27) Мораль греческого полиса эпохи расцвета
28) Мораль рыцарства
Рыцарь должен быть крепким, сильным, храбрым и верным в служении идеалам своего рыцарского ордена. Рыцари служили королям, храмам (храмовники) баронам, графам и другим важным особам. Это мальтийские рыцари, альбигойцы, розенкрейцеры, тамплиеры, храмовники и др. У каждого рыцарского ордена был свой рыцарский устав и свои этические святыни. У каждого рыцаря был свой стяг, герб, девиз, щит, меч и др. реликвии, раритеты и атрибуты рыцарского достоинства. Жизнь рыцаря принадлежала королю, душа - Богу, любовь - прекрасной даме, честь - никому. Рыцарь должен владеть приёмами конного и пешего боя. Рыцарь должен быть снисходительным к поверженным противниками: не быть в спину, не добивать, признавшего себя побеждённым.
29) Куртуазная мораль
Куртуазность противостоит неотесанности, алчности, скаредности, ненависти, мести, измене. Маскирует психологию власти, романтизирует и проблематизирует повседневность, защищает самосознание сословия.
Куртуазность выражается в романтической любви и куртуазной дружбе, не имеющими ничего общего с психологией брака. Семья сосуществует с узаконенной неверностью и полигамией. Любовь такого рода требует идеализации предмета поклонения, уважения и страха. Примечательно, что возлюбленная должна вызывать у ее поклонника-рыцаря страх.
образованного придворного подразумевает грамотность, красноречие, наружную привлекательность и красоту, эрудицию, гармонию "внутреннего человека" и внешнего вида, умеренность и толерантность, проницательность и скромность.
Куртуазный этос возрождает античную идею калокагатии мораль и нравы соединяются с эстетикой, изысканной формой внешнего поведения.
одной стороны, это маска, за которой нет идем гуманизма, а хитрость и прагматизм. С другой стороны, куртуазная мораль дает образчик средневекового культа личности и служит прологом к ценностям уже нефеодального правящего класса, который самоутверждался через понятие деятельной жизни, а затем и через понятие свободы личности, ценностям, питающим корни европейского Возрождения.
эпоху раннего средневековья рыцарь утверждал себя в качестве независимого храброго конного воина. В этом качестве его трудно было отличить от бандита и захватчика. У него преобладали анархические, разрушительные и даже криминальные наклонности. В дальнейшем в портрете идеального рыцаря главными чертами становятся милосердие, христианская забота о слабых и обижаемых. Возникает этический миф а рыцаре-защитнике, выполняющем и светскую, и нравственно-религиозную функцию. Следующей ступенью эволюции рыцарского идеала является кодекс благородных манер и идеология любви, возвышающая рыцаря не за воинские победы и героизм, а за его внутренние достоинства, "прекрасную душу" и стиль поведения. Слова "достойный" и "достоинство" постепенно оттесняют слова герой" и "героическое". Придворный рыцарь, за исключением вопроса личной чести, не стремится отстаивать принципы.
Важнейшее воздействие на сложение идеала куртуазной любви оказал римский поэт Овидий (1 в.), поэтический «трактат» которого — «Искусство любви» — стал своеобразной энциклопедией поведения рыцаря, влюбленного в Прекрасную Даму: он дрожит от любви, не спит, он бледен, может умереть от неразделенности своего чувства. Представления о подобной модели поведения усложнились засчет христианских представлений о культе Девы Марии — в этом случая Прекрасная Дама, которой служил рыцарь, становилась образом его духовной любви. Значительным было также воздействие арабской мистической философии, разрабатывавшей концепцию платонического чувства.
Куртуазная любовь не была явлением исключительно литературным, а представляла собой комплекс многих факторов — социальных, религиозных, эротических, философских. Нередко высказывается мысль о революционном влиянии куртуазии, повлекшем за собой смягчение нравов и сложение кодекса рыцарской чести, на Европу. Свой расцвет куртуазная культура пережила при дворе Алиеноры Аквитанской, супруги французского короля Людовика VII, а затем короля Англии Генриха II, покровительницы Бернарта де Вентадорна и других поэтов, прославлявших куртуазную любовь. Дочь Алиеноры графиня Мария Шампанская вдохновила Кретьена де Труа (ок. 1130 – ок.91) на написание куртуазного романа «Ланцелот, или Рыцарь телеги», герой которого безусловно подчинен своей госпоже. Вскоре доктрина куртуазности вскоре была «кодифицирована» в трех книгах Андре ле Шапелена .
