13. Государство и религиозные институты в современной России и в зарубежных странах Идейно-философское и правовое содержание понятий свободы совести и вероисповедания

Крах атеистической модели отношений государства и религиозных институтов, в различных модификациях господствовавшей до са­мого конца советского периода российской истории, создал необхо­димые условия для утверждения принципов свободы совести и сво­боды вероисповедания (религиозной свободы) как базовой основы в процессе реализации вероисповедных прав граждан России. Пред­варяя дальнейшее изложение, представляется целесообразным не только дать формулировки и раскрыть идейно-философское содер­жание понятий, связанных с построением современной концепции государственно-вероисповедных отношений, но и исследовать специ­фику их отражения и интерпретации в международном праве и со­временном российском законодательстве.

Понятие «свобода совести» появилось в эпоху буржуазных ре­волюций, когда молодой предприимчивый капиталистический класс боролся против феодализма и сословного строя, охранительницей которых выступала католическая Церковь и господствовавшая в Ев­ропе клерикальная идеология. Желая поставить государственный ап­парат на службу своим интересам, европейская буржуазия стремилась оградить государство от вмешательства католической Церкви, а также снизить ее влияние на политическую и общественную жизнь. <…>

Под свободой совести (freedom of conscience) в науке и между­народно-правовой практике принято понимать право на свободу ре­лигиозного или безрелигиозного мировоззренческого выбора и дей­ствия в соответствии с ним в практической жизни, а также полную воз­можность изменения сделанного ранее мировоззренческого выбора. Таким образом, объем понятия свободы совести выходит за рамки отношения человека к религии, поскольку под совестью в данном случае подразумевается субъективное осознание соответствия или несоответствия собственного поведения нравственным ценностям личности, а они могут носить как религиозный, так и внерелигиозный характер. <…> С философской точки зрения человеческая совесть является категорией, автономной по отношению к государственной власти. Го­сударственное законодательство может определять лишь формы и границы внешней реализации свободы автономной совести, включая ограничения и даже запреты тех или иных ее выражений. Последнее зависит от многих факторов социально-политического, нравственно­го, культурного и этнического характера, складывающихся в ходе ис­торической жизни стран и народов.

В объем понятия свободы совести входит свобода вероиспо­ведания (религиозная свобода), которая по существу выступает как ее частный вариант, связанный с религиозным мировоззренческим вы­бором человека и его конкретным религиозным самоопределением. Свобода вероисповедания также является устойчивым междуна­родно-правовым определением (freedom of religion), которое озна­чает право человека свободно следовать своим религиозным убеж­дениям и выполнять вытекающие из них ритуалы и обряды, а также открыто заявлять о своей вере, т. е. исповедовать ее («свидетельство­вать о вере») в соответствии с данными убеждениями. <…> Понятие вероисповедания в таком случае может иметь два зна­чения. Во-первых, это религия как система убеждений (догматы и ве­роучение) о сверхприродной реальности, образующая целостную кар­тину мировосприятия, а также связанные с приверженностью этой системе канонические установления и общие нормы поведения. Во-вторых, это конкретное направление той или иной религии (деноми­нация, течение, согласие, толк и т. п.), имеющее уникальное наимено­вание и выступающее как система убеждений и норм поведения, по большинству своих параметров принадлежащая к определенной ре­лигии, но отличающаяся от других родственных направлений важ­ными особенностями вероучения и богослужения.

В современной политико-правовой практике понятия «свобода совести» и «свобода вероисповедания» нередко рассматриваются как равнозначные. Об этом свидетельствует и первый нормативный акт, закрепивший и обеспечивший механизм реализации права на свободу совести в новой демократической России,— Закон РСФСР от 25 ок­тября 1990 г. «О свободе вероисповеданий». Закон провозгласил «пра­во каждого гражданина свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и атеистические убеждения, исповедовать любую рели­гию или не исповедовать никакой и действовать в соответствии со своими убеждениями при условии соблюдения законов государства», и, давая определение понятия «свобода вероисповеда­ния», он фактически раскрывал понятие «свобода совести». <…> Свобода совести, частным проявлением которой является религиоз­ная свобода, оценивается в качестве естественного, неотъемлемого и священного права. При этом естественность и неотъемлемость мыс­лятся как черты, присущие человеку от рождения, независимо от воли государственной власти и ее узаконения в правовых документах. Свя­щенность же свободы совести предполагает признание ее одной из высших социальных и нравственных ценностей, обеспечивающих бла­госостояние народов и государств. Именно в таком качестве принципы свободы совести и вероис-поведания зафиксированы в международных правовых актах и в на­циональном законодательстве большинства стран Европы и США. <…>

На базе международно-правовых актов, посвященных правам и свободам человека, сформировался своего рода либеральный стан­дарт свободы совести, который все более утверждается в националь­ном законодательстве стран, считающих себя приверженными демо­кратическим ценностям. С 1990-х гг. положения о свободе совести, соответствующие принятым международным обязательствам в от­ношении прав и свобод человека, сделались неотъемлемой составной частью действующего российского законодательства. Первым подобным документом стал утвержденный еще до распада СССР, уже упоминавшийся Закон РСФСР «О свободе вероиспо­веданий». Сформулированные в нем положения о свободе совести вошли в состав принятой в ноябре 1991 г. Декларации прав и свобод человека и гражданина, провозгласившей: «Каждому гарантируется свобода совести, вероисповедания, религиозной или атеистической деятельности. Каждый вправе свободно исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, выбирать, иметь и распространять ре­лигиозные либо атеистические убеждения и действовать в соответ­ствии с ними при условии соблюдения закона».

Данный принцип был развит в принятой два года спустя Кон­ституции Российской Федерации, чья статья 28 утвердила право ми­ровоззренческого выбора, в том числе свободу совести и вероиспове­дания: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероиспо­ведания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно вы­бирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и дей­ствовать в соответствии с ними». Одновременно статья 14, провозглашая Российскую Федерацию светским государством, отмечает, что никакая религия не может ус­танавливаться в качестве государственной и общеобязательной, по­скольку все религиозные объединения отделены от государства и рав­ны перед законом. В ст. 19 декларируется государственная гарантия прав и свобод человека и гражданина независимо от его отношения к религии, а в ст. 29 запрещается возбуждение и пропаганда религи­озной ненависти и вражды. Аналогичные конститу­ционные нормы вошли также в состав Конвенции Содружества неза­висимых государств о правах и основных свободах человека, подпи­санной в мае 1995 г.

Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объ­единениях» от 24 сентября 1997 г., заменивший собой аналогичный законодательный акт 1990 г., в п. 1 ст. 3 «Право на свободу совести и свободу вероисповедания» конкретизировал конституционные нор­мы следующим образом: «В Российской Федерации гарантируется свобода совести и свобода вероисповедания, в том числе право испо­ведовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать и менять, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в со­ответствии с ними». Подобные же права распростра­няются на иностранных граждан и лиц без гражданства, законно на­ходящихся на территории России, о чем говорится в п. 3: «Установ­ление преимуществ, ограничений или иных форм дискриминации в зависимости от отношения к религии не допускается». <…>

Правовое обоснование принципа отделения религиозных институтов от государства

Осуществление свободы совести в качестве базового принципа госу­дарственно-вероисповедных отношений предполагает институциональ­ное отделение религиозных объединений от государства. Данное поло­жение, имеющее характер конституционного принципа (ст. 14 Консти­туции Российской Федерации), выступает одновременно как гарантия свободы совести и ее результат, являясь таким образом неотъемлемой составной частью либерального стандарта религиозной свободы.

Основополагающими условиями отделения религиозных орга­низаций от государства при этом становятся: светский характер го­сударства; равенство всех граждан перед законом независимо от их мировоззренческой ориентации и вероисповедной принадлежности; равенство перед законом религиозных объединений.

Светский характер государства согласуется с вышеуказанной ст. 14 Конституции Российской Федерации: «Российская Федерация — светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». В настоящее время светскость рассматривается как один из правовых признаков демократического государственного устройства. Она имеет своим содержанием мировоззренческую нейтральностьгосударства, которое исходит из общих интересов всех своих граждан независимо от их идейно-духовной ориентированности (религиозно индифферентной, безрелигиозной) при условии их действий в рамках существующего законодательства и общественного правопорядка.

В соответствии с этим государство устраняется от какого-либо влияния на мировоззренческий выбор граждан, в том числе на определение человеком своего отношения к религии и конкрет­ной вероисповедной принадлежности. Одновременно в рамках за­кона оно обеспечивает возможность для практической реализации мировоззренческого и вероисповедного выбора и ответственного действия на его основе.

Равенство всех граждан перед законом независимо от их миро­воззренческой ориентации и вероисповедной принадлежности явля­ется следствием светского характера государства, которое, не связы­вая себя ни с какой идеологией (религиозной или безрелигиозной), лишается тем самым права устанавливать правоспособность гражда­нина, исходя из его мировоззрения и вероисповедания.

Равенство религиозных объединений перед законом предпола­гает единый правовой статус для всех существующих и возникающих в стране институционально оформленных вероисповеданий. В то же время оно исключает «особые отношения» государства с какой-либо одной вероисповедной структурой в ущерб другим. <…>

С учетом вышеизложенных базовых принципов постулируется своего рода разграничение сфер компетенции государства и религи­озных объединений, предполагающее их невмешательство во внутрен­ние дела друг друга при условии взаимного соблюдения сторонами действующего законодательства. <…> Идея о несводимости вероисповедного сообщества (Церкви) и государства друг к другу вследствие их иноприродности, а соот­ветственно разграничения решаемых ими задач и применяемых для этого средств плодотворно разрабатывалась как русской религиозно-фи­лософской мыслью XIX-XX вв. (А.С.Хомяков, И.А.Ильин), так и зарубежной (К.Барт, М.Нёммлер). <…>

Секуляризация общественно-духовной жизни и ее последствия

Секуляризация (от латинского saecularis — мирской, светский) — понятие, возникшее и широко распространившееся в Европе в ходе антиклерикального движения XVI-XVIII вв., начало которому поло­жила Реформация. Первоначально оно обозначало обращение церков­ной и монастырской собственности в государственную, а также изъятие из церковного ведения тех или иных сфер социальной или культур­ной жизни. В широком своем значении, которое получило повсемест­ное распространение в настоящее время, секуляризация рассматри­вается как глобальный процесс оттеснения религии на периферию духовной жизни, где место религиозных ценностей все более занима­ют аксиологические характеристики нерелигиозного характера.

Религия в развитых странах мира уже не является, как в про­шлом, ультимативным источником абсолютных ценностей для значи­тельного числа людей и не определяет полностью сознание и поведе­ние современного человека. Внешне это выражается в сокращении числа верующих, идентифицирующих себя с какой-либо конфессией, и соответственно в увеличении количества людей, придерживаю­щихся безрелигиозных, в том числе атеистических, убеждений.

В наибольшей мере данный процесс охватил страны Европы и Северной Америки. В течение последнего столетия (1900-2000) при росте численности населения Европы с 420 до 798 млн человек число неверующих на этом континенте возросло с 2 до 151 млн, достигнув 19% жителей европейских стран (включая европейские государства СНГ). В Северной Америке (США и Канада) за тот же период население увеличилось с 81,5 до 309 млн человек, а число неверующих — с 1 до 29,5 млн, составив 9,5%.

Примечательно, что в других регионах планеты рост религиоз­ного индифферентизма проявляется в гораздо меньших масштабах. В Латинской Америке доля неверующих среди населения составляет 3,6%, а в Африке — всего 0,7%, хотя и там речь идет о миллионах че­ловек, не придерживающихся никакой религиозной ориентации.

В Европе в течение последнего столетия происходило неуклон­ное снижение процента лиц, идентифицирующих себя с христиан­ством: с 93,6 в 1900 г. до 67,7% — в 2000 г. Соответственно сокраща­лось и число приверженцев наиболее многочисленных христианских вероисповеданий: католиков — с 42,8 до 35,8%; православных — с 25,2 до 18,2%; лютеран - с 12,6 до 5,9%; англикан - с 6,7 до 2,1%; кальвинистов (реформатов, пресвитериан и конгрегационалистов) — с 3 до 1,8%.

Вместе с тем в Греции, Польше, Италии и Испании христиан­ская религия все еще сохраняет весьма прочные позиции, о чем сви­детельствует почти полная принадлежность населения этих стран к католической и православной Церквам. Несколько больше доля религиозно-индифферентных жителей в Швейцарии (7,5%), Финлян­дии (12,3%), Австрии (13%) и Германии (15%). Еще выше данный по­казатель в Болгарии (20%), Франции (22%), Бельгии (25%) и Велико­британии (40%), а самыми безрелигиозными среди европейских стран являются Нидерланды (53%) и Чехия (55%), где неверующие состав­ляют более половины всего населения.

Аналогичные процессы характерны и для Североамериканского континента: в США процент лиц, не принадлежащих ни к одному ве­роисповеданию, вырос с 1,3 до 9,1, в Канаде — с 0,2 до 12,6. Однако в отличие от Европы принадлежность к христианству продолжает иг­рать важную роль в жизни американцев, несмотря на то что процент верующих, идентифицировавших себя с христианством, снизился с 95,7 до 88,9. Это произошло преимущественно за счет значительного роста числа эмигрантов из неевропейских стран, придерживающих­ся нехристианских вероисповеданий. В то же время основные хрис­тианские конфессии пока еще удерживают свои традиционные пози­ции на Североамериканском континенте.

Сам по себе процесс секуляризации, как уже говорилось выше, явился итогом объективных закономерностей общественного разви­тия, но его последствия не могут быть оценены однозначно. Многие наблюдатели отмечают, что утрата человеком сознания высшего ду­ховного начала, сконцентрированного в его религиозном мировоззре­нии, и утверждение в качестве доминирующих ценностных ориента­ций сугубо утилитарного и прагматического характера в условиях практически неограниченной духовной свободы, лишенной осознания ответственности перед трансцендентным, привела западный мир к острому моральному кризису, несмотря на достаточно высокий мате­риальный уровень жизни и относительное социальное благополучие. <…>

Для религии как таковой в секуляризованном мире места прак­тически не остается, а сформированные в лоне традиционных ве­роисповедных систем нравственные предписания и культурные пара­дигмы лишаются позитивного смысла. Как следствие, в Европе в по­следнее время все чаще получают одобрительную санкцию нормы несовместимые с христианской (равно как и исламской) моралью: в большинстве европейских стран легализованы аборты, на очереди — признание законности гомосексуальных браков и эвтаназии (например, в Нидерландах то и другое наряду с потреблением наркотических веществ уже узаконено). <…>

Источник: Логинов А.В. Власть и вера: государство и религиозные институты в истории и современности. – М.: Большая Российская энциклопедия, 2005. – с.436-472.