- •Глава I с.М. Соловьев и его место в отечественной историографии
- •19Объясняя его "силой старого порядка вещей", "непривычкой к новому делу". Характерный тому пример — отступления от преобразовательной программы Петра I его преемников40.
- •79Ний, в его характеристиках на первом месте взаимоотношения князя и дружины, а не помещиков и зависимых крестьян340.
- •83Политической деятельности Николая I и Александра II, приведшей Россию на грань революционного кризиса, и предложения по выходу из него355.
- •93Отошла на второй план как в творчестве см. Соловьева, так и в отечественной науке в целом.
- •775Ские отношения к Соловьеву до кончины последнего", а тот, в свою очередь, относился с приязнью к своему воспитаннику23.
- •139См. Соловьева, так комментируя свой совет: "Там вы найдете те же взгляды; я передаю вам то, что получил от Соловьева, вот все, чем я могу гордиться как ученый"136.
- •151Теории родового быта, его последователь "облек в плоть и кровь те общие схемы, которые были даны в изложении Соловьева" (характеристика Киевского и удельного периодов).
- •153Лектуальном развитии... В значительной мере отсутствовавшие в "Курсе" Ключевского»26.
- •1 Сти) так характеризовал идейное содержание профессорских чтений: "Любавский знакомил с внешней историей с точки зрения исто-
- •165Ной нужде своего воспитанника, в.О. Ключевский, видимо, не проявил никакой инициативы в этом деле.
- •169Следований в очень широком масштабе, и такие исследования и могли бы быть предпринимаемы группой молодых ученых под руководством старшего и опытного"91.
- •175Диции главы нашей школы в.О. Ключевского, оберег ее в чистоте : этим имею право гордиться"115.
- •179Ской деятельности и чтения каких бы то ни было лекций... В Московском университете и об удалении его из числа приват-доцентов"129. Преподавательская карьера п.Н. Милюкова в России была прервана.
- •193Риографии второй половины XIX в. - сочетание общего и особенного в исторических судьбах России.
- •199Отеки, Румянцевского музеума семи списках разряда, вариантах и частных редакциях.
- •213Жившим на их землях ... Черт, напоминающих западноевропейский феодализм"247.
- •237Николая I, его царствование не может быть охарактеризовано как эпоха реформ.
- •241Ны. Полное единодушие с выводами своего коллеги высказывал в "Курсе русской истории XVIII в." м.К. Любавский358.
- •279Что проходившие еще в доваряжский период колонизационные процессы в Восточной Европе привели к распадению родовой организации и повсеместному господству территориальной общины.
- •283Ства, выразившихся в ограничительных записях Василия Шуйског
- •295Ние виделось исключительно в росте "производства жизненных средств".
- •321Точниковедческое мастерство профессора, а.Е. Пресняков в то же время критически отзывался о его фактографическом методе исследования, декларативном отказе от широких научных обобщений190.
- •331Дательной роли князей-пришельцев в деле создания основ древнерусской государственности и др.
- •341Вые пути экспорта зерна в Западную Европу обусловили прополь-скую ориентацию Литвы. Люблинская уния 1569 г. Положила предел существованию Литовско-Русского государства251.
- •Глава V
237Николая I, его царствование не может быть охарактеризовано как эпоха реформ.
А.А. Кизеветтер полагал, что для экономического подъема русского города нужно было "объединить общество на почве... самоуправления, раздвинуть рамки муниципальной автономии и вдохнуть в ее формы жизненную энергию". Вместо этого в стране шла дальнейшая централизация управления и усиление в нем роли верховной власти. "Зародыши местного самоуправления" - земства, городские думы, органы дворянского представительства - были превращены в придатки "мелкотравчатой бюрократии" и фактически лишены прав контроля над хозяйственной жизнью. Городское самоуправление в отступление от положения 1785 г. было возвращено к принципу сословности.
Неудачи в проведении реформ привели Николая I к заключению о "непригодности русского чиновничества для серьезного государственного дела. Не мудрено, что его политическим идеалом стала в конце концов застывшая неподвижность народной жизни"345. Испуг перед революционными событиями 1848 г. в Западной Европе вынудил императора отказаться от каких-либо реформаторских начинаний и объявить подлинную "войну свободомыслию".
Экономическое состояние страны первой половины XIX в. А.А. Кизеветтер характеризовал как кризисное. В большинстве своем землевладельцы не сумели приспособиться к капиталистическим отношениям. Ориентированные же на рынок поместья резко сократили крестьянскую запашку, лишив производителя средств к существованию. Собственное крестьянское хозяйство из-за малоземелья и отсутствия капиталов для расширения производства оказалось практически не затронуто рыночными отношениями. Все это вызывало рост крестьянского недовольства: "Можно сказать, что XIX в. готовил новое, дополненное издание пугачевщины XVIII в."346. Отсутствие капиталов, внутреннего рынка, свободных рабочих рук сдерживали развитие промышленности, которая (кроме экспортных сырьевых отраслей) не выдерживала конкуренции с Европой и не могла существовать без правительственной поддержки. Следствиями глубокого кризиса сельского хозяйства и промышленности явились плачевное финансовое положение страны, дефицит государственного бюджета, огромный внутренний долг347. В итоге, крепостное хозяйствование стало невыгодно не только для производителей, но и для землевладельцев и властей. Поэтому А.А. Кизеветтер полагал, что состояние "хозяйства", а не "общество" подтолкнуло страну к реформам. Борьба "партий" шла не "за" или "против" изменения общественных отношений, а за конкретное их содержание. П.Н. Милюков же при характеристике причин отмены крепостного права гораздо больше внимания уделял "нравственным соображениям" и проблеме государственной безопасности.
П.Н. Милюков и солидаризовавшийся с ним А.А. Кизеветтер указывали, что по "внешним проявлениям общественности" Россия 1860-х годов отстала на полвека даже от раздробленной Германии. Поэтому основную задачу вставшего на путь преобразований правительства они видели в проведении политического "раскрепощения" страны, а уж потом социально-экономических реформ. Оба историка признавали преждевременность введения в России конституционного правления, которое при политической и экономической неразвитости третьего сословия неизбежно привело бы к установлению господства олигархии. "Приступом к раскрепощению России", по мнению А.А. Кизеветтера, призвана была стать реформа местного самоуправления. Ее основные принципы проанализированы ученым на примерах петербургского городового положения 1846 г. и земского положения 1864 г. Это - широкие полномочия отделенного от администрации местного самоуправления, уничтожение сословной организации общества, "сотрудничество между выборными городскими органами и представителями коронной администрации' >348.
Несмотря на "уступки многочисленным врагам реформ", с 1860-х годов начались экономическое возрождение и перестройка государственного здания России на началах "правового строя". "Из страны архаического натурального хозяйства в страну растущего безостановочного капитализма прямым путем вело Россию к неизбежному переходу от патриархального самодержавия к буржуазной конституции", - констатировал А.А. Кизеветтер. Полное единодушие с ним высказывал М.М. Богословский349, а П.Н. Милюков в "Очерках..." отмечал, что со второй половины XIX в. Россия "сразу двигается с такой быстротой, которой нет ничего подобного
в прошлом".
А.А. Кизеветтер в восторженных тонах писал о намеченных М.Т. Лорис-Меликовым реформах при одновременном подавлении правого и левого радикализма, но с 1881 г. правительство стало на путь стагнации режима, усиления контроля за деятельностью земств и городских дум, поддержки дворянскому землевладению в ущерб "экономическому устройству крестьянства", что поставило деревню на грань экономического кризиса350. Шанс "объединения всех сословий на поприще местного самоуправления" был упущен верховной властью, что закономерно предрешило ее падение в 1917 г.
XIII
Характерной чертой московской историографической традиции 1890-1900-х годов являлся интерес к истории российской интеллигенции и в ее рамках - демократического движения в стране. Наиболее ярко эта тематика была представлена в сочинениях политически ангажированных П.Н. Милюкова и А.А. Кизеветтера, хотя ее по-
239становки не чуждались М.К. Любавский и М.М. Богословский. Столь пристальное внимание к этой, считавшейся в академических кругах ненаучной, проблематике объяснялось как пониманием учеными роли интеллигенции в общественном прогрессе, так и стремлением проанализировать истоки современной им расстановки политических сил, попытками подвести ретроспективное обоснование тактики и стратегии отечественного либерализма. В этой связи А.А. Кизеветтер третью часть своих "Исторических откликов", куда вошли статьи о А.И. Герцене (1912), Т.Н. Грановском (1913), и В.О. Ключевском (1911), озаглавил "Учителя". П.Н. Милюков, подчеркивая преемственность и непрерывность русской демократической традиции, писал: «Индивидуальные сотрудники Петра, товарищи по школе при дворе Елизаветы, оппозиционеры-масоны и радикалы Екатерининского времени, потом военные заговорщики, читатели и поклонники Белинского, единомышленники Чернышевского, учащаяся молодежь, "третий элемент", профессиональные "союзы", политические партии - все это постепенно расширяющиеся, концентрические круги»351. В "Очерках по истории русской культуры" он определил основные этапы демократического движения в стране: дворянский (1730-1825), разночинский (до 1860-х), народнический (1870-е), "идеологическое междуцарствие" (1880-е), политической дифференциации и оформления программ ведущих политических партий (1890 - начало 1900-х); в рамках последнего этапа особо выделялся процесс "нового порабощения очередным заграничным веянием" — марксизмом352. П.Н. Милюков, А.А. Кизеветтер проследили развитие либеральной доктрины со времен Екатерины I до 1930-х годов.
А.А. Кизеветтер характеризовал либерализм как общественно-политическое течение, основанное на признании неотъемлемого права частной собственности, хозяйственной инициативы, политической и экономической свободы личности, участии народа в управлении государством353. Носителем либеральных ценностей у всех без исключения народов выступает интеллигенция. "Разрыв интеллигенции с традиционными верованиями массы есть постоянный закон для всякой интеллигенции, если только интеллигенция действительно является передовой частью нации, выполняющей принадлежащие ей функции критики и интеллектуальной инициативы"354, -подчеркивал П.Н. Милюков. В России вследствие низкого уровня интеллектуального развития массы столкновение интеллигентской мысли с народной традицией проявлялось в гораздо более резкой степени, нежели в странах Западной Европы. П.Н. Милюков считал, что интеллигенция безрелигиозна, безнациональна, безгосударственна и космополитична, ибо не существует неизменных религиозных, национальных символов, государственных форм. С подобной характеристикой выражали резкое несогласие М.К. Любавский и М.М.Богословский. . - ,.,„;»>.,., ...
240
В отличие от П.Н. Милюкова, А.А. Кизеветтер полагал, что ни в Московской Руси, построенной на закрепощении сословий, ни в условиях петровского полицейского государства не было почвы для развития либерального "умоначертания"355. Однако по мере превращения дворянства в экономически господствующее сословие, оно начинает высказывать притязания и на расширение роли в политической жизни страны. Идеологическое обоснование своим сословным притязаниям тогдашняя интеллигенция находила в трудах таких европейских авторов, как Т. Гоббс, Г. Гроций, С. Пуффендорф с их идеями естественного права, ограничения государственного вмешательства в частную жизнь.
Первые элементы "общественного движения" (А.А. Кизеветтер) обнаружились сразу по смерти Петра Великого. Оно началось как столкновение придворных "партий" - потомков родовой аристократии и "демократической струи" дворянства, пришедшей в поли- " тическую жизнь благодаря покровительству императора - из-за выбора претендента на трон. "Это брожение, - продолжал А.А. Кизеветтер, - в каких-нибудь пять лет выросло в крупное политическое движение, захватившее широкие круги рядового провинциального дворянства и сводившееся уже к требованиям коренной реформы политического устройства России"356. "Дебютом нарождавшегося русского либерализма" стали конституционные проекты 1730 г.
В статье "Верховники и шляхетство" (1894) П.Н. Милюков развенчал господствовавшее в историографии мнение о событиях 1730 г. только как попытке олигархического переворота. Проанализировав "пункты" Д.М. Голицына, ученый пришел к выводу, что их основное содержание состояло не в охране личных и имущественных прав членов Верховного тайного совета. Они включали в себя план государственной реформы, значительно более широкой, нежели изложенный в кондициях: ограничение власти императрицы в пользу аристократического Верховного тайного совета, создание палаты из шляхетства для охраны прав сословия, палаты городских представителей и др. В ряду безусловных источников "пунктов" П.Н. Милюков называл "форму правления" (конституцию) Швеции конца XVII в. и "королевскую присягу" Фридриха I (1720) об участии Государственного совета в верховной власти. Сформулированная в ходе событий программа "кружка" В.Н. Татищева предусматривала расширение участия дворянства в управлении государством. Несмотря на уступки верховников "конституционной партии", "эгоистические притязания" родовой аристократии не были поддержаны большинством шляхетства. Расходясь в частностях, П.Н. Милюков и А.А. Кизеветтер трактовали события 1730 г. как начало "процесса глубокой переработки государственно-общественного строя", его превращения в орудие политического господства дворянства357. Влияние пробудившегося сословного сознания шляхты П.Н. Милюков отмечал уже в законодательстве императрицы Анны Иоаннов-