Юрий Лернер:
Есть люди, с которыми встречаешься много тысяч раз, но вот по какой-либо причине расстаешься с ними и сразу забудешь. Вспомнить-то о них и нечего - какие-то формальные люди, работают лишь бы отработать свое время. Но есть и такие, которые после первой же встречи запоминаются на всю жизнь. Именно такой Александр Иванович Мещеряков.
Впервые я познакомился с Александром Ивановичем осенью 1958 года, когда приезжал из Ленинграда в Москву на консультацию к профессору Ивану Ивановичу Соколянскому. Мне сказали, что со мной хочет познакомиться Александр Иванович Мещеряков. Ко мне подошел молодой веселый мужчина. По его улыбке, по энергичному пожатию руки я сразу понял, что человек это очень добрый и общительный. Так оно и оказалось. Он всем очень живо интересовался, задав много вопросов.
После этой первой встречи Александр Иванович во время своих нечастых командировок в Ленинград, где я тогда жил, обязательно заходил ко мне. Он всегда просиживал у нас по нескольку часов - долго разговаривал с моими родителями, учительницей (для прохождения школьного курса мне выделили индивидуальную учительницу), расспрашивал меня об учебе, о жизни, о трудностях, неудачах, успехах.
Я его в то время еще плохо знал и немного побаивался, тем более что меня частенько пугали: вот напишем Александру Ивановичу, как ты плохо учишься, а он очень строгий человек. Но Александр Иванович всегда наводящими вопросами добивался, чтобы я ему обо всем без утайки рассказывал. Когда же я, краснея и запинаясь, рассказывал ему о своих проказах, он всегда от души смеялся. Когда же я говорил о своих успехах, он только хлопал меня по плечу. Перехваливать он не любил. В 1964 году я приехал из Ленинграда в загорскую школу-интернат. Теперь я еще лучше узнал Александра Ивановича.
Помню, как-то на уроке физкультуры мы учились сохранять равновесие, ходя по узкой доске. У нас это никак не получалось. В это время приехал Александр Иванович. Он встал на доску и предложил нам сделать так же. Мы становимся, но очень скоро падаем, а он стоит незыблемо и смеется - любуется нашим упорством, да еще и подзадоривает. А потом показал нам другое упражнение: стал перебрасывать нас вниз головой через свою руку. Мы визжим, смеемся, а он вместе с нами веселится…
В другой раз был у меня с Олегом Валентиновичем, нашим директором, конфликт из-за учителя по труду. В присутствии Олега Валентиновича я пожаловался Александру Ивановичу. А Александр Иванович переводит мне в ходе нашего разговора: "Вот Олег Валентинович говорит, что это просто недоразумение". Я был очень расстроен и стал возражать. Но дело потом действительно оказалось недоразумением. После этого уже вечером встретил меня Александр Иванович на лестнице и говорит: "Ну что ты теперь скажешь в свое оправдание? Эх ты!" А сам улыбается, точно добавляет без слов: "Ну ничего, ничего особенно не переживай, все бывает".
В 1971 году мы переехали в Москву для подготовки в ВУЗ. Теперь Александр Иванович стал непосредственным нашим руководителем.
Годы учебы. Александр Иванович очень плохо себя чувствует - у него больное сердце. Но он находит и время, и силы интересоваться нашей учебой, во всем помогать нам.
Помню, был конец первого семестра. У меня тройка по логике. Я в отчаянии. Еще много экзаменов, а надо пересдавать и этот. Родители мои тоже расстроены.
Специально по этому поводу приехал Александр Иванович. Я думал, что он страшно рассердится. Но тут тяжелая рука ложится мне на левое плечо и с силой нажимает, после чего Александр Иванович без всяких предисловий, спокойно и четко дактилирует мне: "Юра, я слышал, ты очень расстроен экзаменом по логике. Это все пустяки, расстраиваться тут не надо. У тебя вовсе не плохо, а удовлетворительно. Тройки были и у меня. А родителям ты объясни, что они не правы и расстраиваются напрасно. Экзамен пересдавать не надо. Прежде всего, надо беречь здоровье".
Больше он мне ничего не сказал, но как много заставили меня думать его слова!
Летом 1972 года мы устроили поездку по маршруту Ленинград-Таллин-Рига в честь окончания первого курса. Александр Иванович поехал с нами. Здесь мы еще лучше узнали своего учителя. Он во всем помогал нам, давал очень ценные советы, улаживал возникавшие между нами недоразумения, шутил и веселился вместе с нами.
Запомнил я и такой случай. У меня было очень плохое настроение. Я жаловался одному нашему общему знакомому, что совершенно не чувствую удовлетворения от своей учебы и работы. Наш знакомый шутливо возразил: "Вот Александр Иванович говорит, что у тебя все еще впереди, не расстраивайся пока". Я стал доказывать, что так и жизнь пройдет, а все еще впереди будет. Александр Иванович с этим никак не соглашается и туту же спрашивает: "А когда ты напишешь письмо Ольге Ивановне Скороходовой? Ведь ты давно собирался…" Я решил поймать его на слове и говорю: "Ладно, успею, все еще впереди". Наш знакомый от души рассмеялся, а Александр Иванович положил мне руку на плечо и с силой нажал. Этим он молча сказал мне, что шутливая дискуссия выиграна мной…
В последнее время мы с ним работали над темами "Средства коррекции в лепке" и "Проблемы цветов у слепоглухонемых". У нас на эти тем шли очень частые и оживленные споры. Возникла недавно и еще одна проблема - проблема записи брайлевской литературы на магнитофонные ленты с помощью специального прибора магнитографа и исследование положительных и отрицательных сторон такого способа записи. Эту мою идею Александр Иванович одобрил. Он сказал, что очень хотел бы, чтобы такой аппарат у нас были в лаборатории. 29 октября 1974 года Александр Иванович пришел к нам в школу, чтобы побеседовать о текущих делах и поделиться своей большой радостью - вышла в свет его книга "Слепоглухонемые дети". Он подарил каждому из нас по экземпляру книги со своим автографом. Мы были очень рады и довольны. В своей дарственной надписи Александр Иванович каждому из нас пожелал успехов именно в той области, которую каждый из нас разрабатывает. Мне он пожелал успехов в лепке.
Затем мы перешли к злободневным вопросам. Главным вопросом был вопрос о комплексе. Александр Иванович и Ольга Ивановна Скороходова, которая здесь же присутствовала, говорили, что необходимо в борьбу за комплекс бросить все резервы и действовать самым решительным образом. Потом Наташа Корнеева попросила Александра Ивановича высказать свое мнение о наших курсовых работах. Он ответил, что это очень важный вопрос и нам надо специально собраться, чтобы обсудит его. После этого он ушел. Ушел навсегда.