Вторжение аттилы в северную италию (452)

Каталаунская битва не уничтожила могущество Аттилы и не заставила его отказаться от мысли о завоеваниях. Он снова потребовал руки Гонории и того, чтобы в приданое ей была дана часть западной империи. Снова получив отказ, он следующей весной прорвался через проходы Юлийских Альп, остававшиеся почти беззащитными, и пошел по Северной Италии. Аквилея, многолюдный приморский город, сильно укрепленный, долго противилась нападениям гуннов, благодаря храбрости готского гарнизона и выгодному для обороны положению; наконец отчаянным приступом гунны взяли город. Те жители, которые успели бежать от меча варваров, нашли приют себе на скалах и песчаных островах соседних с Аквилеею лагун. Из этих бедных поселений выросла с течением времени великолепная Венеция. Гунны разрушили до основания Аквилею, так что через сто лет едва были видны следы существования этого богатого города. В Аквилее было взято много добычи, но гуннам было мало её. Аттила отдал на разграбление своим дикарям соседние приморские города Конкордию, Альтин и города долины По, Патавий, Виценцию, Верону, победоносно вступил в Милан и Павию, граждане которых отдали свои сокровища за пощаду жизни и домов. Гунны ограбили, залили кровью всю долину По. Ни галлы, ни византийский двор не присылали помощи Аэцию, а у него не было столько войска, чтобы вступать в битвы с Аттилой, он принужден был ограничиваться тем, чтобы по возможности затруднять движения гуннов. Валентиниан, не считая себя безопасным в Равенне, уехал в Рим и думал покинуть Италию, если гунны подойдут к его убежищу.

Смерть аттилы (458)

Аттила, раскинувший свой стан на прекрасных лугах по берегу Гардского озера и реки Минчио, готовился идти на Рим. Но к нему приехало посольство, главными лицами в котором были римский епископ Лев Великий и красноречивый сенатор Авиэн, искусный дипломат. Своими просьбами и ловкими разяснениями трудностей похода на Рим послы склонили Аттилу удовлетвориться громадным выкупом, заключить с Валентинианом мир и удалиться из Италии. Вероятно Аттиле показалось опасным долго оставаться в Италии: в его войске появилась эпидемическая болезнь от непривычных наслаждений иа богатом юге, а энергичный Маркиан готовился к походу на гуннов. Аттила был человек умный и мог понять, что оставшись в Италии погибнет. Итальянцы в восторге приписывали свое неожиданное спасение чуду: они говорили, что Аттила увидел подле папы апостола Петра, угрожающего ему мечом, и что собственно это явление принудило отступить «опустошителя Италии». Вскоре по возвращении в свою паннонскую резиденцию великий завоеватель умер. Он блистательно праздновал свою женитьбу на красивой бургундке Ильдико; по окончании свадебного пира он удалился с Ильдико в спальню. Утром спальня не отворялась; он не выходил, некоторые из приближенных вошли в комнату, они увидели, что дрожащая новобрачная сидит у постели обернув лицо покрывалом, а царь лежит мертвый. Быть может, он умер от аневризма; быть может, бургундка убила его спящего, чтоб отомстить за свой народ. Тело его было поставлено на равнине. Избранные отряды гуннов ходили кругом гроба и пели похоронные песни в память героя, «славного при жизни, непобедимого в смерти, отца своему народу, бича врагам, ужаса вселенной». Военачальники отрезали себе часть волос и наносили себе раны в лицо на похоронах. Тело царя, положенное в три гроба: золотой, серебряный и железный, с массою сокровищ было в полночь опущено в могилу; пленники, вырывшие и закопавшие ее, были убиты, чтобы никто не знал где покоится прах Аттилы и не мог потревожить его. Около свежей могилы царя, гунны сели пировать в честь его. По ночному небу проносится иногда метеор, затмевающий блеском своим звезды и быстро угасает, не оставляя по себе никаких следов; с изумлением смотрят на него люди и долго говорят о нем: так могущество Аттилы мгновенно обратилось в ничто, и не осталось следа от него на земле; но в преданиях и песнях долго звучало его имя, и слава его сохранилась в римских летописях и в немецком эпосе. В ту ночь, как умер Аттила, Маркиан видел во сне, что лук гуннского царя сломался; вероятно, не в первый раз видел Маркиан во сне Аттилу, потому что днем приходилось ему слишком много думать о страшном варваре.