Революция и демократия

Значение антиколониального восстания для обновления государственной власти раскрылась в течение одного года: за этот короткий срок в Северной Америке была полностью ликвидирована монархическая ветвь государственности и утвержден рес­публиканский строй, который на протяжении всего колониального периода восприни­мался не более как утопия. Как выяснилось, американцы были приверженцами парла­ментарной монархии исключительно по причине сохранения колониальных уз с Анг­лией, а стоило только провозгласить независимость, как они в мгновение ока етапи республиканцами. Республиканская революция осуществилась в 1776 г.: в течение этого года все колонии провозгласили себя республиками и ликвидировали все монар­хические атрибуты. Начался республиканский период формирования американской государственности, в котором различимы два этапа: первый от 1776 до 1783 г. можно обозначить как этап демократического республиканизма, а второй - с 1783 по 1787 г. - как этап элитарного республиканизма.

Итак, в 1776 г. республиканизм выступил в качестве основы американской национальной политической идеологии и американской государственности. В рамках peспубликанизма с самого начала выступили две главные силы: демократы, намеревав­шиеся всесторонне преобразовать политический строй Северной Америки, и умерен­ные, которые, приняв республиканизм, вместе с тем хотели расширить и упрочить уже имевшиеся у собственного верхнего класса американского общества контроль над политической системой. На этапе 1776-1783 гг. успех сопутствовал демократам: после сокрушения колониальной системы во всех тринадцати колониях, а теперь уже штатах, была не только утверждена республиканская форма правления, но и осу­ществлены радикальные преобразования основных компонентов государственности. На втором этапе, после победы над Англией и обеспечения национальной независи­мости, верхний класс перешел в контратаку на "внутреннем фронте" и консолиди­ровал политическую власть в своих руках, освобождая республиканскую государ­ственность от демократических "излишеств".

⁵О тенденциях американской государственности колониального периода см. подробно: Согрин В. В. По­литическая власть, демократия и олигархия в Северной Америке колониальной эпохи. - Новая и новейшая история. 2001, № 1.

21

После провозглашения в июле 1776 г. американской независимости в США на рав­ных развиваются антиколониальная и внутриполитическая революция, причем созда­ется впечатление, что к внутриполитическим преобразованиям, стержень которых составляю формирование новой государственности, американцы проявляли большой интерес. Ведение войны было вверено Вашингтону и его армии, большинство же политических умов погрузились в написание и реализацию всевозможных конститу­ционных проектов. В Америке начался своего рода конституционный бум, выразив­шийся, по словам одного из патриотов, Ф. Ли, в том, что все американцы, умеющие пользоваться пером, "обратились к написанию Конституции"'⁶.

Это массовое "увлечение" американцев разъяснил Т. Джефферсон, подготовивший одновременно с Декларацией независимости три проекта конституции для своего родного штата Виргиния: "Сейчас это, по сути. самое увлекательное занятие, которо­му желает посвятить себя каждый гражданин. В нем смысл всей нашей борьбы. Если у нас утвердится плохое правительство, то это будет означать, что вполне можно было жить в согласии с дурным правлением, навязываемым из-за океана, не подвер­гая себя ненужному риску и не принося жертв на полях сражений"⁷. Причем на первом этапе патриоты, как вспоминал впоследствии Д. Адамс, меньше всего думали о "кон­солидации огромного континента под началом единого национального правитель­ства". Напротив, они были уверены, что бывшие колонии, ставшие называться госу­дарствами (по-английски states: в русском языке это английское слово стало транс­крибироваться как "штаты". - В С), навсегда останутся именно "конфедерацией государств, каждое из которых будет иметь отдельное правительство"". Это убеж­дение подкрепилось ссылками на классиков политической мысли от Аристотеля до Монтескье, доказывавших, что республики, в отличие от монархий, могут устоять только на небольших территориях. Главные усилия американцев оказались сосредо­точены на политическом обустройстве каждого отдельного штата.

Демократам была свойственна вера в то, что характер политической власти опре­деляется в первую очередь конституцией. Неслучайно с началом революции в США оформляется культ конституционализма При этом были усвоены новые, отличаю­щиеся от колониального периода, понимание и определение конституции Первым новое определение в январе 1776 г. дал Т. Пейн. который отказался признавать в ка­честве конституции то, что понималось под ней в Англии - разрозненные хартии, парламентские билли и судебные решения, подчас противоречившие друг другу. Пейн предложил свое определение конституции, которым и стали руководствоваться американцы: "Это свод положений, на который можно ссылаться, цитируя статью за статьей. На его принципах должны зиждиться государственная власть, характер ее структуры и полномочий; способ избрания и продолжительность существования парламентов или других подобных органов, как бы их не называли; полномочия, которыми будет облечена исполнительная власть в государстве, - словом, все то. что касается полной организации гражданского управления и принципов, которые лягут в основу ее действий и которыми она будет связана"⁹.

В начале Войны за независимость в среде демократов была выдвинута та идея, что конституция может приниматься только в результате непосредственного волеизъяв­ления избирателей. Она получила практическое воплощение в двух штатах — Масса­чусетсе и Нью-Гэмпшире. Но большую популярность завоевала другая демократиче­ская идея. провозглашавшая, что конституция должна одобряться специально создан­ным для этой цели конвентом. В отличие от обычных законодательных собраний, он должен был избираться на более широкой основе. В 1787 г. демократы единодушно потребовали, одержав в этом вопросе верх, передачи федеральной Конституции для ратификации чрезвычайным конвентам штатов, обладавших более широким предста-

⁶ Цит. по: Wood G.S. The Creation of the American Republic 1776-1787. Williamsburg, 1969, p. 128.

⁷ The Papers of Thomas Jeffeison, v. 1-21. Princeton. I950-1983. v. I, p. 292.

⁸ The Adams Papers, ser. I. Diaries, v. 1-4. Cambridge (Mass), 1961, v. 3. p. 352.

⁹ Пейн Т. Избр. соч. М., 1959. с. 208.

22

вительством в сравнении с обычными легислатурами. Результатом стало то. что проект федеральной Конституции, выработанный умеренными отцами-основателями в Филадельфии был подвергнут на многих конвентах штатов острой критике, а более половины среди них согласились одобрить Конституцию только при условии, что она будет дополнена Биллем о правах (он был принял в 1791 г.).

Что касается конституций штатов, то они были одобрены четырьмя способами. В Массачусетсе и Нью-Гэмпшире их ратифицировали рядовые избиратели. В Нью-Джерси, Виргинии и Южной Каролине революционные провинциальные конгрессы приняли конституции штатов, не будучи уполномочены на то специально избирате­лями. В Пенсильвании. Нью-Йорке. Делавэре, Мэриленде, Северной Каролине и Джорджии конституции штатов были выработаны и одобрены специально избран­ными для этой цели собраниями, которые выступали в качестве и конституционных конвентов и легислатур. Род-Айленд и Коннектикут, в которых все органы власти создавались на выборной основе еще до революции, преобразовали в конституции колониальные хартии, изъяв из них упоминания о королевской власти. Конституции штатов революционного периода были краткими, но емкими документами Их содержание свидетельствовало о разрыве с государственным устройством колониаль­ной поры в ряде принципиальных отношений Отныне все органы власти повсеместно начали создаваться на выборной основе, а невыборные монархическая и аристокра­тическая вел ви были ликвидированы. Американские провинции стали чисто респуб­ликанскими государствами.

Одна из демократических черт конституционных преобразований революционной эпохи - расширение избирательного права за счет некоторого снижения имуществен­ного ценза. Выдвигалась и идея полной его отмены, но она не получила широкой под­держки. законодательные собрания штатов ограничились его снижением. В Пенсиль­вании к выборам были допущены все мужчины - налогоплательщики старше 21 года, в Нью-Йорке понижался вдвое имущественный ценз для тех. кто участвовал в вы­борах нижней палаты, в Нью- Джерси. Джорджии и Нью-Гэмпшире имущественный ценз более не связывал право голоса с владением недвижимостью. В штате Вермонт, образовавшемся в результате отделения от Нью-Йорка одного из западных графств, право голоса распространялось на всех свободных мужчин. В Мэриленде. Северной и Южной Каролине имущественный ценз стал более либеральным. В Коннектикуте, Род-Айленде. Виргинии и Делавэре он сохранился без изменений, а в Массачусетсе был несколько повышен¹⁰. В целом же конституции штатов способствовали расшире­нию мелкобуржуазной части электората.

Демократический характер носило расширение во многих штатах норм предста­вительства западных территорий, означавшее еще большее возрастание роли мелко­буржуазных избирателей До 1776 г почти во всех без исключения провинциях квоты представительства в ассамблеях создавали явное преимущество приатлантических графств над западными районами. В Пенсильвании, например, к началу 1776 г. три восточных графства совместно с административным центром Филадельфией избирали в ассамблею 26 депутатов, а восемь западных графств, где жила половина колонистов, лишь 15.

Уже в первые годы революции нормы представительства для западных районов, населенных по преимуществу мелкими фермерами, были существенно расширены. В Южной Каролине западные районы, не имевшие ни одного представителя в коло­ниальной ассамблее, получили в 1778 г. право избирать 76 депутатов в нижнюю и 11 -в верхнюю палату. Восточные графства, посылавшие в нижнюю палату 126. а в верх­нюю 18 человек, сохранили контроль над законодательным собранием, но их преж­нему монопольному положению в представительном органе власти был положен конец. Наиболее радикальными оказались последствия расширения представитель­ства для западных районов в Пенсильвании. Согласно нормам представительства,

¹⁰ Williamson Ch. Op. cit., p. 92-115.

23

определенным конституцией штата 1776 г., восточные графства имели в нижней палате 24 места. а западные—48¹¹.

В проектах организации государственной власти демократы опирались на прин­ципы, ставшие классическими в идеологии Просвещения. Наипервейший среди них - разделение властей. Большинство американских демократов давали ему своеобраз­ную трактовку, судебной власти особого значения не придавалось, законодательная власть серьезно возвышалась, а исполнительная ущемлялась. Исполнительная власть казалась демократам наиболее опасной для свободы: она ассоциировалась в их сознании с деятельностью губернаторов колоний и английского монарха. В конституциях штатов проявилась четкая тенденция возвысить законодательную власть, как наиболее близкою к избирателям, а исполнительную превратить в ее служанку.

Возвысив среди всех ветвей власти законодательную, составители конституций штагов сосредоточились на вопросе о ее наилучшем устройстве. Признанный евро­пейский авторитет в этом вопросе, французский мыслитель Ш. Монтескье полагал, что законодательная власть должна воплощать "смешанное правление": одна ее па­лата призвана защищать интересы привилегированного сословия, а другая - представ­лять народ. Эта схема была воплощена в английском парламенте, который и послу­жил моделью "смешанного правления" для Монтескье. Считалось, что законодательная власть в колониальной Америке также соответствовала этой схеме.

Американские демократы и составители многих конституций штатов отвергли принцип "смешанного правления" как ставивший элиту в привилегированное положе­ние. Весьма широкое распространение получила идея создания законодательного собрания из одной палаты, что означало уравнение представительных прав разных слоев избирал елей. Она получила и практическое воплощение: однопалатные законо­дательные собрания быпи созданы в Пенсильвании, Джорджии и Вермонте. В других штатах была создана двухпалатная законодательная власть, но назначение верхней и нижней палаты, как правило, видели не в раздельном правительстве разных социаль­ных слоев, а в обеспечении внутри законодательной ветви принципа "сдержек и противовесов". Кроме того, во всех случаях нижние палаты пользовались большими полномочиями, чем верхние.

Нижние палаты были более демократичны, чем верхние. Они повсеместно переиз­бирались ежегодно (исключение составлял Мэриленд, где устанавливался двухгодич­ный срок полномочий членов палаты представителей), что должно было обеспечить максимальный контроль над палатами со стороны избирателей. Для верхних палат подобный минимальный срок был уже исключением, большинство из них избирались на срок от трех до пяти лет. Во всех штатах, кроме Виргинии и Делавэра, имуще­ственный ценз для кандидатов в сенаторы был выше. чем для депутатов нижних палат. В Северной Каролине и Нью-Йорке сенат избирался более узким электора­том. нежели нижняя палата. Сенаты значительно уступали в численности нижним палатам.

В целом именно нижние палаты олицетворяли демократические перемены револю­ции. Об этом свидетельствует изменение их социального состава: число делегатов от верхнего класса по подсчетам Дж.Т Мейна, снизилось в нижних палатах с 60 до 35%, а представительство фермеров и ремесленников увеличилось с 20 до 40%¹². В верхних палатах картина отличалась и превосходство верхнего класса сохранилось и, тем не менее, по заключению того же Мейна, сенаты революционного периода, как правило, не решались вступать в оппозицию к нижним палатам. Консервативный характер носила деятельность одного мэрилендского сената¹³.

Законодательным собраниям были переданы многие традиционные полномочия

¹¹Jensen M. The American Revolution Within America. New York. 1974, p. 95-98.

¹² Main J. Т. The Sovereign Stales. New York, 1973. p. 205.

¹³ Idem. The Upper House in Revolutionary America. 1763-1788. Madison - London, 1967. p. 101. 124-125. 133, 160-161.187,188-191.

24

исполнительной власти: объявление войны и заключение мира, назначение должност­ных лиц, в том числе и членов исполнительных советов, казначея, генерального прокурора, судей и пр., создание армии, ведение международных дел и заключение договоров, право помилования и некоторые другие. Наконец, в большинстве штатов законодательные собрания получили право избирать паву исполнительной впасти. Это явно нарушало классическую схему разделения властей и означало подчинение исполнительной власти законодательной. Оно подкреплялось наделением законодательных собраний правом импичмента - отстранения от должности главы и других представителей исполнительной власти¹⁴.

Схема организации исполнительной власти, востржествовавшая в конституциях штатов, также заключала тенденцию к ее ослаблению. Пенсильвания, Делавер, Нью-Йорк и Южная Каролина, порывая с прошлым, отказались именовать главу исполни­тельной власти губернатором и нарекли его в своих конституциях президентом. И уже все штаты, за исключением Южной Каролины, отвергли общепринятый в коло­ниальный период принцип единой и неделимой исполнительной власти, наделявшей таковой во всем объеме одно лицо. Конституции штатов противопоставили ему прин­цип коллегиальной исполнительной власти. В каждом штате создавался исполнительный совет, губернатор (или президент) являлся не более как его председателем. Дальше всех в умалении роли главы исполнительной власти пошли пенсильванцы - президент совета признавался ими только "первым среди равных". Американ­ские губернаторы колониального периода контролировали деятельность выбор­ных ассамблей при помощи абсолютного вето. Большинство конституций штагов революционного периода лишали исполнительную власть не только абсолютного, но и отлагательного вето (оно закреплялось за губернаторами только в Массачусетсе, Нью-Йорке и Южной Каролине). В конституциях 9 из 13 штатов вводились ежегодные перевыборы губернаторов (в остальных штатах они переизбирались раз в два или три года) В большинстве штатов ограничивалось переизбрание в должности главы исполнительной пласт одного лица. В целом государственное устройство штатов претерпело в сравнении с колониальными временами радикальные изменения, соответствовавшие воззрениям демократического крыла.

Подходы, созвучные демократическим доктринам, оказали существенное влияние и на формирование в 1776-1783 гг. центральной североамериканской власти. В глазах большинства патриотов единственной конкретной формой централизован­ной власти накануне революции выступала метрополия. Неудивительно, что цент­ральная политическая власть долгое время рассматривалась ими как главный источ­ник деспотизма, а ее искоренение объявлялось одной из важнейших целей Американ­ской революции. В канун революции и на ее первом этапе патриоты относились отрицательно к любому проекту, если только общеамериканскому правительственному органу в нем делегировались обширные полномочия. В 1776 г. Континентальный конгресс, выступавший в роли общеамериканского политического органа, одобрил проект Статей Конфедерации, объединительный государственный документ, переданный для ратификации штатам. Он провозглашал вступление североамерикан­ских штатов в "прочную лигу дружбы" и в первой по важности (второй по счету) статье объявлял, что "каждый штат сохраняет суверенитет, свободу и независимость" в осуществлении прав, "определенно не делегированных Соединенным Штатам, собравшимся в Конгрессе"¹⁵. Поскольку о верховенстве Конфедерации не упоми­налось, штаты выступали как самостоятельные государства. Все права Конгресса, в том числе и "исключительные", сопровождались оговорками, подчеркивавшими суверенитет штатов. Так, для реализации "исключительных прав" Конгресса требова­лось согласие не менее двух третей штатов. Среди прав, делегированных Конгрессу, явно не доставало самых важных, без которых он не мог претендовать на роль

¹⁵The Documentary History of the Ratification of the Constitution, v. 1. Constitutional Documents and Records 1776-1787, Madison 1976. p. 86.

25

сколько-нибудь эффективного органа. Конгресс был лишен права вводить налоги и ввозные пошлины, что превращало его во "власть без кошелька", вечного проси­теля и должника легислатур штатов. Он был лишен и права регулировать торговлю между штатами, что быстро привело к бесчисленным "экономическим воинам" между ними. Конгресс был наделен правом арбитража всевозможных споров между шта­тами, но не располагал средствами принуждения к исполнению своих решений. Во всех случаях он должен был рассчитывать на добрую волю правительства штатов.

Из трех ветвей власти - законодательной, исполнительной, судебной - Статьи Кон­федерации зафиксировали создание лишь одной, законодательной, в лице Конгресса. Что касается исполнительного органа, то он выступал в качестве придатка законода­тельного: Конгресс мог создавать из своих делегатов всевозможные комитеты, наблюдавшие за проведением принимаемых решений в жизнь. Исполнительная власть оказалась крайне распыленной: Конгресс отказался назначить как главу исполнитель­ной власти, так и какое-либо подобие исполнительного совета. Только в 1781 г. под давлением объективных обстоятельств Континентальный конгресс отважился создать в обход Статей Конфедерации иностранный, военный, военно-морской и финансовый департаменты и поставить во главе каждого из них постоянного секретаря.

Сам Конгресс состоял из одной палаты, ее депутаты ежегодно сменялись легисла­турами штатов и могли быть в любой момент отозваны. Каждый штат, независимо от числа делегируемых депутатов, имел на заседаниях Конгресса один голос. Как пока­зала политическая практика революционного периода, члены Конгресса воспринима­ли себя зачастую как посланников суверенных республик, обязанных неукоснительно проводить в жизнь волю своих легислатур. Временами правительства штатов как буд­то вообще забывали о существовании Конгресса. В 1784 г. в Конгрессе едва наскреб­ли кворум для утверждения договора с Англией, признававшего независимость США.

Для ратификации Статей Конфедерации требовалось единодушное согласие всех штатов. Это привело к тому, что они вступили в силу только 1 марта 1781 г. Оконча­тельный вариант Статей Конфедерации отличался от проекта в одном пункте: право собственности на западные земли закреплялось не за штатами, а за Континенталь­ным конгрессом (только при этом условии согласился одобрить Статьи Мэриленд, у которого не было собственного фонда свободных земель).

Статьи Конфедерации внешне соответствовали демократическим принципам. Так, они провозглашали создание однопалатного Континентального конгресса, максималь­но ослабляли исполнительную впасть. Для ряда американских историков это послу­жило основанием утверждать, что принятие Статей Конфедерации означало тор­жество демократического крыла революции и поражение умеренных"'. Подобное мнение представляется не вполне убедительным. Дело в том, что в Континентальном конгрессе, выработавшем Статьи Конфедерации, демократы никогда не были в боль­шинстве. Этот документ отразил в первую очередь острые разногласия между шта­тами. их нежелание поступиться своими экономическими и политическими инте­ресами ради достижения национального единства. Сторонники Статей Конфедерации скорее воспользовались демократической аргументацией для того. чтобы закрепить суверенитет штатов. Что же касается непосредственно демократов, то отнюдь не все из них были децентралистами, а некоторые, среди них Пейн и Франклин, одними из первых выступили за провозглашение верховенства Континентального конгресса в отношении правительств штатов.

Обращает на себя внимание тот факт, что соотношение сил между децентра­листами и централистами менялось в пользу последних на каждом новом этапе революции. До революции и в начале ее сторонники сильной центральной власти исчислялись единицами, а идея политической децентрализации значилась на одном из первых мест среди лозунгов патриотического движения. Однако постоянное и резкое

¹⁶См.: Jensen М. The Articles of Confederation: An Interpretation of tile Social-Constitutional Hislory of the American Revolution. 1774-1781. Madison, 1963.

26

ухудшение экономических и политических позиций Конфедерации, отказ прави­тельств штатов от финансовых обязательств перед Континентальным конгрессом и одновременно их неспособность из-за "разнобоя" интересов и политических позиций справиться с самыми насущными вопросами, в том числе военными, привели к росту популярности идеи сильного федерального правительства. Этому благоприятствовало и совместное участие американцев в континентальной армии, резкое возрастание в ходе войны общеамериканских проблем.

Централизация государственной власти объективно отвечала общенациональным интересам США, она являлась условием сохранения и развития их экономической независимости, политического престижа на международной арене, где властвовали европейские монархии. Этот смысл и направленность государственной централизации понимали Пейн, Франклин, другие американские демократы, к ее восприятию подхо­дили и народные массы, преимущественно и в первую очередь городские слои. Существуют много свидетельств открытых выступлений ремесленников и рабочих, заинтересованных в защите национальной промышленности от иностранной конку­ренции и борьбе с инфляцией, в пользу сильной федеральной власти. Однако инициа­тива централизации государственной власти, как и сама организация сильного феде­рального правительств, оказались делом рук политической элиты США, использо­вавшей централизаторские настроения части "низов". Американские "верхи", взяв в свои руки формирование сильного центрального правительства, сумели реализовать свои социальные интересы и цели и компенсировали экономические и политические потери, которые они понесли на первых этапах революции. Если перестройка государственного управления на первых этапах испытала сильнейшее воздействие демократов, то его консолидация была осуществлена в соответствии с замыслами элиты. Среди этих замыслов на первом месте стояла ликвидация демократических "излишеств" политической системы революционной поры. отстранение от государ­ственной власти мелкобуржуазных фракций и ее концентрация в руках "верхов".