Право на уважение

Жизнь ребёнка мы как бы подразделяем на две ча­сти: его будущее трактуется серьёзно, к нему относятся с заведомым уважением, а к жизни, которой ребёнок живёт сейчас, — снисходительно, как к чему-то проходя­щему. Мы считаем, что у ребёнка нет настоящего, что у него всё в будущем: он будущий человек, будущий граж­данин, будущий работник. (...)

Ребёнок пользуется благами жизни по праву рож­дения; его должны обеспечивать родители либо общест­во, а он обязан учиться. (...)

Школа ведёт свой отсчёт времени. Школьная ад­министрация должна позаботиться об удовлетворении сегодняшних запросов детей. Ребёнок — существо ра­зумное, он сам знает свои нужды, трудности и препятст­вия, которые встречаются в жизни. И незачем держать ребёнка в строжайшем повиновении, незачем угрожать, не доверять ему и неустанно контролировать. Нужны такт, вера и взаимопонимание, чтобы вместе трудиться и вместе переживать трудности. (...)

У ребёнка есть и прошлое, и будущее, у него есть свои мечты, свои воспоминания и время на раздумья. (...)

Надо понимать неопытность ребёнка и относиться к нему с уважением и добротой. (...)

Ничтожно мало знал бы ребёнок о жизни, если бы он не общался со своими сверстниками, не умел бы де­лать выводы из разговоров взрослых. Надо дать воз­можность ребёнку познавать мир самому. (...)

Давайте же больше разрешать и доверять детям, пусть у них будет больше солнца и радости. Именно так. И ребёнок будет счастливей. (...)

Право ребёнка быть собой

(...) Мы мечтаем, чтобы наши дети непременно жи­ли лучше и счастливее нас. Нам они видятся людьми бо­лее совершенными, нежели мы...

Вместо того чтобы самим становиться лучше, мы го­товы обвинить детей во всех грехах, вытащить наружу все их недостатки, лишь бы показать своё превосходство. (...)

Боясь чрезмерно строгого внимания со стороны взрослых, едкой насмешки, ребёнок замыкается, тая в себе все свои печали, радости и благие порывы, — всё, что делается в душе его, а ребёнку так хочется, чтобы его поняли, и страшно, если взрослые будут ругать, подом­нут под себя. (...)

Взгляды ребёнка формирует не только дом, но и ступени к нему, и коридор, что ведёт к этой двери, и двор, и улица. Ребёнок уподобляется той среде, в кото­рой вращается; он говорит на языке окружения, следует его примерам, у него те же взгляды, те же манеры. Нет идеального ребёнка. Среда накладывает свои отпечатки на всех, только в разной мере. (...)

Среди ненужных, заброшенных, отторгнутых де­тей встречаются уязвлённые и израненные. Внешние раны заживают, не оставляя следа, если их вовремя и чисто перевязывать. Раны душевные глубоки и страш­ны, они долго не затягиваются, оставляя заметные сле­ды на оскорблённой, травмированной детской душе. Немало надо приложить терпения и усердия, чтоб зажи­ли раны и отпали струпья с них. (...)

Дух ребёнка — это сила и упорство. В нём в одинако­вой мере присутствуют нравственность и совестливость. И неправда, что к ребёнку легче прививается всё плохое. (...)

В человеке всё должно быть гармоничное: и душа, и тело. Не зная канонов развития тела, нельзя подо­брать ключей к формированию души и достижению об­щей гармонии. (...)

Я пытаюсь коснуться самых глубоких тайн, запря­танных в душе ребёнка. Для того чтобы понять, почему дети совершают проступки, необходимо с большим тер­пением, пониманием и любовью отнестись к самому ре­бёнку. Их гнев и протест вполне справедливы. Надо про­сто пожалеть ребёнка, он виноват, но он слабее нас, и он одинок, потому лучше простить ему провинность. И в эту минуту он непременно ответит вам доброй улыбкой. (...)