Цветная металлургия

Основная статья: Цветная металлургия России

По данным на 2010 год, доля цветной металлургии в российском ВВП — 2,6 %, в промышленном производстве — 10,2 %.^[8]

По данным на 2008 год, Россия занимает 1-е место в мире по производству никеля, экспорту никеля и экспорту алюминия.^[1]

По данным на 2008 год, Россия занимает 2-е место в мире по производству алюминия (после Китая) и производству титанового проката.^[1]

Российские производители цветных металлов:

• Российский алюминий — крупнейший в мире производитель алюминия и глинозёма^[9][10].

• Норильский никель — крупнейший в мире производитель никеля и палладия^[11].

• ВСМПО-Ависма — крупнейший в мире производитель титана^[12].

• Новосибирский оловянный комбинат — единственный в СНГ производитель олова и его сплавов^[10].

• Гайский ЗОЦМ Сплав (Гай)

• Уральская горно-металлургическая компания (Верхняя Пышма)

• Завод припоев и сплавов (Рязань)

• Каменск-Уральский завод обработки цветных металлов (Каменск-Уральский)

• Каменск-Уральский металлургический завод (Каменск-Уральский)

• Кировский ЗОЦМ (Киров)

• Кольчугинский ЗОЦМ (Кольчугино)

• Красный Выборжец (Санкт-Петербург)

• Московский ЗОЦМ

• Надвоицкий алюминиевый завод (Карелия)

• Новгородский металлургический завод (Великий Новгород)

• Новороссийский завод цветных металлов

• Ступинская металлургическая компания (Ступино)

• Электроцинк (Владикавказ)

• Уральская горно-металлургическая компания (Ревда)

• Рязцветмет (Рязань)

• Туимский завод цветных металлов (Хакасия)

• ОАО «Новокузнецкий алюминиевый завод»

Трубная промышленность России — отрасль российской чёрной металлургии.

В последние годы в модернизацию российской трубной промышленности было вложено около $8 млрд, был освоен выпуск новых видов продукции, повысилось качество.^[1] К 2010 году около 40 % труб в России выпускалось на новом оборудовании.^[1]

29)

Фиксированная и сотовая связь

Еще 20 лет назад наличие стационарного телефона в квартире было важным фактором. Для многих людей он открыл окно в мир общения с родственниками, друзьями и знакомыми, а расстояния не играли практически ни какой роли. Присутствие абонентской линии повышало не только статус его обитателей, но и стоимость жилья. Причем потенциальные абоненты были готовы платить любые деньги, стоять в очередях и даже самостоятельно прокладывать «последнюю милю» ради заветной розетки возле плинтуса. Однако с пришествие мобильной связи, а особенно сотовой монополия ТфОП была разрушена. Выгод нового средства общения не счесть и сейчас все больше отдается выбор в пользу мобильной связи. Однако, несмотря на сравнимую стоимость, отсутствие мобильности и широкого набора дополнительных сервисов сейчас еще рано прощаться со стационарной связью. Она обладает некоторыми не видимыми на первый взгляд преимуществами, которые оставляют за ней право на существование в будущем.

Преимущества сотовой связи над стационарной очевидны. Рассмотрим обратную сторону этого вопроса. Наиболее заметным отличием фиксированной связи от мобильной является способ организации «последней мили», т.е. соединения между ядром сети и абонентским терминалом. В любой мобильной сети есть участок, на котором используется радиосоединение. Это является как преимуществом, так и недостатком в один и тот же момент времени. Радиосоединение позволяет абоненту перемещаться в пространстве. Однако это наименее защищенный участок сети, потому как доступ к нему практически ни чем не защищен. На него могут воздействовать как внутренние, так и внешние помехи и единственной защитой будет помехоустойчивость самой системы. Не смотря на обилие всевозможных алгоритмов противодействию помехам, часть из них все же оказывают негативное воздействие. Это, в свою очередь, приводит к появлению помех во время телефонного разговора, пропаданию связи и разрыву соединения. В ТфОП сеть доступа выполняется на основе проводного соединения (медной и/или оптической сети), которая значительно более помехоустойчива. Кроме этого, еще одним недостатком радио соединения – это меньшая устойчивость к действию злоумышленников, которые могут как считать информацию из радиоэфира, так и создать помехи работы системы. Однако последняя проблема в значительной степени решена с появлением систем сотовой связи третьего (3G) и четвертого (4G) поколений. Также фиксированная сеть обычно строиться с гораздо меньшей возможностью блокировки на сети доступа, чем сети сотовой связи. Кроме того, необходимо отметить, что на практике фиксированные сети более устойчивы к критическим ситуациям. Во время чрезвычайных ситуаций сети сотовой связи перегружаются быстрее, чем фиксированные и не могут служить гарантированным способом связи.

Отмеченные преимущества дают основания для существования фиксированных сетей в будущем. Но, скорее всего, они уже будут не похожи на существовавшие в до сих пор сети. Эксплуатируемые сейчас сети устарели морально и физически и не могут отвечать всем существующим абонентским запросам. Главные изменения коснутся, во-первых, способа организациисети доступа. Это уже будут не «толстые» пучки изношенных медных проводов, а оптические линии связи, причем подходящие до самой квартиры. Использование широкополосных ВОЛС, обусловлено постоянно возрастающими потребностями в качестве и скорости доступа в сеть Интернет. Понятно, что при наличии высокоскоростной линии связи необходимость в витой паре отпадает. Вторым важным изменением будет переход от технологии коммутации каналов к коммутации пакетов. В качестве протокола, скорее всего, будет использоваться протокол IP, что в итоге даст технологию VoIP – эффективный способ организации голосовых потоков в каналах передачи данных.

Таким образом, по крайней мере в ближайшие несколько десятилетий фиксированная связь еще будет занимать значительный сегмент в телекоммуникационном рынке. Главная задача операторов фиксированной связи – не упустить веяние времени и осуществлять своевременную модернизацию эксплуатируемой сети.

30)

Текущее состояние: Банковский сектор. В 2008–2009 гг. российская банковская система переживала серьезный кризис. С определенной долей оптимизма можно говорить, что ситуация нормализовалась. Но если быть совсем откровенным – мы пока переводим дух и находимся в состоянии стагнации. Главная функция банковского сектора – трансформация свободных ресурсов в кредиты – реализуется сегодня с осторожностью и минимальной эффективностью для экономики. Хотя, надо отметить, что потенциально российская банковская система готова к возобновлению кредитования нефинансового сектора. Пассивы достаточно быстро расширяются. За первые пять месяцев текущего года темпы роста депозитов населения составили 9,2%. При этом увеличивается банковская ликвидность. Объем ликвидных активов практически сопоставим с тем, который был в начале прошлого года, когда банки на фоне мягкой девальвации рубля вкладывали средства в валюту. Но в тот период ликвидность приносила доход в виде значительных курсовых переоценок. Сейчас – это просто неработающие средства. О глубине «кризиса избыточной ликвидности» наглядно можно судить по чрезвычайным мерам по дестимулированию притока вкладов. В последнее время их активно применяют отдельные банки. Если год назад они обещали вкладчикам сохранить процентный доход даже в случае досрочного изъятия вкладов, то сейчас вводят комиссии за их пополнение. В результате мы получаем следующую оценку общего состояния дел. На протяжении последних полутора лет предприятия и население являются нетто-кредиторами банковского сектора. Привлеченные от них средства пока используются на цели, отличные от кредитования – на увеличение банковской ликвидности, вложений на фондовом рынке, на погашение задолженности перед Банком России и иностранными кредиторами. Но вечно так продолжаться не может. Думаю, перенаправление избыточной ликвидности на кредитование экономики – вопрос времени. Возможно, весьма скорого. Определенный оптимизм внушают майские данные, которые впервые за многие месяцы показали рост кредитования: и корпоративного – на 2%, и розничного – на 1%. Что это – случайный «отскок» или начало новой тенденции – будет понятно в ближайшее время. Несколько слов об устойчивости банковской системы. В текущем году закрепилась тенденция умеренного роста просроченной задолженности в кредитном портфеле банков. Однако надо быть готовым к тому, что рост отражаемой в балансах просрочки может ускориться, поскольку с июля Банк России возвращается к докризисному порядку отражения качества ссуд. Вместе с тем, по мнению Агентства, ожидаемое возобновление роста доли просрочки не создаст риска дестабилизации банковского сектора. Средний показатель достаточности капитала сейчас превышает 19%. Это весьма высокий уровень. Многие крупные банки обладают даже избыточным запасом прочности по капиталу. Не случайно некоторые из них рассматривают возможность досрочного погашения полученных во время кризиса от государства средств на цели докапитализации. Однако существует небольшая, но значимая группа уязвимых кредитных организаций. Это банки с низким значением показателей достаточности капитала и плохим качеством кредитного портфеля. Поскольку речь зашла о капитале, отмечу одну настораживающую тенденцию. В этом году и показатель достаточности капитала, и объем собственных средств постепенно снижаются. С начала года в абсолютном выражении капитал уменьшился на 170 млрд руб., а показатель его достаточности – на 2 процентных пункта. Это объяснимо. Падает рентабельность банковского бизнеса, значительно сократилась поддержка банков со стороны собственников, банки по-прежнему вынуждены формировать резервы на возможные потери. Так, уставный капитал банковской системы вырос в 2010 году лишь на 25 млрд руб. (в целом по 2009 году было в 10 раз больше). Этого явно недостаточно для компенсации убытков, связанных с формированием резервов. Только по ссудам банки увеличили резервы с начала года на 100 млрд руб. Как уже отмечалось, запас прочности пока есть. Но если эта тенденция продолжится – а ряд сигналов говорит именно об этом – то через определенное время банки могут оказаться обескровленными, имеющими минимальные значения достаточности капитала. Объема капитала банков явно не будет хватать для расширенного кредитования процесса модернизации экономики. Наверное, исключением могут стать лишь госбанки, но их гибкость в финансировании прорывных (и потому высоко рискованных) технологий как правило отстает от частного сектора. При существующих условиях банковский сектор может накапливать требуемые для развития экономики средства достаточно долго. [Повышение требований к капитализации банков до 180 млн руб. с 2012 г., надеюсь, ускорит эти процессы. Многие почему-то считают это требование излишне жестким. Но давайте посмотрим, какие тенденции происходят в других странах. Не будем брать в расчет экономически развитые, с ними – все ясно. Возьмем наших соседей по СНГ. Оказывается, по размеру минимального требования к капиталу Россия стоит на предпоследнем месте. Ниже только Киргизия. На этом фоне предложения повысить планку капитала до 1 млрд руб. уже не выглядят чрезмерными]. Есть два способа повысить капитализацию банковского сектора. Первый – привлечение иностранного капитала. Но при этом надо помнить, что он вряд ли будет активно кредитовать отечественный малый и средний бизнес, инновационные проекты. Опыт Восточной Европы об этом говорит более, чем наглядно. Второй вариант – стимулирование рыночной капитализации банковского сектора за счет внутренних ресурсов. На самом деле это лишь частная иллюстрация общей проблемы. Перед Россией уже не одно десятилетие стоит задача глубокой модернизации. И без накопления внутренних ресурсов ее не провести. Приоритетная ставка на внешние заимствования и портфельные инвестиции, как показал опыт последних лет, несет в себе значительные макроэкономические риски. Мы все знаем: портфельные инвесторы – как саранча. Высаживаются там, где есть «кормовая база», и с легкостью покидают ранее плодородные места, оставляя опустошение. Что касается прямых инвестиций, то деловой климат, инфраструктура, качество и цена рабочей силы у нас пока не настолько привлекательны, чтобы инвесторы выстраивались в очередь как в Китае. Поэтому в нашей ситуации особенно необходимо приоритетное накопление собственных ресурсов, конечно, вместе со сбалансированными внешними заимствованиями и прямыми инвестициями. У государства не так много эффективных механизмов поощрения внутреннего накопления. По большому счету их два. Во-первых, это механизм защиты инвестиций граждан. Государству нужно обеспечить сохранность накоплений, чтобы люди не боялись их потерять. Ни на фондовом рынке, ни в частных пенсионных фондах, ни при долгосрочном страховании жизни и здоровья. Примерно так, как они теперь не боятся потерять банковские вклады. Во-вторых, защита прав потребителей финансовых услуг. У нас сейчас эту задачу почти в явочном порядке решает не вполне профильный Роспотребнадзор, причем весьма не системно. В этой связи стоит присмотреться к опыту американских и английских коллег, со свойственной им практичностью создающих специальный орган по защите потребителей финансовых услуг. Имея в виду, что для банковской сферы уже есть орган, который бы данную функцию мог эффективно выполнять – это Центральный банк. И в заключение позвольте сказать несколько слов об уроках кризиса. Один из главных заключается в том, что банковскую систему необходимо выстраивать таким образом, чтобы она имела запас прочности на случай неблагоприятного развития событий. И в первую очередь это относится к нашим крупнейшим банкам. Если говорить о роли государственного регулирования, то оно должно быть направлено не только на то, чтобы снизить риски банков и повысить их эффективность, но и обеспечить незаметный, безущербный для потребителя уход с рынка несостоятельных банков. Полагаю, что России вслед за США и ведущими западноевропейскими экономиками (Великобританией, Германией, Францией) необходимо всерьёз задуматься о новых стабилизационных механизмах. Будут ли это специализированные фонды стабильности банковской системы, формируемые за счет отчислений банков и расходуемые в случае необходимости на санацию банков, или будут найдены другие подходы, но нынешний кризис ярко продемонстрировал, что XXI век сформировал совершенно новые вызовы перед мировой финансовой системой. Не успели мы оглянуться, как современная наука и промышленность «обскакали» самых смелых фантастов: Бредбери, Азимова, Ефремова. Стали обыденностью беспилотные летательные аппараты, имплантация электроники в живые тела. Не менее значимые изменения происходят и в социальной, и экономической сферах, причем, в первую очередь, в банковской деятельности. Главные направления трансформации, свидетелями которой мы уже являемся, это: 1) «виртуализация» денег и иных финансовых активов (от деривативов третьей и последующих степеней до расчётных единиц новых электронных платёжных систем («Веб-Мани» и др.); 2) проникновение кредитных операций во все сферы жизни – электронное потребительское кредитование и в молодёжном кафе, и школьной столовой, и на воде и в воздухе – повсюду; 3) интеграция различных видов производственной деятельности под банковским управлением – сегодня банки являются контролирующими собственниками или играют ключевую роль во многих научно-производственных кластерах, объединяющих предприятия самых разных отраслей. В современной глобальной экономике банковская система начинает выполнять роль своего рода «рыночного Госплана» – именно она осуществляет стратегическое планирование путей и форм развития мирового хозяйства. И эта роль будет только усиливаться. Все эти вызовы рождают и новые риски. Нам с ними жить в ближайшем будущем. Пора их выявлять, обсуждать, анализировать и заблаговременно выстраивать защиту.

31)