Глава тридцать вторая часа через три

Часа через три мы вернулись к крепости. Дракон был прав.

Невзирая на приближение вечера и, следовательно, ночлег в голой степи, люди спешно покидали Пряжку.

Тянулась от ее ворот на юг длинная цепочка обозов. Первыми отступали хозяйственные службы и повозки с воспитанницами и преподавателями. Я разглядела сверху даже ту повозку, в которой путешествовала в Хвост Коровы и обратно.

Экипажа Ректора среди них не было, и охраны тоже было мало.

– Эти уйдут завтра, – сказал дракон. – Подождем. Когда мы вернулись на скалы, мне пришла в голову интересная мысль: а почему это я буду уничтожать Пряжку грязной? Ненависть должна быть чистой, без примесей.

– Ты мне поможешь? – спросила я дракона.

– О, все, что в моих силах, – галантно, но опрометчиво сказал он.

Через полчаса дракон сидел на моем уступе, увешанный мокрыми тряпочками – я сушила на нем постиранное белье, – и бурчал, если можно бурчать при мысленном общении:

– И долго мне еще надрываться?

– А разве ты надрываешься? – удивилась я, тоже чистая и мокрая, сидя на корточках у костра в меховой куртке и меховых штанах на голое тело и поворачиваясь к нему то боком, то спиной. Я сушила волосы.

– Лежи себе, да лежи…

– Я не лежу, – возмущался дракон. – Я поддерживаю температуру тела, достаточную для того, чтобы эта ветошь высохла. А это требует определенных усилий.

– Это не ветошь! – возмутилась я. – Это очень дорогое белье. Я его в столице купила.

– Два комплекта ты не могла купить? – ехидно спросил дракон. – Чтобы сразу надеть после мытья в источнике и не мучить себя и других. Странно вы, люди, устроены. Сколько лишнего вам нужно!

– Зато вы, драконы, в полном равновесии. Зачем же вы тогда такие алчные до сокровищ? – сердито спросила я: волосы не столько сохли, сколько коптились, намертво пропитываясь запахом дыма.

– Мы? Алчные до сокровищ? – возмутился дракон. – Один раз один дракон облюбовал себе место как раз в той пещере, куда вы свои побрякушки сволокли, и пошла гулять сказочка. А он не сокровища охранял, он просто незваных гостей не любил.

Я не стала спорить, подошла к дракону и потрогала белье. Оно уже высохло.

В отличие от моих волос, Медбрат побери!

– Почему злишься? – с любопытством спросил дракон.

– Волосы не сохнут! – чуть не плача, сказала я.

– Давай посушу, – предложил он. – Становись перед пастью.

– Да‑а? И запылаю, как крыша Перста? – поинтересовалась я.

– Не запылаешь, я осторожно. Я подошла к голове дракона.

Клянусь крепкими яйцами (драконов), глаза его смеялись. Он все это время, оказывается, веселился, как веселится, к примеру, человек, наблюдая за выходками домашнего кота.

Пыхать на меня пламенем он и правда не стал, просто легко выдохнул. Поток теплого полынного воздуха окутал меня, изгоняя влагу. Через несколько минут такого обдувания я совсем обсохла, волосы стали пышными и закудрявились. Вот бы в каждую парикмахерскую по дракону…

– А почему вы полынью пахнете? – спросила я дракона.

– Надо мятой или лимоном?

– Нет, ну травой, а не зверем.

– А Великий Дракон его знает! Наверное, потому, что мы и не то, и не другое. Есть растения, есть животные, а есть драконы. А вы во второй группе, вам до драконов далеко.

– Это называется дискриминацией! – заявила я. – Что ты постоянно подчеркиваешь, что мы хуже, ниже и вообще непонятно кто!

– Я разве подчеркиваю? – поднялся, чтобы лететь на свою скалу дракон. – Я констатирую. Вы почему‑то ставите себя выше животных без всяких на то оснований.

– Куда уж нам сравниться с вашим высокомерием! – ядовито сказала я.

– Да, – неожиданно охотно и с удовольствием согласился дракон. – Мы значительно высокомернее вас.

Кажется, он решил, что я сделала комплимент драконьему племени…

Утром мы опять полетели к Пряжке.

Последний отряд охраны покидал крепость организованно, с развернутыми знаменами и барабанным боем. Экипаж Ректора катил за конным знаменосцем. За ним ехало четыре барабанщика, которые бухали колотушками в свои пузатые бочонки.

Интересно, Янтарный был тут или в охране, что ушла вчера с пансионатом?

Но этот отряд продвинулся недалеко. Они лишь отошли хвостов пятьсот от ворот и стали лагерем.

Он был раскинут быстро и организованно, по‑военному. Строгий конус‑шатер начальника охраны, центральная площадка, пузатый штатский шатер Серого Ректора. Их окружили ровные квадраты рядовых палаток. Повозки по периметру. Походные кухни.

– Ректор сомневается, – заметил дракон, – поэтому и не уходит. Что ж, это к лучшему. Пусть запомнят, что тут будет, и донесут до остальных.

– А когда это будет? – спросила я.

– Ближе к вечеру, – объяснял дракон. – В сумерках легче сконцентрироваться, отбросить мелкое, второстепенное и сосредоточиться на крупном, главном.

Нет, ну все‑таки, где был Янтарный? Если бы я знала, что он здесь, я бы другую прическу сделала… И пояс бы потуже затянула.

– Что ты сказал? – переспросила я дракона.