Раздел 1

Стили жизни и модель успеха в кризисных социокультурных ситуациях 61

ку оно корреспондирует с моими соображениями, при­веденными в параграфе 1.1.6. Там речь шла о процессах изменений, происходящих в габитуальных моделях в ситуациях кризисных состояний макросоциальной сис-_TeMj>i. Это одновременно и ситуации бифуркационных трай^сФ°Р^маций габитуса, сопровождающие драматические события в социальной среде. Последние выражаются в _споЛтанном образовании новых социальных аттрак-тив#^остей в виде новых игровых и мифологических фор­матов. В терминологии Бурдье - происходит перефор­матирование социальных полей, где вместо старых игро­вых правил появляются новые. Агент игры, покидая старУ^ю игровую площадку с ее уже привычными, инкор­порированными в габитус правилами, задающими основу практического смысла, переходит в формат новых правил.

jjo новое устойчивое состояние габитус обретает не сразУ- Габитус - это ансамбль интериоризированных со­циальных отношений, совокупность схем и моделей прак­тического реагирования на ситуации, с которыми агент соприкасался в продолжении своей жизни, в процессе социализации. Изменение форматов игровых вовлечен-нос-гей, в которые входит агент в процессе габитуалыюго освоения ситуации социокультурного перехода, можно связать с ситуацией быстрой ресоциализации. Можно _ли утверждать, что она проходит полностью минуя созна­ние человека?

Думаю, вряд ли можно согласиться с теми, кто пони­мает практики как определенного рода автоматизмы, совершаемые начисто в обход сознательного осмысления. Дорефлексивностъ в данном случае вовсе не означает полК°^е неучастие сознания в практических актах. Все, очевидно, зависит от того, какой смысл вкладывается в понятие рефлексии. «В большинстве бытующих до сих пор концепций речь идет о том, чтобы произвести созна­ние при помощи рефлексии, сделать рефлексию гарантом и необходимым условием существования сознания. В по­добных подходах сознание представляет собой некую про­изводную от рефлексии. Между тем рефлексия есть не что

иное как обращение сознания на себя самоё» [3, с.553], — пишет Н.Шматко, опираясь на гегелевские представле­ния о сущности рефлексии. Поэтому, чтобы знание о ситуации стало отрефлексированным знанием, мы долж­ны с помощью рефлексии осознать само это знание, что как бы выводит нас из контекста ситуации практичес­кого действия. В процессе же непосредственного соверше­ния практик сознание действует в комплексе с другими габитуальными инструментами обеспечения практичес­кой адекватности, и это то сознание, которое можно на­звать неотрефлексированным сознанием.

Схемы и модели, которыми оперирует габитус как главная инстанция, осмысливающая и реагирующая на любую стоящую перед человеком ситуацию вызова, вряд ли можно мыслить как разделенные на присутствующие в сознании, в телесной памяти, в бессознательном. Все это единый комплекс, практически работающий на усло­виях взаимодополнительности, и такое разделение воз­можно только на уровне аналитического препарирования. Тем не менее, я его себе позволю, поскольку это необхо­димо в связи с затронутой темой - сопоставлением соз­нательно называемых ценностей с ценностями, опреде­ляющими практические действия.

Я буду исходить из того, что упомянутый практичес­кий смысл возникает в виде целостного смыслового комп­лекса, представленного различными уровнями, отличаю­щимися степенью дифференцированности и осознанности этого целостного смысла. К этим уровням можно отно­сить следующие:

Первый уровень - уровень переживаний, находящийся на границе осознанного и неосознаваемого, когда свер­нутая смысловая единица дифференцированной фикса­ции поддается мало. Это уровень целостного схватывания ситуации, который и позволяет в процессе последующего i фактического взаимодействия с ней входить во внутрен­ние, присущие лишь этой ситуации временные и прост­ранственные координаты. Глубинный недифференциро­ванный смысл ситуации как таковой, присутствующий

62