41. Новоаттическая комедия и новаторство Менандра-комедиографа.

Наиболее значительным вкладом эпохи эллинизма в мировую литературу является так называемая «новая» комедия, последний литературный жанр, создавшийся в Афинах и завершающий развитие, которое комедия получила в IV в. (стр. 168). Термин «новая» комедия — античный; он создан был для того, чтобы отметить глубокие различия между типом комедии, установившимся ко времени Александра Македонского и его преемников, и «древней» комедией периода расцвета афинской демократии; в промежутке между ними лежала «средняя» комедия IV в. Для комедии IV в. были характерны две линии: пародийно-мифологическая и бытовая; эта последняя возобладала к началу эллинистического периода. Из слияния этих двух линий и создалась «новая» комедия.

Фантастические элементы и политическая злободневность, свойственные «древней» комедии, теперь отсутствуют. На политические события «новая» комедия реагирует изредка и мимоходом. В соответствии с типичным для эллинистического общества интересом к частному быту она разрабатывает темы любви и семейных отношений. До минимума сведена и личная издевка над согражданами. Обретает популярность. Появляется афоризм: «Я человек и полагаю, что ничто человеческое мне не чуждо». Это из комедии Теренция, римлянина, который использовал много комедий Менандра.

Отличия: 1) отсутствие высокого общественного звучания, политической злободневности; 2) исчезают фантастические элементы; 3) до минимума сведена личная издевка; 4) новая комедия обращается к общечеловеческому содержанию и отходит от злободневных проблем 5) быстро попала на римскую сцену, а потом в культуру средневекового возрождения. Н.комедия распределяется на три типа: комедия нравов, характеров и интриги. Упор делается на разработку характеров. Феофраст дает серию зарисовок, которые изображают человека, как носителя недостатка, например скряги, хвастуна. 30 с небольшим типов он изобличил.

Поэтому она попадает на римскую сцену. Она связывает искусство Древней Греции и более поздних веков. Любопытно, что меняется наполнение терминов «комедия» и «трагедия». Трагедия – превратности героической судьбы, комедия – обыденная жизнь.

Носителем обличительного начала в комедии издревле был хор, аттический комос. На афинском празднестве Диониса хор не мог, разумеется, отсутствовать; но, принимая участие в представлении комедии, он выпал из ее действия. Хор исполнял свои песни в промежутках между актами («новая» комедия членится на акты, чаще всего на 5 актов), и песни эти, не связанные с фабулой пьесы,

Различие между комедией и трагедией устанавливают по составу персонажей; действующие лица трагедии — боги, герои, цари, полководцы, драма с бытовыми персонажами — комедия.

Итак, «новая» комедия — бытовая драма, по мнению некоторых буржуазных литературоведов, — даже «реалистическая» драма. Углубление в частный быт -здесь отход от проблем более широкого охвата. Из тематического круга оказывается устраненной не одна только политика, но вместе с ней устранены также мир труда и знания

Так, любовь, исконный мотив карнавальной обрядовой игры, становится теперь, в новых общественных условиях, основной движущей силой комического действия: оно приведет к соединению влюбленных, к их свадьбе или — в наиболее серьезных и наименее банальных пьесах — к восстановлению нарушенного супружеского согласия. Преемственность с «древней» комедией, которая обычно заканчивалась свадьбой или любовной сценой, здесь очевидна.

Возьмем схему волшебной сказки: герой, при содействии чудесного помощника, освобождает героиню, находящуюся во власти какого-либо чудовища, и женится на ней. Если перенести эту схему в бытовую обстановку состоятельных кругов Афин, получится один из самых типичных сюжетов «новой» комедии.

Освобождение девушки перекрещивается, таким образом, с другим, не менее характерным для «новой» комедии сюжетом «подкинутого и найденного ребенка»,

Интересно, что в комедии выступают только «юноши» и «старики», а не люди среднего возраста; здесь сказывается традиция карнавальной игры, борьбы «молодого» и «старого», которая всегда оканчивается победой молодости. Появляется особый герой – умный раб, живучий образ.

Этот обзор типических сюжетов и масок показывает тематическую ограниченность «новой» комедии. Афинский быт IV — III вв. до н. э. не сводился к соблазнению девушек, подкидыванию детей[2] и препирательствам со сводниками. Оригинальность «новой» комедии не в сюжете и масках, которые являются в значительной мере традиционными, а в способе их разработки. Литературным достижением является здесь, во-первых, искусное ведение интриги. Этот момент, введенный Эврипидом в трагедию, был с успехом использован комедийными авторами. Вторая особенность, отличающая «новую» комедию, состоит в более углубленной разработке характеров. Наконец, и в этом немалое значение «новой» комедии, ее лучшие представители являются носителями гуманно-филантропических идей. Гуманные взгляды на семью, брак и воспитание, на женщину и на раба,

Большую близость к передовым направлениям эллинистической философской мысли обнаруживает самый значительный представитель «новой» аттической комедии Менандр (около 342 — 292 гг.).

Менандр знал Феофраста и разрабатывал его систему. Разрабатываются человеческие типы, характеры и появляются новые интриги. А мотивы были самые непредсказуемые.

Литературная судьба Менандра напоминает судьбу Эврипида. Для широкой публики, посещавшей комедийные представления, он был слишком вольнодумен и слишком серьезен; Потомство отнеслось к нему благосклоннее, чем современники, и признавало его лучшим мастером в изображении обыденной жизни. Написал около 110 комедий, но до нас дошло очень мало их. Целиком дошла всего лишь одна, открыта в 1858 году -«Брюзга». Мольер впоследствии будет развивать этот образ, скупой рыцарь Пушкина базируется на тех чертах, которые вводит Менандр. Античная литературная критика ценила у него как меткость изображения, так и стилистическое искусство — изящество языка, «грацию» диалога, в которой Менандр не имел соперников, владение всеми регистрами обыденной речи.

Главный ее герой Брюзги - угрюмый и упрямый мизантроп Кнемон. Он перессорился со всеми людьми. Жена не вынесла тяжелого характера мужа и перешла жить к сыну от первого брака, бедному и скромному юноше Горгию. Кнемон остался жить с дочерью и старой рабыней, "ненавидя все подряд". В прологе комедии выступает сельский бог Пан, возле святилища которого разыгрывается действие. Пан перечисляет и характеризует живущих поблизости от него людей. Особой благосклонностью бога пользуется благочестивая дочь Кнемона, и бог хочет наградить девушку. В нее влюблен достойный юноша, но сумасбродный отец девушки препятствует их встречам. Все действие комедии направлено на преодоление препятствий, стоящих на пути влюбленного Сострата. Кнемон упорно отвергает всякую попытку сближения. Горгий советует юноше выдать себя за бедного земледельца и с мотыгой в руках пойти поработать на участок возле дома старика, чтобы завоевать его расположение. Неизвестно, чем бы закончилось для Сострата это тяжелое испытание, но с Кнемоном неожиданно случается беда. Он падает в колодец, пытаясь извлечь оттуда затонувшее ведро. Горгий с Состратом приходят ему на помощь и вытаскивают его из колодца. В благодарность за спасение Кнемон соглашается выдать дочь замуж за Сострата, а Горгия признает своим наследником. Обрадованный Сострат предлагает Горгию жениться на его, Сострата, сестре и породниться с ним. Хотя Сострат и его сестра - дети богача, а достаток Горгия более чей скромен, это не смущает Сострата: "Гораздо лучше иметь явного друга, чем закопанное скрытое богатство". Кнемон сознается в том, что он был неправ, отвергая взаимную помощь, но не желает изменить привычный образ жизни. Начинаются приготовления к свадьбе, и все уходят пировать в святилище Пана. Один Кнемон отказывается принять участие в общем веселье. Однако его насильно уносят в святилище в сопровождении пляшущего и поющего хора. Хор не принимает никакого участия в действии; в новой комедии он обычно выступает в перерывах между актами, и заботы о его репертуаре едва ли входили в обязанности драматурга. Но в заключительной сцене "Брюзги" воскресает традиционное шествие комоса с венками и факелами. Судя по прологу, победа над Кнемоном осуществляется благодаря помощи бога Пана. Но в действительности божественное вмешательство оказывается данью традиции, и о нем нигде не упоминается, кроме пролога. Социальная тенденция «Брюзги" обнаруживается в ее ориентации на крупных землевладельцев (идеализированный образ такого землевладельца представлен отцом Сострата), в стремлении к ликвидации социальных противоречий внутри рабовладельческого класса, в осуждении некоторых принципов демократии, например возможности жить по личному усмотрению и так далее.

Комедия "Брюзга" лишена обычных мотивов древней комедии: в ней нет тайн, подкидышей, сцен "узнания", гетер и прочего. Классической же комедией подобного типа считался "Третейский суд". В центре этой комедии необычная история молодой афинской четы, перед домом которой разыгрывается все действие. Муж, по имени Харисий, должен был вскоре после свадьбы уехать из Афин. В его отсутствие жена Памфила родила через 5 месяцев после свадьбы и, опасаясь гнева мужа, подкинула новорожденного. Раб Онисим рассказал о случившемся вернувшемуся Харисию. Тот, сочтя себя обманутым и оскорбленным, ушел из дома, рассчитывая в пирах и забавах забыть свое горе. Тем временем Онисим случайно становится свидетелем спора двух рабов. Один из рабов нашел подброшенного младенца и по взаимной договоренности решил отдать на воспитание другому. Последний требует, чтобы вместе с младенцем ему были переданы безделушки, найденные в пеленках дитяти. Он справедливо называет их собственностью ребенка и упрекает своего противника в попытке обокрасть несчастного младенца. К своему удивлению, Онисим замечает в руках рабов перстень Харисия. Он сразу понимает, что его хозяин, Харисий - отец ребенка, но, не зная, кто его мать, замышляет следующее: он уговаривает любовницу Харисия Габротонон признать ребенка своим сыном от Харисия и просить у последнего награду для Онисима и свободу для себя. Габротонон тяготится своей профессией и готова любой ценой вернуться к честной жизни. Она охотно принимает план Онисима, но затем ее охватывает жалость к младенцу и его неизвестной матери. Она начинает поиски матери и устанавливает, что ею является Памфила. Выясняется, что, когда Памфила жила еще в родительском доме, подруги позвали ее на праздник Артемиды, справлявшийся девушками ежегодно ночью в священной роще богини. Там Памфила стала жертвой насилия, но в темноте не увидела своего обидчика, успев только сорвать с его пальца перстень. На крики сбежались девушки, в числе которых тогда была и Габротонон. Они решили молчать о случившемся. Вскоре родители отдали Памфилу замуж за Харисия, который, как выяснилось теперь, некогда осквернил девичий праздник и обесчестил Памфилу. Под влиянием пережитого Харисий из легкомысленного кутилы становится порядочным человеком, возвращается домой и с радостью признает своего законного сына. Конец комедии не сохранился, можно предположить, что Харисий выкупал у сводника благородную, вернувшую в его дом утраченное счастье.

Так же, как и в "Угрюмце", Менандр подчеркивает, что счастье людей зависит от них самих, и судьба человека, не свободная от случайности, всегда обусловлена его характером. Для Менандра эта истина настолько бесспорна, что ее знает даже раб Онисим, который говорит, что все заботы богов о людях сводятся к распределению соответствующих характеров.