Обязательная литература

1. Барановский В. Г. Западная Европа: военно-политическая интеграция. М., 1988, гл. 3.

2. Европейская интеграция. М., 1996. Отв. ред. Ю. А. Борко.

3. Западноевропейская интеграция: проекты и реальность. М., 1986.

4. История европейской интеграции 1945–1994. Под ред. А. С. Намазовой, Б. Эмерсон. М., 1995.

5. Канинская Г. Н. Наумова Н. Н. История западноевропейской интеграции. Учебное пособие. Ярославль, 1998.

6. Уткин А. И. Доктрины атлантизма и европейская интеграция. М., 1979, стр. 73–134.

 

2.6.1 Национально-освободительное движение. Движение неприсоединения

Конец 50-х-начало 60-х гг. стали периодом нового мощного подъема национально-освободительного движения. Этому феномену способствовал ряд факторов: неудача Великобритании, Франции и Израиля в тройственной агрессии 1956 г.; поражение Франции в алжирской войне (1954–1962); рост международного авторитета таких независимых государств, как Египет, Индия, Индонезия и т. п.; стремление США и СССР заигрывать с национально-освободительным движением и перетянуть его на свою сторону в биполярном противостоянии.

В декабре 1960 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Суть этого документа заключалась в требовании немедленного предоставления всем колониальным странам, подопечным и другим несамоуправляющимся территориям полной независимости и свободы в строительстве собственного государства. В декларации указывалось на необходимость положить конец колониализму во всех его видах и предпринять шаги для передачи власти народам колониальных территорий.

Еще в 1958 г. независимость получила французская колония Гвинея, проголосовавшая против конституции Пятой республики; в 1960 г. еще 12 бывших французских колоний в Африке стали независимыми государствами. Этот год вошел в историю как год Африки. Великобритания тоже уходила из своих колониальных владений: в 1961 г. независимость получила Нигерия, в 1961 г.– Сьерра-Леоне, а также – Танганьика и Занзибар (в 1964 г. они объединились в одно государство), в 1962 г. – Уганда, в 1962 г. – Замбия, в 1963 г. – Кения. Если в 1945 г. членами ООН стали всего четыре независимых африканских государства, то в начале 60-х гг. их насчитывалось больше тридцати.

Большая группа независимых государств Азии и Африки стала искать собственное место в биполярной системе международных отношений, не соглашаясь на роль сателлитов одной из двух сверхдержав. Что же их объединяло? Решительное неприятие колониализма во всех его формах, стремление укрепить свою политическую и экономическую независимость, желание преодолеть логику холодной войны и не входить в военно-политические блоки. Эта общая платформа породила идею организовать конференцию стран Азии и Африки.

В декабре 1954 г. премьер-министры Индии, Бирмы, Индонезии, Пакистана и Цейлона обсудили состав, сроки и цели будущей конференции. Сама конференция стран Азии и Африки проходила с 18 по 24 апреля 1955 г. в Бандунге (Индонезия). В ней приняли участие представители 29 государств. Состав участников получился очень пестрым: здесь были представлены и социалистические страны (Китайская Народная Республика, Демократическая Республика Вьетнам), и капиталистические (Япония), и молодые развивающиеся государства (Индонезия, Индия, Бирма и др.).

При таком разнообразном составе участников нелегко было выработать взаимоприемлемое коммюнике. И все же в Бандунге удалось этого добиться. Заключительное коммюнике Бандунгской конференции решительно осуждало колониализм во всех его проявлениях – "зло, которое надлежит быстро искоренить". Участники конференции решительно поддержали принцип самоопределения, выступили против расовой сегрегации и дискриминации. Вместе с тем уже в Бандунге раздавались голоса, призывавшие объединить усилия государств Азии и Африки для преодоления отсталости и бедности. Так, президент Египта Насер назвал собравшихся "интернационалом бедных" и потребовал установления нового мирового экономического порядка. Заключительное коммюнике Бандунгской конференции подтвердило приверженность ее участников мирному сосуществованию и равноправному международному сотрудничеству. Была принята также специальная Декларация о содействии всеобщему миру и сотрудничеству, основанная на пяти принципах мирного сосуществования: взаимное уважение территориальной целостности и суверенитета, ненападение, невмешательство во внутренние дела других государств, равенство и взаимная выгода, мирное сосуществование. Решения Бандунгской конференции подтвердили стремление ее участников преодолеть жесткую логику биполярной конфронтации, найти свое собственное место в системе международных отношений.

В условиях появления большой группы новых независимых государств и заметного роста международной напряженности на рубеже 50 – 60-х гг. идеи Бандунга трансформировались в идею неприсоединения к военно-политическим блокам. Основоположниками движения неприсоединения стали лидеры Югославии, Индии и Египта – Тито, Неру и Насер. Они провели ряд двусторонних консультаций, в ходе которых появился замысел организации конференции неприсоединившихся государств.

Первая конференция неприсоединившихся государств проходила в Белграде в начале  сентября 1961 г. Предполагалось принятие участниками конференции двух принципов – отказ от участия в военных блоках, отказ от размещения иностранных военных баз на своей территории. В Белграде собрались представители 25 государств: 12 стран Азии, 11 – Африки, одна страна Европы (Югославия) и одна – Латинской Америки (Куба). Участники конференции решительно выступили против политики военных блоков, за мир, независимость, демократизацию международных отношений. Они осудили колониализм и империализм во всех их проявлениях. Белградская конференция была призвана, по словам Тито, показать великим державам, что "они одни не могут держать в своих руках судьбу всего мира". В Белграде сформировалось Движение неприсоединения, ставшее заметным фактором в международной жизни рассматриваемого периода. Отталкиваясь от существовавшей биполярности системы международных отношений, Движение неприсоединения размывало ее и стремилось найти в международной жизни свое собственное место вне военно-политических блоков.

Движение неприсоединения расширялось, оно вовлекало новые страны. Во второй конференции Движения неприсоединения (Каир, 1964) участвовало уже 57 государств, а к четвертой (Алжир, 1973) их число выросло до 84. Размах движения неприсоединения стал его сильной стороной, но участие большого числа очень разнородных государств зачастую оборачивалось и слабостью.

Вместе с тем менялся и характер движения. На Алжирской конференции движения, помимо его традиционных призывов к миру, независимости, неучастию в военных блоках, демократизации международных отношений, на первый план выдвинулись проблемы развития, требования нового экономического порядка, основанного на равноправии и на подлинном сотрудничестве богатых и бедных стран. Проблема разрыва между бедным Югом и богатым Севером становилась все более актуальной в международных отношениях того периода.

В этом плане требования Движения неприсоединения перекликались с деятельностью "группы 77", созданной развивающимися странами в 1964 г. в рамках Конференции ООН по торговле и развитию. "Группа 77" добивалась для бедных стран "права на развитие" и изменения мирового экономического порядка в направлении более эквивалентной торговли между развитыми и развивающимися странами.

В целом деятельность Движения неприсоединения отражала новые явления в международных отношениях и постепенное размывание биполярности Ялтинско-Потсдамской системы.

2.6.2 Конголезский кризис

Получение колониальными странами политической независимости вовсе не решало всех их сложных проблем. Отсталость, нищета, отсутствие подготовленных кадров, племенная рознь – все эти проблемы обрушились на молодые независимые государства, резко контрастируя с надеждами на лучшую жизнь после ухода колонизаторов. К тому же ресурсы и природные богатства новых государств стали объектом борьбы между старыми и новыми колонизаторами, между различными монополистическими группами.

Все эти противоречия в концентрированном виде проявились в ходе конголезского кризиса. С 1908 г. Конго официально являлось бельгийской колонией под названием Бельгийское Конго. Страна была чрезвычайно богата природными ресурсами: медной рудой, ураном, алмазами. Бельгия проводила политику экономической эксплуатации колонии в сочетании с элементами расизма и патернализма. Население Конго состояло из примерно 13 млн. черных аборигенов и 100 тыс. белых поселенцев, занимавших все руководящие посты в политической и экономической жизни.

В конце 50-х г. в Конго усилилось национально-освободительное движение. Уже в его рамках проявилась племенная рознь. Видную роль играли две организации, опиравшиеся на разные группы племен: Конголезское национальное движение во главе с Патрисом Лумумбой и Ассоциация народов баконго во главе с Жозефом Касавубу. В январе – феврале 1960 г. в Брюсселе состоялась конференция круглого стола, на которой проблемы Конго обсуждались с участием лидеров национально-освободительного движения. В результате переговоров бельгийское правительство было вынуждено принять предложение конголезских лидеров о предоставлении колонии независимости, провозглашение которой было намечено на 30 июня 1960 г. В мае в Конго состоялись выборы в парламент и в провинциальные собрания. Затем президентом страны стал Касавубу, было сформировано правительство во главе с Лумумбой.

30 июня Конго было официально провозглашено независимым государством. Страна столкнулась с громадными трудностями: бедность, нищета, племенная рознь, стремление западных монополий удержать господствующие позиции в экономике. С начавшимся отъездом бельгийцев проявились нараставшие сложности в организации управления политической и экономической жизнью. Катастрофически не хватало подготовленных кадров – к провозглашению независимости всего 17 конголезцев имели дипломы университетов, то есть законченное высшее образование. Получение независимости не решало всех этих проблем. Недовольство коренного населения вылилось в анархические акции против белых, имевшие место в июле. Начался массовый выезд белых поселенцев из страны, что еще больше дезорганизовало ее общественную и экономическую жизнь.

Воспользовавшись имевшими место беспорядками, бельгийцы в июле перебросили в наиболее крупные города Леопольдвиль и Элизабетвиль своих парашютистов. Началось вооруженное вмешательство в дела Конго. В том же июле ориентировавшийся на западные монополии Чомбе объявил об отделении самой богатой провинции страны Катанги, обладавшей наибольшими природными ресурсами. Бельгийцы поддержали главу правительства провинции Чомбе. После этого и в некоторых других провинциях Конго окрепли сепаратистские движения.

В сложившуюся ситуацию решили вмешаться великие державы. СССР поддерживал Лумумбу, деятеля левой ориентации с примесью марксизма. Китай обещал Лумумбе "братскую помощь" и намекнул на возможность послать в Конго своих добровольцев. Перспектива проникновения в Африку Москвы или Пекина встревожила Вашингтон, не желавший открыто поддерживать традиционный колониализм. Американская администрация Эйзенхауэра решила привлечь ООН к урегулированию ситуации в Конго. По совету Вашингтона конголезские лидеры обратились в Совет Безопасности ООН. 15 июля 1960 г. Совет Безопасности большинством голосов принял резолюцию о направлении в Конго сил ООН для восстановления порядка в стране. Эти силы ("голубые каски") численностью 20 тыс. человек были сформированы из контингентов, предоставленных 27 странами, в основном африканскими, но в их формировании не участвовали постоянные члены Совета Безопасности ООН. Бельгийские парашютисты должны были быть выведены из Конго. Силы ООН в какой-то степени способствовали восстановлению порядка в крупных городах, но в их мандат не входила борьба с сепаратистами отделившихся провинций.

Лумумба решил обратиться за помощью к Советскому Союзу, чтобы обеспечить переброску правительственных войск в мятежные провинции. По его просьбе СССР в конце августа направил в Конго 20 транспортных самолетов с экипажами и 100 грузовиков, а также группу советников. Действия Лумумбы вызвали недовольство части конголезских руководителей, не желавших проникновения Советского Союза в Конго. В начале сентября началась борьба между Лумумбой и президентом Касавубу. Исход борьбы решило вмешательство начальника генерального штаба конголезской армии Мобуту, до получения независимости служившим младшим офицером в колониальных бельгийских войсках. Мобуту поддержал Касавубу. 14 сентября Лумумба был арестован, после чего все советские советники и дипломаты были высланы из страны. Бывший глава конголезского правительства был выдан катангским сепаратистам и помогавшим им западным наемникам. В феврале 1961 г. он был убит. Патрис Лумумба стал олицетворять борьбу африканских народов за независимость.

Сторонники Лумумбы попытались продолжать борьбу, опираясь на Восточную провинцию, но летом 1962 г. потерпели окончательное поражение.

В ходе продолжавшейся операции сил ООН в Конго 17 сентября 1961 г. погиб генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршельд. Он стал жертвой авиационной катастрофы, обстоятельства которой так и не удалось выяснить.

Ситуация в Конго стала меняться с приходом к власти в Вашингтоне президента Кеннеди. Новая американская администрация решила поддержать меры против сепаратистов в Катанге, чтобы исключить возможность влияния левых элементов в правительстве Конго. США сделали ставку на урегулирование конголезской проблемы и поддержали план по восстановлению Конго, принятый ООН в феврале 1961 г.

В сентябре 1961 г. и в декабре 1962 – январе 1963 г. силы ООН предприняли наступательные операции против катангских сепаратистов, в результате правление Чомбе в Катанге было ликвидировано. Тем не менее западные монополии сохранили свои позиции в Конго.

В сентябре – октябре 1963 г. правительство Конго попыталось навести в стране порядок жесткими методами: были запрещены ведущие политические партии, парламент распущен, в столице было введено чрезвычайное положение. Однако обстановка в стране оставалась трудной и сложной. Происходила массовая миграция населения в города: численность жителей Леопольдвиля, переименованного в Киншасу, достигла 1 млн. человек. В 1964 г. операция "голубых касок" в Конго завершилась, силы ООН были выведены из страны. Тогда президент Касавубу решил призвать к власти Чомбе, находившегося за границей. С июля 1964 г. по октябрь 1965 г. Чомбе возглавлял правительство Конго, опираясь на поддержку бельгийских монополий. Ему удалось покончить с оплотом последователей Лумумбы: с помощью бельгийских парашютистов конголезскими войсками был взят город Стенливиль (Восточная провинция). Однако для подлинной стабилизации ситуации в стране Чомбе был слишком одиозной фигурой.

В ноябре 1965 г. президентом Конго был избран генерал Мобуту. Опираясь на конголезскую армию, он покончил с остатками сепаратизма и стал проводить курс на африканизацию во внутренней и внешней политике. Одним из первых символических шагов на этом пути стало переименование страны в Заир.

Конголезский кризис выявил опасность внутренних конфликтов в молодых независимых государствах. Почва для этих конфликтов была подготовлена: экономические и политические проблемы, межплеменная рознь, слабость нового аппарата управления. Прежние колониальные метрополии использовали самые различные рычаги для сохранения своего влияния в бывших владениях. Вместе с тем в обстановке холодной войны США и СССР включались в борьбу за влияние на молодые независимые страны; африканская периферия включалась в качестве объекта в биполярное противостояние Ялтинско-Потсдамской системы.

Конголезский кризис показал возможности ООН и их ограниченность при разрешении кризисов такого рода. С одной стороны, операция ООН способствовала нормализации положения в Конго. С другой стороны, недостаточно четкий мандат сил ООН и сложности в организации самой операции затрудняли ее проведение.

2.6.3 Китайский фактор в международных отношениях

Победа революции в Китае и образование Китайской Народной Республики (1949) коренным образом изменили положение в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Подписание в феврале 1950 г. советско-китайского договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи способствовало созданию стратегической оси Москва – Пекин и развитию всестороннего взаимодействия между двумя странами. Это сотрудничество строилось на общих интересах СССР и КНР: укрепление социализма в Азии, что включало и борьбу за усиление позиций КНР в сфере экономики, политики, военного потенциала; совместная помощь дружественным государствам, например, Северной Корее во время корейской войны; ограничение влияния США и их союзников в АТР; поддержка национально-освободительного движения и вытеснение империалистических метрополий из Азии. Вместе с тем КНР никогда не была сателлитом СССР, послушным "младшим братом". Китайское руководство не без оснований претендовало на роль лидера социалистических стран Азии, самостоятельного центра силы в международных отношениях.

До поры до времени эта позиция Пекина не вызывала беспокойства в Москве. Ситуация стала меняться после смерти И. Сталина и ХХ съезда КПСС (февраль 1956). Лидеры Коммунистической партии Китая (КПК) резко негативно восприняли критику культа личности Сталина и отвергли курс на десталинизацию. Китайское руководство не приняло установки КПСС на мирное сосуществование, на возможность осуществления социалистической революции без вооруженной борьбы.

В 1958 г. руководство КПК выдвинуло курс "3-х красных знамен": генеральной линии, "большого скачка" и народной коммуны. По существу, это был курс на ускоренное построение в Китае коммунизма в кратчайшие сроки. Задачи были выдвинуты явно нереальные; тем не менее советское руководство восприняло эти китайские директивы с ревностью и недоброжелательством как попытку обогнать Советский Союз в строительстве коммунизма.

Еще более значительные разногласия стали выявляться между СССР и КНР в сфере международной политики. Советский Союз в 1957 г. стал обладателем межконтинентальных баллистических ракет и тем самым лишил Соединенные Штаты их былой неуязвимости. Опираясь на свой стратегический потенциал, советское руководство во главе с Н. Хрущевым могло позволить себе курс на мирное сосуществование, рассчитывая "играть с США" на равных. Международное положение КНР было совершенно иным. Она не была признана ведущими капиталистическими государствами. США всеми способами поддерживали гоминьдановский режим на Тайване, представитель которого продолжал занимать место Китая в ООН. Отсюда и гораздо более жесткая линия Пекина в международных делах.

В августе 1958 г. КНР спровоцировала международный кризис в районе Тайваньского пролива, осуществляя артиллерийские обстрелы островов Куэмой и Мацзу, находившихся под властью Тайваня. США подтвердили свои обязательства по договору 1954 г. с Тайванем "о взаимной безопасности". СССР стремился не допустить разрастания кризиса, добиться нормализации ситуации в регионе.

В 1959 г. разногласия между Пекином и Москвой становились все более открытыми. Китайское руководство было недовольно тем, что Н. Хрущев посетил США непосредственно перед визитом в Пекин на празднование десятилетия КНР. Пекин все более явно претендовал на роль лидера антиимпериалистических революционных сил, обвиняя Москву в ревизионизме. В ряде компартий Азии произошел раскол между прокитайским и просоветским крылом. В 1959 г. советское руководство отказалось от своего обещания помочь Китаю в производстве атомной бомбы и поставить ему современные (на тот период) подводные лодки. Летом 1960 г. разногласия между Москвой и Пекином стали еще более явными, ибо советское руководство решило прекратить всю экономическую и технологическую помощь КНР и отозвать из Китая всех советских советников.

В феврале 1961 г. представитель компартии Китая Чжоу Эньлай демонстративно покинул ХХ съезд КПСС в знак протеста против резких нападок на руководство Албании, которое полностью восприняло установки Пекина и пошло в фарватере его политики. С 1962 г. конфликт между КПСС и КПК приобрел открытый характер. Китайское руководство выступило против курса на мирное сосуществование с империализмом – по его оценкам, это был лишь "бумажный тигр", а потому можно было не бояться ядерной войны. В том же г. начались столкновения на китайско-индийской границе, в которых Советский Союз поддержал Индию (подробнее см. ниже).

В 1963 г. произошла дальнейшая эскалация конфликта между двумя коммунистическими партиями и социалистическими странами. В июне руководство КПК направило в Москву послание, содержавшее 25 пунктов обвинений против руководства КПСС. Их суть сводилась к "ревизионизму" советских лидеров, к тому, что в Кремле "предали мировую революцию". Началась публичная полемика с взаимными обвинениями в отходе от марксизма-ленинизма.

В октябре 1964 г. Китай осуществил успешное испытание атомного оружия. Он вступил в клуб ядерных держав, что несомненно усилило его международное влияние. При этом КНР отказалась присоединиться к договору о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах (1963), а затем и к договору о нераспространении ядерного оружия (1968).

В то же самое время (в октябре 1964) в Москве Н. Хрущев был смещен со всех занимаемых им постов и отправлен на пенсию. Новое советское руководство попыталось улучшить отношения с Пекином, но безуспешно. СССР начал наращивать свои вооруженные силы на границе с Китаем.

В 1966 г. в КНР началась "культурная революция". Она сопровождалась усилением антисоветской кампании в Китае. Отныне СССР стал рассматриваться как "империалистическая держава" и как основной противник китайской революции. Идеологические разногласия переросли в межгосударственные противоречия. КНР стала добиваться признания всех договоров о границе, заключенных царской Россией с Китаем, неравноправными и несправедливыми. Отсюда и косвенное предъявление территориальных претензий к Советскому Союзу, требование признать ряд пограничных районов на советской стороне границы спорными. Речь шла о примерно полутора миллионах квадратных километров и об островах по Амуру и Уссури. В Китае стали издаваться карты, на которых были показаны "спорные территории". Вся эта кампания по нагнетанию напряженности привела в марте 1969 г. к открытым вооруженным столкновениям из-за острова Даманский на реке Уссури. Советские вооруженные силы подтянули современные системы артиллерийского огня и нанесли по китайским войскам мощный удар.

Культурная революция" – политическая и идеологическая кампания в КНР, проводившаяся в 1966–1976 гг. Была направлена против партийной и государственной бюрократии, имела антисоветский аспект

Обе стороны осознали, что они подошли к очень опасной черте. Вскоре после вооруженного столкновения на Уссури в аэропорту Пекина состоялась встреча главы советского правительства А. Н. Косыгина с премьером государственного совета КНР Чжоу Эньлаем. Была достигнута договоренность о возобновлении двусторонних переговоров по всем интересующим обе стороны вопросам. Эти переговоры, имевшие целью нормализацию отношений между СССР и КНР, начались в Пекине в октябре 1969 г. на уровне заместителей министров иностранных дел. Тем самым был сделан шаг к снижению напряженности между Москвой и Пекином. Тем не менее, советское руководство вынуждено было учитывать неблагоприятную позицию КНР в своей международной деятельности.

В целом к началу 70-х гг. Китай превратился в самостоятельный центр силы в международных отношениях, в одну из ведущих держав Восточной Азии.

Выявившаяся глубина советско-китайских противоречий учитывалась руководством США. В официальном докладе, представленном президенту Никсону в феврале 1971 г., утверждалось: "Мы готовы установить диалог с Пекином. Мы не можем согласиться с его идеологическими аксиомами, а также с утверждением будто бы коммунистический Китай должен осуществлять гегемонию над всей Азией. Но мы также не желаем ставить Китай в такое положение в международном плане, которое препятствовало бы ему в защите законных национальных интересов". В Вашингтоне подчеркивали нейтралитет Америки в конфликте между двумя крупнейшими коммунистическими державами и готовность к сближению с Китаем, чтобы уравновесить влияние Советского Союза. С 1969 г. происходил секретный обмен мнениями между американскими и китайскими представителями в Варшаве. В 1971 г. в отношениях между США и КНР наступил новый этап – вначале это была "пинг-понговая дипломатия", так как первой официальной американской делегацией, посетившей Китай, стала команда игроков по настольному теннису.

В июле 1971 г. советник президента США по вопросам национальной безопасности Г. Киссинджер совершил тайный визит в Пекин. Никсон стремился выяснить, насколько Китай сможет взаимодействовать с США в области противодействия советской геополитической угрозе. В ходе бесед с китайскими руководителями Киссинджер понял, что руководство КНР считало главной угрозой для безопасности своей страны Советский Союз. Китайские лидеры стремились получить заверения Вашингтона об отказе США блокироваться с Советским Союзом против КНР. По существу принципиальные цели США и КНР в отношении усилий для глобального равновесия сил совпадали.

Беседы Киссинджера подготовили визит президента Никсона в Китайскую Народную Республику. Этот визит состоялся в феврале 1972 г. Его кульминацией явилось подписание двустороннего Шанхайского коммюнике, которое, по словам Киссинджера, "стало путеводным ориентиром для китайско-американских отношений на последующее десятилетие". В коммюнике утверждалось, что:

- прогресс в направлении нормализации отношений между КНР и США служит интересам всех стран;

- обе стороны желают уменьшить опасность возникновения международного военного конфликта;

- ни одна из сторон не претендует на гегемонию в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и каждая из них будет противостоять усилиям любой другой страны или группы стран установить подобную гегемонию.

Последний пункт имел особое значение. По сути дела США и КНР обязались не предпринимать против другой стороны таких действий, которые могли бы обострить ситуацию в Азии. Поскольку единственным государством, которое могло бы попытаться установить свою гегемонию в Азии, с точки зрения Вашингтона и Пекина, выступал Советский Союз, то по сути дела США и КНР брали обязательство координировать свои усилия против наращивания советского влияния и потенциального экспансионизма СССР в Азии. Не случайно этот пункт Шанхайского коммюнике вызвал большую озабоченность Москвы.

В следующем году взаимодействие США и КНР вышло на качественно новый уровень. Новое совместное коммюнике, опубликованное в феврале 1973 г., предусматривало, что обе страны будут совместно противодействовать попыткам любого государства установить мировое господство. Тем самым отношения между США и КНР приобрели характер сложного сочетания общих интересов с серьезными расхождениями по некоторым вопросам. (Формирование взаимодействия Вашингтона и Пекина не означало нормализации отношений между двумя странами; дипломатические отношения между ними были установлены только с 1 января 1979 г.).

Таким образом, можно говорить о том, что американское руководство стало не без успеха разыгрывать против Советского Союза "китайскую карту". В результате на международной арене сложился треугольник США – СССР – КНР. С учетом имевшей место разрядки международной напряженности отношения СССР – США можно было определить как противостояние – взаимодействие. Отношения США – КНР принимают в этот период характер взаимодействия – соперничества. Наконец, отношения СССР – КНР можно охарактеризовать как противостояние – соперничество – воспоминания о союзе. Этот треугольник все больше влияет на международные отношения в целом.

Международное положение Китайской Народной Республики существенно изменилось. В октябре 1971 г. представитель КНР занял место Китая в ООН. В сентябре 1972  г. были нормализованы отношения КНР с Японией. В отличие от США Токио пошел на установление полных дипломатических отношений с Пекином, разорвав официальные связи с Тайванем и признав правительство КНР "единственным законным правительством Китая", а Тайвань – "неотъемлемой частью КНР".

Что касается самого Китая, то в 1970–1974 гг. в Пекине была разработана теория "трех миров": сверхдержавы – СССР и США; развитые капиталистические и социалистические государства; развивающиеся страны, к которым относили и КНР в качестве социалистической развивающейся страны. Китай стремился выступать лидером этой третьей группы стран.

В рамках этой концепции СССР и США как бы ставились на одну доску. Тем самым противостояние СССР и КНР несколько приглушалось. Сторонам не удалось добиться нормализации отношений, но и низшая точка их ухудшения осталась позади. Став активным "игроком" на международной арене, заняв место в ООН, включившись в треугольник Вашингтон – Москва – Пекин, Китай избавился от "комплекса неполноценности". Его политика стала более взвешенной и предсказуемой.

В целом к середине 70-х гг. Китай превратился в реальный центр силы в международных отношениях, что способствовало постепенному размыванию биполярности Ялтинско-Потсдамской системы.

.6.4 Война США во Вьетнаме

Женевские соглашения 1954 г. предусматривали признание независимости, суверенитета и территориальной целостности трех государств Индокитая: Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. Для перегруппировки вооруженных сил сражавшихся во Вьетнаме сторон (Демократической Республики Вьетнам и профранцузского правительства Вьетнама) страна была временно разделена демаркационной линией, проходившей примерно по 17-й параллели, на две части. На севере концентрировались сторонники коммунистов, выступавших за полное освобождение страны, на юге – антикоммунистические прозападные силы. Решения Женевского совещания о проведении во Вьетнаме свободных выборов и объединении страны остались невыполненными. Французские колонизаторы ушли из Индокитая, и их место стали занимать американцы, действовавшие неоколониалистскими методами.

Еще в 1954 г. американцы поставили у власти в Южном Вьетнаме Нго Динь Дьема, выходца из богатой католической семьи. Дьем стал руководителем диктаторского коррумпированного режима, который не пользовался поддержкой большинства населения. США рассматривали Южный Вьетнам как оплот в борьбе против коммунизма и оказывали режиму Нго Динь Дьема все возраставшую помощь. К 1960 г. американская финансовая помощь Республике Вьетнам превысила 1 млрд. долл., в стране находилось более 1500 американских гражданских советников и около 700 военных. После своего прихода в Белый дом президент Кеннеди говорил: "Южный Вьетнам – это наше детище, и мы не можем бросить его на произвол судьбы".

Для понимания американской политики во Вьетнаме необходимо учитывать общее обострение международной напряженности на рубеже 60 – 70-х гг.: Берлинский кризис, срыв встречи руководителей четырех держав в Париже в мае 1960 г., карибский кризис. Не следует забывать и о выявившихся серьезных расхождениях между Москвой и Пекином, постепенно перераставших в открытый конфликт. Новая ситуация создавала более благоприятные возможности для политики США в Юго-Восточной Азии.

Тем временем на Севере Вьетнама окреп антиимпериалистический коммунистический режим во главе с Хо Ши Мином, пользовавшийся бесспорной популярностью. Руководство ДРВ стремилось к освобождению всей страны на антиколониальной антиимпериалистической основе. Эти установки разделял созданный в декабре 1960 г. Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ). С начала 1961 г. фронт развернул партизанскую борьбу против южновьетнамского режима, прежде всего в болотистой дельте реки Меконг и в горных районах страны. В 1963 г. НФОЮВ насчитывал уже примерно 30 тыс. бойцов. Их борьба пользовалась полной всесторонней поддержкой Северного Вьетнама. В своей политической программе НФОЮВ требовал прекращения американской агрессии, создания на Юге правительства национального единства, проведения в стране свободных выборов.

США оказывали всяческую помощь южновьетнамскому режиму: финансовую, военно-техническую, идеологическую. Южный Вьетнам приобрел значение оплота в борьбе против коммунизма в Юго-Восточной Азии. В Вашингтоне получила распространение "концепция домино". (Длинный ряд из фишек для игры в домино, опирающихся одна на другую, рушится, если вынуть одну фишку.) Американцы считали, что с потерей Южного Вьетнама рухнет вся созданная ими конструкция сдерживания коммунизма в этом регионе. К концу 1963 г. в Южном Вьетнаме действовали уже 17 тыс. американских военных советников.

"Концепция домино" – военно-политическая концепция США, в соответствии с которой установление "коммунистического контроля" над одним из государств в определенных регионах позволяло опасаться распространение этого контроля и на его соседей.

США делали ставку на укрепление проамериканских социальных групп и на создание стратегических поселений с целью изоляции бойцов Вьетконга – так американцы называли НФОЮВ. Неотъемлемой частью стратегической линии США во Вьетнаме стала задача перерезать пути оказания помощи Севера борющимся патриотам на юге страны. При этом южновьетнамский режим (с января 1964 г. его возглавлял Нгуен Кхань) выдвигал еще более амбициозные цели: нанести поражение НФОЮВ, а затем объединить страну на своих собственных условиях, добиться "освобождения Севера".

В Вашингтоне все более ощутимым становилось давление "ястребов" – сторонников наращивания американских военных усилий во Вьетнаме. Все громче звучали голоса советников Белого дома, призывавшие к проведению диверсионных акций, бомбардировкам территории ДРВ, прямому участию американцев в вооруженных действиях. Американские военные советники все активнее участвовали в боевых операциях. Эта тенденция еще более усилилась с весны 1964 г., когда президент Джонсон назначил генерала-парашютиста Уэстморленда американским командующим во Вьетнаме, а М. Тейлора послом США в Сайгоне. Оба имели репутацию убежденных "ястребов", оба выступали за самое активное участие США во вьетнамской войне.

Летом 1964 г. стало ясно, что администрация президента Джонсона склоняется к вовлечению США в войну на стороне правительства Южного Вьетнама. Вашингтону нужен был лишь подходящий предлог. Он представился в начале августа. Американский разведывательный корабль "Мэддокс" был обстрелян северовьетнамскими катерами на границе территориальных вод ДРВ. Катера были уничтожены самолетами США. Через два дня командиру "Мэддокса" показалось, что военные катера ДРВ готовятся к торпедной атаке против его корабля, находившегося в международных водах. (Впоследствии он признал, что, очевидно, произошла ошибка.) Руководство США воспользовалось этим сомнительным эпизодом для вовлечения страны в военные действия во Вьетнаме. 7 августа по инициативе Джонсона американский конгресс почти единодушно принял "тонкинскую резолюцию", которая уполномочила правительство принять "все необходимые военные меры для защиты Соединенных Штатов" в Индокитае. Тем самым был дан зеленый свет вовлечению США в бесперспективную вьетнамскую войну, которой суждено было затянуться почти на десять лет.

В феврале 1965 г. американская авиация начала бомбардировки территории Демократической Республики Вьетнам с целью разрушить ее инфраструктуру и подавить моральный дух населения. Сразу отметим: ни того, ни другого добиться американцам не удалось. С точки зрения международной политики момент для начала бомбардировок был выбран весьма неудачно – именно в то время глава советского правительства А. Н. Косыгин находился с официальным визитом в ДРВ.

Для защиты американских военно-воздушных баз потребовались соответствующие сухопутные силы. В марте 3,5 тыс. американских морских пехотинцев были направлены во Вьетнам, чтобы обеспечить безопасность авиабазы США в Дананге. Так началось втягивание Соединенных Штатов в военные действия на территории Южного Вьетнама. Через три г. численность американского экспедиционного корпуса выросла до 550 тыс. чел. В войне США во Вьетнаме участвовали также контингенты из Южной Кореи, Австралии, Новой Зеландии. Тем не менее одержать победу над партизанами, которых поддерживала значительная часть населения, которым оказывалась постоянная помощь с Севера, оказалось невозможно. Американцам не удалось ни подавить моральный дух противника, ни перерезать пути переброски помощи с Севера на Юг, ни разгромить партизанские силы в Южном Вьетнаме.

Яркой демонстрацией провала американских военных усилий стало мощное наступление, предпринятое силами НФО в конце января – феврале 1968 г. ("наступление праздника тет", то есть вьетнамского Нового года). Партизаны предприняли хорошо скоординированные атаки против основных городов Южного Вьетнама. Они ворвались в Сайгон и вели бои на улицах столицы. В Гуе они почти месяц удерживали городскую крепость. Стало ясно, что американцы увязли в бесперспективной вьетнамской войне. К концу 1968 г. НФОЮВ контролировал примерно две трети территории Южного Вьетнама.

Советский Союз оказывал ДРВ политическую, экономическую и военную помощь. В Северный Вьетнам шли советские поставки военной техники, туда были направлены советские военные советники. За время вьетнамской войны около 80 % всей экономической помощи и примерно 65 % военной помощи ДРВ было предоставлено именно Советским Союзом, хотя советско-китайские разногласия и осложняли ее оказание. Вместе с тем советское руководство стремилось не допустить разрастания этого конфликта, способствовать началу мирных переговоров. Москва проявила необходимую выдержку и пошла на осуществление разрядки между СССР и США, несмотря на продолжение вьетнамской войны. С учетом китайского фактора Кремлю приходилось осуществлять сложное маневрирование: не позволить Китаю занять место главного союзника Северного Вьетнама и вместе с тем не оставить Пекину роль основного партнера США.

Затягивание вьетнамской войны вызвало явное недовольство в некоторых союзных с США странах. Наиболее резко эти настроения выразил президент Франции де Голль, который 2 сентября 1966 г. в своей речи в столице Камбоджи Пномпене призвал к установлению мира во Вьетнаме и к его нейтрализации. Протесты против войны США и ее жестоких методов звучали в скандинавских странах, в Италии, ФРГ, Мексике.

Изменялись настроения и в самих Соединенных Штатах. Опросы общественного мнения показывали, что если в 1965 г. против вьетнамской войны выступали лишь 24 % американцев, то в марте 1968 г. их стало уже 49 %. Забурлили студенческие кампусы, зашумели многолюдные демонстрации противников войны перед Белым домом.

Президент Джонсон вынужден был взять курс на переговоры. 31 марта 1968 г. он объявил о прекращении бомбардировок территории ДРВ к северу от 20-й параллели. Этот шаг позволил начать в мае того же г. в Париже четырехсторонние переговоры представителей ДРВ, правительства Южного Вьетнама, НФОЮВ и США. Переговоры топтались на месте, так как представители ДРВ и НФОЮВ требовали безоговорочной эвакуации американских войск и смены правительства в Сайгоне.

Затягивание вьетнамской войны и рост недовольства внутри Соединенных Штатов привели к отказу президента Джонсона от выдвижения своей кандидатуры на следующий срок. В ноябре 1968 г. новым президентом был избран республиканец Ричард Никсон, обещавший завершить вьетнамскую войну за шесть месяцев.

В июне 1969 г. Никсон сформулировал свою Гуамскую доктрину. Он подтвердил, что Соединенные Штаты останутся верны своим договорным обязательствам. Они должны были обеспечить ядерный щит союзной стране или стране, чье выживание жизненно важно с точки зрения США, в случае возникновения угрозы со стороны ядерной державы. В случае же неядерной агрессии США призваны были оказать помощь стране, оказавшейся под угрозой, "которая примет на себя основную ответственность по обеспечению живой силы для организации обороны". Доктрина Никсона требовала от стран, оказавшихся под угрозой, принимать на себя большее бремя в том, что касалось их защиты с применением обычных вооружений. Применительно к Вьетнаму это означало курс на вьетнамизацию войны.

Гуамская доктрина подтверждала готовность Соединенных Штатов к "сдерживанию коммунизма" с применением в первую очередь своей стратегической мощи. Вместе с тем США не должны были активно участвовать во всех региональных конфликтах и посылать под пули своих солдат. Союзные страны должны были взять на себя основное бремя в том, что касалось обычных вооруженных сил.

В соответствии с Гуамской доктриной Никсона начался постепенный вывод из Вьетнама американских вооруженных сил при одновременном укреплении армии Южного Вьетнама. Численность американского экспедиционного корпуса в 1970 г. уменьшилась до 334 тыс. человек, в 1971 г.– до 156 тыс., в 1972 г.– до 24 тыс. В то же время вооруженные силы Южного Вьетнама были увеличены с 820 тыс. до 1 млн. 50 тыс. Вместе с тем Никсон продолжал "стратегические бомбардировки" территории к северу от 17-й параллели, то есть приграничной части Северного Вьетнама. Но если американский экспедиционный корпус не смог добиться военной победы, то тем более это было не под силу южновьетнамской армии.

Основные надежды на прекращение войны связывались с Парижскими мирными переговорами. Переговоры были долгими и трудными. Для давления на партнеров Никсон в конце 1972 г. приказал возобновить бомбардировки территории Северного Вьетнама и минировать подходы к портам ДРВ. Но основную ставку американское руководство делало на изоляцию Северного Вьетнама через сближение США с КНР.

27 января 1973 г. в Париже были парафированы соглашения о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме. Они предусматривали полное прекращение военных действий. США должны были вывести из Вьетнама свои вооруженные силы в течение 60 дней после подписания соглашения и демонтировать свои военные базы. Они обязались соблюдать независимость, суверенитет, единство и территориальную целостность Вьетнама. Вооруженные силы вьетнамских сторон сохраняли контроль над теми территориями, которые они занимали на момент прекращения огня, но не должны были возобновлять никакие боевые действия, акты терроризма и репрессий. Разграничение между Северным и Южным Вьетнамом по-прежнему проходило по 17-й параллели, при этом подчеркивалось, что это временная линия, не носящая территориального или политического характера. Для политического урегулирования и будущего объединения страны создавался Национальный совет примирения.

Однако противостоявшие вьетнамские силы не выполнили политических условий мирных соглашений. НФОЮВ продолжал борьбу при полной поддержке с Севера и после вывода американских войск. Кризис южновьетнамского режима углублялся. 30 апреля 1975 г. вооруженные силы НФОЮВ взяли Сайгон. Их штурм был столь стремительным, что американского посла эвакуировали с крыши посольства на вертолете. Воссоединение Вьетнама было завершено в июле 1976 г. провозглашением Социалистической Республики Вьетнам, Сайгон был переименован в город Хошимин.

Итоги вьетнамской войны означали прежде всего поражение Соединенных Штатов Америки. Несмотря на то, что они бросили в Индокитай громадный экспедиционный корпус, использовали свои технологические возможности, потеряли более 56 тыс. человек, США не удалось ни удержать Южный Вьетнам, ни укрепить свои позиции в Юго-Восточной Азии. Вашингтон вынужден был менять внешнеполитическую тактику и гораздо более осторожно подходить к втягиванию в региональные конфликты, особенно если это грозило жертвами со стороны самих американцев.

Несмотря на вьетнамскую войну, советское руководство пошло на разрядку напряженности в отношениях с США. События на периферии системы не могли изменить тенденции развития в ее средоточии.

Со своей стороны, Вашингтон вел войну во Вьетнаме, но в то же время развивал разрядку с СССР, сделал важные шаги к нормализации отношений с Пекином.

Бесспорный выигрыш в войне завоевали руководители Северного Вьетнама и НФОЮВ. Синтез идей социализма с волной подъема национально-освободительного движения обеспечил им поддержку большинства населения и придал вьетнамскому народу силы для успешной борьбы против одной из сверхдержав. Эту борьбу поддерживали страны социализма, и в первую очередь Советский Союз. В итоге СССР укрепил свои позиции в Юго-Восточной Азии, однако Вьетнам не стал послушным советским сателлитом, скорее он сам претендовал на роль регионального лидера. В этом смысле вьетнамская война способствовала размыванию биполярной структуры международных отношений.

.6.5 Индия в международных отношениях в Южной Азии

Индия в 60 – 70-е гг. явилась одной из опор движения неприсоединения. Одновременно она претендовала на ведущую роль в Южной Азии.

В конце 50-х гг. положение Индии заметно осложнилось первыми предвестниками конфликта с Китаем. С 1959 г. китайцы стали устанавливать свой полный контроль над Тибетом. Правитель Тибета далай-лама бежал в Индию, проявившую сочувствие к его стремлению сохранить полную автономию этого района. С выходом Китая на горную границу с Индией, которая никогда не была четко демаркирована, обострился пограничный спор между двумя соседними странами. КНР претендовала на территорию примерно в 124 тыс. кв. км. на стыке границ Тибета, Бутана и Сиккима, которую Индия считала своей. Осенью 1962 г. спор вылился в открытые вооруженные столкновения на границе. Китай занял часть спорной территории, после чего прекратил продвижение своих войск. Пограничный конфликт так и не был урегулирован, накладывая негативный отпечаток на отношения между двумя соседними странами.

Далай-лама – титул первосвященника ламаистской церкви в Тибете, претендовавшего и на светскую власть в регионе.

Весьма показательно было то, что Советский Союз в этом конфликте осторожно, но достаточно явно поддержал Индию. Позиция Москвы способствовала дальнейшему ухудшению отношений между СССР и КНР.

Индийско-китайский конфликт повлиял на общую расстановку сил в Южной Азии. Он привел к сближению между Китаем и Пакистаном, у которого оставался свой неурегулированный спор с Индией из-за Кашмира. Обострение этого спора повлекло за собой серьезные вооруженные столкновения в августе 1965 г. Наступления и котрнаступления сторон происходили в августе – сентябре, затем фронт стабилизировался. Ситуацией попытался воспользоваться Китай, предъявивший Индии ультимативное требование ликвидировать ее укрепления на северной границе. Однако китайскому давлению на Индию воспрепятствовали СССР и США.

В конце сентября, в соответствии с решением Совета Безопасности ООН, Индия и Пакистан официально объявили о прекращении военных действий. Тем не менее столкновения на границе продолжались, и войска на исходные позиции не были отведены. Советское правительство предложило участникам конфликта добрые услуги для восстановления мира и нормализации отношений. По его инициативе 4 – 10 января 1966 г. в Ташкенте состоялась встреча премьер-министра Индии и президента Пакистана при участии главы советского правительства А. Н. Косыгина. В результате встречи были достигнуты договоренности об отводе вооруженных сил обеих сторон на позиции, которые они занимали до начала военных действий. Таким образом, Советскому Союзу удалось укрепить свое влияние в Южной Азии.

Однако надежного урегулирования индийско-пакистанского конфликта так и не произошло. Его следующее обострение было связано с внутренними событиями в Пакистане. Стоит напомнить, что раздел бывшей британской колонии был произведен по религиозному принципу: Индия – для индусов, Пакистан – для мусульман. В результате Пакистан состоял из двух частей, Восточной и Западной, которые отстояли друг от друга примерно на 2 тыс. км и были разделены территорией Индии.

Осенью 1970 г. в Восточном Пакистане, населенном бенгальцами, начались массовые волнения, вызванные тяжелым экономическим положением, эпидемией и недовольством действиями пакистанских правителей из Исламабада. Недовольство резко усилилось в связи с отказом пакистанских властей созвать законодательное собрание провинции после победы на выборах в декабре 1970 г. оппозиционной бенгальской партии Авами лиг во главе с Муджибуром Рахманом. В сложившейся ситуации Авами лиг возглавила массовые выступления против правительства страны, за отделение Восточной провинции. В марте 1971 г. была провозглашена ее независимость – новое государство стало называться Бангладеш. Пакистанские власти бросили на подавление мятежной провинции армию, состоявшую в основном из жителей Западного Пакистана. Начались массовые репрессии, Муджибур Рахман был арестован и заключен в тюрьму.

Внутренний пакистанский конфликт очень скоро приобрел международное измерение. Китай последовательно поддерживал пакистанские власти. Индия сочувствовала сепаратистам Восточной провинции и пыталась оказывать давление на правительство Исламабада. Советский Союз содействовал Индии, заключив с ней в августе 1971 г. договор о мире, дружбе и сотрудничестве. Тем самым Москва встала на сторону Бангладеш. США, напротив, поддержали правителей Пакистана, рассматривая его как опору против влияния коммунизма в регионе. Таким образом, Пекин и Вашингтон заняли схожие позиции в конфликте, что способствовало американо-китайскому сближению.

Напряженность между Индией и Пакистаном вылилась в открытые военные действия между ними в декабре 1971 г. Индийская армия развивала успешное наступление в Восточном Пакистане и в середине декабря продвинулась к предместьям его главного города Дакка. Внутренний кризис и конфликт с Индией привели к смене власти в Исламабаде. На смену военным пришел умеренный деятель Али Бхутто. Новое руководство Пакистана приняло призыв Генеральной Ассамблеи ООН к прекращению огня в военных действиях против Индии и 17 декабря признало независимость Бангладеш.

Очередной виток конфликта между Индией и Пакистаном завершился заметным ослаблением последнего. Индия оказала всяческую помощь и поддержку Бангладеш, хотя и не могла решить сложных экономических проблем нового государства. На этом этапе в выигрыше оказались Индия и Советский Союз, укрепившие свои позиции в Южной Азии. Поражение Пакистана ослабляло влияние в регионе поддерживавших его Китая и США, что способствовало сближению между Вашингтоном и Пекином и их стремлению к политическому реваншу. На положение в Южной Азии стала оказывать влияние динамика сложившегося пятиугольника: Индия – Пакистан – СССР – Китай – США.

Обязательная литература

1. История внешней политики СССР. Под ред. А. А. Громыко и Б. Н. Пономарева. М., 1981. Том 2. гл. XXVI, XXX.

2. Советская внешняя политика в годы холодной войны. 1945–1985. Под ред. Л.Н.Нежинского. (стр 367 – 453) (статьи Б. Т. Кулика, Л. М. Казакова)

3. Фокеев Г. В. Внешнеполитические проблемы современной Африки. М., 1975.

4. Холодная война: новые подходы, новые документы. М., 1995, стр. 368 – 388.

Дополнительная литература

1. Boniface P. Relations internationales. P., 1995, ch. 10.

Рекомендуемые документы

1. Движение неприсоединения в документах и материалах. М., 1975

2.7.1 Положение на Ближнем Востоке после суэцкого кризиса

Результатом суэцкого кризиса стало заметное уменьшение влияния Великобритании и Франции на Ближнем Востоке при одновременном возрастании роли в регионе США и СССР. Ближний Восток занимал важное геостратегическое и геоэкономическое положение. Отсюда острота соперничества сверхдержав за влияние в регионе.

Западные державы поддерживали Израиль и видели в нем основную антикоммунистическую и антиисламскую силу на Ближнем Востоке. Израиль к началу 60-х гг. превратился в мощный региональный центр силы. Его еврейское население составляло примерно 2,5 млн. чел., страна обладала современной экономикой и квалифицированной боеспособной армией. Немаловажное значение имела постоянная финансовая и военная поддержка Запада, в частности поставки французского и американского оружия.

США стремились также опираться на умеренные антикоммунистические режимы в регионе: Турцию, Саудовскую Аравию, Бахрейн, Иран, Пакистан.

Что касается СССР, то он проводил на Ближнем и Среднем Востоке и оборонительную, и наступательную политику. С одной стороны, Москва стремилась уменьшить политическое и военное присутствие США в регионе, примыкавшем к границам СССР. С другой стороны, советское руководство поддерживало радикальное крыло национально-освободительного движения и стремилось усилить свое влияние на Ближнем и Среднем Востоке.

Наиболее враждебные позиции в отношении Израиля после событий 1956 г. занимали Сирия и Ирак, пользовавшиеся поддержкой Советского Союза. Эти страны проводили курс на подготовку к новому военному столкновению с Израилем, а в конечном счете и на ликвидацию еврейского государства. Египет также готовился к новому туру вооруженной борьбы с Израилем, но при этом ориентировался скорее на затяжное длительное противостояние с противником. Кроме того, египетское руководство уделяло большое внимание экономическому развитию страны и борьбе за гегемонию в арабском мире. В 1958 г. произошло объединение Египта и Сирии в единое государство – Объединенную Арабскую Республику (ОАР). Затем к ОАР на основе федеративного союза присоединился Йемен. Впрочем, новое государственное образование оказалось непрочным: в 1961 г. Сирия и Йемен вышли из состава ОАР из-за внутренних противоречий.

В середине 60-х гг. положение Израиля ухудшилось. Тому было несколько причин. В 1964 г. Лига арабских стран приняла решения об отводе части вод реки Иордан для нужд сельского хозяйства Иордании и Западного берега. При дефиците водных ресурсов в регионе реализация этого решения грозила осложнениями для Израиля.

Кроме того, в том же 1964 г. на политической сцене Ближнего Востока появляется новый "игрок" – Организация освобождения Палестины (ООП), которая объединила большинство группировок Палестинского движения сопротивления. Как известно, резолюция Генеральной Ассамблеи ООН о разделе Палестины и создании на части ее территории арабского палестинского государства так и не была выполнена. Территория, предназначавшаяся для арабского палестинского государства, частично была занята Израилем, частично – Иорданией (Западный берег реки Иордан) и Египтом (сектор Газа). Палестинцы оказались либо на положении беженцев (после первой арабо-израильской войны их насчитывалось 600 тыс. чел.), либо на положении неравноправных чужаков на территориях соседних арабских государств. Неудивительно, что палестинцы были настроены крайне решительно. Они не признавали государство Израиль, ставили своей задачей его уничтожение и готовы были использовать все средства борьбы, включая террористические акты. Действия бойцов ООП с 1965 г. заметно осложнили ситуацию на линиях перемирия Израиля с Иорданией и Сирией. Все участники ближневосточного конфликта усиленно готовились к новой войне.

2.7.2 Шестидневная война 1967 года

В апреле 1967 г. над сирийско-израильской границей произошли воздушные столкновения авиации двух стран. Правительство Израиля угрожало Дамаску превентивной войной.

Президент Египта Насер не смог остаться в стороне и поспешил на помощь Сирии. Он укрепил силы египетской армии на Синайском полуострове, потребовал перегруппировать, а затем и вовсе убрать наблюдателей ООН, расположенных на линии перемирия на Синае и на побережье Акабского залива. В мае 1967 г. Египет закрыл залив Акаба для судов Израиля, блокируя тем самым израильский порт Эйлат и перерезая выход еврейского государства в южные моря.

Казалось, что и международная обстановка благоприятствовала арабским государствам. СССР последовательно поддерживал Египет и Сирию, поставлял им оружие, обучал их офицерские кадры, помогал своими военными советниками. США все глубже втягивались в войну во Вьетнаме и не были заинтересованы в еще одном конфликте со своим участием. Правда, в условиях обострения обстановки на Ближнем Востоке Франция осуществила срочные дополнительные поставки вооружений Израилю.

Проанализировав сложившуюся военно-политическую ситуацию, руководство Израиля решило начать превентивную войну против арабских соседей. 5 июня 1967 г. вооруженные силы Израиля развернули широкие наступательные действия против арабских стран. Большая часть египетской авиации, базировавшейся на Синайском полуострове, была уничтожена на земле в первые же часы войны, Израиль завоевал полное господство в воздухе. Подвижные бронетанковые силы Израиля нанесли поражение египетским войскам на Синае: четыре египетские дивизии были полностью разгромлены, еще три утратили свою боеспособность. 6 июня израильские войска взяли под свой контроль сектор Газа, 7 июня израильтяне захватили Шарм аль-Шейх, контролировавший вход в залив Акаба. 8 июня битва за Синай была закончена, и на следующий день израильские войска вышли на восточный берег Суэцкого канала.

Одновременно израильские вооруженные силы нанесли удары по Иордании и Сирии. 7 июня израильтяне захватили арабскую часть Иерусалима и продолжая наступление взяли под свой контроль западный берег реки Иордан. 9 июня израильские войска нанесли удар по сирийским позициям на Голанских высотах, имевших стратегическое значение, и за два дня овладели ими. За шесть дней военные действия были завершены бесспорной победой вооруженных сил Израиля.

За время войны Израиль захватил Синайский полуостров и сектор Газа, арабскую часть Иерусалима, западный берег реки Иордан, Голанские высоты. В целом территории, контролируемые Израилем, увеличились с 20 800 кв. км до 89 859 кв. км. 27 июня руководство Израиля объявило об аннексии арабской части Иерусалима и провозгласило город столицей страны.

Аннексия – насильственное присоединение (захват) всей или части территории другого государства или народности.

Однако с международно-политической точки зрения все обстояло не так просто. Превентивные военные действия Израиля резко осудил Советский Союз, который сразу после начала войны разорвал с ним дипломатические отношения. Сам разрыв дипломатических отношений может использоваться во внешней политике. К сожалению, советское руководство само сузило свои политико-дипломатические возможности на Ближнем Востоке, не имея отношений с Израилем вплоть до конца 1991 г., то есть почти до самого распада СССР.

Агрессивные действия Израиля осудило руководство Франции во главе с генералом де Голлем, которое ввело эмбарго на поставки вооружений в район конфликта, что явно осложнило положение израильского государства.

Международное сообщество не приняло аннексию Израилем Иерусалима.

СССР и США были заинтересованы в ограничении конфликта и недопущении его разрастания. Уже 6 июня Совет Безопасности ООН принял резолюцию о немедленном прекращении огня. 8 июня требование прекращения огня было принято Египтом, 10 июня – Сирией. 11 июня на прекращение военных действий согласился Израиль.

Однако сам вооруженный конфликт не мог решить основных проблем Ближнего Востока. В августе 1967 г. главы арабских государств на совещании в Хартуме отвергли уступки Израилю и отказались от переговоров с ним под давлением силы. Война еще больше осложнила отношения Израиля с арабскими государствами.

Война 1967 г. усилила в руководящих кругах Израиля стремление продолжать ставку на военную силу, удерживать захваченные территории как пояс безопасности. Однако в длительной перспективе подобная политика не могла быть результативной.

Шестидневная война резко обострила проблему палестинцев. Один миллион палестинцев оказались на оккупированном Израилем левом берегу реки Иордан. К палестинским беженцам прибавилось еще 300 тыс. человек. Палестинское Движение сопротивления получило громадный резерв своего развития. Усилились его политические и военные организации. Палестинцы стали использовать террористические акции, наиболее известной из которых стало покушение на израильских спортсменов во время Олимпийских игр 1972 г. в Мюнхене. В Иордании палестинцы фактически создали "государство в государстве" – такое положение сохранялось до 1970 г., когда иорданские власти разгромили основные лагеря палестинцев, устроив им "черный сентябрь".

Основы урегулирования ближневосточного конфликта были намечены после шестидневной войны в резолюции Совета Безопасности ООН № 242 от 22 ноября 1967 г. Резолюция констатировала неприемлемость территориальных приобретений путем войны. Вместе с тем Совет Безопасности провозгласил право всех государств Ближнего Востока "жить в мире в признанных и безопасных границах". Резолюция фактически предлагала принцип: мир в обмен на территории, при этом имелись в виду территории, захваченные Израилем в 1967 году.

Однако участники конфликта с самого начала давали противоположную трактовку провозглашенного принципа. Арабские руководители выступали за безоговорочное освобождение Израилем всех оккупированных территорий. Израиль делал упор на его предварительном признании арабскими странами и на "безопасных границах", то есть закреплении части захваченных им земель.

Для попытки реализации резолюции была организована миссия шведского дипломата Гуннара Ярринга, который три г. разъезжал по Ближнему Востоку, пытаясь найти компромисс. Однако преодолеть инерцию недоверия, враждебности, ставки на силу не удалось. В регионе сохранялась и нарастала угроза нового военного столкновения.

2.7.3 Война Судного дня (1973 г.)

Начало 70-х гг. было кульминацией разрядки напряженности между СССР и США. Ни Москва, ни Вашингтон не хотели новых крупных осложнений на Ближнем Востоке. Вместе с тем обстановка разрядки создавала большую свободу маневра для союзников и клиентов двух сверхдержав.

Наиболее последовательными противниками Израиля и союзниками СССР в регионе выступали Сирия, Ирак, Южный Йемен и крепнувшая Организация освобождения Палестины. В апреле 1972 г. между Советским Союзом и Ираком был подписан договор о дружбе и сотрудничестве. Всех своих ближневосточных клиентов СССР довольно щедро снабжал оружием. Как вспоминает один из советских дипломатов, каждый приезд президента Сирии в Москву превращался в фантастическую ярмарку, где торговали оружием по каким-то законам абсурда. При этом покупатель ценой не интересовался, а только просил продать как можно больше, но денег не платил. Как стране, борющейся против империализма и колониализма, все это зачислялось в долг, который никто не собирался отдавать. К тому же Сирия получала новую технику, которую не передавали другим странам.

Более сложную политику проводило после смерти Г. А. Насера (1970) новое египетское руководство во главе с президентом А. Садатом. Казалось, Садат проводит антиизраильский и просоветский курс своего предшественника. В мае 1971 г. в Каире был подписан договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Египтом (тогда ОАР). Советский Союз осуществлял поставки вооружений Египту: противотанковых ракет, зенитных комплексов, самолетов МИГ-23 и другого оружия. Однако Садат добивался поставок нового, самого современного оружия, но этого оружия Москва ему не давала. Садат заявлял, что собирается взять реванш и напасть на Израиль, но советское руководство всячески отговаривало его от подобных действий, ссылаясь на то, что армия Египта не готова к войне. Тогда, летом 1972 г., Садат потребовал, чтобы все советские военные советники покинули Египет. Впрочем, это не мешало ему по-прежнему получать советское оружие.

Вместе с тем советское руководство получало информацию о прозападной ориентации Садата. Став президентом, он начал подавать в Вашингтон примерно такие сигналы: ключ к ближневосточному урегулированию находится в ваших руках; помогите мне решить чисто египетские проблемы, и я покончу с советским присутствием в Египте. Это означало отход Египта от непримиримой антиизраильской позиции. Для Садата важно было вернуть египетскую территорию Синая, и в перспективе договориться об этом можно было лишь при поддержке США, ибо СССР после 1967 г. отношений с Израилем не имел. В августе 1970 г. американская дипломатия добилась первого успеха на Ближнем Востоке: при посредничестве государственного секретаря Роджерса было достигнуто соглашение о прекращении регулярных артиллерийских обстрелов противоположных берегов Суэцкого канала египтянами и израильтянами.

Жесткая позиция руководства Израиля, его отказ выполнить резолюцию 242 Совета Безопасности ООН подталкивали арабских лидеров к попытке военного реванша, к подготовке новой войны на Ближнем Востоке. Инициативу взяли на себя Каир и Дамаск. С помощью СССР они перевооружили свои армии после войны 1967 г. и даже получили количественное преимущество над армией Израиля: в совокупности силы Египта и Сирии превосходили противника по танкам в два раза, а по самолетам – в три раза. Правда, уровень подготовки израильских вооруженных сил заметно превосходил их арабских противников. К тому же руководство Египта и Сирии ставило различные политические задачи: Сирия стремилась нанести Израилю решающее поражение и добиться выгодного решения ближневосточной проблемы в целом, а Египет добивался лишь возвращения ему Синайского полуострова, на котором к тому же обнаружилась нефть.

Американские и израильские разведывательные службы получали информацию о подготовке Египта к новой войне, но по политическим соображениям Израиль не мог еще раз выступить в роли агрессора на Ближнем Востоке.

6 октября 1973 г., во время иудейского религиозного праздника Судного дня (Йом Кипур), египетская армия начала вооруженные действия и после артиллерийской подготовки сумела форсировать Суэцкий канал и прорвать израильскую линию укреплений. Более 200 израильских танков были выведены из строя в первые часы войны. Советские зенитные ракеты успешно действовали против израильских самолетов французского и американского производства. В первые же дни войны египтяне, используя тысячу танков, сумели занять западную часть Синайского полуострова.

Одновременно с египетскими действиями сирийцы начали наступление на Голанские высоты, продвинулись примерно на 15 км, вышли на их гребень и овладели укреплениями на горе Хермон. Положение израильтян стало критическим.

В этот момент США пришли на помощь своему союзнику. Они организовали срочную переброску противотанкового и противовоздушного вооружения по воздушному мосту в Израиль. При этом американцы использовали содействие Португалии, разрешившей транспортным самолетам США промежуточную посадку для заправки на Азорских островах.

Получив американскую помощь, израильтяне переломили ход военных событий в свою пользу. Они остановили сирийцев и перешли в контрнаступление. К 11 октября израильская армия вновь овладела Голанами и повела наступление по сирийской территории на Дамаск. 15 октября фронт стабилизировался в 35 км от Дамаска. До полного прекращения огня израильтянам оставалось ожесточенным штурмом взять укрепления на горе Хермон.

Ликвидировав угрозу со стороны Сирии, израильтяне сосредоточили свои усилия против Египта. В ночь с 15 на 16 октября парашютисты генерала Шарона форсировали Суэцкий канал и закрепились на его западном берегу. К 19 октября израильтяне переправили на западный берег три дивизии и несколько сот танков. Эти силы перерезали пути снабжения 3-й египетской армии, находившейся на восточном берегу канала, и повели наступление на Каир. 24 октября окружение 3-й египетской армии было завершено.

Стало ясно, что вооруженные силы арабских государств потерпели поражение, а 3-я египетская армия оказалась на грани катастрофы. Советский Союз не мог допустить разгрома своих арабских союзников. Он организовал воздушный мост для срочной переброски вооружений в район боевых действий и привел в состояние боевой готовности свои воздушно-десантные силы.

США выступали за победу Израиля, но не за разгром арабских государств, который мог бы усилить их связи с СССР и влияние Советского Союза на Ближнем Востоке. Обе сверхдержавы были заинтересованы в сохранении определенного баланса сил в регионе. Государственный секретарь США Г. Киссинджер срочно посетил Москву, чтобы договориться о совместных действиях и предотвратить односторонние советские акции на Ближнем Востоке. Л. И. Брежнев предлагал представителю США срочно направить на Ближний Восток совместный советско-американский экспедиционный корпус, что было совершенно неприемлемо для Вашингтона.

22 октября в соответствии с совместной советско-американской инициативой Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 338. Она предусматривала прекращение военных действий в течение 12 часов; выполнение резолюции № 242, принятой в 1967 г.; начало многосторонних переговоров с целью установления справедливого и надежного мира на Ближнем Востоке.

Однако требование о прекращении огня не было выполнено ни израильтянами, ни египтянами – каждый хотел улучшить свое положение на театре военных действий. 24 октября израильтяне завершили окружение 3-й египетской армии. В тот же день утром Совет Безопасности ООН потребовал немедленного прекращения огня и возвращения войск на те позиции, которые они занимали 22 октября. На этот раз под давлением США и СССР военные действия были действительно прекращены.

11 ноября представители египетской и израильской армий подписали военно-технический документ о прекращении огня и об обмене военнопленными. 3-я египетская армия была спасена от полного разгрома.

США и СССР вновь подтвердили свои позиции гарантов биполярной системы международных отношений. Союзники и клиенты вынуждены были уступать их давлению, тем более в тех случаях, когда их интересы так или иначе совпадали.

21 декабря под сопредседательством США и СССР открылась Женевская мирная конференция по Ближнему Востоку. Впервые за стол переговоров удалось усадить представителей Израиля, Египта и Иордании. Для Израиля это был определенный шаг к его признанию де-факто арабскими государствами. Правда, ни о чем существенном договориться в Женеве не удалось; слишком непримиримыми оказались позиции сторон, и вскоре работа конференции была прервана.

Единственным позитивным результатом контактов и переговоров стало соглашение от 11 января 1974 г., подписанное во многом благодаря усилиям неутомимого Киссинджера начальниками генеральных штабов египетской и израильской армий. Оно получило название "соглашение на 101-м километре", ибо было подписано на шоссе, ведущем к Каиру. Соглашение предусматривало отвод израильских сил на восточный берег Суэцкого канала, а египетских – на западный. Кроме того, стороны брали обязательство отвести свои войска на 20 км от канала, чтобы создать необходимые условия для возобновления судоходства по этому водному пути.

Итоги войны 1973 г. были весьма неоднозначны. Израиль удержал все оккупированные им территории: Синайский полуостров, сектор Газа, западный берег реки Иордан, Голанские высоты и аннексированный им Иерусалим. Проблема территорий и палестинцев так и не была решена. Израиль одержал еще раз военную победу, но это была пиррова победа. Да, его армия вновь доказала свое превосходство, но вооруженные силы арабских государств продемонстрировали растущую силу. Среди руководителей Израиля стало формироваться убеждение, что необходимо было искать и какое-то политическое решение ближневосточного конфликта.

Египетская и сирийская армии на первом этапе войны добились впечатляющих успехов и в какой-то степени реабилитировали себя за поражение 1967 г. После этого руководству Египта стало легче склоняться к ведению переговоров с Израилем.

Сама Женевская мирная конференция по Ближнему Востоку была началом переговорного процесса, сложного и трудного. Наилучшие "карты" для участия в этом процессе имели Соединенные Штаты Америки.

Арабо-израильская война 1973 г. сопровождалась такими финансово-экономическими мерами, которые оказали влияние на всю систему международных отношений.

16–17 октября совещание арабских экспортеров нефти в связи с войной на Ближнем Востоке приняло решение об увеличении цен на нефть на 70 % при уменьшении ее добычи на 5 % в месяц. За последующие два месяца цена на нефть выросла в 4 раза. Одновременно арабские экспортеры ввели эмбарго на поставки нефти в США, Португалию и Нидерланды за их поддержку Израиля, а также в Родезию и Южную Африку с их расистскими режимами.

Рост цен на нефть изменил всю мировую экономическую ситуацию. В наибольшей мере он ударил по Японии, некоторым странам Западной Европы и по странам Азии и Африки, не имевшим запасов энергоресурсов. Япония вынуждена была изменить ориентацию в ближневосточном конфликте в пользу арабских стран.

В целом события 1973 г. означали завершение периода низких цен на сырье, способствовавших интенсивному экономическому подъему в развитых странах в период 1945–1973 годов.

Страны Западной Европы стали переходить на энергосберегающие технологии и на альтернативные источники энергии. К тому же интенсивные поиски залежей нефти и газа привели к началу их добычи на морском шельфе Великобританией и Норвегией.

Повышение мировых цен на нефть дало тактический выигрыш Советскому Союзу как экспортеру нефти. Вместе с тем оно позволяло не осуществлять назревшие реформы советской экономики и в этом смысле имело отрицательный эффект в долговременной перспективе.

Что касается арабских экспортеров нефти, то в дальнейшем они стали использовать ее как оружие и в экономической, и в политической борьбе.

Обязательная литература

1. Внешняя политика стран Ближнего и Среднего Востока. М. 1984, гл. 3, 4.

2. Примаков Е. М. Анатомия ближневосточного конфликта. М., 1978, гл. 2.

3. Рой Я. Пробелы советско-израильских отношений. - В книге: Советская внешняя политика в ретроспективе. 1917–1991. М., 1993. стр. 147–159

Дополнительная литература

1. Barnavi E. Une histoire moderne d’Israel. P., 1988, ch. 5, 6.

3.2.1 Разрядка в Европе

Одной из приоритетных целей советского руководства в процессе разрядки являлось закрепление сложившегося территориально-политического положения в Европе. При этом имелось в виду международно-правовое оформление нерушимости сложившихся в Европе границ, признание факта существования двух германских государств. Стабильность в Европе приобретала для Москвы особое значение в связи с ухудшением советско-китайских отношений и ростом напряженности на дальневосточных рубежах СССР. Советский Союз готов был договориться о мерах по уменьшению опасности военного столкновения в Европе, но лишь при сохранении сложившегося в Старом Свете соотношения вооруженных сил, которое характеризовалось заметным преимуществом СССР в области обычных вооружений. Москва стремилась также в процессе разрядки сделать менее прочными связи Западной Европы с Соединенными Штатами Америки, ослабить атлантическую солидарность.

Отношение руководителей ведущих стран Западной Европы к разрядке напряженности было двойственным. С одной стороны, им импонировала идея сделать общую военно-политическую ситуацию в Старом Свете более стабильной и предсказуемой, уменьшить потенциальную угрозу вооруженного конфликта в Европе. При этом хорошо было бы расшатать социалистическое содружество, "размягчить" режимы в странах социализма. С другой стороны, среди европейцев были распространены опасения того, что разрядка выльется в соглашение между СССР и США за их счет, что Европа станет жертвой "новой Ялты". Поэтому лидеры государств Западной Европы выступали за разрядку, но только с их участием, с полным учетом их интересов.

Разрядка напряженности в Европе фактически основывалась на взаимном признании раздела континента на Восток и Запад, принятии господства СССР в его сфере влияния. Обе стороны сознавали невозможность изменения силой сложившегося положения. Отсюда определенная стабилизация ситуации в Старом Свете, смещение конфликтов и кризисов холодной войны в другие регионы. Конечно, оставалось стремление "переиграть" соперника, добиться политических преимуществ. Тем не менее появились реальные возможности для укрепления европейской безопасности и налаживания общеевропейского сотрудничества.

В отчетном докладе генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева XXV съезду партии в феврале 1976 г. отмечалось: "Прежде всего о Европе. Здесь изменения в направлении разрядки напряженности и укрепления мира, пожалуй, особенно ощутимы". Особо остановившись на развитии отношений с Францией и ФРГ, докладчик продолжал: "В целом наши отношения с западноевропейскими странами можно оценить положительно. Это касается и отношений с Англией и Италией. Мы ценим и стремимся развивать и обогащать также традиционно добрососедские отношения с Финляндией, связи со скандинавскими странами, Австрией, Бельгией и другими государствами Западной Европы".

Разрядка в отношениях между СССР и США создавала необходимые предпосылки для решения ряда европейских проблем, западноевропейские союзники Соединенных Штатов получали больше возможностей для внешнеполитического маневра. Первой из стран Западной Европы по пути разрядки пошла Франция.

3.2.2 Роль Франции в процессе разрядки

Во Франции в 1958 г. произошло изменение политического режима. В обстановке глубокого кризиса государственных институтов, связанного с затянувшейся войной в Алжире, к власти был призван генерал Шарль де Голль. Парламентский режим Четвертой республики прекратил свое существование, ей на смену пришла Пятая республика, в которой полномочия президента были существенно усилены. Первым президентом Пятой республики в декабре 1958 г. был избран ее создатель генерал де Голль.

Внешнеполитическая концепция де Голля была нацелена на возрождение величия Франции, возвращение ей статуса ведущей мировой державы, придание французской политике большей самостоятельности. Однако приступить к активной реализации своей концепции президент де Голль смог лишь после окончания в 1962 г. войны в Алжире.

Правда, первую попытку де Голль предпринял еще в сентябре 1958 г., когда он направил руководителям США и Великобритании меморандум с предложениями об изменениях в руководстве Североатлантическим союзом. Он предлагал создать в рамках НАТО руководящую тройку в составе США, Великобритании и Франции для решения важнейших военно-политических вопросов. Реакция партнеров де Голля была уклончивой, но по сути дела отрицательной.

Де Голль форсировал работы по созданию французского атомного оружия, его первое успешное испытание было проведено в феврале 1960 г. – Франция вошла в клуб ядерных держав.

В поисках противовеса определяющему влиянию Вашингтона и Лондона в Североатлантическом альянсе французский лидер обратился к Бонну. В январе 1963 г. президент де Голль и канцлер ФРГ Аденауэр подписали Елисейский договор, предусматривавший тесное сотрудничество двух стран в самых различных областях. Однако надеждам де Голля на ослабление ориентации Бонна на США не суждено было сбыться. При ратификации Елисейского договора западногерманским бундестагом в мае того же  года была сделана оговорка, что договор ни в коей мере не приведет к ослаблению связей ФРГ с Соединенными Штатами и с НАТО.

Елисейский договор – договор о сотрудничестве между Французской Республикой и Федеративной Республикой Германия – , подписанный президентом Ш. де Голлем и канцлером К. Аденауэром в Париже (в Елисейском дворце) 22 января 1963 г. Договор предусматривал проведение регулярных двусторонних встреч на различных уровнях, включая глав государств и правительств. Франция и ФРГ обязались консультироваться по всем важным проблемам внешней политики перед принятием тех или иных решений. Стороны наметили согласовывать свои позиции в области военной стратегии и тактики. Елисейский договор вступил в силу в июле 1963 г.

После этого де Голль решился на неординарный шаг. В марте 1966 г. он лично принимает решение о выходе Франции из военной организации НАТО. Это означало вывод французских контингентов из подчинения командованию НАТО и перемещение штабных структур альянса с французской территории. При этом Франция политически оставалась участником Североатлантического пакта и даже сохраняла с НАТО некоторые контакты по военной линии. Де Голль не выступал ни против США, ни против НАТО. В моменты острых международных кризисов французский президент решительно поддерживал Соединенные Штаты. Он лишь добивался укрепления международных позиций Франции, увеличения ее самостоятельности.

Вместе с тем позиции Парижа по важным международным вопросам далеко не всегда совпадали с позициями Вашингтона и Лондона. Так, де Голль решительно осуждал войну США во Вьетнаме, предсказывая, что американцам не удастся ее выиграть. В 1962 г. президент Франции отверг американский план создания многосторонних ядерных сил НАТО, одновременно он наложил вето на вступление Великобритании в Европейское экономическое сообщество. Де Голль претендовал на роль равноправного союзника США, лидера великой державы.

В поисках опоры для проведения своего внешнеполитического курса генерал де Голль обратился к Москве. При этом французский президент рассчитывал, что разрядка напряженности пойдет главным образом через Париж. Тем самым Франция вернула бы себе положение ведущей державы в международной жизни.

Со своей стороны, советская дипломатия внимательно следила за эволюцией политики Парижа. В июле 1965 г. посольство СССР в Париже отмечало, что более четкая линия французского правительства на независимость страны, сталкивающая его в первую очередь с США и ФРГ, являлась той основой, на которой стало возможно налаживание политического сотрудничества между Францией и Советским Союзом.

Активизация контактов между Москвой и Парижем создала предпосылки для визита президента Франции де Голля в СССР 20 июня – 1 июля 1966 г. Французского президента принимали в Советском Союзе очень тепло. Его разместили в Кремле, ему первому из лидеров Запада продемонстрировали запуск советской ракеты с космодрома Байконур. Советская печать напоминала о традициях дружбы и сотрудничества между двумя странами.

Со своей стороны, де Голль в речи на обеде в его честь 20 июня подчеркнул, что Россия "является для Франции собеседником, взаимопонимание и сотрудничество с которым в высшей степени естественны". В ожидании, пока вся Европа договорится о путях преодоления ее бесплодного разделения, "все побуждает Францию и Советский Союз уже теперь сделать это между собой".

По итогам визита президента де Голля в СССР была подписана советско-французская декларация. В ней отмечалось, что советские и французские руководители уделили первостепенное внимание проблемам Европы. При этом стороны согласились, "что проблемы Европы должны быть прежде всего рассмотрены в европейских рамках". Руководители СССР и Франции высказались за установление атмосферы разрядки между всеми странами Запада и Востока, поскольку она благоприятствовала бы сближению и согласию между ними.

Обе стороны подчеркнули важность дальнейшего развития двусторонних отношений "в целях укрепления взаимного доверия и расширения областей согласия и сотрудничества между СССР и Францией". Для этого было решено проводить регулярные консультации между Москвой и Парижем по европейским и более широким международным проблемам. Руководители двух стран подтвердили стремление развивать советско-французские экономические, научные и культурные связи.

В Москве было подписано также соглашение о научно-техническом и экономическом сотрудничестве и соглашение о сотрудничестве в области изучения и освоения космического пространства в мирных целях между правительствами двух стран.

Визит президента де Голля в СССР положил начало плодотворному развитию советско-французских отношений от разрядки к сотрудничеству и согласию. Преемник Шарля де Голля Жорж Помпиду посетил Советский Союз в качестве премьер-министра в июле 1967 г., а затем уже в качестве президента Французской Республики – в октябре 1970 и в январе 1973 г. Состоялось и несколько ответных визитов советских руководителей во Францию: главы советского правительства А. Н. Косыгина – в декабре 1966 г., генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева – в октябре 1971 г. и в декабре 1974 г. В марте 1975 г. Советский Союз посетил премьер-министр Франции Ж. Ширак, а в октябре того же г. – президент В. Жискар д’Эстэн.

Уже в июле 1967 г. СССР и Франция высказались за изучение вопроса "об общеевропейском совещании для рассмотрения проблем безопасности в Европе и налаживания сотрудничества, распространяющегося на весь континент". В последующем этот вопрос неизменно оставался в поле зрения руководителей двух стран.

Из того комплекса советско-французских документов, которые стали результатом этих контактов, следует выделить Принципы сотрудничества между двумя странами, подписанные в октябре 1971 г. В Принципах отмечалось, что сотрудничество между СССР и Францией должно основываться на взаимности выгод и обязательств, оно не направлено против интересов какого-либо народа. В документе подчеркивалось: "Политика согласия и сотрудничества между СССР и Францией будет проводиться и впредь; она призвана стать постоянной политикой в их отношениях и постоянным фактором международной жизни". Стороны наметили ряд мер для углубления их политического сотрудничества, в частности для интенсификации двусторонних политических консультаций. Руководители Советского Союза и Франции подтвердили линию на разрядку, на укрепление безопасности, мирных отношений и сотрудничества между всеми европейскими государствами при условии соблюдения ими следующих принципов: "нерушимости нынешних границ; невмешательства во внутренние дела; равенства; независимости; отказа от применения силы или угрозы ее применения". Важное значение имела фиксация намерения СССР и Франции строить свои двусторонние отношения таким образом, "чтобы они служили хорошим примером равноправного сотрудничества государств с различным общественным устройством".

Советско-французские отношения во второй половине 60  –  начале 70-х гг. получили плодотворное развитие: от двустороннего диалога к разрядке и сотрудничеству. Их особенностью было сочетание различных аспектов: политического, экономического, научного, культурного. В политическом плане взаимодействие СССР и Франции способствовало общей разрядке в Европе, стало хорошим примером сотрудничества государств с различным социально-политическим строем, сыграло немаловажную роль в подготовке общеевропейского совещания.

Однако амбициозному замыслу генерала де Голля не суждено было сбыться, французским руководителям не удалось монополизировать разрядку. Ее маршруты пролегли не только через Париж, но и через Вашингтон, через Бонн. Разрядка стала многосторонним процессом, а советско-французское сближение одним из ее составных элементов.

3.2.3 "Новая восточная политика" ФРГ

До 1967 г. правительство Федеративной Республики Германии проводило неизменно жесткую внешнюю политику. Оно отказывалось признать окончательный характер границ в Европе и существование ГДР, придерживалось "доктрины Хальштейна" и стремилось так или иначе получить доступ к ядерному оружию.

К концу 60-х гг. стала выявляться несостоятельность подобных подходов. По мере того, как Париж и Вашингтон склонялись к политике разрядки, для Бонна вырисовывалась неприятная перспектива международной изоляции. К тому же отказ от улучшения отношений с Советским Союзом и странами Восточной Европы сужал поле для маневра внешней политики ФРГ, ставил ее в чрезмерную зависимость от политики США.

В декабре 1966 г. в Бонне к власти пришло правительство "большой коалиции", состоявшее из христианских демократов (ХДС/ХСС) и социал-демократов (СДПГ). Министром иностранных дел стал лидер социал-демократов Вилли Брандт, убежденный антифашист, бывший бургомистр Западного Берлина. Новое правительство пошло на отказ от "доктрины Хальштейна" и нормализовало отношения с Румынией и Югославией. Оно стремилось наладить связи с пражскими реформаторами во время "пражской весны" 1968 г. Однако основные внешнеполитические установки Бонна остались без изменений. Правительства СССР и ГДР весьма подозрительно относились к его тактике "выборочного сосуществования".

После парламентских выборов 1969 г. социал-демократам удалось создать правительственную коалицию в союзе со свободными демократами (СДП). В октябре В. Брандт возглавил коалиционное правительство, провозгласившее лозунг "преемственность и обновление". В сфере международных отношений были намечены "перемены через сближение". Речь шла о пересмотре тех аспектов западногерманской политики, которые не отвечали объективному положению ФРГ на международной арене и ее собственным интересам. Брандт осуществил решительный поворот к полной нормализации отношений и налаживанию сотрудничества с СССР, Польшей, Чехословакией, к признанию реальности существования двух германских государств. Этот внешнеполитический курс и получил название "новой восточной политики" ФРГ.

Первым важным шагом в намеченном направлении стало присоединение Федеративной Республики Германии к Договору о нераспространении ядерного оружия, что было сделано 28 ноября 1969 г. Тем самым ФРГ отказывалась от любых претензий на доступ к ядерному оружию прямо или косвенно, например через структуры НАТО. Была снята длительная обеспокоенность Москвы по этому вопросу, решительно возражавшей против допуска Бонна к ядерному оружию или к контролю над ним в любой форме. Решение социал-либеральной коалиции принять обязательства по договору о нераспространении подверглось резким нападкам оппозиции. Один из ее лидеров Ф.-И. Штраус даже обвинил правительство в "атомном Версале". На самом деле это был реалистичный и необходимый шаг.

Правительство Вилли Брандта справедливо полагало, что путь к полной нормализации отношений с восточными соседями ФРГ лежал через Москву. В декабре 1969 г. советское руководство приняло предложение западногерманской стороны о начале в Москве обмена мнениями между представителями ФРГ и СССР относительно отказа от применения силы. Эти переговоры стали началом непростого, но очень содержательного и важного диалога между двумя государствами.

Признание правительством ФРГ реальностей международной жизни было подтверждено встречей канцлера В. Брандта с главой правительства Германской Демократической Республики В. Штофом, состоявшейся в Эрфурте (ГДР) в марте 1970 г. Встреча означала признание Бонном ГДР де-факто и положила начало контактам между двумя германскими государствами. Вместе с тем она способствовала прогрессу на московских переговорах, ибо снимала опасения руководства ГДР, что Москва договаривается с Бонном за его счет.

Переговоры в советской столице привели к подписанию 12 августа 1970 г. договора между СССР и ФРГ. В Московском договоре отмечалось стремление обеих сторон содействовать упрочению мира и безопасности в Европе и во всем мире. Оба государства выразили свою решимость к расширению сотрудничества между ними в самых различных областях. СССР и ФРГ заявили, что они рассматривают поддержание мира и достижение разрядки напряженности в качестве важной цели своей политики. Участники договора указали, что они будут разрешать свои споры исключительно мирными средствами и воздерживаться от применения силы или угрозы ее применения. Стороны обязались "неукоснительно соблюдать территориальную целостность всех государств в Европе в их нынешних границах" и заявили, что "не имеют каких-либо территориальных претензий к кому бы то ни было и не будут выдвигать такие претензии в будущем". Тем самым ФРГ признавала факт существования двух германских государств, окончательный характер границ в Европе, подтвердила свою приверженность курсу на разрядку напряженности.

Вместе с тем в день подписания Московского договора западногерманская сторона направила в МИД СССР письмо "о немецком единстве", смысл которого состоял в подтверждении приверженности руководства ФРГ идее германского единства, которую, впрочем, не отрицал и сам договор.

Для заключения Московского договора с обеих сторон потребовалось умение отказываться от привычных стереотипов, трезвый взвешенный подход к международным делам, решимость последовательно ориентироваться на разрядку напряженности. С признанием Бонном существования ГДР и нерушимости европейских границ вся обстановка на континенте качественно изменилась в лучшую сторону.

В последующие годы СССР и ФРГ подписали торгово-экономическое и культурное соглашения, соглашение о развитии экономического, промышленного и технического сотрудничества, соглашение о воздушном сообщении. Положительные сдвиги в политических отношениях между двумя странами способствовали бурному росту двусторонних экономических связей. В 1970–1974 гг. было заключено несколько контрактов на поставку в ФРГ природного газа из СССР и закупку Советским Союзом в кредит труб большого диаметра и оборудования для магистральных газопроводов. СССР превращался в крупного экспортера энергоресурсов.

В связи с визитом в СССР руководителей ФРГ в октябре 1974 г. (в мае В. Брандта сменил на посту канцлера Г. Шмидт правительства двух стран могли с удовлетворением констатировать, что "опыт политического развития полностью подтвердил значение и действенность договора от 12 августа 1970 г.".

Далее маршрут "новой восточной политики" проходил через Польшу. Отказ прежнего руководства ФРГ признать окончательный характер западной польской границы по Одеру – Нейсе заметно осложнял международную обстановку в Европе. Теперь с этой нереалистической позицией было покончено. В декабре 1970 г. В. Брандт отправился в Варшаву. Символическим жестом канцлера ФРГ, признавшего вину нацистов за колоссальные жертвы периода второй мировой войны, стало то, что он встал на колени перед памятником восстанию в Варшавском гетто в апреле 1943 г.

7 декабря 1970 г. в Варшаве был подписан договор между Польской Народной Республикой и Федеративной Республикой Германии об основах нормализации их взаимных отношений. Обе стороны пришли к соглашению об условиях договора, "сознавая, что нерушимость границ и уважение территориальной целостности и суверенитета всех государств в Европе в их нынешних границах является основным условием мира". Договор констатировал, что пограничная линия по рекам Одеру – Нейсе, определенная Потсдамской конференцией 1945 г., является западной государственной границей Польши. Обе стороны подтвердили нерушимость их границ, взаимно обязались неукоснительно соблюдать территориальную целостность и не выдвигать территориальных претензий друг к другу. Польша и ФРГ договорились предпринимать дальнейшие шаги, направленные на полную нормализацию их отношений, а также на расширение сотрудничества в экономической, научно-технической, культурной и других областях.

Договор между Польшей и ФРГ явился еще одним важным шагом к признанию территориально-политических реальностей, сложившихся в Европе, к упрочению разрядки на континенте.

В обстановке разрядки международной напряженности и проведения "новой восточной политики" правительством ФРГ удалось нормализовать ситуацию вокруг Западного Берлина. Обмен мнениями представителей США, Великобритании, Франции и СССР по проблеме Западного Берлина начался в сентябре 1969 г. Переговоры были сложными и трудными. Соглашение готовилось в постоянном контакте с руководством обоих германских государств. При этом правительство ФРГ проявляло особую заинтересованность в заключении соглашения по Западному Берлину и даже увязывало с его подписанием ратификацию Московского договора. Официальные переговоры и секретные закулисные контакты были интенсифицированы в 1971 г., что позволило к сентябрю подготовить соглашение четырех держав по Западному Берлину.

Соглашение по Западному Берлину было подписано представителями СССР, США, Великобритании и Франции 3 сентября 1971 г. Оно содержало обязательство его участников "способствовать устранению напряженности и предотвращению осложнений" в районе Западного Берлина. Четыре державы договорились не применять в районе Западного Берлина силы или угрозы силой и решать все споры только мирными средствами. Сердцевиной соглашения стало следующее положение: связи между западными секторами Берлина и ФРГ должны были поддерживаться и развиваться с учетом того, что эти секторы "по-прежнему не являются составной частью Федеративной Республики Германии и не будут управляться ею и впредь". При этом правительство ФРГ получило право на консульское обслуживание постоянных жителей Западного Берлина, представительство западноберлинских интересов в международных организациях и на международных конференциях. Допускалось также распространение на Западный Берлин международных соглашений и договоренностей ФРГ. Но все это могло иметь место при условии, что не затрагивались вопросы безопасности и статуса города. В остальном представительство интересов Западного Берлина за границей осталось прерогативой трех западных держав.

Что касается сообщения Западного Берлина с внешним миром, то соглашение исходило из общепринятой международной практики транзита через территорию суверенных государств. Детально эти вопросы регулировались соглашениями правительства ГДР с правительством ФРГ и с сенатом Западного Берлина, подписанными в декабре 1971  г.

Четырехстороннее соглашение по Западному Берлину было заключено на основе разумного компромисса, взвешенного баланса интересов всех заинтересованных сторон, с учетом реалий того периода. Оно разрядило напряженность по одному из самых сложных европейских вопросов, исключило возможность новых международных кризисов вокруг Берлина.

После ратификации договоров ФРГ с Советским Союзом и Польшей представители ГДР и ФРГ в августе 1972 г. приступили к подготовке договора о нормализации отношений между обоими государствами. 21 декабря в Берлине был подписан Договор об основах отношений между ГДР и ФРГ. Стороны пришли к соглашению об условиях договора, "сознавая, что нерушимость границ и уважение территориальной целостности и суверенитета всех государств в Европе в их нынешних границах является основным условием мира". Договор предусматривал установление нормальных добрососедских отношений между ФРГ и ГДР на основе равноправия. Они подтвердили нерушимость сложившейся между ними границы.

Договор между двумя германскими государствами явился результатом нелегкого компромисса. ФРГ и ГДР признали друг друга независимыми государственно-политическими единицами и установили между собой официальные отношения. При этом Бонн отказался от претензий на исключительное представительство всей Германии, но не согласился считать ФРГ и ГДР "иностранными государствами". Поэтому между участниками договора был произведен обмен постоянными представительствами, но не посольствами. Тем самым сохранялись, в тот момент чисто теоретические, шансы на воссоединение Германии.

Договор ознаменовал поворот во взаимоотношениях между ФРГ и ГДР, он заложил основы их добрососедства в интересах стабильности и безопасности Европы. В сентябре 1973 г. оба государства были приняты в ООН.

Завершающим элементом "новой восточной политики" ФРГ стал ее договор с Чехословакией, подписанный в декабре 1973 г. Основным вопросом, требовавшим урегулирования для налаживания добрососедских отношений между двумя странами, был отказ от Мюнхенского соглашения 1938 г.. В договоре о взаимных отношениях ФРГ и ЧССР признали, что Мюнхенское соглашение было навязано Чехословакии нацистским режимом под угрозой применения силы. В связи с этим Чехословакия и ФРГ сочли Мюнхенское соглашение "ничтожным", то есть изначально недействительным, лишенным какого-либо значения, неприменимым. Обе стороны подтвердили нерушимость общих границ, обязались взаимно уважать территориальную целостность и не выдвигать друг к другу никаких территориальных претензий.

Мюнхенское соглашение 1938 г. – соглашение, заключенное 29–30 сентября 1938 г. в Мюнхене премьер-министром Великобритании Н. Чемберленом, премьер-министром Франции Э. Даладье, нацистским фюрером Германии А. Гитлером и фашистским диктатором Италии Б. Муссолини. Оно предусматривало отторжение от Чехословакии и передачу Германии Судетской области (почти треть территории Чехословакии), а также удовлетворение Чехословакией территориальных притязаний со стороны правительств Венгрии и Польши. Мюнхенское соглашение стало апогеем "политики умиротворения" фашистских агрессоров правительствами западных держав. Оно явилось прологом к полному расчленению Чехословакии, а затем и к развязыванию второй мировой войны.

В целом "новая восточная политика" правительства ФРГ способствовала заметному укреплению разрядке напряженности и стабильности в Европе. Были урегулированы важные вопросы, остававшиеся в течение многих лет потенциальным источником международных кризисов: произошло признание факта существования двух германских государств; подтвержден принцип нерушимости сложившихся в Европе границ; нормализована ситуация вокруг Западного Берлина. ФРГ встала на путь налаживания отношений добрососедства и сотрудничества с Советским Союзом и другими странами социализма. Все это создавало возможности для дальнейшего углубления разрядки напряженности.

К сожалению, в тот период далеко не все эти возможности были использованы Москвой и ее западными партнерами. Политическая разрядка не была подкреплена соответствующими мерами в военной области. Каждая из сторон стремилась "переиграть" соперника в процессе разрядки. По мере ослабления международной напряженности возрастало сопротивление противников разрядки и на Востоке, и на Западе. Руководство вооруженными силами и военно-промышленным комплексом требовало реализации новых дорогостоящих программ в погоне за мифическим перевесом над потенциальным противником.

К тому же советское руководство рассматривало европейскую ситуацию во многом через призму противостояния с Соединенными Штатами Америки, а подобный взгляд не всегда давал правильную картину развития событий. При этом Вашингтон довольно подозрительно следил за международной активностью своих западноевропейских союзников. Он опасался ослабления атлантической солидарности и чрезмерной самостоятельности европейцев. Европа оставалась важным полем действий в холодной войне, даже если опасные кризисы и острые столкновения сменились внешнеполитическими акциями и дипломатическими маневрами.

Обязательная литература

1. Брандт В. Воспоминания. М., 1991, гл. 3, стр.170 – 259.

2. Дубинин Ю. Д. Дипломатическая быль. Записки посла во Франции. М., 1997; стр. 113-164.

3. Зуева К. П. Советско-французские отношения и разрядка международной напряженности (1958–1986). М., 1987, гл. 1.

4. История внешней политики СССР., Т.2, стр. 439 – 459.

5. Киссинджер. Г. Дипломатия. М., 1997, гл. 24.

Дополнительная литература

1. Гарань А. В. Трансатлантические дебаты. Поворот Западной Европы к разрядке и позиция США. Киев, 1990, стр.183. Dubabin J-P. D. The Cold War: The Great Powers and their Allies, London-New York, ch. 6.

Рекомендуемые документы

1. Советско-французские отношения. 1965–1976 гг. Документы и материалы. М., 1976, стр. 15–19, 22, 32–33, 149–152. Внешняя политика Советского Союза и международные отношения.

2. Сборник документов. 1970. М., 1971, стр. 133–134.

3. Внешняя политика Советского Союза и международные отношения. 1971. М. 1972, стр.100–107.

3.3.1 Подготовка совещания

Советский Союз с середины 50-х гг. добивался создания системы коллективной безопасности в Европе. Сердцевину его предложений составляла идея заключения общеевропейского договора о коллективной безопасности с обязательством всех участников отказаться от применения вооруженной силы и проводить консультации в случае возникновения споров. В тот период реализовать эти предложения не удалось.

Борьба СССР и его союзников за созыв общеевропейского совещания активизировалась во второй половине 60-х гг. Какие цели при этом ставились?

Основной задачей стало закрепление территориально-политического устройства в Европе, включая сложившиеся границы, факт существования двух германских государств, доминирование Советского Союза в Восточной Европе. Цели внешней политики СССР включали также попытку ослабить связи между Западной Европой и США – европейские проблемы должны решать сами европейцы. Важным фактором международной ситуации стало ухудшение советско-китайских отношений. В условиях возрастания нажима на СССР в Азии увеличивалась заинтересованность Москвы в стабилизации положения в Европе. Советский Союз стремился также получить возможности для расширения экономических и научно-технических связей с развитыми капиталистическими государствами, их использования для получения современных технологий.

Запад рассматривал общеевропейское совещание как инструмент влияния на социалистические страны с целью размягчения их политического строя через сотрудничество по гуманитарным вопросам, в частности по правам человека. Признавая сложившиеся в Европе границы, Запад стремился сделать их более транспарентными (прозрачными), проделать бреши в "железном занавесе", разделявшем Европу. Общая позиция США и их западноевропейских союзников на совещании была призвана укрепить атлантическую солидарность. Немаловажной целью западных участников общеевропейского совещания стало уменьшение советского военного давления, выработка мер по укреплению доверия в военной области.

Идея организации общеевропейского совещания по проблемам безопасности и сотрудничества на континенте была выдвинута на заседании Политического консультативного комитета Варшавского договора в июле 1966 г. в Бухаресте. Социалистические страны предлагали подписать на общеевропейском совещании декларацию о сотрудничестве в интересах поддержания и укрепления европейской безопасности. Участники Варшавского договора выдвигали свою инициативу как основу для последующей дискуссии.

Вопрос об организации общеевропейского совещания был поставлен в советско-французских совместных документах в июле 1967 г. Париж поддержал линию Москвы на созыв такого совещания, рассчитывая сыграть важную роль в его проведении. В советско-французской декларации, подписанной в октябре 1971 г., не только выражалось пожелание как можно скорее начать многостороннюю подготовку общеевропейского совещания, но и определялись его основные задачи: содействовать такому постепенному преобразованию отношений между европейскими государствами, которое позволит преодолеть разделение континента на военно-политические группировки; укрепить европейскую безопасность "путем создания системы обязательств, которая исключала бы всякую угрозу силой или ее применение во взаимных отношениях между государствами, невмешательства во внутренние дела, равенства и независимости всех государств". Совещание было призвано привести к развитию между европейскими странами экономических и торговых связей, промышленного и технического сотрудничества, культурных и научных обменов, контактов между людьми.

Важный вклад в подготовку общеевропейского совещания внесла "новая восточная политика" ФРГ, имевшая результатом развязывание ряда сложных узлов в европейской политической ситуации.

К концу 1970 г. контакты между европейскими странами выявили достаточно обширную зону взаимопонимания по основным вопросам подготовки общеевропейского совещания. Для достижения более полных и конкретных договоренностей полезно было перейти к многосторонним консультациям. Учитывая наметившееся согласие по этому вопросу, правительство Финляндии направило всем возможным участникам общеевропейского совещания памятную записку о проведении в Хельсинки подготовительных встреч представителей всех заинтересованных государств по вопросам созыва совещания.

Вместе с тем контакты Москвы с западноевропейскими деятелями показали, что созыв общеевропейского совещания был невозможен без согласия Соединенных Штатов. Советский Союз согласился на участие в совещании США и Канады, но американское руководство всячески тормозило его созыв, пытаясь не допустить развития отношений Советского Союза со странами Западной Европы. Вашингтон ссылался на то, что отсутствует политическая основа для улучшения отношений между Востоком и Западом. Только после результативного завершения переговоров четырех держав по Западному Берлину и успешного визита президента Никсона в Москву в мае 1972 г. американская сторона дала согласие на начало консультаций по созыву общеевропейского совещания.

Руководство США обусловило свое согласие на участие в совещании началом переговоров о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе. Эти переговоры начались в октябре 1973 г. Зона возможного сокращения вооружений включала территории ФРГ, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга, ГДР, Польши и Чехословакии, то есть речь шла о районе непосредственного военного противостояния сил НАТО и Варшавского договора. Предусматривалось сокращение как войск названных стран, так и расположенных на их территории вооруженных сил США, Великобритании, Канады и СССР. Все названные страны и стали прямыми участниками переговоров.

В ходе предварительных консультаций участники переговоров условились, что договоренности по сокращению вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе не должны наносить ущерб безопасности ни одной из сторон. Однако вскоре после начала переговоров выявились принципиальные расхождения позиций стран НАТО и Варшавского договора. СССР и его союзники стремились закрепить сложившееся соотношение вооруженных сил в Европе. Поэтому они предлагали принцип сокращений на равные проценты для каждой из сторон. Страны НАТО, ссылаясь на преимущества Варшавского договора по некоторым видам вооружений (которое действительно имело место), предлагали договориться о равных потолках по различным видам вооружений, что предполагало большие сокращения со стороны СССР и его союзников. Венские переговоры оказались длительными и трудными, но не дали ощутимого результата.

Тем временем в столице Финляндии Хельсинки начались многосторонние консультации по организации общеевропейского совещания, которые проходили 22 ноября – 15  декабря 1972 г. и 15 января – 8 июня 1973 г. Их задача состояла в том, чтобы договориться о месте и времени проведения совещания, о составе его участников и повестке дня, об организации и процедуре его работы.

В процессе консультаций было решено провести общеевропейское Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) в три этапа. Первый этап совещания на уровне министров иностранных дел было намечено провести в Хельсинки; на втором этапе в Женеве предусматривалась работа координационного комитета, комиссий и подкомиссий, а для проведения третьего этапа участники совещания вновь возвращались в столицу Финляндии. Была согласована повестка дня:

1. вопросы, относящиеся к безопасности в Европе;

2. сотрудничество в области экономики, науки, техники и окружающей среды;

3. сотрудничество в гуманитарных и других областях;

4. дальнейшие шаги после совещания.

Эти вопросы и соответствующие разделы итогового документа совещания стали называть "корзинами".

Участниками совещания стали 33 европейские страны (все, кроме отказавшейся Албании), США и Канада – всего 35 государств. На всех этапах общеевропейского совещания его работа строилась по принципу консенсуса: решение по любому вопросу считалось принятым лишь в том случае, если отсутствовали возражения с чьей-либо стороны. Этот демократический принцип обеспечил полное равенство всех участников совещания и разработку решений, не противоречивших интересам никого из них. Вместе с тем в ряде случаев он очень осложнял работу, так как позволял любой делегации блокировать работу совещания в случае отклонения ее предложений.

Консенсус – принятие решений на международных конференциях или совещаниях на основе общего согласия участников без проведения голосования при отсутствии официально заявленных возражений с чьей-либо стороны.

3.3.2 Работа общеевропейского совещания

В соответствии с достигнутой договоренностью 3 июля 1973 г. министры иностранных дел 35 государств собрались в Хельсинки на первый этап совещания. Министры утвердили правила процедуры общеевропейского совещания, его повестку дня и задания рабочим органам. Они изложили общий подход своих правительств к задачам совещания, начали обмен мнениями по существу внесенных предложений.

Как и следовало ожидать, министры иностранных дел социалистических стран сосредоточились на вопросах безопасности в Европе, подчеркивая необходимость выработки принципов отношений между всеми участниками совещания. В первую очередь это касалось нерушимости границ и невмешательства во внутренние дела других государств. Так, министр иностранных дел СССР А. Громыко, говоря о задачах совещания, отметил: "В первую очередь – согласовать на совещании принципы, на которых должна основываться безопасность в Европе. Выразить решимость государств-участников уважать, соблюдать в своих взаимоотношениях эти принципы".

Представители Запада делали особый акцент на вопросы "третьей корзины", добиваясь "свободы передвижения людей и идей в Европе". Весьма характерным было выступление британского министра иностранных дел лорда Хьюма: "Пункт повестки дня, в котором говорится о сотрудничестве в гуманитарных и других областях, по моему мнению, является наиболее важным пунктом. Если наше совещание в основном занимается людьми и доверием, в таком случае необходимо, чтобы мы сделали что-либо, устраняющее барьеры, мешающие передвижению людей, обмену информацией и идеями".

В ответ представители Востока подчеркивали, что развитие контактов между людьми и обмена информацией должно осуществляться при полном соблюдении принципов суверенитета и невмешательства во внутренние дела других государств. Необходимо строго соблюдать законы, обычаи и традиции друг друга. Явная разница в подходах к задачам совещания не сулила его участникам легкой работы. Необходимо учитывать, что в социалистических странах существовали авторитарные режимы с жестким контролем всех контактов с иностранцами, запрещением частных поездок за рубеж, недопущением распространения иностранной информации, глушением радиопередач "враждебных" радиостанций, строгой цензурой. В предложениях Болгарии по подготовке СБСЕ, представленных в марте 1972 г., подчеркивалось: "Следует категорически отвергнуть предложение Запада о "свободном движении людей, идей и информации", которое ставит целью открыть возможности для империалистической идеологической диверсии в наши страны".

В июле 1973 г. МИД СССР провел анализ предложений Запада по "третьей корзине", выдвинутых в ходе первого этапа совещания. Было признано, что некоторые из них вполне могли быть приняты советской стороной. Это относилось к открытию библиотек иностранной литературы и читальных залов, устранению препятствий на пути коммерческого распространения зарубежных фильмов, созданию центров документации и информации, изданию нового международного журнала. Москва готова была пойти на некоторые меры по облегчению воссоединения семей, улучшению условий для работы иностранных журналистов, на организацию совместных международных телевизионных программ. При этом МИД отмечал, что принятие данных предложений позволит сохранить контроль за их реализацией в руках государства, в частности через цензуру.

Вторая группа предложений Запада могла стать предметом дискуссии и торга. В частности, предлагалось рассмотреть возможность отказа от глушения зарубежных радиостанций, но при условии прекращения работы таких из них, как "Свободная Европа". Наконец, третья группа предложений Запада была совершенно неприемлема. Их принятие означало либо отмену цензуры, либо создание благоприятных условий для деятельности диссидентов, то есть инакомыслящих, выступавших за либерализацию политического строя в Советском Союзе.

Второй этап общеевропейского совещания начался в Женеве 18 сентября 1973 г. и продолжался до 31 июля 1975 г. Почти два г. шла напряженная работа: пункт за пунктом, строка за строкой, слово за словом обсуждались и согласовывались проекты Заключительного акта совещания. За этот период состоялось около 2500 заседаний координационного комитета, комиссий, подкомиссий и специальных рабочих групп, было рассмотрено около 4700 проектов и предложений.

Согласовать позиции 35 различных государств – социалистических и капиталистических, больших и малых, нейтральных и входящих в военные блоки – само по себе было непростым делом. А тут еще сказывалась принципиальная разница в подходах Востока и Запада. Представители стран социализма настаивали на скорейшей выработке политических принципов взаимоотношений участников СБСЕ, а страны Запада добивались ощутимых уступок по вопросам гуманитарного сотрудничества. Уже в декабре 1973 г. некоторые представители стран Запада признавали, что можно было бы без затяжки приступить к редактированию формулировок принципов и в сжатые сроки закончить эту работу. Однако представители западных стран были озабочены отсутствием прогресса по другим проблемам, особенно в третьей комиссии, представлявшей для них особый интерес. Поэтому они шли на сознательное затягивание работы по "первой корзине", пока не наметился реальный сдвиг в работе третьей комиссии.

Весной 1974 г. стало ясно, что без реальных уступок советской стороны по вопросам расширения контактов между людьми и обмена информацией продвижения к соглашению в Женеве не будет. советской делегации А. Г. Ковалев выехал в Москву для консультаций. Министр иностранных дел Громыко не хотел сам принимать решения по гуманитарным вопросам, он отослал Ковалева к тогдашнему председателю КГБ Ю. В. Андропову. То, как принимались решения, рассказывал сам Ковалев: "Я был в хороших отношениях с Юрием Владимировичем Андроповым, и это влияло на весь его аппарат. Андропов принимал меня, когда у меня была такая необходимость. Он обычно назначал мне встречу на субботу, чтобы часок-полтора поговорить со мной один на один. И благодаря ему я получил всю "третью корзину" Заключительного акта… Это был прорыв в области информации, в области контактов между людьми, прав человека и т. д.".

12 июня 1974 г. глава советской делегации собрал участников общеевропейского совещания на неофициальную встречу. Соображения делегации СССР по "третьей корзине" были положительно встречены западными партнерами по переговорам. Тем самым был открыт путь к разумному компромиссу в Женеве.

Оставался лишь один неурегулированный вопрос – относительно мер по укреплению доверия. Предусматривалось предварительное уведомление о крупных военных учениях на территории государств-участников, но те государства, территория которых простиралась за пределы Европы (СССР и Турция), должны были выделить определенную пограничную зону для реализации этих мер. Советские военные руководители настаивали на полосе шириной в 100 км, что было явно недостаточно. Только личное вмешательство генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева заставило Министерство обороны согласиться на зону шириной 250 км. Тем самым было снято последнее серьезное препятствие к завершению выработки Заключительного акта.

Почему же Москва пошла на все эти уступки? Процесс разрядки напряженности создавал благоприятную обстановку для поисков взаимоприемлемых компромиссов. Позитивные сдвиги в международной обстановке усиливали позиции сторонников разумных уступок в Кремле. К этому надо прибавить личную заинтересованность Л. И. Брежнева в успехе общеевропейского совещания. Советская дипломатия добилась согласия провести третий этап совещания на высшем уровне: Брежневу хотелось лично подписать Заключительный акт вместе с руководителями всех других государств-участников.

Заинтересованность Москвы в успешном завершении общеевропейского совещания усиливалась с возникновением треугольника США – СССР – КНР и возможностью для американского руководства разыгрывать "китайскую карту". В этих условиях Советский Союз стремился создать новый международный механизм без участия Китая. По иронии судьбы Пекин косвенно способствовал улучшению ситуации с правами человека в СССР.

В ночь с 20 на 21 июля 1975 г. второй этап общеевропейского совещания был успешно завершен. Представитель исполнительного секретариата внес в зал толстый, многостраничный том-проект Заключительного акта. Председательствующий спросил: "Нет ли возражений против принятия нами этого проекта и представления его на утверждение на высшем уровне в Хельсинки?" В зале раздались одобрительные голоса. Удар председательского молотка завершил второй этап общеевропейского совещания.

3.3.3 Хельсинкский Заключительный акт

Встреча высших руководителей 35 государств 30 июля – 1 августа 1975 г. в Хельсинки составила третий этап общеевропейского совещания. В своих выступлениях они подвели итоги проделанной работы, дали общие оценки важнейших международных проблем, обрисовали перспективы европейского сотрудничества.

1 августа наступил торжественный момент подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Текст этого документа на шести языках составил объемистый том в зеленом переплете – отсюда его неофициальное название "Зеленая книга". Итоговый документ СБСЕ отразил договоренности по широкому комплексу европейских проблем.

Первая часть Хельсинкского Заключительного акта трактовала вопросы, относящиеся к безопасности в Европе. В нее вошла и Декларация принципов, которыми государства-участники обязались руководствоваться в своих отношениях. Вот эти десять принципов – "десять европейских заповедей":

Суверенное равенство, уважение прав, присущих суверенитету. Совокупность этих прав включает право каждого государства на юридическое равенство, территориальную целостность, на свободу и политическую независимость, право выбирать и развивать свои политические, социальные, экономические и культурные системы.

Неприменение силы или угрозы силой. Участники совещания согласились в том, что сила не будет использоваться как средство урегулирования споров и никакие соображения не могут стать обоснованием обращения к угрозе силой или к ее применению.

Нерушимость границ. Государства-участники совещания заявили, что рассматривают как нерушимые границы всех государств в Европе, и обязались воздерживаться от любых посягательств на эти границы. (Стремление Запада сохранить возможность мирного изменения границ привело к появлению в первом принципе положения, по которому границы государств-участников совещания могли "изменяться, в соответствии с международным правом, мирным путем и по договоренности".)

Территориальная целостность государств. Ее признание означало отказ от любых действий против территориальной целостности, политической независимости или единства любого государства-участника.

Мирное урегулирование споров предусматривало разрешение споров с помощью таких средств, как переговоры, обследование, посредничество, примирение, арбитраж, судебное разбирательство.

Невмешательство во внутренние дела налагало запрет на любое вмешательство – прямое или косвенное, индивидуальное или коллективное.

Уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений, признавалось существенным фактором мира, справедливости и благополучия.

Равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой означало право всех народов определять свой внутренний и внешний политический статус в условиях полной свободы.

Сотрудничество между государствами должно развиваться на основе полного равноправия и содействовать взаимопониманию и доверию между народами, укреплению мира и безопасности.

Добросовестное выполнение обязательств по международному праву имело в виду обязательства, вытекающие из общепризнанных принципов и норм международного права и соответствующих этому праву договоров и соглашений.

Все принципы отношений между государствами имели одинаковую силу и должны были претворяться в жизнь в комплексе. Однако сразу же после завершения СБСЕ выявились различия в трактовке принципов, зафиксированных в хельсинкском Заключительном акте. СССР и его союзники придавали особое значение положениям, закреплявшим сложившееся территориально-политическое устройство Европы (нерушимость границ), и обязательству не вмешиваться в дела других стран. Запад делал акцент на уважение прав человека и равноправие народов. Думается, что принятые принципы правильнее было рассматривать в их совокупности, не противопоставляя одни принципы другим.

Эта же часть Заключительного акта включала и документ по мерам укрепления доверия и некоторым аспектам безопасности. Государства-участники обязались осуществлять предварительное уведомление о крупных военных учениях. При этом под "крупными военными учениями" понимались учения сухопутных войск общей численностью более 25 000 человек и учения с участием значительного количества амфибийных и воздушно-десантных войск. Правило обязательного уведомления о крупных военных учениях действовало применительно к территории всех европейских государств. Если же территория государства-участника простиралась за пределы Европы, то оно распространялось на зону в 250 км от границы с любым другим участником совещания. (Именно это уточнение действовало в отношении СССР.) Уведомления должны были делаться не позднее чем за 21 день до начала учения.

Кроме того, меры по укреплению доверия предусматривали обмен наблюдателями на военных учениях и предварительные уведомления о крупных передвижениях войск – все это на добровольной основе. Согласованные меры были призваны устранить причины напряженности и внести вклад в укрепление мира и безопасности в Европе.

Во второй части хельсинкского Заключительного акта рассматривались вопросы сотрудничества в области экономики, науки, техники и окружающей среды. Государства-участники обязались способствовать развитию торговли в возможно более широком многостороннем плане, сокращать или постепенно устранять всякого рода препятствия на пути развития торговли. Было признано "благотворное воздействие на развитие торговли, которое может быть результатом применения режима наибольшего благоприятствования".

Государства-участники выразили готовность поощрять развитие промышленного сотрудничества между компетентными организациями, предприятиями и фирмами различных стран; содействовать принятию мер по созданию благоприятных условий для промышленного сотрудничества. Среди проектов, представляющих общий интерес, были названы следующие: обмен электроэнергией в Европе, изыскание новых источников энергии, развитие дорожных сетей и усовершенствование транспортных перевозок.

Заключительный акт предусматривал устранение затруднений для дальнейшего развития научно-технического сотрудничества. В нем намечались перспективные области такого сотрудничества, а также его формы и методы. Хельсинкские договоренности ориентировали также на расширение интернационального сотрудничества для защиты окружающей среды.

В третьем разделе Заключительного акта содержались положения о сотрудничестве в гуманитарных и других областях. Они предусматривали сотрудничество в сфере культуры и образования, расширение контактов между людьми и обмен информацией. При этом государства-участники выразили желание содействовать укреплению мира и взаимопонимания между народами и духовному обогащению человеческой личности. Было также определено, что сотрудничество в гуманитарных и других областях должно осуществляться на базе основных принципов отношений между государствами.

Вместе с тем участники совещания взяли конкретные обязательства в отношении контактов между людьми: облегчить воссоединение семей и заключение браков между гражданами различных государств, поощрять разнообразные личные контакты и молодежные обмены.

Заключительный акт предусматривал ряд мер по улучшению обмена информацией. Они включали расширение распространения газет и других зарубежных печатных изданий, а также кино-, радио- и телевизионной информации; улучшение условий для работы иностранных журналистов. Государства-участники СБСЕ выразили намерение развивать сотрудничество и обмены в области культуры и образования.

Запад и Восток по-разному подходили к развитию сотрудничества в гуманитарных областях. СССР и его союзники готовы были развивать контакты пол контролем государства: переводы зарубежной литературы, организация выставок, обмен гастролями театральных коллективов, организованный туризм. Во всех этих сферах действительно наблюдались реальные успехи. Запад стремился так или иначе реализовать "свободу передвижения людей и идей". Отсюда особое внимание к расширению на практике прав человека, к деятельности диссидентов, к свободе информации и ограничению цензуры.

Хельсинкский Заключительный акт содержал еще один раздел: о последующих шагах после совещания. Участники СБСЕ заявили о своей решимости выполнять положения Заключительного акта и продолжать общеевропейский процесс. Была достигнута договоренность о проведении с этой целью встреч представителей государств-участников. Первую из таких встреч наметили провести в 1977 г. в Белграде.

Хельсинкский Заключительный акт не был международным договором и не требовал ратификации парламентскими учреждениями. По форме он являлся скорее торжественной политической декларацией, подписанной на высшем уровне. В целом он выполнялся всеми участниками СБСЕ, хотя и трактовался ими по-разному.

По сути Заключительный акт явился результатом разумного компромисса, учета интересов всех участников общеевропейского совещания. Его успешное завершение стало победой политического реализма. СБСЕ создало хорошие предпосылки для продвижения Европы по пути мира и международного сотрудничества. Возможно, руководители социалистических стран недооценили значение проблемы прав человека и гуманитарного сотрудничества, воздействие хельсинкских решений на общественность и на дальнейшее развитие международных отношений. Но дело было не в каких-то просчетах дипломатии СССР и его союзников, а в нежелании пойти на необходимые реформы в странах социализма. Решения СБСЕ содержали большой позитивный потенциал, который требовалось умело реализовать.

Обязательная литература

1. Дубинин Ю.В. Дипломатическая быль. Записки посла во Франции. М., 1997, стр. 165-215

2. Рахманинов Ю.Н. Проблема европейской безопасности. М., 1979, гл. 9-10.

3. Советская внешняя политика в годы “холодной войны” (1945-1985).Новое прочтение. М., 1995, стр. 334-354.

Дополнительная литература

1. Валентинов А. Европа на новых рубежах. М., 1976

2. Европа ХХ века: проблемы мира и безопасности. Отв. ред. А.О.Чубарьян. М., 1985, гл. 7.

Рекомендуемые документы

1. Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Заключительный Акт. Хельсинки. 1975 г.

4.1.1 Общая характеристика международных отношений к середине 70-х годов

Состояние международных отношений к середине 70-х гг. представлялось в виде относительно устойчивой, стабильной системы, основанной на примерном равенстве сил, сложившихся вокруг двух основных военно-политических центров, и характеризовавшейся в основном политикой разрядки международной напряженности. Относительная устойчивость системы международных отношений определялась прежде всего тем, что на протяжении первой половины десятилетия постепенно изменялось соотношение сил, продолжалось наращивание потенциала и реализация внешнеполитических целей и установок СССР и его союзников, в то время как в противостоящем блоке явственно ощущались временные трудности.

Действительно, СССР не только добился на рубеже 60 – 70-х гг. военно-стратегического паритета с США, но и продолжал количественное и качественное наращивание всех компонентов своего военного потенциала, не останавливаясь ни перед какими затратами в своем стремлении стать первоклассной глобальной военной державой. Стабилизировались, по мнению советского руководства, отношения страны со своими ближайшими союзниками (хотя позиции румынского руководителя по ряду международных вопросов и продолжали доставлять Москве определенное беспокойство, в целом же в рамках ОВД и СЭВ царило демонстративное единодушие). Достаточно успешно развивалась политика Советского Союза в зоне "третьего мира", где все еще шли национально-освободительные революции и СССР продолжал активное сотрудничество со странами "социалистической ориентации" и "прогрессивными силами". Оптимистично, по мнению Кремля и с точки зрения его интересов, развивались события в стане его внешнеполитических оппонентов, о чем свидетельствовали крушения правых режимов в ряде европейских стран (Португалии и Греции) (1).

Военно-стратегический паритет – состояние международных отношений, когда в условиях примерного равенства стратегических военных потенциалов противостоящих политических систем они вынуждены, взаимодействуя друг с другом, искать невоенного решения всех возникающих проблем. Огромная разрушительная сила стратегических вооружений исключает применение военной силы друг против друга, поскольку каждая из сторон сохраняет способность к ответному удару и нанесению неприемлемого ущерба другой стороне.

Стоявшие же перед Москвой проблемы – сложные и даже временами опасные сами по себе – казалось бы, стабилизировались и перестали выглядеть неотвратимо угрожающими. Несмотря на отсутствие подвижек в советско-китайских отношениях, они вышли из острой фазы, и стороны обменивались в основном словесными выпадами. Историческое противостояние на европейском континенте представлялось в основном законченным с фиксацией послевоенных европейских границ и подписанием в августе 1975 г. в Хельсинки заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Один из острейших региональных конфликтов – ближневосточный узел – также, похоже, начал обретать черты регулируемости после открытия в Женеве международной конференции по Ближнему Востоку под сопредседательством СССР и США. В области стратегических вооружений Владивостокские договоренности между Л. И. Брежневым и Дж. Фордом давали надежду на скорое подписание договора ОСВ-II на удовлетворяющих СССР условиях. И хотя принятая конгрессом США поправка Джексона – Вэника не позволила вступить в силу советско-американскому торговому договору, Москва рассчитывала компенсировать свои потери на американском направлении активизацией торгово-экономических связей с государствами Западной Европы, полагая, что американцы рано или поздно будут сами добиваться выхода на советский рынок.

С другой стороны, Запад, располагавший на протяжении всего предшествующего периода ощутимым преимуществом по всем основным параметрам в силу ряда обстоятельств, проходил нелегкий период своей истории.

Прежде всего, он переживал сложный этап, связанный с происходившей в первой половине 70–х гг. подвижкой в соотношении сил ведущих центров силы капиталистического мира. Постепенно, но неуклонно на фоне роста доли Западной Европы и государств АТР снижались позиции США по основным экономических показателям стран капиталистического мира, что привело на рубеже 70-х гг. к возникновению трех центров силы западного мира. И хотя США по-прежнему продолжали сохранять экономическое, научно-техническое и особенно военно-политическое превосходство над другими капиталистическими странами, американскому руководству приходилось корректировать методы своей деятельности, приспосабливая свою политику к новому складывавшемуся соотношению сил.

Большой морально-политический урон образу США на международной арене нанесла аморальная и безрезультатная война в Индокитае, и, что самое важное, она не только подорвала международный престиж Соединенных Штатов, но и серьезно и надолго расколола американское общество – возник так называемый "вьетнамский синдром".

В серьезную финансово-экономическую проблему для всего мира, и особенно, для развитых стран, превратилось резкое повышение цен на энергоносители, имевшее место после октябрьской войны 1973 г. на Ближнем Востоке. Оно не только свидетельствовало о возрастающей роли развивающихся государств на международной арене, но и заставляло Запад искать адекватные политические, экономические и технологические ответы этим вызовам.

Значительную озабоченность Запада вызывало продолжавшееся наращивание советской военной мощи – как в сфере стратегического оружия, так и в области обычных вооружений. К середине 70-х гг. Советский Союз в основном овладел технологией создания боеголовок с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН), что позволяло ему достаточно быстро нарастить количество доставляемых стратегических боезарядов без увеличения числа ракет-носителей, ограниченных Временным соглашением ОСВ-I. Велись эксперименты с созданием противоспутникового оружия (системы ASAT). Наращивалось строительство военно-морского флота СССР, превращая его в серьезного соперника ВМС США. В области обычных вооружений беспокойство Запада усиливалось в связи с резким ростом бронетанковых средств советской армии и сил Организации Варшавского договора.

В целом в биполярном противостоянии Восток – Запад в середине 70-х гг. инициатива, казалось, находилась в руках СССР и его союзников, а Западу приходилось искать ответа на нелегкие вопросы, возникавшие в различных областях международной жизни. Его усилия сосредотачивались в трех основных направлениях, которые можно условно обозначить как Запад – Запад, Запад – Восток и Север – Юг, в то время как во внешнеполитической стратегии СССР продолжали работать традиционные, основанные на марксистско-ленинском учении, доктрины, принявшие, правда, во второй половине 70-х гг. несколько видоизмененное содержание.

4.1.2 Размывание биполярности Ялтинско-Потсдамской системы

Жестко биполярная структура международных отношений в том виде, как она сложилась после второй мировой войны, претерпела заметные изменения в процессе исторической эволюции самой Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений. Как отмечалось выше, это было связано прежде всего с неравномерностью процесса экономического развития государств капиталистического мира. За счет этой неравномерности изменялось соотношение экономического потенциала ведущих капиталистических стран, что выражалось в таких показателях, как объем валового национального продукта (ВНП), размеры экспорта и импорта, показатели иностранных инвестиций. Так, если в 1962 г. в совокупном ВНП капиталистических стран доля Северной Америки составляла 30 %, Западной Европы – 31 %, несоциалистических стран западной части Тихого океана – 9 %, то к 1985 г. данный показатель изменился, составив для этих групп стран соответственно – 29 %, 25 % и 13 %. Наиболее существенным показателем внешнеэкономической активности является активность капитала того или иного государства на международных рынках. Здесь наблюдалась еще более заметная динамика, свидетельствующая о падении в этот период влияния американского капитала и повышении роли других ведущих капиталистических стран. В общем объеме прямых зарубежных инвестиций доля Соединенных Штатов снизилась с 55 % в 1960 г. до 39,8 % в 1982 г. при росте доли Западной Европы с 37 % до 44,6 %, а Японии – с 0,5 % до 10 %. Особенно динамично, как свидетельствуют приведенные выше данные, нарастал потенциал Японии, которая за четверть века (с 1960 по 1985) увеличила свой экспорт в 44 раза, и, что специально необходимо отметить, экспорт Японии в развитые государства увеличивался опережающимися темпами: в США в 69 раз и в страны ЕЭС в 115 раз. В результате рос дефицит в торговле этих стран с Японией, вызывая нарастание там антияпонских настроений. Таким образом, развитые страны вступали в последнюю четверть ХХ в. в обстановке угрозы активизации торговых войн, что могло существенно подорвать их единство и солидарность.

Изменилось положение и на международных валютных рынках. Гигантские военные расходы США, долгие годы делавших ставку на готовность к ведению 2½ войн (две "большие" войны – против СССР и Китая и одновременно одна локальная война), и затянувшаяся военная кампания в Индокитае существенно подрывали позиции доллара как базовой валюты Бреттон-Вуддской системы. В совокупности с общим относительным ослаблением американских экономических позиций это не позволяло сохранять далее фиксированный курс американской валюты и заставило США пойти на такой крайний шаг, как отказ от созданного в 1944 г. на конференции в Бреттон-Вуддсе международного валютного механизма, отмену конвертируемости доллара в золото в августе 1971  г. и две девальвации доллара, осуществленные администрацией Р. Никсона в декабре 1971 г. и феврале 1973 г. (соответственно на 7,9 % и 10 %).

Заняв более прочные позиции в экономической области, новые центры силы капиталистического мира начинали довольно громко заявлять и о своих особых политических позициях. Военно-политический диктат США в отношениях со своими союзниками, основывавшийся в 40 – 50-е гг. на подавляющем американском превосходстве и заставлявший их беспрекословно следовать в фарватере американской политики, более не устраивал ведущие развитые государства. В нарождавшихся центрах силы ширились антиамериканские настроения, возрастало стремление к проведению самостоятельного политического курса. Особенно ярко это проявлялось на примере голлистской Франции, еще в 60-х  гг. отчетливо заявившей о своей особой позиции по ряду острейших международных проблем того времени (ядерная стратегия, расширение состава ЕЭС, отношения Восток – Запад, война во Вьетнаме и др.).

Все это вместе взятое заставляло американское руководство приступить к поиску новых подходов, новых методов реализации своей лидирующей роли в капиталистическом мире. В целях осмысления изменившейся ситуации в академических кругах США была выработана, а затем и принята американской администрацией концепция многополярного мира. Смысл ее состоял в признании факта возникновения новых центров силы и готовности модифицировать свою политику, исходя из этих новых реальностей. Согласно этой концепции, мир на рубеже 70-х гг. стал более сложным и международные отношения определялись не только в глобальном противостоянии двух основных системообразующих государств и их военно-политических союзов, но и в значительной мере зависели от алгоритмов международного поведения новых народившихся центров силы. К ним американские политологи – помимо США и СССР – относили Западную Европу, Японию и Китай. Построенная таким образом пятиполярная система международных отношений далее преобразовывалась в два "стратегические треугольника": военно-политический "треугольник соперничества" в составе США, СССР и КНР и политико-экономический "треугольник партнерства", куда вошли США, Западная Европа и Япония. Эта новая усложненная структура международных отношений должна была, по замыслу американских теоретиков и политиков, функционировать в рамках некого равновесия – баланса, а задача США, одновременно присутствующих в составе обоих "стратегических треугольников", состояла в том, чтобы управлять этим равновесием, попеременно задействуя те или иные интересы каждого из полюсов в своих внешнеполитических целях (2).

Центры силы – государства или агломерации государств, обладающие значительным совокупным потенциалом (экономическим, военным, политическим, идеологическим), что позволяет им оказывать воздействие на формирование международных отношений на глобальном либо региональном уровне. В 70 – 80-х гг. наряду со сверхдержавами (США и СССР) исследователи выделяли еще три глобальных центра силы: Западную Европу (объединенную в ЕЭС), Японию и Китай (следует отметить, что последние три – обладая огромным потенциалом – все же существенно уступали двум первым).

Кроме того, некоторые исследователи-международники говорят о региональных центрах силы, то есть государствах, оказывающих воздействие на формирование международных отношений в рамках отдельных регионов. К ним обычно относят Индонезию, Индию, Иран, Ирак, Египет, Нигерию, ЮАР, Бразилию, Аргентину и др.

Было вполне очевидно, что продолжать действовать прежними методами в международных отношениях Соединенные Штаты далее были уже не в состоянии в силу ряда причин (3). Во-первых, американцам все труднее становилось откровенно навязывать свою политическую линию западноевропейским союзникам, весьма скептически смотревших на судороги действий США в Индокитае и крайне заинтересованных в реализации политики разрядки и сотрудничества на европейском континенте. В Западной Европе весьма прочно укоренялось мнение о том, что ослабление напряженности по линии Запад – Восток может в существенно большей мере отвечать ее интересам – в том числе и в области безопасности, чем исповедовавшееся прежде жесткое противостояние, что лучше и полезнее сотрудничать в масштабах всего континента, чем продолжать нагнетание напряженности, основанной на несбыточных, как тогда казалось, политических иллюзиях.

Карта. Взгляд на мир с разных сторон

Тихоокеанский союзник США – Япония с откровенным нетерпением дожидалась модификации американской политики в отношении КНР, так как прежняя линия Вашингтона на "сдерживание и изоляцию" Пекина сдерживала скорее не Китай, а японские мечты о выходе на обширный китайский рынок. Кроме того, японцы все настойчивее требовали от своих старших партнеров возвращения под свою юрисдикцию Окинавы и ряда других островов, оккупированных после второй мировой войны, модернизации японо-американского союза; в стране нарастало движение за ликвидацию военных баз США. Все с большей осмотрительностью относились к США и их другие союзники в Азиатско-Тихоокеанском регионе. На этот подход влияли и американская война во Индокитае, и позиция, занятая США в период индо-пакистанской войны 1971 г.

Политика "сдерживания и изоляции" КНР была сформулирована США в 50-е гг. и означала окружение Китая системой двусторонних и многосторонних военных союзов США с государствами и территориями Восточной и Юго-Восточной Азии (Японией, Южной Кореей, Тайванем, Филиппинами, Таиландом, Южным Вьетнамом), с целью не допустить распространения влияния КНР и коммунистической идеологии в этом районе мира (сдерживание). Одновременно эта политика была направлена на ограничение различного рода связей КНР с участниками этих союзов – отказ от дипломатического признания, недопущение в ООН, ограничения в торговых и иных связях и др. (изоляция).

В отношениях с Советским Союзом США утратили существовавшее десятилетиями стратегическое превосходство. Установление военно-стратегического паритета заставило их пойти на достижение серьезных договоренностей по стратегическому оружию и ряду других проблем двусторонних отношений. И хотя американские политики и военные не оставляли надежд добиться преимущества над СССР за счет технологического отрыва, было очевидно, что единственно приемлемый путь – это ограничение дорогостоящего соперничества в области ядерных вооружений путем заключения формальных и неформальных двусторонних соглашений.

Китай представлял собой еще одну серьезнейшую проблему для американской политики. Возникновение и развитие советско-китайского спора, перешедшего затем в открытый конфликт, заставляло пересмотреть традиционно сложившийся подход американской правящей элиты к КНР. Становилось очевидным, что продолжение политики "сдерживания и изоляции" в отношении Китайской Народной Республики приходит в противоречие с коренными американскими внешнеполитическими интересами, не говоря уже о том, что пересмотра подхода к Китаю требовали от США почти все их союзники как в Азии, так и в Европе, да и в самих Соединенных Штатах нарастал интерес к выходу на обширный китайский рынок.

Кроме того, с завершением процесса деколонизации и возникновением множества молодых независимых государств, некоторые из них – в силу геополитических, экономических, идеологических и военных факторов – начинали постепенно превращаться в региональные центры силы (как, например, Индия, Египет, Иран, Ирак, Индонезия и др.). Соответственно, они привлекали повышенное внимание двух сверхдержав, вовлекавших их в свое глобальное соперничество. Альтернативой этому аффилиированию, которое лишь усиливало и без того жесткое глобальное соперничество, втягивая в него государства "третьего мира", стало набиравшее в 60 – 70-х гг. силу и авторитет Движение неприсоединения, провозглашавшее равноудаленность от двух глобальных центров силы, а также движение солидарности афро-азиатских государств и "группа 77-ми". Помимо политических проблем эти структуры уделяли немалое внимание и выдвижению экономических требований, добиваясь более справедливых цен на мировых рынках сырья, готовых изделий, стремясь как-то нивелировать ущерб, нанесенный их экономическому развитию столетиями колонизации и политикой неоколониализма.

С учетом всех этих обстоятельств лидеры США выстраивали свою новую политику на 70-е гг. Характерной для этого этапа стала выпущенная тогда Брукингским институтом – одним из мозговых центров американской политической мысли – книга "Повестка дня для нации" ("Agenda for the Nation"), ставившая основные задачи в области внешней политики Вашингтона. Смысл рассуждений большинства авторов сборника состоял в том, что Америка должна более искусно применять свои уменьшившиеся ресурсы на международной арене и все более соразмерять свои внешнеполитические амбиции с новым соотношением сил в мире. Администрация Р. Никсона, пришедшая в Белый дом в 1969 г., во многом использовала эти рассуждения, большую роль в претворении которых в жизнь сыграл помощник президента по национальной безопасности, а впоследствии и государственный секретарь США, Г. Киссинджер.

Помимо традиционных методов политики и дипломатии в международных отношениях развитых стран в 70-е гг. все большее место начали занимать вопросы регулирования экономических и финансовых отношений. Это было связано прежде всего с тем, что, с одной стороны, как отмечалось выше, возрастала неравномерность экономического развития развитых стран, усиливались интеграционные процессы в Западной Европе, а с другой – росли требования создания более равноправных, справедливых условий международных экономических отношений, выдвигавшиеся со стороны развивающихся государств, катастрофически увеличивалась их задолженность развитым странам и международным финансовым институтам, что дополнительно усугублялось в 70 – 80-е гг. резким ростом цен на энергоносители.

В сентябре 1973 г. конференция неприсоединившихся стран в Алжире выступила за установление нового международного экономического порядка (НМЭП). Развивающиеся страны добивались создания такой системы международных экономических отношений, которая позволяла бы им осуществлять быстрое экономическое развитие и получать необходимые для этого средства. Созванная по их требованию весной 1974 г. специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН выработала два важных документа: Декларацию об установлении нового международного экономического порядка и Программу действий по установлению нового международного экономического порядка. В Декларации провозглашались принципы, на основе которых должна создаваться новая система международных экономических отношений: право всех государств на суверенитет, равенство, самоопределение; недопустимость территориальных захватов; право государств на суверенное распоряжение своими ресурсами; право на национализацию, на контроль за деятельностью транснациональных корпораций. Экономическая и финансовая помощь, указывалось в Декларации, должна предоставляться безо всяких условий. В документе специально подчеркивалась необходимость справедливого соотношения цен на сырье и промышленные товары. В принятой Программе действий были намечены меры, направленные на регулирование рынков сырья, на финансирование экономического развития, на осуществление индустриализации в странах, контроль за развивающихся деятельностью ТНК. Развивающиеся страны требовали от развитых государств довести к 1980 г. объем предоставляемой ими помощи до 0,7 % от своего валового национального продукта, а в дальнейшем – до 1 %. Запад был вынужден пойти на частичное принятие требований развивающихся стран. В 1975  г. ЕЭС подписало с 46 развивающимися странами I Ломейскую конвенцию, в соответствии с которой почти 95 % сельскохозяйственной продукции из этих стран получило беспошлинный доступ на рынки стран-членов ЕЭС, были стабилизированы цены на сельскохозяйственные продукты и железную руду. Тогда же Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) приняла решение начать диалог с развивающимися странами, получивший в международной терминологии название "диалог Север – Юг". В рамках этого диалога были проведены Парижская конференция 9 стран-участниц ОЭСР и 13 развивающихся стран (1975–1977 гг.), встречи в рамках МВФ, МБРР и ГАТТ, наконец, в октябре 1981 г. – совещание на высшем уровне указанных 22 стран в Канкуне (Мексика). Тем не менее диалог Север – Юг не дал тех результатов, на которые рассчитывали руководители развивающихся стран.

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) – организация развитых государств, в состав которой в настоящее время входят 27 стран. Создана в 1961 г. как продолжение Организации европейского экономического сотрудничества, существовавшей с 1948 г. Штаб-квартира ОЭСР находится в Париже. Ее провозглашенными задачами являются обеспечение экономического роста, снижение безработицы, повышение жизненного уровня и обеспечение финансовой стабильности в странах-членах Организации. Основными инструментами на этих направлениях считаются либерализация международной торговли и движения капитала между государствами. Организация также занимается вопросами координации экономической помощи развивающимся странам. Рассматривается как полезная консультативная структура по вопросам экономической координации, публикует большой объем исследований по экономическим и социальным вопросам.

На другом полюсе глобальной системы международных отношений также возникали многочисленные проблемы, заставлявшие Советский Союз и его союзников модифицировать свою внешнеполитическую линию. Эти проблемы появлялись как во внутренней жизни СССР и других социалистических стран, так и во внешнеполитической области. В сфере экономики становилось очевидно, что задача "быстрого построения материально-технической базы коммунистического общества", как она была сформулирована в принятой на XXII съезде КПСС Программе партии, вряд ли может быть реализована в рамках действовавшего в социалистических странах хозяйственного механизма. Вскоре после отстранения Н. C. Хрущева были проведены специальные пленумы ЦК КПСС (в 1965) по совершенствованию механизма хозяйственного управления, однако каких-либо реальных результатов их решения не дали. В стране из г. в год замедлялись темпы прироста валового национального продукта (следует, правда, заметить, что тогда это падение темпов экономического развития еще не приняло таких угрожающих масштабов, как в 80-е гг. и к тому же в определенной мере компенсировалось возраставшими мировыми ценами на нефть и нефтепродукты, где СССР становился одним из крупнейших экспортеров), СССР перестал обеспечивать себя базовыми продуктами питания – с начала 60-х гг. страна начала закупать за рубежом зерно. В условиях неэффективно работавшего хозяйственного механизма начинает появляться "теневая", подпольная экономика ("цеховики"), сращивавшаяся в ряде регионов с местным партийным и советским руководством. Огромные средства поглощала гонка вооружений – расцвет военно-промышленного комплекса приходится именно на эпоху Л. И. Брежнева, тесно связанного с ВПК своей предыдущей деятельностью. И хотя возросшая военная мощь государства давала на время ощущение большей безопасности, она исподволь подтачивала могущество и стабильность СССР (4)

Аналогичные процессы происходили и в других социалистических странах, что, с одной стороны, вело к росту недовольства населения, относившего эти проблемы к несовершенству общественного строя, который, как оно считало, был навязан Советским Союзом, а с другой, заставляло руководителей этих государств искать собственные ответы на вызовы времени. В ряде случаев, как казалось в Москве, эти поиски приводили к отклонению от официально провозглашенной идеологической парадигмы, что вызывало у советского руководства обостренную реакцию. В 1968 г. в Чехословакии возникла подобная ситуация, и советские руководители решили пойти на ввод войск в эту страну "для защиты, – как они утверждали, – завоеваний социализма". Готовность СССР к применению военной силы с целью не допустить переориентации государств-членов социалистической системы получила на Западе название "доктрины Брежнева" или "доктрины ограниченного суверенитета". В то же время применение СССР военной силы в отношении Чехословакии свидетельствовало о том, что арсенал внешнеполитических мер воздействия у Советского Союза крайне ограничен. Следует отметить также, что акция СССР не получила полной поддержки даже среди государств-участников Организации Варшавского договора. Опасаясь возможного повторения чехословацкого сценария в отношении своей страны, в 1968  г. о выходе из Организации Варшавского договора объявила Народная Республика Албания, ранее прервавшая все связи с ОВД, но формально продолжавшая числиться в его составе. От акции пяти государств ОВД демонстративно отмежевалась Румыния, отказавшаяся направить войска в Чехословакию. Вообще, в конце 60-х – 70-е гг. позиция румынского руководства отличалась известной самостоятельностью по ряду внешнеполитических проблем. Бухарест продолжал поддерживать довольно тесные связи с Китаем, сохранил дипломатические отношения с Израилем после того, как все социалистические страны прервали их в 1967 г. в знак протеста против израильской агрессии против арабских государств, установил в 1967 г. – вопреки согласованной позиции социалистических государств о том, что, пока ФРГ продолжает придерживаться доктрины Хальштейна, дипломатические отношения с ней не должны поддерживаться (5).– дипломатические отношения с ФРГ, не отозвал свое посольство из Сантьяго после свержения правительства Народного единства в Чили в 1973 г. Таким образом, налицо было снижение блоковой дисциплины и в рядах социалистического содружества.

Серьезно осложнены были отношения Советского Союза с Китайской Народной Республикой. Начавшись с идеологических споров, эти отношения к началу 70-х гг. подошли к грани войны. Пограничные столкновения 1969 г. не только наглядно продемонстрировали, что Пекин окончательно порвал с СССР, но и заставили советское руководство принимать срочные меры по укреплению своих восточных рубежей. К тому же нельзя забывать, что, поддерживая свой образ лидера социалистического мира, СССР был вынужден направлять военную помощь сражающемуся Вьетнаму через китайскую территорию, а также учитывая небезуспешные попытки США разыграть "китайскую карту", становится ясно, насколько болезненной и деликатной для советского руководства проблемой были в тот период советско-китайские отношения.

Таким образом, оценивая состояние международных отношений в начале 70-х гг., можно констатировать, что жесткая биполярная структура, как она возникла после окончания второй мировой войны, постепенно размывалась под воздействием ряда факторов и лидерам каждого из полюсов этой системы необходимо было искать новые методы реализации своих внешнеполитических задач.

4.1.3 Новые инструменты регулирования международных отношений

Новая геометрия международных отношений потребовала создания новых методов их построения и регулирования. Об этом в начале 70-х гг. задумывались многие политики и политологи на Западе. В Соединенных Штатах профессором Колумбийского университета (впоследствии – помощником президента США по вопросам национальной безопасности) З. Бжезинским была выдвинута идея трилатерализма, то есть согласования подходов к важнейшим политическим и экономическим проблемам развитых стран Северной Америки, Западной Европы и Японии на базе совместно выработанных консенсусных решений. Он предложил проект "широкой координации и взаимодействия основных индустриально развитых стран" при ведущей роли Соединенных Штатов. Первым шагом на пути осуществления проекта должно было стать формирование сообщества, охватывающего государства по обе стороны Атлантики, в которое затем предполагалось включить Японию. Речь шла о переходе от формальных союзов к определению общих для трех центров капиталистического мира целей и о создании механизма координации политики участников трехсторонней системы. Эта концепция исходила из ведущей роли Соединенных Штатов в "управлении взаимозависимым миром" вследствие их более высокого военного и экономического потенциала и меньшей, по сравнению с Западной Европой и Японией, зависимости от поставок сырья и энергоресурсов.

В 1973 г. Д. Рокфеллером и 3. Бжезинским была создана Трехсторонняя комиссия – неправительственный политико-исследовательский центр, объединяющий свыше 200 видных представителей делового мира, академических кругов, руководителей средств массовой информации США и Канады, западноевропейских государств и Японии (6). . При ее создании была поставлена задача всемерного содействия тесному сотрудничеству правящих кругов стран Запада в целях предупреждения кризисных явлений в их экономической, социальной и политической жизни, разработки предложений правительствам по крупномасштабным политико-экономическим проблемам (общая стратегия в области энергетики, перестройка международной валютно-финансовой системы, условия международной торговли и др.), а также относительно политического курса, который могли бы проводить эти страны на международной арене, особенно в отношениях с развивающимися и социалистическими странами. Замысел идеологов трилатерализма предусматривал в конечном итоге формирование новой интегрированной мировой системы, базой которой была бы капиталистическая экономика. Рекомендации Трехсторонней комиссии представляют собой не только ответы на текущие или ближайшие вопросы, стоящие перед правительствами государств, входящих в это сообщество, но также дают предложения относительно политики этих стран в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Документы комиссии внимательно изучаются в правительственных и деловых кругах ведущих развитых стран; ее рекомендации зачастую становились основой принятия крупных экономических, социальных и политических программ. Среди проблем, рассматривавшихся комиссией, и выпущенных ею документов следует выделить прежде всего обращение к проблемам стабильности функционирования глобальной рыночной экономики: энергоресурсы и доступ к ним, промышленная политика, взаимоотношения работодателей и работников, условия международной торговли, наука и технологии. Однако комиссией обсуждались не только вопросы сохранения стабильности мирового капиталистического рынка. Она много занималась проблемами взаимоотношений Север – Юг, международной задолженности и др. Заметное место в деятельности Трехсторонней комиссии занимала и разработка подходов к решению военно-политических глобальных и региональных проблем: реформирование международных институтов, взаимоотношения Восток – Запад, безопасность в Восточной Азии, проблема мирного урегулирования на Ближнем Востоке и др.

В плане практической политики строительством новых отношений со своими ведущими партнерами начала заниматься администрация Р. Никсона, и в первую очередь помощник президента по национальной безопасности Г. Киссинджер. В 1973 г. им была инициирована разработка проекта новой атлантической хартии, основной задачей которой должна была стать оптимизация взаимоотношений между США и государствами Западной Европы. Декларируя необходимость построения новых, более равноправных трансатлантических отношений, Г. Киссинджер, тем не менее, настаивал на сохранении за Соединенными Штатами функций "глобального лидерства" и "глобальной ответственности" в международных делах, в то время как западноевропейские партнеры должны были осуществлять региональные функции, подчиненные "глобальным" интересам. В перспективе, по замыслу Г. Киссинджера, к "атлантическому сотрудничеству" должна была на аналогичных условиях также подключиться и Япония.

Идеи Белого дома о таком разделении ответственности были весьма скептически восприняты в Западной Европе, которая, несмотря на известные различия в позициях государств-членов ЕС, все же сумела выработать известную декларацию "Об облике Европы", одобренную на встрече глав государств и правительств ЕС в декабре 1973  г. Смысл противоречий между западноевропейцами и американцами состоял в том, что партнеры по обе стороны Атлантики по-разному видели свои роли в международных отношениях. Для Западной Европы (и эту позицию наиболее горячо отстаивала Франция) при безусловном признании важности сохранения тесных военно-политических связей с США приоритетным являлось сохранение и укрепление своих позиций в экономической и финансовой области. В конечном итоге, в результате активного американского давления на правительства отдельных стран-членов ЕЭС, США удалось добиться того, что весной 1974 г. министры иностранных дел ЕЭС согласились с тем, что консультации Сообщества с США как единой организации не будут носить обязательный характер. Вопрос о целесообразности проведения консультаций должен будет решаться в каждом случае отдельно. Это давало возможность – в случае отсутствия единого похода западноевропейских государств к тем или иным проблемам – ведения Вашингтоном дел с ними на двусторонней основе. Результатом многомесячной дипломатической активности правительств США и западноевропейских стран стало подписание в Брюсселе в июне 1974 г. "Декларации об атлантических отношениях". В ней провозглашались "единство и неделимость общей обороны", подчеркивалась "незаменимость" американского вклада в виде ядерных сил и присутствия в Европе обычных войск, а также важность западноевропейского вклада. Брюссельский документ отразил сложившееся соотношение сил между США и Западной Европой. Благодаря его компромиссному характеру удалось зафиксировать во взаимоприемлемом виде американское лидерство, с одной стороны, и усиление роли стран Западной Европы – с другой, а также сохранить Атлантический союз.

Однако и в дальнейшем отношения между партнерами продолжали оставаться непростыми. Наибольшие трудности возникали в экономической, торговой, валютно-финансовой и других сферах. В США вводились торговые барьеры для широкого круга западноевропейских товаров. Вашингтон навязывал партнерам "добровольные" ограничения на их поставки стали, телевизоров, автомобилей, текстиля. Поступление сельскохозяйственной продукции пресекалось разного рода квотами, таможенными правилами и "санитарными" барьерами.

Формальной или, точнее говоря, полуформальной структурой, призванной координировать отношения Запад – Запад (отношения трех центров силы развитого мира), стали совещания глав государств и правительств "большой семерки", начало которым положила встреча, проведенная по инициативе президента Франции Валери Жискар д’Эстена в Рамбуйе в ноябре 1975 г. В совещаниях принимают участие руководители семи ведущих промышленно развитых стран: США, Японии, Германии, Франции, Великобритании, Италии и Канады, а также председатель Комиссии Европейских Сообществ (первая встреча проходила в составе шести участников, в 1976 г. принять участие в дискуссиях был приглашен также премьер-министр Канады, а председатель Комиссии Европейских Сообществ был включен в состав участников с 1978 г.). На первом этапе встречи носили характер обмена мнениями в основном по энергетическим, торговым и валютным вопросам. Так, большое место занимали вопросы выработки стратегической программы в области энергосбережения, что имело особое значение практически для всех экономически развитых стран. Предметом достаточно острых дискуссий стали проблемы, связанные с состоянием и перспективами развития международных валютных рынков, что было чрезвычайно актуально после краха Бреттон-Вуддской системы. Много внимания уделяли лидеры Запада и состоянию взаимной торговли. Здесь, как правило, объектом критики становилась Япония, которая, как представлялось западноевропейцам и американцам, вела несправедливую торговую политику, уделяя первостепенное внимание стимулированию экспорта и не открывала в достаточной мере собственный внутренний рынок для своих ведущих партнеров (особенно характерна в этом отношении была встреча "семерки" в Венеции в 1980 г., где участники выступили с осуждением "несправедливой торговой практики").

Постепенно, однако, участники совещаний "семерки" расширяли круг обсуждаемых вопросов. Неразделимость экономических и политических проблем предопределила эволюцию этих форумов. К тому же в начале 80-х гг. произошла смена участников совещаний. И если В. Жискар д’Эстен и Г. Шмидт до прихода на высшие посты в своих странах имели опыт экономической деятельности (оба были в свое время министрами финансов), то новым лидерам эта сфера была знакома сравнительно меньше. В качестве пробного шара для расширения спектра дискуссий была выдвинута внешне скорее не политическая, а гуманитарная проблема, имевшая, однако, явный политический подтекст. К токийскому саммиту 1979 г. премьер-министру Японии было предложено подготовить сообщение о проблеме беженцев из Вьетнама и Кампучии. Тем самым лидеры "группы семи" как бы одновременно убивали двух зайцев: они подключали Японию, не участвовавшую ранее в многосторонних консультациях по вопросам политики и безопасности, к обсуждению этих проблем, а с другой стороны – распространяли спектр обсуждавшихся вопросов на проблемы чисто политического свойства. На встрече "семерки" в Венеции в 1980 г. уже активно обсуждалось положение в Афганистане после ввода туда советских войск, ситуация в Иране после происшедшей там исламской революции, проблемы Ближнего Востока. В 80-е гг. обсуждение политических проблем на форумах лидеров "семерки" становится регулярной практикой. Начиная со встречи в Оттаве (1981 г.) неизменной темой дискуссий стала проблема отношений Запад – Восток. Так, в Версале в июне 1982 г. было сделано заявление "большой семерки" о возможности ограничения кредитов социалистическим странам.

Переломным моментом в деятельности "семерки" можно считать встречу в Вильямсберге (США) в 1983 г., на которой было принято первое в истории этих форумов военно-политическое заявление – "Политическая декларация по вопросам безопасности". В ней участники заявили, что "безопасность наших стран неделима и должна решаться на глобальной основе", формулируя тем самым глобальное восприятие безопасности всеми участниками встречи. Таким образом и правительство Я. Накасонэ как бы подключалось к общей стратегии безопасности, отходя от традиционно осторожного подхода Японии к многосторонним заявлениям в этой области. На саммите в Токио (1986) была принята декларация о международном терроризме, резко осудившая политику ряда режимов этого региона. Столь же резко высказались участники "семерки" и в связи с событиями 4 июня 1989 г. на площади Тяньаньмэнь. Парижская встреча призвала все государства, выступающие за права человека, ввести жесткие санкции против КНР. Сами же страны "семерки" заявили о прекращении выдачи государственных кредитов Пекину и ужесточении торговой политики.

Среди глобальных вопросов, обсуждавшихся "семеркой", важное место занимали такие проблемы, как международный терроризм, распространение наркотиков, сохранение экологической системы, свобода международного судоходства, международная задолженность беднейших стран, борьба со СПИДом и другие. В исторически поворотный момент окончания холодной войны на Лондонской встрече 1991 г. "семеркой" принимается декларация "Укрепление мирового порядка", в которой поставлены все важнейшие мировые политические проблемы – от Ирака до советских реформ. Этот документ, как отмечала "Интернешнл гералд трибьюн", напоминает решение "исполнительного совета директоров, который сообщает миру не только то, что он решил, но и что следует делать остальным для всеобщей пользы".

Политика перестройки, проводимая в СССР, вызвала живейший интерес среди лидеров "группы семи", и практически каждая встреча второй половины 80-х гг. откликалась на эти процессы. Совещание в Венеции (1987) приняло документ "Об отношениях между Востоком и Западом", в котором, демонстрируя интерес к процессам перемен в Советском Союзе, участники вместе с тем призвали "проявлять бдительность" в отношении его политики. Следующая встреча, в Торонто (1988) констатировала, что советские реформы дают "возможность снизить уровень недоверия и укрепить доверие", выразила готовность "позитивно реагировать на подобные процессы". Советское руководство посчитало возможным отреагировать на проявленный интерес, и М. С. Горбачев обратился с письмом к председателю следующего саммита – президенту Франции Ф. Миттерану, в котором, по существу, заявил о желании СССР сотрудничать с "группой семи". И хотя парижская встреча обратила больше внимания на процессы, происходившие в то время в государствах Восточной Европы, в ее документах нашла отражение готовность держать дверь открытой для будущего диалога с Москвой, который состоялся два г. спустя на встрече "семерки" в Лондоне (следует, правда, отметить, что прямой диалог с советской стороной предполагал не совместное обсуждение глобальных экономических и политических проблем, а лишь взаимное информирование друг друга) (7).

Роль встреч "группы семи", несомненно, очень велика. Многие оценивают их как системообразующее ядро нового мирового порядка, как мировой регулятивный центр. Действительно, немалое число из обсуждавшихся на встречах вопросов было практически реализовано в виде подписанных позднее соглашений, таких как соглашение Плаза 1985 г. и Луврское соглашение 1987 г. о стабилизации валютных курсов. В ряде случаев договоренности, принятые на встречах, реализовывались в виде создания специальных органов: Берлинская группа (США, Великобритания, ФРГ, Франция), Намибийская группа (Берлинская группа плюс Канада), Версальская группа по валютно-финансовым вопросам или, как ее иногда называют, "группа пяти" (США, Великобритания, Франция, ФРГ и Япония). Однако главной характерной чертой этих совещаний с самого начала было стремление придать им максимально неформализованный характер, избежать превращения в "мировое правительство". Поэтому принимаемые на встречах документы – экономическая и политическая декларации, коммюнике, специальные заявления по отдельным вопросам – не носят характер обязательных решений, а имеют рекомендательный характер. Участники встреч, как отмечала газета "Генераль-анцайгер", "не принимают решения. Они дают сигналы". Другое дело, что эти "сигналы", одобренные руководителями ведущих индустриальных государств, имеют характер руководства к действию благодаря широте полномочий участников совещаний.

Можно сказать, что развитые страны Запада, оценив возникавшие их интересам угрозы, сумели найти адекватные ответы на них и создали в середине 70-х гг. достаточно эффективные структуры, – кстати, успешно действующие и в настоящее время, – позволявшие им в условиях продолжавшегося жесткого биполярного противостояния избежать размывания западной солидарности, скатывания к деструктивному национализму. И хотя существование этих структур не исключало временами весьма острых столкновений между представителями Запада (8). , все же превалирующей тенденцией было стремление к нахождению общих подходов к проблемам, стоявшим перед промышленно развитыми странами как системообразующей формацией.

.2.1. Оценка советским руководством состояния и своего международного положения и перспектив своих внешнеполитических возможностей

Итоги первой половины 70-х гг. рассматривались советским руководством как свидетельство правильности избранного направления своей внешнеполитической стратегии. Действительно, провозглашенная на XXIV съезде КПСС Программа мира в своих основных чертах оказалась успешно реализованной, что, как представлялось, подтверждало эффективность внешнеполитического курса, избранного СССР на рубеже 70-х гг. К середине 70-х гг. удалось обеспечить достижение договоренностей с США по ограничению гонки стратегических вооружений и взаимному запрету создания общенациональной системы противоракетной обороны, ожидалось скорое подписание полномасштабного советско-американского договора по стратегическим вооружениям, были юридически зафиксированы сложившиеся в Европе после второй мировой войны границы, обеспечено недопущение ФРГ к ядерному оружию, создавалась задуманная Советским Союзом система безопасности и сотрудничества в Европе, была прекращена война и обеспечен мир в Индокитае, рушились последние колониальные империи и росли успехи национально-освободительного движения. Требовалось теперь развивать и закреплять достигнутый успех, выстроив для этого соответствующую внешнеполитическую стратегию.

Вместе с тем складывавшаяся у Советского Союза внутриполитическая и внешнеполитическая ситуация были далеко не простыми. Руководители страны отчетливо осознавали, что экономика работает на пределе своих возможностей, отвлекая максимальные средства и лучшие силы на поддержание военно-стратегического паритета с США и государствами-членами НАТО, и что чрезвычайно тяжело продолжать сохранять баланс в гонке вооружений не только на количественном, но и – особенно – на качественном, технологическом уровне. Отрыв Запада в создании новых систем вооружений на каждом новом витке становился все более ощутимым. Так, в области стратегического оружия США еще на рубеже 60–70-х гг. перешли на создание высокоточных ракет с кассетными многозарядными боеголовками индивидуального наведения, а к середине десятилетия создали крылатые ракеты большой дальности, способные благодаря компактным бортовым ЭВМ и другим высокотехнологичным системам преодолевать средства противовоздушной обороны противника; на вооружение сухопутных сил вводились высокоэффективные противотанковые средства; артиллерийские и танковые орудия, а также авиация оснащались лазерными прицелами, показавшими свою эффективность, в частности, в ходе войны 1973 г. на Ближнем Востоке. Кроме того, советский военно-промышленный комплекс, добившийся за г. правления Л. И. Брежнева большого влияния, приобретал своего рода гипертрофированную инерцию роста, требуя от политического руководства выделения все больших средств на создание новых, все более дорогостоящих видов вооружений. Немалые средства затрачивались и на укрепление боеспособности вооруженных сил Варшавского договора, где СССР нес основную нагрузку по финансированию военной мощи союза. Все это тяжелым бременем ложилось на гражданские секторы экономики, и без того безрезультатно пытавшиеся перейти на путь интенсивного развития, существенно замедляло темпы экономического роста страны.

Нараставшие экономические трудности, сами по себе создававшие немалые внешнеполитические сложности, сопровождались к тому же рядом политических проблем, приобретавших довольно значительный международный резонанс. Одной из них было состояние дел с соблюдением прав человека в СССР. Подписав Заключительный акт СБСЕ в Хельсинки, Советский Союз практически признал общеевропейские гуманитарные нормы и принципы, включая свободу слова, ассоциаций, права выбирать место жительства. Однако на практике в стране имели место ограничения въезда и выезда граждан, осуществлялись гонения на лиц, выражавших свое несогласие с проводимой властями политикой, в том числе судебные процессы (Н. Щаранский), высылка из страны (А. И. Солженицын), ссылки и домашний арест (А. Д. Сахаров) и др. Все это осложняло ситуацию в стране, негативно воздействовало на отношения СССР с Западом.

Кроме того, во внешнеполитической сфере перед руководителями КПСС и советского государства встал ряд серьезных проблем, затруднявших достижение целей руководства в международных делах. Среди них следует в первую очередь выделить необходимость противостоять правому ("еврокоммунизм") и левому (маоизм) течениям в марксистско-ленинской идеологии и коммунистическом движении. В обоих случаях это противостояние являлось не просто идейной борьбой за чистоту рядов международного коммунистического движения, а имело сугубо инструментальное значение с точки зрения возможностей воздействия Москвы на широкий спектр мировых политических процессов. С учетом событий 1968 г. ("пражская весна") и реакции на них среди коммунистических партий мира и даже среди социалистических стран (Югославия, Румыния) "еврокоммунистическое" движение, возникшее как ведущая тенденция в крупнейших коммунистических партиях стран Западной Европы (Италия, Франция, Испания) бросало вызов ортодоксальным позициям идеологов в руководстве КПСС, усиливало пропагандистские позиции Запада, создавало угрозу сохранению единства европейских социалистических стран. Маоизм же подрывал лидирующие позиции КПСС, создавая ориентированные на Пекин параллельные компартии в "третьем мире", активно агитируя развивающиеся государства следовать китайскому опыту в завоевании независимости (теория "народной войны") и побуждая их блокироваться с КНР в совместном "противостоянии империализму и социал-империализму".

"Еврокоммунизм" – направление в международном коммунистическом движении, приобретавшее в 70-е гг. заметное влияние среди коммунистических партий ряда западноевропейских стран. В его рамках отрицалось являвшееся аксиомой для ортодоксальных коммунистов учение о диктатуре пролетариата и о революции как неизбежном инструменте победы над буржуазным строем. "Еврокоммунистические" теоретики и идеологи отмечали ряд позитивных достижений в социальной политике буржуазных правительств европейских государств, выступали с позиций поддержки правозащитных движений. В ряде случаев "еврокоммунистические" деятели критически оценивали внутреннюю и внешнюю политику СССР. Наибольшее распространение получил в крупнейших коммунистических партиях стран Западной Европы – Франции, Италии и Испании.

Маоизм – интерпретация марксизма руководителями Коммунистической партии Китая (название получил по имени Мао Цзэдуна – лидера КПК). Выступал с позиций догматического восприятия ряда положений коммунистической идеологии, гипертрофированной опоры на силовые методы решения классовых противоречий во внутриполитической борьбе, неизбежности войн как двигателе мировой революции. Активно боролся против идеологических установок КПСС, которые рассматривались им как ревизионистское перерождение марксизма, предательство идеалов трудящихся. Лозунг Мао Цзэдуна – "винтовка рождает власть" становится программным в деятельности многих коммунистических и других левых партий и групп в "третьем мире", особенно там, где власти жестко подавляли левые силы В конце 60-х – 70-е гг. маоизм имел также некоторое влияние в левых кругах западноевропейских государств (события 1968 г. во Франции, возникновение таких организаций, как "прямое действие" во Франции "красные бригады" в Италии, "фракция красной армии" в ФРГ и др.).

4.2.2. Внешнеполитическая стратегия СССР во второй половине 70-х - начале 80-х гг.

В этой ситуации для советского руководства было чрезвычайно важно максимально развить позитивные для него тенденции, проявившиеся в международных отношениях первой половины 70-х гг., выстроить внешнеполитическую деятельность таким образом, чтобы продолжать и дальше наращивать факторы своего воздействия на международную ситуацию в желательном для него направлении. В то же время СССР стремился обеспечить в новой обстановке усиление своего влияния в мире, используя для этого как факторы благоприятной международной политической конъюнктуры, так и свой заметно возросший потенциал (в первую очередь военный), а также новую складывавшуюся в мире расстановку сил. По мнению руководителей КПСС, у СССР и его союзников появлялась реальная возможность заметно ограничить возможности воздействия противостоящих им сил на развитие международных процессов, за счет расширения зоны своего влияния и взятия в свои руки политической инициативы.

Внешнеполитическая стратегия СССР продолжала развиваться по трем основным направлениям (международное коммунистическое движение и социалистические страны, национально-освободительное движение и развивающиеся государства, зона развитого капитализма), адаптируясь к возникающим обстоятельствам, но сохраняя при этом неизменные цели. Поскольку главной задачей продолжало оставаться достижение преимущества (желательно победы) в соревновании с мировой капиталистической системой, то основные планы и действия выстраивались вокруг этой генеральной задачи. Оценивая свои ресурсы и возможности, руководство Советского Союза исходило из того, что главным продолжал оставаться собственный потенциал страны. Вставал естественный вопрос, какие ресурсы могут быть в первую очередь использованы для достижения поставленных задач.

Экономический фактор отпадал априори, поскольку к середине 70-х гг. стало вполне очевидно, что выполнить ленинский завет о достижении превосходства над капитализмом в области производительности труда советская экономика не в состоянии. Очевидной стала и невозможность реализовать положения принятой в 1961 г. Программы КПСС о построении к началу 80-х гг. материально-технической базы коммунизма. Неэффективность экономической модели централизованного планового хозяйства, заставлявшая советское руководство еще в середине 60-х гг. в поисках более новых источников развития обращаться к идеям материального стимулирования, все более отчетливо проявлялась в замедлении темпов развития, неспособности к насыщению потребительского рынка качественными товарами, катастрофическим падением сельскохозяйственного производства. Поэтому XXV съезд КПСС выдвигает довольно странный тезис о том, что "экономика должна быть экономной", пытаясь тем самым добиться повышения эффективности советского народного хозяйства.

Что касается идеологического фактора, довольно долго игравшего существенную, а порой и ключевую роль в осуществлении советской внешней политики, то к середине 70-х гг. его возможности также оказались в значительной мере исчерпанными. В зоне социалистических государств Восточной Европы, переход которых на путь социалистического строительства был обеспечен в значительной мере за счет присутствия на их территории частей Советской Армии, популярность идей социализма существенно размывалась перед лицом заметных провалов в области их экономического и социального развития, жесткого контроля со стороны СССР за "идеологической чистотой" идейно-политической и социальной модели существующих там порядков, готовностью Москвы к применению любых средств ради сохранения этих порядков. Сопоставляя свой экономический и социально-политический опыт с положением в западноевропейских государствах, население стран Восточной Европы все более ставило под сомнение правильность выбранного для них пути развития. Особенно сильно эти настроения стали проявляться после того, как необходимость хотя бы частичной реализации положений гуманитарного раздела Хельсинкского Заключительного акта заставила правящие круги восточноевропейских стран демонстрировать готовность хоть в какой-то мере приоткрывать каналы гуманитарных контактов между Востоком и Западом.

В зоне развивающегося мира, где активная поддержка Советским Союзом национально-освободительного движения, борьбы народов колониальных и зависимых стран за свое освобождение вызывала на первом этапе симпатии к СССР, а в ряде случаев и декларировавшуюся готовность к строительству обществ социалистического типа, эти тенденции начали к 70-м г. в силу ряда причин заметно ослабевать. Прежде всего это объяснялось все тем же отсутствием существенных экономических достижений Советского Союза, явственно обнаружившимся к этому времени. Непосредственно в развивающемся мире отчетливо проявлялась неспособность СССР в финансовом и технологическом плане реализовывать программы помощи, способные обеспечить решающий прорыв в преобразовании экономик государств этой зоны. Им зачастую предлагалась малоэффективная модель модернизации, предусматривавшая оказание помощи в создании и развитии государственного сектора в виде крупных предприятий базовых отраслей энергетики, добывающей или тяжелой промышленности, сроки строительства которых зачастую затягивались ввиду недостаточного финансирования либо из-за некоординированности действий различных советских министерств и ведомств, выполнявших данные проекты. Характерно, что после середины 60-х гг. лишь считанные единицы развивающихся государств (за исключением, разумеется, тех, где побеждали антиколониальные либо так называемые национально-демократические революции), провозглашали переход на социалистический путь развития. Более того, в некоторых странах, ранее достаточно тесно ассоциировавших себя с СССР, в силу ряда причин происходило перерождение правящих режимов, приводившее к отходу от сотрудничества со странами социализма.

Пожалуй, одной из немногих областей, где это сотрудничество протекало сравнительно гладко, было так называемое военно-техническое сотрудничество, или, проще говоря, советские поставки вооружений и военной техники, а также подготовка солдат и офицеров армий соответствующих государств. Эти успехи объяснялись приоритетным вниманием советского руководства к делам отечественного военно-промышленного комплекса и более высоким уровнем дисциплины, существовавшей в нем. Разумеется, данная область сотрудничества была объективно необходимой, поскольку освободившиеся государства испытывали острую нужду в сохранении своей государственной независимости в борьбе против внутренних и внешних противников, а Запад зачастую в такой помощи не только отказывал, но в ряде случаев прямо или косвенно поддерживал недружественные этим режимам силы. Тем не менее гипертрофированное внимание к военным связям со многими государствами развивающегося мира в 70–80-х гг. стало приводить Советский Союз к серьезным осложнениям в его международной деятельности.

Таким образом, можно констатировать, что сфера военная начинала приобретать все более заметное место во внешнеполитической стратегии СССР. Эта сфера всегда занимала важнейшее место среди внешнеполитических приоритетов советского руководства, однако если раньше военные проблемы рассматривались преимущественно через призму необходимости обеспечения надежной обороны своего государства, то в 70–80-е гг. эти вопросы стали приобретать новое звучание.

Руководители Советского Союза отчетливо осознавали, что в сложившейся ситуации реальных возможностей для достижения подавляющего превосходства над Западом у страны нет. Даже с учетом более дешевой рабочей силы в СССР и при наличии армии, формируемой на основе призыва, а не по контракту, поддержание паритета с блоком НАТО являлось крайне сложным и затратным делом. СССР, которому постоянно приходилось выступать в роли догоняющего в гонке вооружений, каждый новый виток которой по своей стоимости был на порядок дороже предшествующего, крайне нуждался в получении передышки, поскольку объем военных расходов достигал – по некоторым западным оценкам – до четверти ВНП страны. Кроме того, с конца 60-х гг. возникла необходимость осуществлять военное сдерживание Китая, руководство которого твердо встало на путь борьбы против СССР и отказывалось от каких-либо договоренностей по нормализации двусторонних отношений (о советско-китайских отношениях см. тему 26). Поэтому руководители Советского Союза стремились добиться от Запада прекращения или хотя бы контролируемого замедления темпов гонки вооружений, надеясь таким образом решить две основные задачи: сохранить военно-стратегический паритет и одновременно высвободить ресурсы для развития страны. Следствием этого с начала 70-х гг. стало участие СССР в многочисленных переговорах по контролю за вооружениями и обеспечению безопасности в различных регионах мира (ограничение систем противоракетной обороны, ограничение стратегических наступательных вооружений, сокращение вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, ограничение военно-морской деятельности в зоне Индийского океана, общеевропейский процесс и др.). Ради ограничения темпов гонки вооружений советские руководители вынуждены были даже пойти на компромисс в ряде своих базовых идеологических установок, признав, например, в итоговом документе Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе основные права и свободы человека в качестве норм гуманитарного права, применимых в том числе и в отношении советских граждан. Этим же целям служили и выдвигавшиеся XXV и XXVI съездами КПСС разнообразные внешнеполитические инициативы (1).

Однако наряду с этим нельзя не обратить внимания на то, что параллельно в СССР существовала и другая тенденция. Многие исследователи отмечают неуклонное нарастание влияния военно-промышленного комплекса на политику государства. Инерция развития ВПК, которому в течение длительного времени уделялось со стороны руководства страны самое пристальное внимание, вела к тому, что эта сфера начинала приобретать самодовлеющее значение. "Синдром 22 июня" позволял военным и связанным с армией отраслям народного хозяйства требовать приоритетного выделения средств и ресурсов для своих нужд – реальных или вымышленных – и эти требования, как правило, удовлетворялись без соблюдения существовавших политических и юридических процедур. Даже не все члены Политбюро и Секретариата ЦК КПСС были посвящены в детали, связанные с деятельностью армейских структур и военного производства. Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, давно и тесно связанный с военно-промышленным комплексом, занимался этими вопросами лично и непосредственно, что позволяло руководителям ВПК решать с ним многие вопросы военного строительства, не принимая во внимание внешнеполитические последствия предлагавшихся решений и не неся никакой ответственности за них. Такое положение привело к тому, что в 70-е гг. был принят ряд высокозатратных решений в военной области, которые вели дело к бесконтрольной гонке вооружений и существенно осложняли международное положение СССР. Военные понимали паритет как обязанность для Советского Союза иметь все виды и системы вооружений, которые создавались в США, что лишало страну самостоятельности в области военной политики и зачастую вело к слепому копированию американских шагов (2). В результате в 70–80-е гг. произошло резкое наращивание Советским Союзом как стратегических, так и обычных вооружений.

На протяжении первой половины 70-х гг. СССР осваивал и внедрял технологию создания стратегических ядерных боеголовок с разделяющимися головными частями индивидуального наведения, хотя – по прогнозам американских экспертов, создававших в 60-е гг. боеголовки с РГЧ для ракетных сил США – он не был способен сделать этого в течение нескольких десятилетий. Это техническое нововведение позволяло многократно увеличивать количество доставляемых к цели боезарядов без наращивания числа баллистических ракет. В результате, в связи с тем, что Советский Союз обладал более мощными, чем США, баллистическими ракетами, которые в результате этих нововведений получали возможность нести значительно большее число боезарядов, возникла ситуация, когда СССР, не выходя за рамки ограничений на количество стратегических носителей ядерного оружия, наложенных на стороны Договором ОСВ-I, оказался в состоянии не только сохранить стратегический паритет, но и выйти вперед, обогнать США в этом критическом для национальной безопасности классе вооружений. Такой поворот событий вызывал серьезное беспокойство в Вашингтоне и, среди прочих причин, привел к затяжному и длительному процессу переговоров по ограничению стратегических вооружений (см. темы 20, 21, 24).

Одновременно с установкой боеголовок с разделяющимися головными частями на стратегические ракеты возникла идея обновления арсенала советских ракет средней дальности, которые находились в западных районах СССР еще с конца 50-х гг. и были предназначены для борьбы с европейскими государствами-членами НАТО. Во второй половине 70-х гг. на вооружение начинают поступать мобильные твердотопливные ракеты РСД-10 (получившие на Западе название SS-20) с боеголовками, оснащенными тремя разделяющимися головными частями индивидуального наведения, что существенно повышало возможности советских ракетных средств средней дальности в Европе. (В дальнейшем эти ракеты стали размещаться также и в дальневосточных районах страны.) Повысившаяся угроза в отношении западноевропейских государств заставила последние предпринять ряд мер по противодействию этим шагам Советского Союза, важнейшим из которых было так называемое "двойное решение" НАТО.

Кроме того в рамках противостояния ОВД и НАТО в ряде стран-членов Организации Варшавского договора и в западных районах СССР были размещены значительные контингенты сил общего назначения, по своим размерам и вооружению существенно превосходившие силы НАТО в Европе. По количеству танков, артиллерии, самоходных установок и боевых машин пехоты силы ОВД заметно превосходили соответствующие военные средства противостоящей стороны (3). В то же время проходившие в Вене переговоры по сокращению обычных вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе оставались безрезультатными, так как стороны не могли договориться ни о масштабах, ни о качественных параметрах необходимых сокращений.

В 60–70-е гг. как США, так и СССР вели эксперименты с созданием вооружений для ведения борьбы в космосе. Создававшиеся системы предназначались как для перехвата баллистических ракет, так и для уничтожения орбитальных космических аппаратов противника. Согласно появлявшимся на Западе сведениям, Советский Союз активно вел разработку подобных систем, однако 18 августа 1983 г. Ю. В. Андропов объявил мораторий советской стороны на вывод в космос противоспутникового оружия до тех пор, пока другая сторона будет воздерживаться от этого, а в марте 1984 г. СССР внес на Конференции ООН по разоружению проект договора, запрещающего вывод оружия в космос.

Существенным новым явлением в советском военном строительстве 70–80-х гг. стал выход на океанские просторы советского военно-морского флота. В течение длительного времени ВМФ СССР выполнял преимущественно функции обороны прибрежных акваторий. Однако с учетом опыта Карибского кризиса, а также в связи с достаточно высокой эффективностью в локальных войнах, продемонстрированной военно-морскими силами США, и в первую очередь их авианосными соединениями в ходе войны во Вьетнаме, в Советском Союзе в 60-е гг. возникли соображения о необходимости демонстрации советского флага на океанских просторах. Кроме того, весьма важной становилась проблема борьбы с подводными лодками потенциального противника, которые несли свыше 70 % его стратегического ядерного потенциала. СССР развертывает широкую программу строительства военно-морского флота, результаты которой в полной мере проявляются к середине – концу 70-х гг. Была поставлена задача ликвидировать привязанность советского флота к прибрежным районам и закрытым театрам, значительно расширить сферы его действий в океанах. На вооружении ВМФ появляются большие противолодочные корабли, авианесущие крейсеры, плавучие базы и другие средства, позволившие советскому флоту всерьез соперничать с флотами ведущих военно-морских держав. По количеству имевшихся на вооружении боевых кораблей ВМФ СССР даже превзошел США (1380 против 580 единиц), хотя по общему тоннажу продолжал существенно уступать американским ВМС. Обеспечение эффективной деятельности флота как океанского было поставлено в качестве одной из важнейших задач и во внешнеполитической деятельности государства. Советская внешняя политика начинает активно прорабатывать возможности использования портов дружественных государств для заходов советских военных кораблей.

4.2.3. Политика Советского Союза в "третьем мире"

Осуществление этих мер по времени совпало с общей активизацией советской политики в "третьем мире". Как отмечалось выше, с достижением военно-стратегического паритета возросли интересы советского руководства к наращиванию своего глобального влияния. Однако реализовать эти устремления в рамках жесткой биполярной структуры мира было отнюдь не просто. К тому же они сдерживались публично провозглашенными советским руководством установками на сохранение существующего статус-кво, которое в Европе было закреплено известными документами, включая Заключительный акт СБСЕ. Для реализации поставленных задач была разработана концепция развития государств "третьего мира" по пути социалистической ориентации, подразумевавшая необходимость поддержки революционно-демократических режимов со стороны СССР, обосновывавшая необходимость продвижения советского влияния в те регионы "третьего мира", где к власти приходили политические силы, идеологически ориентировавшиеся на опыт КПСС и сотрудничество с Советским Союзом (4).

Это направление заняло важное место в советской внешней политике с начала 70-х гг. и к середине десятилетия советское руководство уже могло констатировать достижение определенных успехов в деле укрепления своих позиций в государствах "третьего мира" с "прогрессивными" режимами. Была подписана серия Договоров о дружбе и сотрудничестве с рядом развивающихся стран, юридически закрепивших особые отношения между Советским Союзом и этими государствами. К середине 70-х гг. подобные договоры были подписаны с такими ключевыми государствами "третьего мира", как Северный Йемен (1964), Египет (1971), Индия (1971), Ирак (1972), Сомали (1974), что позволяло СССР оказывать определенное воздействие на ключевые, с точки зрения Москвы, в геополитическом отношении регионы: Ближний Восток, Персидский залив, Индийский океан. В дальнейшем линия СССР на укрепление своего влияния в отдаленных от советской территории районах мира была продолжена и расширена.

Одна из первых возможностей на данном направлении возникла после начала процесса деколонизации бывших португальских колоний в Африке. Вслед за "революцией красных гвоздик" 25 апреля 1974 г. в Португалии начался процесс демократизации различных сторон жизни общества, в котором на протяжении полутора предшествующих десятилетий одним из самых больных являлся вопрос отношения к активно боровшимся против португальского колониализма народам Анголы, Мозамбика, Гвинеи-Биссау и Островов Зеленого Мыса. В процессе этой борьбы возникли и окрепли движения за независимость португальских колоний и их вооруженные отряды, получавшие поддержку со стороны Советского Союза и других социалистических стран, а также Китайской Народной Республики. Таким образом, к моменту освобождения вышеупомянутых территорий от колониализма СССР имел там организованные политические и военные структуры своих давних сторонников. И они, в свою очередь, рассчитывали на помощь и поддержку со стороны СССР. Эта помощь была оказана в первую очередь Народному движению за освобождение Анголы – МПЛА, возглавляемому А. Нето, в виде поставок оружия, экономической и технической помощи, а также в форме поддержки действий правительства Кубы, направившего в Анголу подразделения своей регулярной армии (5). Действия СССР и Кубы получили крайне негативную оценку со стороны Запада, в первую очередь США. Президент Дж. Форд заявлял, что откажется от использования слова "разрядка" для характеристики американо-советских отношений, и был готов оказать поддержку антиправительственным группировкам в Анголе (6).

Тем не менее, несмотря на угрозу существенного осложнения советско-американских отношений, советское руководство не намеревалось отказываться от своей активной политики в зоне "третьего мира". Как отмечалось в отчетном докладе ЦК КПСС XXV съезду партии, "разрядка ни в коей мере не отменяет и не может отменить или заменить законы классовой борьбы. Никто не может рассчитывать на то, что в условиях разрядки коммунисты примирятся с капиталистической эксплуатацией или монополисты станут сторонниками революции". В октябре 1976 г. и в марте 1977 г. были подписаны Договоры о дружбе и сотрудничестве соответственно с Анголой и Мозамбиком, что устанавливало особые отношения между СССР и этими государствами юга Африки. Договоры предусматривали развитие сотрудничества в различных областях, включая и военное сотрудничество, а также обязывали стороны "немедленно приступить к консультациям в случае возникновения угрозы одной из них для устранения этой угрозы и восстановления мира".

По мере обострения обстановки в районе Африканского рога и осложнения отношений между военным правительством Эфиопии и США, на протяжении 1976 г. также расширялось проникновение Советского Союза в этот регион, начались поставки советского оружия и оказание экономической и технической помощи. Вслед за серией переговоров между советскими и эфиопскими лидерами, проходивших в течение 1977 г., 20 ноября в Москве был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Эфиопией, позволивший укрепить советские позиции в этом стратегически важном районе (7). И вновь, как и в ситуации на юге Африки, усиление советских позиций в районе Африканского рога вызвало довольно болезненную реакцию в Вашингтоне. В 1978 г. были прерваны советско-американские переговоры по ограничению американского и советского военно-морского присутствия в районе Индийского океана и Соединенные Штаты активно занялись поиском баз в западной части Индийского океана и регионе Персидского залива. Еще ранее, в 1974 г., США получили согласие британского правительства на создание военно-морской и военно-воздушной баз на подконтрольном Великобритании острове Диего Гарсия в архипелаге Чагос в Индийском океане. В дальнейшем, в 1978–1980 гг. США продолжали планомерно наращивать свое военное присутствие в регионе, которое завершилось подписанием соглашений с Кенией (июнь 1980 г.), Оманом (июнь 1980 г.) и Сомали (август 1980 г.) об использовании американскими ВМС военно-морских баз в этих странах. Со своей стороны, СССР укрепил присутствие в регионе подписанием 25 октября 1979 г. Договора о дружбе и сотрудничестве с Народно-Демократической Республикой Йемен.

Кроме того, стремясь как-то компенсировать брешь в советских позициях на Ближнем Востоке, образовавшуюся в результате разрыва в марте 1976 г. президентом А. Садатом советско-египетского Договора о дружбе и сотрудничестве, СССР подписал 8 октября 1980 г. Договор о дружбе и сотрудничестве с Сирией. Аналогичные договоры были подписаны между СССР и рядом государств в различных районах "третьего мира": с Социалистической Республикой Вьетнам (3 ноября 1978 г.), с Демократической Республикой Афганистан (5 декабря 1978 г.) и Народной Республикой Конго (13 мая 1981 г.). Переговоры с Ливией о подписании Договора о дружбе и сотрудничестве, начатые еще во время визита члена революционного руководства страны А. С. Джеллуда в Советский Союз в марте 1983 г., не были успешно завершены, и подписание договора, которое намечалось на 1985 г. с участием ливийского лидера М. Кадафи, так и не состоялось (в том числе и в связи со сменой советской внешнеполитической парадигмы – см. тему 23).

Таким образом, активизировав свою политику в зоне "третьего мира", советское руководство, казалось, укрепляло международные позиции своей страны, расширяло ее присутствие в отдаленных регионах мира, подтверждало ее глобальный статус. Вошедшие в зону советских интересов государства "третьего мира" обеспечивали также дополнительные возможности для действий в мировом океане советского военно-морского флота, предоставляя порты захода для советских военных судов практически на всем протяжении морского пути от западных до восточных рубежей СССР. В то же время договорное закрепление отношений с рядом государств, находившихся в нестабильных регионах, косвенно вовлекало СССР в многочисленные конфликты, чаще всего порожденные причинами не глобального, а регионального характера. Однако в условиях биполярного мира вовлечение Советского Союза в тот или иной региональный конфликт неизбежно порождало ответную реакцию его глобальных противников. То есть региональные – по своим источникам и движущим силам – конфликты превращались в существенные элементы глобального противостояния, начиная оказывать заметное воздействие на состояние планетарных международных отношений. Так СССР оказался на рубеже 70–80-х гг. вовлеченным – непосредственно либо косвенно – в конфликты на юге Африки, Африканском роге, в Юго-Восточной Азии, в Афганистане и даже в какой-то степени в Центральной Америке. Это требовало от Советского Союза значительных средств и материальных ресурсов, создавало серьезную политическую напряженность и даже – как в Афганистане, где СССР (после ввода туда своих войск) был вовлечен самым непосредственным образом, – вело к значительным человеческим жертвам. Как отмечают исследователи советской внешней политики, надежды советского руководства на то, что эти региональные конфликты можно будет как-то изолировать от основных вопросов отношений Восток – Запад, не оправдались и международная разрядка 70-х гг. была во многом похоронена на полях соперничества СССР и Запада в "третьем мире".

.2.4. Нарастание кризисных тенденций в социалистическом содружестве

Серьезные вызовы для советской внешней политики создавали и взаимоотношения с социалистическими странами. Наряду со значительными трудностями, продолжавшими существовать в отношениях с Китаем, которые к тому же существенно усугубились после обострения китайско-вьетнамских отношений (см. темы 26, 27), немалые сложности вызывали и проблемы поддержания единства рядов государств социалистического содружества (членов ОВД и СЭВ). Руководители Советского Союза сделали весьма серьезные – хотя и достаточно своеобразные – выводы по итогам событий 1968 г. в Чехословакии. Опыт использования военной силы для сохранения в государстве, входящем в мировую систему социализма, гомогенной социально-политической структуры вызвал к жизни модификацию одного из базовых принципов советской внешней политики. Москва провозглашала, что в отношениях между государствами соцсодружества основополагающим принципом является социалистический интернационализм, предполагавший возможность и необходимость совместных действий для "защиты завоеваний социализма от посягательств империалистических держав" (8). Другими словами, в 70-е – первой половине 80-х гг. СССР начал более жестко отслеживать происходившие в социалистических странах процессы, стремясь не допустить возникновения тенденций, способных подорвать устойчивость той модели социализма, которая утвердилась там после второй мировой войны.

С этой целью всемерно укреплялись и расширялись различные формы сотрудничества правящих коммунистических и рабочих партий как на двусторонней, так и на многосторонней основе. С 1975 г. была учреждена такая структура, как ежегодные совещания секретарей ЦК коммунистических и рабочих партий стран-членов ОВД по идеологическим и международным вопросам, на которые регулярно приглашались делегации МНР, Кубы, а также СРВ, ЛНДР и других стран. На этих совещаниях помимо согласования совместной платформы действий социалистических стран во внешнеполитической сфере, вопросов единой стратегии и тактики борьбы за отстаивание единой линии в международном коммунистическом и рабочем движении в борьбе против маоизма и "еврокоммунизма" тщательно анализировались процессы, происходившие в самих социалистических странах, обращалось особое внимание на недопущение каких-либо отклонений от предопределенных форм существовавшей в них общественной системы. Эта деятельность партийных руководителей затем развивалась и конкретизировалась в виде широкого спектра разнообразных проектов сотрудничества в идеологической области, осуществлявшихся на уровне международного сотрудничества различных ведомств, академий наук, научных и учебных учреждений и др.

Разнообразные формы межпартийных связей дополнялись масштабной серией шагов, предпринимавшихся по линии межгосударственного сотрудничества. К их числу следует прежде всего отнести завершение формирования целостной системы Договоров о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи между социалистическими государствами, отражавшими новый этап взаимоотношений между ними (9). Таким образом, многосторонние обязательства по совместному отражению агрессии извне, предусмотренные Варшавским договором, были вновь подкреплены взаимными союзническими обязательствами двустороннего характера, непременно содержавшими ссылку на 51-ю статью Устава ООН. Новой формой взаимодействия в области внешней политики стало учреждение в 1976 г. Комитета министров иностранных дел (КМИД) и объединенного секретариата в качестве органов Политического консультативного комитета (ПКК) Организации Варшавского договора. На заседаниях КМИД, проводившихся поочередно в столицах стран-участниц, согласовывались общие позиции социалистических стран на крупных международных форумах, таких как встречи СБСЕ, сессии ГА ООН, вырабатывались совместные инициативы по крупным внешнеполитическим вопросам. Тем не менее важнейшие принципиальные внешнеполитические вопросы по-прежнему решались либо на заседаниях ПКК ОВД, либо в ходе двусторонних встреч руководителей государств и правящих в них партий. Как правило, совещания ПКК проводились на высшем уровне, в них принимали участие первые (генеральные) секретари ЦК партий, главы правительств, министры иностранных дел и обороны, главнокомандующий Объединенными вооруженными силами ОВД.

Важное место в координации взаимодействия европейских социалистических стран и СССР придавалось вопросам оборонного сотрудничества. Основным инструментом этого сотрудничества продолжала оставаться Организация Варшавского договора, разрабатывавшая на регулярных ежегодных заседаниях ПКК важнейшие направления своей военной политики и выдвигавшая основные инициативы военного и политического характера. Рабочими органами ПКК ОВД были Объединенное командование, в составе Главнокомандующего, его национальных заместителей, Военного совета и Штаба Объединенных вооруженных сил. Кроме того с целью усиления координации деятельности членов ОВД в военной сфере в 1969 г. был учрежден Комитет министров обороны (КМО) государств-участников ОВД, проводивший свои заседания, как правило, ежегодно и решавший текущие вопросы военного сотрудничества.

Хотя большинство принципиальных вопросов в сфере военного строительства – особенно в области стратегических и ядерных вооружений – решались советским руководством единолично, тем не менее координация в сфере, связанной с сохранявшимся военным противостоянием ОВД и НАТО в Европе и безопасностью стран-членов ОВД, оставалась предметом совместного рассмотрения. Здесь заслуживают упоминания ряд проблем, возникших в конце 70-х – начале 80-х гг. в вопросах, связанных с кризисными явлениями как внутреннего, так и внешнего по отношению к ОВД характера, а также с развитием военно-политической ситуации на Европейском континенте.

Решения Вашингтонской (1978) сессии Совета НАТО о ежегодном увеличении военных расходов стран-участниц на 3 % в реальном выражении вызвало стремление советского руководства найти адекватный ответ и в рамках Организации Варшавского договора. На Московской встрече ПКК ОВД в ноябре 1978 г. подобная мера была предложена для одобрения лидеров всех союзников СССР, поскольку Советский Союз и без того нес свыше 60 % всех военных расходов Организации Варшавского договора. Однако единодушной поддержки инициатива Москвы не получила. Против нее резко выступил президент Румынии Н. Чаушеску, заявивший, что Румыния ни в коем случае не пойдет на увеличение своего военного бюджета в условиях отсутствия реальной угрозы войны в Европе.

Другим серьезным испытанием для лидеров государств Варшавского договора явились события в Польше, где на фоне деградировавшей экономики и общего недовольства населения политикой руководства страны в 1980–1981 гг. возникло массовое движение "Солидарность" во главе с независимым профсоюзом. Движение "Солидарность" быстро набирало силу и уже к осени 1981 г. начало оспаривать у правящей Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) права на руководство политическим процессом в стране. Первой, достаточно характерной реакцией руководителей государств ОВД было использование уже неоднократно опробованного в предыдущие десятилетия алгоритма, включавшего комбинацию политического нажима с потенциальной возможностью в конечном итоге применения военной силы для сохранения там лояльного Москве режима. Однако достаточно сложная международная ситуация для Советского Союза, возникшая после ввода советских войск в Афганистан (см. ниже, а также тему 28), заставляла советских руководителей проявлять крайнюю сдержанность и осторожность. ОВД тем не менее сочла возможным для демонстрации своих намерений ограничиться в 1981–1982 гг. серией военных маневров и учений как на территории самой Польши, так и в районах, непосредственно примыкающих к ней. Так, в конце марта – начале апреля 1981 г. на территории Польши проходили военные учения "Союз-81" с участием армейских контингентов СССР, Польши, ГДР и Чехословакии и высадкой десантов на Балтийское побережье ПНР. Серия военных маневров прошла в Польше и прилегающей к ней акватории Балтийского моря в августе 1981 г., в том числе и военно-морские учения советского ВМФ с участием самой крупной советской военно-морской группировки на Балтике со времен второй мировой войны, включавшей большие десантные и авианесущие суда, в том числе и крупнейший в то время в Советском Союзе авианесущий крейсер "Киев". Одновременно в южных районах Польши проходили польско-советско-чехословацкие маневры, а воинские контингенты Польши и ГДР проводили боевые учения в районе германо-польской границы. Более того, СССР организовал в сентябре 1981 г. крупномасштабные военные учения на территории прибалтийских республик и Белоруссии, то есть опять же в непосредственной близости от польских границ.

Военно-психологический нажим дополнялся активными политическими шагами прежде всего со стороны СССР, который в течение конца лета и осенью 1981 г. организовал ряд двусторонних встреч – в том числе и на высшем уровне – с политическими и военными руководителями ПНР. Можно с достаточно высокой степенью определенности полагать, что объявленное В. Ярузельским в середине декабря того же 1981 г. введение военного положения было не в последнюю очередь связано с достаточно четко выраженной позицией Советского Союза и его союзников по Организации Варшавского договора.

Немалые проблемы для государств ОВД создавало принятое в декабре 1979 г. "двойное решение" НАТО. Намеченное Западом размещение в конце 1983 г. американских "Першингов-2" и крылатых ракет на территории ряда западноевропейских государств (см. тему 22), создававших новую угрозу стратегического характера для СССР и его союзников, заставляло руководителей стран ОВД искать способы противодействия этой угрозе. По существу, на протяжении всего 1983 г. проходила серия беспрерывных консультаций руководителей и глав внешнеполитических ведомств этих государств в поисках мер противодействия планам НАТО. Достаточно сказать, что помимо очередного заседания ПКК, состоявшегося в Праге в январе, в течение года прошли: внеочередная встреча руководящих партийных и государственных деятелей стран ОВД (июнь), два заседания КМИД (апрель и октябрь), два совещания секретарей ЦК правящих коммунистических и рабочих партий по международным и идеологическим вопросам (сентябрь и декабрь). Кроме того состоялось несколько визитов министра иностранных дел СССР в ГДР и Чехословакию. Очевидно, что советская сторона ставила перед своими союзниками вопрос о размещении на их территории оперативно-тактических ракетно-ядерных средств, способных противостоять новым американским ракетам в Европе. Добиться подобного согласия было нелегко – ведь размещая советское ракетно-ядерное оружие на своей территории государства Восточной Европы становились потенциальной мишенью для первого удара сил НАТО. Все же СССР удалось добиться согласия Чехословакии и ГДР на размещение своих ракет (что и было объявлено в заявлении Ю. В. Андропова от 24 ноября 1983 г.). Руководители Венгрии, где также предполагалось разместить советские ракеты, сумели убедить Москву в нецелесообразности включения своей страны в эти планы.

Серьезные трудности существовали и в сфере экономического сотрудничества социалистических государств. Они были связаны в первую очередь с двумя существенными моментами, характерными именно для периода второй половины 70-х – начала 80-х гг. В этот период заметно ухудшаются экономические показатели практически у всех стран-членов СЭВ. Так, если средний ежегодный прирост национального дохода европейских стран-членов СЭВ и Советского Союза за пятилетний период 1966–1970 гг. составлял 7,4 %, то аналогичные цифры за период 1971–1975 гг. снизились до 6,3 %, а в 1976–1980 гг. прирост составил всего 4 %. Крайне неудовлетворительно развивалась экономика Чехословакии, Венгрии, Румынии, снизивших во второй половине 70-х гг. свои показатели по сравнению с предыдущей пятилеткой на 30–55 %. Однако в самом тяжелом положении оказалась Польша, где темпы роста национального дохода сократились в 4 раза. В связи с этим государства СЭВ были вынуждены скорректировать свои планы экономического развития на 1981–1985 гг., уменьшив плановые показатели в среднем примерно на треть. Однако даже и эти существенно скорректированные планы не выполнялись. (В Польше же вслед за событиями 1980–1981 гг. началось резкое падение производства.) Ситуация отягощалась значительными внешними заимствованиями – прежде всего у стран Запада, – сделанными ранее в расчете на возможность их погашения за счет успешного экономического развития. В этих обстоятельствах страны СЭВ стремились опереться на поддержку СССР, однако состояние экономики последнего не только не позволяло прийти на помощь своим партнерам, но заставляло мучительно искать пути рационализации форм экономического сотрудничества.

Крайне неблагоприятным для большинства государств-членов СЭВ оказалось и то, что испытываемые ими затруднения в экономическом развитии совпали с резким повышением мировых цен на нефть, а преимущественно экстенсивная модель развития их экономик не позволяла им – в отличие от стран Запада – достаточно быстро перейти на энергосберегающие технологии. Основным поставщиком энергоносителей для государств СЭВ традиционно был Советский Союз, который все эти г. тщательно пытался отработать некий взвешенный курс, позволявший бы одновременно продолжать поддерживать своих партнеров и союзников и в то же время не нарушавший его собственные экономические интересы. Поэтому 70–80-е гг. отмечены острыми дискуссиями в рамках СЭВ по вопросам объемов поставок и цен на советские энергоносители. В качестве компромиссного решения СССР осуществлял поставки нефти и нефтепродуктов в страны СЭВ на базе средневзвешенных за предыдущие пять лет цен, что было существенной уступкой, учитывая непрерывное возрастание стоимости нефти на мировом рынке в указанный период. В то же время, стремясь поднять доходы от экспорта в свободно конвертируемой валюте, Советский Союз ограничивал объемы поставляемых государствам СЭВ энергоносителей, предпочитая увеличивать их поставки на Запад. В свою очередь, Москва добивалась от своих восточноевропейских партнеров повышения качества поставлявшейся в СССР промышленной продукции и снижения цен на поставляемые ими продовольственные товары. Таким образом, несмотря на декларируемое единство социалистических стран, разнообразные обстоятельства создавали весьма серьезные и все нараставшие трудности его сохранения.

4.2.5. Ответы Запада; кризис разрядки

Вышеотмеченные потенциальные возможности и трудности для реализации советской внешней политики во второй половине 70-х – начале 80-х гг. нельзя рассматривать вне контекста той внешнеполитической обстановки, в которой эта политика осуществлялась, и восприятия этой обстановки в руководящих кругах СССР. Москва, похоже, полагала, что достигнутая разрядка напряженности в условиях сохранения стратегического паритета станет постоянным состоянием международных отношений и что внешнеполитическая инициатива полностью находится у нее в руках. Как отмечалось выше, вторая половина 70-х гг. охарактеризовалась существенным ростом советской внешнеполитической активности. Она реализовывалась в различных сферах, но в первую очередь в сфере военно-политической. На этот период приходятся такие акции Советского Союза, как:

• оснащение советских стратегических ракетных сил боеголовками с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН);

• размещение в 1977 г. новых мобильных ракет средней дальности (РСД-10) в западных районах СССР, нацеленных на объекты в западноевропейских странах-членах НАТО;

• последующее размещение аналогичных ракет в азиатской части страны, направленных против военных структур США в Азиатско-Тихоокеанском регионе (и, естественно, государств, где они размещались);

• дальнейшее насыщение расположенных в Европе группировок советских войск новейшей бронетанковой и авиационной техникой;

• формирование стратегической укрепленной группировки на Дальнем Востоке и в Сибири (направленной на предупреждение возможных действий КНР, но также представлявшей потенциальную угрозу для Японии и ряда азиатских союзников США);

• масштабное наращивание военно-морского флота СССР, включая строительство не имевшихся ранее на вооружении авианесущих крейсеров; придание ему характера глобальной стратегической силы;

• активная поддержка ряда пришедших к власти в государствах "третьего мира" режимов, оказание им значительной военной и/или экономической помощи, подписание со многими из них Договоров о дружбе и сотрудничестве; к числу таких государств можно отнести Анголу, Мозамбик, Эфиопию, Афганистан, Южный Йемен, Никарагуа, Конго и др.;

• жесткий контроль за строгим соблюдением союзниками СССР блоковой дисциплины, недопущение появления в них каких-либо отклонений от устоявшейся модели экономического и политического строя, угрожающих возможным выпадением союзников из сложившихся коалиций.

Особое место среди этих шагов СССР заняли поддержанная Москвой акция Вьетнама в отношении Камбоджи, осуществленная в конце 1978 – начале 1979 г. и ввод в декабре 1979 г. советских войск в Афганистан.

Сами по себе подобные действия СССР формально не нарушали существовавшего режима международных договоров, участником которых являлся Советский Союз, и носили – вне всякого сомнения – сугубо односторонний характер. СССР, как полагали его руководители, был вправе осуществлять эти и подобные им действия самостоятельно, не уведомляя о них своих партнеров по международным отношениям. Москва при этом исходила из предпосылки, что можно отделить свои отношения с Западом от событий в других частях мира и от своей политики там. Однако шаги эти оказывали серьезное воздействие на складывавшееся в мире соотношение сил, воспринимались внешнеполитическими оппонентами Советского Союза как его стремление изменить в свою пользу существовавшее равновесие сил, воспользоваться их временной неготовностью (так называемый "вьетнамский синдром" в США и др.) к принятию активных мер противодействия. Действия СССР воспринимались на Западе как подрывающие разрядку, рассматривавшуюся там многими политиками в основном как договоренность о фиксации сложившегося силового и политического статус-кво (10). Из этого западными политиками, в первую очередь представителями наиболее консервативных правых кругов, делался вывод о том, что с Советским Союзом нельзя иметь дело, что "Советы стремятся нарушать достигнутые договоренности" и что единственный аргумент, который Москве понятен, – это жесткое силовое давление и различного рода санкции и ограничения. Кроме того, Запад, в свою очередь, не отказывался от осуществления ряда односторонних шагов, которые могли бы ослабить или подорвать международные позиции СССР.

Нажим Запада на СССР и его союзников начинался довольно мягко – с требований строгого выполнения подписанных ими договоренностей по сотрудничеству и безопасности в Европе. На Белградской встрече СБСЕ, проходившей в 1977–1978 гг., социалистические страны довольно неожиданно для себя столкнулись с острой критикой западными представителями положения у них с правами человека (см. тему 22). При этом подразумевалось, что готовность Запада согласиться на сохранение разрядки непосредственно зависит от модели поведения Советского Союза и его партнеров как у себя дома, так и в международных делах. Такой подход свидетельствовал о том, что для Запада разрядка и ее поддержание становились разменной монетой в его отношениях с СССР и другими социалистическими странами. Необходимо иметь в виду, что поскольку разрядка обеспечивалась лишь рядом политических соглашений и советско-американских договоров по ограничению стратегических вооружений, а не опиралась на широкую, прочную базу взаимной заинтересованности во всестороннем – в первую очередь экономическом – сотрудничестве, возможности ее сохранения были довольно шаткими и всецело зависели от доброй воли участников этого процесса.

На односторонние шаги Советского Союза в "третьем мире", и особенно на Африканском континенте, о которых говорилось выше, Запад – и в первую очередь США – отвечал своими мерами, направленными на внешнеполитическое ослабление СССР, осложнение его международных позиций. Важное место в этом инструментарии занимали действия, способные вызвать у советского руководства ощущение нестабильности своих внешнеполитических позиций, создать видимость ослабления сверхдержавного статуса СССР, ущемить Советский Союз в существенно важных для него международных вопросах или ключевых для СССР регионах мира. На протяжении второй половины 70-х гг. такие действия были предприняты американской администрацией по ряду направлений. Среди них отмечавшиеся выше меры по поддержке антиправительственных повстанцев в Анголе, поощрение антиангольских и антимозамбикских действий руководителей ЮАР, заигрывание с правительством С. Барре в Сомали, расширение сферы деятельности 7-го флота США на Индийский океан и ряд других шагов. Однако важнейшую роль были призваны сыграть спланированные Вашингтоном меры по подрыву советских позиций в ключевых для СССР регионах: на Ближнем и Дальнем Востоке. Администрация США с учетом складывавшихся в этих регионах условий вела дело соответственно к отстранению Советского Союза от процесса ближневосточного урегулирования и укреплению своих связей с Китайской Народной Республикой. Нарушая имевшиеся соглашения и договоренности, Вашингтон отошел от совместного с СССР участия в мирном урегулировании ближневосточной проблемы в целом и встал на путь активного содействия достижению различного рода сепаратных договоренностей между Израилем и арабскими государствами, кульминацией которых на том этапе стало подписание Кэмп-дэвидских соглашений между Израилем и Египтом (см. тему 28). Тем самым США явно продемонстрировали нежелание признавать Советский Союз в качестве равноправного политического партнера в международных отношениях, ослабили советские позиции в этом стратегически важном регионе. Еще более серьезным ударом по внешнеполитическим позициям СССР стала нормализация американо-китайских отношений. С учетом проводившегося в те г. руководством КНР курса на наращивание враждебности в отношении Советского Союза эта нормализация, сопровождавшаяся к тому же развитием американо-китайского военно-технического сотрудничества (поставки КНР американских технологий так называемого "двойного применения" и др.), существенно ухудшала позиции Москвы, создавала серьезнейшую военно-стратегическую угрозу безопасности страны на восточном направлении.

Однако, играя по правилам политического противостояния, советское руководство не могло себе позволить проявлять признаки слабости, показать, что оно готово уступить нажиму противостоящей стороны. Советским ответом стало резкое наращивание своей военной мощи (см. выше), которое – в свою очередь – вызвало новые, еще более жесткие меры Запада. Ими стали принятое в 1978 г. решение Совета НАТО о ежегодном увеличении на 3 % (в реальном выражении) военных расходов всех стран-участниц и особенно так называемое "двойное решение" НАТО, утвержденное на декабрьской (1979) сессии Совета (11). Это решение создавало новую стратегическую угрозу для СССР и его союзников, адекватного противодействия которой Москва организовать не могла. Запад же тем временем продолжал наращивать военно-политическое давление на Советский Союз в рамках принятой администрацией Р. Рейгана программы "довооружения" (см. тему 21). Однако особенно чувствительным ударом для СССР стала провозглашенная американской администрацией 23 марта 1983 г. программа так называемых "звездных войн". Сама возможность создания – хотя в самих США было немало весьма авторитетных скептиков, полагавших, что построение надежной системы космической обороны невозможно – противоракетного щита на основе новейших технологий, которыми СССР не располагал, превращала бы советскую ракетно-ядерную мощь, на создание которой были затрачены колоссальные средства и положены десятилетия огромных усилий и упорного труда, в малоэффективную и, по существу, ненужную громоздкую машину, возвращала советско-американское стратегическое противостояние к ситуации 1945–1949 гг., когда Америка обладала абсолютной монополией на ядерное оружие.

Такая стратегическая ситуация, казалось, должна была бы заставить советское руководство в неотложном порядке искать политического и дипломатического решения возникших проблем. Действительно, на протяжении 1981–1985 гг. Советский Союз выступил с целым рядом внешнеполитических инициатив как по ядерным средствам средней дальности в Европе, так и по проблемам запрещения космических вооружений. Однако неготовность советских руководителей к принятию кардинальных решений, мощное давление военно-промышленного комплекса и жесткая, бескомпромиссная позиция Запада не позволили достичь в этих вопросах никаких договоренностей.

Усиление влияния силовых ведомств на политическое руководство СССР и принимавшиеся им решения вели также к тому, что военно-силовая составляющая в политике Советского Союза продолжала нарастать. Наиболее ярким примером того, как военное решение, принятое без взвешенного учета всех его возможных внешнеполитических последствий, пагубно сказалось на международных позициях СССР, был ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. Рассматривая возможность осуществления этой акции, не был принят во внимание целый ряд факторов регионального и международного характера, таких как общее обострение обстановки в регионе, связанное с нарушением существовавшего здесь соотношения сил, вызванного: а) происшедшей в феврале того же 1979 г. исламской революцией в Иране и последовавшего за ней выпадения Ирана из системы американских военно-стратегических союзов, б) осложнением американо-пакистанских отношений в связи с казнью З. А. Бхутто и сообщениями о работах по созданию Пакистаном собственного ядерного оружия, в) нарастанием иракско-иранских противоречий и др.; не были в должной мере учтены и возможные опасения в связи с этим развитых капиталистических стран, связанные с обеспечением гарантированного доступа к нефтяным ресурсам в зоне Персидского залива. Результатом советской акции в Афганистане стало повсеместное осуждение ввода советских войск на политическом уровне и мировым общественным мнением, существенно осложнившее отношения СССР со многими государствами (США, страны Западной Европы, КНР, исламский мир), и общественными движениями, жесткий политический нажим на Советский Союз, попытки его международной изоляции и остракизма. Афганская ситуация стала как бы той критической каплей, переполнившей чашу хрупкого равновесия, на котором балансировала сама возможность сохранить политику разрядки в международных отношениях, поворотным пунктом в отношениях Восток – Запад. И без того подорванная нараставшими противоречиями, взаимным непониманием и взаимными подозрениями, неустойчивая разрядка второй половины 70-х гг. перешла в новую фазу холодной войны.

Список рекомендуемой литературы

1. ХХV съезд КПСС. Документы и материалы. М., 1976.

2. ХХVI съезд КПСС. Документы и материалы. М., 1981.

3. "История международных отношений и внешней политики СССР, 1917–1987” (под ред. проф. Г. В. Фокеева). Т. III, М., 1987.

4. "История внешней политики СССР" (под ред. А. А. Громыко, Б. Н. Пономарева). Т. II, 5-е изд., М., 1986, гл. XXXII–XXXIII.

5. "Советская внешняя политика в г. "холодной войны" (1945–1985 гг.). Новое прочтение". (под ред. проф. Л. Н. Нежинского). М., 1995, стр. 402–452.

6. Г. Киссинджер. Дипломатия. М., 1977, гл. 29.

4.3. Политика США и американско-советские отношения во второй половине 70-х годов

Растущая внешнеполитическая активность СССР крайне негативно воспринималась политической элитой США. В стране постепенно активизировались силы, выступавшие против продолжения линии на сохранение в советско-американских отношениях курса разрядки и сотрудничества. Эта тенденция отмечалась еще на завершающем этапе пребывания в Белом доме администрации Дж. Форда. Выработанные двумя государствами компромиссные решения в различных областях их взаимоотношений, и в первую очередь в области контроля над вооружениями, стали критиковаться как "односторонние уступки" американской стороны. "Давление противников разрядки, – свидетельствовал американский историк, в прошлом дипломат, один из идейных отцов стратегии сдерживания Дж. Кеннан, – никогда, даже в момент ее наивысшего развития, не прекращалось в Вашингтоне: оно только подавлялось превосходящим престижем и авторитетом Белого дома. По мере же того, как власть никсоновской администрации ослабевала в 1973 и 1974 годах, силы, выступающие против разрядки, снова развертывали свои боевые порядки". Важными аргументами этих сил в их выступлениях о необходимости подхода к Советскому Союзу с более жестких позиций стала активизация советской политики в зоне "третьего мира", что многими в Вашингтоне рассматривалось как нарушение договоренностей о статус-кво. Особенно остро реагировали в Америке на советскую поддержку правительств новых независимых государств, пришедших к власти после крушения португальской колониальной империи, – Анголы и Мозамбика. Президент Дж. Форд отказался даже употреблять слово "разрядка", характеризуя советско-американские отношения, заменив его на термин "мир, достигаемый путем демонстрации силы" (peace through strength).

В практику двусторонних отношений начала довольно широко внедряться политика "увязок" – попыток обусловить решение каких-либо вопросов переменами в политике СССР в других областях. Наиболее характерным примером подобного рода "увязок" стала небезызвестная поправка Джексона – Вэника, принятая конгрессом США в декабре 1974 г., ставившая предоставление СССР режима наибольшего благоприятствования в торговле и возможность использования им кредитов американского Экспортно-импортного банка в зависимость от изменения в правилах советского эмиграционного законодательства. Это вело к росту взаимного недоверия, свертыванию двусторонних связей. В январе 1975 г. советское правительство официально уведомило США, что оно не считает возможным ввести в действие советско-американское торговое соглашение 1972 г. и прекращает выплаты по связанному с ним соглашению о расчетах по ленд-лизу. С марта 1976 г. фактически приостановились переговоры по подготовке договора ОСВ-II, хотя Владивостокские договоренности, достигнутые в ноябре 1974 г. между Дж. Фордом и Л. И. Брежневым, давали хорошие предпосылки для скорейшего достижения соглашения в этой критически важной области.

4.3.1. Президентство Картера. "Сотрудничество и соперничество"

Наряду с проблемами советско-американских отношений, в США, где в канун президентских выборов 1976 г. на арену все больше выходили силы, открыто выступавшие против продолжения политики разрядки (например, созданный весной 1976 г. "Комитет по существующей опасности"), существенное звучание приобретали чисто внутриполитические проблемы и прежде всего вопросы, прямо увязывавшиеся с разгоревшимся после 1972 г. "Уотергейтским скандалом". Этот скандал нанес сильнейший удар по престижу правящей республиканской партии, привел к досрочному уходу Р. Никсона с поста президента и был активно разыгран в ходе избирательной кампании соперниками республиканцев – демократами, которые выдвинули своим кандидатом на президентский пост губернатора штата Джорджия Дж. Картера. Избирательная кампания шла под лозунгами кардинального пересмотра всего политического курса прежней администрации, избрания "чистого, морального и эффективного" руководства. Выиграв выборы, Дж. Картер привел с собой в Белый дом весьма разнородную команду. Большинство связанных с внешней политикой административных постов получили представители трех весьма разнородных социально-политических группировок американской элиты: деятелей умеренно-либерального толка – Г. Браун, П. Уорнке, С. Вэнс, Э. Янг, М. Шульман; политиков, занимавших жестко антисоветскую, конфронтационную позицию – З. Бжезинский, Дж. Шлесинджер, С. Хантингтон; на рабочие посты в федеральных ведомствах пришли сотрудники, представлявшие интеллектуальное сообщество Гарварда, Массачусетского технологического института, Колумбийского университета, Брукинского института.

Для администрации Дж. Картера была характерна разноголосица во мнениях, споры вокруг вопросов внешней политики среди высших должностных лиц. Это прежде всего относилось к основным советникам Дж. Картера по вопросам внешней политики – госсекретарю С. Вэнсу и помощнику по национальной безопасности З. Бжезинскому. С. Вэнс полагал, что во имя собственных долгосрочных политических интересов США не должны портить отношения с СССР, что в целом необходимо поддерживать какой-то минимум взаимопонимания ради стабилизации положения в различных регионах мира и контроля над вооружениями. З. Бжезинский же считал, что не следует предпринимать никаких позитивных шагов в отношении СССР, а надо активно использовать разнообразные рычаги для воздействия на его политику с целью ее изменения. За годы своего правления Дж. Картер под воздействием своих главных советников то и дело менял внешнеполитический курс. Как утверждают, в случаях, когда сделанные ему Вэнсом и Бжезинским рекомендации кардинально расходились, Дж. Картер просто складывал оба документа в папку и давал своим помощникам для подготовки выступления.

Центральным направлением американской международной политики в период президентства Дж. Картера стала попытка утверждения в мире универсальных норм в области прав человека, применения этой установки в качестве критерия подхода США ко всем государствам мира. Так, была существенно сокращена американская помощь авторитарным режимам в Бразилии, Чили и Аргентине, развернута достаточно жесткая критика гуманитарной практики их правительств, что впоследствии (правда, намного позже) содействовало переходу этих государств к демократической форме правления. Однако этот во многом идеалистический подход работал крайне неэффективно, ибо на практике администрации то и дело приходилось его корректировать, поскольку целый ряд стратегических партнеров Соединенных Штатов в различных регионах мира был далек от идеалов демократических режимов. США были вынуждены продолжить тесное военно-политическое и экономическое сотрудничество с репрессивным южнокорейским режимом Пак Чжон Хи, укреплять связи с шахским Ираном, оказывать помощь правительству А. Садата в Египте, стимулируя движение последнего к мирному процессу с Израилем. Пожалуй, наиболее выпуклым примером того, какие коррективы вносили геополитические соображения в идеалистические намерения американской администрации, являлась политика Дж. Картера в отношении Пакистана. Осудив режим генерала Зия уль-Хака, возникший там после военного переворота 1977 г., за массовые нарушения прав человека и, особенно, за казнь гражданского премьер-министра предыдущего правительства З. А. Бхутто, администрация США резко сократила помощь этому традиционному американскому клиенту. Особенно резко выступили Соединенные Штаты в связи с появившимися сведениями о стремлении Пакистана создать собственное ядерное оружие. Тем не менее позднее, когда Советский Союз осуществил в конце 1979 г. ввод своих войск в Афганистан, Вашингтон направил Исламабаду предложение о возобновлении американской помощи.

В отношении Советского Союза главным направлением своей политики администрация Дж. Картера сделала ставку на активное противостояние СССР по всем основным направлениям международной политики. Официально провозгласив проведение в отношении Советского Союза курса на "сотрудничество и соперничество", на практике же она следовала основным тезисам статьи С. Хантингтона, директора Центра внешнеполитических исследований Гарвардского университета. Он полагал, что во-первых, соперничество с СССР, свойственное холодной войне, хотя и должно сочетаться с сотрудничеством и определенным взаимодействием между двумя странами, тем не менее первостепенное значение в этих отношениях все же принадлежит соперничеству. Во-вторых, новые оценки соотношения сил исходили из того, что сложилось общее примерное равенство военных возможностей СССР и США, что не отвечает долгосрочным стратегическим интересам США и требует корректировки в американскую пользу. По мнению С. Хантингтона, Соединенным Штатам целесообразно в проведении своей политики в отношении СССР широко практиковать пропаганду таких фундаментальных американских ценностей, как права человека и национальная независимость, использовать невоенные преимущества США, а в случае необходимости – и вооруженные силы для предотвращения расширения враждебного влияния Советского Союза в критически важных районах мира. Ориентируясь на соперничество с СССР, администрация – как свидетельствует президентская директива № 18 – считала, что США смогут добиваться успехов в этом соперничестве прежде всего невоенными средствами, а наращивание военного потенциала следует проводить умеренно, не преувеличивая военную угрозу СССР и не подрывая процесса контроля над вооружениями.

На практике эти рекомендации были активно использованы Соединенными Штатами в их пропаганде и политике в отношении Советского Союза. С первых же месяцев после прихода в Белый дом администрация широко развернула кампанию по борьбе за права человека в СССР. К ней были подключены и аппарат президента, и госдепартамент, и финансировавшиеся из федерального бюджета радиостанции – "Голос Америки" и "Свобода/Свободная Европа". Вопросы о положении с правами человека в Советском Союзе, о деятельности диссидентских организаций и отношении к ним советских властей не только активно поднимались в выступлениях представителей администрации, материалах прессы и радиопередачах, но и ставились перед советскими руководителями на официальных двусторонних и многосторонних переговорах.

Советское руководство резко негативно отнеслось к этому новому повороту в американской политике. Москва полагала, что проблема соблюдения прав человека в СССР изобретена американской администрацией для оказания давления на нее с целью добиться критических уступок на переговорах по ограничению стратегических вооружений. У нее были для этого все основания. Так, весной 1977 г. во время своего первого визита в СССР новый государственный секретарь США С. Вэнс изложил так называемый "всеобъемлющий" вариант Пентагона в качестве позиции новой администрации на переговорах по разоружению, по существу предусматривавший кардинальный отход от всего, что было наработано в области контроля над вооружениями с предыдущей администрацией (о проблемах ограничения стратегических вооружений см. ниже). В Белграде, на первой после подписания Хельсинкского Заключительного акта встрече СБСЕ американская делегация уходила, по мнению СССР, от конструктивного обсуждения реальных проблем безопасности и сотрудничества, настаивая в первую очередь на неукоснительном выполнении положений "третьей корзины". США явно демонстрировали избирательный подход, двойной стандарт в оценке положения дел с правами человека в социалистических странах – настаивая на их безусловном выполнении СССР и его основными союзниками, Вашингтон не только спокойно взирал на их нарушение в Китае, но и активно расширял свои связи с КНР (1). Кроме того, администрация Дж. Картера явно нарушала достигнутые уже с ней самой советско-американские договоренности. Наиболее очевидным этот отход от согласованных позиций проявился в вопросе ближневосточного урегулирования. Вопреки достигнутой осенью 1977 г. договоренности между А. А. Громыко и С. Вэнсом о том, что этот процесс должен проходить в рамках или под эгидой Женевской конференции по Ближнему Востоку (где сопредседателями являлись США и СССР), американская администрация под давлением Израиля и произраильских лоббистов в США повела дело к стимулированию заключения сепаратного, без участия Советского Союза, договора между Египтом и Израилем, что было позднее реализовано в виде подписанных в Кэмп-Дэвиде соглашений.

Оставались замороженными такие "позитивные средства взаимодействия" советско-американских отношений, как торговля, сотрудничество в урегулировании международных кризисных ситуаций, обмены в области науки, техники. Хотя в 1977 г. и были сделаны некоторые шаги в развитии советско-американских отношений – продлены соглашения о научно-техническом сотрудничестве, об освоении космического пространства, совместными усилиями доведена до конца выработка конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду, – на ключевых направлениях взаимоотношений двух сверхдержав существенного прогресса не произошло. Тогда же, в 1977 г. Дж. Картер под предлогом зашиты высших интересов национальной безопасности США запретил продажу СССР высокопроизводительного электронно-вычислительного оборудования – машин "Сайбер-76" и "Юнивак-1100" и объявил о введении правительственного контроля за выдачей индивидуальных лицензий на экспорт в СССР машин и технической документации для производства нефтегазового и сварочного оборудования. Летом того же года были введены ограничения на торговлю с СССР.

С начала 1978 г. в советско-американских отношениях возник новый крупный узел разногласий, как результат их соперничества, по существу, в локальном конфликте, разразившемся в Африке – на Африканском роге. Как внутри, так и вне администрации, росло политическое давление с требованиями противодействовать советской и кубинской помощи Эфиопии путем задействования других аспектов советско-американских глобальных отношений. В такую увязку предполагалось включить замедление переговоров по ОСВ и по другим вопросам разоружения, ограничить экономические отношения, а также обмен визитами на достаточно высоком уровне. Результатом этого давления стало прекращение или значительное свертывание многих важных двусторонних и многосторонних переговоров, в которых участвовали СССР и США. Были заблокированы трехсторонние переговоры с участием Великобритании по выработке документа о полном запрещении ядерных испытаний. В начале 1978 г. США прекратили переговоры с Советским Союзом об ограничении военно-морской деятельности в Индийском океане. В декабре того же года были приостановлены советско-американские переговоры о торговле оружием. Позднее, летом 1979 г. США ушли с переговоров по противоспутниковым системам.

Оказавшись не в состоянии сформулировать целостную, последовательную стратегическую линию в своих отношениях с СССР, а также отмечая неуклонное наращивание советской военной мощи, администрация Дж. Картера с 1978 г. встает на путь резкого наращивания военных расходов и пытается добиться аналогичных действий со стороны своих союзников по НАТО. На Вашингтонской сессии Совета НАТО принимается решение о ежегодном трехпроцентном увеличении странами-участницами блока своих военных расходов. Сама же администрация запросила у Конгресса 157 млрд. долл., что на 20 млрд. долл. превышало ранее предполагавшийся уровень. По существу, это стало началом нового витка эскалации гонки вооружений, впоследствии продолженной и многократно расширенной республиканцами в 80-е гг.

Особенно резко негативной была реакция США на ввод советских войск в Афганистан в конце декабря 1979 г. Эта акция была воспринята в Вашингтоне совершенно иначе, чем вовлеченность СССР в дела на Африканском роге или в бывших португальских колониях в Африке. Афганистан имел совершенно иное геополитическое значение для Запада, чем африканские страны. Он непосредственно примыкал к стратегически важному нефтеносному региону Персидского залива, где позиции США были существенно ослаблены после свержения шахского режима в Иране в феврале 1979 г. Вне зависимости от намерений, которыми руководствовались советские лидеры, акция СССР, по мнению Вашингтона, не могла быть оставлена без внимания и ответа. Дж. Картер заявил, что "Советы лгали" ему, заявляя о своих мирных намерениях. Администрация немедленно отозвала подписанный ею в июне 1979 г. и направленный на процедуру согласования с сенатом договор ОСВ-II и объявила о комплексе мер, которые будут приняты в ответ на это вторжение. В их число входили: дальнейшие существенные ограничения в торговле с Советским Союзом (сокращение на 17 млн. тонн продажи зерна; запрет на продажу высокотехнологичного оборудования, включая вычислительную технику и нефтедобывающее оборудование); запрет на вылов рыбы советскими траулерами в экономической зоне США; прекращение переговоров об открытии новых консульств СССР и США; прекращение культурных и экономических связей; оказание помощи Пакистану и силам афганской оппозиции там; бойкот Олимпийских игр 1980 г. в Москве.

• В торгово-экономической сфере наиболее болезненным для СССР был отказ администрации Дж. Картера выполнять обязательства по продаже дополнительных квот зерна, предусмотренных советско-американским соглашением 1972 г. Учитывая сложившуюся к тому времени зависимость Советского Союза от импорта зерновых, закупки 1980 г. приходилось срочно переориентировать, искать крупных альтернативных поставщиков (2).

• Федеральные структуры США и ряда других стран Запада выделили немалые средства для вооружения и подготовки афганской оппозиции. Учитывая, что значительная часть оппозиционно настроенных беженцев оказалась на территории Пакистана, администрация выступила с предложением о предоставлении Исламабаду помощи на сумму 400 млн. долл. Американские военные советники создали ряд учебно-тренировочных центров в Пешаваре. Спецслужбы США координировали действия против кабульского правительства и на международном уровне – с Египтом, Саудовской Аравией, Китаем и др.

• Пожалуй, наиболее болезненным для советских руководителей в политической области было решение Дж. Картера организовать международный бойкот Олимпийских игр в Москве. СССР долго добивался права на проведение у себя Олимпиады и серьезно готовился к ней. Под давлением американской администрации значительное количество государств мира отказались направить свои национальные команды в Москву (всего 62 государства и территории), что, естественно, существенно снизило и спортивный, и политико-пропагандистский эффект прошедших Олимпийских игр.

Помимо серии мер, направленных непосредственно против СССР, администрация предприняла ряд шагов военно-политического характера. Было объявлено о создании сил быстрого развертывания, которые могли бы в течение короткого времени быть направлены в различные регионы "третьего мира" для отражения угрозы американским интересам. Была создана командно-штабная структура Сентком – Центральное командование, отвечающая за возможные операции в районе Ближнего и Среднего Востока, Персидского залива и Индийского океана. По указанию администрации в США началась регистрация молодых людей для возможного призыва в армию (3). Президентом Дж. Картером 25 июля 1980 г. был издан специальный документ – президентская директива № 59, предусматривавшая создание специальных сил для подготовки к "длительной, но ограниченной ядерной войне". Была провозглашена "доктрина Картера", заявлявшая о готовности Соединенных Штатов применить военную силу – в случае необходимости даже без участия союзников – если СССР будет угрожать интересам Запада в зоне Персидского залива.

4.3.2. Проблема стратегических вооружений. Договор ОСВ-II

Единственное, пожалуй, в советско-американских отношениях, что не ставилось администрацией Дж. Картера под сомнение, было продолжение переговоров по ограничению стратегических вооружений и необходимость заключения договора ОСВ-II. В этой области действовала концепция "контролируемой, выборочной разрядки", которая распространялась в основном на проблемы, которые администрация США связывала непосредственно с угрозой ядерной войны. Однако и в этой сфере отношения не обходились без серьезных трудностей. Подход администрации Дж. Картера к проблеме контроля над вооружениями состоял в том, что США должны добиваться условий, максимально благоприятных для развертывания новых систем американских стратегических вооружений, стремясь одновременно блокировать или хотя бы значительно ограничить наиболее эффективные системы советского стратегического комплекса. Советскому Союзу в очередной раз было предложено военно-технологическое соревнование, в котором США рассчитывали добиться преимущества. Однако, как отмечал бывший министр обороны США Р. Макнамара, каждый раз, когда Америка достигала технологического отрыва, СССР "быстро нагонял США в их нововведениях, а гонка вооружений поднималась на еще более высокий уровень. Лидерство США не только всякий раз быстро испарялось, но более того – некоторые американские "прорывы" сработали, пожалуй, в пользу Советского Союза".

Так произошло и в 70-е гг. Создание в США технологии разделяющихся головных частей индивидуального наведения (РГЧ ИН) для своих стратегических ракет заставило Советский Союз также заняться этой проблемой. В результате во второй половине 70-х гг. СССР более чем удвоил количество имевшихся у него на вооружении стратегических ядерных ракетных боеголовок (см. табл. – данные приводятся по американским источникам):