8. Етатистський (юридичний) позитивізм: за і проти.

Название проис. от франц. слова “Etat” - гос-во. Идейная противоположность юснатурализма.

Правовой этатизм - уделяет основное внимание изучению правовых норм, как они выражены в нормативных актах гос-ва. Само право понимается как сов-ть таких норм, установленных и защищаемых гос-вом. Согласно такому подходу, право всегда является созданием гос-ва или, по крайней мере, всегда опосредуется гос-вом для того, чтобы получить все свои правовые свойства и стать именно правом. Отрицает возможность существования права вне государственных форм. Вне и помимо гос-ва право не существует (приоритет государства над правом). Основные признаки права - формальная определенность и защищенность публичной властью гос-ва. В своей волюнтаристской трактовке этот вариант правопонимания определяет право как волю гос-ва, возведенную в закон.

Его появление в 60-е гг. 19 в. было вызвано практическими потребностями систематизации закон-ва (Александр II проводил реформы). Подобное понимание права наз-ся в литер-ре также юридическим позитивизмом и юридической догматикой. Представители - Васьковский, Гримм, Капустин, Пахман и др.

Свое «второе дыхание» юридический позитивизм обрел в трудах Шершеневича (ярый позитивист). Он - последний представитель этого направления в дореволюционной России. Но именно в его трудах отчетливо выявилась односторонность и, как следствие, научная бесперспективность всех подобных юридических интерпретаций. Далее, по Шершеневичу:

Гос-во - единственный источник права, а право - произведение гос-ва и его функция. При этом - отождествление права с правовыми текстами (законами). Отличительная черта права, понимаемого как совокупность норм, установленных гос-вом - это его принудительный хар-р. Само возникновение гос-ва трактовал социологически, никак не связывая этот процесс с правом. Элементы гос-ва: 1)территория; 2)соединение людей; 3)гос.власть (основа гос-ва).

Базовыми постулатами юридического (этатистского) позитивизма как типа правопонимания являются:

1) право исходит только от государства: большинство правил поведения, являющихся правом, создается государством в законотворческом процессе, в результате деятельности исполнительных, судебных органов; небольшая часть правовых правил поведения не создается государством, а лишь санкционируется им, т.е. официально признается в качестве действующего права и подкрепляется силой государственного принуждения (законодательное и судебное санкционирование обычаев, корпоративных норм, ратификация международных договоров и др.);

2) по своему содержанию право представляет собой нормы – общие правила поведения, адресованные неограниченному кругу лиц (неперсонофицированность норм) и рассчитанные на неоднократное применение;

3) право общеобязательно: каждая норма права безусловно обязательна для круга субъектов, кому она адресована, независимо от их личного отношения к ней;

4) право содержится в официальных текстах законодательных, исполнительных и судебных органов государства – актах законодательства (законах и подзаконных актах), судебных прецедентах, нормативных договорах и др. официальных источниках права (в этом заключается формальная определенность права);

5) право гарантировано силой государственного принуждения.

Таким образом, важнейшими признаками права для юридических позитивистов становятся: государственный характер права; нормативность; общеобязательность; формальная определенность; гарантированность государственным принуждением.

Если попытаться редуцировать данную совокупность признаков позитивистского правопонимания и выявить фундаментальные черты этатистского мировоззрения, то получается картина, не могущая не тревожить сознание либерально настроенных юристов современности: право – это общеобязательные правила поведения, снабженные силой субъекта, обладающего суверенной властью на определенной территории.

Данные правила поведения общеобязательны не потому, что они легитимны, признаются обществом, а потому, что исходят от суверенного в своей власти субъекта, способного принудить каждого к их соблюдению и исполнению. Содержание таковых правил поведения не является сущностным, определяющим для юриста-позитивиста – главное и важнейшее то, что они исходят от властного субъекта и безусловно обязательны.

Если мы исходим из идеи участия в Европейском суде, мы по принципам разделяем конвенцию О защите прав человека и основных свобод. Позитивизм же ставит выше прав человека интересы государства, социума, бизнес- чиновничьей элиты… Зорькин случайно ( надеюсь) два года назад на сенатских слушаниях высказался «ЗА» позитивизм права, тем самым невольно поставил под сомнение абсолютные ценности. Мы в нынешней системе права находится в тотальном рабстве позитивизма – закон давлеет над правом… Примеры на глазах – право избирать и быть избранным, участвовать в деятельности государства… Мы уже делегируем эти права лидерам в надежде на их порядочность и не развиваем общественные институты… Не стремимся даже … Возьмем вопросы муниципальной собственности – земли под многоквартирными домами – они в собственности муниципалитетов ( де юре), и по факту – и по позитивистскому закону … Отношения не выстраиваются, а только лишь конфликтуют и затушевываются в силу властных преимуществ лидера-позитивиста- государства. Этот конфликт раздирает нашу страну и это губительно, неразрешимо и необсуждаемо властью. Власти ( трех ветвей) декларируют приверженность антропогенной теории права ( не вдаваясь что это) в силу стремления выглядеть цивилизованными – для этого нельзя не признавать Евроконвенцию О защите прав человека… Потом эти власти заявляют – очень много решений против Украины, — зачем нам признавать эти решения?! У простого правоприменителя остается только одна возможность – вырабатывать этические методы лавирования в этой системе правового дуализма. Этика позволяет достучаться до сердец тех, кто принимает ПОСЛЕДНЕЕ РЕШЕНИЕ. Я о судах. Но это не просто и не всегда эффективно и далеко не у всех есть опыт не срываться в конфликт а взывать к логике применения норм права в их иерархии… И вся надежда сейчас на судебную власть –потому что это огромный дифференциал, в трансмиссии, который не должен позволить этому «автомобилю» свалится в пропасть.