4.1. Социально-культурная деятельность русской православной церкви.

Крещение Руси князем Владимиром в 988 году явилось крупнейшим событием, как по своим непосредственным результатам, так и по последствиям, ближайшим и отдаленным.

Прежде всего, новая религия претендовала на то, чтобы изменить мировоззрение людей, их восприятие всей жизни, а значит и представлений о красоте, художественном творчестве, эстетическом влиянии. Однако христианство, оказав сильнейшее воздействие на русскую культуру, особенно в области литературы, архитектуры, искусства, развития грамотности, школьного дела, библиотек на те области, которые были теснейшим образом связаны с жизнью церкви, с религией, так и не смогло преодолеть народных истоков русской культуры. Долгими годами на Руси сохранялось двоеверие: официальная религия, которая преобладала в городах, и язычество, которое ушло в тень, но по-прежнему существовало в отдаленных частях Руси, особенно на северо-востоке, сохраняло свои позиции в сельской местности, развитие русской культуры отразило эту двойственность в духовной жизни общества, в народном быту. Языческие духовные традиции, народные в своей основе, оказывали глубокое воздействие на все развитие русской культуры раннего средневековья.

При монастырях в 11-12 веках начали собираться первые библиотеки. К 13 веку появилась и «мирская» литература, книжное чтение стало одним из основных занятий образованных людей Руси.

В период татаро-монгольского ига традиции народной жизни сохранялись на незанятых татарами территориях – Новгороде, Пскове, Смоленске… С 14 века Русь начала оправляться от постигших ее бед, рождались ремесла и торговля, развивалось зодчество. Увеличилось число церквей на Руси, церковная трапезная нередко становилась местом общинных сходок и праздничных церемоний. Церковь давала возможность приобщиться посредством богослужения к лучшим образцам зодчества, живописи, музыки, печатного слова.

Традиционно в отечественной историографии (за исключением, пожалуй, Н.М.Карамзин, который называл крещение Руси «важнейшим делом Владимирова, которое всего более прославило его в Истории»¹ и нескольких других русских дореволюционных историков) значение принятия христианства сводилось к развитию письменности и культуры, в то время как в зарубежной литературе этот факт признавался решающим и первостепенным для образования и первостепенным для образования киевской государственности. Современные историки рассматривая это событие, подчеркивают особую роль православия в формировании восточнославянской цивилизации.

Церкви в XVIII веке, когда началось строительство Александро-Невской Лавры, по-прежнему сохраняли значение центров и очагов традиционной православной культуры. Нравственное влияние этой культуры на народ было весьма значительным.²

Петр I желал устроить Невский монастырь на новый лад, чтобы он стал во многом образцом для всей русской церкви, центром духовной жизни близлежащих земель, очагом просвещения и благотворительности — он замыслил монастырь как благотворительное, исправительное, учебное и лечебное заведение. Здесь предполагалось устроить приют для увечных и отставных воинов, для инвалидов Северной войны, душевнобольных, устроить при монастыре госпиталь, в котором должны были нести послушание все иноки, а также учредить лечебно-исправительное заведение для принудительного лечения пьяниц. Эти намерения так и не были осуществлены. К счастью для обители, так как осуществление всех этих проектов противоречило самому смыслу монастыря, как источника духовного света и образца праведной жизни, где главное дело монашества — молитва.

Монастырь сыграл свою роль и в становлении русского флота. В Московской Руси духовенство благословляло царские рати перед выступлением в поход. Петр I нарушил традицию и ввел должности корабельных и полковых священников. Его указ «вооружить» корабли духовными лицами поручено было осуществить властям Александро-Невского монастыря. В 1719 г. невский архимандрит Феодосий отобрал среди братии своего монастыря, обителей Москвы, Казани и других городов иноков «доброго жития» и расписал их по кораблям. Возглавил всех корабельных «иеромонахов» помощник Феодосия Гавриил Бужинский. В том же году они совместно составили устав службы священников. Первый пункт устава гласил: «Ведать надобность, яко оные иеромонахи не властительствовать с повелением призваны суть, но токмо духовныя дела править... » Следуя воле Петра I, Феодосий исключил возможность какого бы то ни было вмешательства священников в служебные дела на корабле. В круг обязанностей священника входили молитва, исповедь, причастие. За «неисправления» духовный пастырь подвергался таким же наказаниям, как и прочие члены экипажа. Священнику не разрешалось сходить на берег без разрешения. На корабле он делил с моряками все тяготы походов³

Александро-Невский монастырь, как и задумал Петр I, действительно стал центром духовного образования, благотворительности и просвещения, которые стали традиционными для деятельности монастыря. Благотворительность всегда была одной из важнейших монастырских традиций. Во второй половине XIX века с возрастанием экономического благосостояния монастыря оживилась благотворительность, обусловливаемая и поощряемая государством: устраивались или расширялись больницы, приюты для сирот (особенно при женских обителях). К 1873 году монастыри содержали 65 больниц и 37 богаделен, в 1887 — 113 больницы и 66 богаделен. Пo многим монастырским уставам, все Богомольцы бесплатно питались в монастыре в течение трех дней. На храмовые праздники в монастыре кормили нищих и раздавали им милостыню⁴. Это было характерно и для Александро-Невской Лавры. В обители открывались службы и подразделения, вызванные жизненной необходимостью распространения служения не только сугубо для монастыря, но и для всей Церкви и тогдашнего общества. В соответствии с петровским замыслом Яновский учредил при монастыре госпиталь, богадельню, школу, типографию⁵.

Как и другие монастыри, он стал приютом овдовевших священно и церковнослужителей, неимущих отставных офицеров и чиновников, солдат увечных; монахи должны были заботиться о содержании помещенных у них лиц и ухаживать за недужными. Отчасти монахи занимались и делом воспитания:⁶

Резолюцией архиепископа Сильвестра 10 ноября 1757 года. на докладе Канцелярии Монастыря, велено быть при Монастыре двум Богадельням и содержать в них 20 человек .со старостою из них . Содержание им назначено с 1 декабря 1757 года от доходов с под монастырских огородов. В 1761 году в Богадельне при Монастыре было 22 женщины и 4 мужчины. В январе 1772 года Канцелярия заметила, что старостихи принимают в Богадельню лиц, которые могли бы еще заработать себе пропитание, был произведен разбор, и число призреваемых сведено было к первоначально определенной цифре — 20. Но попытка свести число призреваемых к определенной цифре не удалась. И теперь были оставлены некоторые в ожидании открытия вакансии, и в 1788 году митрополит Гавриил тоже определял в Богадельню сверх вакансии с оговоркой. что жалованье производить впредь до вакансии из наших денег».⁷

Первые же сражения мировой войны показали особенно кровопролитный характер и спешно переоборудовались под госпитали и расширялись монастырские больницы, открывались новые. К концу 1914 г. лазареты были открыты в 207 монастырях. 139 из них были собственно монастырскими, а 68 принадлежали другим организациям. В собственных монастырских лазаретах насчитывалось 4135 кроватей.

Наибольшее число монастырских лазаретов открылось в Московской (на 1251 кровать), Петроградской (360) епархиях. Александро-Невская лавра оборудовала и отправила на фронт передвижной лазарет. В самой Лавре был открыт небольшой госпиталь на 30 мест⁸.

Благотворительная деятельность Монастыря выражалась также в призрении ново обращающихся в Православие, приезжих, отставных военных, духовных лиц, привлеченных к суду, малолетних преступников, колодников.

Так, в 1746 году Монастырь указывал между прочим, что на его счет содержатся присылаемые с разных мест для наставления и восприятия Христианского закона иноверцы.

В 1745 году в Монастыре находился на увещании грузин, дважды переходивший в магометанство. Заподозренный в распространении раскола, но исповедовавшийся, по определению Святейшего Синода в Петро-Павловском соборе и учинивший присягу с публичным проклятием всех раскольников Перфилий Постников, .для пропитания, паче же не отменного присмотра, был .определен в Александро-Невский Монастырь в пристойное послушание⁹.

Для наставления в православной вере, как отмечает С. Г. Рункевич, в Монастыре жили в 1748 году «Японец Фома Лебедев, Еврей Иван Иванов и Калмык Филипп Алексеев. Лебедев, выразивший желание обучиться вере и грамоте, был отослан «для наставления Христианской вере и обучения Российской грамоте в Александро-Невский Монастырь и поручен здесь учителям Семинарии, монахам Никодиму и Сергию и иеродиакону Сильвестру. Японцы, в числе 5 человек, «из города Матамая, найдены. были в 1745 году «в Камчатке на Курильских островах» и привезены в 1747 году в Петербург. Лебедев пробыл в Монастыре лишь около 5 месяцев, заболел, потом отбыл в Москву и в 1753 году упоминается уже покойным. В 1753 году в Монастыре, под царствующем граде, подобных лиц помещать не следует Диакону был назначен другой Монастырь»¹⁰ .

Благотворительность Александро-Невской Лавры распространялась и на другие монастыри. По распоряжению преосвященного Никодима из ризницы Монастыря были выданы ризы для церкви монастырской вотчины Сердобольского погоста". По определению соборной братии высланы были церковные одежды из ризницы и монашеские из оставшихся после скончавшихся — в приписной Ладожский Монастырь" . В 1743 году Монастырь выдал церковные одежды и книги ! разоренную Шведами в 1741 году церковь Сердобольского погоста, — монастырской вотчины". В 1761 году Монастырь отдал епископу Далмацкому Симеону архиерейском облачение архиепископа Сильвестра на поминовение¹¹.

До XVIII в. в России преобладало церковное образование. Церковная школа, при этом, хотя и несла зерна просвещения в народ, все же в основном была нацелена на подготовку священников, ученых монахов, сочинителей проповедей и духовных книг. Однако новое время выдвигало новые требования. Старая школа не могла подготовить квалифицированных специалистов для бурно развивающейся промышленности, армии и флота. Потому в первой половине XVIII столетия создается единая система светских школ. Но и церковь продолжала строить новые школы, носящие уже сословный характер. Школы и училища создаются специально для детей духовенства с целью приготовления обучающихся к духовному званию¹².

Монастырь Александро-Невский должен был стать по плану Петра рассадником нового по духу и ученого епископата¹³, а потому именно в нем была основана Школа при Александро-Невском монастыре, ставшая родоначальницей блестящего сонма петербургских духовно-учебных заведений. Создана она была распоряжением архиепископа Феодосия, от 25 октября 1721 года. «По содержанию Его Императорского Величества. указов и Духовного регламента» велено было «учредить во общую пользу при Александро-Невском монастыре для учения юных детей чтения и писания, Славянскую школу, в которой, как того Монастыря служительских детей, так и сирот, не имеющих родителей и своего пропитания, и посторонних, кто кого отдать похочет, принимая, от 5-и до 13-и лет, учить Славенского чтения и писания по ново печатным Букварям, и потом и грамматике».

Она давала будущим служителям церкви серьезное по тем временам общее и богословское образование. Наставники семинарии занимались также научной и издательской деятельностью. Трудами ректора семинарии иеродиакона Никодима (Пученкова} и архимандрита Иоасафа (Маткевича), ректора Новгородской семинарии, и были подготовлены переиздания житий святых, составленных святителем Дмитрием Ростовским, и Киево-Печерского патерика.

Преподавание поручено также «обретающемуся при Монастыре из Новгородской архиерейской школы ученику, Славенскую грамматику учением скончавшему, поддьяку Иродиону Тихонову».

Содержание школы было определено из обыкновенных монастырских доходов. Главным учебным пособием был «Букварь или начальное учение отроком» Феофана Прокоповича¹⁴.

Просвещению монашествующих содействовало распоряжение 1721 года по «Прибавлению к Духовному регламенту о монастырях» (1722), согласно которому неграмотные монахи в обязательном порядке должны были учиться чтению и письму в особых кельях.¹⁵

В 1732 году по «Объявлению о звании монашеском» при Александро-Невском монастыре учреждалась Александро-Невскую славяно-греко-латинскую Семинария, преобразованная из школы. Семинария должна была готовить архиереев и архимандритов. Трехлетний курс образования предусматривал составление проповедей, переводы с иностранных языков и ежедневные занятия в библиотеке. При этом в монастыре существовало и начальное училище, где обучились до 118 человек, из них 72— на монастырском содержании¹⁶.

В известии о Семинарии в книге Рубана сообщаются сведения о внутреннем распорядке в Семинарии: «всех школ, то есть классов, ученики во вторник, четверг и субботу являлись к литургии, а с часу до четырех пополудни обучались нотному пению". Порядок учебных занятий был такой: «Латинские школы обучаемы были в понедельник, среду и пятницу рано и после обеда, Греческая школа дважды в неделю — в среду и в четверток рано, а после обеда в те 2 дня певческое учение было; в субботу рано Катехизиса, а после обеда пения обучались все вообще ученики, а особливо умеющие».

Каждый месяц в Семинарии происходили диспуты. Ученики Философии и Риторики каждую субботу, в 10 часов утра, при собрании всех учеников, ректора, учителей и «посторонних слушателей науколюбивых, читали с кафедры Русские и Латинские речи, «а пииты — стихотворения изустно». «Притом чтоб и застенчивость не обладала сердцами юношей и видеть можно было успехи яснее», ученики низших классов «екзерцитовались» «при том же собрании»¹⁷. «2 ученика Синтаксимы и Грамматики, вышед на средину того ж зала, говорят разговоры на Русском и Латинском, а другие иногда на Греческом, Немецком и Французском диалектах». «По окончании сих еще 2 ученика Информатории вы ходят на те же места и читают Катихизис и сокращенную Священную Историю изустно». Ректор «пересматривает всех школ журналы» и потом «читает, сколько можно, каждого ученика, а особливо учеников Риторики, Пиитики и диалектов недельные упражнения, кто сколько и как успел». При этом «каждому особь достойная отдается похвала или противное». «Наконец, всем вообще говорится краткая речь о пользе наук, о союзе наук с добродетелью и что всякая наука красна только добродетелью», или о других подходящих предметах. По замечанию автора сообщения о субботних собраниях, они имели большое учебно-воспитательное значение: юноши простейшего и сельского воспитания в краткое время без всякого телесного наказания снискивают то, чего в долгое прежде время получить было невозможно».

1 июля 1743 года Государыня, будучи в Монастыре, дала приказание, «чтобы как будут в Александро-Невской Семинарии диспуты, без высочайшего Ее Императорского Величества присутствия не править». Вследствие этой Высочайшей воли учитель Семинарии, иеромонах Гавриил, ввиду близкого окончания «философического курса», в 20 числах июля 1743 года просил у Святейшего Синода разрешения напечатать в Типографии Академии Наук конклюзии философические, к диспутации по обыкновению приготовленные». Государыня присутствовала на диспуте вместе с наследником.

Ректор и префект обыкновенно говорили по Праздничным и высокоторжественным дням проповеди в монастырской церкви.

«Чтобы благопристойную в юношеские сердца влить способность к проповеданию слова Божия, ученики Богословии, перемешиваясь с учительми», каждое воскресенье говорили проповеди в каменной церкви, большей частью в присутствии преосвященного.

Прямой выход окончивших семинарский курс на пастырское служение был несколько затруднен. Указом 23 июля 1747 года повелено было производить в священники не ранее 30, а в диаконы не ранее 25 лет. Воспитанники, окончившие курс моложе положенных лет, оставались без дела и пропитания. Студенты, выпущенные из Семинарии, обратились с прошением к Святейшему Синоду устроить их судьбу и описывали мрачными красками свое беспомощное положение¹⁸.

Число воспитанников было более или менее устойчивым: в 1744 году 74, в 1758 году 82, в 1762 году 73, в 1764 году — 644.¹⁹ Но далеко не все они стремились связать свою жизнь с церковной деятельностью. Так, на запрос Святейшего Синода в 1758 году, имеются ли в Александро-Невской Семинарии желающие постричься в монашество, таковых не оказалось".

По представлению иеромонахов Гавриила и Амвросия в апреле 1743 года было уволено из Семинарии 9 воспитанников. Они обучились читать и писать, но «к дальнейшему произвождению учений на Латинском диалекте, за тупостью своего ума, явились неудобны . 3 из уволенных были взяты в Канцелярию. 2 отданы отцам, 2 назначены «в пономари в каменную церковь, 1 в дьяческую должность в деревянную приходскую церковь», 1 обращен к «4 обучению лаковому мастерству".

Встречались и случаи бегства семинаристов. В 1753 году семинарист бежал, был пойман и доставлен в Семинарию. Префект распорядился было, «не отлагая вдаль штрафа, при собрании семинаристов, лозами наказывать», но он закричал «слово и дело» и все административные действия над ним были приостановлены. Префект препроводил его в монастырскую Канцелярию, отсюда его доставили в Тайную розыскных дел Канцелярию. Там «за ложное сказание» за собою «слова и дела», за малолетством, наказали розгами и вернули в Семинарию.

В 1763 году были отосланы в Коллегию Иностранных Дел 2 воспитанника Семинарии, пожелавшие, по вызову, изучать Китайский и Манчжурский языки".

Семинария была в 1786 году преобразована в Александро-Невскую Академию. Она стала высшим богословским учебным заведением в столице и подготавливала первоклассные духовные кадры²⁰.

Александро-Невская Семинария была с осени 1788 года преобразована в Главную Семинарию не только для епархий Петербургской и Новгородской, но и для всех других, и поэтому повелено присылать в Главную Семинарию по 2 лучших воспитанника Семинарий, окончивших курс Риторики, со всей России для получения образования в старших классах — Философии и Богословия — в Главной Семинарии. Исключение было сделано только для Киевского района с Семинариями Черниговской, Новгородсеверской и Переяславской, и для Троице-Сергиевской Семинарии; оттуда воспитанники направлялись в Киев и Москву"²¹.

Преобразование Семинарии в Главную отмечено в жизни Монастыря уступкой под Главную Семинарию двух корпусов Федоровской Восточной линии, ближайших к Феодоровской церкви, а прежнее помещение Семинарии осталось для низших классов. Семинария соединена была с Новгородской, и число воспитанников в ней возросло теперь до 200. Бюджет Новгородской Семинарии был переведен в Петербургскую и в общем последняя имела теперь на содержание 12 785 рублей.

21 июля 1788 года митрополит Гавриил предписал Конторе строения оставшуюся от строения Семинарии сумму препроводить в монастырскую Канцелярию, так как «устройство сей Семинарии, по высочайшему Ее Императорского Величества повелению, требует занятия в Феодоровском флигеле монашеских келий, почему, для помещения их, в сие летнее время должно оной суммой в Александровском флигеле келии приумножить ". Остатков оказалось около 1200 рублей, которые и были переданы".

Феодоровский корпус отдан под Семинарию с 1 июня 1789 года²²

Согласно указам Павла I от 18 декабря 1797г. и 11 января 1798 г., новая Академия вместе с существовавшими Киевской и Московской, а также ново учреждаемой Казанской становились высшими богословскими учебными заведениями, в которые надлежало посылать «из епаршеских семинарий отличивших себя успехами учеников для усовершенствования себя в познании

В связи с реформой системы духовного образования в России в 1809 году Александро-Невская Академия преобразовалась в Санкт-Петербургскую Духовную Академию и вскоре переехала в новое здание. Однако связь между этими двумя учебными заведениями не прерывалась никогда.

До середины века духовенство представляло собой замкнутое сословие, и только представители этого сословия обучались в Семинарии, но в 1867 г. было разрешено поступление в семинарии юношам из всех сословий, после того, как при Александре I духовно-учебные заведения были объединены в одну систему.²³

Следует также отметить, что с Семинарией и Академией при Александро-Невском монастыре были связаны люди, сделавшие много для русской культуры и духовности.

Первым ректором Семинарии был иеромонах Гавриил (Кременецкий). Историк Петербурга Богданов говорил: «в 1742 году собственно от Государыни Императрицы Елизаветы Петровны пожалован в Семинарии Гавриил ректором, а Амвросий префектом». У историка Петербургской Духовной Академии Чистовича «наименование» иеромонаха Гавриила ректором относится к 1740 году. Именование его ректором Александро-Невской Семинарии началось только с 20 сентября 1743 года". В 1748 году, 5 апреля, он был назначен архимандритом Ново-Спасского Р)монастыря в Москве и членом Святейшего Синода, а через 22 года вернулся в Монастырь священно архимандритом²⁴.

После иеромонаха Гавриила «правление Семинарии приняли учителя: философической, иеродиакон Никодим и риторический, монах Сергий (Страгородский)». «Из оных Никодим скончался, а монах Сергий, который после переименован Сильвестром, учинен префектом. A в 1756 году Сильвестр сделан ректором».

В 1756 году, ссылаясь на свою болезненность, приобретенную «от неосторожной в учебном деле безумеренности», префект, иеромонах Сильвестр просил уволить его и от учительства, и от профектства, так как «в правлении Семинарии много припадает необходимых случаев, которые причину подают к печальной задумчивости и к острожелчию». Но вместо увольнения был назначен ректором,— «что самое и в здешней Семинарии наблюдалось многолетно, а тое ж упущено неправильно». Новому ректору дан совет иметь в учении умеренность» и «в трудах раздох».

Иеромонах Сильвестр, в мире Симеон Игнатьевич Страгородский, был сын Царскосельского придворного священника, родился в 1725 году и своей крестной матерью имел великую княжну, впоследствии Императрицу Елизавету Петровну. С 1755 года поступил в Невскую Семинарию, осиротел, заболел глазами и в 1745 году должен был выйти из Семинарии. Но, получив облегчение от болезни, вернулся в Семинарию, окончил ее курс и был в 1745 году оставлен в ней учителем. В 1748 году принял пострижение с именем Сергия. Ректором он был недолго. По расстроенному здоровью он взял в июне 1757 года отпуск на год, вернулся, но снова взял отпуск уже на 2 года и, по ходатайству епископа Переяславского Амвросия (Зертис-Каменского), 5 марта 1760 года произведен во архимандрита Переяславль-Залесского Никитского Монастыря. По-видимому, с отпуска 1757 года он уже не вступал в должность ректора: у Богданова он отмечен «отбывшим от Семинарии в 1757 году²⁵. 25декабря 1761 года он был хиротонисан во епископа Переяславского, в 1768 году переведен на Крутицкую кафедру²⁶.

В 1756 году иеромонах Сергий назначен был ректором, префектом назначен иеромонах Иоанникий (Святековский, Зверев или Святоша), из учителей. В сане иеродиакона он поступил в Александро-Невский Монастырь в 1749 году и был в Семинарии учителем и надсмотрителем; 10 ноября 1753 года хиротонисан во иеромонаха". В 1758 году он произведен во архимандрита Новгородского Вяжицкого монастыря, отсюда в 1759 году переведен в Юрьев, где и скончался 3 июня 1768 года.

В 1760 году префектом был назначен иеромонах Гавриил (Огинский). Он был вызван из Чернигова, где в Семинарии был 10 лет учителем и проповедником. По вызове определен был учителем в класс Философии. 16 января 1762 года он произведен во архимандрита Антониево-Сииского Монастыря, где и скончался 26 января 1779 года".

Его место в Семинарии — класс Богословия, звание префекта и правление Семинарии — перешло к учителю Философии, иеромонаху Арсению (Бузановскому). В преподавание Богословия он вступил немедля, а префектом назначен с 1763 года. В 1764 году он назначен архимандритом Спасо-Ярославского Монастыря, в 1775 году переведен в Хутын Монастырь, в 1782 году уволен от управления монастырем и в следующем году скончался". После иеромонаха Арсения префектом был иеромонах Исаия (Германский), с 17бб года ставший ректором, а новый префект назначен в 1788 году — иеромонах Вениамин (Кастровский), тоже вскоре, с 1770 года, ставший ректором".

У Чистовича в «Истории С.-Петербургской Академии» указывается далее префектом иеромонах Иоанникий (Орловский), но, судя по вышеприведенным биографическим сведениям, он не был префектом. С 1778 года 14 августа префектом был иеромонах Иннокентий (Полянский), 18 августа 1782 года назначенный в Москву, впоследствии бывший ректором, за ним иеромонах Николай (Киждобрянский). Он был родом Серб, из военных, учился в Западных и Киевской Академиях, был священником при митрополичьем Доме в Карловцах; овдовев, принял монашество, перешел для обучения воспитанников к митрополиту в Молдавию и был возведен во архимандрита; в 1781 году поступил в Новгородскую Семинарию, в 1782 году вызван в Петербургскую на класс Философии и Геометрии и определен настоятелем Новгородского Кирилловского Монастыря; в 1785 году возвращен в Новгород префектом, но в 1784 году снова вызван в Петербург, в 1787 году назначен настоятелем Вяжицкого Монастыря, в 1788 году назначен ректором Новгородской Семинарии и настоятелем Антониева Монастыря, в декабре 1790 года вызван в Петербург на чреду священно служения и, состоя ректором Иовгородской Семинарии, преподавал в Александро-Невской Экспериментальную Физику. 22 августа 1791 года переведен в Иверский Монастырь, где он и скончался в 1795 году".

Кроме ректора и префекта, бывших в священно монашеском сане и ведших старшие классы — Богословия и Философии, в Семинарии образовался штат учителей для начальных предметов. Большей частью это были «бельцы», не имевшие священного сана и монашеского звания. Некоторые были и из монашествующих. Из светских учителей дальнейшая жизнь связана была с Монастырем у Федора Шелковникова, вышедшего в священники монастырской приходской церкви²⁷. Один из учителей, Николай Васильевич Музовский, с 178б года был священником в Дрездене, а впоследствии, при Императоре Николае 1, был духовником Их Величеств, обер-священником Главного Штаба и Гвардейского Корпуса и членом Святейшего Синода"

Из монашествующих учителей некоторые, по выходе из Семинарии, получили высшие иерархические степени.

B 1800 — 1804 годах префектом Академии был архимандрит Евгений (Болховитинов), с 1804 года — епископ Новгородский, один из исследователей и собирателей русской старины, друг Державина, автор многих церковно-исторических трудов, в том числе многотомной «Истории российской иерархии».

С 1812 по 1819 год Академию возглавлял Святитель Филарет (Дроздов) — митрополит Московский и Коломенский, крупнейший деятель истории Руссой Церкви, ученый-богослов, подвижник благочестия, проповедник и поэт.

С 1857 по 1859 год ректором Академии был Святитель Феофан Затворник — богослов, автор «Толкования Апостольских посланий», «Начертания христианского нравоучения», переводчик «Добротолюбия».

В 1855 году Академию окончил Иоанн Сергиев — Святой Праведный Иоанн Кронштадтский.

В 1888 году со степенью кандидата богословия Духовную Академию окончил Василий Беллавин (в монашестве Тихон) — будущий Патриарх Московский и Всея Руси, возглавивший Русскую Церковь в страшные годы гонений (1917— 1925)²⁸.

В 1897 году со степенью кандидата богословия из стен Академии вышел будущий митрополит Петроградский и Гдовский священномученик Вениамин (Казанский)²⁹.

Правильно развиваясь, Александро-Невская школе постепенно сформировалась в самостоятельный организм, со своей особой жизнью. Связь с Монастырем оставалась, но уже не органическая, а основанная только на соседстве. Правда, Монастырь продолжал питать и греть выросшее свое детище. но Александро-Невская Семинария уже сама управляла своими делами, не спрашиваясь Монастыря. Наконец, преобразование Александро-Невской Семинарии в Главную Семинарию в 1788 году и в самом названии Семинарии сняло признаки ее органической связи с Монастырем. Сущность преобразования в Главную Семинарию состояла в том, что Семинария, в соответствии с тогдашней реформой светских учебных заведений, являлась высшим учебным заведением, подготовляющим учителей в подведомственные ей учебные заведения.

Ленинградские Академия и семинария, закрытые после революции 1917 года были возрождены в 1946 г.³⁰

Библиотека Александро-Невской Лавры была создана еще в начале XVIII века, но долгое время пополнялась, видимо, только случайными поступлениями. В 1745 году преосвященный Феодосий писал, что в Александро-Невском Монастыре библиотека «самая прескудная и на покупку в оную книг никаких доходов в штате суммы положенной не имеется, а без того оному монастырю для учрежденной достойной Семинарии пробыть никак невозможно»³¹. Развитие же курса в монастырской Семинарии вызвало неустранимую необходимость пополнения Библиотеки, обслуживавшей главным образом Семинарию,— более регулярного и систематического. Семинарское начальство стало приобретать в Библиотеку книги покупкой у своих и заграничных книгопродавцев.

В Библиотеке были иностранные книги и листы, поступившие после бывшего в Монастыре «монаха из иноземцев» Никодима.

По требованию монастырской Канцелярии для пересмотра в Библиотеке книг на иностранных языках был прислан из Академии Наук корректор академической Типографии Алексей Барсов".

Библиотека хранила и продавала книги, отпечатанные когда-то в монастырской Типографии.

В 1759 году Библиотека помешалась в 6 покоях верхнего апартамента. В ней, помимо книг, хранилась и модель собора". Потом для Библиотеки была отделана Юго-Западная башня.

С 26 апреля 1743 года, после иеромонаха Феофила (Краснопольского), библиотекарем был назначен иеродиакон Симеон.

6 февраля 1753 года назначен был «Библиотеки хранителем», на место иеромонаха Порфирия. трапезный, иеродиакон Сильвестр (Юнецкий). 22 апреля он обратился в Канцелярию Монастыря с «репортом» о том, что опись Библиотеки, по несходству с подлинностью самых книг, весьма неисправна.. Канцелярия поручила иеродиакону Сильвестру при иеромонахе Порфирие составить новую опись, «причем неупустно в опись на Русском и Латинском языках включать о книгах именовать автора».³²

К XХ веку библиотека Духовной Академии, создаваемая как библиотека Александро-Невского монастыря, содержала труды отцов церкви, виднейших мировых философов, искусствоведов, историков, филологов. И сегодня в ней содержится одна из богатейших специализированных коллекций Санкт-Петербурга, которая способствует христианскому просвещению и духовному развитию петербуржцев,.

Типография в Александро-Невском монастыре возникла в 1720 году, когда по высочайшему указу 13 декабря 1719 года, в монастырь был передан из «С.Петербургской типографии» стан церковной печати с 7 мастеровыми.

Печатные работы начаты были с 1 марта 1720 года и первым изданием показаны в отчете «Четыре поучения», печатавшиеся в трехстах экземплярах с 1 марта по 16 апреля. Поучения эти были: на день святого Александра Невского, связанное в 1718 году преосвященным Феофаном (Прокоповичем) в Александро-Невском монастыре, слово благодарственное о Полтавской победе, связанное обериеромонахом Гавриилом (Бужинским} в 1719 году, слово его же о победе у Ангута и о взятии шведских судов — 1714 года и слово в день апостола Андрея Первозванного, его же, 1719 года. Первым было, 15 марта, поучение в день святого Александра Невского, заключающееся похвальным словом Петру Великому, первая книга, вышедшая из Александро-Невской типографии. 290 экземпляров этих 4 поучений были переплетены вместе.

В этой типографии печатались и "Ведомости" — официальная газета, начатая в Москве и перенесенная в новую столицу, а также книги и другие издания, по преимуществу относящиеся к церковным делам и интересам³³.

По синодальному указу 28 ноября 1722 года в Александро-Невской типографии велено было печатать «Букварь» учебный, сочиненный Феофаном Прокоповичем» ³⁴, сколько можно в год, для рассылки по епархиям, «для учения церковных причетников». Этот указ состоялся по предложению архиепископа Феодосия. Указ обязывал всех священников, диаконов и причетников иметь у себя букварь «и прилежно по нему заповеди Божия с толкованием и прочее в твердую память употреблением принимать», и детей понуждать, «дабы они, имея оные Буквари, усердно в употреблении их прилежали и изустно оные читать и положенное в них разумевать могли, памятующе то незабытно, что отнюдь невежды и не прилежащие учению и не учившиеся заповедей Божиих и символа веры и прочего, в оных Букварях с толкованием положенного, и не знающие христианских должностей не то чию до священства, но и до последнего в притче церковном степени допущены не будут». Указом 1723 года велено было «Букварь» в Великий Пост читать в церкви, «дабы готовящиеся к исповеди Божии и толкование их и осмотрятся в своей совести, лучше могли к истинному покаянию себя приготовить».

В конце 1722 года состоялся синодальный указ «на будущее время все необходимое для рассылки по церквам Новгородской и Псковской епархий и области, ново завоеванных городов — указы, книжицы, тетради и листы — печатать в Петербурге гражданским шрифтом в С.Петербургской типографии, а церковным — в Невской»³⁵.

Обитель, своей проповедью при посредстве печати, снабжала все церкви Северо-Запада и разумеется Петербурга изданными в Александро-Невской Типографии книгами начального наставления о вере и добродетели немало в течение двух веков поработала на пользу духовного просвещения.

Таким образом, можно утверждать, что Александро-Невский монастырь, созданный Петром I как центр просвещения, образования, благотворительности, успешно выполнял на протяжении XVIII и XIX веков эту миссию.

Духовники монастыря каждый день своей жизни отдавали высокому долгу спасения своей паствы

Монастырь вырастил у себя духовную школу, сначала при нем, а затем самостоятельно действовала Семинария, преобразованная затем Духовную Академию.

Братия монастыря в основном не была постоянной, на послушание, продолжавшееся около 10 лет, в нее приезжали монахи их провинциальных монастырей.

Монахи Александро-Невской Лавры и выпускники Академии осуществляли миссионерскую деятельность.

Обитель способствовала духовному просвещению своею проповедью и с помощью издательской деятельности, снабдив все церкви огромного района изданными в Александро-Невской типографии книгами начального наставления о вере и добродетели.

Кроме того, развитие и строительство Алесандро-Невской Лавры содействовали развитию Санкт-Петербурга, благодаря различным постройкам, созданным по проектам ведущих архитекторов на территории Монастыря. В 1929 — 1938-м годах осуществляется целенаправленная политика разгрома религиозных организаций в, СССР, которая привела почти к полному истреблению легального духовенства. Однако, несмотря на почти полный разгром организационной структуры церкви, множество запретов, которые охватывали все ее стороны, жесточайшие гонения, она сумела выстоять и выжить

Главной задачей патриарха Тихона было сохранить каноническую целостность церкви, чистоту вероучения и вести "корабль церковный" по пути традиционного патриотического служения народу. После смерти Тихона (7 апреля 1925 г.) 18 лет церковь возглавлял митрополит (а затем патриарх) Сергий³⁶.

Известно, что сталинские репрессии 1930-х годов унесли жизни сотен тысяч православных священнослужителей и мирян³⁷

С ноября 1996 года при Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре существует Воскресная школа. Программа школы стандартная, утвержденная Отделом религиозного образования и катехизации Московской Патриархии, рассчитанная на 5 лет обучения. Сейчас количество учащихся составляет 40 человек, возраст учащихся — 7-14 лет. Количество преподавателей в школе— 10 человек.

Во время субботних занятий учащиеся занимаются различными видами рукоделий, в воскресные дни после участия в Божественной Литургии в храме Святого Николая на Никольском кладбище Лавры дети посещают уроки Закона Божия.

В настоящее время одинаково остро стоят взаимопереплетающиеся проблемы возрождения Православной Церкви и национальной духовной культуры.

Возрождение монастырей, в том числе Александро-Невской Лавры, способствует возрождению русской духовности, развитию культуры и преодолению негативных последствий антирелигиозной политики Советского государства.