3.2. Экспликации смысла и значения.

Различие между концептами смысла и значения отчетливо выявляется при

сравнении характера их экспликации (явной или подразумеваемой) при одном и том же

носителе. Рассмотрим для начала такой носитель как слово, потому что именно с этим

типом носителя свободно сочетаются обе лексемы. С другими видами общих носителей

— языковыми выражениями, большими, чем слово, — как было сказано выше, значение

употребляется достаточно редко, и к рассмотрению соответствующего материала мы

обратимся позднее, когда будем располагать результатами анализа “наивных” суждений о

смысле и значении слов.

3.2.1. Значение слова vs смысл слова

3.2.1.1. Значение слова как его словарное толкование (инвариант

интенсионала).

Когда говорят о значении слова, имеют в виду то его содержание, которое

эксплицируется словарным толкованием. Ср.:

(35) Значенье слова “коса” различно. (В.И. Даль)

(36) Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом,

потом приехал в Россию pour etre outchitel, не очень понимая значение этого слова. (А.С.

Пушкин)

(37) Я мог расслышать массу слов, которые они часто повторяли...; я незаметно

вытащил из сумки свой многоязычный словарь и начал отыскивать слова. Нельзя

сказать, чтобы найденные слова звучали ободряюще, вот значения большинства из них :

“ordog” — дьявол, “pokol” — ад, ”stregoica“ — ведьма, “vroloc“ и “vlkosak“ — значение

обоих слов одно и то же, но одно по-словацки, а другое по-сербски обозначает что-то

среднее между оборотнем и вампиром. (Б.Стокер)

Ясно, что в (35) речь идет о трех прочтениях формы коса, которые известны

каждому носителю русского языка и для всех них одинаковы. Именно эти три прочтения

сопоставляются трем омонимам коса в толковых словарях. В (36) имеется в виду, что

француз Бопре согласился приехать на службу в Россию, даже не зная, какой род

деятельности обозначает русское слово учитель, поскольку иначе в скрытой цитате по-

французски было бы употреблено французское слово, выражающее то же самое или по

меньшей мере близкое содержание. В (37) в качестве экспликаций значения иностранных

слов выступают либо их переводные эквиваленты в родном языке, значение которых

известно его носителю, либо в случае отсутствия точных эквивалентов — толкование на

родном языке. Таким образом, значение слова — это то содержание, та информация,

которая закреплена за ним в данном языке. Используя терминологию лингвистической

семантики, можно было бы сказать, что значение слова — это его виртуальный

сигнификат.

Когда говорят о смысле слова, то, как правило, имеют в виду нечто иное. Что же

именно? Пытаясь дать ответ на этот вопрос, мы выявили по меньшей мере четыре

возможных понимания смысла слова.

3.2.1.2. Смысл слова как его экстенсионал.

Во-первых, экспликацией смысла слова может выступать указание на его

экстенсионал, или денотат. Так происходит в тех случаях, когда предполагается вариативность в оценке границ множества объектов или ситуаций, обозначаемых данным

словом. Ср.:

(38) Вот мы то и дело говорим “партия”. Это слово на уровне бытового

каждодневного сознания ...мало для кого означает некую общность в 20 млн. человек.

Реальность эту уловил и четко выразил поэт: “...мы говорим партия, подразумеваем

Ленин”. Ну, а в наши дни — Горбачев... (такое понимание нашло выражение в формуле

“Партия начала перестройку”). Но не только Горбачев. Еще: ЦК КПСС...; еще —

обком, горком, райком в лице их секретарей и нанятых служащих. Вот,

пожалуй, и все. Первичная организация воспринимается уже как нечто иное —

принадлежность производства, работы, наряду, скажем, с дирекцией, отделом

кадров, профкомом и т.д. ... Я не исключаю, что в будущем слово “партия” в

восприятии населения наполнится каким-то другим смыслом, но сегодня...,

хотел бы под ним подразумевать именно это, массово распространенное содержание.

(Из газет)

Говоря о другом смысле слова партия автор высказывания (38), очевидно, не

предполагал, что изменится разделяемое всеми носителями русского литературного языка

определение выражаемого данным словом понятия, его сигнификат (вследствие чего, в

частности, должен был бы измениться и способ его перевода на другие языки). То, что

может, с его точки зрения, измениться, — это соотнесенность данного имени с объектами

мира дискурса, например оно будет соотноситься со всем множеством членов данной

организации, а не только с его “верхушкой”.

Подобная, так сказать, экстенсиональная, неоднозначность иногда предстает как

полисемия, т.е. наличие у слова двух разных значений. Ср. два значения слова народ (по

словарю Ожегова):1) население страны; 2) основная трудовая масса населения страны. Но

чаще такая неоднозначность “не дотягивает” до языковой полисемии. Так экстенсионал

слова боярство — это либо множество всех представителей высшего сословия древней и

средневековой Руси, либо его собственное подмножество — бояре, состоящие на службе у

князя, в отличие, например, от новгородских или митрополичьих бояр ( см. Средневский

1958: 160-162). Именно этот аспект семантики слова уточняет А.С.Пушкин, употребив его

в контексте, допускающем оба понимания:

(39) Не Ф(едор), а Языков, т.е. меньшое дворянство, уничтожило местничество и

боярство, принимая сие слово не в смысле прид[ворного] [?] чина, но в смысле

а[ристокрации]. (А.С.Пушкин )

Тем не менее в толковых словарях русского языка боярство фигурирует как

однозначное слово, обозначающее “внешний слой господствующего класса” (Ожегов), что

вполне допустимо, поскольку в большинстве случаев неоднозначность указанного типа

легко разрешается за счет контекста, ближайшего языкового (например, за счет

ограничительных определений), либо широкого, включающего знание соответствующих

исторических реалий.

В отечественной лексикологии говорят в таких случаях о диффузности значения. В

англоязычной лингвистической семантике используется термин vagueness — “нечеткость,

размытость”. Нечеткость данного рода встречается, во-первых, у собирательных

существительных типа народ, партия, боярство и т.п., которые могут обозначать как

некоторое множество, так и его собственное подмножество. При этом возможны

различные соотношения множества и подмножества. Так, народ используется для

номинации всего множества и его основной части в противовес некоторой выделенной

группе, а партия и боярство — для номинации всего множества и его меньшей

выделенной группы в противовес основной части. Во-вторых, такая нечеткость в

принципе возможна у любого имени класса объектов, в пределах которого выделимы

подклассы, различающиеся по какому-либо признаку, но не имеющие в обыденном языке отдельных однословных наименований. Так, о двух экстенсионалах слова герб рассуждает

автор следующего текста:

(40) Герб — это условное изображение, являющееся символом и отличительным

знаком государства, города,... рода или отдельного лица... Термин “герб” употребляется

и в более узком смысле, рожденном традициями западноевропейской геральдики, — как

графическое изображение, которое имеет определенную композицию, состоит из ряда

строго принятых элементов и построенной по установленным правилам.

Здесь имя сначала вводится с более обычным для него экстенсионалом, а затем

сообщается, что в определенных контекстах под ним может подразумеваться только

подмножество данного множества — класс, стоящий на ступень ниже в таксономии

объектов. Мысль говорящего может двигаться и в противоположном направлении,

перенося имя на ступень выше в таксономической иерархии. Так, если усмотреть нечто

общее между искусством, религией и психотехнической практикой, и объединить их в

один общий класс по этому признаку, то этот класс за отсутствием подходящего

наименования можно назвать психотехнической практикой, ср.:

(41) ...человековедение — это не только... наука, но и искусство, религия, самые

разнообразные, понимаемые в широком смысле слова психотехнические практики, в

которых накоплен значительный опыт. (В. П. Зинченко)

Неоднозначности подобного рода в обыденном языке осмысляются как наличие у

одного слова двух смыслов, для различения которых используется антонимическая пара

прилагательных широкий — узкий. Основанием для данной метафоры, по-видимому,

служит тот факт, что широкий смысл охватывает больше сущностей, нежели узкий.

Заметим, что когда нечеткость переходит в ранг полисемии, как в случае с народом,

исчезают модификации соответствующего имени с помощью фраз в широком/узком

смысле, ср. аномальность следующих примеров:

(42) ?Наш народ в широком смысле стремится к миру.

(43) ?Народ в узком смысле оказался ограбленным.

3.2.1.3. Смысл слова как вариант его интенсионала.

Во-вторых, экспликацией смысла слова может служить уточнение его

интенсионала, или сигнификата, или понятийного содержания. Кстати, именно в таких

случаях часто в качестве синонима выраженияя смысл слова выступает выражение смысл

понятия, напр.,

(44) Словарь раскрыл бы глубокий, не сводящийся только к красоте, тем более к

красивости смысл понятия прекрасного.

(45) В понятие “экономическая реформа” лидеры каждой республики-

государства вкладывают свой произвольный смысл.

Очевидно, что и в данном случае речь идет о нечеткости, размытости значения

слова, только акцент делается не на различие объема экстенсионала, а на различие

интенсионалов, соответствующих разным употреблениям одного и того же слова. Иными

словами, речь идет о вариативности того набора признаков, которые являются

критериальными для отнесения данного объекта или явления к некоторому классу,

обозначаемому данным словом. Здесь опять можно использовать для примера слово

партия, чтобы подчеркнуть отличие интенсиональных вариантов смысла этого слова от

экстенсиональных. Точнее, не слова, а терминологического словосочетания политическая

партия. Когда говорится:

(46) КПСС не была политической партией в собственном смысле этого

слова, как общественное движение, массовая демократическая организация. (Из газет)

то имеется в виду что свойства данной организации не вполне соответствовали

тому набору свойств, который характеризует типичного, эталонного, прототипического

представителя данной категории: каких-то свойств недостает, например, массовости и

демократичности, а какие-то лишние, например, осуществление типично государственных

функций. Таким образом, в обыденном языке отражается представление о том, что слово

может в одном и том же своем значении иметь множество интерпретаций, одна из которых

имеет особый статус, соотносясь с прототипом, эталонным представителем данной

категории. Эта интерпретация называется собственным или точным смыслом (слова).

Когда же говорят о некотором, определенном, каком-то и т.п. смысле слова, то имеют в

виду как раз не прототипическую, а любую другую возможную интерпретацию. Ср.

следующий пример:

(47) ... представление о том, что в действительности предмет соединен с

признаком и т.д. является иллюзией ... То, что соединено, должно быть в каком-то

смысле отдельным; но ... не может быть (в действительности) предметов без

признаков, как и признаков без предмета. (И. Б. Шатуновский )

Очевидно, что “отдельность” соединенных сущностей не является типичным

примером, образцом “отдельности”. Прототипическая “отдельность” некоторой сущности

предполагает либо удаленность ее в пространстве и(или) во времени от каких-то других,

либо наличие преграды между ней и ей подобными. В случае соединенности двух

сущностей разного типа в определенной точке пространственно-временного континуума (

в данном случае соединенности предмета с его признаком ) не может быть речи о какой-

либо удаленности одной из них от другой, и, следовательно, они не отдельны в

собственном (=прототипическом) смысле. Но, с другой стороны, “соединенность”

сущностей предполагает их раздельное существование до момента соединения (такова

ингерентная пресуппозиция предиката быть соединенным), и следовательно, в какой-то

момент времени, предшествующий времени предикации “соединненности”, эти сущности

должны иметь раздельное существование, а это и значит быть отдельным, но уже не в

прототипическом, а лишь в каком-то (=периферийном) смысле.

Тип слов, которые обыденный язык трактует как имеющие много разных смыслов,

там, где словари фиксируют одно значение, — это абстрактная лексика типа помощь,

реформа, самостоятельность, альтернатива, пророчество, ошибка и т.п. Рассмотрим

следующий пример:

(48) Все как один речь вели о самостоятельности организации. Слово-то одно —

“самостоятельность”, а смысл в него оппоненты вкладывали диаметрально

противоположный. (Из газет.)

Здесь речь идет, конечно, не о разных словарных толкованиях слова

самостоятельность, а о том, какое конкретное множество прав оппоненты признавали

необходимым и достаточным для применимости данного слова.

Можно было бы вслед за Е. В. Падучевой [4] назвать подобные слова лексикой

вторичной номинации. Все они информационно недостаточны, так как открывают

слишком большой простор для интерпретатора в выборе, так сказать, первичных

номинаций конкретных ситуаций, лежащих в основе данного обобщающего

наименования. Не случайно в качестве реакции на высказывание с подобным словом

вполне уместен уточняющий вопрос, часто формулируемый именно в форме В каком

смысле?, ср. аномальность второй реплики в (49 а) при правильности ее в (49 б):

(49) а.— Университет получил орден Дружбы народов.

— *В каком смысле?

б.— Университет получил самостоятельность.

— В каком смысле?

Для таких слов уже трудно разделить интенсиональный и экстенсиональный

аспекты семантической вариативности.

<…>

В-третьих, объяснением смысла слова может считаться раскрытие его внутренней

формы, словообразовательной мотивации, т.е. ответ на вопрос, почему у слова, имеющего

данное значение, оказалась именно такая форма. Ср.:

(51) В изначальном смысле слово “культура” связано со словом “почитание”.

(Из газет)

(52) Вникая в некоторые слова, в их звучание, мы находим их

первоначальный смысл. Слово призвание” родилось от слова “зов” (К.

Паустовский).