462 Мотивация и личность лекция 48

ями, в известном смысле выполнили свою историческую функцию. Они уступили свое место так называемым центральным теориям. К сожалению, разработка про­блем эмоций успешнее всего шла в направлении выяснения реализующих эти эмо­циональные состояния механизмов, в сторону изучения соответствующих функций, разделов нервной системы, чем в сторону раскрытия своеобразия самих этих про­цессов, их функций, их связей с деятельностью.

Я перелистываю блокнот, чтобы вернуться от известных вам теорий к неко­торому сжатому изложению тех проблем, которые стоят в настоящее время перед учением об эмоциях как проблемы собственно психологические. Первый, и один из наиболее важных вопросов, есть вопрос о функции, иначе говоря, о месте этих процессов и состояний в деятельности человека, опосредствованной психическим отражением мира, в частности, опосредствованной и отчетливым сознаванием, со­знанием. Трудность проблемы нахождения функций эмоциональных процессов при­водила к тому, что давались самые общие гипотетические решения этого вопроса. Ну, например, это функция «плюс-минус санкционирования», это функция «инди­кации существенного», функция, которая может быть выведена из старинной фи­лософской мысли о том, что существуют различные отношения между долженство­ванием и реальным бытием. Вот это-то соотношение, индикация того, какое здесь отношение существует, — это и есть функция эмоций. Трудно спорить с этой гене­ральной, общей идеей. Но дело в том, что она является чрезвычайно общей. И даль­нейшее, более конкретное, чем в этой форме, решение — оно-то и представляет главные трудности. Для того чтобы преодолеть трудность перехода от очень общих решений к более частным, развитым решениям, по-видимому, нужно решить вто­рой вопрос, который по отношению к первому основному вопросу о роли эмоций, об их функции, о месте, которое они занимают в жизнедеятельности человека, яв­ляется, так сказать, предпосылкой. Я имею в виду вопрос о некоторой классифика­ции эмоциональных явлений и процессов.

Дело в том, что в ходе общественно-исторического развития человека эмо­циональные процессы не только не проделывали, как это вытекает из старых дар­виновских представлений, пути свертывания, инволюции, обратного развития, но в своем положительном развитии дифференцировались. Таким образом, в результа­те возникли некоторые подклассы этого класса явлений, произошла дифференциа­ция, а там, где происходит дифференциация, обычно происходит и специализация, как вы знаете. Что значит дифференциация функций? Это значит, что функция при­обрела большую свою специализацию, правда? Потому-то и происходит дифферен­циация. Это ведь не просто дивергенция, это дифференциация. Поэтому мне при­дется сегодня, в первую очередь, посвятить свой рассказ второй названной мною проблеме, поскольку она является предпосылкой для решения первой проблемы и содержит в себе решение этой проблемы.

Прежде всего, легко выделить из общего класса эмоциональных процессов (и это выделение в психологии установилось с некоторого времени и удерживается) подкласс процессов особого рода, которые называют аффектами. Я имею в виду сильные, внезапно возникающие эмоциональные явления. В психологии выделение этого подкласса явлений чаще всего закрепляется этим термином, мной уже вве­денным, — аффекты. Но не всегда. В некоторых терминологических системах термин «аффект» применяется в очень широком смысле. Это старая философская традиция, она иногда сохраняется и в психологии. Словом, те терминологические различения, которые я вам буду предлагать, являются в высшей степени условными, то есть только терминологическими. Я прошу, следовательно, обращать внимание не на то,

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ЯВЛЕНИЯ. АФФЕКТЫ 463

каким словом я называю класс явлений, а на то, какой класс явлений я при этом буду описывать и анализировать.

Значит, под аффектами я буду подразумевать те эмоциональные, в широком смысле слова, процессы и состояния, которые характеризуются большой степенью выраженности, интенсивности и которые, как полагали многие исследователи эмо­циональных состояний, связаны с биологическими потребностями, биологическими отношениями. Это предположение приобрело в известную пору даже силу некоторо­го предрассудка. Когда говорили об аффектах, казалось, сильных, мощных, мощно выраженных состояниях, то предполагали, что это является общим у человека и животных по условиям и механизмам своего возникновения. Искали это общее в об­щности инстинктов и потребностей. Я сказал, что эта идея приобрела даже на неко­торое время силу предрассудка. И это действительно предрассудок. Это предрассудок уже потому, что вы можете легко вообразить себе специфически социальную ситуа­цию, которая вызывает действительно очень сильное аффективное состояние. Зна­чит, верно, что некоторые биологические связи, то есть деятельность, связанная с удовлетворением некоторых биологических, так называемых неустранимых, потреб­ностей, вызывает аффекты. Неверно положение, что только в этих отношениях аф­фекты и существуют.

Товарищи, социальная ситуация может быть ужасно аффективна, аффек-тогенна, безотносительно к тому, затрагивает она какие-то фундаментальные, ви­тальные отношения или не затрагивает. Когда мы на практике в жизни, в жизнен­ной психологии встречаемся с проблемой аффектов, то оказывается, что мы здесь допускаем грубейшую ошибку. И состояние, которое языком закона, языком кри­минологическим, судебным, называется внезапно возникшим сильным душевным волнением (эту формулировку я беру из Уголовного кодекса), иначе говоря аффект возникает вовсе не в условиях нарушения, разрушения удовлетворения каких-то не­посредственно биологических потребностей. Ничего подобного. Это не так, и ста­тья, позволяющая смягчить наказание, применяется как раз очень часто в ситуаци­ях, в которых никакой связи с витальными, биологическими отношениями человека и мира нет.

Передо мной сейчас мысленно проходит один процесс, который очень остро поставил вопрос о применении или неприменении этой статьи, говорящей о внезап­но возникшем душевном волнении, и основанием для применения этой статьи был редкий случай действительно возникшего острого аффекта под влиянием как вы ду­маете чего? Унижения мужского достоинства в стереотипных представлениях данного социального окружения. Я спрашиваю, что может быть более социальным? И что мо­жет быть более отдаленным от витальных потребностей, угрозы существования? Ник­то ничем ничьему существованию не угрожал. Никакой кинжал не приставлял. Ника­кой угрозы и никакого нарушения в сфере биологических отношений — об этом не могло быть и речи. Это система социальных ценностей, социального статуса, мораль­ного. Вот о чем идет речь, правда? И тем не менее, это может вызвать такое состоя­ние, которое приводит к страшному преступлению. В данном случае речь шла об убий­стве в ответ на унижение, ничем решительно не угрожавшее. Это не удар грома, это не джемсовский медведь, который вдруг неожиданно проявил по отношению к вам аг­рессивные намерения, и вы испугались и все прочее. Нет прямой угрозы. И тем не ме­нее — отрицательный аффект страшной силы.

Словом, аффекты — острые состояния, острые процессы, резко выраженные состояния внешнего поведения — возникают нередко в системе таких как бы не­посредственно биологических отношений. Я вношу оговорку — вы понимаете поче-