Вопрос 21

Одо-сатирический мирообраз в торжественной оде «Фелица».

С публикации этой оды в 1783 году для Державина начинается лит. слава, для русской похвальной оды – новая жизнь лирического жанра, а для русской поэзии – новая эпоха ее развития.

В формальном отношении Д в «Фелице» строжайше соблюдает закон ломоносовской торжественной оды. Но эта строгая форма в данном случае является необходимой сферой контрастности, на фоне которой отчетливее проступает новизна содержательного и стилевого планов. Д обратился к Екатерине не прямо, а косвенно – через ее литературную личность, воспользовавшись для оды сюжетом «Сказки о царевиче Хлоре», которую она написала для своего маленького внука Александра. Это дало возможность избежать протокольно- одического, возвышенного тона обращения к высочайшей особе. Д писал оду от имени «некоторого татарского мурзы», обыграв (хиии) предание о происхождении своего рода от татарского мурзы Багрима.

Суть сказки. Дочь хана Фелица (от лат. felix – счастливый) и молодой царевич Хлор (гыгы, Хлор и Хлорка) заняты поиском розы без шипов (аллегория добродетели), которую они и обретают, после многих препятствий и преодоления искушений, на вершине высокой горы, символизирующей духовное самосовершенствование.

В самом тексте оды «Фелица» отчетливо прорисованы 2 плана: план автора и план героя, связанные между собою мотивом поиска добродетели (образ «розы без шипов»), который Д почерпнул из «Сказки о царевиче Хлоре». Торжественная ода Д соединяет в себе этические установки старших жанров – сатиры и оды, некогда абсолютно изолированных и контрастных, а в «Фелице» соединившихся в единую картину мира. Само по себе это соединение буквально взрывает изнутри каноны устоявшегося ораторского жанра оды и классицистические представления о жанровой иерархии поэзии и чистоте жанра.

Образ добродетели и обличаемый образ порока. Оба они с эстетической точки зрения являют собой одинаковый синтез идеологизирующих и бытописательных мотивов. Но если бытовой образ порока мог быть подвержен некоторой идеологизации в своем обобщенном виде, то бытового образа добродетели, да еще и венценосной, русская лит-ра до Д принципиально не допускала. В оде «Ф» современников, привыкших к абстрактно-понятийным конструкциям одических обликов идеального монарха, потрясла именно бытовая конкретность и достоверность облика Екатерины 2й в ее повседневных занятиях и привычках.

Индивидуализированному и конкретному персональному облику добродетели противостоит в оде обобщенный собирательный образ порока, но противостоит только этически: как эстетическая сущность, образ порока абсолютно тождественен образу добродетели, поскольку он является таким же синтезом одической и сатирической типологии образности. Единственное, в чем заключается эстетическая разница образов Фелицы-добродетели и мурзы-пророка – это их соотнесённость с конкретными личностями державинских современников. В этом смысле Фелица-Екатерина является, по авторскому намерению, точным портретом, а мурза – маска автора оды, лирический субъект текста – собирательным, но конкретным. Прототипами для этого собирательного образа велможи-царедворца ему послужили Потёмкин, Орлов, Панин, Нарышкин с их характерными свойствами и бытовыми пристрастиями. Создавая образ мурзы, Д имел в виду и «вообще старинные обычаи и забавы русские». Кроме того, прием саморазоблачительной характеристики порока в его прямой речи генетически восходит прямо к жанровой модели сатиры Кантемира. И еще, создавая свой собирательный образ мурзы в качестве лирического субъекта оды «Фелица» и заставляя его говорить «за весь свет, за всё дворянское общество», Державин, в сущности, воспользовался Ломоносовским одическим приемом конструкции образа автора. В торжественной оде Ломносова личное авторское местоимение «я» было не более чем формой выражения общего мнения, и образ автора был функционален лишь постольку, поскольку был способен воплощать собою голос нации в целом – то есть носил собирательных характер.

Таким образом, в «Фелице» ода и сатира сливаются в один жанр, который, строго говоря, уже нельзя назвать ни сатирой ни одой. Вообще это – лирическое стихотворение, окончательно расставшееся с ораторской природой высокой торжественной оды и лишь частично пользующееся некоторыми способами сатирического моделирования мира.

Это становление синтетического поэтического жанра, относящегося к области чистой лирики – следует признать основным итогом творчества Державина 1779-1783гг.