Задание к § 23

Реконструируйте идеи, содержащиеся в приводимом ниже отрывке из романа-утопии А. А. Богданова «Красная Звезда» (написан в 1908 г.) и выразите в форме научного (а не художественного) описания.

«Я видел машины и работников, - сказал я, - но самой организации труда совершенно себе не представляю. Вот об этом мне хотелось бы расспросить вас.

Вместо ответа техник повел нас к маленькому кубической формы строению... Таких строений было еще три... Их черные стены были покрыты рядами блестящих белых знаков: это были просто таблицы статистики труда. Я уже владел языком марсиан настолько, что мог разбирать их. На одной, отмеченной номером первым, значилось:

«Машинное производство имеет излишек в 968757 рабочих часов ежедневно, из них 11325 часов труда опытных специалистов»...

«Нет недостатка работников в производствах: земледельческом, горном, земляных работ, химическом...» и т. д. (было перечислено в алфавитном порядке множество различных отраслей труда).

На таблице второй было написано:

«Производство одежды имеет недостаток в 392685 рабочих часов ежедневно, из них 21380 часов труда опытных механиков для специальных машин и 7852 часа труда специалистов-организаторов»...

- Почему излишек труда точно указан только в машинном производстве, а недостаток повсюду отмечен с такими подробностями? - спросил я.

- Это очень понятно, - отвечал Мэнни, посредством таблиц надо повлиять на распределение труда: для этого необходимо, чтобы каждый мог видеть, где рабочей силы не хватает и в какой именно мере, тогда при одинаковой или приблизительно равной склонности к двум занятиям, человек выберет то из них, где недостаток сильнее...

В то время, как мы таким образом разговаривали, я вдруг заметил, что некоторые цифры таблицы исчезли, а затем на их месте появились новые. Я спросил, что это значит.

- Цифры меняются каждый час, - объяснил Мэнни, - в течение часа несколько тысяч человек успели заявить о своем желании перейти с одних работ на другие. Центральный статистический механизм все время отмечает это, и каждый час электрическая передача разносит его сообщения повсюду» [24. С. 237-238].

Глава V. Идеи проектирования и формирования субъектных факторов труда

§ 24. Идеи формирования познавательных составляющих деятельности и умственных качеств человека - субъекта труда

Следует признать, что в рассматриваемый период не было и еще не могло быть одностороннего культа исполнительно-двигательного навыка или автоматизма трудовых действий. За единичными исключениями, которые по тем временам следует считать явлением во многом положительным, поскольку оно было связано с осознанием и выделением проблемы навыков и умении как таковых, осознанием самого феномена «автоматичности» действий, люди, озабоченные улучшением труда и производства, как правило, проникали мыслью за «фасад» видимых явлений и «с порога» видели в знаниях, умственных качествах человека условие успешности его труда. Если мы взяли бы программные положения даже руководства нашей страны недавнего времени - скажем 60-70-е гг. нашего века, то мы бы увидели призывы к улучшению нравственного и физического, но, увы, - не умственного воспитания трудящихся. А в 1900 г. в докладе А. Д. Юдина на съезде деятелей по сельскохозяйственному образованию [235] подчеркивается необходимость обучения учащихся низших сельско-хозяйственных училищ особому мышлению, умению решать задачи, возникающие в хозяйстве, развивать наблюдательность, понимание «значения и смысла» сельско-хозяйственных явлений, а не просто воспитывать трудолюбивых работников, владеющих практическими навыками. По мнению А. Д. Юдина, стране нужен «думающий хозяин» [235, С. 349].

В 80-е г. XIX в. в России стало широко распространяться внедрение «ручного труда» как самостоятельного учебного предмета в общеобразовательной школе. И в начале XX в. соответствующие вопросы обсуждались широко и с разных позиций. В ручном труде учащихся видели «физический труд, важный для обеспечения гармонического развития личности учащегося, знакомство с азбукой физического труда, усвоение навыков, свойственных многим ремеслам», основу промышленного и ремесленного образования, способ доставления промышленности фабричных рабочих (П. И. Христианович, 1912). Имели место и тенденции переоценивания биологических факторов в развитии личности, выразившиеся в рекомендациях подбирать виды труда в соответствии именно с ними (А. А. Дернова-Ярмоленко, 1917). Особенно интересны работы В. И. Фармаковского (Одесса, 1911) и П. И. Христиановича (М., 1912), посвященные воспитанию «деловой способности», «педагогике дела». Так, П. И. Христианович описал психологическую структуру «главнейших элементов деловой способности», необходимых для всякого рода дел и занятий. Деловая способность понималась им как сложное образование, не сводимое только к обученности, знаниям. Речь шла о совокупности умений и качеств личности, которые складываются в жинедеятельности ребенка, а именно: уяснение конечной цели работы и удерживание ее в памяти в процессе всей работы, умение планировать работу, придерживаться определенной последовательности при выполнении отдельных частей ее, «навык обнимать предмет или работу во всем ее объеме; навык и потребность непременно оканчивать раз начатое дело; способность поддерживать постоянное внимание... сосредоточивать мысли на своей работе» [207. С. 16]. На основе этого представления о сущности «деловой способности» были сформулированы принципы преподавания труда в начальной школе и продемонстрирована возможность и эффективность их использования на опыте организации трудового обучения в Екатеринославской школе для детей низших железнодорожных служащих. П. И. Христианович исходил из предпосылки и был убежден, что элементы «деловой способности» могут быть развиты, воспитаны в специальных упражнениях. Он отмечает, что «деловая способность» хорошо развита у сельских детей, так как они вовлечены в домашний труд и в 12 лет - уже работники. Проблема - с городскими детьми. Проблема еще и в другом, в том, как выработать деловую способность:

«Научить читать и писать всякий сумеет, а выработать способности и качества, без которых человек в жизни беспомощен, это уже дело более способных людей» [207. С. 44]. «Ручной труд» в школе должен, по его мнению, использоваться как воспитательное средство, а не как подготовка к конкретному ремесленному труду.

Из доклада С. А. Владимирского «Об образовательном значении практических занятий в мастерских технических школ» (1890) [40. С. 193-210] узнаем, что, обучаясь, ученики, выполняли заказы от фабрик, заводов, изготавливали реальную промышленную продукцию. При ее изготовлении от ученика требовались не только исполнительские навыки, но и умение самостоятельно планировать работу, контролировать свои действия, сознательно - с учетом определенных свойств - подбирать инструмент, приемы обработки и т. д. В слесарно-ремесленном училище вопрос о рациональности выбора форм различных инструментов и приемов обработки был введен в экзамен по практическим занятиям.

Преподаватели технических школ подчеркивали роль сознательности обучения, важности адекватного представления учеников о процессе труда, его продукте, о назначении этого продукта. Так, С. А. Владимирский отмечал среди недостатков «операционного» метода производственного обучения, как важнейший, то, что ученикам трудно представить •практическое назначение той операции, того навыка, которые они осваивают на учебных моделях, и это приводит к формальному отношению их к учебе, снижает интерес, и одновременно возникают трудности с выбором освоенных навыков для выполнения реальных практических задач. Поэтому (то есть опираясь по крайней мере и на указанные соображения психологического толка) С. А. Владимирский объединил в методике обучения слесарному делу достоинства операционного и предметного методов обучения.

Важность некоторых гностических составляющих труда рабочих была явно отрефлексирована в Проекте В. И. Михайловского (Проект обязательных постановлений о мерах, которые должны быть соблюдаемы промышленными заведениями для охранения жизни и здоровья рабочих во время работы и при помещении их в фабричных зданиях - 1899 г.). («п. 77. Необходимо внушать кочегарам строгое соблюдение предписываемых для них правил и требовать внимательного наблюдения за малейшими изменениями в работе котла» [154. С. 596-676]. Ориентировка на основе правил - это функция не сенсомоторная, но интеллектуальная.

Роль сознания в овладении пилотажным мастерством подчеркивал П. Н. Нестеров. Он самостоятельно нашел принципиально отличный от традиционного и вместе с тем более эффективный способ ориентировки летчика в полете (Как я совершил «мертвую петлю». Петербургская газета, 1913. 4, 5 сент.): «У нас требуют в конструкции аппарата непременно «инстинктивного» управления. Вот это-то инстинктивное управление и послужило причиной гибели многих товарищей и коллег по авиации...

Мною доказано, что в случаях скольжения необходимо против инстинкта повернуть аппарат в сторону скольжения, чтобы последнее перешло в планирование...

По какой-то ошибке человек позабыл, что в воздухе везде опора и давно ему пора отделаться от привычки определять направления по отношению к земле...» [122].

И. И. Рихтер (1915) в одной из своих работ специально останавливается на вопросе о «целевых представлениях агентов» (в данном случае - служащих железных дорог) и их значении для правильного исполнения ими своих обязанностей. Он подчеркивает, что служащие должны считать целью своей работы не время, проведенное на службе, а степень выполненности своих обязанностей. При этом служащие должны получить «отчетливое представление о хозяйственной роли их в производстве, как бы скромна ни была эти роль, п о степени участия их в достижении вырабатываемых хозяйственных ценностей» [162. С. 233-239]. Подчеркивание приведенной мысли свидетельствует о том, что Рихтер обеспокоен здесь по сути дела такими тонкими образованиями, как содержание профессионального самосознания служащих, управляющего их поведением. При этом для него разумеется само собой, что соответствующие целевые представления могут быть сообщены «агентам», сформированы у них.

Д. И. Журавский (1875), обсуждая сущность умения руководить, ведет речь не только о том, что административной деятельности нужно и можно обучать, но и об особенностях «умственных условий» этой деятельности. Умственную деятельность администратора Д. И. Журавский разбивает на три главных направления: «административное», «хозяйственное» и «контрольное». Он полагает, что умение понимать людей и управлять ими основано на врожденной способности, которая однако развивается занятиями определенного рода: «Очевидно, что занятие вещами или мыслями менее развивает эту способность, чем занятия, успех которых зависит от деятельности других людей» [67. С. 227].

П. К. Энгельмейер (1890) проводил мысль о необходимости упражнения, воспитания специальных видов творческих способностей, свойственных представителям разных профессий. Речь шла не об общей одаренности, но о разновидностях творчества в деятельности поэта, управляющего, конструктора. В каждом случае специальных творческих способностей предполагалось возможным определить относительно простые их составляющие, поддающиеся развитию в особых упражнениях. Например, технику-проектировщику машин необходимо среди прочего «конструктивное воображение», которое можно развить, «упражнять» занятиями в начертательной геометрии. Творческие способности представлялись П. К. Энгельмейеру вариантом «умственной умелости», воспитываемой в упражнениях, аналогично воспитанию «ручной ловкости» [229; 230]. Эта идея близка мысли П. Ф. Каптерева об умственных способностях, как аналоге ручной ловкости [73, С. 364], но реализуется на примере конструктивно-технического мышления - нового объекта для человековедческой мысли того времени. Воспитание технического творчества, по мысли П. К. Энгельмейера, должно стать принципом обучения, а не только почином отдельных педагогов. Обсуждаемые идеи получили развитие в книгах П. К. Энгельмейера «Теория творчества» (1910) и «Творческая личность и среда в области технических изобретении» (1911), а также в докладах съезду русских деятелей по техническому и профессиональному образованию в 1889-90 гг.: «О проектировании машин. Психологический анализ» [229]; «О воспитании в техниках творчества (самодеятельности)» [230].

У учащихся технических школ, по мнению П. К. Энгельмейера, нужно формировать «критический взгляд» для обнаружения недостатков конструкций, подлежащих устранению. Необходима «живость в преподавании, свобода в ответах учеников, в выборе тем, задач»; необходимо «изложение законов и правил, так, чтобы самое правило уже напрашивалось уму ученика, как вывод из сообщаемых фактов» [230].

Апелляция к уму, самостоятельности человека, оптимизм в отношении возможностей его развития - очень характерный штрих передовой общественной мысли рассматриваемого исторического периода. И это нашло обобщенное и несколько приподнятое выражение в следующих словах Д. И. Менделеева: «Насажденная и окрепшая промышленность дает возможность развиться всем сторонам народного гения, если его окрылит и укрепит в самосознании истинная наука» [115. С. 281].