- •Часть первая
- •I. Прием у старого джолиона
- •II. Старый джолион едет в оперу
- •III. Обед у суизина
- •IV. Проект нового дома
- •V. Семейный очаг форсайта
- •VI. Джемс во весь рост
- •VII. Прегрешение старого джолиона
- •VIII. Проект дома готов
- •IX. Смерть тети энн
- •Часть вторая
- •I. Старый джолион в зоологическом саду
- •II. Съезд у тимоти
- •III. Бал у роджера
- •IV. Вечер в ричмонде
- •V. Симптомы форсайтизма
- •VI. Босини отпущен на честное слово
- •VII. Джун ездит с визитами
- •VIII. Постройка дома закончена
- •IX. Сомс сидит на лестнице
- •Часть третья
- •I. Показания миссис мак-эндер
- •II. Ночь в парке
- •III. Встреча в ботаническом саду
- •IV. Блуждания в аду
- •VI. Сомс приходит с новостями
- •VII. Победа джун
- •VIII. Уход босини
- •IX. Возвращение ирэн
- •Интерлюдия: последнее лето форсайта
- •II. Светский человек уходит со сцены
- •III. Сомс собирается что-то предпринять
- •IV. Сохо
- •V. Видения джемса
- •VI. Уже не молодой джолион у себя дома
- •VII. Стригунок находит подружку
- •VIII. Джолион исполняет свои обязанности попечителя
- •IX. Вэл узнает новости
- •X. Сомс принимает у себя будущее
- •XI. ...И навещает прошлое
- •XII. На форсайтской бирже
- •XIII. Джолион начинает понимать, что с ним происходит
- •XIV. Сомсу становится ясно, чего он хочет
- •Часть вторая
- •I. Третье поколение
- •II. Сомс решил удостовериться
- •III. Визит к ирэн
- •IV. Куда форсайты страшатся заглядывать
- •V. Джолли в роли судьи
- •VI. Джолион в нерешительности
- •VII. Дарти против дарти
- •VIII. Вызов
- •IX. Обед у джемса
- •Х. Смерть пса балтазара
- •XI. Тимоти предостерегает
- •XII. Охота продолжается
- •XIV. Диковинная ночь
- •Часть третья
- •I. Сомс в париже
- •II. В паутине
- •III. Ричмонд-парк
- •IV. По ту сторону реки
- •V. Сомс действует
- •VI. Летний день
- •VII. Летняя ночь
- •VIII. Джемс в ожидании
- •IX. Выпутался из паутины
- •X. Век уходит
- •XI. Затишье
- •XII. Рождение форсайта
- •XIII. Джемсу сказали
- •XIV. Его собственное
- •Интерлюдия: пробуждение
- •Сдается в наем
- •Часть первая
- •I. Встреча
- •II. Хитрая флер форсайт
- •III. В робин-хилле
- •IV. Мавзолей
- •V. Родная земля
- •VI. Джон
- •VII. Идиллия на лоне природы
- •VIII. Гойя
- •IX. Трио
- •X. Дуэт
- •XI. Каприз
- •Часть вторая
- •I. Мать и сын
- •II. Отцы и дочери
- •III. Встречи
- •IV. На грин-стрит
- •V. Чисто форсайтские дела
- •VI. Личная жизнь сомса
- •VII. Джун хочет помочь
- •VIII. Закусив удила
- •IX. Поздно жалеть
- •Х. Решение
- •XI. Тимоти пророчествует
- •Часть третья
- •I. Дух старого джолиона
- •II. Исповедь
- •III. Ирэн!
- •IV. Сомс размышляет
- •V. Навязчивая идея
- •VI. Отчаяние
- •VII. Миссия
- •VIII. Нелепая мелодия
- •IX. Под старым дубом
- •X. Свадьба флер
- •XI. Последний из старых форсайтов
- •Белая обезьяна
- •Часть первая
- •I. Прогулка
- •II. Дома
- •III. Музыка
- •IV. Обед
- •VI. «старый форсайт» и «старый монт»
- •VII. «старый монт» и «старый форсайт»
- •VIII. Бикет
- •IX. Смятение
- •X. Конец спортсмена
- •XI. Рискованное предприятие
- •XII. Цифры и факты
- •XIII. Плен
- •Часть вторая
- •I. Марка падает
- •II. Викторина
- •III. Майкл гуляет и разговаривает
- •IV. Тело флер
- •V. Душа флер
- •VI. Майклу достается
- •VII. Нагая натура
- •VIII. Сомс берется за дело
- •IX. Слежка
- •X. Лицо
- •XI. Шапка набекрень
- •XII. На восток
- •Часть третья
- •I. Праздник
- •II. Служебные дела
- •III. «отдых дриады»
- •IV. Отдых бикета
- •V. Майкл дает советы
- •VI. Квиты
- •VII. Беседы с элдерсоном
- •VIII. Сбежал
- •IX. Сомсу решительно все равно
- •X. Но осторожность — благое дело
- •XI. С маленькой буквы
- •XII. Испытание
- •XIII. Сомс прижат к стене
- •XIV. Пытка
- •XV. Покой
- •Интерлюдия: идиллия
- •II. Перемена
- •III. Майкл «производит разведку»
- •IV. Только разговоры
- •V. Пасынки
- •VI. Сомс начеку
- •VII. Звуки в ночи
- •VIII. Вокруг да около
- •IX. Куры и кошки
- •X. Фрэнсис уилмот меняет фронт
- •XI. Сомс посещает редакцию
- •XII. Майкл размышляет
- •XIII. Дело затевается
- •XIV. Дальнейшие размышления
- •Часть вторая
- •I. Майкл произносит речь
- •II. Последствия
- •III. Марджори феррар у себя дома
- •V. Дело развертывается
- •VI. Майкл едет в бетнел-грин
- •VII. Контрасты
- •VIII. В поисках улик
- •X. Фотографические снимки
- •XI. Тени
- •XII. ...Сгущаются
- •Часть третья
- •I. «зрелища»
- •II. «не намерен допустить»
- •III. Сомс едет домой
- •IV. Вопросы и ответы
- •V. Знаменательный день
- •VI. Показания
- •VII. Сыта по горло
- •VIII. Марионетки
- •IX. Раут у миссис мэгюсси
- •X. Новая страница
- •XI. За борт
- •Интерлюдия: встречи
VI. Босини отпущен на честное слово
На другой день после поездки в Ричмонд Сомс вернулся из Хэнли с утренним поездом. Не чувствуя расположения к водному спорту, он посвятил свое пребывание там не удовольствиям, а делу: ему пришлось съездить в Хэнли по вызову весьма солидного клиента.
Сомс отправился прямо в Сити, но дел там особенных не было, и в три часа он уже освободился, радуясь случаю пораньше вернуться домой. Ирэн не ждала его. Он вовсе не хотел застать ее врасплох, но считал, что иногда не мешает нагрянуть неожиданно.
Переодевшись для прогулки, Сомс сошел в гостиную. Ирэн, ничем не занятая, сидела на своем излюбленном месте в уголке дивана; у нее были темные круги под глазами, как будто после бессонной ночи.
Сомс спросил:
— Почему ты дома? Ждешь кого-нибудь?
— Да... то есть особенно никого не жду.
— Кто должен прийти?
— Мистер Босини хотел заглянуть.
— Босини? Он должен быть на стройке.
На это Ирэн ничего не ответила.
— Так вот что, — сказал Сомс, — пойдем по магазинам, а потом погуляем в парке.
— Я не хочу выходить. У меня болит голова.
Сомс сказал:
— Стоит мне только попросить о чем-нибудь, и у тебя всякий раз начинает болеть голова. Посидишь на воздухе, под деревьями, и все пройдет.
Она ничего не ответила ему.
Сомс помолчал несколько минут, потом снова заговорил:
— Интересно бы знать, в чем, по-твоему, заключаются обязанности жены? Меня это всегда интересовало!
Он не ожидал ответа, но она ответила:
— Я пробовала делать так, как ты хочешь; не моя вина, если я не могу стать хорошей женой.
— Чья же это вина?
Он смотрел на нее искоса.
— Перед свадьбой ты обещал отпустить меня, если наш брак окажется неудачным. Что же, можно его назвать удачным?
Сомс нахмурился.
— Удачным! — проговорил он, запинаясь. — Был бы удачным, если бы ты вела себя как следует!
— Я пробовала, — сказала Ирэн. — Ты отпустишь меня?
Сомс отвернулся. Почувствовав в глубине души тревогу, он замаскировал ее спасительным гневом.
— Отпустить? Ты сама не понимаешь, что говоришь. Отпустить! Как я могу отпустить тебя? Ведь мы женаты! Чего же ты просишь? И о чем тут вообще рассуждать? Надень шляпу, и пойдем посидим в парке.
— Так ты не хочешь отпустить меня?
В ее глазах, смотревших на Сомса, было что-то необычное и трогательное.
— Отпустить! — сказал он. — Куда же ты денешься, если я тебя отпущу? Ведь у тебя нет своих средств.
— Как-нибудь проживу.
Он быстро прошелся по комнате взад и вперед; потом остановился около нее.
— Пойми раз и навсегда, — сказал он, — я не хочу больше подобных разговоров. Пойди надень шляпу!
Она не двигалась.
— Тебе, должно быть, не хочется упустить Босини, если он зайдет! сказал Сомс.
Ирэн медленно встала и вышла из комнаты. Вернулась она в шляпе.
Они вышли.
В Хайд-парке уже схлынула пестрая толпа иностранцев и другой сентиментальной публики, которая разъезжает в полдень по дорожкам, чувствуя себя необычайно элегантной; на смену полдню пришел час настоящего, солидного гулянья, но и он уже близился к концу, когда Сомс и Ирэн уселись под статуей Ахиллеса.
Сомс уже давно не бывал с ней в парке. Эти совместные прогулки были для него самым большим удовольствием в первые два года после женитьбы, когда сознание, что весь Лондон смотрит на него, обладателя этой очаровательной женщины, наполняло его сердце великой, хотя и затаенной гордостью. Сколько раз он сидел с ней рядом, безукоризненно одетый, в светло-серых перчатках, с легкий, надменной улыбкой на губах, и кивал знакомым, изредка приподнимая цилиндр!
Остались светло-серые перчатки, осталась презрительная улыбка на губах, но что теперь у него на сердце?
Стулья быстро пустели, но Сомс не уходил, словно заставляя Ирэн вытерпеть наказание. Раза два он заговаривал с ней, и она наклоняла голову или с усталой улыбкой отвечала «да».
Вдоль ограды шел какой-то человек; он шагал так быстро, что прохожие оборачивались и смотрели ему вслед.
— Посмотри на этого болвана! — сказал Сомс. — Бежит сломя голову по такой жаре!
Ирэн быстро повернулась в ту сторону; он взглянул на нее.
— А! — сказал Cofllic. — Это наш приятель «пират»!
И он сидел не двигаясь и насмешливо улыбался, чувствуя, что Ирэн тоже затихла и тоже улыбается.
«Поздоровается она с ним или нет?» — думал Сомс.
Но Ирэн не поздоровалась.
Боснии дошел до ограды и повернул назад, пробираясь между стульями, точно пойнтер по следу. Увидев их, он остановился как вкопанный и приподнял шляпу.
Улыбка не сходила с лица Сомса; он тоже снял цилиндр.
Босини подошел к ним, вид у него был совершенно измученный, как у человека, уставшего после тяжелого физического напряжения; пот каплями выступил на лбу, и улыбка Сомса, казалось, говорила: «Трудно тебе пришлось, любезный!..»
— И вы тоже в парке? — спросил Сомс. — А мы думали, что вы презираете такое легкомысленное времяпрепровождение!
Босини, казалось, ничего не слышал; его ответ предназначался Ирэн:
— Я заходил к вам; думал застать вас дома.
Кто-то сзади окликнул Сомса и заговорил с ним; обмениваясь со знакомым ничего не значащими словами. Сомс не расслышал ее ответа, и в голове у него созрело решение.
— Мы идем домой, — сказал он Босини, — пойдемте с нами, пообедаем вместе.
В его словах была какая-то бравада, какой-то странный пафос. «Вы не обманете меня, — говорил его взгляд и голос, — смотрите, я доверяю вам, я не боюсь!»
Они отправились втроем на Монпелье-сквер, Ирэн шла посредине. На людных улицах Сомс шагал впереди. Он не прислушивался к их разговору; внезапно принятое решение довериться им овладело всеми его мыслями. Как игрок, он повторял себе: «Я не могу отбросить эту карту — надо сыграть и на нее. У меня не так уж много шансов».
Сомс торопливо переоделся, услышал, как Ирэн вышла и спустилась по лестнице, и после этого еще целых пять минут помедлил у себя в комнате. Затем он сошел вниз, нарочно хлопнув дверью, чтобы предупредить их. Они стояли у камина, кажется, разговаривали, а может быть, и нет; он не разобрал.
Весь долгий вечер Сомс разыгрывал свою роль в этом фарсе — в его обращении с гостем дружелюбия было даже больше, чем обычно; и когда, наконец, Босини поднялся, он сказал:
— Заходите почаще, Ирэн любит поговорить с вами о постройке!
И опять в его голосе прозвучала какая-то бравада, какой-то странный пафос; но рука его
была холодна как лед.
Верный своему решению, он отвернулся, чтобы не видеть их прощания, отвернулся, чтобы не видеть жены, не видеть ее волос, отливающих золотом при свете висячей лампы, ее скорбных улыбающихся губ, не видеть глаз Босини, который смотрел на нее, как смотрит собака на своего хозяина.
И Сомс лег спать в полной уверенности, что Босини влюблен в его жену.
Ночью было душно, так душно и тихо, что даже из окон, открытых настежь, шла духота. Он долго лежал, прислушиваясь к ее дыханию.
Вот она может спать, а он лежит не смыкая глаз. И, лежа без сна. Сомс твердо решил играть роль спокойного, доверчивого супруга.
Перед рассветом он тихо встал и, пройдя в соседнюю комнату, остановился у открытого окна.
Ему нечем было дышать.
Он вспомнил ночь четыре года назад — ночь накануне свадьбы, такую же душную и жаркую.
Он лежал тогда в кресле у окна своей гостиной на Виктория-стрит. В соседнем переулке кто-то с грохотом ломился в дверь, вскрикнула женщина; он помнил, как будто это случилось совсем недавно, драку, стук захлопнутой двери, мертвую тишину, наступившую вслед за тем. А потом в призрачном, уже не нужном свете уличных фонарей появился поливальщик улиц со своей тележкой; Сомсу казалось, что он опять слышит ее грохот — все ближе и ближе; вот тележка проехала, и звуки постепенно замерли вдали.
Он высунулся из окна, выходившего во дворик, и увидел первые рассветные лучи. На мгновение контуры стен и крыши расплылись, затем выступили снова уже более четко.
Он вспомнил, как фонари заливали бледным светом всю Виктория-стрит; вспомнил, как он торопливо оделся и вышел, миновал дома и сквер и, очутившись на той улице, где жила она, остановился, глядя на маленький дом — тихий, посеревший, как лицо мертвеца.
И вдруг, как бред в мозгу больного, перед ним пронеслась мысль: «А что делает он — этот человек, который не дает мне покоя, который был здесь сегодня вечером, который влюблен в мою жену; может быть, бродит там на улице, ищет ее, как искал сегодня днем; может быть, не спускает глаз с моего дома?»
Он прокрался через площадку лестницы, осторожно отодвинул штору и растворил окно.
Сероватая мгла окутывала деревья в сквере, словно ночь, как большая пушистая бабочка, пролетая, задела их крыльями. Фонари все еще горели бледным светом, но на улице было пустынно, ни живой души кругом!
И вдруг в мертвой тишине откуда-то издали, еле слышный, донесся крик, взметнувшийся, словно голос чьей-то души, изгнанной из рая и тоскующей о своем счастье. Вот опять, опять! Сомс вздрогнул и затворил окно.
И вспомнил: «А! Это павлины кричат в парке».