1 «Вопросы истории», 1964, № 9, стр. 127.

без имени ряд княгинь — Дмитровну, Ростиславну, Кончаковну, Ярославну и др.

Плохим знанием летописи XII века объясняется утверждение А. Зимина о том, что автор «Слова» стремился держаться как можно ближе к тексту летописи даже в характеристиках исторических лиц.

В тяжелом бы положении оказался такой автор, так как внутри одной летописи (особенно Ипатьевской) мы находим самые противоречивые характеристики одного и того же лица, восходящие к разным летописцам, разным княжеским дворам. Очень контрастны характеристики Святослава Киевского, Рюрика Ростиславича, Владимира Галицкого, Романа Мстиславича и др.

Ошибкой автора «Слова» А. Зимин считает то, что Всеволод, брат Игоря, «предстает перед нами курским князем», тогда как по летописи он — князь Трубчевский. Перед кем Всеволод предстает курским князем? В «Слове о полку Игореве» этого нет! Там сказано только, что курские полки составляли авангард войск Всеволода, а остальное — домысел А. Зимина.

Другой ошибкой автора «Слова» А. Зимин считает то, что он, автор, упоминает о походах Романа Мстиславича на половцев и ятвягов. И снова А. Зимин попадает в неловкое для историка положение, так как добавляет: «но их (походы) князь совершал в 1196 — 1205 годах, то есть много лет спустя после бегства Игоря из половецкого плена, а не до этого события, как это изображено в «Слове».

Нельзя историку в середине XX века допускать такую фетишизацию писанного слова: раз в летописи не написано, значит, этого никогда не было.

Князь Роман княжил на Волыни с 1170 года. Ятвяги и половцы были враждебными соседями его земли. Личная летопись князя сохранилась в незначительных фрагментах, и то обстоятельство, что за время с 1170 по 1188 гол киевский летописец ничего не говорит о походах волынского князя, никак не может свидетельствовать об ошибке автора «Слова». В Киевской летописи походы Романа стали описываться лишь тогда, когда он женился на дочери киевского князя, а потом и сам стал великим князем киевским. Как же можно строить какие-либо выводы на аргументах от умолчания? Это и в XVIII веке не считалось признаком критического мышления.

Слово «толковины», встречающееся в «Слове о полку Игореве» и в летописи, А. Зимин объясняет заимствованием из летописи. Иоиль Быковский должен был перелистать всю летопись, чтобы под 907 годом найти глоссу «тиверци, яже суть толковины», и, приделав к загадочному слову эпитет «поганые», ввести в свою поэму.

Что же получилось у Иоиля — Зимина? «Из пустых колчанов поганых пе- реводчиков высыпают крупный жемчуг...» Чтобы избавить своего героя от такой неловкости, А. Зимин оговаривается, что Иоиль не знал, что «толковины» означают переводчиков, и «счел за название одного из «поганых» народов». Дело обстоит проще: слово «толковины» означает «союзников», «помощников» (от «толока» — общественная помощь), а вовсе не толмачей. Странно было бы вещему Олегу в 907 году брать с собой в поход целое племя переводчиков! Не надо упрекать автора «Слова о полку Игореве» в непонимании «старых словес».

Размышляя о личности автора «Слова», А. Зимин пришел к выводу, что «он скорее всего принадлежал к духовенству». Этот вывод опирается на другой: он «очень плохо разбирался в древнерусском оружии. Так, он заставляет «копья» петь, но они в XII веке были еще не метательным оружием....» Во-первых, копья никогда и не стали метательным оружием, так что писать «были еще не метательным» просто нельзя. Во-вторых, образ поющих копий взят из жизни. Еще сейчас можно найти много кавалеристов, не раз слышавших, как поет ветер в поднятых пиках эскадрона, — «копья поют...».

А. Арциховский очень убедительно показал, что утверждения А. Зимина «сплошь состоят из археологических ошибок. Относительно мечей основных ошибок по крайней мере шесть»¹.

Можно добавить только, что напрасно А. Зимин обрушился на автора «Слова» по поводу глагола «скепать», который будто бы относился только к деревянным предметам. Древко копья называлось «оскепищем», а железный рожон—«оскепом» (как «топорище» и «топор»). Следовательно, глагол «скепать» в большей мере связан с железными доспехами, чем с деревом. И здесь спор А. Зимина с автором «Слова» окончился в пользу последнего.

Крайнее недоумение вызывает решение А. Зиминым вопроса о христианском и языческом в «Слове о полку Игореве». «Христианская направленность представлений автора вне всякого сомнения». И это пишется о смелом поэте, у которого церковь богородицы упоминается лишь в качестве топографического ориентира, а страницы поэмы пестрят языческими Даждьбогами, Стрибогами, Хорсами и Дивами, которые вмешиваются в жизнь людей точь-в-точь, как античные Зевсы, Венеры и Аполлоны у писателей Ренессанса.

Однако обращение к язычеству не было анахронизмом для второй половины ХП века. В это время летописцы вели счет времени по языческим празд-