Лекция 11 ( и дополнительные материалы к ней)

Принятие христианства. Развитие письменности

Христианство и его роль в истории нашей страны

Излагаемый далее взгляд на историю России преимуществен­но опирается на работы замечательного русского лингвиста, историка, философа Н. С. Трубецкого. Именно им были заложены основы евразийского понимания русской истории. Его продолжателем во многом был Л.Н. Гумилев (1912—1992), развивший многие идеи первых евразийцев.

В конце X в. (988) при князе Владимире Святом Русь связала свою судьбу с Восточной разновидностью христианства, которое позже оформилось в Православную церковь. Это во многом определило дальнейшую эволюцию Русского государства.

Христианство Востока и Запада. Западная церковь развивалась в ситуации постоянных государственных кризисов, последовавших после крушения Римской империи, когда светская власть часто была вынуждена уступать власти церковной даже при решении проблем, весьма далеких от религии. Попытки воссоздать Западную империю, правитель которой находился бы на одном уровне с Римским папой, в конечном итоге оказались безуспешными. Вследствие этого Римский папа распро­странил свою власть и на те области, которые традиционно не считались сферой религиозных интересов. Усиление церковной власти привело к тому, что на Западе не возникло и не могло возникнуть самой идеи национальной церкви. Католицизм мыслился как наднацио­нальная религия. Отсюда претензии на глобальное распростране­ние, запрет на использование в богослужении национальных языков и многое другое. Протестантизм сохранил многие черты Западной церкви. В частности, почти все протестантские направления являются наднацио­нальными.

Принципиально иная ситуация сложилась в Восточной церкви. Рядом с патриархом всегда находился василевс (царь), на власть которого пат­риарху не приходило в голову покушаться. Конечно, сказанное не отри­цает борьбы между церковной и светской властями, в том числе и в Византии. Однако функции василевса и патриарха были четко разделены. Таким образом, Восточная церковь оказалась прочно связанной со свет­ской властью в пределах определенного государства — Византийской империи. Власть патриарха существовала не сама по себе, а только в сочетании с властью василевса. Православная вера была ве­рой определенного государства в отличие от Рима, который существовал как надгосударственная структура. Распространяя христи­анство среди других народов, Византия распространяла и идею нацио­нальной церкви, связанной с определенным государством. Как только та или иная территория получала политическую независимость от Византии, она сразу же ставила вопрос о национальной церкви с национальным языком богослужения. Все это не исключает того, что вплоть до падения Византии национальные православные церкви подчинялись Константи­нополю. Долгое время на Руси назначение митрополита было исключительной прерогативой константинопольского патриарха.

Положение о национальной основе православных церквей хорошо иллюстрируется историей Болгарии. Сразу же после крещения царь Бо­рис делает все возможное, чтобы добиться церковной самостоятельно­сти, действуя вопреки интересам Византии, но согласно ее образцу в вопросах взаимоотношения церковной и светской властей. Независимо­му государству — независимую церковь. Отсутствие самостоятельности церкви автоматически оценивалось как признак государственной неполноценности. Такая же ситуация в Сербии, которая также последовательно добивалась церковной самостоятельности.

Итак, на всем протяжении своей истории Русская православная церковь была прочно связана с определенным народом и государством. Можно сказать, что Русь, а потом и Россия сформировались под влиянием пра­вославия. Разделяясь на отдельные княжества, Русь почти всегда оставалась единой в религиозном отношении. Не в последнюю очередь возникновение мощной централизованной России было стимулировано стрем­лением привести в соответствие государственное состояние к религиоз­ному единству. Именно поэтому несостоятельны претензии к Русской православной церкви относительно того, что она занимает особое место в структуре России и активно участвует в ее политической жизни. Так было на протяжении почти всей истории России. Ни одна церковь не сделала для России столько, сколько Русская православная. Россия - это в том числе и ее творение, со всеми достоинствами и, увы, недостатками. Из всех христианских конфессий, действующих сегодня на территории России, только православие заинтересовано в укреплении государственного начала. Все остальные так называемые деноминации готовы оказывать индивидуальную поддержку своим сторонникам (иногда выражаемую материально), но абсолютно равнодушны к судьбе страны, а по большому счету, и к ее гражданам. Лица, принимающие «импорт­ную» веру, отторгаются от своего собственного народа.

Принимая во внимание сказанное о свойствах православия, рассмотрим основные этапы христианизации Руси.

В период княжения Олега, Игоря, Ольги, Святославу происхо­дит постепенный рост могущества Киевской Руси. Варяжский эле­мент практически полностью вытесняется славянским. Славянские племена, когда-то платившие дань Хазарии, входят в состав Ки­евской Руси. В это время еще нет устоявшихся представлений о том, где должны быть положены пределы русской земле. После захвата некоторых болгарских городов Святослав планировал имен­но там сделать столицу своего государства. Его интересы столкну­лись с интересами Византии и Болгарии. Болгары не раз восстава­ли против русских. В конечном итоге с помощью византийцев про­движение Святослава в Болгарию было остановлено. Сам Святос­лав был убит печенегами в 972 г., во время возвращения в Киев из неудачного похода на Болгарию.

Начав завоевательные походы на Византию, восточные славя­не столкнулись с христианской культурой. Если верить свидетель­ству патриарха Фотия, то уже после одного из первых походов на Константинополь в начале 60-х гг. IX в. некая Русь приняла креще­ние. Эта Русь, скорее всего, представляла еще Русский каганат. Глубоких последствий для восточных славян это крещение, принятое после военной неудачи и перед падением Русского каганата, не имело. Являясь одним из главных врагов славян, Византийская империя притя­гивала их своим величием. Это не могло не сказываться и на духовной жизни восточных славян. Рядом был и пример Болгарии, которая как раз в 60-е гг. IX в. стала христианской страной.

Язычество отличается веротерпимостью. Оно исходит из того, что у каждого племени, у каждого народа могут быть свои боги. Вероятно, уже после первых контактов с Византией на Руси по­явились последователи христианства. Правда, их роль в духовной и политической жизни была незначительной. По мере усиления контактов с Византией и Болгарией усиливался и христианский компонент среди русских дружинников. Понятно, что именно они, побывавшие в христианских странах во время военных походов, первыми должны были испытать воздействие со стороны христи­анства. Много христиан было среди этнических варягов. Потеряв связь со Скандинавией и живя среди восточных славян (у которых были свои племенные верования), варяги были более склонны к принятию новой для себя веры.

О крещении Руси написано очень много. За неимением других авторитетных источников очень часто ориентируются на ту вер­сию, которая была предложена в ПВЛ. Вместе с тем в научной литературе указывалось, что позиция авторов этого источника является тенденциозной и скрывает некоторые важнейшие мо­менты в христианизации Руси, представляя только Византию в качестве страны, из которой распространялось христианство среди восточных славян. Существует точка зрения, согласно которой Русь приняла крещение от болгар. Автором этой теории является М. Д.Приселков (1881—1941) — ученик А.А.Шахматова. В своей работе 1913 г. «Очерк по церковно-политической истории Киев­ской Руси X—XII вв.» он критически рассматривает свидетель­ства ПВЛ относительно обстоятельств крещения Руси и приходит к выводу, что там воссоздана не вполне точная картина христиа­низации Руси.

Крещение Руси не было одномоментным актом, совершенным исключительно по воле Владимира. Русь длительное время шла к этому, общаясь с христианским миром еще со времен Русского каганата и князя Олега. Интересный материал для выводов отно­сительно распространения христианства на Руси дают тексты до­говоров русских с греками. В договоре Олега с греками от 912 г. противопоставляются христиане (греки) и русские. О том, что среди русских тоже могут быть христиане, ничего не говорится. Иначе в договоре Игоря от 944 г. Там находим такие строки, где говорится о крещеных и некрещеных русских. Договор ратифицировался дважды: сначала клятва соблюдать условия договора давалась рус­скими послами и греками в Константинополе, потом греческие послы прибыли в Киев, где на верность договору присягали Игорь и его дружина. Сам Игорь и часть его дружины присягали на мес­те, где стоял Перун, но были среди дружинников Игоря и те, кто присягал в церкви святого Ильи, которая к тому времени уже существовала в Киеве. Летописец особо отмечает, что именно среди варягов было много христиан. Можем предполагать, что уже князь Игорь склонялся к принятию христианства. Возможно, его конфликт с древлянами обусловлен и религиозными причинами.

После гибели Игоря, последовавшей во время сбора дани с древлян, власть переходит к его жене Ольге, которая жестоко мстит древлянам за гибель своего мужа и накладывает на них суровую дань. Согласно ПВЛ, в 955 г. Ольга предпринимает поездку в Константинополь. Там она своей красотой производит такое глубокое впечатление на царя Константина Багрянородного, что тот предлагает ей выйти за него замуж. Здесь, кажется, ПВЛ явно льстит кня­гине, сообщая читателю в качестве исторически достоверного факта народную легенду. Точные годы жизни Ольги неизвестны, но замуж за Игоря, согласно той же ПВЛ, она была выдана в 903 г. отнимаем 903 от 955 и получаем число 52. Даже если предположить, что Ольгу выдали замуж в 10 лет, на момент ее пребывания Константинополе ей было 62 года. К тому времени императору Константину было 50 лет и он был женат. Следовательно, никакого брачного предложения с его стороны последовать не могло. Кроме того, известно, что император Константин вообще отрицательно относился к бракам между варварами и представителя­ми царствующей византийской династии. Крещение княгини под­робно описано в ПВЛ. В ее крещении принимают участие и царь Константин, и патриарх. Христианское имя Ольги — Елена.

В исторической науке нет единства мнений в отношении того, при каких именно обстоятельствах принимает крещение Ольга. Некоторые полагают даже, что ее поездка в Константинополь и крещение состоялись в 946 г. Как показал в своем исследовании Назаренко, основания для столь решительного изменения датировки крещения княгини отсутствуют. По его мнению, крещение Ольги состоялось в 957 г. в Константинополе. После крещения Ольги состоялись переговоры, содержанием которых, не­сомненно, являлся и вопрос о крещении Руси. Действительно, после крещения главы государства должно последовать крещение подданных. Этого не происходит. Скорее всего, переговоры по ре­лигиозным и другим вопросам оказались безрезультатными. По предположению Назаренко, Ольга рассчитывала на династиче­ский брак сына своего Святослава с кем-нибудь из представите­лей правящей византийской династии. Возможно, отказ визан­тийской стороны рассматривать этот вопрос привел в дальней­шем к негативному отношению Святослава к христианству.

Не смогла Ольга и достойным для главы государства образом решить проблему церковной иерархии. Вероятно, условия Визан­тии в церковном вопросе оказались неприемлемыми.

В своей деятельности Ольга пришла к политическому поражению. Будучи сама уже христианкой и не имея возможности достойно решить проблему церковной иерархии, Ольга вынуждена была уступить власть сыну Святославу. Возможно, желание во что бы то ни стало крестить Русь стоило княгине Ольге власти. Летопись объясняет переход власти от Ольги к Святославу очень просто: Святослав вырос, и власть естественным образом перешла к нему. Но из истории мы знаем, как редко добровольно расстаются с властью.

Мы должны понять политический смысл перехода власти от Ольги к Святославу: это поражение «христианской партии» в Киеве. Свидетельством того, что при Святославе происходит отход от христианства, является его договор с греками. В тексте этого дого­вора под 971 г. славяне-христиане не упоминаются вообще. Летопись содержит также указания на (как мини­мум!) равнодушное отношение Святослава к вере своей матери. Полити­ческое поражение Ольги, принявшей христианство в Константи­нополе, но не сумевшей крестить Русь, было очевидным для Святослава. Он не хотел остаться в собственном государстве с верой, которая была чужда его воинам.

Кажется, что следующий русский князь, Ярополк (годы прав­ления 973 — 980), вновь был склонен к христианству. По мнению Назаренко, он даже принял крещение от немецких епископов. Правда, почти все западные свидетельства об этом не вполне на­дежны. ПВЛ ничего не сообщает о крещении Ярополка. Когда Владимиру с помощью новгородцев и призванных из-за моря ва­рягов удается захватить власть в Киеве, он начинает свою дея­тельность с укрепления языческих культов. Из этого мы вправе заключить, что Ярополк так же был склонен к христианству, как Игорь и Ольга. Напомним, что Владимир пришел в Киев с север­ного Новгорода, где язычество было сильнее.

Крещение Руси

Через какое-то время Владимир понимает, что традиционная языческая вера не может удовлетворить нужды растущего госу­дарства. К нему приходят послы различных земель, предлагая свою веру. Появляются и представители ислама, которые чуть было не увлекли Владимира своей верой, но тем не менее отверг он исламскую веру, в том числе и потому, что ислам запрещал употребление вина. Отвергает Владимир и послов Римского папы.

Наибольшее впечатление на Владимира произвела проповедь греческого философа. Трудно сказать, была ли встреча Владимира с греческим философом реальной — аналогичный сюжет существует и у южных славян. По мнению Д.С.Лихачева, вся ПВЛ возникла как постепенное наращение текста вокруг беседы Вла­димира и философа. Таким образом, это самый древний фрагмент в ее составе. Все еще сомневающийся Владимир посылает послов в различные страны с целью узнать, какая вера лучше. Послы, вернувшись, сообщают, что лучше всего греческая вера. Владимир принимает решение креститься.

Е.Е.Голубинский (1834— 1912), создатель капитальной «Исто­рии русской церкви», удивлялся тому, что русские летописцы настолько мало интересовались церковной историей, что даже не сочли нужным назвать первых митрополитов Руси. В ПВЛ первый митрополит (Феопемпт) упоминается только под 1039 г., т. е. пол­века спустя после крещения Руси Владимиром. Голубинский пы­тался «реконструировать» на основе позднейших источников имена первых митрополитов, но его реконструкция более чем гипоте­тична.

Летописи же, на начальном этапе своего существования отра­жавшие интересы Византии, навязчиво повторяют, что Влади­мир сформировал первоначальный «штат» священнослужителей из «корсунских священников» во главе с Анастасом. Это греческий священник в Корсуни, который помог Владимиру взять город. Проще говоря, это предатель, услугами которого Владимир воспользовался. Окружив Корсунь, Владимир никак не мог ее взять.

После взятия Корсуни происходит крещение Владимира и его венчание с византийской принцессой Анной, которая была отда­на за него в обмен на возвращение Корсуни. В таком изложении сомнительно уже то, что греки поставили во главе русской церк­ви Анастаса, предательством которого Владимиру удалось взять Корсунь. Любопытно, что Анастас впоследствии оказался «двой­ным предателем»: в 1018 г. он бежал из Киева вместе с польским князем Болеславом, сумев обманом войти к нему в доверие.

Сомнительно, что греки поставили бы возглавлять церковь на Руси столь подозрительного для них Анастаса. Стало быть, не гре­ки определяли, кому возглавлять церковь на Руси. Странно, к примеру, и то, что церковь святой Богородицы, построенная Влади­миром в 989 г., была освящена митрополитом Феопемптом (это и есть первое упоминание о митрополите) только в 1039 г. Не говорит ли освящение церкви именно в этом году о прощении грече­ским митрополитом «греха» Владимира, опиравшегося в деле на­чального становления русской церкви не на греков?

Учитывая то, что греческие источники молчат о крещении Руси, но упоминают о заключении брака между Владимиром и визан­тийской принцессой Анной, Голубинский предполагал, что Владимир принял крещение не от греков, которые, конечно, не могли «забыть» упомянуть о таком факте.

Характерно, что о крещении болгар в середине IX в., приня­том безусловно из греческих рук, говорят все византийские лето­писцы. Голубинский в связи с этим предполагал, что только пос­ле крещения от местных русских христиан обратился Владимир к грекам за помощью в организации церковной иерархии.

М. Д. Приселков и А. А. Шахматов считали, что корсунская ис­тория — это позднейшая вставка в текст ПВЛ. Все то, что в этой истории касается крещения Владимира, — вымысел, в основу которого положены какие-то легенды, целиком до нас не до­шедшие. Вставка потребовалась для того, чтобы доказать факт крещения Владимира от греков. Причем доказать это задним чис­лом. Основной вывод такой: поход на Корсунь был, но крещения там Владимир не принимал. Есть предположение, что поход на греков Владимир предпринял уже будучи крещенным. Возникает вопрос: где Владимир мог принять крещение? Уже в древности это вызывало споры.

М. Д. Приселков на основе анализа различных источников, ис­пользуя методику работы с текстом летописи, разработанную Шах­матовым, предположил, что лично Владимир мог принять христианство и от местных русских христиан, но церковную иерархию получил из Охридского патриархата, т. е. из Первого Болгарского царства царя Самуила, и только позднее, при Ярославе Мудром, установилось подчинение русской церкви Константинополю. Пред­положение Приселкова представляется весьма интересным, хотя о нем не любят вспоминать современные историки. После того как церковная власть на Руси переходит к ставленникам Визан­тии, происходит сознательное изъятие всяких упоминаний о на­чальной, болгарской стадии христианизации Руси.

Принимая теорию Приселкова, мы можем полнее представить роль старославянского языка в истории нашей культуры. Первый коллектив пишущих на Руси сформировался не из греческих священников, не знавших, конечно, славянского языка, а из вла­девших старославянским языком болгар.

Многие вопросы снимаются, если признать, что Владимир при­нял церковную иерархию из рук Болгарии. Такой подход позволяет несколько иначе взглянуть на роль Владимира и Ярослава в книж­ном просвещении. ПВЛ говорит, что при Владимире на Руси рас­пространялись готовые книги и только при Ярославе начинается переводческая деятельность. Такая ситуация хорошо объясняется теорией Приселкова: при Владимире не было нужды переводить с греческого на славянский, так как готовые тексты доставлялись из Болгарии. Только при Ярославе ввиду по­тери Болгарией политической и церковной самостоятельности установилась византийская церковная иерархия и появилась нуж­да (да и возможность) переводов с греческого на славянский.

Следует отметить, что Шахматов не принял в целом теорию Приселкова относительно подчинения русской церкви Охридскому патриархату, о чем он говорил как один из оппонентов во время магистерского диспута на защите работы Приселкова и в специ­альной рецензии на его исследование. Однако он целиком и пол­ностью поддержал положение о решающей роли болгар в деле распространения христианства на Руси, отнеся период этого гос­подства ко времени, предшествующему официальному принятию христианства, т.е., по сути, он отнес болгаро-русские культур­ные контакты к еще более древнему периоду. Таким образом, в культурной и социолингвистической частях Шахматов не возра­жал Приселкову, их расхождения сводились к различию в опре­делении начального статуса русской церкви в период сразу после принятия христианства. В другой своей работе Шахматов писал. «Историку культуры надо прежде всего считаться со следующим реальным фактом: болгары дали нам богослужебные книги и пись­менный язык; это лучшее доказательство того, что христианство пришло к нам из Болгарии».

Какую бы версию о христианизации Руси ни принять, визан­тийскую или болгарскую, ясно одно: со времен Владимира Русь прочно связала себя с православием, центр которого находился в Константинополе. После крещения Киевская Русь принимает «общеевропейский» вид. Это особенно наглядно видно на приме­ре Ярослава Мудрого, который с помощью детей породнился с правителями самых различных государств: Франции, Норвегии, Венгрии. Сам он был женат на дочери шведского короля. Походы на Византию почти прекращаются.