Агенты политической социализации

Изучение политической социализации базируется на двух ochoi ных принципах. Первым из них является «принцип первичности в соответствии с которым лучше всего научаются тому, чему научаются первому. Вторым является «структурирующий принцип». Суть его состоит в том, что первичное научение структурирует научение последующее. Исходя из этого вовсе не удивительным является то, что основное внимание исследователей сосредотачивается на семье и школе, выступающих в качестве агентов политической системы или на учителях, научающих политическим ориентациям. Не удивительно и то, что фокус внимания концентрируется на том, чему научаются в детстве. Однако в последние годы усиливается внимание и к таким агентам социализации, как группы сверстников, религиозные организации и средства массовой коммуникации.

Средства массовой коммуникации зачастую не рассматривались как значимые агенты социализации. Определяется это следующим обстоятельством. Отдельные ранние исследования показали, что сообщения массовой коммуникации, особенно телевидения не оказывают большего влияния, чем некоторое укрепление сформированных ранее ориентации. Предполагалось, что это так, поскольку индивиды уделяют внимание только тем сообщениям, которые поддерживают их точку зрения. Однако представление о незначительной роли массовой коммуникации в политическом научении кажется противоречащим здравому смыслу. Заинтересованный наблюдатель увидит, насколько влиятельным стало телевидение в современном американском обществе.

Предположение о значительных возможностях телевидения в процессе социализации правомерно сделать уже в связи с той долей внимания, которое уделяется людьми телевизионным сообщениям. Средняя семья в составе трех или более человек отводит просмотру передач шестьдесят один час в неделю. Средний ребенок в возрасте шести лет смотрит телевидение шесть или более часов в день [80]. Со времени окончания университета индивид затрачивает на просмотр телевидения 15000 часов. Сравним это с данными о том, что в период обучения в школе на телевидение уходит 11000 часов свободного времени [81]. Можно предположить, что до окончания школы индивид отводит контактам с телевидением больше времени, чем контактам с родителями или учителями.

[80] Parenti M. Make Believe Media: The Politics of Entertainment. N.Y.: St. Martins Press, 1992.

[81] Graber D. Mass Media and American Politics. Washington . D.C.: CQ Press, 1989. P . 184.

Некоторые могут сказать, что, несмотря на большое время, уделяемое телевидению, политическое влияние последнего оказывается проблематично, поскольку сами телевизионные сообщения содержат не так много собственно политических материалов. Многие исследователи, изучающие телевидение и политическую социализацию, сделали акцент на программах новостей. При этом было обнаружено лишь несколько эффектов, выходящих за рамки того, что телевидение влияет на рост знаний о политике и текущих событиях. Подобный ракурс рассмотрения является неадекватным в силу ряда обстоятельств. Вопервых, более половины американской публики просто не смотрит пе редачи новостей. Это касается и детской аудитории — лишь немногие дети обращаются к программам новостей или общественнополитическим передачам. Вовторых, очевидно следующее противоречие. Если по мнению исследователей, только новости имеют политическое со держание, то непонятно, почему лишь очень немногие исследовании фиксируют «вклад» телевизионных новостей в процессы политической социализации. Те, кто активно включен в просмотр новостей, имеют относительно высокий уровень образования и четкие, сформировав шиеся политические взгляды.

Хорошо известно, что как дети, так и взрослые смотрят больше количество развлекательных телепередач. Однако, есть ли чтолибо «политическое» в сообщениях развлекательного плана?

Известный специалист в области коммуникаций Джорж Гербнер и его коллеги утверждают следующее. «История показывает, чп с установлением господствующим классом своего правления, первичной функцией культурных средств становится легитимация и под держание властей. Сказки и другие драматические научающие истории всегда способствуют укреплению установленного порядка. Их со держание утверждает идею, что нарушение сложившихся в обществ правил повлечет за собой неотвратимое наказание. Указание на важ ность существующего порядка всегда имплицитно присутствует в таких повествованиях» [82].

[82] Gerbner G., Gross L., Morgan M., Signorielli N. The Mainstreaming of America : Violem Profile No. 11. In: Journal of Communication. Vol 30. 1980. P . 12.

Сегодня средством, которое передает содержание «сказок и друга традиционных драматических научающих историй», является телеви дение. Если посмотреть поверх сообщений, непосредственно касаю щихся институтов американского правительства и гражданских ролей то обнаруживается следующее. Телевизионное развлечение играет рол обучающих историй, направленных на поддержание политической системы. Исследователи, разделяющие точку зрения о незначительно роли телевидения в политической системе, исходят из слишком у; кой трактовки политического. При этом забывают о структурирующем принципе научения. Общие политические ориентации структурируй: развитие других ориентации, которые могут более непосредственно относится к современным институтам и процессам.

Практически все телевизионные развлекательные программы ее держат в себе чтото, что может научить ценностям. Комедии семейных ситуаций учат в отношении половых ролей и индивидуальных достижений. Игровые шоу учат материализму и соревновательности. Спортивные трансляции делают акцент на состязательности и важности соблюдения правил игры. Мыльные оперы содержат модели приемлемого и неприемлемого поведения. Вероятно, что содержание, в наибольшей степени ориентированное на поддержание существующей системы, оказывается свойственным детективным историям. Таким образом, мы имеем достаточное число примеров того, как телевизионное развлечение может социализировать.

Билет 10

Франкфуртская школа

Общая информация

Сложилась в 1930-е гг. на базе Института социальных исследований. Франкфурт (Германия)

Представители: М. Хоркхаймер (директор института), Т. Адорно и Г. Маркузе

В русле неомарксизма изучали:

¡провал предсказанных Марксом революционных изменений в обществе,

¡анализ влияния надстройки в форме масс-медиа на исторические процессы.

В начале 1970-х годов из-за углубления противоречий школа распалась.

Причины «победы» капитализма

Монополистический капитал смог победить только с помощью универсальной массовой культуры.

Вся система массового производства товаров, услуг и идей способствовала распространению системы капитализма вместе с ее приверженностью техническому рационализму, консьюмеризму, краткосрочному удовлетворению и мифу «бесклассовости».

Товар - главный идеологический инструмент этого процесса.

И человек, и класс зависят от общепринятых дефиниций, образов и терминов.

Г. Маркузе: с помощью «индустрии культуры» создано «одномерное» общество

Проблематика культуры

Марксистский исторический подход к анализу факторов, обусловливающих социальные отношения в обществе.

Идеологизация экономического базиса в интересах господствующего класса произошла из-за воздействия масс-медиа.

Массовое производство культурных форм сопряжено с атомизацией общества, когда ослабляются межличностные контакты, утрачиваются чувства социальной и моральной солидарности.

Стереотипные формы культуры даже могут изменить психологический тип личности.

Социология искусства

Т. Адорно: распространение стереотипов массовой культуры ведет к унификации индивидуальных особенностей личностей.

Качество воспроизведения образцов высокой культуры средствами массовой информации настолько низко, что убивает в людях желание наслаждаться подлинниками.

Пример: грамзаписи, передаваемые по радио, не способны адекватно воспроизводить звучание «живого» симфонического оркестра, и репродукции шедевров искусства в популярных журналах или публикации литературных произведений мировой классики в сжатой, сериальной форме просто вредны.

Если культурные суррогаты будут легкодоступными, то слишком много людей станут ими довольствоваться и откажутся поддерживать высшие формы культуры.

Ю. Хабермас. Публичная сфера

1962 г. «Структурная трансформация публич­ной сферы. Исследование одной из категорий гражданского общества»

Публичная сфера - «совокупность автономных образований (объединений, групп) общественности».

Появилась в XVII - XIX вв., хотя представления о полярности и взаимодействии «частной» и «общественной» сфер формируется еще в античности.

На основе открытости публичной сферы формируется общественность. Предназначение — постоянно способствовать установлению широких, многомерных связей коммуникации, в том числе политических.

Исто­рически происходит все большая автономизация частной сферы и исключение ее из сферы компетенции государственных органов.

Буржуазная публичная сфера

«Буржуазная публичная сфера» — особое пространство «между» экономикой и государством, где формируется общественное мнение и общественный контроль за деятельностью правительств.

Возникновение общественности совпало по времени с возникновением неза­висимой прессы, ставшей рупором складывающегося общественного мнения, и формированием идеальной модели взаимодействия общественности и прессы.

Клубы и салоны, где собиралась публика, обладали неформальной монополией на пуб­ликации: каждый новый опус сначала должен был получить одобрение на этих форумах.

Основа для формирования консенсуса между обществом и государством.

Закат публичной сферы

С конца XIX в. реализация организованных экономических интересов происходит непосредственно во взаимодействии между собственниками и государством.

Процесс «раз­растания» государства, с целью максимально эффективного осуществления корпоративных государственно-экономических интересов привел к тому, что публичная сфера оказалась под­чиненной этим интересам.

В этой новой ситуации СМИ выступают как агенты властных полномочий, перехватывая у публичной сферы возможность рацио­нальных и критических дискуссий. СМИ начинают манипулирова­ние общественным мнением, отводя общественнос­ти роль пассивного наблюдателя.

Билет 11

Понятие массы

Толпа – первая модель массы. В толпе преобладает специфическое «массовое сознание»

Масса – (лат.massa – ком, кусок) первоначально тесто для выпекания хлеба.

Масса – большая группа людей, разнородная по социально-демографическим характеристикам, но сравнительно однородная по своим вкусам, интересам, а главное – единой в своём влечении к массовой культуре и транслирующим её масс-медиа, формирующим из них и для них стандарты мышления.

Современные СМИ находятся в системной зависимости от массовости их потребителей.

Понятие толпы

Г. Тард противопоставлял толпу «публике». Толпа – результат «заражения» людей при физическом контакте.

Г. Ле Бон: В толпе «сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, принимают одно и то же направление. Образуется коллективная душа, имеющая, конечно, временный характер, но и очень определенные черты»

Толпа - качественно новая система, а не конгломерат. В ней «нет ни суммы, ни среднего входящих в ее состав элементов, но существует комбинация этих элементов и образование новых свойств»

Характеристики «души толпы»:

¡Массовое сознание: «Индивид в толпе менее склонен обуздывать низменные инстинкты, потому что толпа анонимна и не несет на себе ответственности».

¡Внушаемость: «В толпе всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом в такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному».

¡Подверженность простым и крайним чувствам: «Всякое мнение, идею или верование толпа принимает или отвергает целиком и относится к ним или как к абсолютным истинам, или же как к столь же абсолютным заблуждениям. Каковы бы ни были чувства толпы, хорошие или дурные, характерными их чертами являются односторонность и преувеличение... Сила чувств в толпе еще более увеличивается отсутствием ответственности, особенно в толпе разнокалиберной».

¡Заблуждаемость: «Толпа никогда не стремилась к правде; она отворачивается от очевидности, не нравящейся ей, и предпочитает поклоняться заблуждению, если только заблуждение это прельщает ее».

¡Изменчивость: Способность индивидов в толпе моментально, «все разом» реагировать на импульсы, получаемые от вожаков. Это показывает, что человек в толпе действительно обладает новым качеством, становится элементом новой системы. Он не обдумывает свои действия, а мгновенно подчиняется полученному каким-то образом сигналу.

Причины появления «человека массы»:

1.Разрушение традиционных форм доиндустриальной жизни и «ростом жизненной силы» современного общества на основе развития экспериментальной науки, индустриализации и либеральной демократии.

2.Рост численности населения (со 180 млн человек в 1800 г. до 460 млн в 1914 г.).

3.«Обмеление» культуры – невозможность приобщения огромного количества новых людей к традиционной культуре – «пробуждение» невостребованного ранее типа личности, устрашающе деятельного в рамках своего одномерного жизненного проекта.

О массовом человеке (Х. Ортега-и- Гассет «Восстание масс», 1930 г.)

Массовый человек не меряет себя никакой особой мерой, ощущает себя таким, как все, и ничуть этим не удручен, наоборот, гордится своей одинаковостью с другими. Если неординарный человек старается открыть в себе талант, особое дарование и, не открыв, чувствует себя бездарностью, серостью, то массовому человеку такие переживания не даны.

Он выращен в школе определенного типа, обладает определенным складом мышления и живет именно в атомизированном гражданском обществе массовой культуры.

Характеристики массового человека:

¡ беспрепятственный рост жизненных запросов

¡ врожденная неблагодарность ко всему, что сумело облегчить ему жизнь

¡ стремление низвести до своего уровня окружающий мир

Массу больше всего заботит собственное благополучие и меньше всего – истоки этого благополучия.

Характеристики массового общества:

1.отсутствие различий, индивидуальности между индивидами, их одинаковость («всеобщая нивелировка»);

2.рутинный характер труда и отчуждение его результатов от работника;

3.утрата религией своего влияния, отсутствие глубоких и значимых моральных ценностей, склонность к фанатизму;

4.слабость «человеческих» связей между людьми и уменьшение значения родственных уз;

5.политическая апатия, подверженность манипуляции;

6.превращение культуры в массовую, а личностей в потребителей.

«Виртуальная толпа»

¡Для образования толпы не является необходимым физический контакт между ее частицами

Ле Бон: «Тысячи индивидов, отделенных друг от друга, могут в известные моменты подпадать одновременно под влияние некоторых сильных эмоций или какого-нибудь великого национального события и приобретать, таким образом, все черты одухотворенной толпы... Целый народ под действием известных влияний иногда становится толпой, не представляя при этом собрания в собственном смысле этого слова»

¡Человек в одиночестве легко сбрасывает с себя чувство ответственности.

¡Применение политической поведенческой технологии «толпообразования»

Условия, которые способствуют «толпообразованию»(Р.Мертон)

¡«свобода конкуренции», порождает несбыточные притязания, а они - склонность к преступному поведению

¡мифологизация общественных отношений, маскирует причинно-следственные связи и делает мышление суеверным

¡нелюбовь к ручному труду (служит важным условием сохранения в сознании и культуре традиций и способности к уважению)

Билет 12

Общая информация

Постмодерн — это неустойчивый и изменчивый культурный мир, характеризующий современное общество в отличие от предшествую­щего модерна, создавшего индустриальное общество на основе «раци­онализации» мира.

Возник прежде всего как философская идея, свя­занная с именами французских философов М. Фуко (1926— 1984), Ж. Бодрийяра (1929-2007) и Ж.-Ф. Лиотара (род. 1924), с работ которых началось осознание особенностей современ­ного опыта, делающим его отличным от опыта предыдущих времен.

Ж. Бодрийяр: коды и «симулякры»

«Система вещей», 1968 г.

Первичность потреб­ностей в человеческой жизни и общественном развитии — миф.

Человека и вещь связыва­ют друг с другом жизненные формы и стили, представляющие собой неосознаваемую структуру социальных связей, выраженную в знаках и символах, в час­тности в знаковых объектах — товарах.

Потребление — это глубокий, психически интенсивный процесс выбора, организации и регулярного обновления бытовых вещей, в ко­тором неизбежно участвует каждый член общества.

«Чтобы стать объектом потребления, вещь должна сделаться знаком». Эра индустриального общества – «эпоха знаков».

Потребление «общества изобилия»

Функция товара как знака состоит не столько в удовлетворении потребности, сколько в ее символизации и репрезентации: товар не столько удовлет­воряет потребность, сколько обозначает статус.

Потребление - «не материальная практика... оно не определяется ни пищей, которую человек ест, ни одеждой, которую носит, ни машиной, в кото­рой ездит, ни речевым или визуальным содержанием образов или сооб­щений, но лишь тем, как все это организуется в знаковую субстанцию: это виртуальная целостность всех вещей и сообщений, составляющих отныне более или менее связный дискурс. Потребление - есть деятельность систематического манипулирования знаками»

Реклама - «дискурс о вещи»

Будучи изначально информацией о товаре, реклама перешла к внушению, затем – к «незаметному внушению», а ныне стремится управлять потреблением, создавая легенду и вовлекая в нее: «не "веря"» в этот товар, я верю рекламе, которая пытается заставить меня в него поверить».

Реклама – волшеб­ная связь, позволяющая индивиду чувствовать заботу, с которой его «убеждают и уговаривают "другие"» — некая инстанция, берущаяся ин­формировать его о его собственных желаниях, предвосхищая и рационально оправдывая их в его глазах.

Реальная дей­ственность рекламы — не логика внушения и рефлекса, но логика ве­рования.

Код

Код потребления индивида – совокупность ценностей группы, к которой принадлежит человек.

Эпоха кодов сменяет эпохе знаков. Источником вещей являются не другие вещи, а принципы, существующие в абстрактной форме. Исчезает не только различие меж­ду субъектом и объектом, но и различие между реальностью и ее репрезентацией.

Функции кода:

¡со­вершенного воспроизведения (репродуцирования) объектов. Реальные объекты «утратили доверие», потому что все они моделируются и воспроизводятся искусственно.

¡порождение «гиперреальности». Феномен «обратимости» ведет к исчезновению «конечностей» любого рода; все оказывается включенным в одну всеобъемлющую систему, которая тавтологична.

Эпоха симуляции и симулякров

Симулякр (от лат. simulatio — видимость, притворство, имитация) - образ, репрезентацию чего-либо, или какое-либо несубстанциональное, несущностное сходство предметов или явлений.

Жизнь становится одномерной, ибо противоположности либо сглаживаются, либо вовсе исчезают.

Различие истинного и ложного в общественном мнении — в среде масс-медиа прежде всего — перестает быть значимым: значима лишь сенсация, или переживание. Полезность и бесполез­ность объектов, красивое и безобразное в моде — эти и многие другие противоположности, определявшие ранее жизнь человека, теперь сглаживаются и исчезают. И главное, что исчезло — это различие меж­ду реальным и воображаемым.

Ж.-Ф. Лиотар: распад метаповествований

Отказ от «тоталитаризма»

«Тотальные», всеобъемлющие социальные теории:

¡целостности, спа­янной «органической солидарностью» Дюркгейма,

¡функцио­нальной дифференциации на основе «нормативного консенсуса» Парсонса,

¡насилие одного класса над другим Маркса

Описание общества как целостности, тотальности, не­зависимо от того, как оно «оформлено», представляется все более и более неадекватным по причине утраты в современном мире доверия к метаповествованиям (или «метанарративам», если следовать тер­минологии Лиотара).

Метаповествование

Метаповествования — это всеобъемлющие теории, например, теория социальной эво­люции, или теория закономерного чередования социально-экономи­ческих формаций, или учение о том, что целью общества является удовлетворение потребностей его членов и т.п.

Отличительным при­знаком и теоретическо-социальной функцией метаповествования яв­ляется дедуцирование или навязывание теоретических решений или форм пове­дения, которые диктуются заранее принятым способом видения це­лого.

Предполагает телеологию – идею смысла и цели целого, которая оправдывает и обосновывает (легитимирует) насилие в обществе и использование знаний для целей насилия.

Наука бессмысленна

Метанарративы в основе науки:

¡идея получения знания во имя самого знания

¡идея знания во имя освобождения от природного и социального гнета

Не существует одного или даже двух решений вопроса о природе знаний. Раньше имелась вера — сначала религиозная, потом научная, — кото­рая давала представление о конечной цели.

В наше время технологи­ческое развитие (прежде всего компьютерные технологии) привело к тому, что внимание ученых переместилось с целей на средства: то, что считалось средством (технологии), превратилось в самоцель; в резуль­тате метанарративы лишились смысла.

Л. Витгенштейн: языковая игра

Ввел понятие языковой игры, чтобы показать, что смысл слов зависит от контекста их применения. Значение конкретного слова возникает как бы в ходе игры из сочетания и соотнесения нескольких контекстуаль­ных значений.

В более широком смысле языковая игра - «жизненная форма», т.е. сочетание некоторых правил установления зна­чений с социально-исторической практикой, элементом которой эти правила являются.

Никакая теория не в состоянии понять язык в его целостности, разве что она сама является одной из языковых игр.

Правила языковой игры «наука»

¡В качестве научных допускаются только дескриптивные суждения.

¡Научные суждения по существу отличаются от нормативных суждений, которые только и используются для легитимации всякого рода гнета и насилия.

¡Компетентность требуется только оттого, кто формулирует научные суж­дения, а не оттого, кто их принимает и использует.

¡Научное суждение существует как таковое лишь в системе суждений, ко­торая подкреплена аргументативно и эмпирически.

¡Языковая игра «наука» вынуждает участни­ка быть в курсе современного состояния научного знания

Релятивизация науки

Метанарратив — языковая игра, являю­щийся одним из множества языковых игр. Спекулятивные метаповествования релятивизируются.

Научная игра не требует теперь метанарратива для цели собственной легитимации. Правила ее имманентны, т.е. содер­жатся в ней самой.

Для того, чтобы вести ее успешно, конкретному ученому вовсе не нужно добиваться освобождения от кого-то или чего-то, а также не нужно демонстрировать «прогресс» знания.

Достаточно того, чтобы его деятельность была признана соответствующей правилам игры, т.е. признана в качестве научной дея­тельности другими представителями ученого сообщества.

«Уравнение из богатства, эффективности и ис­тины»

Научные суж­дения требуют эмпирического подтверждения. В сложных случаях само получение подтверждения нуждается в комплексной технологии.

Технология организуется согласно принципу эффективности, т.е. с целью получения наибольшего результата при наименьших затратах.

Но для комплексной технологии необходимы деньги. Тот, кто распо­лагает финансами, оказывается в состоянии получить искомое доказательство своих теоретических суждений.

Технология оказывается не следствием «применения» науч­ных суждений в промышленной и социальной практике, а средством получения самих этих научных суждений.

Знание – и власть, и богатство, и истина, и справедливость

Истина всегда на стороне наилучшим образом финансируемых исследований

Получение эмпирического подтверждения свидетельствует о том, что распределение средств было справедливым.

Результаты исследова­ния приносят доход.

Наращивание технологий есть наращивание власти, богатства, истины и справедливости.

Если же воз­никает сомнение в применимости эффективности в науке, т.е. как толь­ко она выходит из пределов научной игры, появляется необходимость метанарратива для ее обоснования. Такой метанарратив предоставляет современная системная теория общества

Распад метанарративов

Системная теория общества и языковая игра «на­ука» — неотъемлемые элементы когнитивной эпохи модерна.

На смену гладкому функ­ционированию систем идет плюрализм подходов, непредсказуемость ходов в игре, отклонения и раскол. Если правила игры, хотя бы некоторые, отвергаются, то невозможно говорить об «ошибке», о «неправильном ходе» в игре.

Не существует логической возмож­ности редукции общих суждений к конкретным ситуациям и обстоятельствам дел, и поэтому распад метанарративов — естественный путь преобразования человеческих знаний.

СМИ - идеальная форма коммуникации

СМИ в силу своих технических характеристик и обусловлен­ных ими временных параметров становятся основной и идеальной формой коммуникации в эпоху постмодерна.

Под техническими ха­рактеристиками СМИ понимается их быстродействие и воспроизводимость. СМИ несравнимы ни с какой иной формой коммуникации, например с литературой.

СМИ - основная форма репрезентации опыта

В силу своей вездесущности и доступности (как в пространствен­но-временном, так и в финансовом смысле) в эпоху постмодерна СМИ становятся основной формой репрезентации опыта для подавляющего большинства населения планеты.

Мир начинает выглядеть не таким, каким он является, а таким, каким подают его СМИ. В конечном счете, мир становится или оказывается таким, каким подают его СМИ.

Мир становится симулякром, порожденным деятельностью СМИ

«Реальное время»

«Реальное время» превращается в основную форму презента­ции опыта, виновную в том, что потребители СМИ оказыва­ются изъятыми из естественных контекстов собственной жизни — традиционных, обусловливающих ритм и содержание жизни и наполня­ющих ее присущим ей смыслом.

«Реальное время» претендует на реальность, но на самом деле представляет собой фантасмагорическую синхронизацию событий, разрушающую традиционные контексты жизни и превращающую людей в участников событий, которыми они быть не могут по своей традиционной природе.

СМИ – языковая игра

Логика внутренней организации самих СМИ и их отношений с реальностью все в большей степени оказывается логикой языковой игры под названием «СМИ» или «пресса».

Безошибочность ходов в этой игре определяется точностью исполнения ритуалов журналистской работы:

¡пребывание на месте события,

¡как можно более скорая передача ин­формации в редакцию,

¡стремление опередить конкурента,

¡краткость и доступность изложения,

¡отказ от морализаторства и анализа и т.п.

Объективность – игра

Объективность перестает быть определяющей характеристикой журналистской деятельности, поскольку предполагает опору на (диск­редитированный) метанарратив.

Место объективности занимает «точ­ное изложение фактов», т.е. точная передача собственного опыта в соот­ветствие с правилами языковой игры «СМИ».

Игра не имеет иной ре­альности, кроме себя самой. Точное следование правилам игры и есть объективность информации в этом новом постмодернистском смысле.

Дискретность отображения мира

Мир в сегодняшней газете — иной мир, чем в газете вчерашней. Мир не осмысливается теоретически как не­что, обладающее преемственностью, точно также он перестает воспри­ниматься как нечто, воспроизводимое в традиции.

Воспроизводимость мира в СМИ — это синхронная воспроизводимость, когда миллион лю­дей в один и тот же момент берет в руки миллион экземпляров газеты. Завтра это будет другая газета в том смысле, что иным будет изобража­емый ею мир.

Интертекстуальность

Место единства и целостности как характеристик реальности занимает интертекстуальность.

Взаимное отражение смыслов друг в друге помогает связать сегодня, вчера и завтра, тогда как далекое и близкое соедине­ны «реальным временем» трансляции.

Обратимость всего

В виртуальном мире ничто не происходит необратимо, ибо все, что совершается, происходит с ого­воркой «по нашей информации».

СМИ всегда и принципиально дистанцированы от своих сообщений, ибо представляют себя как ком­муникатора и посредника, а не как источник новостей.

Все, что сооб­щается СМИ, может быть ими же опровергнуто без ущерба для них самих. В результате рисуемый ими мир существует всегда как бы в ус­ловном залоге. Поэтому в нем возможно все — вплоть до воскреше­ния из мертвых, в нем все обратимо.

«Манипулирование» всеми

Производи­тели новостей-«смыслов» — журналисты — в той же мере «манипулируемы», что и получатели передаваемой ими информации. Их дей­ствия определяются жесткими рамками языковой игры, в которой каждый ход предопределен. Игра самодостаточна и просто не предполагает иной реальности, чем сама игра.

Интерактивный характер

Интерактивный характер современных СМИ или тенденция к превращению СМИ в интерактивные, оказывается в этом смысле ловушкой для потребителя, который постепенно пре­вращается в участника той же самой языковой игры и причастен к созданию образа мира, вытекающего из современных СМИ.

Он не «ре­гулирует» СМИ, он просто начинает играть в ту же игру и подчиняться тем же правилам. В результате оказывается, что весь мир — это СМИ, а СМИ — это весь мир.