Сравнение с Чернобылем.

(интервью с Александром Коваленко, который после аварии на Чернобыльской АЭС (1986-1988 годах) являлся заместителем директора Чернобыльской АЭС - начальником отдела информации и международных связей при Правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС).

Извлечены ли уроки из пагубной информационной политики, которая проводилась в СССР при освещении чернобыльской трагедии?

Только отчасти. О трагедии на АЭС в Фукусиме стали говорить с первых же часов аварии, а в Чернобыле все скрывалось слишком долго.

Вообще мировой опыт крупных аварий и испытаний на атомных объектах показывает, что руководители атомной промышленности всегда пытаются представить положение в более светлых тонах, чем оно есть на самом деле, будь то американская Тримайл-Айленд, Чернобыль или английский Уиндскейл. Неоперативное оповещение населения и даже своего правительства отмечается во всех достаточно крупных ядерных инцидентах. В некоторых случаях речь может идти о прямой дезинформации. Старая закоренелая привычка "сглаживать и приукрашивать", "превращать беду в победу", сослужила и во время аварии на АЭС "Фукусима" печальную службу.

Правительство Японии несколько дней, как я полагаю, со слов руководства станции уверяло население в том, что ничего страшного не происходит, реакторы целы. Информация о событиях на станции носила и носит по сей день противоречивый и успокаивающий характер.

Хотя уже первое сообщение о том, что на "Фукисиме-1" исчезло электропитание в системе охлаждения реактора, должно было повлечь за собой немедленную эвакуацию населения, которую начали только через два дня, когда население уже облучилось!

Противоречивый и успокаивающий характер сообщений о чернобыльских событиях снижал не только доверие к ним, но и нанес глубокую рану общественному мнению о ядерной энергетике в СССР и во всем мире. Часть информации сразу после аварии, в частности, об уровне радиации за пределами станций, вообще не распространялась или выдавалась поздно. Ситуация начала меняться, когда руководство страны "дало добро" на проведение брифингов. Тогда начали передавать информацию МАГАТЭ, которая для прессы являлась надежным источником.

Большим достижением стало проведение первых телефонных мостов Чернобыль - западные средства массовой информации. Это было в феврале 1987 года. Тогда же появился в Чернобыле прямой справочный телефонный провод, а в зоне была организована работа всех желающих приехать к нам иностранных корреспондентов и не только иностранных. Почему бы японским информационникам не учесть этот наш опыт?

Есть еще одна проблема в журналистском сообществе: проблема самоцензуры. Она касается не только нашей страны. Ее хорошо высветила и трагедия на "Фукусиме". Посмотрите телевизионные репортажи национальной японской компании NHK и CNN - большая разница.

Я много раз за последние 20 лет убеждался, что экстремальная ситуация требует создания "информационного Бога". Я имею в виду создание такой независимой организации, которая дает объективную, а не ведомственную информацию. Такой "информационный Бог" нужен и он жизненно необходим. В эту службу, безусловно, должны входить представители различных заинтересованных организаций, но она должна быть вневедомственной.

Об этом свидетельствует опыт не только трагических событий в Чернобыле, но и теракты на Дубровке или в Беслане, в московском метро, аэропорту "Домодедово", после разрушения жилых домов в Москве и других городах. Всегда каждое ведомство пытается выгородить свою контору, а в результате - абсолютное недоверие к любой официальной информации, даже если она на самом деле точная.

А что касается атомных электростанций, я вообще считаю, что главная проблема мировой атомной энергетики - это, если хотите, не только и не столько технологии, сколько ее общественное восприятие. И трагедия на "Фукусиме" лишний раз подчеркивает справедливость этого вывода.

Население всех стран настороженно относится ко всему, что связано с ядерной энергией, поскольку эта сфера секретна, а власти в случае аварии не проявляют откровенности. Правительство Франции, например, в течение 10 дней после Чернобыля не сообщило населению о том, что уровень радиации в некоторых районах во много раз превышал обычный. В Италии сообщение об уровне радиации дали в единицах измерения, непонятных простому человеку.

В докладе, распространенном сенатором США Джоном Гленном после аварии в Чернобыле, упоминается 151 "значительная" утечка радиации, происшедшая в те годы в мире. Почти обо всех этих утечках не было ничего известно. Кому и зачем нужна эта секретность? Покрытая тайной информация о загрязнениях окружающей среды, жертвах стихии и аварий, бессмысленные запреты на использование спутниковых карт и въезд в обширные "зоны пропусков" - все это во всем мире превратилось в большую и хорошо оплачиваемую отрасль.

Мы заплатили десятки миллиардов рублей за Чернобыль, заплатили бесценными человеческими жизнями, горем тысяч людей, выселенных из Зоны. Мы заплатили очень высокую цену. Взамен получили очень важный опыт ликвидации аварии подобного рода, научились решать неизведанные ранее технические и технологические проблемы. Но не менее важен и тот факт, как организовать в критических случаях информирование общественности, как работать с журналистами. Весь этот чернобыльский опыт нужно помнить, не размазать, а сохранить и передать, потому что это достояние всей современной цивилизации.

Японская деловая газета Nikkei („Nihon Keizai Shinbun“) сделала бесплатным доступ к своему сайту. До сих пор абонентская плата за полный доступ ко всем материалам сайта составляла около 40 евро в месяц. Об этом сообщает tagesspiegel.de с ссылкой на Сого Акагава (Shogo Akagawa) берлинского корреспондента Nikkei.

"Последствия землетрясения создали трудности для производства газет", - поясняет Акагава. Отсутствует электричество, нет возможности подвезти бумагу в типографии из-за разрушенных дорог, газеты не доставляются подписчикам и в киоски. Nikkei сделала доступ к своему сайту бесплатным, чтобы, несмотря на эти трудности, люди получали информацию.

При этом на англоязычной версии Nikkei некоторые разделы, в частности промышленность, требуют регистрации.

Между тем, тон сообщений о происходящих в стране событиях в японских изданиях отличается от европейских, сообщает tagesspiegel.de со ссылкой на берлинского корреспондента крупнейшей в Японии газеты Yomiuri Shimbun Норихиде Миоси (Norihide Miyoshi)

По словам Акагавы, разница в материалах японских и немецких СМИ объясняется тем, что "у немцев все еще сильны воспоминания о Чернобыле".

Например, Nikkei поставила в понедельник на первую полосу фото улыбающейся женщины, которую держит за руку мужчина... Фотографий погибших, паники и и хаоса в японской прессе практически нет.

В последние две недели японская государственная телерадиокомпания NHK освещала тройную трагедию, оценивая масштабы разрушений с помощью 14 вертолетов и 67 специализированных фургонов, сообщает washingtonpost.com

Ведущие не использовали в речи те слова, которые могли бы усилить страх перед катастрофой. Среди запрещенных слов: «огромный» и «ужасный». NHK дает своим начинающим репортерам инструкции по освещению землетрясения и цунами – Япония известна своей страстью к инструкциям, – здесь она инструктирует их, как не поднимать панику и как корректно извиняться, звоня официальным лицам по поводу новостей.

Действительно, NHK видит частью своей миссии поддержание душевного равновесия своих зрителей.

«Наша социальная роль – предотвратить будущий ущерб, - говорит Тамаки Имаи (Tamaki Imai), управляющий директор NHK.

Это сразу делает NHK лучшей сетью, чтобы следить за катастрофой, и самой странной одновременно. Ее сдержанная реакция на все происходящее, страшное и опасное для жизни, это один из японских парадоксов, В последние недели Япония реагировала на кризис в той самой манере, которую демонстрирует NHK.