20 Формирование рабочего класса
В первой половине XIX века школьное дело в Удмуртии по-прежнему находилось в зачаточном состоянии. В удмуртских селениях действовали школы церковно-домашнего обучения. В них обучалось свыше 4 тысяч человек из 200-тысячного удмуртского населения.
Капиталистический способ производства требовал для работы на предприятиях грамотных людей, умеющих читать, писать и считать. Царское правительство вынуждено было открывать школы не только в центральных губерниях, но и в национальных районах. В 1864 году было принято Положение о начальных народных училищах. В нерусских школах введено первоначальное обучение на родном языке. В этих училищах главное внимание уделялось «закону божьему». В них не было никаких условий для нормальных занятий. Училища влачили жалкое существование. Учителей не хватало. Во всех начальных школах Вятской губернии обучалось немногим более тысячи удмуртских детей.
Острая нужда в технически подготовленных кадрах привела к организации заводских школ на Камских заводах. Малые горные школы открылись на Воткинском и Ижевском заводах, а также оружейная школа в Ижевске.
На Воткинском заводе начало действовать окружное Горнозаводское училище. Здесь готовили мастеров, чертежников и писарей. Занимались в нем преимущественно дети заводской администрации.
Для детей непременных работников Воткинский завод содержал начальную школу в деревне Перевозное, Ижевский завод — три школы в селах Завьялове, Юськи и Гольяны. В этих школах учились также дети удмуртских крестьян.
Средние учебные заведения — гимназии — имелись лишь в Сарапуле, Елабуге. Глазове, а реальные училища — в Сарапуле и Елабуге. Для детей трудящихся они являлись практически недоступными. В конце XIX столетия были основаны Парзинское и Асановское сельскохозяйственные училища.
Среди учителей встречались энтузиасты своего дела, выделялся в Удмуртии в начале XIX века А. И. Вештомов. Он окончил Главное училище в Вятке и был направлен в Сарапул, чтобы организовать малое народное училище.
За парты сели русские и удмуртские мальчики. Учитель не жалел сил и времени на обучение ребят. За десять лет учительской работы он дал начальное образование более ста мальчикам.
Уважением пользовались учителя В. Кудрявцев в Бемы-же, П. Журавлев в Камбарке, Г. Верещагин в Лялыпурской школе, П. Рябов, В. Толстая.
Несмотря на открытие новых школ и училищ, удмурты оставались неграмотными. Родители не имели средств для обучения детей. И не случайно, по данным переписи 1897 года, среди удмуртов только 8 процентов были грамотными.
По уровню культуры недалеко ушло также население городов и рабочих поселков Удмуртии.
21Культура удмуртсого народа
Главный корпус Ижевского машиностроительного завода(1815)
В первой половине XIX века в Удмуртии стали работать и другие выпускники художественных академий. В Ижевске были созданы одни из лучших произведений архитектуры уральского классицизма. Среди них -главный корпус оружейного завода, который отличался также передовой по тем временам организацией технологического цикла по вертикали (1808—1815, с последующими перестройками, архитектор С. А. Дудин, инженер А. Ф. Дерябин). Нетривиально и удачно спроектирован П-образный Арсенал с приемным корпусом (1803—1827, архитектор С. Е. Дудин, при участии А. Д. Захарова). ВВоткинске в стиле русского классицизма был построен трехосный башенный ансамбль главного корпуса железоделательного завода (1828—1832, архитектор В. Н. Петенкин). На плотине рядом с ним в 1840 году был открыт первый в Удмуртии монумент - «Памятник-якорь» с декоративной оградой (архитекторы В. Н. Петенкин и В. И. Романов). В городах-заводах в первой половине XIX века широко использовали индивидуальные проекты домов мастеровых и чиновников - А. Д. Брыкин, А. П. Белянинов, К. И. Вагнер, С. А. Дудин, В. Н. Петенкин. Жилая среда приобретала стилевое единство, мотивы классицизма широко переходили в народную архитектуру.
Ижевский арсенал (1827)
Храмы строились главным образом заводскими архитекторами в стиле уральского классицизма, иногда с элементами вятского барокко, и были практически единственными творениями архитекторов в селах Удмуртии - Мостовое, Нечкина, Можга, Чутир, Сада, Выезд, Старый Мултан. Архитектор С. О. Дудин построил необычные храмы в селах Данилово, Мазунино, Вавож, их часто расширяли, достраивая колокольни и другие достройки, но они всегда оставаясь композиционным центром села. По мере христианизации деревянные храмы заменялись на каменные, но строились уже в византийском и русском стиле. Русский стиль развил И. А. Чарушин в проекте Михайловского собора в Ижевске (1896). Этот стиль в конце XIX-начале XX веков отметился также в храмах сёл Сосновка, Васильевское, Удугучин, Сюрсовай, Сям-Можга, Игра и др.
[править]XX век
Дача Башенина, Сарапул. 1911, предположительно архитектор И. А. Чарушин
К началу XX века удмуртская архитектура строилась прежде всего в стилях модерна,неоклассицизма, необарокко и в неовизантийском стиле, что нашло наибольшее выражение в живописных ансамблях города Сарапул. В связи с растущими экономическими и социальными потребностям капиталистической эпохи появлялись новые виды общественных и промышленных зданий: банки, клубы, гимназии, городские думы, корпуса для паровых машин, мартеновские цеха, народные дома. Внедрялись инновационные металлоконструкции, что принципиально меняли вид новостроек. Однако вместе с тем забывались характерные для классицизма традиции гармоничного формирования среды, портилась экология.
Народная деревянная архитектура в дореволюционный период испытывала подъем. Длинные кеносы украшались ажурными галереями, крестьянские усадьбы состояли из нескольких частей, совершенствовались мельницы. Сформировался тип загородных дач. Резьба на доме отличалась орнаментальной щедростью и техническим разнообразием, особенно на юге Удмуртии.
В первые годы советской власти строились только бараки, достраивались и перестраивались старые здания. Но шла и разработка перспективных идей, определялись новые типы зданий, например Г. Ф. Сенатов разработал проект дома-сада в Ижевске с Дворцом рабочих в 1920 году. Многие капитальные объекты 1920-ых годов (школы, цеха) создавались в стиле неоклассицизма и модерна. Из-за раскулачивания и атеизации со временем менялся облик сел - исчезли кеносы, мельницы, колокольни, храмы разворовывались, перестраивались или полностью уничтожались. В результате в период 1937—1960 Удмуртия утратила многие яркие композиционные узлы. Взамен них в первую пятилетку строились дома в угловом аскетическом стиле конструктивизма - П. В. Арцимович, А. Н. Богданова, Т. Е. Герстфельд, Г. А. Гусев, К. Я. Захаров, С. Н. Миронова. Особенный успех имело подобное строительство в промышленной архитектуре Ижевска. Внедрялись большое остекление, совершенствовались коммуникации, впервые стали создаваться крупные градостроительные проекты.
Ижевск
В 1930-х годах стал господствовать конструктивизм - Г. Ф. Грингоф, М. В. Пикулев, Петр Попов, Л. П. Шкляев, А. Л. Циглис, И. П. Янченко. Повсюду строились небольшие дома культуры, школы, административные и жилые здания. Изменялись генеральные планы застройки городов и многих районных центров.
В годы Второй мировой войны строительная отрасль не имела возможностей для развития - строились только бараки, иногда глинобитные, цехи с деревянными конструкциями. Но несмотря на эту тенденцию архитектор Петр Попов в построил 1943 году в Ижевске цирк. В послевоенные годы появилось региональное отделение Союза архитекторов СССР (1948). Все больше развивался классицизм, среди ведущих мастеров - В. И. Антощук, И. Т. Ким, Василий Масевич, Нина Нелюбин, В. П. Орлов, Борис Чичкин. С 1959 года в городах началось крупнопанельное домостроение со свободным планированием; жилищная проблема решалась, однако качество стремительно падало по мере роста однотипных микрорайонов. В этих условиях появилось новое поколение архитекторов, прежде всего свердловской школы - А. Е. Дубровицкий, Дмитрий Калабин, Игоря Керсантинов, В. Ф. Козлов, Н. П. Митрошин, Анвора Мифтахов, Геннадия Пономарев. Развивая традиции уральской школы, в области промышленного строительства работали А. И. Антипова, А. Н. Громов, А. И. Карижский, Ю. Н. Толмачев.
В 1960-1980 годы архитекторы ленинградской школы (Григорий Александров, Илья Майзель) разработали и скорректированы генпланы всех городов и некоторых сел. Вместе с современными требованиями появлялись новые типы зданий, среди них - девятиэтажная кирпичная застройка Глазова (Ю. Т. Рассадкин и другие), эспланады Ижевска (1978—1985, Петр Берш, Дмитрий Калабин, Нина Нелюбина, В. П. Орлов), ансамбли набережных Воткинского и Ижевского прудов (В. П. Орлов, Дмитрий Калабин и др.)
Билет 22 революционные события 1905-1907
22.Удмурты в революции 1905-1907 гг
Удмуртские крестьяне приняли участие в революционных событиях 1905—1907 гг. Документы отмечают самовольный захват земель, порубку леса и другие акции. Так, крестьяне Шарка некой, Сосновской, Чуты рекой и Болынепургнн-ской волостей единодушно отказались платить налоги, требовали отмены косвенных налогов, уничтожения сословных привилегий и равенства всех перед законом, предоставления полного права свободно говорить на родном языке, обучать детей в школе, печатать все, не оскорбляющее других, объединяться в союзы, свободно собираться на съезды, собрания, устраивать стачки. К наиболее крупным выступлениям относится вооруженное восстание новомултанских крестьян 1906 г.
Столыпинская аграрная реформа, вызванная революцией 1905 г., у удмуртского крестьянства, придерживавшегося общинных традиций, особого успеха не имела: они в большинстве случаев высказывались против отрубов и создания хуторов. Однако предложение реформы о переселении в Сибирь на свободные земли из-за нараставшего в крае малоземелья многих вынудило пуститься в путь: из удмуртских уездов Вятской губернии в Сибирь переселилось более 15 тыс. человек". Так образовалась группа удмуртов в Сибири, где они живут и поныне.
Билет 23столыпинская аграрная реформа
Осуществление столыпинских преобразований на территории
Удмуртии
В Удмуртии большие площади земли принадлежали церкви, монастырям, заводчикам и купцам. Земельная перепись, проведённая в 1905 году по Европейской России, зарегистрировала в Удмуртии 5555 тысяч десятин земли. Крестьянам принадлежало всего 58,2% общего фонда земли. Из собственников земель в тот период выделялись три основные группы:
I- земли казны, удела, церкви, учреждений и городов-1911,4 тысяч десятин;
II - частновладельческая земля- 422,2 тысяч десятин;
III- надельная земля -3221,4 тысяч десятин (прил. 7)
Преобразования в деревне в период Столыпинской реформы
Закон от 14 июня 1910г. поощрял и ускорял создание хуторских и отрубных хозяйств на всей территории России, в том числе и в Вятской губернии, в состав которой входила Удмуртия. В мае 1911г. было издано специальное положение о землеустройстве, и начали работать землеустроительные комиссии.
Земские начальники по ходатайствам домохозяев, желающих перейти к новым формам землевладения, немедленно закрепляли им наделы в собственность, часто не считаясь с мнением крестьян - общинников. В деревне развернулась вторая социальная война- бедноты и середняков с новыми земельными собственниками-кулаками, активно захватывающими лучшие общинные земли и угодья. Правительственная администрация, особенно земские начальники, выступали здесь, как правило, на стороне крестьян, пожелавших выйти из общины, которые чаще всего были зажиточными и входили в состав сельской буржуазии.
Целые отряды стражников стягивались туда, где проходили землеустроительные работы по выделению наделов хуторянам и отрубникам. Но и это не погашало накала борьбы. В ряде волостей Глазовского, Сарапульского и других уездов крестьяне вооружались кольями, топорами, вилами, разгоняли землеустроительные отряды, не допуская их к работам по отводу земель хуторянам. Были случаи поджогов, потрав и т. п. в хозяйствах хуторян. Земский начальник 4-го участка Елабужского уезда доносил Вятскому губернатору, что при выделе земли хуторянам в деревне Арзамасцевой Пьяноборской волости общинники целой толпой ежедневно препятствовали землеустроительным работам. 3 июля 1913г. они не подчинились никаким уговорам, не пустили в поле землемера, прогнали его и потребовали немедленного отъезда из деревни. Туда выехали стражники, но крестьяне и после этого не унимались, собирались по 45-50 человек, угрожали расправиться с хуторянами. В деревне Мало-Созоновской Люкской волости Глазовского уезда крестьяне разгромили квартиру землемеров. В селе Ларятах Петропавловской волости Сарапульского уезда в сентябре 1913г. произошла вооружённая стычка крестьян-общинников со стражниками, защищающими землеустроительную работу.(5, с. 179)
По итогам Столыпинской реформы в Удмуртии вышли из общины и окончательно закрепили землю в собственность всего 9,2 тысячи хозяйств, то есть 4,2% к общему количеству дворов. Площадь земли, которая была закреплена в собственность крестьян, составила 133,6 тыс. десятин (прил. 8).
Хуторяне и отрубники в Удмуртии, как и во всей стране, были разные. Подавляющее большинство из них - нищие, разоренные крестьяне, вышедшие на хутора от нужды, ради небольшого пособия на переселение, ради ссуды на устройство. Они часто продавали весь хлеб на то, чтобы собрать взнос в банк. Но зажиточные крестьяне развивали свои единоличные хозяйства, получали ссуды на приобретение машин, минеральных удобрений. Достаточно сказать, что в Удмуртии в период реформы появились лесопилки, водяные и паровые мельницы, многопольные севообороты, расширились посевы технических культур, особенно льна и конопли. Для поощрения развития индивидуальных крестьянских хозяйств создавались всевозможные потребительские, кредитные общества, кассы мелкого кредита, вспомогательные кассы, земские опытные станции, прокатные машинные пункты, сельскохозяйственные школы, открывались агрономические участки, организовывались сельскохозяйственные выставки, появились различные сельскохозяйственные курсы: по маслоделию, сыроварению, животноводству и т.д.
Наряду с этим зажиточное крестьянство стремилось приобрести современные машины. В этом ему всячески содействовало земство. Во всех уездных городах Вятской губернии и даже в некоторых сёлах появились склады по продаже на льготных условиях и в кредит сельскохозяйственных машин, семян трав, высокоплодородного скота и сортовых семян. В Удмуртии, как и в России Столыпинская реформа не изменила положения основной части населения. Во многом этому способствовали специфические отношения в удмуртской общине, слабая классовая дифференциация, неприкосновенность частновладельческих земель. Это препятствовало разрушению общины.
В годы реформ увеличиваются земельные площади, сдаваемые в аренду. Главным сдатчиком надельной земли выступала крестьянская беднота, которая по тем или иным причинам не могла обрабатывать свои наделы. Земские статистики, рассматривая тот или иной уезд, подчёркивали, что землю сдавали почти всегда малосостоятельные крестьяне, не имеющие в хозяйстве или рабочих рук или рабочего скота, или семян для посева. Съёмщиком земли всегда являлась зажиточная часть деревни. Подворные земские переписи земли за 1913 год показывают, что сдавали в аренду в Глазовском уезде 1584 двора(14,6%), Елабужском-1746(16,7%), Малмыжском-1704(15,3%), Сарапульскрм-2665(19,7%)(6,с. 139) Аренда земли носила чисто капиталистический характер. Главная её цель- получение высокой ренты.
Крестьянин не мог содержать свою землю, тем более нести за неё все повинности. Поэтому он и искал способ избавиться от надела и уйти из общины. Оставался единственный выход-сдать землю в аренду, получить за неё определённую сумму денег, как то погасить накопившиеся недоимки, прокормить семью.
В Вятской губернии в целом и на территории Удмуртии, в частности, как и в России, создавались кооперативные организации. Кредитные товарищества Вятской губернии только в 1912г. выдали хуторянам ссуд на 10391200 рублей, машин - на 1776 тыс. рублей. Но внедрение машин и усовершенствованных орудий труда шло очень медленно. Все учёные и специалисты единогласно утверждали, что земледельческая техника в крестьянском хозяйстве оставалась крайне низкой. Пахали сохой, боронили бороной с деревянными зубьями, молотили цепами или просто околачивали сноп о бревно. Глазовский уездный агроном отчитывался за 1913год: «Плуг в Глазовском уезде встречается как редкость. Здесь царит сабан, а второе место занимает косуля...о плуге в уезде знают очень немногие крестьяне». Агроном из Шарканского агрономического участка Сарапульского уезда в отчете за 1910г. сообщал, что «плугов у крестьян имеется во всём районе десятка два, да и те лежат без употребления. Малейшая неисправность, и плуг забрасывается. Обработка земли совершается у крестьян при помощи сабанов, которые буквально ковыряют землю»(6, с. 170)
Историки отмечают множество причин, которые привели аграрную реформу 1906года к неудаче, сделали ее недостаточно успешной. Во многом к этому привело состояние удмуртского крестьянства, связанного в общине давними кровно родственными узами, крестьяне не хотели нарушать этих традиций, боялись лишиться поддержки родственников, а также соседей - односельчан. Выходу на хутора и отруба мешала угроза полной изоляции от общины, что являлось страшнее всякого несчастья или наказания. Во-вторых, В Удмуртской деревне были замедленные темпы пореформенного развития, слабое проникновение капиталистических отношений, общий низкий уровень развития экономики. Кроме этого причиной неуспеха Столыпинской реформы среди удмуртского крестьянства являлась национальная политика царизма. Сопротивление национальному гнету, борьба за сохранение своей национальной самобытности развивали моральные источники твердости, упорства и стойкости для противодействия любым начинаниям правительства. В-четвёртых, Столыпинское законодательство не затрагивало крупного землевладения, а проводилось за счет общинных земель, что крестьян не устраивало, равно и удмуртов, и русских.