Стабильность
Может показаться, что диглоссия – очень нестабильное состояние, имеющее тенденцию переходить в более устойчивую языковую ситуацию. Однако это не так. Диглоссия устойчиво сохраняется на протяжении по меньшей мере нескольких столетий, а в некоторых случаях есть основания полагать, что она может сохраняться более тысячи лет. Коммуникативное напряжение, возникающее в диглоссной ситуации, может быть ослаблено благодаря использованию сравнительно некодифицированных, неустойчивых, переходных форм языка (для греческого это mikti, для арабского – al-lugah al-wusta, для гаитянского – créole de salon), а также благодаря постоянному заимствованию слов из Н-формы.
В арабском, например, существует разговорный вариант, используемый в некоторых полуформальных или междиалектных ситуациях общения, имеет "классический" лексикон, почти не имеет словоизменительных показателей, имеет некоторые черты "классического" синтаксиса, но его морфология и синтаксис устроены на основе разговорного варианта, и словарь имеет сильную примесь разговорной лексики. В греческом для значительной части прессы стал обычным некоторый вариант смешанного языка.
Заимствования лексических элементов из Н в L, по-видимому, аналогичны (а для периодов, когда для этих языков существовала ситуация диглосии – идентичны) ученым заимствованиям из латыни в романские языки, или санскритских ratsamas в средне- и ново-индоевропейские языки. (Точная природа этого процесса заимствования нуждается в детальном исследовании, в особенности – из-за интересного "фильтрующего эффекта" произношения и грамматики Н. Этот эффект заблюдается в промежуточных языковых вариантах, часто служащих связующим звеном, через которое заимствования попадают в "чистую" L-форму.)
Грамматика
Одно из самых поразительных различий между Н и L в опорных языках – грамматическая структура: в Н есть грамматические категории, отсутствующие в L, и есть словоизменительные именные и глагольные системы, сильно редуцированные или вовсе отсутствующие в L. Например, в классическом арабском три падежа имени, маркированные падежными окончаниями; в разговорных диалектах – ни одного. В стандартном немецком четыре падежа имени и два самостоятельных non-periphrastic? глагольных времени в индикативе; в швейцарско-немецком – три падежа и лишь одно простое глагольное время. В katharévusa четыре падежа, в dhimotiki три. Во французском есть род и число существительных, в креольском нет ни того, ни другого. Кроме того, во всех опорных языках существуют значительные отличия в порядке слов и сквозные отличия в употреблении вводных и соединительных частиц. Можно утверждать, что при диглоссии всегда существуют значительные различия между грамматикой Н и грамматикой L. Это верно не только для четырех опорных языков, но и для всех случаев диглоссии, исследованных автором.
Для опорных языков можно пойти еще дальше в определении грамматических различий. Делать обобщения относительно грамматической сложности всегда рисковано, но полезно попытаться сформулировать утверждение, справедливое для четырех опорных языков, даже если оно окажется неверным для других случаев диглоссии (см. Greenberg 1954).
Среди лингвистов существует достаточно распространенное мнение, что грамматическая структура языка А "проще", чем языка В если, при прочих равных,
морфонология А проще, то есть морфемы имеют меньше вариантов, а чередования более регулярны, автоматичны (как турецкое -lar ~ -ler проще, чем английские показатели множественного числа);
меньше обязательных категорий маркированы морфологически или по согласованию (так, персидский, не имеющий рода в местоимениях, проще египетского арабского, который различает мужской / женский род местоимений второй и третьего лица;
парадигмы симметричнее (так, язык, в котором во всех склонениях различается одинаковой число форм, проще того, в котором это число разное);
согласование и управление строже (например, все предлоги управляют одним и тем же падежом, а не разными падежами).
Если принять это понимание грамматической простоты, мы заметим, что по меньшей мере в трех из четырех опорных языков грамматическая структура L-формы проще, чем грамматическая структура соответствующей Н-формы. Это несомненно верно для арабского, греческого и гаитянского креола; полноценный анализ стандартного немецкого и швейцарско-немецкого не дает того же результата для этой конкретной диглоссной ситуации из-за сложной морфонологии швейцарско-немецкого.