5. Третья особенность: новый цикл эволюции
Глобальный кризис конца ХХ в. возник в период смены программ эволюции сразу на нескольких уровнях. Благодаря развитой системе коммуникаций и географического разделения труда практически все страны и народы оказались включенными в единую систему мирового сообщества. Это не оставляет кому-нибудь из них шансов "отсидеться в стороне". Вероятно, впервые в истории кризис принял всемирный размах. Современным кризисом затронуты все отрасли и грани человеческой культуры: экономика, идеология, политика, мораль, право, искусство, философия, экология, религия, межнациональные отношения. Ведущие суперэтносы современного мира также находятся в критических стадиях этногенеза.
По ряду признаков можно считать, что кризис современной нам цивилизации представляет собой ворота в новый эволюционный цикл, по рангу эквивалентный возникновению человеческой культуры, точнее - материальной культуры. Как ветвь культуры отделилась от биологической эволюции, так в наши дни происходит отделение следующей ветви – духовной культуры – от общего ствола эволюции человеческого общества. Основным объектом развития становится не вмещающая человека рукотворная материальная среда, а сам человек, его нематериальное содержание: разум, идеи, эмоции, воля, способности.
Это многовековой путь. Первые симптомы перехода к приоритету духовного начала над материальным демонстрирует нам история Индуистского и Буддийского суперэтносов. В будущем столетии прогнозируется очередная смена стандарта рационального европейского мышления с приоритетом материальных ценностей на преобладание ценностей духовных, отвечающих идеалистическому складу мышления.
6. Сценарии выхода из кризиса
Экологам хорошо известны варианты развития популяций живых организмов в условиях, когда они живут "не по средствам" и затем вынуждены восстанавливать нарушенное таким образом равновесие. Так, дрожжевой грибок в тесте после вспышки активности отравляет среду жизни собственными выделениями и в следующей фазе переходит в дремлющее анабиотическое состояние. В более трагическом варианте группа клеток, выскользнувшая из-под пресса иммунной системы организма, развивается в раковую опухоль, губит хозяина и погибает с ним сама. Наконец, если сообществу мышей предоставляется возможность размножаться в ограниченном пространстве садка, то вступают в силу механизмы самоторможения, вследствие чего плодовитость их снижается и кривая численности стабилизируется на максимально допустимом уровне.
Каждый из этих сценариев имеет шансы реализоваться в ходе кризиса человеческой культуры. Если не осуществится второй вариант (ядерная война, самоуничтожение), то человечеству предстоит развиваться дальше. От нашей мудрости зависит, какую из оставшихся двух траекторий будет напоминать наш дальнейший путь.
Если необходимость ограничений на рост населения признаётся большинством специалистов и политиков (последние, правда, предпочитают говорить об ограничении населения у соседей) то единства мнений по вопросу ограничения материального потребления, как показывает история с Киотским протоколом, нет. Отсутствует и ясное понимание того, на каком отрезке кризисной траектории мы находимся. Ряд специалистов считает, что возможность следовать по пути третьему, наиболее благоприятному сценарию, мы уже упустили, превысив по количеству населения предельную емкость среды, но по-прежнему в наших интересах как можно меньше уклониться от равновесной траектории и пройти путь с наименьшими потерями. Для этого необходимо принятие и последовательное претворение в жизнь срочных и действенных мер по ограничению антропогенного давления на биосферу, т.е. время платить по счетам уже пришло, и платить придётся нам. Однако большинство придерживается той точки зрения, что до критического рубежа ещё далеко, и дальнейшее наращивание технологической мощи цивилизации позволит ей справиться с грядущими проблемами. Платить за наше расточительство, таким образом, придётся нашим потомкам – такой сценарий почему-то принято называть «устойчивым развитием» (сравните с определением).