§ 2. Кризис государственности царской россии. Расцвет общероссийских буржуазных организации

Для государственного аппарата России во время войны с лета 1915 г. до начала 1916 г. характерна была передача части военно-хозяйственных дел общественным организациям. Государственная ма-

[298]

шина самодержавия обнаружила в это время первые признаки об­щего кризиса.

Поражение русской армии весной и летом 1915 г. усилило герма­нофильские настроения при царском дворе. В придворном кружке уже в это время считали, что путем заключения сепаратного мира с Германией можно выйти из хозяйственных трудностей, пресечь оппозиционные настроения буржуазии, расправиться с возраставшим массовым движением и таким путем укрепить монархический строй в России.

С каждым месяцем войны возрастал разрыв между царским дво­ром и Ставкой, где сильно было влияние буржуазной оппозиции.

Опасаясь противодействия Ставки, императрица уговорила Нико­лая II произвести замену высшего руководства армией. 23 августа 1915 г. царь сместил с поста Верховного главнокомандующего вели­кого князя Николая Николаевича и назначил на этот пост себя. Но­вый начальник штаба Ставки М. В. Алексеев в отличие от слабо компетентного в военно-оперативных вопросах царя был опытным и способным генералом, но не был достаточно самостоятельным в своих действиях и не мог обеспечить улучшение верховного командования. Таким образом, в условиях расширения масштаба военных операций (в августе были созданы еще два фронта — Северный и Западный) русская армия была фактически обезглавлена.

На втором году войны армия и тыл были глубоко возмущены слу­хами о деятельности немецкого шпионского центра, нити которого вели в Военное министерство. Материалы следствия вели к военному министру генералу В. А. Сухомлинову (1909—1915 гг.); были аре­стованы некоторые его друзья, но царь по-прежнему оказывал ему доверие. Только поражение армии весной — летом 1915 г. и общест­венное мнение заставили царя 13 июня отстранить Сухомлинова; его заменил близкий к думским кругам генерал А. А. Поливанов²²⁵. Вслед за этим были сделаны и другие уступки буржуазной общественности. После длительного перерыва 19 июля 1915 г. была созвана Государ­ственная дума.

Политический кризис государственного строя России в период мировой войны отражался прежде всего на Государственной думе, сессии которой были менее продолжительными и часто прерывались по различным соображениям правительства.

Поражения на фронте усилили оппозиционные настроения в обеих «палатах» российского «парламента»: Государственной думе и Госу­дарственном совете. К середине августа в их составе сложился так называемый «прогрессивный блок», в который вошло ²/₃ состава Думы (из 422 членов — 235) — фракции националистов, центра, левых ок­тябристов, октябристов, прогрессистов и кадетов, а из состава Госу­дарственного совета — центр, беспартийные и академическая группа.

«Прогрессивный блок» ставил своей задачей убедить правитель-

[299]

ство «встать на новый путь». Он предлагал царю полное обновление Состава Министров, создание правительства, «сильного доверием об­щества». Кроме того, программа «прогрессивного блока» предлагала: изменение приемов управления, некоторые мероприятия в области национальной политики (отмена ограничений в отношении евреев, автономия Польши), свободу вероисповедания, пересмотр земского положения и введение волостного земства, легализацию печати и пр. Программа включала даже «меры для поддержания социального мира»: уравнение в правах крестьян, восстановление в правах проф­союзов и рабочей печати, прекращение преследования рабочих пред­ставителей в больничных кассах и т. д. «Дайте нам это как оружие, чтобы вести за собой массы», — объяснял истинный смысл этой «со­циальной» программы блока один из его членов (кадет Савенко)²²⁶. По поручению блока П. Н. Крупенский 24 августа передал эту программу правительству, а в конце августа она была опубликована в московских и петроградских газетах.

Для руководства деятельностью этого весьма многолюдного блока (более 300 членов) было избрано бюро в составе 25 человек под председательством члена Государственного совета барона В. В. Меллер-Закомельского. Членами бюро были: П. Н. Милюков, А. И. Шингарев, Н. В. Некрасов, В. В. Шульгин, Д. Д. Гримм и др.

Неспособность самодержавия и царской бюрократии вести побе­доносную войну толкнула буржуазию на создание новой общероссий­ской организации — военно-промышленных комитете в, которые помогли бы мобилизовать промышленность на нужды войны. Эта мысль была высказана на IX съезде представителей торговли и промышленности в мае 1915 г. 25—28 июля состоялся первый съезд представителей военно-промышленных комитетов, точно определив­ший состав центрального военно-промышленного комитета. Прави­тельство было вынуждено закрепить создание центрального и местных военно-промышленных комитетов законом 27 августа 1915 г., кото­рый предоставлял комитетам функции «содействия правительствен­ным учреждениям в деле снабжения армии и флота всеми необходи­мыми предметами снаряжения и довольствия, путем планового рас­пределения сырья и заказов, своевременного их выполнения, установ­ления цен и т. п.»²²⁷.

Такое узкое назначение комитетов явно не удовлетворяло рус­скую буржуазию, мечтавшую превратить Центральный военно-про­мышленный комитет в своеобразное Министерство снабжения. Бур­жуазия пыталась сделать из военно-промышленных комитетов органы координирования работы всей промышленности на оборону, планиро­вание снабжения ее металлами, топливом и сырьем, орган «едине­ния» с рабочим классом, попечительства о пополнении рабочей силы на предприятиях, а также распределения правительственных заказов.

[300]

В состав Центрального военно-промышленного комитета входили 10 представителей от Совета торговли и промышленности, по три — от каждого областного военно-промышленного комитета, по три — от Всероссийских земского и городского союзов, по два — от городских дум Петрограда и Москвы, два — от Всероссийской сельскохозяйственной палаты и пять — от Комитета военно-технической помощи. Аппарат комитета возглавляло бюро. Первым председателем Цент­рального военно-промышленного комитета был угольный капиталист Н. С. Авдаков, а после его смерти — А. И. Гучков; товарищем пред­седателя был московский фабрикант А. И. Коновалов. В бюро Цент­рального военно-промышленного комитета вошли крупнейшие капи­талисты А. А. Бубликов, В. В. Жуковский, Н. Ф. фон-Дитмар и др. Аппарат Центрального военно-промышленного комитета подразделял­ся на множество отделов (механический, металлургический, взрыв­чатых веществ, рабочий и пр.) и обслуживался представителями буржуазной интеллигенции (инженерами, техниками, врачами, жур­налистами и т. д.).

Довольно сложную организацию (президиум, бюро, отделы) име­ли и местные (областные, губернские и городские) комитеты; к на­чалу 1916 г. их насчитывалось до 220; все они объединяли местную буржуазию.

Особую роль среди местных комитетов играл Московский област­ной военно-промышленный комитет, объединявший деятельность 45 комитетов 13 центральных губерний России. Председателем этого комитета был крупный банкир и текстильный фабрикант, председатель московского биржевого комитета П. П. Рябушинский, а его товарищами — князь Г. Е. Львов и московский городской голова М. В. Челноков. В состав бюро комитета входили крупные москов­ские фабриканты — руководители общества фабрикантов и заводчи­ков Гужон и Поплавский.

Военно-промышленные комитеты политически и экономически объединяли буржуазию.

На первом съезде военно-промышленных комитетов было принято решение о необходимости привлечь к «сотрудничеству» в комитетах рабочих. С помощью меньшевиков-оборонцев осенью 1915 г. были проведены двустепенные выборы в рабочие группы при военно-про­мышленных комитетах. Рабочие под руководством большевиков вы­ступали против такого «сотрудничества» с буржуазией. В рабочую группу (10 человек) при Центральном военно-промышленном коми­тете были избраны видные сторонники сотрудничества с буржуа­зией — меньшевики К. Гвоздев, Брейдо, провокатор Абросимов и др. Кроме Центрального военно-промышленного комитета, рабочие груп­пы были созданы лишь в 36 местных военно-промышленных коми­тетах (из 239). Вдохновляемые оборонцами-меньшевиками, рабочие группы стремились установить «классовый мир» между рабочими и капиталистами путем разбора их конфликтов в особых примиритель-

[301]

ных камерах; создаваемые ими же биржи труда облегчали капитали­стам набор рабочей силы.

Деятельность рабочих групп была ограничена наименее созна­тельными рабочими.

В ходе войны компетенция Всероссийского земского и Всерос­сийского городского союзов значительно расширилась; они стали за­ведовать военно-санитарным делом, снабжением и снаряжением ар­мии, размещением беженцев и т. п. Поскольку функции этих союзов фактически совпадали, то в июле 1915 г. в центре и на местах были учреждены объединенные органы, координирующие работу этих сою­зов — Главный комитет по снабжению армии, или Земгор, а также его местные, губернские, уездные и городские комитеты при земских и городских управах и уполномоченные на фронтах.

В состав Земгора вошли главноуполномоченные обоих союзов и по четыре члена от Главного комитета каждого союза. При Земгоре состояли кожевенный комитет, химический отдел, автомобильный подотдел и другие учреждения. Земгор имел собственные предприя­тия, мастерские, магазины. Законом 16 ноября 1915 г. правительству пришлось санкционировать существование и этой общественной орга­низации.

Расширение деятельности Всероссийских земского и городского союзов, учреждение Земгора и военно-промышленных комитетов со­здавало угрозу, что общее руководство всей военной экономикой ока­жется вне влияния правительства, а царизм в этих вопросах может попасть в зависимость от буржуазии и буржуазных организаций. В противовес этим буржуазным организациям правительство законом 17 августа 1915 г. создало ряд Особых совещаний — высших правительственных учреждений под председательством отдельных министров и подотчетных только царю: для обсуждения и объединения мероприятий по обороне (под председательством военного министра), по топливу (под председательством министра торговли и промыш­ленности), по продовольствию (под председательством министра зем­леделия) и по перевозкам (под председательством министра путей сообщения). 30 августа было учреждено еще одно Особое совеща­ние — по устройству беженцев (под председательством министра внутренних дел). В состав этих Особых совещаний, кроме правитель­ственных чиновников, включались и представители крупной буржуа­зии. Учреждением этих Особых совещаний царизм стремился усилить регулирующее влияние на вопросы военной экономики, сохранить за­висимость русской буржуазии от правительственных заказов. Попав­шие в Особые совещания представители крупной буржуазии состав­ляли в них меньшинство, их влияние на основное направление деятельности этих учреждений было ограничено вмешательством царских чиновников.

Особенно большое значение приобрело Особое совещание для об­суждения и объединения мероприятий по обороне. В его состав вошли председатели Государственного совета (И. Я. Голубев) и Государ-

[302]

ственной думы (М. В. Родзянко), по 9 членов от Думы (в их числе — П. М. Милюков, А. И. Шингарев, П. Н. Крупенский, Н. Е. Марков 2-й и др.) и Государственного совета (бывший министр торговли и про­мышленности С. И. Тимашев, бывший товарищ министра внутренних дел В. И. Гурко, генерал царской свиты В. Н. Шебеко, председатель Особого комитета по «борьбе с немецким засилием» А. С. Стишинский и др.), а также представители ряда министерств и ведомств (в их числе начальник Главного артиллерийского управления гене­рал А. А. Маниковский).

Представительство капиталистов в Особом совещании по обороне было весьма скромным (А. И. Гучков, А. И. Коновалов, П. П. Рябушинский и В. В. Жуковский). Еще меньше было капиталистов в дру­гих Особых совещаниях.

На Особое совещание по обороне возлагались: высший надзор за деятельностью всех правительственных и частных предприятий, из­готовлявших предметы боевого и материального снабжения армии и флота; содействие созданию новых предприятий и расширение и переустройство старых; распределение правительственных военных за­казов и надзор за их исполнением. Особое совещание по обороне получило в выполнении этих задач широкие полномочия, вплоть до секвестра и реквизиции имущества. В его ведение попал и секвестрованный на время войны в 1915 г. Путиловский завод, срывавший до этого выполнение военных заказов.

Аппарат Особого совещания имел ряд комитетов и комиссий, со­ответствующих основным функциям этого совещания; особое место среди них имел Комитет по делам металлургической промышлен­ности (создан в декабре 1915 г.). Делопроизводство Особого совеща­ния велось канцелярией Военного министерства.

Если в самих Особых совещаниях большинство мест и решающее слово принадлежало царским чиновникам, то рабочий аппарат (на­пример, Комитет по делам металлургической промышленности Осо­бого совещания по обороне) опирался в своей деятельности на аппа­рат синдикатов и трестов. Практически это означало сращивание не­которых звеньев государственного аппарата с монополиями.

На местах стали создаваться местные органы Особого совещания по обороне — заводские совещания, по одному на несколько губер­ний. Председателем каждого заводского совещания был особый упол­номоченный, назначенный Особым совещанием, а членами — пред­ставители ряда министерств (военного, морского, торговли и промыш­ленности и путей сообщения) и несколько (до трех) представителей от местного военно-промышленного комитета. Иногда (например, в Петрограде) в состав заводского совещания входили представители от городского и земского союзов. С правом совещательного голоса на заводские совещания приглашались и представители местной бур­жуазии. Имели своих уполномоченных и комитеты на местах и дру­гие Особые совещания.

Особые совещания были органами государственно-монополистиче-

[303]

ского капитализма, с помощью которого царизм пытался выйти из кризиса и выиграть войну. Все эти меры не только усиливали влияние буржуазии в государственном аппарате самодержавия. Объективно они облегчали и социалистическую революцию, так как государственно-монополистический капитализм с его высокой степенью обоб­ществления производства подготавливал капиталистическую промыш­ленность к национализации. «...Социализм,— говорил В. И. Ленин, — есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией»²²⁸.

Рост буржуазного влияния на государственный аппарат сильно беспокоил правящие круги России.

Царь и бюрократическая верхушка отрицательно отнеслись к «прогрессивному блоку», сложившемуся в составе Государственной думы и Государственного совета. Горемыкин добился у царя указа о перерыве деятельности Думы и вечером 2 сентября вручил его Родзянко. Члены Думы на заседании 3 сентября выслушали царский указ и разошлись.

Оценивая обстановку в России осенью 1915 г., В. И. Ленин писал: «Разгон» IV Думы, как ответ на образование оппозиционного блока в ней из либералов, октябристов и националистов,— вот одно из самых рельефных проявлений революционного кризиса в России. Пораже­ние армий царской монархии — рост стачечного и революционного движения в пролетариате — брожение в широких массах — либе­рально-октябристский блок для соглашения с царем на программе реформ и мобилизации промышленности для победы над Германией. Такова последовательность и связь событий в конце первого года войны»²²⁹.

Уже к концу первого года войны стали ощущаться трудности к снабжении продовольствием как действующей армии, так и населе­ния городов. В мае 1915 г. правительство возложило продовольствен­ное дело на Министерство торговли и промышленности, при котором был учрежден Главный продовольственный комитет с довольно ши­рокими задачами (учет запасов продовольствия, заготовление его, со­ставление плана перевозок и снабжения, выработка норм снабжения, предельных цен и такс). Просуществовав всего 3 месяца, Комитет был упразднен. В августе главноуправляющий землеустройства и зем­леделия возглавил Особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по продовольствию. Все это вызвало преобразование Главного управления землеустройства и земледелия, землеустрои­тельная деятельность которого фактически прекратилась; 26 сентября 1915 г. оно было преобразовано в Министерство земледелия. Первое место в деятельности этого министерства заняло снабже­ние армии продовольствием. В аппарате министерства были учреж-

[304]

дены канцелярия главноуполномоченного по закупке хлеба и отдел заготовки продовольствия и фуража для действующей армии.

Период истории государственного аппарата России во время пер­вой мировой войны с января 1916 г. по февраль 1917 г. характери­зуется стремлением царской монархии провести централизацию аппа­рата государства, установить в стране военно-полицейскую диктату­ру, ограничить до пределов деятельность буржуазных общественных учреждений, заключить сепаратный мир с Германией и Австро-Венг­рией и предотвратить всем этим революционные потрясения.

Глубокий хозяйственный кризис и рост массового недовольства в стране парализовали деятельность царского государственного аппа­рата, сделали многие мероприятия его неустойчивыми и безрезуль­татными. Весь государственный строй России в последний год существования самодержавия переживал глубокий и непоправимый кризис.