1.2. Система гражданско-правовых средств в исполнительном производстве

Для нынешнего отечественного права характерно развитие комплексного, межотраслевого правового регулирования, включающего, в том числе, и гражданско-правовые средства. При этом указанные средства функционируют не только в собственно частноправовой сфере (компенсация морального вреда в трудовом праве и др.), но и в области публичного права.

Одной из показательных областей, где имеет место отмеченное довольно широкое применение частноправовых инструментов, свидетельствующее о сочетании публично-правового и частноправового регулирования, выступает сфера исполнительного производства. Здесь довольно четко проявляются межотраслевые связи гражданского и процессуального права¹, которые позволяют указать на существование цивилистических основ исполнительного производства².

Гражданско-правовые основы исполнительного производства выражаются в комплексе (системе) применяемых в этой области гражданско-правовых средств (инструментов). В зависимости от гражданско-правовых характеристик соответствующего инструмента (его цивилистического существа) в области исполнительного производства допустимо выделять: правосубъектные гражданско-правовые инструменты (представительство и пр.); сделочные, в том числе договорные, инструменты; вещно-правовые инструменты; гражданско-правовую ответственность, применяемую в сфере исполнительного производства¹. Все эти гражданско-правовые средства можно наблюдать и в новом Федеральном законе "Об исполнительном производстве».

Возможность поиска цивилистических основ в современном исполнительном производстве усматривается уже из содержания ст. 1 Закона об исполнительном производстве, посвященной сфере его действия. Согласно ч. 1 указанной статьи этот Закон определяет условия и порядок принудительного исполнения судебных актов, актов других органов и должностных лиц, которым при осуществлении установленных федеральным законом полномочий предоставлено право возлагать на физических лиц, юридических лиц, Российскую Федерацию, субъекты РФ, муниципальные образования обязанности по передаче другим гражданам, организациям или в соответствующие бюджеты денежных средств и иного имущества либо совершению в их пользу определенных действий или воздержанию от совершения определенных действий.

Таким образом, Закон об исполнительном производстве определяет, в первую очередь, специфику удовлетворения имущественных интересов частного или публичного характера, в том числе и существующих в рамках гражданских отношений. Другими словами, правила этого акта позволяют решать, в том числе, и цивилистические задачи - получение и передачу в рамках гражданских отношений (ст. 2 ГК РФ)² денежных средств и иного имущества и проч. Представляется, что решение подобных задач немыслимо без применения средств гражданского права, сочетающихся в данном случае с публично-правовыми средствами. Также вполне очевидно, что область исполнительного производства как особый вид в целом публичной деятельности должна отражать специфику обеспечиваемой ею сферы материального права, в нашем случае - гражданского.

Рассмотрим некоторые из названных выше гражданско-правовых средств в исполнительном производстве. К правосубъектным гражданско-правовым инструментам исполнительного производства относится, в частности, представительство, о котором говорится, например, в ст. 54 Закона об исполнительном производстве. Здесь стоит отметить, что для оформления представительства в исполнительном производстве предусматриваются как специальные правила, так и правила, аналогичные тем, что сформулированы в ГК РФ. Скажем, согласно ч. 2 ст. 54 Закона об исполнительном производстве доверенность, выдаваемая от имени организации другому лицу, должна быть подписана руководителем или иным уполномоченным на то лицом и скреплена печатью организации. Такая же норма установлена в п. 5 ст. 185 ГК РФ.

Особые предписания касаются ограничения представительства по субъектному признаку. В соответствии с ч. 2 ст. 56 Закона об исполнительном производстве судьи, следователи, прокуроры, работники (сотрудники) Федеральной службы судебных приставов и аппаратов судов не могут быть представителями сторон исполнительного производства, за исключением случаев, когда они участвуют в исполнительном производстве в качестве представителей соответствующих организаций или в качестве законных представителей сторон исполнительного производства. Впрочем, если с позиции так называемого общегражданского представительства это и специальные правила, то для представительства в области публичного права, которое суть цивилистическое явление, осложненное, конечно, публичным элементом, - это, по существу, унифицированная норма. Так, схожее правило установлено в п. 2 ст. 29 Налогового кодекса РФ¹ - не могут быть уполномоченными представителями налогоплательщика должностные лица налоговых органов, таможенных органов, органов государственных внебюджетных фондов, органов внутренних дел, судьи, следователи и прокуроры.

Рассматривая категорию представительства с межотраслевых позиций (с точки зрения и гражданского права, и исполнительного процессуального права), нужно обратить внимание на то, что в новом Законе об исполнительном производстве наблюдается детализация правовых предписаний по сравнению с прежним Законом об исполнительном производстве. Причем, такая детализация, на наш взгляд, обусловлена, в том числе, и тем, что законодатель применительно к исполнительному производству теперь в большей степени учитывает специфику соответствующей материально-правовой (в данном случае - гражданско-правовой) сферы, связанной с областью исполнительного производства. Так, если ранее в правоотношениях, связанных с правопреемством в исполнительном производстве, не учитывалось все многообразие оснований для правопреемства, характерное для гражданского законодательств, то теперь, напротив, законодатель называет подобные основания в рамках открытого перечня (ст. 52 Закона об исполнительном производстве): смерть гражданина, реорганизация организации, уступка права требования, перевод долга и др¹.

Наряду с этим на существование других правосубъектных гражданско-правовых средств в исполнительном производстве указывает содержание ст. 48 Закона об исполнительном производстве, которая определяет лиц, участвующих в исполнительном производстве. Среди таких лиц в качестве особой третьей группы выделены так называемые иные лица, содействующие исполнению требований, содержащихся в исполнительном документе, переводчик, понятые, специалист, лицо, которому судебным приставом-исполнителем передано под охрану или на хранение арестованное имущество, и др. Как видно, в числе отмеченных субъектов обозначено лицо - хранитель, статус которого определяется гл. 47 ГК РФ о хранении, естественно, с учетом положений законодательства об исполнительном производстве.

Кстати, хранение как своего рода цивилистический инструмент используется не только в области исполнительного производства, но и в сфере, связанной с административным правом, - для целей обеспечения безопасности дорожного движения, а также обеспечения производства по делам об административных правонарушениях. В соответствии с ч. 5 ст. 27.13 КоАП РФ задержание транспортного средства соответствующего вида, помещение его на стоянку, хранение, а также запрещение его эксплуатации осуществляется в порядке, установленном Правительством РФ. В данном случае отношения по хранению возникают на основании указанной нормы КоАП РФ¹, но далее они регламентируются уже не административным, а гражданским законодательством. На них в силу ст. 906 ГК РФ (хранение в силу закона) распространяются положения гл. 47 ГК РФ о хранении.

О наличии другого вида гражданско-правовых средств в исполнительном производстве - сделочных (договорных) инструментов - позволяет утверждать, в частности, ст. 87 Закона об исполнительном производстве, посвященная реализации имущества должника. Здесь обращается внимание на специфику совершения отчуждательных сделок, связанных с реализацией указанного имущества, прежде всего, сделок купли-продажи.

Содержание Закона об исполнительном производстве в части правил о различных гражданско-правовых сделках, применяемых в исполнительном производстве, позволяет подтвердить существование одной из современных тенденций развития отечественного договорного права - тенденции некоторой его публицизации. При этом одним из проявлений данного вектора развития системы норм о гражданско-правовых договорах выступает определенная детализация правил о договорах применительно к решению публичных задач, т.е. развитие договорных правил именно в связи с необходимостью удовлетворения тех или иных публичных интересов. Например, это происходит в законодательстве о размещении заказов для публичных нужд, при распределении бюджетных средств на основании соответствующих договоров. Здесь, в основном, детализируются правила о порядке заключения договоров. Такая же картина имеет место и в законодательстве об исполнительном производстве, где совершенствуются, в том числе и в форме детализации, соответствующие правила о торгах, хранении, залоге и другие положения, связанные с областью договорного регулирования.

Статья 87 Закона об исполнительном производстве позволяет отметить и вещно-правовые инструменты исполнительного производства - это обращение взысканного имущества в публичную собственность, а также в собственность самого взыскателя. Как следует из ч. 2 ст. 87 Закона об исполнительном производстве, имущество, арестованное или изъятое при исполнении судебного акта о конфискации, передается государственным органам или организациям для обращения в государственную собственность в соответствии с их компетенцией, устанавливаемой Правительством РФ (см. также ст. 104 Закона об исполнительном производстве). Сам же взыскатель также может при определенных условиях оставить имущество должника за собой, т.е. если речь идет о вещах, то это значит, что право собственности на них переходит к взыскателю (ч. 11-12 ст. 87 Закона об исполнительном производстве).

Что касается гражданско-правовой ответственности, применяемой в сфере исполнительного производства, то следует признать, что Закон об исполнительном производстве закрепляет правила о ней весьма скупо. В ст. 119 данного Закона определяется, что заинтересованные лица вправе обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причиненных им в результате совершения исполнительных действий и(или) применения мер принудительного исполнения. Однако тут в контексте соотношения названия и содержания данной статьи не вполне ясно, о каких заинтересованных лицах идет речь. Дело в том, что сама ст. 119 Закона об исполнительном производстве именуется: "Защита прав других лиц при совершении исполнительных действий". Здесь несколько не понятна суть категории "другие лица". Возможно, что ее толкование нужно осуществлять по отношению к тому, что определено в предыдущей статье Закона об исполнительном производстве (ст. 118), касающейся защиты прав взыскателя при несвоевременном исполнении исполнительного документа. Тогда получается, что норма о взыскании убытков не затрагивает прав самого взыскателя. Правильно ли это? Очевидно, что нет.

Поэтому с учетом необходимости организации эффективной защиты, прежде всего, имущественных прав лиц, участвующих в исполнительном производстве, нужно сделать вывод о том, что положение о возмещении убытков по ст. 119 Закона об исполнительном производстве носит унифицированный характер. Это общая норма, обеспечивающая в системной связи с соответствующими положениями ГК РФ (ст.ст. 15, 16 и др. ГК РФ) восстановление нарушенных прав любого лица, участвующего в исполнительном производстве.

Довольно интересным случаем применения правил о гражданско-правовой ответственности в исполнительном производстве являются предписания об исполнительском сборе. С одной стороны, как следует из ст. 112 Закона об исполнительном производстве, исполнительский сбор является денежным взысканием, налагаемым на должника в случае неисполнения им исполнительного документа в срок, установленный для добровольного исполнения исполнительного документа, а также в случае неисполнения им исполнительного документа, подлежащего немедленному исполнению, в течение суток с момента получения копии постановления судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства. Такой исполнительский сбор зачисляется в федеральный бюджет. Все это свидетельствует о публично-правовой природе исполнительского сбора.

С другой стороны, в случае, если следует обращение должника в суд с заявлением об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора, с иском об отсрочке или о рассрочке его взыскания, об уменьшении его размера или освобождении от взыскания исполнительского сбора, то суд вправе при отсутствии установленных ГК РФ оснований ответственности за нарушение обязательства освободить должника от взыскания исполнительского сбора.

Получается, что в части применяемых оснований ответственности, а также оснований освобождения от ответственности исполнительский сбор есть частноправовой платеж, своего рода специальная форма дополнительной гражданско-правовой ответственности должника, но уже не перед взыскателем, а перед государством. Таким образом, исполнительский сбор есть своего рода публично-частный платеж, установленный законом. По нашему мнению, схожую межотраслевую природу имеет и штраф, взыскиваемый судом на основании п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей"¹ за несоблюдение добровольного порядка удовлетворения требований потребителя. Другими словами, в области частного права используются не только одноотраслевые, но и смешанные (межотраслевые) виды ответственности.

Использование исследуемого цивилистического инструментария в области исполнительного производства довольно явно указывает на проявление в данной сфере межотраслевых связей гражданского права, проявляющихся во взаимном влиянии гражданского права и исполнительного процессуального права.

Внешней формой обозначенных межотраслевых связей гражданского права в исполнительном производстве выступает использование цивилистической терминологии и гражданско-правовых приемов в названной сфере, в том числе и в Законе об исполнительном производстве. В данном случае законодатель, формируя комплексный нормативный правовой акт, по существу, применяет метод правового заимствования, т.е. используя с модификацией или без нее правовые конструкции из смежной правовой области².

При помощи этого метода в Законе об исполнительном производстве появились новые для этой области правила, например, о государственной регистрации имущества и имущественных прав (ст. 66 Закона об исполнительном производстве), об особенностях обращения взыскания на имущество некоторых организаций и их членов, участников (ст. 74 Закона об исполнительном производстве). Все подобные правила были известны гражданскому законодательству, но для практики исполнительного производства требовалось либо их прямое распространение на сферу исполнительного производства либо должная детализация указанных предписаний.

Отражение межотраслевых связей гражданского права и исполнительного процессуального права находит свое проявление и в прямых отсылках Закона об исполнительном производстве к ГК РФ (ч. 2 ст. 75, ч. 2 ст. 90, ст. 93, ч. 7 ст. 112).