Глава 4.
()
Выше уже были обрисованы политические контакты Северо-Восточной Руси с Ордой. Со второй трети XIV века начинаются постоянные контакты с формирующимся княжеством Литовским. В 1333 году состоялась свадьба Симеона Гордого с литовской княжной Августой (Анастасией) Гедеминовной54.
Под 1335 годом Новгородская летопись сообщает о незначительных военных стычках между Литвой и Новоторжской волостью («воеваша Литва Новоторжьскую волость на миру»)55.
Интересно, что князь Александр Михайлович бежит в 1329 г. от преследования хана Узбека и русских князей именно в Литву. Там он мог находиться в относительной безопасности, вблизи от родного Тверского княжества. После стабилизации обстановки он приглашается псковичами к себе на княжение, причем Новгородская летопись употребляет выражение «из литовъскыя рукы». Ясно, что в Литве не без зависти смотрели на богатый Новгород. Об этом же свидетельствует та готовность, с которой литовский князь Наримонт соглашается на предложение новгородцев отдать ему в управление некоторые новгородские волости.
К 1348 году относится большая дипломатическая победа великого князя Симеона.56 Кнзяь Ольгерд обратился за военной помощью к хану Джанибеку. Узнав об этом, Симеон Гордый послал в Орду с обвинениями против Ольгерда своих бояр. Хан поверил Симеону и выдал ему литовских послов. Если можно так выразиться, Симеон убил сразу двух зайцев. С одной стороны он укрепил доверие к себе хана, признав русскую землю «царевым улусом», а с другой пресек возможные враждебные действия со стороны Литвы.
В 1349 году Ольгерд прислал Симеону богатые подарки с просьбой отпустить своих послов. Тогда же состоялись две свадьбы: между Любартом Волынским и ростовской княжной, а также между Ольгердом и Ульяной – дочерью Александра Михайловича Тверского.
В 1345 году литовский князь Евнутий был вынужден бежать из Литвы. Убежище он нашел в Москве, у князя Симеона, где принял крещение вместе со своей дружиной.57
Военная инициатива переходит к Литве в конце 1360-х годов, а именно во время междоусобия Тверских князей, когда князь Михаил Александрович призвал литовских наемников для борьбы с дядей и двоюродным братом.
Тогда кровопролития удалось избежать. В следующем 1368 году, который считается последним годом Великой Тишины, события получили иной оборот. По Симеоновской летописи, тверского князя Михаила заманили в Москву и там заточили. Узнав о приближении татарского посла Московский князь Дмитрий Иванович выпустил Михаила и тот в обиде удалился. Если описанные события достоверны, то московский князь совершил две большие ошибки: заключил тверского князя, а затем выпустил его на свободу. Ясно представляя себе, что Михаил будет мстить, Дмитрий собрал войско и отправил его на Тверь. Михаил бежал в Литву. Вернулся он оттуда и литовским князем Ольгердом и его войском.
На этом эпизоде заканчивается сорокалетний период относительного спокойствия Северо-Восточной Руси от иноземных набегов. Создается впечатление, что в один миг русские князья возвратились в начало XIV века с его княжескими усобицами, в которых принимали участие и внешние силы.
Подводя краткий итог нельзя не отметить, что эгоцентричная политика Москвы была, безусловно, благом, о чем свидетельствуют выше приведенные факты.