7. Судебный поединок («поле»)

Поле, как и присяга, применялось в тех случаях, ког­да в распоряжении сторон не было других, более веских доказательств, например, в спорах о земле, о невозвра­щении вещей, отданных на хранение, о торговом займе, о долге по поручительству, по делам о побоях, грабеже и вырывании бороды. Как правило, ответчику предо­ставлялось право решать, какой вид доказательства дол­жен быть применен на суде — клятва или судебный пое­динок. Судная Грамота знает лишь один случай, когда дело решалось судебным поединком не по желанию от­ветчика, а по указанию суда. Это имело место в спорах о лесных участках, находившихся в межах двух вла­дельцев (ст. 10

Престарелый или малолетний ответчик, увечный, поп или монах имели право выставить за себя наемного бой­ца (ст. 21).

Женщины, выступавшие в суде в качестве истца и ответчика, должны были сами выйти на судебный поеди­нок (ст. 119).

Побежденная сторона должна была уплатить князю и приставам пошлину. Но если истец убивал в поединке ответчика, он терял право на удовлетворение своих пре­тензий и должен был ограничиться тем, что брал доспе­хи и другое одеяние убитого. Если же стороны, не выхо­дя на поле, мирились, то ответчик платил приставам все­го лишь половину продажи, а князю ничего не платил (ст. 37).

8. «Закличь»

Одним из видов доказательства был так называемый закличь, т. е. объявление истцом на торгу о своей пре­тензии к ответчику. Этот вид доказательства применялся в тех случаях, когда у сторон не было письменных доку­ментов. Так, помещик имел право путем заклича требо­вать от изорников «покруты» (ст. 44). К закличу мог прибегать и работник, которому хозяин отказывался уплатить за труд (ст. 39).

Вынесение решения

• Псковская же Грамота упо­минает только о письменных решениях суда «суднице» и бессудной грамоте. Судница, или судная грамота, это решение суда по делу. Бессудная грамота представляла собой решение суда в тех случаях, когда ответчик не являлся на суд.

• Согласно ст. 82, княжеский писец за написание судницы имел право взыскать с заинтересованной стороны определенную сумму денег.

Исполнение судебных решений

• Судная Грамота содержит мало норм, регулирующих исполнение судебных решений. Известно лишь, что по делам о побоях на рынке, на улице или на пиру винов­ный выдавался с головой потерпевшему. Кроме того, ви­новный должен был уплатить князю продажу (ст. 27).

• Лицами, выполнявшими функции судебных исполни­телей, являлись подвойские или приставы и княжеские, слуги, которые получали за выполнение своих обязанностей с проигравшей дело стороны судебные пошлины.

• Образование русского централизованного государства: предпо­сылки и этапы. Московское княжество в XII—XV вв., усиление власти Московских князей.

Предпосылки централизации

• К середине XIV в. на Руси в основном было завершено вос­становление хозяйства, разрушенного нашествием Батыя и по­следующими вторжениями войск Золотой Орды на русские зем­ли, особенно частыми во второй половине XIII в. В результате общенародной борьбы против завоевателей и неустанного труда русских крестьян и ремесленников постепенно создавались усло­вия для дальнейшего развития феодальной экономики. Ее осно­ву, как и прежде, составляли сельское хозяйство и ремесло. Со второй половины XIV в. наблюдается существенный прогресс в главной отрасли хозяйства — земледелии, выражающийся в увеличении посевных площадей за счет освоения новых и ранее заброшенных участков, в распространении паровой зерновой си­стемы земледелия, возможно, с трехпольным севооборотом, не­сомненные свидетельства о существовании которого относятся к первой половине XV в Во второй половине XV — начале Л.У1 вв. трехполье (по-видимому, в сочетании с элементами пе-релога и подсеки) становится господствующей системой земле­делия в основных, давно освоенных под земледелие, районах как ^-Западной, так и Северо-Восточной Руси. В середине ^в- паровая зерновая система земледелия в форме трехполья утверждается в центральных районах России. Процесс распроранения и упрочения трехполья связан с развитием основных вообрабатывающих орудий, что вело к повышению эффек­тивности пахоты

• следует сказать о скотоводстве и птицеводстве: уже были известны все типичные для географических условий тог­дашней Руси виды домашнего скота и птицы, а также приемы ведения этой отрасли хозяйства, характерные и для последую­щего времени существования феодального хозяйства. Важными отраслями хозяйства, дававшими дополнительные пищевые ре­сурсы (рыбу, мед и т. д.) и сырье для ремесла, были промыслы: рыболовство, бортничество, охота, солеварение, также успешно развивавшиеся на протяжении XIV — первой половины XVI вв.¹.

• Совершенствовалось и ремесло, являвшееся неотъемлемой ча­стью феодальной экономики. После застоя (до XIV в.), связан­ного с нашествием Батыя, уже в течение второй половины XIV в. оно достигло значительных успехов, а затем, особенно во второй половине XV — первой половине XVI вв., находилось на подъеме. Углублялся процесс отделения ремесла от сельского хозяйства, росла дифференциация ремесел, умножалось число ремесленных специальностей². Все это вело к возрастанию ре­месленной продукции, все большему вовлечению ремесленников в производство изделий на рынок.

• Отделение ремесла от сельского хозяйства приводит к необхо­димости обмена между городом и деревней, который происходит в форме все расширяющейся торговли. На этой базе создаются местные рынки, оживляются и укрепляются экономические свя­зи внутри отдельных русских земель. Постепенно такие связи выходят за локальные рамки, появляются экономические узы в масштабе всей Руси. Так, Новгород издавна нуждался в привоз­ном хлебе из Ростово-Суздальской («Низовской») земли. Москва и другие города все более становятся потребителями са­мых разнообразных привозных продуктов. Установлению вну­тренних экономических связей способствовало развитие внеш­ней торговли.

• Укрепление экономических связей объективно требовало и по­литического объединения русских земель, т. е. в конечном итоге создания централизованного государства. В этом были заинте­ресованы широкие круги русского общества и в первую очередь дворянство, а также купцы и ремесленники.

• Объединению различных слоев господствующего класса спо­собствовало усиление классового сопротивления феодальному гнету со стороны крестьянства и трудового населения городов.

• Подъем хозяйства и появление возможности получать все больший прибавочный продукт побуждали феодалов расширять свои владения путем приобретения новых земель, привлекать на них работников и усиливать эксплуатацию уже имевшихся в вотчине крестьян. При этом феодалы стремились юридически закрепить, закрепостить их за своими вотчинами и поместьями. Подобные тенденции вызывали естественное сопротивление крестьянства (и холопов), приобретавшее разнообразные фор­мы. Крестьяне упорно отстаивали свои земли, обращаясь в суд за управой, явочным порядком пытались возвратить себе отня­тые у них участки волостных земель, захватывали господское имущество, поджигали имения, даже убивали феодалов и их слуг. Формами классовой борьбы выступали иногда татьба (тайное похищение имущества) и разбой, нередко направленные против феодалов.

• Значительные масштабы принимают отказы крестьян, кото­рые переходят от одного земельного собственника к другому, а также бегство крестьян и холопов сначала в северные районы Европейской России, а позднее, по мере расширения границ Русского государства, на юг — в степные районы «Дикого» по­ля, на еще свободные от помещиков земли.

• Борьба народных масс против усиления эксплуатации как со стороны отдельных феодалов, так и феодального государства ставила перед господствующим классом задачу удержать в узде крестьянство и довести до конца его закрепощение. Она могла быть решена только мощным централизованным государством, способным выполнить главную функцию феодального обще-_ства — подавление сопротивления трудящихся масс.

• Классовая борьба происходила в XIV — первой половине XVI вв. и в русских городах. Известно большое число восстаний в Москве, Новгороде Великом, Твери, Ростове. Нередко они пе­реплетались с борьбой против золотоорды некого гнета и набегов ханских войск (например, московские восстания 1382 и 1445 гг.), но многие из них носили и чисто классовый характер, будучи направлены против феодальной эксплуатации. Особенно мощным было выступление посадского населения в Москве ле­том 1547 года.

• Указанные предпосылки — социально-экономическое разви­тие и классовая борьба — играли ведущую роль в деле государ­ственного объединения Руси. Без них процесс централизации не был бы осуществлен. Но само по себе экономическое и социаль­ное развитие страны в XIV — первой половине XVI вв. вряд ли могло привести к образованию централизованного государ­ства.

• Фактором, ускорившим централизацию Руси, была необходи мость борьбы против золотоордынского гнета за освобождение от иноземного ига, независимость, обеспечение обороноспособ­ности страны

• Этот фактор проявился уже в конце XIV в при разгроме полчищ Мамая на Куликовом поле А когда Ивану III удалось объединить почти все русские земли и их ресурсы, ордынское иго было свергнуто

Процесс централизации государства

• Образование централизованного государства на Руси — про­цесс длительный и сложный. Он начался в конце XIII в. и отчетливо проявился к началу XIV в. Одной из граней процесса образования Русского централизованного государства, весьма существенной и во многих отношениях решающей, являются 80-е годы XV в. Если до этого для Руси была характерна политиче­ская раздробленность, в условиях которой происходило постепен­ное объединение русских земель и нарастали предпосылки для создания централизованного государственного аппарата, то для периода, наступившего с 80-х годов XV в., имеются все основа­ния говорить о Русском централизованном государстве как уже существующем. Завершение процесса складывания единой госу­дарственной территории и политической централизации, офор­мление единой системы управления, происходившие в конце XV и на протяжении XVI в., мы должны изучать уже в рамках исто­рии централизованного государства. В чем же заключается то качественно новое, что отличает госу­дарственное устройство Руси, начиная с 80-х годов XV в., от поли­тического строя более раннего времени? Каковы же те признаки централизованного государства, которые позволяют утверждать его существование (хотя еще в самой начальной, зародышевой форме) именно с указанного рубежа?

• Прежде всего к 80-м годам XV в. была ликвидирована поли­тическая независимость ряда важнейших русских княжеств и феодальных республик. Объединение в составе Русского централи­зованного государства земель московских, суздальско-нижегородских, ростовских, ярославских, тверских, новгородских, частично рязанских и других означало не только образование единой госу­дарственной территории, но и начало перестройки всей полити­ческой системы на Руси. Это объединение означало становление монархии централизованного типа, оно сопровождалось ломкой государственного аппарата в утративших свою самостоятельность частях Руси, ранее представлявших собой в большей или меньшей степени независимые государственные образования. Конечно, тем­пы, методы, формы, степень этой ломки были различны в каждом отдельном случае. И при всем том, если до 80-х годов XV в. взаи­моотношения московской великокняжеской власти с князьями тверскими, рязанскими, с Новгородом и т. д. регулировались специальными договорами, не всегда отражавшими реальное соот­ношение сил, но всегда предполагавшими, что речь идет о согла­шениях между правительствами отдельных русских земель, то с указанного времени эти земли уже рассматриваются как части единого государства.

• Ликвидация раздробленности и формирование централизован­ной монархии были связаны также с перестройкой и изживанием типичной для периода феодального раздробления Руси так назы­ваемой «удельной» системы на территории самого Московского княжества, явившегося основным территориальным ядром единого Русского государства и центром политического объединения стра­ны. Изживание этой системы выражалось в предельном сокраще­нии великими московскими князьями территории уделов, уничто­жении ряда удельных княжеств, лишении удельных князей зна­чительной части государственных прав в пределах их княжений, превращении их в служилых вотчинников. Процесс ликвидации «удельных» порядков занял длительное время, растянулся даже на вторую половину XVI в., но переломным моментом в этом про­цессе являются 80-е годы XV в.

• Для объединенного государства характерны новые формы аппарата центрального и местного управления. Именно с 80-х годов XV в. наблюдается реорганизация административной си­стемы, существовавшей в период феодальной раздробленности. В качестве постоянного центрального государственного органа при великом князе оформляется боярская Дума с более или менее устойчивым составом членов. С усложнением государственных функций их выполнением начинают ведать специально выделяе­мые великим князем и боярской Думой дьяки. Тем самым закла­дываются основы приказной системы управления

• Урезывалисьиммунитетные привилегии землевладельцев, лишавшихся права суда по наиболее важным делам (об убийстве, разбое и т. д.) над населением принадлежавших им вотчин. Указанные судебные функции, принадлежавшие ранее землевладельцам, передавались великим князем наместникам, управлявшим в провинциальных городах, или же специально назначаемым для этих целей боярам в Москве.

• Образование централизованного государства сопровождалось ко­дификацией феодального права в общерусском масштабе. В 80-х го­дах XV в. московским правительством был проведен пересмотр законодательных актов, сложившихся в отдельных феодальных центрах, в целях их приспособления к новым государственным потребностям. Тогда же начались подготовительные работы по составлению Судебника централизованного государства, который был утвержден боярской Думой в 1497—1498 гг.

• .

• Особенности процесса централизации в россии.Несмотря на общие для ряда стран закономерности процесса образования централизованных государств, этот процесс в Рос­сии имел некоторые существенные особенности. Главная особен­ность заключалась в том, что Россия в это время не только еще не вступила в ту стадию позднего феодализма, на которой уже намечаются признаки его будущего разложения, но в ней "про­должалось „.поступательное развитие и укрепление феодального способа производства, его распространение вширь и "вглубь. Возникновение централизованного государства в России было свя­зано с ростом и укреплением крепостничества в масштабе всей страны. Ведущей социальной силой в процессе складывания еди­ного Русского государства был класс землевладельцев: на более раннем этапе — главным образом боярство, на более позднем — дворянство.

• Второй особенностью процесса образования централизован­ного государства в России являлось более слабое по сравнению со странами Западной Европы развитие городов. Страна сохра­няла аграрный в основном облик"и роль города в ее экономике была менее заметной, чем на Западе. Самый уровень развития городов в России XV в. был ниже, чем городов западноевро­пейских. Причин этому много: и незавершенность процесса фео­дализации на территории всей страны, и замедленность эко­номического развития в условиях татаро-монгольского ига, и оторванность от морских торговых путей, и т. д. И тем не менее без выяснения участия города и горожан в процессе формирова­ния Русского централизованного государства понять этот процесс нельзя.

• Третью особенность процесса формирования Русского цент­рализованного государства составляло активное воздействие на этот процесс со стороны политической надстройки. Это воздей­ствие объясняется в свою очередь тремя причинами: 1) сравни­тельно слабым уровнем экономических связей между различными районами громадной по территории страны; 2) поступательным развитием крепостничества, требовавшим вмешательства сильной власти, чтобы помочь господствующему классу удержать в под­чинении закрепощенные и закрепощаемые народные массы; 3) внеш­ней опасностью, грозившей России с нескольких сторон (от Золо­той орды и от возникших в результате ее распада татарских ханств, от Литовского государства, Ливонского ордена и Швеции) и тре­бовавшей активного строительства вооруженных сил

Москва – центр объединения.

• Образование централизованного государства включало в себя два взаимосвязанных процесса формирование единой государ ственной территории за счет объединения русских земель и установление реальной власти единого монарха над всей этой территорией

• Русское централизованное государство образовалось вокруг Москвы, которая со временем стала столицей великой державы

• Возникнув как город в XII в , Москва первоначально не была центром особого княжества Лишь время от времени она давалась в удел младшим сыновьям ростово-суздальских князей Только с конца XIII в Москва становится столь­ным городом самостоятельного княжества с постоянным князем

• Первым таким князем был сын крупного политического и во енного деятеля, героя борьбы против агрессии шведских и не мецких феодалов в XIII в , Александра Невского — Даниил. При нем на грани XIII и XIV вв. началось объединение рус­ских земель, успешно продолженное его преемниками.

• Проводя линию на объединение русских княжеств, москов­ские князья скупали земли соседних княжеств, захватывали их при удобном случае силой, используя для этого нередко и Золо­тую Орду, присоединяли земли дипломатическим путем, заклю­чали договоры с ослабевшими удельными князьями, которых делали своими вассалами. Территория Московского княжества расширялась также за счет заселения верхнего Заволжья.

• Основа могущества Москвы была заложена при сыне Дании­ла— Иване Калите (1325—1340 гг.). При нем продолжалось объединение русских земель. Иван Калита сумел получить у та­тар ярлык на великое княжение, приобрел право собирать дань для татар со всех или почти всех русских княжеств, сохраняв­ших самостоятельность. Такое положение было использовано московскими князьями в целях постепенного подчинения этих княжеств. Благодаря гибкой внешней политике московских кня­зей удалось на несколько десятилетий обеспечить мир на Руси. Москва стала и центром православной церкви — в нее была пе­ренесена из Владимира митрополичья кафедра.

• Расширяя территорию Московского государства, великие кня­зья превращали уделы в простые вотчины. Удельные князья пе­реставали быть государями в своих владениях и приравнивались к боярам, т. е. становились подданными великого московского князя. Они уже не могли теперь вести самостоятельную вну­треннюю и внешнюю политику.

• К концу XIV в. Московское княжество настолько окрепло, что смогло перейти от политики умиротворения золотоордын-ских ханов к активной борьбе против иноземного ига, за его свержение. Орде были нанесены первые сокрушительные удары, наиболее значительным из которых явилась победа русских войск под командованием великого князя московского Дмитрия Ивановича на Куликовом поле (1380 г.).

• При Иване III (1462—1505 гг.) объединение русских земель вступило в завершающую фазу. К Московскому княжеству бы­ли присоединены важнейшие земли — Новгород Великий (1478 г.), Тверское великое княжество (1485 г.), чернигово-се-верские русские земли. В 1480 году после известного «стояния на Угре» Русь окончательно освободилась от татарского ига.

• Процесс объединения русских земель был закончен в начале XVI в. Князь Василий III присоединил к Москве Рязанское княжество (1521 г.), Псков (1510 г.), освободил Смоленск от господства литовских феодалов (1514 г.).

• Вместе с объединением русских земель росла и власть вели­ких князей над ними, которая стала реальной для каждого угол­ка русской земли. Московское великое княжество перестало быть совокупностью более или менее самостоятельных кня­жеств. Существенным стало деление не на уделы, а на простые административные единицы — уезды, возглавляемые предста­вителями центра — специальными должностными лицами.

• С XIII в. московские князья и церковь начинают осущест­влять широкую колонизацию заволжских территорий, обра-ауются новые монастыри, крепости и города, покоряется и ассимилируется местное население.

• Говоря о «централизации» следует иметь в виду два про­цесса — объединение русских земель вокруг нового центра — Москвы и создание централизованного государственного ап­парата, новой структуры власти в Московском государстве.

• В ходе централизации происходило преобразование всей политической системы. На месте множества самостоятель­ных княжеств образуется единое государство. Изменяется вся система сюзеренно-вассальных отношений: бывшие вели­кие князья сами становятся вассалами московского великого князя, складывается сложная иерархия феодальных чинов. К XV в. происходит резкое сокращение феодальных привиле­гий и иммунитетов. Складывается иерархия придворных чинов, даваемых за службу: введенный боярин, окольничий, дворецкий, казначей, чины думных дворян, думных дьяков и т. д. Формируется принцип местничества, связывающий воз­можности занятия государственных должностей с происхож­дением кандидата, его родовитостью. Это привело к тщатель­ной и подробной разработке проблем генеалогии, «родослов­цев», отдельных феодальных родов и семей.

• Формируется сословие дворян, имеющее весьма давнее происхождение. Первой служилой категорией, из которой позже разовьется дворянство, были «отроки» или «гриди», младшие дружинники князя. Затем появляются княжьи «дворные» слуги или «слуги под дворским», в состав которых входили как вольные люди, так и холопы. Все эти категории объединяются в группу «детей боярских», так и не доросших до бояр и «княжьих мужей», но составивших социальную базу дворянства.

• Укрепляющее свои позиции служилое дворянство стано­вится для великого князя (царя) опорой в борьбе с феодаль­ной аристократией, не желающей поступиться своей незави­симостью. В экономической области разворачивается борьба между вотчинным (боярским, феодальным) и поместным (дворянским) типами землевладения.

• Серьезной политической силой становится церковь, со­средоточившая в своих руках значительные земельные владе­ния и ценности и в основном определявшая идеологию фор­мирующегося самодержавного государства (идея «Москва — третий Рим», «православное царство», «царь — помазанник божий»).

• В складывающейся политической ситуации все три соци­альные силы — феодальная (светская и духовная) аристокра­тия, служилое дворянство и верхушка посада — составили основу сословно-представительной системы правления.

• Централизация привела к существенным изменениям в государственном аппарате и государственной идеологии

• Усиление власти великого князя (царя) проходило парал­лельно с формированием новой системы государственного управления — приказно-воеводской. Для нее были характер­ны централизация и сословность. Высшим органом власти стала Боярская Дума, состоявшая из светских и духовных фе­одалов, действовавшая постоянно на основе принципа мест­ничества и опиравшаяся на профессиональную (дворянскую) бюрократию. Это был аристократический совещательный орган.

• В течение XV в. московские великие князья из князей-вот­чинников становились монархами централизованного госу­дарства. Усиление их власти происходило за счет сокращения власти удельных князей и татарских ханов. Формировалась самодержавная, т. е. политически независимая, власть. С идео­логических позиций эта власть представлялась в качестве обя­занности, общегосударственного, державного служения.

• Государственная централизация XIV—XV вв. Преобразование политической системы и административных органов. Кормле­ния. Боярская Дума.

Органы власти и управления

• Хотя общественное развитие страны, усиление государствен­ного единства обусловили заметную эволюцию всех органов го­сударства, все же принципиальная схема их до середины XVI в. мало отличалась от прежней.

• С конца XV в. главой Русского централизованного государст­ва был великий князь, обладавший широким кругом прав. Он издавал законы, руководил государственным управлением, имел полномочия высшей судебной инстанции.

• Княжеская власть с течением времени все больше укрепляет­ся. Первоначально свои законодательные, административные и судебные правомочия великий князь мог осуществлять лишь в пределах собственного домена. Даже Москва обычно делилась в финансово-административном и судебном отношениях между князьями Московского дома. Как уже отмечалось, постепенно в руки старших сыновей великих князей стала переходить боль­шая часть доходов, поступающих с населения Москвы. С паде­нием власти удельных князей великий князь стал подлинным властелином всей территории государства.

• Ф. Энгельс считал власть главы централизованного государ­ства прогрессивным явлением, «представительницей порядка в беспорядке, представительницей образующейся нации в проти­вовес раздробленности на мятежные вассальные государ­ства. Таким образом централизация государства во внутриполитическом отношении проявлялась в усилении великокняжеской власти. Во внешнеполитическом отношении ее усиление было связано с падением власти Золотой Орды.Если в начале рассматриваемого периода московские великие князья были вассалами ордынских ханов, из рук которых они получали право на великокняжеский «стол», то после Куликов­ской битвы эта зависимость стала существенно ослабевать, а с 1400 года московские великие князья стали не только фактиче­ски, но и юридически независимыми, суверенными государями.

• Новому содержанию великокняжеской власти были приданы и новые формы. Начиная с Ивана III, московские великие кня­зья именовали себя «государями всея Руси». Иван III и его пре­емник Василий III пытались присвоить себе и царский титул. Правда, этот титул мало признавался за границей. Однако то, что не удалось Василию III, с успехом получилось у его сына, провозглашенного царем в 1547 году.

• Дворянские историки, начиная с Н. М. Карамзина, считали, что с Ивана III в России устанавливается самодержавие. Это верно в том смысле, что Иван III, завершивший освобождение Руси от ордынского ига, «сам держал» свой княжеский стол не­зависимо от Орды. Однако говорить о самодержавии в полном смысле слова, т. е. как о неограниченной, абсолютной монархии в XV и даже XVI вв. не приходится. Власть монарха еще огра­ничена другими органами раннефеодального государства, преж­де всего — Боярской Думой.

• Боярская Дума выросла из совета при князе, существовавшего еще в Древнерусском государстве. Оформление Думы как постоянного совета при великом князе (а затем царе) следует отнести к XV в. Боярская Дума отлича­лась от прежнего совета своей большей юридической, организа­ционной оформленностью. Она была органом, собиравшимся не эпизодически, а действующим постоянно. Дума имела сравни­тельно стабильный состав. В нее входили так называемые дум­ные чины — введенные бояре и окольничьи.

• Компетенция Думы совпадала с полномочиями великого кня­зя, хотя формально это нигде не было зафиксировано. Великий князь юридически не был обязан считаться с мнением Думы, но фактически не мог поступать самовольно, ибо его решение могло быть не проведено в жизнь, если не было одобрено боярством. Через Думу осуществлялась политика, угодная и выгодная бо­ярству. Правда, с течением времени великие князья все больше подчиняют себе Боярскую Думу, что связано с общим процес­сом централизации власти. Это особенно относится к княжени­ям Ивана III и Василия III. Значительная роль Боярской Думы в системе государственных органов и господство в ней крупных феодалов является одной из характерных особенностей русской монархии XIV — XVI вв.Боярская Дума сохраняет свое значение и в условиях сослов-но-представительной монархии, хотя со временем ее состав и значение, реальная власть существенно изменяются. При Ива­не IV создается специфический орган сословно-представитель-ной монархии — Земский собор.

Собиравшиеся в XIII —XIV вв. феодальные княжеские съезды имели примерно тот же характер, что и во времена Киевской Руси, но по мере укрепления централизации государства практика их созывов постепенно отмирала.

• Московское государство унаследовало от предыдущего перио­да и органы центрального управления, дворцово-вотчинную си­стему- Однако расширение территории государства и усложне­ние его деятельности приходят в столкновение со старыми фор­мами управления, подготавливают постепенное отмирание дворцово-вотчинной системы и зарождение нового, приказного упра­вления.

• Преобразование старой системы государственного управления начинается с ее усложнения. Она подразделяется на две части. Одну составляет управление дворца, во главе которого стоит дворецкий, имеющий в своем распоряжении многочисленных слуг. Дворецкий ведал и пашенными княжескими крестьянами. Другую часть образовывали так называемые пути, т. е. ведом­ства, обеспечивавшие специальные нужды князя и его окруже­ния. О назначении путей красноречиво говорят сами их назва­ния: сокольничий, ловчий, конюший, стольничий, чашничий. Для выполнения их задач в ведение путей выделялись опреде­ленные княжеские села и целые местности. Пути не ограничива­лись сбором тех или иных продуктов с населения выделенных им владений, привлечением его к выполнению тех или иных ра­бот и контролем за несением повинностей трудовым населением этих местностей. Пути выступали и как административные и су­дебные органы для населения. Руководители путей именовались путными боярами.

• Вслед за усложнением системы дворцово-вотчинных органов расширялась и их компетенция, а также функции. Из органов, обслуживавших в первую очередь личные нужды князя, его се­мьи и двора, они все больше превращались в учреждения, вы­полнявшие важные задачи по управлению всем государством. Так, дворецкий с XV в. стал в известной мере ведать вопроса­ми, связанными с землевладением церковных и светских феода­лов, осуществлять общий контроль над местной администра­цией¹⁴.

Вместе с тем выполнение конкретных обязанностей в государ­ственном управлении теряло прежний характер временного кня­жеского поручения и превращалось в постоянную службу. Ус­ложнение функций дворцовых органов потребовало создания большого и разветвленного аппарата. Чины дворца (дьяки) спе­циализировались в определенном круге дел. Из состава дворцо­вых учреждений выделилась великокняжеская казна, ставшая самостоятельным ведомством. Была создана большая дворцовая канцелярия с архивом и иными придатками. это подготавливало переход к новой, приказной, системе управления, выраставшей из прежней. Этот процесс начался в конце XV в. Но как система приказное управление оформилось только во второй половине XVI в. Тогда же утвердился и сам термин «приказ». первыми учреждениями приказного типа были Большой Дворец и Казенный приказ. Конюшенный путь превратился в Конюшенный приказ, теперь обслуживавший не только личные потребности князя, но и связанные с развитием конного дворян­ского ополчения. К 30-м годам XVI в. сложился Разряд (Раз­рядный приказ), ведавший обороной государства, управлением служилыми людьми, их чинами и должностями. Развитие приказной системы прошло несколько этапов. На первом произошло расширение функций дворцовых ве­домств, которые превращаются в органы общегосударствен­ного управления, приказы (XV—нач. XVI в.). На втором этапе внутри дворцовых ведомств появляются самостоятельные уч­реждения, возглавляемые дьяками, получившими специаль­ное поручение («изба» или «приказ»). На третьем этапе при­казное управление окончательно превращается в систему центрального государственного управления (с середины XVI в.).

С этого времени приказы становятся монопольными орга­нами центрального управления (Посольский, Поместный, Разбойный, Казенный и др.), совмещавшими административ­ные и судебные функции и состоявшими из боярина (глава приказа), приказных дьяков и писцов. На местах находились специальные уполномоченные. Наряду с отраслевыми прика­зами позже стали возникать территориальные, ведавшие де­лами отдельных регионов.

Основным участком административно-территориального деления в Русском государстве был уезд, составленный из крупных земельных частей: пригородов и земель. Цельные земли распадались на волости, станы, трети и четверти. В качестве основной хозяйственной единицы сохранялась во­лость.

• Для содержания приказов каждому из них в ведение переда­валась определенная территория, с населения которой приказ собирал доходы и над которым он вершил суд.

• Перерастание дворцово-вотчинной системы в приказную яви­лось одним из показателей централизации Русского государ­ства, ибо дворцовые органы, ведавшие ранее по существу лишь княжеским доменом, теперь становились общегосударственными учреждениями. Но приказы как целостная система управления были свойственны уже новому периоду, новой форме государ­ства — сословно-представительной монархии.

• В 1535 году вместо существовавших двух денежных систем (новгородской и московской) была установлена единая система. Эта реформа явилась следствием объединения русских земель и, в свою очередь, важным рычагом централизации Русского госу­дарства.

• Местное управление до середины XVI в. строилось на основе системы кормлений. Государство подразделялось на уезды — наиболее крупные административно-территориальные единицы. Уезды делились на станы, станы — на волости. Впрочем, полно­го единообразия и четкости в административно-территориаль­ном делении еще не выработалось. Наряду с уездами кое-где со­хранялись еще «земли» Не всегда четко различались станы и волости. Существовали также «разряды» — военные округа, с 30-х годов XVI в. возникают «губы» — судебные округа

• Во главе отдельных административных единиц, на которые стало делиться Русское государство, стояли должностные ли­ца — представители центра. Уезды возглавлялись наместника­ми, волости — волостелями. Эти должностные лица содержа­лись за счет местного населения — получали от него «корм», т. е проводили натуральные и денежные поборы, собирали в свою пользу судебные и иные пошлины (конское пятно, пола-вочное, поворотное и др.). Кормление, таким образом, было од­новременно видом государственной, военной и иной службы и формой вознаграждения княжеских вассалов за нее.

• Кормленщики были обязаны управлять соответствующими уездами и волостями собственными силами, т. е. содержать свой аппарат управления (тиунов, доводчиков, праведчиков и др.) и иметь свои военные отряды для обеспечения внутренней и внеш­ней функций феодального государства. Присылаемые из центра, они не были лично заинтересованы в делах управляемых ими уездов или волостей, тем более что их назначение было обычно сравнительно краткосрочным — на год-два. Все интересы наме­стников и волостелей были сосредоточены преимущественно на личном обогащении за счет законных и незаконных поборов с местного населения.

• Система кормления была не способна в условиях обостряющейся классовой борьбы обеспечить в должной мере подавление сопротивления крестьянства и посадского трудового населения феодальному гнету. От этого особенно страдали мелкие вотчинни­ки и помещики, которые не могли самостоятельно обезопасить себя от лихих людей. Поднимающееся дворянство было недо­вольно системой кормления и по другой причине. Его не устраи­вало, что доходы от местного управления шли боярам-кормлен­щикам и что система занятия постов в государственном местном управлении обеспечивала боярству большой политический вес.

• Система кормления была упразднена в середине XVI в. и за­менена губным и земским самоуправлением, что явилось одним из признаков складывания в России сословно-представительной монархии.

• Местные органы власти и управления, как правило, не рас­пространяли свою компетенцию на территорию боярских вот­чин. Княжата и бояре, как и прежде, сохраняли в своих вотчи­нах иммунитетные права. Они были не просто землевладельца­ми, но и «государями», администраторами и судьями в своих де­ревнях и селах.

• Городское управление в Московском государстве изменилось по сравнению с временами Древней Руси. Города в данный пе­риод не имели самоуправления. В удельных княжествах упра­вление городами осуществлялось наряду с сельской местностью.

• С присоединением удельных княжеств к Москве великие кня­зья, сохраняя земли уделов обычно за их прежними владельца­ми, изымали города из юрисдикции бывших удельных князей и распространяли на них непосредственно свою власть, так как го­рода были не только экономическими центрами, но прежде всего крепостями, и обладание ими обеспечивало великим князьям и удержание бывшего удела в своих руках, и оборону от внешних врагов.

• Первоначально великие князья управляли городами так же, как раньше удельные князья, т. е. не выделяя их из своих про­чих земель. Наместники и волостели, руководя уездом или во­лостью, ведали в той же мере и городами, находящимися на их территории. Не случайно, очевидно, в XIV — XVI вв. под «го­родом» понималось не только собственно городское поселение, но и прилегающий к нему уезд^. Позже появляются специальные органы городского управле­ния. Их возникновение связано с развитием городов — в пер­вую очередь как крепостей. В середине XV в. вводится долж­ность городчика — своеобразного военного коменданта города Он обязан был следить за состоянием городских укреплений, за выполнением местным населением повинностей, связанных с обороной. Уже в XV в. городчики (или городничие) использо­вались и для других великокняжеских дел'⁶. Должность го-родчиков замещалась местными землевладельцами, преимуще­ственно дворянами и детьми боярскими. Городчики (позднее — городовые приказчики), первоначально бывшие довольно ма­лозначительными фигурами в государственном управлении, уже к концу XV в. стали играть серьезную роль. Сначала временно, потом все более постоянно за ними закреплялись широкие полномочия в земельной, финансовой и других отраслях управле-ия причем не только в пределах города, но и в прилегающем уезде. Ведая рядом вопросов военно-хозяйственного и фи­нансово-хозяйственного характера, городовые приказчики под­чинялись великокняжеским казначеям. Они все больше вторга­лись в сферу деятельности наместников, подрывая тем самым основы системы кормлений. На один город назначалось иногда два и больше городовых приказчика. В лице этих приказчиков дворяне и дети боярские получили свой орган местного управле­ния, а великий князь — надежных проводников политики цен­трализации.

• Развивающийся государственный аппарат требовал все больших средств на свое содержание. Эти средства добывались прежде всего путем взимания налогов. В Московском государст­ве установилась система налогообложения, отличная от преж­ней. Если в Древнерусском государстве за единицу обложе­ния принимались дым, дом, рало (или плуг), т. е. отдельное земледельческое хозяйство, то московские великие князья изме­нили этот принцип. За основу его была принята так называемая _соха — условная податная единица; при исчислении тягла (принципы исчисления которого со временем изменялись) учи­тывалось количество и качество земли, а также, очевидно, число дворов, рабочей силы, тяглоспособность населения и т. д. К сохе приравнивались другие дающие доход виды хозяйственных еди­ниц — промыслы, ремесленные и торговые предприятия. С сохи шли не только денежные налоги, но и отбывались другие повин­ности (например, участие в строительстве городских укре­плений). При посошном обложении применялся сословный принцип. Наиболее легкое обложение было на землях светских служи­лых феодалов — в соху клалось здесь 800 четвертей (че­тверть — '/₂ десятины) доброй земли. Церковная и мона­стырская соха включила 600 четвертей такой же земли. Наиболее тяжело были обложены дворцовые и черные земли (соха в 500 четвертей), так как с меньшей сохи труднее бы­ло собрать установленную посошную сумму платежей. Для средней и худой земель число четвертей в сохе увеличива­лось (например, для служилых земель начислялось соответ­ственно 1000 и 1200 четвертей). Документальным основанием исчисления повинностей являлись специальные писцовые книги. Кроме прямых налогов, существовали разного рода пошлины (например, таможенные, проезжие и др.).

• Дальнейшее развитие получила в данный период военная ор­ганизация. Большое значение для укрепления вооруженных сил и, следовательно, для укрепления позиций центральной власти имело складывание со второй половины XV в. поместной систе­мы. Помещики, в отличие от вотчинников, не были наследствен­ными собственниками поместий — земель, с которых они полу­чали доход при условии несения государственной (главным образом военной) службы. Помещики-дворяне все более станови­лись основой феодального ополчения.

• В начале XVI в. создаются специальные воинские части, вооруженные огнестрельным оружием, — «пищальники», а в сере­дине XVI в. было образовано стрелецкое войско. Для содержа­ния этих частей бы \и введены специальные налоги — пищаль­ные и ст релецкие деныи. Впоследствии в 1556 году специальным уложением был установлен единообразный порядок организации войска. Каж­дый феодал, как вотчинник, так и помещик, помимо личного участия в войне, был обязан выставлять с каждых 100 четвертей доброй земли своих владений одного конного воина с полным вооружением (для дальнего похода требовалось снабдить каж­дого воина двумя конями). Таким образом, в отношении военной службы вотчинники уравнивались с помещиками. За службу во время походов вводилась уплата феодалам денежного жалова­ния, в чем особенно были заинтересованы дворяне-помещики. В интересах главным образом дворян были введены сборы поло-няничных денег — для выкупа русских воинов из неприятель­ского плена (полона).

• Сословный строй России в XV—XVII вв.: феодальная аристо­кратия, служилые сословия; правовые категории крестьянства, холопство и его правовая эволюция.

XVI в. Русь присоединяет к себе Казанское и Астраханское ханства, башкирские земли, Западную Сибирь, области Дон­ского и Яицкого казацких войск. В XVII в. была присоединена вся Сибирь и произошло воссоединение с Украиной. Много­национальная Россия в XVII в. насчитывает 226 городов. Де­лаются попытки выйти к Балтийскому (Ливонская война) и Черному морям. Развивается торговля с Западом и Востоком. XVII в. для России — эпоха борьбы с интервенцией Литвы, Польши, Швеции и крестьянских войн (Болотников, Разин).

Происходит дальнейшее юридическое оформление со­словий (обязанностей и привилегий). Правящий класс доста­точно четко делится на феодальную аристократию — бояр и служилое сословие — дворян. Экономической базой первой группы являлось вотчинное землевладение, второй — помест­ное землевладение. Вотчина была наследственной собствен­ностью, поместье давалось на срок и под условием службы. Как правило, вотчины по своим размерам превышали по­местные дачи. Помещики, получавшие земли на срок и в огра­ниченном размере, стремились более интенсивно эксплуати­ровать их и проживающих на них крестьян. Крестьянские отходы происходили чаще из поместий в вотчины, между вотчинниками и помещиками шла борьба за рабочие руки.

В середине XVI в. была сделана первая попытка юридичес­ки уравнять вотчину с поместьем. Устанавливается единый порядок государственной (военной) службы. С определен-

ных размеров земельных угодий независимо от их вида (вот' чина или поместье) хозяева обязывались выставлять одина­ковое число экипированных и вооруженных людей. Прин­цип служебное™ распространялся на оба феодальных сосло­вия — боярство и дворянство. Одновременно расширяются права владельцев поместий: даются разрешения на обмен по­местья на вотчину, на передачу поместья в приданое, на на­следование поместий, с XVII в. поместья царским указом могли преобразовываться в вотчины.

Консолидация феодального сословия сопровождалась за­креплением его привилегий: монопольного права владеть землей, освобождения от повинностей, преимуществ в судеб­ном процессе и права занимать чиновничьи должности.

Городское население в XVII в. получает устойчивое наиме­нование «посадские люди». Сложилась определенная иерар­хия: гости и гостиная сотня (купцы, торгующие за рубежами государства), суконная сотня, черные сотни (средние, мелкие и розничные торговцы) и слободы (ремесленные кварталы и цехи).

Гости («сурожане» и «суконники») объединялись в корпо­рации, пользовались привилегиями, осуществляя финансо­вую службу: заведовали таможнями, распределяли статьи до­ходов и расходов, занимали места голов и дьяков в присутст­венных местах, были распорядителями при сборе пошлин и податей, взимали торговые пошлины с иностранных купцов, торговали государственными товарами.

Торговые люди гостиной и суконной сотен служили сбор­щиками при таможнях и перевозах, старостами торговых ларьков. Они не освобождались, как «гости», полностью от тягла, но и не несли общих для посадских людей повиннос­тей.

«Черные» посадские люди проживали на земле, являвшей­ся собственностью государственной казны, и в полной мере несли государственное тягло, налагаемое на городскую общи­ну. Принадлежавшие им земельные участки они могли прода­вать или закладывать только другим «чернотяглым» людям. Однако большая часть посадских земель захватывалась и ску­палась церковными, светскими феодалами и служилыми людьми из приказной системы.

Значительная часть дворов в городе, принадлежавших ду-

ховным и светским феодалам, освобождалась от государств венного «тягла» (прямая государева подать, стрелецкая по­дать, ямские деньги и др.) и называлась «белыми слободами». Они представляли серьезную конкуренцию посаду, перемани­вая из «черных слобод» квалифицированную рабочую силу. Поэтому горожане неоднократно ставили вопрос о возвраще­нии в посад ушедших людей и заложенных «белолистцами» городских имуществ.

С 1550 г. начинается политика сокращения «белых» сло­бод. В 1584 г. церковно-земский Собор принимает решения об ограничении земельных приобретений «белослободцев», в 1600—1602 гг. устанавливаются критерии, выделяющие ко­ренное посадское население из общей массы городских жите­лей: необходимо было иметь посадское происхождение и за­ниматься торговой или промысловой деятельностью. При этом на «посадских» распространялись «заповедные лета», в течение которых им запрещалось покидать посад. В 1613 г. принимается указ, по которому предписывалось возвращать посадских, ушедших из Москвы. С 1619 г. предписывалось «закладчиков», ушедших с посада в «белые» слободы, возвра­щать на посад, в тягло. Срок сыска равнялся 10—25 годам, задачи сыска осуществлял Сыскной приказ. Проблема взаи­моотношений посада и «белых» слобод сохранялась длитель­ное время.

Соборное Уложение 1649 г. в основном решило эту про­блему, закрепив монопольное право посада на ремесло и тор­говлю, включив в государственное «тягло» «белые слободы» и возвратив в посад ушедших тяглецов. Вместе с тем за поса­дом было закреплено все его население, переход из посада в посад запрещался.

Прикрепление крестьян к земле началось значительно раньше. Уже в XIV в. в междукняжеских договорах записыва­лось обязательство не переманивать друг у друга чернотяглых крестьян. С середины XV в. издается ряд грамот великого князя, в которых устанавливался единый для всех феодалов срок отпуска и приема крестьян. В тех же грамотах указыва­лось на обязательство уплачивать за уходящего крестьянина определенную денежную сумму. Размер «пожилого» (платы за проживание крестьянина на земле господина) зависел от

того, находился ли двор в степной или лесной полосе и от срока проживания.

Первым юридическим актом в этом направлении стала ст. 57 Судебника 1497 г., установившая правило Юрьева дня (оп­ределенный и очень ограниченный срок перехода, уплата «пожилого»). Это положение было развито в Судебнике 1550 г. С 1581 г. вводятся «заповедные лета», в течение которых даже установленный переход крестьян запрещался. Состав­лявшиеся в 50—90 гг. XVI в. писцовые книги стали докумен­тальным основанием в процессе прикрепления крестьян. С конца XVI в. начали издаваться указы об «урочных летах», устанавливавшие сроки сыска и возвращения беглых крес­тьян (5—15 лет). Заключительным актом процесса закрепоще­ния стало Соборное Уложение 1649 г., отменявшее «урочные лета» и устанавливавшее бессрочность сыска. Закон опреде­лял наказания для укрывателей беглых крестьян и распро­странял правило о прикреплении на все категории крестьян.

К середине XVII в. почти все землевладение «черных» (го­сударственных) волостей в центральных уездах страны было в руках феодалов, и жившие в них крестьяне превратились в крепостных. В отличие от черносошных владельческие крес­тьяне (принадлежавшие вотчинникам, помещикам, монасты­рям и дворцу) все повинности несли непосредственно в поль­зу владельца.

Прикрепление развивалось двумя путями — внеэкономи­ческим и экономическим (кабальным). В XV в. существовало две основные категории крестьян — старожильцы и новопри-ходцы. Первые вели свое хозяйство и в полном объеме несли свои повинности, составляя основу феодального хозяйства. Феодал стремился закрепить их за собой, предотвратить переход к другому хозяину. Вторые как вновь прибывшие не могли полностью нести бремя повинностей и пользовались определенными льготами, получали займы и кредиты. Их за­висимость от хозяина была долговой, кабальной. По форме зависимости крестьянин мог быть половником (работать за половинуурожая) или серебряником (работать за проценты).

Основным документом, закрепившим права землевладель­цев на беглых крестьян и бобылей (одиноких безземельных крестьян), стали переписные книги 1626 г. Закрепление крес­тьян и бобылей без права перехода было позже зафиксирова-

но в ряде актов: в наказе писцам 1646 г., соборном приговоре 1649 г. об отмене «урочных лет» и в гл. XI Соборного Уложе­ния. Запрещалось принимать землевладельцам не только крестьян, записанных в писцовые книги, но и членов их семей по прямом нисходящей (вплоть до четвертого колена:

правнуков) и по боковой нисходящей (до третьего колена:

детей племянников), включая жен и мужей. Крепостное со­стояние стало наследственным, а сыск беглых — бессрочным. Крестьяне были подсудны суду своих землевладельцев по ши­рокому кругу дел (кроме татьбы, разбоя и убийства), несли имущественную ответственность по долгам своих господ. ^

Внеэкономическая зависимость в чистом виде проявля-| лась в институте холопства. Последнее значительно видоиз-| менилось со времен Русской Правды: ограничиваются источ-1 ники холопства (отменяется холопство по городскому ключ-ничеству, запрещается холопить «детей боярских»), учаща­ются случаи отпуска холопов на волю. Закон отграничивал поступление в холопство (самопродажа, ключничество) от поступления в кабалу. Развитие кабального холопства (в отли­чие от полного кабальный холоп не мог передаваться по заве­щанию, его дети не становились холопами) привело к уравни­ванию статуса холопов с крепостными.

Выделялась особая категория «больших» или «доклад­ных» холопов, которые являлись княжескими или боярскими слугами, ведавшими отдельными отраслями хозяйства, — ключники, тиуны, огнищане, конюшие, старосты, пашенные. Они выполняли в имениях своих господ регулярные функ-: '•' ции: административные, финансовые, судебные и полицей- | ские (приставы, доводчики и т. п.). Эти функции часто приоб­ретали наследственный характер. Оформление их холопьего статуса носило вполне формальный характер, требовалось составление грамоты, участие свидетелей и т. д. Вся процеду­ра называлась «докладом». Значительная часть «больших» хо­лопов переходила в разряд свободных людей, а в конце XVI в. в период опричнины некоторые из них садились на прежние земли бояр, получив наименование «новых худородных гос­под». Юридическое оформление докладного холопства со­кращается в начале XVII в.

Сокращение холопства осуществлялось разными путями. В 1550 г. было запрещено холопам-родителям холопить своих

детей, рожденных на свободе. С 1589 г. ставится под сомне­ние холопство свободной женщины, вышедшей замуж за хо­лопа. Судебники XV—XVI вв. уже не упоминают в качестве источников холопства наказание за бегство закупа, разбой­ное убийство, поджог и конокрадство (как это было в Русской Правде). Вместе с тем усложнялась процедура отпуска холо­пов на волю — выдача грамот осуществлялась в ограниченном числе городов, требовалась усложненная форма выдачи доку­мента (судом с боярским докладом).

С конца XV в. кабальное холопство вытесняет холопство полное. Одновременно расширяются юридические права этой категории крестьян: участие их в гражданско-правовых сделках, свидетельство в суде (в XIII в. в качестве свидетеля мог выступать боярский тиун, в XV в. — дворский тиун, в XVII в. такое право получают все холопы). Кабальное холопство, вместе с тем, превращалось в форму зависимости, которая стала с XVI в. распространяться на новые слои свободного населения, попадавшие в экономическую зависимость, при этом основой зависимости становился не заем имущества, а договор личного найма.

Судебник 1550 г. отграничивает договор займа от догово­ра личного найма. Одновременно он защищал «детей бояр­ских и служилых» от вступления в кабальное холопство. В 1558 и 1642 гг. были приняты акты, согласно которым негод­ные к службе дети дворян могли принимать на себя служилую кабалу, тогда как все остальные были обязаны возвращаться из кабалы в государственную службу

• Развитие русского феодального права в XV—XVII вв.: формы законодательства, частные акты

Основными источниками общерусского права в XV—XVII вв. были великое княжеское (царское) законодательство (жало­ванные, указные, духовные грамоты и указы), «приговоры? Боярской Думы, постановления Земских соборов, отрасле­вые распоряжения приказов.

Создаются новые сложные формы законодательства — об­щерусские кодексы: Судебники, Соборное Уложение, указ­ные (уставные), в которых систематизировались нормы, не вошедшие в основной текст книги Судебников: Уставная книга Разбойного приказа, указные книги Поместного и Зем­ского приказов. «Новоуказные статьи» стали промежуточ­ным этапом кодификации русского права в период между Су­дебниками и Соборным Уложением (первая половина XVII в.).

Все большее место в системе источников права начинают занимать разного рода частные акты — духовные грамоты, Договоры («ряды»), акты, закрепляющие собственность на землю, и др.

В XV—XVI вв. гражданско-правовые отношения постепен­но выделяются в особую сферу, и их регулирование осущест-

вляется специальными нормами, включенными в различного рода сборники (грамоты, судебники и пр.). Нормы граждан­ского права одновременно отражали и регламентировали процесс развития товарно-денежных и обменных отноше­ний, а также отношений феодальной эксплуатации, основы­вающейся на различных формах земельной собственности (вотчинной и поместной). Субъектами этих отношений явля­лись как частные, так и коллективные (община, монастыри и др.) лица. Субъекты гражданского права должны были удов­летворять определенным требованиям, таким, как достиже­ние установленного возраста, социальное и имущественное положение.

Основными способами приобретения вещных прав счита­лись захват (оккупация), давность, находка, договор и пожа­лование. Наиболее сложный характер имели имущественные права, связанные с приобретением и передачей недвижимой собственности. Так, пожалование земли представляло собой сложный комплекс юридических действий: выдача жалован­ной грамоты, запись в приказной книге, «обыск», заключав­шийся в публичном отмере земли. Раздачу земли осуществля­ли уполномоченные на то приказы.

Договор в XV—XVI вв. — один из самых распространенных способов приобретения прав на имущество. Широкое рас­пространение получает письменная форма сделок, оттесняю­щая на второй план свидетельские показания. Договорные грамоты в сделках о недвижимости приобретают законную силу после их прохождения в официальной инстанции, кон­троль государства за этой процедурой усиливается после вве­дения писцовых книг.

Основными формами земельной собственности были вот­чина (наследственное землевладение) и поместье (условное землевладение). Вотчины делились на несколько видов в со­ответствии с характером субъектов (дворцовые, государст­венные, церковные, частновладельческие) и способами их приобретения (родовые, выслуженные, купленные). Для ро-' довых вотчин устанавливался особый порядок приобретения и отчуждения: эти сделки осуществляются с согласия всего рода. Но к XVI в. родовые права на имущество стали ограни­чиваться главным образом правом родового выкупа и правом родового наследования. Первоначально право родового вы­купа распространялось только на имущества, отчужденные

посредством возмездных сделок (купли-продажи, залога, мены), и лишь позднее стало распространяться на безвоз­мездные сделки с родовыми имуществами (дарение, завеща­ние и др.).

Что касается купленных вотчин, субъектом собственнос­ти здесь являлась семья (муж и жена). Предполагалось, что они приобретены супругами совместно и на их общие средст­ва. Правовой статус жалованной вотчины зависел от ряда конкретных факторов: чаще всего круг правомочий вотчин­ника определялся в жалованной грамоте, которая являлась и формальным подтверждением его законных прав на имуще­ство. На практике пожалованные вотчины приравнивались к купленным.

Поместные наделы жаловались из княжеских (дворцо­вых) земель лицам, непосредственно связанным с княжеским дворцом и службой князю («слугам под дворским», княжьим мужам, дворянам). Термин «поместье» впервые был исполь­зован в Судебнике 1497 г. и вошел в обиход для обозначения особого вида условного землевладения, выдаваемого за вы­полнение государственной службы. Поскольку поместье вы­давалось за самые различные виды службы, возникла необхо­димость введения определенного эквивалента для оценки этих заслуг.

Размер поместного оклада, который пересчитывался в де­нежной форме, определялся прежде всего объемом возло­женных на помещика государственных обязанностей. Объек­том поместного землевладения являлись не только пахотные земли, но и рыбные, охотничьи угодья, городские дворы и т. п. Постепенное истощение земельного фонда, предназначен­ного для поместных раздач, заставило государство соответст­венно увеличивать денежную долю поместного оклада за счет сокращения земельных наделов.

Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшаяся для дворян с пятнадцатилетнего возраста. Поступивший на службу сын по­мещика «припускался» к пользованию землей, но при отстав­ке отца поместье поступало к немуже на оброк, вплоть до его совершеннолетия. С середины XVI в. этот порядок несколько меняется — поместье оставалось в пользовании отставника-помещика до тех пор, пока его сыновья не достигали нужного возраста; вместе с тем к наследованию поместья стали допус-

каться и родственники по боковой линии. Женщины не уча­ствовали в наследовании поместий, наделялись землей толь­ко в форме пенсионных выплат, размеры которых поначалу устанавливались государством произвольно, а с XVI в. — нор­мирование.

Обязательственное право XV—XVI вв. развивалось по линии постепенной замены личностной ответственности по договорам имущественной ответственностью. Так, при за­ключении договора займа закон запрещал должникам слу­жить в хозяйстве кредиторов. Прослеживаются попытки за­конодателя по-новому рассматривать и договор личного найма, долгое время бывший источником личной кабальной зависимости для нанимающихся. Однако недостаточно опре­деленное положение физического лица в законодательстве сказалось на перенесении ответственности по обязательст­вам с конкретных лиц, принимающих их, на третьих лиц, прежде всего на членов семьи. Так, супруг отвечал по обяза­тельствам другого супруга, отец — по обязательствам детей, дети — за отца. Перенесение ответственности допускалось также от господина на его людей, слуг и крестьян. Закон пред­усматривал ситуации, когда третьи лица должны были всту­пать в обязательство, заменяя собой действительных участ­ников отношения. Так, судья или дьяк, получившие взятку от ответчика при рассмотрении судебного дела, сами переходи­ли в положение ответчиков по данному делу, и на них возла­гались все соответствующие обязательства. Законодательст­ву были известны случаи добровольной замены в обязатель­стве одного лица другим: кредитор имел право передать третьему лицу полученную от должника кабалу, пометив на ней акт передачи. Такая передача осуществлялась без согла­сия должника, но сам он мог передать свои обязательства третьим лицам только с согласия кредитора.

Близким к сфере обязательственных отношений был ин­ститут залога (здесь, однако, происходила передача не обяза­тельства, а прав на имущество). Залог по русскому праву XV— XVI вв. выражался в переходе на залогополучателя прав вла­дения и пользования имуществом залогодателя, но без полно­го перехода права собственности на вещь. С процедурной точки зрения залог отличался от купли-продажи еще тем, что закладная могла превратиться в купчую не в момент заключе­ния договора, а только в момент истечения его сроков, при

просрочке. Само право налогополучателя пользоваться зало­женной вещью также возникало не из существа залогового отношения, а из специально оговоренного условия о процен­тах.

Одним из важнейших условий при заключении договора являлась свобода воли и волеизъявления договаривающихся сторон, однако это условие часто не выдерживалось как прак­тикой, так и законодательством. Вместе с тем закон предо­ставлял стороне, воля которой была ущемлена, возможность оспорить такую сделку в течение короткого срока. Закон при­знавал недействительной сделку, заключенную в состоянии опьянения или под действием обмана. Само понятие обмана довольно подробно определялось в законе, причем преиму­щественно с уголовно-правовой точки зрения: мог быть уста­новлен обман в отношении тождественности лица, заключив­шего сделку, права заключать эту сделку, относительно самого предмета сделки.

До середины XVI в. преобладающей формой заключения договоров оставалось устное соглашение. Допускалось судеб­ное разбирательство по договорам, заключенным «без каба­лы», т. е. письменно не зафиксированным и опиравшимся на свидетельские показания и ордалий (судебный поединок). К концу века все большее значение стала приобретать письмен­ная форма сделок — кабала. Кабала подписывалась собствен­норучно обязующимися сторонами, а в случае их неграмот­ности — их духовными отцами или родственниками (братья­ми и племянниками, но не сыновьями). Постепенно возника­ла и крепостная (нотариальная) форма сделок, первоначаль­но используемая только в договорах, связанных с продажей некоторых вещей или с кабальными служилыми обязательст­вами (ст.20 Судебника 1497 г.).

Прекращение обязательства связывалось либо с его ис­полнением, либо с неисполнением в установленные сроки, в некоторых случаях — со смертью одной из сторон. Как прави­ло, срок исполнения оговаривался сторонами при заключе­нии договора; при особых обстоятельствах он мог быть про­длен распоряжением представителя власти. Так, лицам, по­страдавшим от разбоя, выдавались «полетные грамоты», в которых устанавливалась отсрочка платежей по долгам, при­чем для должников положение менялось и в том случае, если в числе пострадавших оказывался и их кредитор

Внешняя форма обязательства оказывала существенное влияние на его содержание. Так, договор мены, один из самых древних, стал широко использоваться в сделках с не­движимостью, когда наметилась тенденция к сближению вот­чинного и поместного землевладения. Под видом этой сделки в ХУ1 в. стали маскировать реальные сделки купли-продажи и дарения после того, как они были запрещены с целью огра­ничить процесс сосредоточения земель в руках церкви.

Купля-продажа недвижимости была связана с рядом услов­ностей и ограничений. Так, лицо, владевшее имуществом на праве условного землевладения, могло отчуждать его не иначе, как с согласия действительного собственника вещи («с докладу»). Право родового выкупа также существовало и в течение длительного времени ограничивало право собствен­ности покупателя, приобретшего родовую вотчину (наслед­ники продавца могли в течение 40 лет выкупить его приобре­тение обратно в «род»).

В сфере наследственного права в XV—XVI вв. наблюдается тенденция к постепенному расширению круга наследников и правомочий наследодателя. Наследники по завещанию могли предъявлять иски и отвечать по обязательствам насле­додателя только при наличии оформленного завещания, под­тверждающего эти обязательства («доклады» и «записи»). На­следники же по закону искали и отвечали по таким обязатель­ствам «без докладу» и «без записи».

По сравнению с предыдущим периодом в праве наследо­вания стала намечаться большая свобода воли завещателя:

завещание мог сделать любой член семьи. Такая индивидуали­зация воли наследодателя требовала соблюдения письмен­ной формы завещания. Эта форма становится обязательной при завещании имущества сторонним лицам, не наследую­щим по закону. Завещание утверждалось «рукоположительст-вом» послухов и дьяка. В XV—XVI вв. основной круг наследни­ков по закону включал сыновей вместе с вдовой. При этом в наследовании участвовали не все сыновья, а лишь те, кото­рые оставались на момент смерти отца в его хозяйстве и доме. Братья получали равные доли наследства и имущества, отве­чая по отцовским обязательствам (от лица всей семьи), и расплачивались по ним из общей наследственной массы.

При наличии сыновей дочери устранялись от наследова­ния недвижимости (ст.60 Судебника 1497 г.), однако в рас-

сматриваемый период они постепенно начинают допускать­ся к законному наследованию вотчин. Прежде всего, прида­ное дочерям комплектовалось как «часть на прожиток» — вы­делялось из массы родовой недвижимости. Первоначально эта доля отрезалась только от государственных земель, нахо­дившихся во владении отца, т. е. поместий. Законодательство дифференцированно подходило к вопросу наследования женщинами недвижимого имущества. Строго проводился принцип недопущения вдов к наследованию родовых вотчин. При отсутствии у вдовы сыновей вотчины передаются родст-венникам умершего (по нисходящей и боковой линиям). С выслуженными вотчинами дело обстояло несколько иначе: в XV—XVI вв. практика приравнивала их к купленным, в связи с чем допускался их переход во владение пережившей супру­ги. В случае повторного брака вдова теряла права на вотчину, зато ее новому мужу выделялась земля в поместье. На куплен­ные (в том числе и у казны) вотчины вдовы имели право собственности.

Распоряжение «крестьянскими землями» было ограниче­но целым рядом факторов. Одним из важнейших была общи­на, она осуществляла передел (обмен) земельных наделов, распределяла тяжесть налогообложения и повинностей, могла стать наследницей имущества, контролировала дого­ворные и обязательственные отношения своих членов. Зе­мельные наделы передавались по наследству сыновьям, но распоряжение ими было ограничено земельными правами общины.

• Судебники XV—XVI вв.: источники, разработка, систематика правовых норм.

• Судебник Ивана III, изданный в году. К этому времени процесс объединения русских земель почти завершился и вместо отдельный, княжеств, совер­шенно независимых друг от друга, образовалось единое Мо­сковское государство, во главе которого находился великий князь, впоследствии царь всея Руси. Естественно, что при таком по­рядке вещей явилась крайняя потребность в таком законодательном сборнике, который мог бы объединить законода­тельства областей, вошедших в состав Московского госу­дарства.

• Таким сборником и был первый судебник, который, в сущности, не заключая в себе каких-нибудь новых начал, представлял, по верному замечанию проф. Михайлова, то важ­ное удобство, что вместо отдельных грамот, имевших силу закона, был издан один общий закон для всего государства С изданием его в1497 г. суд и расправа сделались, однообразны на всем протяжении Московского госу­дарства. До этого же времени суд, и расправа были различны, смотря по тому, действовали ли в области особая грамоты вроде Псковской

• Другая цель Судебника (отмеченная Беляевым) состоит в подчинении всех судов центральному московскому суду. глав­ная задача Судебника состояла в том, чтобы сообщить всем судам определенную и однообразную форму и централизировать их. Иначе говоря, цель Судебника была чисто объединительная и' централизационная, в виду чего в общего он не создал нового права, но собрал в одно целое всю массу законодательных норм, разбросанных по отдельным грамотам и другим законодательным памятникам. Он, употребляя слова проф. Загоскина, выразил собою централизацию законодатель­ную, восполнившую собою централизацию территориальную.

• Источниками Судебника были следующие законодательные памятники. Одним из менее исчерпанных источников явля­лась .Русская Правда, некоторые постановления которой почти бу­квально повторяются Судебником. Для примера можно при­вести 55 ст. Судебника (по изд. Влад.-Буданова) „о займах", Карамзинскому списку). определения которой заимствованы из 68 ст. Русской Правды (по Судебника и Русской Правды. ,

• Другим источником рассматриваемого сборника была ПСГ, многие постановления которой также буквально вошли в Судебник. Напр. 7 ст. Псковской грамоты статье 9 ст. Судебника,

• Другие постановления Псковской грамоты видоизменялись составителем Судебника применительно к. особенностями Мо­сковская государства, причем эти видоизменения нередко имели характер простого извращения постановлений грамоты, свиде­тельствуя о низкой степени юридического сознания московских дьяков. Такое извращение имеет место в ст. 54 Судебника, заимствованной из ст. 40 грамоты,

• Мало того составитель Судебника, заимствуя буквально некоторые постановления грамоты, совершенно не согласуете их с другими постановлениями Судебника, вследствие чего получаются противоречия (напр. ст. 49 запрещает послуху выставлять за себя на поединок наймита, в то время как ст. 52 разрешает подобный наем наймитов). Таким образом, рецепция Псковской грамоты Судебником была очень неудачна. Эта не­удача усугубляется еще тем, что большая часть содержания грамоты совершенно не вошла в Судебник, в силу чего столь обстоятельно разработанная грамотой отрасли права, как вещ­ное, обязательственное и наследственное право, совершенно не имели никакого влияния на гражданское право Судебника

• Третьим источником Судебника были судная и уставная грамоты, хотя впрочем, он также далеко не исчерпал всего содержания последних. В виду этого, в некоторый, местностях Судебник применялся только тогда, когда в них не было судных грамот.

• Четвертым источником рассматриваемаго сборника было право обычное, некоторая нормы которого получили законода­тельную санкцию в Судебнике. Е таким постановлениям, со­держание которых заимствовано из обычного права, могут быть отнесены следующие: ст. 12 (о различии ведомых лихих людей от простых преступников), ст. 57 (о переходе крестьян в Юрьев день), ст. 61 (об изгородях и потравах), ст. 63 (о трехлетней давности) и др.

• Некоторые постановления Судебника, по справедливому пред­положению проф. Влад.-Буданова, должны быть признаны состав­ленными вновь, напр. запрещение отказывать в правосудии (ст. 2), постановления о взяточничестве и лжесвидетельстве (ст. 67

• Наиболее обильным источником при составлении 1-го Судебника служили, однако, уставный и судная грамоты, нам уже известный, в особенности, конечно, грамоты, опре­делявший порядок местного правительственного управ­ления. Не входя в подробности, надо вообще заметить, что Судебник заимствуете из уставных грамот все те постано­вления, ограждение населения, получив грамоты, от насилий, лихоимств и взяточни­чества, так как эта же цель, несомненно, преследовалась и Судебником

• Затем, хотя в дошедшем до нас списке Судебника от начала XVI века весь этот материал н разде­лен на статьи, имеиощйе по большей части особые заголовки (напр., „о полевых пошлпнах", „о татьбе", „о татт,х" и т. д.), но эти статьи не имеют еще особой нумерации и ныне принятое деление первого Судебника на 68 статей было сделало впервые проф. Вл.-Будаловым (в целях более удобного их цитирования. Рассмотрения содержание I Судебника, большинство наших историков права держится деления, предложенного проф. Вл.-Будановим, а именно деления его на 4 части или на 4 отдела. Первую часть составляют статьи, относящийся к суду центральному (1—36 ст.), иирп чем в средине этого отдела некоторый статьи (9—14) отно­сятся, однако, к нраву уголовному; вторую часть (37—45 статьи) — постановления, относящаяся к суду провинци­альному или областному, третью — к граждан­скому праву и гражданскому процессу (46—66); по­следнюю (4-ую) часть составляют две статьи (67 и 68), считающийся дополнптедыиыми; они относятся к процессу

• Мы знаем толь­ко, что он составлен по благословению духовенства и при со­действии боярской думы. Но на основании некоторых сообра­жений мы можем предполагать, что к участию в составлении Судебника были приглашены также и народные представители.

• Вероятность подобной гипотезы значительно увеличивается фактом наступления всевозможных реформ в> области государственная управления, имевшим место непосредственно вслед за созвашен земского собора., среди которых на первом месте было издание Су­дебника, состоявшееся даже в этом году

• Большинство ученых пыталось связать так или иначе издание второго „Царскаго" (как он еще называется) Судебника с деятельностью первого Земскаго Со­бора. Указав, что в 1550 г. был „созван первый 3. Собор, на котором Иван IV произнес свою известную речь (с Лобнаго места)", проф. В. Н. Латкин, напр., говорить, что „весьма вероятно, что выборные совещались с царем и с лицами, нод влйянйем которых находился в это время Иван IV (Сильвестр, Адашев и др.) и что все последующая реформы, в том числе и издание Судебника, были результатом этих совещаний"

• Таким образом, можно предполагать, что второй Судебник был составлен не только при участии духовенства и боярской думы, но и земского собо­ра

• Этому собору, между прочим, было поручено рассмотреть и утвердить Судебник. В одной из своих речей, сказанных при открытии собора, царь прямо заявил об этом. Но из документов, дошедших до нас о деятельности этого собора, не видно, исполнил ли он желание царя.

• дополненным первым Судебником, естественно должен был обладать громадный сходством с первым

• Царский Судебник, являясь ничем иным, как исправ­ленным. второй судебник разделяется на перену­мерованный статьи (почему то называемый им главами),, чего не было в первом Судебнике.

• Кроме того первый гораздо больше второго. Значительную его часть (одну треть) составляйте новая статьи, из которых некоторый могли быть составлены при самом издании Судебника; но большая их часть, по справедливому пред­положению проф. Владимирского-Буданова, должна быть отнесена на счет не дошедшего до нас Судебника Василия 3 и во­обще указов, дополнявшим княжеский Судебник к период времени от 1497 г. по 1550 г.

• II Судебник, взяв за образец систему Судебника 1497 г., в отдельных случаях, нередко отступает от нее. Так прежде всего мы видим в, Судебнике 1550 г. разделение всего законодательного материала на статьи (или на „главы", как они на­званы в дошедших до нас списках; таких статей по отдельным спискам насчитывается либо 99, либо 100). Уже это одно деление на статьи представляет известный шаг вперед, сравнительно с Судебником 1497 г. Затем Судеб­ник 1550 г. не имеете, как это было в первом Судебнике, оглавления для большинства своих статей. Так как эти оглавления или заголовки I Судебника, написанные киноварью нередко относились к статьям, по содержанию своему, вовсе неподходящим к заголовкам, то лучше было от них отказаться (как это сделано во II Судебнике), чем удержи­вать их. Наконец, если мы и во II Судебнике еще находим (как и в 1-м) однородны я, по содержанию, статьи раз­бросанными по всем частям памятника, — что, конечно, являлось недостатком системы в распределении материала — то, во всяком случае, эта беспорядочность в распределении статей замечается во II Судебнике в гораздо-меньшей степени, чем в 1-м. Так, напр., статьи по гражданскому праву сосредоточены в одном отделе (ст. 76—г97 ст.) и пр. В целом, таким образом, можно отметить по­пытки кодификаторов Судебника 1550 г. несколько улучшить систему

Судебника 1487 г. Эта попытка не дала особенно благоприятных результатов, но ее нельзя отвергать совер­шенно. С указанной оговоркою можно признать, что Царский Судебник распадается (подобию I Судебнику) на 4 части, при чем первая (1—61 ст,) содержать статьи, относящаяся в суду центральному и к уголовному праву, вторая (62—75 ст.) — к суду областному, третья — к гра­жданскому нраву н процессу (76—97 ст.); последний 3 статьи являются дополнительными. Из них одна (98) представляет особый интерес, так как трактует о порядке пополнения II Судебника н о в ы м законодательным материалом, который мог бы явиться после издания разбираемого нами теперь Судебника

• А именно первых 61 статья говорят о центральном суде, затем от 62 до 76 ст. речь идете об областном суде и от 76 до 97 ст. помещаются постановления, касающиеся гражданского права и процесса. Ст. 98, 99 и 100 со­ставляйте дополнительный отдёл, при чем первая из них (98) совершенно новая, не встречающаяся в прежнем Судеб­нике; она содержите в себе предписание о приписке к Су­дебнику всех новых законодательных актов,

• Не смотря однако на большое сходство в содержании обоих Судебников, между ними существуют и некоторая разли­чия. Так, в литературе было высказано (проф. Михайловым,), что Судебник Ивана 4 обладаете двумя особенностями, отличающими его от Су­дебника Ивана 3.

• Первая из них заключается в том, что второй Судебник относится с особенной строгостью к лицам, отправляющим правосудие, угрожая им всякаго рода наказа­ниями за неправды и злоупотребления своей властью, чего нет в первом Судебнике, который только в общих выражениях .запрещаете судьям брать взятки (посулы) и принимать в раз­мечете свои личные отношения к тяжущимся, Вторая особенность, присущая царскому Судебнику, состоите в том, что он, относясь крайне враждебно ко всякого рода частным исключениям из общих норм права и суда, окончательно запрещает издание тарханных грамот, т. е. актов, освобождающих! известные местности или лица от общих начал подсудности и даже предписывает отобрать все такие грамоты, издания до 1550

• Проф. Владимирский—Буданов указываете еще на две особенности, отличающий царский Судебник от княжеского. Так. первая особенность заключается в следующем: в княжеском Судебнике нередко постановления не имеют второй существенной части (о последствиях нарушения закона), которая и придается им в царском Судебнике; напр. княжеский Судебник запрещает судьям отказывать в правосудии тем лицам, которые им подсудны, это не полагает никакого наказания за такой отказ (ст. 2); напротив, царский Судебник постановляете: „быти (судьям) от государя в опале (ст. 7). Далее княжеский Судебник ;запрещает судьям брать взятки и решать дела по пристрас­тию, но не полагает за это никакого наказания (ст. 1); на­против, царскИй Оудебник назначаете несколько наказатй за разные виды умышленного неправосудия (ст. 3—5). Вторая особенность заключается в том, что царский Судебник разъясняетет пос­тановления княжеского Судебника, создавая нередко из одной -его статьи несколько статей

• Главное отличнее второго Судеб­ника от первого в области судопроизводства, подмеченное еще-Беляевым, заключается в том, что он развивает гораздо подробнее начало участия общества в суде, чем Судебник-1497 г. Роль представителей общества в суде по второму Судебнику гораздо более активная, чем по первому, и значение их в качестве составных! элементов суда весьма большое,. Так, ст. 62

• Что касается до судопроизводства, то здесь прежде всего необходимо констатировать факта дальнейшего развитая в раз­личении суда и сыска, имеющего место в царском Судебнике

• 52

• Одно из главных различий в области процесса между обоими Судебниками относится к порядку вызова в суд. А именно царский Су­дебник запретил приставам и недельщикам посылать (приставной памятью за ответчиком своих родственников и знакомых, что было дозволено поСудебнику 1497 ст. 47

• Другое различие, существовавшее в порядке судопроизводства между обоими Судебниками и достойное внимания, касается ус­ловий, при которых челобитная истца принималась судом. На­личность подобных условий должны были гарантировать суд от подачи ложных исков и вообще от ябедничества

• Как и в Судебнике Ивана III, более 30 статей Судебника 1550 года являлись новыми. Оба Судебника имели уже опреде­ленную систему норм:

• 1) нормы о суде центральном (ст. ст. 1—36 Судебника 1497 года и 1—61 Судебника 1550 года), из которых часть относит­ся к уголовному праву;

• 2) нормы о суде местном (соответственно ст. ст. 37—45 и 62—75);

• 3) нормы материального, преимущественно гражданского права и процесса (ст. ст. 46—66 и 76—97);

• 4) дополнительные статьи (ст. ст. 67—68 и 98—100), посвя­щенные процессуальному праву.

• Судебник 1550 года представляет новый шаг в развитии юридической техники того времени. Он состоит из глав и ста­тей, которые большей частью тематически сгруппированы (на­пример, ст. ст. 76—97, относящиеся к гражданскому праву). Аналогично предыдущему Судебнику в нем уделяется основ­ное внимание нормам, регулирующим судоустройство и судо­производство. Но это не дает оснований характеризовать Су­дебники как неполные кодексы, свидетельствующие о слабом развитии русской правовой мысли. Просто многие институты и целые отрасли права в тот период регулировались специальны­ми актами или даже системой актов, например семейное право, отнесенное к церковной юрисдикции.

• Неправомерно также сопоставление Судебников как имею­щих большее или меньшее значение в развитии русского права. Каждый из них отражает свою ступень в истории Русского го­сударства. И первый, и второй Судебники, выражая интересы централизации, упорядочили судебный аппарат, определив его подсудность, основанную на подчинении нижестоящего суда центральной власти.

• Судебник 1550 года значительно усиливает роль централь­ных судебных органов. Предусматривается территориальный характер суда «по приказам» (ст. ст. 7, 72). Возрастает значе­ние великокняжеского суда, сосредоточившего контроль за су­дом удельных князей по делам, совершенным на территории Московского уезда (ст. 100).

• Сохраняя систему кормлений, Судебник 1550 года усиливает контроль центральных судебных органов за нижестоящими ор­ганами. Это обеспечивалось прежде всего расширением инсти­тута доклада. Он становится обязательным не только по наибо­лее опасным уголовным делам, но, согласно ст. 71, является обязательным для всех наместников, устраняя фактически кормление с боярским судом.

• Одновременно усиливалась взаимосвязь и зависимость корм­ленщиков от органов местного самоуправления, в частности губных учреждений. На одну ст. 38 Судебника 1497 года, пре­дусматривавшую участие на суде кормленщиков дворского, ста­рост и лутших людей, приходится 4 статьи (62, 68—70)

• Этапы формирования крепостного права в XV—XVII вв.

но в ряде актов: в наказе писцам 1646 г., соборном приговоре 1649 г. об отмене «урочных лет» и в гл. XI Соборного Уложе­ния. Запрещалось принимать землевладельцам не только крестьян, записанных в писцовые книги, но и членов их семей по прямом нисходящей (вплоть до четвертого колена:

правнуков) и по боковой нисходящей (до третьего колена:

детей племянников), включая жен и мужей. Крепостное со­стояние стало наследственным, а сыск беглых — бессрочным. Крестьяне были подсудны суду своих землевладельцев по ши­рокому кругу дел (кроме татьбы, разбоя и убийства), несли имущественную ответственность по долгам своих господ. ^

Внеэкономическая зависимость в чистом виде проявля-| лась в институте холопства. Последнее значительно видоиз-| менилось со времен Русской Правды: ограничиваются источ-1 ники холопства (отменяется холопство по городскому ключ-ничеству, запрещается холопить «детей боярских»), учаща­ются случаи отпуска холопов на волю. Закон отграничивал поступление в холопство (самопродажа, ключничество) от поступления в кабалу. Развитие кабального холопства (в отли­чие от полного кабальный холоп не мог передаваться по заве­щанию, его дети не становились холопами) привело к уравни­ванию статуса холопов с крепостными

того, находился ли двор в степной или лесной полосе и от срока проживания.

Первым юридическим актом в этом направлении стала ст. 57 Судебника 1497 г., установившая правило Юрьева дня (оп­ределенный и очень ограниченный срок перехода, уплата «пожилого»). Это положение было развито в Судебнике 1550 г. С 1581 г. вводятся «заповедные лета», в течение которых даже установленный переход крестьян запрещался. Состав­лявшиеся в 50—90 гг. XVI в. писцовые книги стали докумен­тальным основанием в процессе прикрепления крестьян. С конца XVI в. начали издаваться указы об «урочных летах», устанавливавшие сроки сыска и возвращения беглых крес­тьян (5—15 лет). Заключительным актом процесса закрепоще­ния стало Соборное Уложение 1649 г., отменявшее «урочные лета» и устанавливавшее бессрочность сыска. Закон опреде­лял наказания для укрывателей беглых крестьян и распро­странял правило о прикреплении на все категории крестьян.

К середине XVII в. почти все землевладение «черных» (го­сударственных) волостей в центральных уездах страны было в руках феодалов, и жившие в них крестьяне превратились в крепостных. В отличие от черносошных владельческие крес­тьяне (принадлежавшие вотчинникам, помещикам, монасты­рям и дворцу) все повинности несли непосредственно в поль­зу владельца.

Прикрепление развивалось двумя путями — внеэкономи­ческим и экономическим (кабальным). В XV в. существовало две основные категории крестьян — старожильцы и новопри-ходцы. Первые вели свое хозяйство и в полном объеме несли свои повинности, составляя основу феодального хозяйства. Феодал стремился закрепить их за собой, предотвратить переход к другому хозяину. Вторые как вновь прибывшие не могли полностью нести бремя повинностей и пользовались определенными льготами, получали займы и кредиты. Их за­висимость от хозяина была долговой, кабальной. По форме зависимости крестьянин мог быть половником (работать за половинуурожая) или серебряником (работать за проценты).

Основным документом, закрепившим права землевладель­цев на беглых крестьян и бобылей (одиноких безземельных крестьян), стали переписные книги 1626 г. Закрепление крес­тьян и бобылей без права перехода было позже зафиксирова

Прикрепление крестьян к земле началось значительно раньше. Уже в XIV в. в междукняжеских договорах записыва­лось обязательство не переманивать друг у друга чернотяглых крестьян. С середины XV в. издается ряд грамот великого князя, в которых устанавливался единый для всех феодалов срок отпуска и приема крестьян. В тех же грамотах указыва­лось на обязательство уплачивать за уходящего крестьянина определенную денежную сумму. Размер «пожилого» (платы за проживание крестьянина на земле господина) зависел от

Во второй половине XVI в. - первой половине XVII в.

происходил интенсивный процесс дальнейшего закрепощения крестьян.

Этому способствовало укрепление государственного аппарата, создание

специальных органов (Разбойный приказ, губные избы) по борьбе с бег-

лыми крестьянами, "лихими" людьми. Судебник 1550 г. повторил статьи

Судебника 1497 г. о Юрьеве дне, но увеличил взимавшуюся с крестьян

плату за выход.

В 1581 г. был принят указ о заповедных летах, практически отме-

нивший действия положения о Юрьеве дне . В 1597 г. издается указ о

сыске беглых крестьян, ушедших не позднее чем за 5 лет до издания

этого закона2. Таким образом, устанавливаются "урочные лета". Писцо-

вые книги, составленные в 80—90-е годы, стали актами крепости кресть-

ян. Оформление крепостной зависимости крестьян вызвало их бурное

сопротивление и обострение классовой борьбы, что привело к возник-

новению первой крестьянской войны в России под руководством И. Бо-

лотникова. Ответом на крестьянскую войну было дальнейшее усиление

крепостничества.

В 1607 г. "урочные лета" были увеличены до 15 лет.

Соборное уложение 1649 г. зафиксировало завершение процесса

полного и окончательного закрепощения крестьян. Были отменены

"урочные лета". Беглых крестьян возвращали независимо от срока,

прошедшего после их ухода от прежнего владельца, вместе с семьей и

всем имуществом ("со всеми их животы, и с хлебом стоячим, и с моло-

ченым").; Статья 1 гл. XI Соборного уложения дает полный и четкий

перечень всех существовавших категорий крестьянского населения,

подчеркивая при этом, что процесс закрепощения охватывает и государ-

ственных, и дворцовых крестьян, а также крестьян, принадлежащих ду-

ховенству, монастырям, а не только вотчинных и помещичьих. Закон

устанавливает наказание для тех, кто принял и скрыл у себя беглых

крестьян.

Прикрепление крестьян к земле и личности феодала было оформле-

но как наследственное и потомственное состояние, характерное для

социального положения всего крестьянского сословия.

Статьи Соборного уложения подробнейшим образом определяли

права феодалов на крестьян, их труд, имущество, личность, закрепляли

полное бесправие, полную зависимость крестьян от произвола господ.

Создание четко отрегулированной системы крепостной зависимости

отражало интересы не только феодалов, но и государственной власти,

' "Заповедь" на право выхода крестьян в Юрьев день была сначала времен-

ной. Но введение ее повторялось из года в год и фактически привело к отмене

Юрьева дня.

2 В качестве отправной даты была взята перепись 1592 г., когда были со-

ставлены писцовые книги.

92

так как позволяло более эффективно вести борьбу с крестьянскими

выступлениями, усиливать налоговое бремя, возлагая на помещиков

полицейские функции и ответственность за уплату крестьянами госу-

дарственных податей.

Все больше сближались по своему положению с крепостными кре-

стьянами холопы и кабальные люди. Полных холопов в России к концу

XVI в. было уже немного. Широкое распространение получило кабаль-

ное холопство. Кабала - письменное долговое обязательство, приводив-

шее к потере свободы. Она использовалась для установления фак-

тически крепостной зависимости. В соответствии с кабальным догово-

ром должник либо выплачивал проценты, либо погашал эти проценты

службой. Еще начиная с Судебника 1550 г. законодательство пыталось

оградить от служилой кабалы и превращения в холопа представителей

господствующего класса. Об этом сказано в гл. XX Соборного уложе-

ния 1649 г. Землевладельцы переводили часть своих холопов и кабаль-

ных людей "на землю", и положение переведенных мало чем отличалось

от крепостного крестьянства. Наделы холопов и кабальных людей обла-

гались государственным тяглом наряду с крестьянскими дворами.

• Судебники XV—XVI вв.: преступления и наказания.

• Преступление понимается Судебником не как «обида», то есть нанесение материального, физического или мораль­ного вреда, а как «лихое дело», то есть совершение такого деяния, которое нарушает интересы господствующего класса и государства.

• При этом Судебник дает лишь примерное перечисление деяний, относимых к категории лихих дел, оставляя за господствующим классом право подводить под это понятие лю-; бое деяние, нарушающее интересы господствующего класса,'' или посягающее на установленный в государстве порядок. Перечисляя такие виды преступлений, как татьба, разбой, душегубство, ябедничество, Судебник в. ст. 8 вводит новое понятие: «...иное какое лихое дело...» По Судебнику, (ответственности подлежали все лица, ее вершившие преступления, в том числе и холопы

• В Судебнике не указывается, освобождается ли от нака­зания собственник, убивший вора в своем дворе, учиты­вается ли при определении вины состояние опьянения пре­ступника, различается ли преступление по стадиям совер­шения — приготовление, покушение, неоконченное пре­ступление, оконченное преступление Судебник 1497 года ярко проводит основной принцип '. феодального права'—права-привилегии

• Судебник вводит понятие «добрых» и «лихих» людей

• К людям «добрым» Судебник относит наиболее зажиточных, благонамеренных представителей господствующего класса или черного крестьянства, зарекомендовавших себя рачительными хозяевами или особо ревностно проявлявших _; себя на службе. Им предоставлялось право «облиховать», то есть признать «ведомым лихим человеком» любого. До­казывать виновность оговоренного не требовалось.

• Человек, признанный добрыми людьми «ведомым лихим человеком», подлежал при обвинении его в совершении «ли­хого дела» смертной казни, а в остальных случаях был обя­зан удовлетворить требования истца вне зависимости от того, совершил он преступление или нет

• Преступление рассматривается исключительно, как деяние вредоносное, т. е- приносящее известный вред; не даром же оно называется „лихим делом". Таким образом, признак вреда является необходимым условием налич­ности преступления. Из этого однако не следует, чтоб для борьбы с преступлением практиковались лрежшя средств

• постепенно отстраняется частное лицо, - государство основа Судебник оставляет почти неприкосновенною роль общин в оценке преступных Деяний: можно сказать, что почти вся уголовная сфера была предоставлена народной совести,. так как преступниками собственно признавались, т.. ,е. люди, признанные по приговору общества

• Так, 12 ст. Судебника постановляете, что, если кого либо нризнают (взмолвят) пять, шесть добрых людей татем, хотя «довода на, него, в прежнем деле не будет, у кого крад ила кому татьбу плачивал" (следовательно совершенноголословно),

• , Что касается до различения деяний по степени участия в них воли, то Судебнику известны деяния умышленные и без злого умысла не подлежать наказанию.

• Кроме того, Судебник знает повторение преступле­ний, как условие увеличения наказания. Так, первая татьба карается торговой казнью, т. е. наказанием кнутом на торгу л штрафом,, вторая же—смертною казнью (ст. 10 и 11).

• Судебник говорите, во первых, о государственных преступлениях, к которым может быть отнесена крамола, т. е. измена, нака­зываемая им смертной казнью (ст. 9). Во-вторых, о преступлениях по службе, куда могут быть отнесены лихоимство (взя­точничество) и умышленное неправосудИе. Судебник был первым законодательным памятником, запретившим посулы, т. е. плату судье со стороны тяжущихся.(ст. 67

• В-третьих, о преступлениях против порядка управления и суда, к которым по Судебнику может быть отнесено ябедничество, нака­зываемое в случае признанияя преступника „ведомым лихим человеком" наравне с разбоем, душегубством и татьбою смертною казнью (ст. 8). В-четвертых, о преступлениях про­тив жизни, т. е. о душегубстве (убийство). Оно также карается смертною казнью в вышеназванном случае. Как квалифици­рованный вид убийства Судебник знает только убийство госпо­дина холопом, считая его одним из тягчайших преступле­ний (ст. 9). В-пятых, об имущественных преступлениях, куда относятся татьба, разбой, зажигательство и подметь. Тать­ба или кража делится на два вида: с поличным (т. е. когда преступник застигнуть на месте преступления или с украден­ными вещами) и без поличного. Первая наказывается строже последней, а именно влечет за собой смертную казнь (ст. 13), последняя же карается кнутом, и только за вторую татьбу по­лагается смертная казнь (ст. 10 и 11). Судебнику известны некоторые квалифицированные виды татьбы, а именно: церков­ная татьба (святотатство), т. е. кража священных вещей из церкви и головная татьба, т. е. кража холопов. Как та, так и другая караются смертною казнью (ст. 9 и 10)

• Что касается до разбоя,' то под ним понимается явное при­своение чужой собственности, сопряженное с насилием, в отличие от татьбы, являющейся тайными присвоением. Кроме того, необходимым призна­ком разбоя считается возведете его на степень ремесла или промысла

• Разбой карается смертною казнью в случае признатя преступника „ведомым лихим человеком" (ст. 8). Одним из тягчайших видов имущественных преступлений считается но Судебнику поджог (зажигательство), который становится на .одну доску с изменой и карается „лишешем живота" (ст. 9

• рассматриваемый памятник и подмену. Под этим преступлением понималось (как об­яснил известный Герберштейн) преступное деяние, заключав­шееся в подбрасывании поличного (т. е. вещей, добытых кра­жей) кому бы то ни было с целью ополчения, т. е. обвине­ния заведомо невинного человека в краже. Оно также счита­лось одним из тягчайших преступлений и каралось „лише­нием живота" (ст. 9).

• Политические преступления

• К числу политических преступлений Судебник относил «крамол у».

• Под крамолой понималась измена, заговор, призыв к восстанию или поднятие восстания и иные действия, напра­вленные против правительства.

Период XV века помимо «отъездов», практиковавшихся удельными князьями, изобиловал восстаниями и заговорами против власти и жизни самого великого князя. княжение Василия II Темного (1425—1462 гг.) со­провождалось непрекращающейся борьбой с удельными князьями.

• Статья 9 Судебника, говоря о крамоле, выделяет таких преступников, как «подымщик» (подметчик) и «зажигалник».

В исторической и исто рико~юр иди ческой литературе под ' подметчиками принято понимать лиц, подбрасывающих в ; чужой дом имущество с целью обвинить человека в краже или подкладывающих во двор труп с целью обвинить жи­телей этого двора в убийстве и завладеть их имуществом, а под зажигальниками — поджигателей чужого двора

• В работе «Русские феодальные архивы XIV—XV вв.» и в сборнике «Судебники XV—XVI вв.» Д...В. .Перепиши справедливо высказывает предположение о том, что в дан-нон статье, где речь идет о политических преступлениях, «подмет» означает шпионаж, разглашение секретных сведе­ний («подметное письмо»), а зажигальщиком является лицо, совершающее не простой поджог, а поджог города с целью предать его врагу ст. 7.

• Споры вызывал присутствующий среди антигосударственных преступи ний в ст. 9 Судебника 1497 года и ст. 61 Судебника 1550 СИ Штамм указала, что поджог не всегда влек за собой семртную казнь и привела пример, когда поджигатель строений мона^ стырской деревни был приговорен к возмещению ущербав по нашему мнению, присутствующий в «политических» статы поджог, безусловно карался смертью в случаях провокации стабильности и мятежей. Во время московских тгож"аров" ^ проводилось специальное следствие о поджигателях, которые тем предавались смерти*. Приговоры были очень скорые, ш скольку виновных «метали» в те же пожары. Можно с достачной уверенностью полагать, что поджоги в городах кара: смертью

• Таким образом, к политическим преступлениям по Су­дебнику 1497 года можно отнести «крамол у», то есть наговор против государственной власти, поджог города пли крепости с целью сдачи ее неприятелю, «п од м е т»,* то есть шпионаж, разглашение секретных сведений, призыв к заговорам и измене путем распространения «возмутитель­ных» и «поносных» писем

• «Лихим» человеком мог быть признан любой человек, хотя бы и не совершивший никакого конкретного деяния — измены, поджога, подмета, но сочувствовавший, поддержи­вавший требования народа и в силу этого являющийся че­ловеком, опасным для господствующего класса.

• Имущественные преступления

• Судебник предусматривал следующие виды преступле-. ннй против имущественных прав: 1) разбой, 2) похищение чужого имущества («татба»), 3) истребление или поврежде­ние чужого имущества, 4) противозаконное пользование чу­жим имуществом.

• Судебник 1497 года не устанавливал различия между грабежом и разбоем.

• В XV веке под разбоем понималось открытое нападе­ние, производимое обычно шайкой, но не обязательно со­провождавшееся убийством

• Совершение разбоя «ведомым лихим человеком» кара­лось смертной казнью (ст. 8)/

• Если обвиняемый в разбое не был «ведомым лихим чело- • веком», он должен был возместить пострадавшему нанесен-' ный ущерб («исцево доправити») и наказывался «прода-. жей» (ст. 38),

• Похищение чужого имущества именуемое Судебником «татбой», будучи общеуголовным преступлением

• По Судебнику татьба, то есть кража, подразделялась;, на простую и квалифицированную. К квалифицирован- ; ным видам кражи относилась кража церковная, голов­ная (ст. 9), повторная кража (ст. 11), а также первая , кража с поличным, совершенная «ведомым лихим челове­ком» (ст. 13).

• Церковная татьба, упоминаемая в ст. 9, перечисляющей особо опасные преступления, означает, по мнению большин­ства исследователей Судебника, не только кражу церков­ного имущества

• Относительно понятия «головной татьбы» нет единого,мнения расматривать не воровство людей, а воровство вообще, но со­провождавшееся убийством

• Все виды квалифицированных краж карались смертной казнью (ст.ст. 9, 11, 13).

• Простой татьбой считалась кража, совершенная впер­вые, кроме церковной, головной татьбы (ст. 10) и татьбы с поличным (ст. 13), а также обвинение в краже стороны добрых людей при отсутствии доказательств о со­вершении оговоренным краж до этого оговора (ст. 12).«торговой казнью»

• Истребление или повреждение чужого имущества

• Он устанавливает ответственность за повреждение изго­родей и учинение потрав, повреждение или уничтожение межевых знаков и запашку чужой земли.(ст. 62).

• То же самое преступление, но совершаемое крестьянам «промежу себя», влекло за собой денежный штраф в дв алтына я возмещение убытков пострадавшему,

• Противозаконное пользование чужим имуществом

• Значительное количество преступлений этого вида—са­мовольная езда на чужом коне, укрывательство беглых хо­лопов, присвоение найденного предмета и

• Споры, возникавшие из обязателд>ств по договорам, раз­решались «полем», то есть состязанием сторон, и влекли для виновного обязанность уплаты требуемого истцом и судебных расходов (ст. 6).

• (ст. 55).

• Преступления против личности

• Судебник знает следующие преступления против лич­ности: убийство (душегубство), ябедничество, то есть злостная клевета, и преступления против чести

• Судебник различает убийство квалифицированное и простое. Квалифицированным убийством, влекущим за собой , смертную казнь, было убийство крестьянином своего вла­дельца.ст. 9

• Простое убийство влекло за собой обязанность для виновного уплатить «продажу», то есть штраф, и понести на-казание, назначаемое по усмотрению судьи. Однако если совершивший убийство был «ведомым лихим человеком», то он так же, как и «государский убойца», подлежал смерт­ной казни (ст. ст. 7 и 8).

• Ябедничество означало злостную клевету, имев­шую своей целью обвинить в преступлении невиновного с тем, чтобы воспользоваться его имуществом.

• Это деяние, совершенное «ведомым лихим человеком», относилось уже к категории «лихих» дел, перечисляемых ст. 8 Судебника, и каралось смертной казнью.

• Преступления против чести включали в себя оскорбление действием и оскорбление словом.

• Судебник 1497 года устанавливает, ответственность за оба вида этих преступлений. Споры по искам об оскорблении действием или словом решались «по­лем» и влекли для виновного обязанность уплаты «про­дажи» и требуемого истцом вознаграждения.

В случаях примирения сторон до поля ответчик освобо­ждался от уплаты «продажи» и стороны должны были воз­местить расходы, произведенные судом ъ связи с данным делом (ст. 53).

• Преступления против суда

• Согласно ст. 19—«О неправом суде», рассмотрение дела нарушением установленных правил судебного разбира-ельства влекло за собой недействительность судебного ре­шения по данному делу.

• Судья, виновный в разборе дела «не по суду», обязан ыл возместить сторонам понесенные ими расходы.

• Однако, кроме возмещения «взятого» у сторон, судья е подвергался какому-либо иному наказанию (ст. 19). Судебник устанавливал, «чтобы ищея и ответчик судиам И приставом посулу не сулили в суду...», то есть запрещал давать судье взятки, а также вводил ответственность за Лжесвидетельство «...а послухом не видев не послу шее тв о-рати, а видевши сказати правду».

• Дача суду ложных показаний влекла для лжесвидетеля обязанность возместить потерпевшему весь понесенный им ущерб и убытки, связанные с ведением дела (ст. 67).

• Судебник запрещает не только давать, но и брать взят­ки, хотя также не устанавливает еще наказания за полу­чение взятки (ст. ст. 33, 34).

• Что касается до принципа наказания по Судебнику, то та­ким нужно признать отчасти истребление преступников, отча­сти возмездие. Классификации наказаний Судебник не знает. Ему известны только некоторые виды наказаний. Самым силь­ным наказанием считалась смертная казнь

• Последней карались следующие преступления: измена (крамола), убийство господина, церковная и головная татьбы, поддет, поджог, обык­новенная татьба, совершенная во второй раз, татьба с полич­ным и некоторые другие преступления, раз было признано, что преступник „ведомый лихой" человек.—Другим видом наказания являлись телесные наказания, из которых Судебник упоминает только о торговой казни, т. е. о наказаний кнутом на торгу, на площади, иначе говоря, публично

• Благодаря Судебнику, мы можем вполне констатировать. тот факт, что в его эпоху уголовное право уже вполне, если можно так выразиться, входит, в состав компетенции госу­дарства, и последнее, отправляя известные функции в этой области права, имеет в виду исключительно общее интересы данной формы общежития

• В Судебнике, как это отме­чено проф. Вл.-Будановым, „в первый раз требования частного лица уступают уголовным требованиям государства". Действительно, 'по статье 8 Судебника, в случае, если у пре­ступника не будет найдено имущества, добытая) преступле­нием!, („лихого статка", по терминологии памятника) и он не мо­жете вообще удовлетворить истца за убытки, он н о выдается истцу голового, а наказывается государственною властно.

• Особенностью Судебника является известная неопределенность в наказаниях. Судебник устанавливает лишь вид наказания, но не уточняет его конкретное содержание. Говоря о смертно казни или продаже, он не уточняет, какие существуют видь смертной казни или размеры продажи, предоставляя это н усмотрение судьи.

• Вводимая Судебником неопределенность наказания, раз­вивавшаяся и закреплявшаяся дальнейшим законодатель, ством, облегчала господствующему классу возможности наиболее эффективной борьбы с неугодными ему элементами.

• В Судебнике устанавливались следующие виды наказа; ний:

• 1) Смертная казнь. 2) Торговая казнь. 3) «Продажа» 4) Возмещение убытков.

• Смертная казнь устанавливалась за особо опасные преступления: убийство зависимым своего господина крамолу, церковную и головную татьбу, подмет, поджог г рода (ст. 9), а также татьбу, разбой, душегубство, ябед», чество или любое «лихое дело», совершенное «ведомым л ' хим человеком» (ст. 8), и за кражу, совершенную во второй раз (ст. 11).

• В самом Судебнике не указываются способы осуществл ния смертной казни.

• Большей частью смертная казнь (н уществлялась через повешение или отсечение головы Летописи того периода упоминают об осуществлении смертной казни через утопление Помимо повешения, отсечения головы, утопления, яв­лявшихся наиболее распространенными видами смертной казни, практика того периода знала квалифицированную смертную казнь, то есть казнь, сопряженную с особыми мучениями для преетупника: с предварительным избиением кнутом, смертная казнь путем четвертования и т. п.

• Торговая казнь предусматривалась за первую татьбу "и повреждение межевых знаков на земле феодалов и означала битье кнутом, которое производилось палачом на торгах, площадях" или в иных местах скопления народа с целью"устрашения последнего. Историк XVIII века Котошихин так описывает битье кнутом: «Как ударит по которому месту и на спине станет так слово в слово будто большой ремень вырезан ножем, мало не до костей» '.По свидетельству русских и иностранных очевидцев, наказание кнутом в большинстве случаев оканчива­лось смертью.

• Продажа означала денежный штраф за преступление и шла в пользу князя или лиц, осуществлявших правосу­ дие. Размер продажи, как правило, устанавливался по усмо­ трению суда. Продажа, по мнению Владимирского-Буданова, могла означать в некоторых случаях и конфискацию всего имущества. Чаще всего продажа являлась дополнительным наказа­нием и применялась в сочетании с торговой или смертной казнью (ст. 10)

• Денежное вознаграждение в пользу потер­певшего или родственников убитого взыскивалось с винов­ного одновременно с выплатой «продажи».

• «А побиются на поли в пожеге, или в душегубстве, или в разбои, или в татбе, ино на убитом ' исцево доправити; ...А сам убитой в казни и в продаже боярину и диаку» (ст. 7). ст. 10).

• Помимо наказаний, указанных в Судебнике, прак­тика знала и такие виды наказаний, как тюрьма, ссылка, пожизненное заточение, членовредительство раз­ного рода

В области уголовного права царский Судебник также отли­чается от княжеского, а именно он говорить о некоторых таких видах преступлений и наказаний, о каких первый Судебник совершенно не упоминаете. Так, к государственным! преступлениям царский Судебник, кроме крамолы, относите еще измену в форме сдачи города неприятелю, причем обвинен­ный в этом преступлении (градской ставец) наказывается смертною казнью (ст. 61). Среди преступлений по службе, кроме лихоимства и умышленного неправосудия, встречаются еще отказ в правосудии, караемый государевой опалой (ст. 7), доставление •срёдств преступнику уклониться от суда (понаровка), медлен­ность суда (волокита) и др. (ст. 53).

• К преступлениям против порядка управления и суда рассматриваемый памятник относите лжесвидетельство (существовавшее впрочем и в первом Судебнике, но без определения за него наказа­ния), каравшееся торговой казнью (ет. 99), и подлог судебных актов (подписка)

• Что касается до наказания за названное преступление, то оно варьируется сообразно с тем, кто обвиняемый—дьяк или подьячий, ст. 4 и 5

• Говоря об имущественных преступленных, царский Судебник более точно определяет понятие грабежа, чем княжеский, и смотрит на него, как на самоуправное отнятие чужого имущества. По Судебнику грабеж наказывается сравнительно очень легко, именно штрафом (пеней). Другое преступление, о котором говорит царский Судебник и притом говорит впервые, это—мошен­ничество, караемое так же строго, как и татьба (ст. 58).

• касается до наказаний, то царский Судебник вводит тюремное заключение, заменяя им в большинстве случаев прежнюю продажу. Последняя однако продолжаете существо­вать, по в форме пени, имеющей более самостоятельный харак­теру чем продажа. Говоря о тюремном заключении, Судебник делить его на два вида, на пожизненное (вечное) и срочное. Впрочем, вечное тюремное заключение имеет место только тогда, когда преступника не находите поручителя, которому .мог бы быть отдан на поруки (ст. 55).

• К области государственного права в царском Судебнике относятся постановления о крестьянском переходе и о холопах. Он так же, как и княжеский, оставляете прежний срок пере­хода- и вообще вносить весьма немного изменений в постанов­ления, регулирующая этот переход. Так, в нем мы видим повышаете цены за пожилое до рубля и двух алтын, но за то и предписание взимать названные деньги с целого крестьянского двора (,,с вороте"), а не с каждого строения, как прежде. крестьянский хлеб, посеянный на земле помещика или вотчинника, считался собственностью крестьянина и но уходе по­следняя к другому владельцу, он мог его сжать, заплатив землевладельцу „боран в два алтына". Наконец, Судебник санкционировал право крестьян продавать себя в холопы <ст. 88). Что касается до последних, то он внес некоторые изменения в постановления о них княжеского Судебника.

• Судебники XV—XVII вв.: судоустройство, судопроизводство, виды судебных доказательств

• Содержание Судебника по преимуществу процессуально, так как относится главным образом к судоустройству и судопро­изводству.

• Что касается до видов суда, то Судебник знает три вида: 1) наместнический или волостельскИй (провинциальный суд), 2) боярский (в приказах) и 3) великокняжеский (в думе).

• В состав боярского суда в приказах входили бояре, окольничие и дьяки, причем число их не было опре­делено. Наконец, в состав великокняжеского суда входили сам великий князь и высшие разряды служилого класса вполне независимым от светскаго суда

• Наместник ставился «на место князя» для осуществле­ния управления и суда обычно на территории города с уез­дом.

• В волостях (то есть в частях уезда) функции управле­ния и суда осуществляли волостели. Наместники и воло­стели назначались князем из бояр на определенный срок, обычно на год, и находились на содержании населения, ко­торое предоставляло им так называемый «корм». Отсюда они и получили название «кормленщиков». Помимо намест­ников и волостелей в Москве и Московских волостях были «тиуны государевы», также пользовавшиеся правом суда и управления и собиравшие доход с наместничьего и своего суда в пользу государя, а в других местностях — тиуны боярские, передававшие доход с суда своему боярину.

• Вотчинные и помещичьи суды

• Суд помещиков и вотчинников, компетенция которого определялась, как и суда духовных феодалов, иммунитет-ными грамотами, распространялся на крестьян и слуг бояр и помещиков.

• Из ведения помещичьего и вотчинного суда так же, как и суда духовного, изымались наиболее важные уголовные дела — разбой с поличным и душегубство, рассматриваемые лишь государственными судебными органами, и споры с ли­цами иной подсудности, подлежавшими «сместному» суду.

• Суд над чернотяглыми крестьянами осуществлялся выбранным ими судьей, так называемым слабодчиком, кото­ рому были подсудны все споры между чернотяглыми кре­ стьянами, с изъятием тех же дел, что и для суда духовных и светских феодалов.

• В вотчинном суде так же, как и в суде государственном, дела разбирались в присутствии «лучших» представителей местного населения — сотских, старост, судных мужей.

• Высшей инстанцией для вотчинного суда были государ­ственные судебные органы.

• Изъятие из компетенции вотчинного суда наиболее важ­ных дел и подчинение вотчинного суда государственным судебным органам как вышестоящей инстанции означали централизацию судебного аппарата.

• Судебнику известен также церковный суд (свя­тительский), бывший Суд великого князя яв­лялся высшей инстанцией по отношению к боярскому и област­ному суду. Боярский суд был высшей инстанцией по отношению к областному суду, хотя мной дела из последнего могли идти прямо на рассмотренИе великого князя, минуя боярский суд. С другой стороны все три вида суда для многих дел являлись в качестве первых инстанций. Что касается до судебных пошлин, то они были трех категорий: 1) от иска, 2) от судебнаго поединка и 3) от разных грамот, выдаваемых судом. Количество их в разных судах было раз­лично.

• пошлине подлежал так называемый «пе­ресуд», то есть обжалование судебного решения (ст. 64), или направление дела «по докладу» в вышестоящую ин­станцию (ст. 24).

• Размер судебных пошлин был тем выше, чем выше была судебная инстанция.

• При обращении к суду пошлины взимались с той сто­роны, которая была наиболее заинтересована в исходе дела. Если сторона, платившая пошлину, выигрывала дело, она «искала» ее «на виноватом».

• Процесс по Судебнику разделяется на два вида: исковой или со­стязательный (обвинительный) и следственны

• Первый вид назывался судом, второй—сыском. Первый начинался всегда иском, т. е. челобитьем истца и всегда мог быть закончен мировою сделкою между сторонами. Его главными средствами были свидетельские показа­ния и присяга. Что касается до дел, решавшихся судом. то такими были преимущественно гражданские дела (но не все) и некоторый уголовные. Сыск начинался и помимо иска, при чем органы сыска (напр. губные старосты, судьи и т. п.) были обязаны начать его при наличности известных условий. Обыск не мог быть прекращен мировою сделкою. Между сторонами. Главным и исключительныи средством этого вида процесса была пытка. Предметом сыска являлись некоторый уголовные дела (напр. разбойные дела, дела по убийству и татьбе с поличным) и некоторый гражданские дела (крепостные дела).

• Доказательствами Судебник признавал: 1) показание свидетелей. Как доказано проф. Сергеевичем, рассматриваемый памятник смешивает признаки свидетелей и послухов. С одной стороны он по-видимому смотрит на послуха с прежней точки зрения, т. е. с точки зрея Псковской суд­ной грамоты, как на свидетеля доброй славы обвиняемого (напр. 48, 49 ст Но смешивая свидетелей и послухов, Судебник, по крайней мере в двух статьях (46 и 47) знает и настоящих свиде­телей, которых называет „добрыми людьми". Число их должно равняться по крайней мере двум или трем.

• Присяга, допускавшаяся, как между русскими, так и между русскими и иностранцами. Между русскими присяга допускалась в каче­стве эквивалента других доказательству в случае их от­сутствия или же когда одна сторона отрицала показания свиде­телей другой стороны. Между русскими и иностранцами присяга допускалась таким образом: предоставлялось ответчику или самому присягать или же допустить к присяге истца (ст. 58). 3) Письменные документы, о которых впрочем Судебник в отличие от Псковской судной грамоты распространяется очень мало. 4) Поле или поединок, происходившие в присут­ствие окольничего, дьяка и поручных от обеих сторон. Поединок допускался, как в гражданских делах (напр. в „заемном деле"), так и в уголовных (в бое, в под­жоге, в душегубстве, в разбое, в татьбе), причем мог иметь место между истцом и ответчиком и между их сви­детелями (ст.- 4—7).

• ) собственное признание, для вынуждения которого прибегали к пытке (когда дело рассматривалось сыском). Судебник очень мало распро­страняется о пытке, предписывая только неделыщикам пытать „бесхитростно" (ст. 34

• Что касается до апелляций, то они в современном смысле этого слова не существовали, но перенос дела из одной ин­станции в другую вполне известен Судебнику. Он мог быть двух родов: 1) доклад, когда д4ло начиналось рассмотрением в суде низшей инстанции и затем переносилось в суд высшей инстанции, где и заканчивалось рассмотрением. Поводы к подобному переносу могли быть некомпетентность суда низшей инстанции в решении известного дела, сомнете суда относи­тельно способов решения и т. п.

Первая из них заключается в том, что второй Судебник относится с особенной строгостью к лицам, отправляющим правосудие, угрожая им всякаго рода наказа­ниями за неправды и злоупотребления своей властью, чего нет в первом Судебнике, который только в общих выражениях .запрещаете судьям брать взятки (посулы) и принимать в раз­мечете свои личные отношения к тяжущимся, Вторая особенность, присущая царскому Судебнику, состоите в том, что он, относясь крайне враждебно ко всякого рода частным исключениям из общих норм права и суда, окончательно запрещает издание тарханных грамот, т. е. актов, освобождающих! известные местности или лица от общих начал подсудности и даже предписывает отобрать все такие грамоты, издания до 1550

• Проф. Владимирский—Буданов указываете еще на две особенности, отличающий царский Судебник от княжеского. Так. первая особенность заключается в следующем: в княжеском Судебнике нередко постановления не имеют второй существенной части (о последствиях нарушения закона), которая и придается им в царском Судебнике; напр. княжеский Судебник запрещает судьям отказывать в правосудии тем лицам, которые им подсудны, это не полагает никакого наказания за такой отказ (ст. 2); напротив, царский Судебник постановляете: „быти (судьям) от государя в опале (ст. 7). Далее княжеский Судебник ;запрещает судьям брать взятки и решать дела по пристрас­тию, но не полагает за это никакого наказания (ст. 1); на­против, царскИй Оудебник назначаете несколько наказатй за разные виды умышленного неправосудия (ст. 3—5). Вторая особенность заключается в том, что царский Судебник разъясняетет пос­тановления княжеского Судебника, создавая нередко из одной -его статьи несколько статей

• Главное отличнее второго Судеб­ника от первого в области судопроизводства, подмеченное еще-Беляевым, заключается в том, что он развивает гораздо подробнее начало участия общества в суде, чем Судебник-1497 г. Роль представителей общества в суде по второму Судебнику гораздо более активная, чем по первому, и значение их в качестве составных! элементов суда весьма большое,. Так, ст. 62

• Что касается до судопроизводства, то здесь прежде всего необходимо констатировать факта дальнейшего развитая в раз­личении суда и сыска, имеющего место в царском Судебнике

• Одно из главных различий в области процесса между обоими Судебниками относится к порядку вызова в суд. А именно царский Су­дебник запретил приставам и недельщикам посылать (приставной памятью за ответчиком своих родственников и знакомых, что было дозволено поСудебнику 1497 ст. 47

• Другое различие, существовавшее в порядке судопроизводства между обоими Судебниками и достойное внимания, касается ус­ловий, при которых челобитная истца принималась судом. На­личность подобных условий должны были гарантировать суд от подачи ложных исков и вообще от ябедничества

• . По отношению к посадским Судебник постановил следующее правило: всякий истец из этого общественного класса мог предъ­являть только такой иск, ценность которого не превышала цен­ности имущества, находящегося в его собственности. Всякий же иск, превышавший эту ценность, не принимался судом и ис­тец наказывался штрафом (ст. 72).

• Третья особенность, присущая царскому Судебнику в области •судопроизводства, касается свидетелей. Он окончательно смешивает их с послухами, так как не повторяете постановлений ст. 46 и 47 первого Судебника, на основании которых свиде­тели еще понимались в настоящем смысле этого слова

• Государственной строй сословно-представительной монархии. Власть царя. Земские Соборы. Боярская Дума. Приказы.

В середине XVI в. были осуществлены и другие преобразования в

центральном и местном управлении (отмена кормлений, земская, губная

реформы), в вооруженных силах, С середины XVI в. стали созываться

сословно-представительные учреждения - Земские соборы.

Государственный строй Русского (точнее. Российского, так как этот

термин все чаще применяется в XVII в.) государства может быть оха-

рактеризован следующим образом.

Во главе государства начиная с 1547 г. стоял царь. Изменение титу-

ла было важной политической реформой, имевшей целью укрепление

власти монарха, ликвидацию основы для притязаний на престол со сто-

роны различных княжат, бывших удельных князей.

Царский престол обычно передавался по наследству. В конце XVI в.

сложился порядок утверждения (избрания царя на Земском соборе), что

должно было способствовать упрочению авторитета монаршей власти.

Царь — глава государства — обладал большими правами в области за-

конодательства, управления, суда. Но правил он не единолично, а вме-

сте с Боярской думой и Земскими соборами.

Боярская дума формально сохранила в основном прежнее положе-

ние: она была постоянно действовавшим органом при царе и решала

вместе с ним основные вопросы управления, внешней политики, зако-

нодательства и т.д.

Реальное же влияние Боярской думы в рассматриваемый период не

было однозначным. Так, в годы опричнины ее роль была незначитель-

ной. Социальный состав Боярской думы изменился в сторону усиления

представительства дворянства. В число думных дворян и дьяков стали

вводиться и представители верхушки городского населения - торговая

знать, гости. Но дума продолжала оставаться прежде всего органом ро-

довитой боярской аристократии. При Боярской думе были созданы спе-

циальное делопроизводство, канцелярия с дьяками и подьячими. Для

подготовки поступавших в нее дел образовывались комиссии из бояр,

других думных членов и дьяков, правда, не имевшие достаточно четкой

компетенции. Таким образом, можно сделать вывод о создании при Ду-

ме некоторого чиновничье-бюрократического аппарата, дававшего ей

возможность более реально решать вопросы управления и иметь посто-

янные контакты с приказами.

• 1547 г. при Иване IV Грозном глава государства стал носить официальный титул царя, государя и великого князя Москов­ского, передаваемый по наследству. В своей деятельности он опирался на Боярскую Думу, постоянно действовавшую при царе. В 1549 г. в ее составе была учреждена «Избранная дума» («Избранная рада») из доверенных лиц. Подготовку матери-

• алов для думы осуществлял штат профессиональных чинов­ников, связанных с приказами.

• Особое место в системе государственных органов занима­ли Земские соборы, проводившиеся с середины XVI в. до середины XVII в. Их созыв объявлялся царской грамотой. В состав Собора входили Боярская Дума, «Освященный собор» (церковные иерархи) и выборные от дворянства и посадов.

• Духовная и светская аристократия представляла элиту об­щества, царь в решении важнейших вопросов не мог обой­тись без ее участия. Дворянство было главным служилым со­словием, основой царского войска и бюрократического аппа­рата. Верхушка посадского населения была главным источни­ком денежных доходов для казны. Этими основными функ­циями объясняется присутствие представителей всех трех социальных групп в Соборе. Противоречия, существовавшие между ними, позволяли монархической власти балансиро­вать и усиливаться.

• Земские соборы решали основные вопросы внешней и внутренней политики, законодательства, финансов, государ­ственного строительства. Вопросы обсуждались по сослови­ям («по палатам»), но принимались всем составом Собора.

• Кроме названия «Земский собор», представительные уч­реждения в Московском государстве носили и другие наиме­нования: «совет всея земли», «собор», «общий совет», «вели­кая земская дума». Свои организационные формы Земский собор заимствовал как у церковных соборов, так и у вечевых собраний. Через систему соборов правительственная власть стремилась выявить мнения отдельных классов и групп насе­ления, разумеется, наиболее влиятельных.

• Идея соборности начала развиваться с середины XVI в. — известны соборы 1547, 1549, 1550, 1551, 1560, 1575, 1576, 1579,1580,1584,1598,1604,1611,1613,1619,1622,1632,1634, 1637,1639,1642, 1645,1648-49,1653 гг. Их значение и приня­тые на них решения неоднородны. Соборные решения слу­жили источником избрания на царство, например, соборы 1584 г. — Федора Иоанновича, 1598 г. — Бориса Годунова, 1613 г. — Михаила Федоровича. В 1611 и 1612 гг. проходили «воен­ные» соборы, решавшие стратегические вопросы. Собор 1648—49 гг. принимает важнейший акт — Уложение.

• Структура соборов достаточно сложна: так, в состав Сто

  • главого собора (1551 г.) входили в полном составе Освящен­ный собор. Боярская Дума и «Избранная рада». Наиболее представительным с социальной точки зрения был Собор 1566 г., решавший вопрос о войне с Польшей, — на нем сфор­мировались пять курий, представлявших разные слои населе­ния (духовенство, боярство, приказные люди, дворянство и купечество).

  • Некоторые соборы выполняли роль избирательного орга­на в период междуцарствия, другие — совещательного, как Дума. Однако полномочия Земского собора были неопреде­ленны и безграничны, поэтому поводы к их созыву могли быть разными. Собор действовал в тесной связи с царской властью и Думой.

  • Выборы на Собор и принятие решений проходили в опре­деленном порядке. Из Разрядного приказа воеводы получали предписание о выборах, которое зачитывалось жителям го­родов и крестьянам. Затем составлялись сословные выбор­ные списки, число представителей в которых не было фикси­рованным. Выборные получали наказы от избирателей. Вы­бирали глав семейств и монашествующих, «крепких разумом, добрых и постоянных». Соборы собирались на Красной пло­щади, в Патриарших палатах или Успенском соборе Кремля, позже — в Золотой палате или столовой избе. Каждое сосло­вие заседало отдельно и подавало собственное письменное мнение. В результате их обработки составлялся соборный приговор.

  • Сословно-представительными органами на местах в сере­дине XVI в. стали земские и губные избы. Учреждение этих органов ограничивало и заменяло систему кормлений" вы­борные самоуправляющиеся избы приняли на себя финансо­во-налоговую (земские) и полицейско-судебную (губные) функции. Компетенция этих органов закреплялась в губных грамотах и земских уставных грамотах, подписываемых царем, их штат состоял из «лучших людей» — сотских, пятиде­сятских, старост, целовальников и дьяков.

  • Деятельность земских и губных изб контролировалась различными отраслевыми приказами, число которых возрас­тало: наряду с новыми отраслевыми (Разбойным, Стрелец­ким) появились и новые территориальные (Нижегородский, Казанский, Сибирский приказы). Реорганизация приказно

• й

• системы, поочередное разукрупнение или слияние приказов происходили достаточно часто. В работе этих органов выра­батывался настоящий бюрократический стиль: жесткое под­чинение (по вертикали) и строгое следование инструкциям и предписаниям (по горизонтали).

• К середине XVII в. число приказов достигло 60. В качестве структурного подразделения приказа выступал стол, специа­лизировавшийся в своей деятельности либо по отраслевому, либо по территориальному принципу.

• Московский большой стол Разрядного приказа вел учет всех служилых людей, осуществлял регистрацию указов и гра­мот.

• Поместный стол ведал вотчинными и поместными дела­ми, Денежный — вопросами финансирования.

• Документы, которые использовались в делопроизводстве приказов подразделялись на столбцы (свитки) и книги. Книги были писцовые (налоговое описание земельных уго­дий и плательщиков податей), переписные (учет податного населения), приправочные (справки к писцовым и перепис­ным книгам), дозорные, приходи о-расходные и расходные.

• Документы, издаваемые приказами, были многообразны­ми: жалованные грамоты (содержавшие разного рода пожа­лования) , указы от имени царя и бывшие формой решения по конкретному делу, изложенному в отписке (докладной запис­ке должностного лица), памяти (документе, исходящем из другого приказа) или челобитной. Издавались наказы — ин­струкции должностным лицам, доклады — проекты решения по делу, расспросные и пыточные грамоты. Систематизация грамот осуществлялась путем издания сводных документов — уставных грамот.

• Вопросами организации государственной службы и фи­нансирования госаппарата занимались Приказ Большого прихода. Разрядный, Поместный и Ямской приказы.

• Разрядный приказ, возникший в качестве канцелярии при Боярской Думе, стал важнейшим органом по организации государственного управления. Поместный приказ наряду с выделением и оформлением земельных наделов осуществлял также суд по земельным делам. Ямской приказ, кроме выпол­нения функций по организации ямской гоньбы, выполнял полицейско-надзорные функции за перемещением лиц и гру

• зов. Приказ Большого прихода занимался организацией сбора общегосударственных налогов и пошлин. Той же дея­тельностью занимались территориальные приказы по сбору налогов и Земский приказ, сосредоточивший свою деятель­ность в столице и ее пригородах. Чрезвычайные налоги соби­рал Приказ сбора пятинных и запросных денег. Чеканкой монеты ведал Денежный двор, подчиненный Приказу Боль­шой казны.

• Разбойный приказ возглавлял систему полицейско-сыск-ных органов уже в середине XVI в. В нем утверждались на должности губные старосты, целовальники и дьяки, пригово­ры губных органов, рассматривались по второй инстанции разбойные и тяжебные дела. В Москве полицейские функции выполнял Земский приказ. С конца XV в. на местах стала формироваться система полицейских служителей — бирю-чей, тюремных сторожей, палачей и т. д. В 1649 г. был принят первый полицейский закон — Наказ о Градском благочинии.

• Вопросами книгопечатания ведал Печатный приказ, над­зиравший за переписчиками и издателями книг, при типогра­фиях учреждались смотрители.

• Управление медицинским делом сосредоточил в своих руках (с конца XVI в.) Аптекарский приказ.

• В XVII в. происходит реорганизация местного управле­ния: земские, губные избы и городовые приказчики стали подчиняться назначаемым из центра воеводам, принявшим на себя административные, полицейские и военные функ­ции. Воеводы опирались на специально созданный аппарат (приказная изба) из дьяков, приставов и приказчиков.

• Переход к сословно-представительной монархии привел и к существенному изменению местного управления. Система кормления была заменена новой, основанной на принципе самоуправления. В се­редине XVI в. вместо наместников-кормленщиков были повсеместно введены губные органы. Они выбирались из среды определенных сло­ев населения. Дворяне и дети боярские выбирали главу губного орга­на — губного старосту, которого утверждал в должности Разбойный приказ.

• Аппарат губного старосты состоял из целовальников, избиравших­ся посадскими и верхушкой чернотяглого крестьянства. Целовальники — выборные должностные лица, которые назывались так потому, что они целовали крест с присягой верно служить на этой должности.

• Губные органы как сословно-представительные учреждения мог­ли успешно функционировать при условии коренной реорганизации системы феодальных иммунитетов. Стоглавый собор 1551 г. принял решение о прекращении выдачи тарханов — грамот, которые предос­тавляли феодалам особые права и привилегии (право суда, освобож­дение от ряда повинностей и др.). Феодальные иммунитеты приводи­ли к тому, что светский или церковный феодал мог устанавливать на определенной территории порядки по своему усмотрению, получал право не соблюдать некоторые общегосударственные правовые нор­мы. Теперь это исключалось.

• Наряду с губными создавались земские органы самоуправления, вопрос о которых был рассмотрен Стоглавым собором 1551 г., одобрившим предложение царя о повсеместном введении в стране выбор­ных старост, целовальников, сотских и пятидесятских. Реализация это­го решения началась на черносошном Севере.

• Первым шагом в этом направлении было принятие Иваном IV Мало-Пинежской земской уставной грамоты, в которой предусмат­ривалась замена суда кормленщиков судом выборных старост. По просьбе черносошных крестьян и посадских людей ряд мест черно­сошного Севера переводился на откуп, который выражался в опреде­ленных денежных суммах, выплачиваемых земскими органами фео­дальному государству. Местное население как бы выкупало у госу­дарства право избавляться от кормленщиков и решать свои местные вопросы самостоятельно. Часть этих денег шла кормленщикам, вер­нее тем, кто стоял в списке в очереди на кормление. Аналогичные гра­моты стали выдаваться многим местам северного Поморья. Позднее царь дал указание об отмене кормлений по всей земле и введении зем­ского самоуправления. Были определены конкретные сроки передачи кормлений на откуп.

• К ведению земских органов относился прежде всего сбор податей и суд по гражданским и мелким уголовным делам. Более крупные дела рассматривались губными органами. Земские старосты и другие долж­ностные лица свои обязанности по рассмотрению гражданских и уго­ловных дел выполняли без взимания пошлин с населения. Тем самым отменялся прежний порядок, при котором наместники-кормленщики взимали многочисленные пошлины в свой карман.

• Крестьянская война под предводительством Болотникова и годы иностранной интервенции убедили царя в том, что на губные и земс­кие органы нельзя полностью полагаться. Поэтому дополнительно к ним бьыи учреждены воеводы, которые назначались Разрядным при­казом из числа бояр и дворян, утверждались царем и Боярской думой. Подчинялся воевода тому приказу, который его послал в соответству­ющий город или уезд. В больших городах назначались несколько во­евод, но один из них считался главным. В отличие от кормленщиков воеводы получали государево жалованье и не могли обирать местное население.

• Одна из главных задач воевод состояла в обеспечении финансово­го контроля. Они производили учет количества земли и доходности земельных участков всех хозяйств Сборы государственных налогов непосредственно проводили выборные старосты и целовальники, но надзор за ними осуществляли воеводы.

• Важной государственной функцией воевод был набор на военную службу служилых людей из дворян и детей боярских. Воевода состав­лял на них списки, вел учет, проводил военные смотры, проверял го­товность к службе. По требованиям Разрядного приказа воевода направлял военнослужащих на места службы. Он ведал также стрельца­ми и пушкарями, наблюдал за состоянием крепостей.

• При воеводе имелась специальная приказная изба, которую воз­главлял дьяк. В ней велись все дела по управлению городом и уездом. В процессе деятельности воевод им все в большей степени подчиня­лись губные и земские органы, особенно по военным и полицейским вопросам.

• Регламентация прав и обязанностей воевод была столь неопре­деленной, что они уточняли их сами в процессе своей деятельности. Это создавало возможности для произвола. Воеводы путем вымога­тельства взяток изыскивали дополнительные источники доходов, не довольствуясь жалованьем. Особенно велик был произвол воевод в Сибири.

• Организация местного управления в середине XVI—XVII вв.

Шествовавшая ранее система кормления была постепенно отменена и

заменена органами губного и земского самоуправления1.

Интересно, что их появление прямо связано с инициативой дворян-

ства и некоторых других слоев населения (посада, государственных -

черносошных крестьян), жаловавшихся на то, что наместники не справ-

ляются с "лихими" людьми. Губные избы и были созданы прежде всего

как карательные органы, которые ведали борьбой с разбойниками, та-

тями, убийцами, поджигателями, сыском беглых. Позднее на них были

возложены и некоторые управленческие функции. Так, на них возла-

гался сбор податей, перепись населения, осуществление контроля за ка-

баками (питейными заведениями), корчмами. Губные старосты объявля-

ли административные распоряжения, ведали губной тюрьмой. В XVII в.

компетенция губных органов стала еще шире по сравнению с периодом

их создания и включала все дела местного управления.

Губные грамоты составлялись от имени Государя всея Руси, содер-

жали прямое указание на это, утверждались соответствующими подпи-

сями и печатями.

В первое время губные избы действовали параллельно с органами

кормления.

Судебник 1550 г. говорит уже о широком создании органов губного

управления. Определяя компетенцию последних. Судебник указывает:

"А приведут кого в разбое или на кого в суде доведут, что он ведомый

разбойник" и наместником тех отдавати губным старостам. А старостам

губным опричь ведомых разбойников у наместников не вступатись ни

во что. А татей им судити по царевым и великого князя губным грамо-

там, как в них написано" (ст. 60). Но Судебник 1550 г. говорит и о со-

хранении системы кормления, разграничивая компетенцию наместников

и губных органов. Система кормления была отменена в 1556 г.

Во главе губных изб стояли губные старосты, избираемые или на-

значаемые из детей боярских2 и дворян. При них находились старосты,

десятские и лутчие люди. Губные старосты должны были быть, как го-

ворят документы, "прожиточными", т.е. в определенной мере состоя-

тельными. Некоторые губные грамоты требуют "выбрать.... губного ста-

росту, который бы грамоте был горазд".

Это требование содержится и в ст. 4 гл. XXI Соборного уложения

1649 г.: "которые грамоте не умеют, и тех в губныя старосты не выби-

рать".

Термин "губа" не имеет четкого объяснения. В данном случае он понима-

ется как округ, определенная административная единица, в которой действовала

губная изба.

В ранних губных грамотах говорилось о необходимости сообщать,

отписывать о выборах губных старост в Москву, в более поздних -

"прислати для крестного целования в Москву, в Разбойный приказ".

При губной избе состоял дьяк, ведавший делопроизводством. Губная

изба первоначально избиралась без указания срока, а впоследствии - на

один год.

Введение губных изб не означало ликвидации сотских, десятских,

пятидесятских, избираемых сельским и посадским населением. Эти вы-

борные волости должны были оказывать помощь губным избам.

Разбойная изба (позднее - приказ) в Москве имела определенные

контрольные функции относительно губных органов, привлекала к от-

ветственности самих губных старост и целовальников за взяточничество

и другие злоупотребления.

Во второй половине XVII в. самостоятельность губных органов была

ограничена, контроль за ними, а в определенной мере и их обязанности

возлагались на представителей центральных правительственных органов,

губные грамоты были использованы при составлении Уставной книги

Разбойного приказа. Постепенно Уставная книга этого приказа заменила

губные грамоты.

Губные грамоты и Уставная книга Разбойного приказа явились важ-

ными источниками Соборного уложения 1649 г. (особенно гл. XXI и

XXII).

Кроме губной реформы в середине XVI в. была проведена земская

реформа, в результате которой были созданы органы земского само-

управления, выбиравшиеся из среды посадского населения и зажиточ-

ных слоев черносошного крестьянства ("лутчих" людей). Их компетен-

ция распространялась только на посадских и крестьян. Бояре и дворяне

были из компетенции земских органов изъяты.

Земские уставные грамоты определяли порядок организации земских

органов и их компетенцию. Они издавались Государем всея Руси и рег-

ламентировали функции местных органов в финансовой, судебной, по-

лицейской областях.

Грамоты указывали, что избрание земских старост - не только право

населения, но и обязанность. "А учнете ослушатися, тех старост не вы-

берете часа того и к нам их имян их списка, за своими руками, на срок

на Покров не пришлете, и вам быти от меня царя и великого князя в ве-

ликой продаже и казне".

Земские избы состояли из "излюбленных голов" (позднее - старост)

и выборных "лутчих" людей. При земской избе состоял земской дьяк.

Избранные старосты утверждались царской грамотой. Грамоты угрожа-

ли наказанием тем представителям земского управления, которые будут

99

пользоваться своими правами и обязанностями в своих личных корыст-

ных целях или нарушать установленные грамотами порядки.

Для осуществления своих функций земские власти пользовались су-

ществовавшими раннее выборными сотскими, пятидесятскими. Образо-

вание земских органов происходило одновременно с ликвидацией орга-

нов кормления. Земские органы осуществляли суд по всем делам, в том

числе по тем, которые были подсудны губным избам. На них также ле-

жала обязанность раскладки податей и сбор так называемого оброка

("волостелин откуп"), который устанавливался вместо податей, платив-

шихся ранее кормленщикам ("всякие наши доходы собирати и к нам на

срок привозити").

Этот оброк шел теперь в государственную казну, что способствовало

укреплению положения центральной власти и государственного аппа-

рата.

Земские органы решали и другие вопросы управления (например,

осуществляли контроль за промыслами, торговлей, питейными заведе-

ниями, исполняли полицейские функции).

Территорией, на которой действовала земская изба, был, как прави-

ло, город с уездами, но могла быть и отдельная волость.

Губная и земская реформы по мере их осуществления приводили к

созданию сословно-представительных учреждений на местах, отвечая

интересам дворянства, верхушки посада и зажиточного черносошного

крестьянства. Губная и земская реформы осуществлялись постепенно,

путем "жалования" грамот отдельным местностям. Общего единого ука-

за принято не было. Сохранилось множество текстов губных уставных

грамот и наказов и земских уставных грамот.

Губные грамоты начали составляться с 30-х годов XVI в. и издава-

лись до конца XVII в.

Одна из первых земских грамот была утверждена в 1552 г., послед-

няя - в 1622 г.

Организация губного и земского самоуправления усилила позиции

дворянства и верхушки посада, способствовала укреплению, централи-

зации государства и усилению карательной политики правительствен-

ных кругов.

Но губные и земские органы не были достаточно определенно и чет-

ко соединены с приказами, центральным управлением, строились на

выборных началах. Губные избы подчинялись Разбойному приказу, но

последний осуществлял лишь общее руководство их карательной дея-

тельностью. Деятельность губных изб по другим направлениям контро-

лировалась соответствующими приказами. Так же сложно состояло дело

и с подчиненностью земских органов.

100

В начале XVII в. началась существенная реорганизация местного

управления. Во многие уезды и города правительственной властью были

назначены воеводы. Воеводы являлись властью административной и во-

енной (командовали вооруженными отрядами, расположенными на под-

ведомственной им территории), контролировали сбор податей и выпол-

нение повинностей, ведали судом, полицией. Им подчинялись местное

самоуправление и городовые приказчики.

В помощь воеводе создавался специальный аппарат - приказная (или

съезжая) изба с дьяками и подьячими, приставами, рассылыпиками и

другими должностными лицами. В слободы и волости в помощь воеводе

назначались приказчики. Компетенция воевод, их взаимоотношения с

центральным аппаратом не получили достаточно четкого определения1.

Это порождало страшный произвол, волокиту, взяточничество, казно-

крадство. Но при всем том воеводско-приказное управление действова-

ло значительно эффективнее земского и губного и в большей мере от-

вечало задачам управления и карательной политики государства.

Вооруженные силы в рассматриваемый период были существенно

реорганизованы.

Земские Соборы в XV—XVII вв.: состав, виды, порядок деятель­ности.

Большую роль в управлении государством в рассматриваемый пери-

од играли Земские соборы. Они стали созываться с середины XVI в.,

наиболее регулярно действовали в первой половине XVII в. Последние

Земские соборы состоялись в 1648-1649 гг., 1651 и 1653 гг. Во второй

половине XVII в. окрепшая царская власть, располагавшая централизо-

ванным государственным аппаратом, государственной казной, значи-

тельно увеличившей свои доходы, смогла уже обходиться без созыва

этого сословно-представительного учреждения. Какого-либо специаль-

ного закона относительно Земских соборов принято не было. На прак-

| тике в них входили Боярская дума, высшее духовенство ("Освященный

;i собор") и выборные представители дворянства и городов. О том, как

? происходил созыв Земского собора, свидетельствует "приговор" одного

из них (1613 г.), в котором говорится о приглашении духовенства, бояр,

дворян, гостей, посадских "изо всех городов всего великого Российского

царствия... к Москве, для земского совета и для государственного опи-

ранья, лучших и разумных людей".

Организация выборов в Земские соборы, нормы представительств от

различных сословий, их численный состав были неопределенными1.

Дворяне составляли обычно большую часть собора. Особые преимуще-

ства на выборах имело столичное дворянство, посылавшее обычно по 2

человека от всех чинов и рангов, тогда как дворяне других городов по-

сыпали столько же от города в целом. Из 192 выборных членов Земско-

го собора 1642 г. 44 человека были делегированы московскими дворя-

нами. Большее представительство по сравнению с посадом других горо-

дов имели и высшие торгово-ремесленные круги Москвы. Общее число

депутатов-горожан иногда достигало 20%.

Земские соборы собирались не систематически, но в первой полови-

не XVII в. довольно часто. Созыв объявлялся специальной царской гра-

мотой, которая в какой-то мере определяла и порядок проведения выбо-

ров. Вопросы, подлежавшие обсуждению на Земском соборе, подготав-

ливались царем и Боярской думой. Они относились, как правило, к та-

ким важным сторонам государственной жизни, как внешняя политика,

финансы, законодательство.

* В качестве примера можно привести состав участников Собора 1566 г. Из

374 человек 32 были представителями высшего духовенства, 29 человек - чле-

нами Боярской думы и представителями высшей администрации, 205 человек -

дворяне, служилые люди, 33 человека - дьяки и приказные, 75 человек - гости

и другие торговые люди (См.: Ерошкин И.И. Очерки истории государственных

учреждений дореволюционной России. Учпедгиз, 1960. С. 31). Наиболее много-

людным из всех Земских соборов был Собор 1613 г., избравший на царство

Михаила Романова. На нем присутствовало около 700 человек. Это был един-

ственный случай приглашения на Земский собор представителей черносошных

крестьян.

95

Каждая сословная часть Земского собора обсуждала поставленные

вопросы отдельно и выносила свое суждение. Решения же должны были

приниматься всем составом Собора.

Продолжительность работы Земских соборов была различна: от не-

скольких часов, дней до нескольких месяцев и даже лет .

Решения Земского собора оформлялись принятием специального со-

борного документа, как правило, "приговора".

Ни созыв, ни решения Земских соборов формально не были обяза-

тельны для царя. Но реально он не мог не считаться с мнением дворян-

ских и богатых посадских кругов, ибо успешность его политики зависе-

ла от их поддержки.

Фактически Земские соборы в какой-то мере ограничивали власть

царя, но в то же время они ее всемерно укрепляли.

Кроме названия «Земский собор», представительные уч­реждения в Московском государстве носили и другие наиме­нования: «совет всея земли», «собор», «общий совет», «вели­кая земская дума». Свои организационные формы Земский собор заимствовал как у церковных соборов, так и у вечевых собраний. Через систему соборов правительственная власть стремилась выявить мнения отдельных классов и групп насе­ления, разумеется, наиболее влиятельных.

Идея соборности начала развиваться с середины XVI в. — известны соборы 1547, 1549, 1550, 1551, 1560, 1575, 1576, 1579,1580,1584,1598,1604,1611,1613,1619,1622,1632,1634, 1637,1639,1642, 1645,1648-49,1653 гг. Их значение и приня­тые на них решения неоднородны. Соборные решения слу­жили источником избрания на царство, например, соборы 1584 г. — Федора Иоанновича, 1598 г. — Бориса Годунова, 1613 г. — Михаила Федоровича. В 1611 и 1612 гг. проходили «воен­ные» соборы, решавшие стратегические вопросы. Собор 1648—49 гг. принимает важнейший акт — Уложение

Некоторые соборы выполняли роль избирательного орга­на в период междуцарствия, другие — совещательного, как Дума. Однако полномочия Земского собора были неопреде­ленны и безграничны, поэтому поводы к их созыву могли быть разными. Собор действовал в тесной связи с царской властью и Думой.

Выборы на Собор и принятие решений проходили в опре­деленном порядке. Из Разрядного приказа воеводы получали предписание о выборах, которое зачитывалось жителям го­родов и крестьянам. Затем составлялись сословные выбор­ные списки, число представителей в которых не было фикси­рованным. Выборные получали наказы от избирателей. Вы­бирали глав семейств и монашествующих, «крепких разумом, добрых и постоянных». Соборы собирались на Красной пло­щади, в Патриарших палатах или Успенском соборе Кремля, позже — в Золотой палате или столовой избе. Каждое сосло­вие заседало отдельно и подавало собственное письменное мнение. В результате их обработки составлялся соборный приговор.

• Российская государственность в конце XVI — начале XVII в. Смутное время.

• Уложение 1649 г.: разработка, источники, структура.

1648 г. вспыхнуло массовое восстание в Москве. В этой сложной ситуации был созван Земский собор, который про­должал свои заседания довольно долго. В 1649 г. на нем было принято знаменитое Соборное Уложение. Составлением проекта занималась специальная комиссия, его целиком и по частям обсуждали члены Земского собора («по палатам») по­сословно. Напечатанный текст был разослан в приказы и на места. Была сделана попытка впервые создать свод всех дей­ствующих правовых норм, включая Судебники и Новоуказ­ные статьи. Материал был сведен в 25 глав и 967 статей. На­мечается разделение норм по отраслям и институтам, хотя казуальность в изложении сохраняется

• Что касается до причин побудивших правительство Алексея Михайловича составить УложенИе, то их было не мало, хотя в сущности все оне сводились к. одной, а именно к. крайней расшатанности государственнаго и общественнаго строя РоссНи, рожденной предшествовавшим. смутным. временем

• Больше всего страдало население от. продажности и произвола администрации, высппе органы которой в. провинции—воеводы даже прямо по­сылались „на кормленИе", т. е. на поправлеше своих. дел пу ' тем. эксплоатащи в свою пользу всего местнаго населения

• . Правосудие также находилось в. крайне плачевном. состоянии, главным. образом. благодаря известной московской волоките. В. виду того, что все более или менее крупный дела разрешались не на месте, но в. Москве, в приказах , а между тем. при тогдашнем. состоянии путей сообщетя и при медлительности, царствовавшей в судах , поездка в Москву и продолжительное пребывание в ней были для огромной массы населетя почти недоступны, то это, само собой разумеется, имело весьма печальные резуль­таты, служа благопрИятным уеловИем для развитая немалаго беззакония и произвола и порождая недоверИе к суд

• действующим. правом , потерял почти всякое зиаченИе, так. как. некоторый чаети его давно уже были отменены, другИя же подверглись всевозможным. изменениям. и дополнениям. . Об яс­няется это тем. , что по издаши Судебника началось дальней­шее развийе законодательства путем издаюя отдельных. зако­нодательные актов. в. виде царских. указов. и боярских. приговоров. , носивших. названИе, как. было уже сказано выше, дополнительных. к. Судебнику указов. и вошедших. в. со­став. , так. называемых. , указных. книг

• " постановления из правил св. апостолов. и ев. ^ отцев , а также из градеких законов греческих царей; 2) собрать указы прежних. государей и боярсвИе приговоры' и • „справить" их со старыми Судебниками; 3) написать вновь", статьи на случаи, непредусмотренные действующими законами," и 4) на основании всего этого составить доклады для принесенИя их государю. Названная работа коммиссИи, т. е. проэкт но­ваго УложенИя, кроме того, должен. был. подвергнуться обсуж . дешю со стороны земскаго собора, обязаннаго собраться в. Москве 1 го Сентября 1648

Источники уложения

• первым. источником. для составляемаго законодательная сбор­ника были правила св. апостолов. и св. отцев в. соединении со светским. законодательством. ВизантИи, иначе говоря, с градскими законами. Н

• сильной степени на уголовном. праве последняго, которое, бла­годаря этому, равно как. и влИяшю Литовскаго статута, полу­чило крайне суровый характер. , усвоив себе массу жестоких. наказаний, совершенно отсутствовавших. в прежних. законода тельных памятниках

• ВлИянИе Номоканона на УложенИе отразилось в. довольно

• отдает. многИя преступления на суд. духовенства и т. п.

• Вторым. источником. УложенИя были Судебники и допол, нительные к. ним. указы. Этот. источник. был. одним. из. важнейших. , и на основаши его составилось огромное количе­ство статей УложенИя, вследствие чего оно, по справедливости, должно быть названо сводом. всего предшествующаго законода с тельнаго материала Московскаго государства

• . В. виду того, что указныя книги при­казов. представляли по разным. частям. готовые своды с подробными указаниями на отмененные и измененные законы, а доклады приказов , еще не внесенные в думу, заключали в. себе новые случаи, неразрешенные законодательным. порядком. , следовательно, все материалы, нужные для составления новых. частей, составителям. УложенИя, как. думает. Кавелин. , оста­валось только собрать эти указныя книги и заготовленные до­клады из. разных. приказов. , выбрать текст. законов. , сгруп­пировать статьи, извлеченныя ' из. старых. законов. , е. тек­стом. новых. , которые их. дополнили или изменили, наконец. составить на основаши заготовленных. докладов. несколько

• примерных. статей, и главная, существенная часть была готова. Иначе говоря, Кавелин. думает. , что распределение статей УложенИя по главам. сделано было на основании указных книг

• Третьим источником УложенИя был Отоглав , хотя по­следний в этом смысле и не играл видной роли; из него взяты только две статьи, как указано по крайней мере на полях подлиннаго УложенИя, а именно: ст. 10 гл. Х1У и ст. 6 гл. ХХП.

• Четвертым. источником. были мненИя ж челобитныя выбор­ных. , на оеновагаи которых. составители УложенИя разрешили стоявшИё на очереди, но еще неразрешенные, предшествовавшим. законодательством. вопросы

• Задачею выборных было — не только участвовать при составлении новых , но также и старых статей, и ограни­чивать их деятельность, распространяя ее только на однё но­вый статьи,

• 18 статей XI гл' (Суд о крестьянех ) возникли следующим. образом. . Еще до 1 сентября 1648 г. (срок. , назначенный для приезда выбор­ных. в Москву) представители служмых людей подали чело битную, в которой просили уничтожения „урочных лет. ", установленных. указом. 1647 г. для возвращения беглых кре стьян . Однако ход этой челобитной был дан уже во время составления УдожеяИя. Тогда она была обсужена государем вместе с земским собором , постановившими решенИе в инте ресах челобитчиков и отменившими „урочныя лета*. Эта че­лобитная породила 12 статей XI гл., а именно: 1—8, 11 — 14. Проф. Загоскин. думает. , что 9 и 10 ст. названной гла­вы также составлены на основании того же челобитья, но это неверно, так как обе эти статьи заимствованы из иисцоваго

Пятым. источником. УложенИя был. Дитовсгай статут. ; Б. виду того, что этот. памятник. породил. массу статей УложенИя и, кроме того, сам. по себе весьма люботытен

• 56 статей УложенИя заимствованы из. статута, но благодаря изследова нИям проф. ВладимИрскаго Буданова (Сборник. государственных. знанИй Безобразова, т. IV), о

• Проф. БладимНрскИй Буданов , проверив и сличив УложенИе с Лдтовским статутом , при шел к тому выводу, что семь глав УложенИя (II, Ш, IV, V; VII, IX и XXII) составляюсь целиком или буквальный перевод. , или довольно точный перефраз. статута. Так. , II гл. (О' государской чести и как. его государское здоровье обере­гать) есть ничто' иное, как. перевод I раздела статута. Прав­да, между текстами их существует некоторая разница, но

• Затем. , заимствуя постановления статута, УложенИе везде уничтожает. сословную окраску, при­сущую им . Даже в тех елучаях , когда УложенИе заимствуете еамыя правовыя определения, оно и тогда сохраняете свободу и видоизменяете их . %о касается до формы узаконений то в этом случае отношение УложенИя к статуту менее свободно. Так , своей казуистичностыо УложенИе главным образом обязано статуту. Даже та постоянная форма, с кото­рой начинается почти всякая статья УложенИя: „а будет кто" ееть перевод подобной же постоянной формы в статуте: „кгды бы хто^й Но все таки и здесь УложенИе старается быть ори гинальным , отбрасывая фактическую оболочку с юридичееких понятий, чрез что почти везде достигаете сокращения текста постановлений, взятых из статута.

• Последний вопрос , разрешаемый проф. БладимИрским Бу дановым , касается способа заимствований из статута. Назван­ный ученый разрешаете его при помощи следующей гипотезы: рецепщя всех или почти всех статей, вошедших в Уло­женИе из статута, сделана раньше составления УложенИя и предлежала уже готовою в указных книгах приказов Го­воря таким образом , проф. ВладимИрскИй Буданов подразуме­вает. не оффицИальную, а полуоффищальную рецепщю статута, происшедшую, вследствие недостатков законодательства, откуда явилась необходимость прибегнуть к каким нибудь суррога там , становившимся чрез употребление законами. Такая ре цепцНя являлась необходимым способом пополнения недоетаю щих законов. у московскпх приказов . Не имея возможности каждый раз обращаться с законодательными вопросами к верховной власти, приказы искали при недостатке закона об щих оснований для решетя, которое бы в тоже время каза­лось лишь частным примененИем существую щаго закона и не противоречило ему

• обычное. Из. сказаннаго уже видно, какая роль принадлежала ему, как. источнику. Благодаря дополнительным к Судебнику указам и Литовскому статуту, УложенИе почерпнуло для мно тих своих статей содержание из обычнаго права, но послед­нее вошло в него не только через посредство вышеназванных. памятников. , но и непосредственно и независимо от. них

• Так. , УложенИе нередко опирается на обычное право, говоря, напр. „и тем. купчим. не верити, потому что в. купчих. деньги пишут. е. прибавкою",

• вошли в. УложенИе далеко не в. равной мере. Всего менее заимство­вано статей из. правил. св. апостолов. и отцев церкви и из. Стоглава. На основании как. первых. , так. и последняго со­ставлено только четыре статьи: 1 ст. I гл., взятая из. Мои­сеева законодательства, 25 ст. X гл.—из заповедей Моисее­вых. , 10 ст. XIV гл< и 6 ст. ХХП гл., взятыя из. Сто­глава. На основании градских. законов. составлены 24 статьи; в. основу же всех. остальных. статей легли: Судебники е. до­полнительными указами, Ллтовшй статут. и челобитИя выбор жых . Таким образом наибольшая часть УложенИя составлена

Так, специальная гл. XI ("Суд о крестьянах") определила пол-

ное и всеобщее закрепощение крестьян России; гл. XVI и XVII посвя-

щены поместному и вотчинному землевладению; в гл. XIX сказано о

важных изменениях, происшедших в положении посада. В других главах

содержались нормы государственного права, судоустройства и судопро-

изводства, уголовного и гражданского права.

Главное внимание (и это типично для феодального права) законода-

тельство уделяло судопроизводству и уголовному праву. Источниками

Соборного уложения были предшествующие ему судебники, указные

книги приказов, царское законодательство, боярские приговоры. Боль-

шое влияние на его содержание оказали челобитные дворяне и посад-

ские люди. Были использованы также статьи Литовского статута. В

предисловии к тексту Уложения говорилось о некоторых заимствовани-

ях из византийских законов.

Статьи Соборного уложения сведены в главы по определенной, хотя

и не всегда выдержанной, системе. Казуальность в изложении норм

права не преодолена.

Уложение, как и предшествующие ему судебники, открыто закреп-

ляло привилегии господствующего класса и неравное положение зави-

симого населения.

Законодательство, принятое после Соборного уложения, обобщалось

в так называемых новоуказных статьях. Так, к 1669 г. относятся ново-

указные статьи о "татебных, разбойных и убийственных делах"; к

1677 г. - новоуказные статьи о поместьях и вотчинах.

В 1653 г. был принят уже упоминавшийся Торговый устав, а в

1667 г. - Новоторговый устав.

• Уложение 1649 г.: развитие права, феодальной собственности. Вотчины, поместья.

При передаче земли одним лицом другому (через сделку), т. е. при вполне частном отношении, пожалование станови­лось закрепляющим сделку актом, свидетельствующим о не­полном объеме права распоряжения землей, принадлежаще­го отчуждателю и приобретателю. Сложный дифференциро­ванный характер правомочий становится еще более ясным из анализа личных прав на различные объекты земельной соб­ственности, такие, как родовые, выслуженные, купленные вотчины и поместья.

Вотчины по праву XVI—XVII вв. делились на несколько видов в соответствии с характером субъекта и способом их приобретения: дворцовые, государственные, церковные и частновладельческие. Специфика этой формы землевладе­ния (связанная, главным образом, с правом на наследствен­ную передачу) дает основание полагать, что практически все категории свободного населения Руси владели вотчинами или черными землями на праве, максимально приближенном по характеру к вотчинному. И только в Московском государ­стве обладание вотчинами становится привилегией ограни­ченного класса служилых людей.

Особенности юридического взгляда на обладание вещами (в первую очередь недвижимостью), характерные для данной эпохи с присущим ему предпочтением фактического облада­ния над «теоретической» правоспособностью, длящегося от­ношения над предполагаемым, постоянного над срочным, действительно делали вотчинное землевладение своеобраз­ной моделью, образцом для иных, близких ему форм. Прису­щие ему атрибуты (наследственный характер, сложный поря­док отчуждения, особый режим эксплуатации) в ходе эконо­мической и правовой эволюции различных форм землевладе­ния (в том числе поместных) чувствительно воздействовали на правовой статус и режим этих смежных форм. Некоторые из них, возникнув как условные, постепенно приобретали черты наследственных и постоянных форм, составлявших стабильную хозяйственно-правовую основу феодальных от­ношений XVI—XVII вв. Об этом свидетельствует судьба гакой формы, как поместное землевладение, которое в XVII в. по­степенно становится объектом наследственных притязаний.

Дворцовые вотчины формировались из еще не освоенных никем земель или из частных земельных фондов князей. Пос­ледние складывались чаще всего из приобретений, осущест

влявшихся в ходе и результате различных сделок: купли, по­лучения в дар или по завещанию (исключение здесь составля­ло законодательство Новгорода, запрещавшее князьям при­обретать земли в частную собственность в пределах новго­родских территорий). При этом законодатель и практика раз­личали правовой статус частновладельческих земель князя и земель государственных («казны»). Такое разделение сохра­нялось достаточно долго, пока в лице верховного субъекта собственности не слились государство и князь (как персона). Тогда на смену старому разделению пришло новое: государст­венные «черные» земли и дворцовые земли

Правовой статус церковных вотчин был, естественно, обусловлен особым характером субъекта собственности. Субъект здесь не был достаточно консолидирован, так как церковными имуществами (в том числе землей) в XVI—XVII вв. пользовались и распоряжались отдельные церковные уч­реждения: монастыри, епископаты, приходские церкви

Уже с XVI в. государство приняло меры, направленные на сокращение церковного землевладения. На Стоглавом собо­ре был сформулирован принцип, согласно которому все зе­мельные приобретения церкви (прежде всего, монастыр­ские) нуждаются в обязательном санкционировании со сто­роны государства. На Соборе 1572 г. было запрещено богатым монастырям приобретать землю по дарственным от частных лиц. Собор 1580 г. запретил также приобретения по завеща­ниям, купчим и закладным грамотам. Собор 1584 г., подыто­жив все это, сформулировал общий вывод, согласно которо­му церковь приобретала характер юридического субъекта, по своим качествам мало отличающегося от частного лица и прямо поставленного в зависимость от волеизъявления госу­дарства. Законодатель также стремился создать условия, при которых затруднялся переход земельных имуществ из частно­владельческого сектора в церковно-монастырский. Соборное Уложение вполне определенно запретило «увод» земель ли­цами, уходящими в монастырь

Следующим этапом в процессе ограничения церковного землевладения стали прямые попытки секуляризации цер­ковных земель, проводимые Иваном IV и Лжедмитрием I. Они основывались на концепции, рассматривавшей в качест­ве субъектов монастырской собственности не персонал мо­настырей, а сами учреждения, институты. Такая идеологичес­кая установка отражала реальный процесс усиления государ

В

Общинные земли как объект вещных прав находились во владении, пользовании и распоряжении коллективного субъ­екта — волости или посада (городской общины). То, что об­щина пользовалась не только правом владения, но и распоря­жения землей, доказывалось фактом раздачи земли новым поселенцам. Однако чаще всего реализация общинных прав распоряжения землей носила внутренний (для общины) ха­рактер, проявляясь вовне преимущественно в сделках мены. Наиболее распространенной формой внутриобщинной реа­лизации прав распоряжения землей были земельные пере­делы.

На право распоряжения общины своими землями указы­вало также наличие широких правомочий в исковой области и в сфере приобретения сторонних земель для самой общи­ны. В городах такие права реализовывались в процессе об­щинного выкупа земель у «белолистцев», т. е. лиц, купивших общинною землю, но не вступивших в члены общины. Зако­нодатель же постоянно в XVI — первой половине XVII в. стре­мился создать правовой порядок, в котором община состояла бы исключительно из владельцев — местных жителей и не смешивалась с соседними общинами. В частности, на это было направлено и положение о предельном (трехлетнем) сроке пользования земельным наделом на территории чужой общины.

Практика пошла по пути дальнейшего расширения прав индивидов в сфере пользования и распоряжения общинны­ми земельными наделами и вовлечения лично их в имущест­венный гражданский оборот. Возникшая на этой почве кол­лизия выразилась, прежде всего, в столкновении общинных, корпорашвных начал и начал индивидуальных, носителями которых стали, однако, не члены данной общины, а чужаки, сторонние члены других общин. В середине XVII в. конфликт разрешился поглощением частных начал корпоративными

права и имущество, законодатель установил порядок общин­ного выкупа отчужденного белолистцами городского имуще­ства. Так как члены городских общин имели право распоря­жаться только принадлежавшими им строениями в городах, то они могли отчуждать их по своему усмотрению. Однако вместе со строениями к белолистцам отходили и земельные участки, на которых были возведены постройки. Поэтому, чтобы сохранить за собой земли, городские общины были вынуждены выкупать такие участки у белолистцев. В 1627 г. была сделана законодательная попытка вывести землевладе­ние белолистцев за черту посада, а в 1634 г. в развитие этого положения законодатель ввел для членов городской общины уголовные наказания за отчуждение городских имуществ бе­лолистцам. Вместе с тем посадские общинники лишались права распоряжаться по своему усмотрению городскими по­стройками. Тем самым за частными лицами сохранялось только право пользования городскими дворами. Принадле­жавшие тяглым людям дворы в случае наложения на них взыс­кания по долговым обязательствам могли продаваться с пуб­личных торгов лишь членам городской общины. Наконец, Соборное Уложение прямо предписывало белолистцам высе­ляться с территории, принадлежавшей городской общине (гл. XIX).

Борьба между коллективами (общинами) и частными соб­ственниками возобновилась в конце XVII в., когда законода­тель сделал ряд уступок частным лицам, вернув членам город­ской общины полное право собственности на строения и снова разрешив отчуждать посадские дворы белолистцам (правда, при условии принятия ими на себя тягла). В самом же начале XVIII в. этот вопрос был снят: законодатель предо­ставил право свободного отчуждения городских имуществ бе­лолистцам и иным посторонним (для общины) лицам. С включением по Соборному Уложению «белых слобод» в тягло началась унификация правового статуса городских иму­ществ, которая, однако, несколько позднее уступила место новой имущественной дифференциации, основанной уже на иных, сословных, началах

По способам приобретения вотчинные земли делились на родовые, выслуженные и купленные.

В отношении родовых вотчин права рода в древнейшие времена включали общие для всех его членов правомочия по

владению, пользованию и распоряжению. В XVI—XVII вв. единый комплекс родового имущества постепенно распадает­ся на составные части, по отношению к которым отдельные представители рода наделяются только правом пользования и владения, а право распоряжения остается за родом. На это указывало, например, такое ограничение личных прав, как обязательность согласия всех родичей при отчуждении родо­вого имущества отдельным членам рода.

Проданное имущество могло быть выкуплено членами рода, причем в качестве покупателей они имели явное пре­имущество перед другими лицами. Тем не менее в праве и на практике наметилась определенная дифференциация част­ных прав в рамках правового комплекса, которым регламен­тировались права всего рода. Так, приобретенное отдельным членом рода имущество становилось частной, а не родовой собственностью.

Права, связанные с родовыми вотчинами, составляли наи­более стабильную часть в комплексе имущественных прав их владельцев. Специально созданный затрудненный порядок распоряжения родовыми вотчинами (ст. 85 Судебника 1550 г.) являлся таковым только для отдельных членов рода, но не для рода в целом. Как отчуждение, так и приобретение (также вторичное приобретение или родовой выкуп) этих имуществ осуществлялось с учетом согласия всего рода. Однако кон­кретные лица могли быть устранены от сделки, когда она совершалась с частью родового имущества, находящегося во владении их семей (устранялись нисходящие при выкупе вот­чины, проданной их отцом или дедом). Такой порядок указы­вал на несомненно солидарный характер собственности в от­ношении родовых имуществ

Уже к XVI в. родовые права на имущества ограничивались, главным образом, правом родового выкупа и правом родово­го наследования. Право родового выкупа впервые было офи­циально закреплено в Судебнике 1550 г. (ст. 85), а затем под­тверждено Соборным Уложением 1649 г. (гл. XVII) и перво­начально распространялось только на имущество, отчужден­ное посредством возмездных сделок: купли-продажи, залога, мены. Только во второй половине XVII в. оно было распро­странено на безвозмездные сделки.

выкупной сделки обычно совпадала с ценой продажи, на что прямо указывалось в Соборном Уложении (гл. XVI). Особое внимание законодатель уделял регламентации круга лиц, ко­торые допускались к выкупу проданной или заложенной вот­чины: отстранялись от выкупа нисходящие родственники продавца, а также боковые, принимавшие участие в сделке

Поместное землевладение складывалось в качестве осо­бой, но в правовом отношении недостаточно определившей­ся формы землевладения уже в XVI—XVII вв. В тот период поместные выделы осуществлялись из княжеских (дворцо­вых) земель в пользу непосредственно связанных с княжес­ким двором лиц. Условность владения поместьем связыва­лась в правовом мышлении эпохи, прежде всего, с первона­чальным моментом его образования: за службу давалась земля. Однако по отношению к уже полученному поместью складывалась иная презумпция: наделенный землей относил­ся к ней как к своей собственности, с чем связывались и его ориентации в сферах эксплуатации и распоряжения помес­тьем. В системе хозяйственных отношений поместье ничем не выделялось из ряда других хозяйственно-правовых форм (например, вотчин), что вызывало сначала подспудно, а позд­нее уже открыто тенденцию к их сближению

Поместья давались за самые различные виды государст­венной службы, поэтому необходимо было ввести определен­ные эквиваленты для оценки соответствующих заслуг. Ниве­лирующее влияние, которое оказала выработка практикой достаточно рутинного и стандартного порядка, связанного с регламентацией размеров и объектов, включенных в него, уже в XVI в. усиливается дополнительными факторами. Воен­ная реформа середины века, уравнявшая порядок верстания военнослужащих с вотчины и поместья (независимо от вида землевладения, а в зависимости от его размеров), была суще­ственным шагом в этом направлении.

Подошла очередь для правовой интерпретации статуса самого субъекта поместного землевладения, т. е. для опреде­ления, является ли таковым только лицо, получившее за свою службу поместье, или поместные права распространяются и на его близких. Большей четкости требовали регламентация всего комплекса прав по владению поместьем и решение во­проса о приобщении членов семьи помещика к этим правам. Для нужд экономической стабилизации поместного земле­владения наиболее приемлемой оказалась линия хозяйствен­ной преемственности в рамках одной семьи, а не частые пере­ходы поместья из одних рук в другие.

Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшаяся для дворян с пятнадцати лет. По достижении этого возраста поступивший на службу сын помещика «припускался» к пользованию по­местьем. Ушедший в отставку помещик получал поместье на оброк вплоть до достижения сыновьями совершеннолетия, с середины XVI в. поместье на тот же срок оставалось в его пользовании. К наследованию поместьем стали привлекаться боковые родственники, женщины получали с него «на прожи­ток». Пенсионные выдачи женщинам (вдовам помещиков и их дочерям) производились до момента нового замужества (вдовы) или до совершеннолетия (дочери), а с начала XVII в. — уже вплоть до смерти вдовы и детей. Такие выдачи рассмат­ривались законом не как наследование, а лишь как пожалова­ние. Поэтому распоряжение этим имуществом было связано с рядом специальных ограничений. Например, вплоть до Со-

борного Уложения разрешался только обмен поместья на по­местье, а с 1649 г. был допущен обмен поместий на вотчины (при соблюдении необходимых обменных эквивалентов), но только с санкции государства (ст.2—7 гл. XVII). К концу XVII в. устанавливается практика обмена поместий на денежные оклады («кормовые деньги»), что в скрытой форме означало уже фактическую куплю-продажу поместий. Официальная продажа поместий (за долги) была допущена в XVII в., тогда как сдача поместий в аренду за деньги разрешалась (ст. 12 гл. XVI Соборного Уложения).

Сближение правового статуса вотчины и поместья, завер­шившееся к середине XVII в., указывало на консолидацию имущественных прав, принадлежавших различным группам господствующего класса. Одним из признаков этого стало право обмена вотчины на поместье с соответствующей пере­дачей прав и обязанностей, лежавших на обмениваемом объ­екте. Но не менее важным симптомом сближения данных форм землевладения стал трансформированный порядок передачи поместий по наследству, в сущности, мало отлич­ный от вотчинного наследования. Расширение круга наслед­ников, отмеченное для обоих случаев (для вотчин и помес­тий), указывало на те же тенденции.

Соборное уложение 1649 г. подробно определя-

ло имевшиеся формы феодального землевладения. В специальной (XVI)

главе этого важного правового документа были обобщены все важней-

шие изменения в правовом статусе поместного землевладения. Так, ус-

танавливалось, что владельцами поместий (ст. 1 гл. XVI) могли быть и

бояре и дворяне; определялся порядок передачи поместья сыновьям по

наследству; часть земли после смерти владельца получали жена и доче-

ри; поместье могло быть дано дочери в качестве приданого; разрешался

обмен поместья и на поместье, и на вотчину. Но помещики не получили

права свободной продажи земли (только по царскому указу), не могли

они ее и заложить. Однако ст. 3 гл. XVI допускала обмен большего по-

местья на меньшее и тем самым давала возможность под прикрытием

этой сделки продавать поместные владения. На содержание этой и

105

других статей Соборного уложения воздействовали "челобитные" дво-

рян, требовавших увеличения прав на поместные земли.

Вотчина (см. гл. XVII Уложения) и по Соборному уложению все еще

представляла собой привилегированное землевладение. Вотчинники

имели более широкие права распоряжаться своими землями: могли про-

дать (с обязательной регистрацией в Поместном приказе), заложить,

передать по наследству (хотя и с некоторыми ограничениями).

Соборное уложение устанавливало право родового выкупа - срок 40

лет для выкупа проданной, выменянной, заложенной родовой вотчины.

Точно определялся круг родичей, имевших право на выкуп (при этом

исключались прямые потомки - дети и внуки). На купленные вотчины

(не родовые) право родового выкупа не распространялось. Введенные

ограничения этого старинного, феодального института ставили в лучшее

(по сравнению с прежними временами) положение приобретателей зем-

ли, давали возможность вывести родовую вотчину из владения старин-

ного рода бояр и передать ее новым владельцам.

• Уложение 1649 г.: понятие, состав, виды преступлений; цели и виды наказаний. Усиление инквизиционного процесса.

Появление групы преступлений против порядка управле­ния связано с общими процессами государственной центра­лизации. Одним из наиболее серьезных правонарушений было фальшивомонетничество — деяние, направленное про­тив денежной монополии государства. Соборное Уложение обстоятельно регламентирует этот состав по субъекту и под­судности

Среди должностных преступлений на первом месте стоя­ло лихоимство, чаще всего понимаемое как нарушение уста­новленного порядка судопроизводства. «Посул» был закон-

ным актом еще в XV в : для большего прилежания судья полу­чал плату от подсудимого. Нормирование размеров «посу­лов» превращало излишки в предмет «лихоимства», и посул превращается во взятку. Запреты взимания тайных посулов содержатся в Псковской судной грамоте. Судебник 1550 г. связывает с получением посула вынесение неправосудного решения судом, за что предусматривалось уголовное наказа­ние.

Наряду с этим составом судебники предусматривали такие виды преступлений, как отказ в правосудии (1497 г.) и подлог (1550 г.), а Соборное Уложение дополняло эту группу статья­ми о волоките, нарушении порядка судопроизводства и ис­пользовании труда подсудимых в хозяйстве судьи.

С XVI в. в практике судов появляется такой состав, как лжеприсяга. В Кормчей книге и Стоглаве это преступление оценивалось как антирелигиозное, Соборное Уложение переводит его в разряд светских, приблизив к лжесвидетель­ству Там же предусматривалось уголовное наказание за ос­корбление судей, пристава, поделыцика, понятых и других судебных должностных лиц. К оскорблению судей приравни­валось нарушение порядка судебного заседания.

К группе воинских преступлений относились: самоволь­ное оставление службы (часто — «посул»), «наезды», потравы посевов ратными людьми, насилие по отношению к мирному населению, кража оружия, уклонение от воинских смотров и т. д. Соборное Уложение впервые ввело понятие «дезертирст­во» и положило начало систематизации воинских преступле­ний

В Судебнике 1497 г., как уже говорилось, вводится понятие' «государский убийца». В XVI в. убийство в законодательстве! уже отделяется от разбоя, но в практике Разбойного приказа оба состава все еще проходят вместе. Их окончательную диф­ференциацию осуществляет только Соборное Уложение.

Отдельную группу составляли преступления против нрав­ственности и семьи. Прелюбодеяние известно уже Русской Правде и Церковному уставу Ярослава. Соборное Уложение дополняет эту группу понятием сводничества. Изнасилова­ние упоминалось еще в XII в., в Уставе Ярослава речь шла о групповом изнасиловании. Соборное Уложение ужесточает наказание для пособников в изнасиловании

В области уголовного права Соборное Уложение уточняет понятие «лихое дело», разработанное еще в судебниках. Субъ­ектами преступления могли быть как отдельные лица, так и группа лиц. Закон разделяет их на главных и второстепен-,-ных, понимая под последними соучастников. В свою очередь, соучастие может быть как физическим (содействие, практи­ческая помощь, совершение тех же действий, что совершал главный субъект преступления), так и интеллектуальным (на-^г> пример, подстрекательство к убийству — гл.XXII). В этой связи субъектом стал признаваться даже раб, совершивший преступление по указанию своего господина. От второсте­пенных субъектов преступления (соучастников) закон отли­чал лиц, только причастных к совершению преступления:

пособников (создававших условия для совершения преступ­ления), попустителей (обязанных предотвратить преступле­ние и не сделавших этого), недоносителей (не сообщивших о подготовке и совершении преступления), укрывателей (скрывших преступника и следы преступления).

Субъективная сторона преступления обусловливалась сте­пенью вины: Уложение знает деление преступлений на умыш­ленные, неосторожные и случайные. Характерно, что за не

осторожные действия совершивший их наказывается так же, как за умышленные преступные действия. Здесь сохраняется архаический (и репрессивный) принцип объективного вме­нения: наказание следует не за мотив преступления, а за его результат. В признаках объективной стороны преступления закон выделяет смягчающие и отягчающие обстоятельства. К первым относятся состояние опьянения, неконтролируе­мость действий, вызванная оскорблением или угрозой (аф­фект), ко вторым — повторность преступления, размеры вреда, особый статус объекта и предмета преступления, сово­купность нескольких преступлений.

Объектами преступления Соборное Уложение считало церковь, государство, семью, личность, имущество и нравст­венность. Впервые в истории русского законодательства в светскую кодификацию были включены преступления про­тив религии, ранее находившиеся в юрисдикции церкви. В системе преступлений они были поставлены на первое место. Подобный пересмотр системы имел двоякое значение: с одной стороны, церковь как основная идеологическая сила и ценность занимала в ней особое место, что свидетельствова­ло о росте ее влияния, с другой — принятие церкви под защиту государственных институтов и законов указывало на их при­оритет в политической системе, развивающейся по пути к абсолютной монархии.

Система преступлений по Соборному Уложению выглзде-ла следующим образом:

а) преступления против церкви: богохульство, совраще­ние православного в иную веру, прерывание хода литургии в храме;

б) государственные преступления: любые действия (и даже умысел), направленные против личности государя или

его семьи, бунт, заговор, измена (по этим преступлениям от­ветственность несли не только лица, их совершившие, но и их родственники и близкие);

в) преступления против порядка управления: злостная не­явка ответчика в суд и сопротивление приставу, изготовление фальшивых грамот, актов и печатей, самовольный выезд за границу, фальшивомонетничество, содержание без имеюще­гося разрешения питейных заведений и самогоноварение, принесение в суде ложной присяги, дача ложных свидетель­ских показаний, «ябедничество» или ложное обвинение (в последнем случае к «ябеде» применялось то наказание, кото­рое было бы применено к человеку, ложно им обвиненному, — здесь явно действовал древний принцип талиона «око за око, зуб за зуб», т. е. модификация кровной мести);

г) преступления против благочиния: содержание прито­нов, укрывательство беглых, незаконная продажа имущества (краденого, чужого, неоформленного должным образом), не­дозволенная запись в заклад (к боярину, в монастырь, к поме­щику), обложение пошлинами освобожденных от них лиц;

д) должностные преступления: лихоимство (взяточниче­ство, неправомерные поборы, вымогательство), неправосу­дие (заведомо несправедливое решение дела, обусловленное корыстью или личной неприязнью), подлоги по службе (фальсификация документов, сведений, искажения в денеж­ных бумагах и пр.), воинские преступления (нанесение ущер­ба частным лицам, мародерство, побег из части);

е) преступления против личности: убийство, разделяв­шееся на простое и квалифицированное (убийство родите­лей детьми, убийство господина рабом), нанесение увечья (тяжелого телесного повреждения), побои, оскорбление чести (в виде обиды или клеветы, распространение пороча­щих слухов); не наказывалось убийство изменника или вора, пойманного на месте преступления.

ж) имущественные преступления: татьба простая и квали­фицированная (церковная, на службе, конокрадство, совер­шенная в государевом дворе, кража овощей из огорода и рыбы из садка), разбой (совершаемый в виде промысла) и грабеж обыкновенный или квалифицированный (совершен­ный служилыми людьми или детьми в отношении родите­лей), мошенничество (хищение, связанное с обманом, но без

насилия), поджог (пойманного поджигателя бросали в огонь), насильственное завладение чужим имуществом (зем­лей, животными), порча чужого имущества;

з) преступления против нравственности: непочитание детьми родителей (отказ содержать престарелых родите­лей), сводничество, «блуд» жены (но не мужа), половая связь господина с рабой.

Самыми распространенными видами наказаний были смертная казнь, телесные наказания, тюремное заключение, ссылка, конфискация имущества, отстранение от должности, штрафы

Наиболее распространенными видами смертной казни были повешение и отсечение головы. В документах XV в. упоминается утопление в реке. К квалифицированным видам смертной казни относились: четвертование, сожжение в срубе, железной клетке или открытом костре, копчение на медленном огне. Законодательно сожжение было закреплено Соборным Уложением и практиковалось до конца XVIII в. (по делам религиозным и к поджигателям).

Уже в первой половине XVI в. в приговорах судов упомина­ется о таком виде казни, как залитие горла расплавленным металлом (фальшивомонетчикам).

Уложение устанавливает для женщин-мужеубийц особый вид казни — закапывание живой по горло в землю (обычно смерть наступала через два-три дня). С XVI в. широко приме­нялось посажение на кол, заимствованное из польско-литов­ского уголовного законодательства.

Членовредительные наказания (часто основанные на принципе талиона) включали отсечение руки (за кражу, долж­ностной подлог, покушение на господина), клеймение, уреза­ние ушей, ноздрей и носов (за повторную татьбу, продажу табака), языка (за ложную присягу). Виновных в убийстве родителей разрывали клещами

Битье кнутом могло длиться до трех дней, число ударов оставалось на усмотрение судьи. Этот вид наказания сохра­нялся до середины XIX в. На практике обычно наносили тридцать— пятьдесят ударов, часто это наказание приводило к смерти. Иногда в приговоре прямо предписывалось: «за­бить до смерти

Битье батогами (тонким гибким прутом) также бывало простым или нещадным («вместо кнута»). Эта процедура на­зывалась «правеж» и первоначально являлась средством при­нуждения к исполнению судебного решения по имуществен­ным искам. Длительность «правежа» зависела от искомой суммы долга (обычно за 100 рублей на «правеж» стояли месяц). На правеж ставился ответчик, либо его поручитель, либо зависимые от ответчика люди (крестьяне и холопы

Тюремное заключение упоминается еще в XI—XII вв., когда в темницы заключались еретики. Вначале тюремное заключение применялось лишь как предварительная мера, но с XVI в. (Судебник 1550 г.) становится самостоятельным нака­занием. В Уложении этот вид наказания упоминается более сорока раз и как мера предварительная, и как основное нака­зание. Срок наказания колебался от трех дней до пожизнен­ного заключения. Тюрьмы были земляные, деревянные и ка­менные, монастырские и опальные (для политических заклю­ченных). В монастырских тюрьмах, как и в других, осущест­влялись охрана заключенных и их использование на тюрем­ных работах, в политических тюрьмах полностью исключа­лись любые контакты с заключенными.

Разновидностью ссылки, применяемой к представителям аристократической верхушки, была опала: в начале XVI в. несколько сотен знатных родов подверглись опале по указу великого князя. Об опале упоминают Судебник 1550 г. и Со­борное Уложение.

В Соборном Уложении впервые появляются бесчестящие наказания, начиная с самых мягких (выговор в присутствии понятых) и кончая «выдачей головой». Сюда входило «отня­тие чести», т.е. лишение званий или понижение в чине (на­пример, перевод из бояр в дворяне). Исполняемое наказание регистрировалось в Разрядной книге

Штрафы разных размеров и видов применялись Русской Правдой. Там они были компенсационной (за ущерб) мерой, а с XIV в. становятся средством для искупления вины. Убытки истца возмещались из имущества преступника (татя, разбой­ника и их соучастников). Характерно, что сумма иска опреде­лялась самими разбойниками на пытке, как минимум она со­ставляла четверть предъявленного иска.

Русская Правда говорит о «продаже», как о штрафе за пре­ступление, поступившем в казну или суд. Размер «продажи» определялся судом. Судебник 1550 г. вводил в качестве штраф­ной санкции «пеню», взыскиваемую с должностных лиц за лихоимство, за понесение бесчестья. Вместе с тем виновный уплачивал еще вознаграждение потерпевшему; судебники эту санкцию применяли по многим видам преступлений. Уложе­ние ограничивает ее применение (в восьми случаях) только в преступлениях, посягавших на имущество, честь и здоровье частного лица.

Размеры платы за бесчестье были дифференцированы:

было бесчестье простое, двойное и тройное. К этому добавля­лась сложная шкала штрафных санкций за каждый вид

Соборное Уложение предусматривало конфискацию в от­ношении обвиненных в разбое, в укрывательстве разбойни­ков, в нарушении правил продажи табака, в дезертирстве со службы.

Целями наказания по Соборному Уложению были устра­шение и возмездие; изоляция преступника от общества со^ ставляла дополнительную и второстепенную цель.

Для системы наказаний были характерны следующие при­знаки:

1. Индивидуализация наказания. Жена и дети преступни­ка не отвечали за совершенное им деяние. Однако пережитки архаической системы наказаний были еще живы и вырази­лись в сохранении института ответственности третьих лиц:

помещик, убивший чужого крестьянина, должен был пере­дать понесшему ущерб помещику другого крестьянина; сохра­нялась процедура «правежа», в значительной мере поручи­тельство походило на ответственность поручителя за дейст­вия правонарушителя (за которого он поручился).

2. Сословный характер наказания. Он выражался в том, что за одни и те же преступления разные субъекты несли разную ответственность (так, за аналогичное деяние боярин наказывался лишением чести, а простолюдин — кнутом, гл. X).

3. Неопределенность в установлении наказания. Этот при-

знак был связан с целью наказания — устрашением. В приго­воре мог быть указан не сам вид наказания и использовались такие формулировки: «как государь укажет», «по вине» или «наказать жестоко». Если даже вид наказания был определен, неясным оставался способ его исполнения («наказать смер­тью») или мера (срок) наказания (бросить «в тюрьму до госу­дарева указа»). Принцип неопределенности дополнялся принципом множественности наказаний.

В Соборном Уложении применение смертной казни пред­усматривалось почти в 60 случаях (даже курение табака нака­зывалось смертью). Смертная казнь делилась на квалифици­рованную (колесование, четвертование, сожжение, залитие горла металлом, закапывание живьем в землю) и простую (отсечение головы, повешение).

Членовредительные наказания включали отсечение руки, ноги, урезание носа, уха, губы, вырывание глаза, ноздрей. Эти наказания могли применяться как дополнительные или как основные. Увечащие наказания, кроме устрашения, вы­полняли функцию означивания преступника, выделения его из окружающей массы людей.

К болезненным наказаниям относилось сечение кнутом или батогами в публичном месте (на торгу).

К представителям привилегированных сословий приме­нялся такой вид наказания, как лишение чести и прав, варьи­рующийся от полной выдачи головой (т. е. превращение в холопа) до объявления «опалы» (изоляция, остракизм, госу­дарева немилость). Обвиненного могли лишить чина, права заседать в Думе или приказе, лишить права обращаться с иском в суд (условно говоря, это напоминало частичное объ­явление вне закона).

Широко применялись имущественные санкции (гл.Х Уло­жения в семидесяти четырех случаях устанавливала града­цию штрафов «за бесчестье» в зависимости от социального положения потерпевшего). Высшей санкцией этого вида была полная конфискация имущества преступника.

Наконец, в систему санкций входили церковные наказа­ния: покаяние, епитимья, отлучение от церкви, ссылка в мо­настырь, заточение в одиночную келью и др.

• Цель наказания по УложеиИю е. одной стороны устрагаенИе, е. другой возмездИе. УстрашенИе присутствует. в УложенИи на каждом шагу, что видно из того, что УложенИе постоянно

• предписывает наказывать преступников публично, „чтоб на то смотря, иным не повадно было так делати". Эта фраза повторяется очень часто в разсиатриваемом сборнике. Прия цип устрашенИя заимствован УложенИем из византИйскаго права. Другая цель наказания, это—возмездИе, которое по Уло женпо всегда материальное или внешнее: рукою совершено пре ступлепНе, руку отсекали; преступник выколол другому глаз , отрубил нос , уши и пр., и с ним при наказании поступали точно так же; преступник сжег город или дом , и его сожигади. Иногда УложенИе хочет страшными символами осу­ществить возмездИе; так , преступник мучимый жаждою коры­сти, подделывает монету, подмешивая к благородным метал­лам медь, олово, свинец , — УложенИе, как бы для утоденИя его жажды, велнт расплавлениым металлом заливать ему горл

• индиви­дуальность и равенство в. отношении применения ко войм пре стунпикам . Что касается до индивидуальности, то УложенИе вполне ее признавало и не распространяло паказанИя, напр. на семью преступника, как то делали более древнИе законода­тельные памятники. Вот что гласит. от. 7 II

• Однако в литературе существуете мнете, высказанное проф. Сергеевичем , будто это начало проведено в УложенИи далеко не последовательно. Названный ученый указывает на одну статью, по которой, если дворянин убивал чьего либо крестьянина, то помимо уголов­ная наказания должен был еще дать вознаграждение потер­певшему убыток господину. Это вознаграждение состояло в том , что убившИи должен был отдать своего лучшаго крестья­нина е женою и с неотделенными детьми. Для этого крестья­нина (заключаете проф. Сергеевич. ) невольную перемену ме­ста жительства можно разсматривать, как наказание, котораго он не заслужил . Он должен был оставить своих отделен ных детей, родителей, братьев. и других родственников и наконец то место, где он родился. Но с этим мнекИем трудно согласиться, и едва ли оно выдержите критику. Безслор но, крестьянин ставился в весьма непрИятное положение, вслед­ствие наоильственнаго переселения из одного меета в другое, но наказания с формальной стороны он не нес , так как передавался новому господину не с целью наказатя прежняго господина, а лишь в виде возмгьщенгя убытка, возникшаго из преступления; возмещение же убытка не можете быть отождествляемо с наказанИем

• Другое свойство наказатя, а именно равенство его в. от­ношении применения ко всем преступникам. , неизвестно Уло женНю, так как сословность вполне отражалась на наказанИи. Б некоторых случаях лица высших чинов наказывались менее строго лиц низших чинов , хотя те и друйя совер­шали одно и тоже преступление. Так , за нанесете побоев гоеподан подвергался торговой казни, т. е. публичному нака­занию кнутом , холоп же подлежал смертной казни (ст. 12 XXII гл.).

• Что касается до способов. определения законом. наказаний, то УложенИе знаете две системы: систему безусловно определён­ных. наказаний) когда в. законе существует. точное опреде­ление меры наказания 8а известное преступление, И Систему абсо­лютно неопределенных. наказаний, когда закон. признает. й8 вестныя деянИя за преступления, но не определяет. ни рода, ни вида, ни степени наказаюя

• Виды наказаний по УложенИю довольно раз­нообразны. На первом. месте стоит. смертная казнь, являю­щаяся самым. сильнын наказашем , но* ае смотря на это, при­менявшаяся очень часто (около 60 раз. ). Масса йреступлеаИй, начиная е. самых. тяжких . й кончая таким сравнительйо безразличным. деянИем. , как. куренИе табаку, карались ейер тИю. Смертная казнь по УложенИю имеет. пять видов. , а имен­но: отсечете головы, повешете (обыкновенный вид. ), сожженИе, залитИе горла расплавленным. металлом. и зарытНе живым. в. землю (квалифицированный вид ). Второй вид по тяжести со­ставляют. телесныя наказатя, разделявжИяся на членовреди тельныя и болезяенаыя. Членовредительнйми были: отсейенНе руки, ноги, цоса, уха и губ. , выкалываше глаз. й рванье ноздрей. Они применялись, как самостоятельный й как. доба­вочный наказатя. Что касается до болезненных. наказанИй, то такими были наказания кнутом. и батогами, применявшийся за массу преступлений и дедивпшгея на простое и нещадное наказа­ние. Третьим. видом. наказатя была ссылка. УлощенИе знает. ее в. двух. видах : в. виде ссылки в украинце города с записыванИем ссылаемаго в какой нибудь чин и в виде ссылки в Сибирь на жить

• Четвертым. видом наказатя было тю­ремное заключено, известное УложенИю в. форме безерочнаго и срочнаго заключейИя. Что касается до срока, то он. различен. : три дня, неделя, *рй недели, шесть недель, месяц. , три ме­сяца, пол. года, год. , два года, три года, четыре года; иногда срок. вовсе не обозначается, а говорится: посадить в. тюрьму до государева указа или на срок. , как. государь укажет. . По­стройка тюрем. на основаши УложенИя (но крайней

• Наконец. , последним. видом. были денежный наказания и конфискация имущества. Первыя, т. е. штрафы играли весьма видную роль в. УложенИи и ими,карались весь­ма много. неважных. преступлений. Что касается до конфиска­ции икущеетв , то она всегда имела характер. добавочнаго на­казания при другом. , самостоятельном. наказании. Этот. вид. наказашя, т. е. отнятИе поместИй и вотчин практиковался главным. образом. при государственных. преступлениях. . Кро­ме перечисленных наказаний, УложенНе знает еще церковныя наказашя, напр. публичное покаянИе в церкви. Этому наказа­нию подвергались, напр. родители за убийство своих. детей после отбытИя ими годичнаго тюремнаго заключения и т. п.

• Становление абсолютной монархии в России (вторая половина 17 века)

В.И. Ленин дал определение абсолютизма1 в работе "Попятное на-

правление в русской социал-демократии": "Самодержавие (абсолютизм,

неограниченная монархия) есть такая форма правления, при которой

верховная власть принадлежит всецело и нераздельно (неограниченно)

царю. Царь издает законы, назначает чиновников, собирает и расходует

народные деньги без всякого участия народа в законодательстве и в

контроле за управлением"

Возникновение абсолютной монархии в России относится ко второй

половине XVII в. "Только новый период русской истории (примерно с

XVII века), - писал В.И. Ленин, - характеризуется действительно фак-

тическим слиянием всех таких областей, земель и княжеств в одно це-

лое. Слияние это ... вызывалось усиливающимся обменом между облас-

тями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием

небольших местных рынков в один всероссийский рынок. Так как ру-

ководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то

создание этих национальных связей было ни чем иным, как созданием

связей буржуазных"1. В это время возникают буржуазные отношения.

Возрастает соответственно и роль посадского населения в политической

жизни страны, появляются первые мануфактуры. В XVII в. их было

около 30, а к 1725 г. - уже свыше 200.

В начальный период становления абсолютизма в России монарх в

борьбе с боярской аристократией опирается и на верхи посада. В XVII в.

наблюдаются и определенные противоречия между феодалами и посад-

ским населением. Так, Соборное уложение 1649 г. удовлетворило тре-

бование посадского населения о ликвидации конкурировавших с поса-

дом так называемых "белых" слобод, принадлежавших светским и ду-

ховным феодалам.

В своих челобитных верхи посада требовали у монарха оградить их

от конкуренции иноземных купцов. Русское купечество было заинтере-

совано в установлении абсолютизма для успешной борьбы с проникав-

шими в страну иностранными торговцами.

Нарождавшийся абсолютизм в целях реализации своих внешних и

внутренних задач поощрял развитие торговли и промышленности, осо-

бенно в первой четверти XVIII в. Проблема обеспечения возникающих

мануфактур рабочей силой решалась путем приписки к ним государст-

венных крестьян. Кроме того, разрешалось покупать крестьян с землей

при обязательном условии использования их труда на мануфактурах.

В результате развития товарно-денежных отношений возникла воз-

можность содержать громоздкий бюрократический государственный

аппарат, в том числе и многочисленную армию.

Хотя в этот период и происходил процесс зарождения буржуазных

отношений, основы феодализма еще не были подорваны. Господствую-

щей системой по-прежнему продолжало оставаться феодальное хозяйст-

во. Однако оно все больше вынуждено было приспосабливаться к рын-

ку, к товарно-денежным отношениям. В XVII в. происходит возрастание

роли поместного хозяйства в экономике страны и соответственно подъ-

ем политического значения дворянства. В период становления абсолю-

тизма монарх опирался на дворянство в борьбе с боярской и церковной

оппозицией, выступавшей против усиления царской власти. Абсолютизм

делал все, чтобы консолидировать класс феодалов, укрепить тем самым

свою социальную базу. Этому во многом способствовали начатое еще

Соборным уложением 1649 г. уравнение в правовом положении поме-

стья и вотчины, завершенное в 1714 г. Указом Петра I "О единонасле-

дии", а также отмена местничества в 1682 г. и издание в 1722 г. Табели

о рангах. В результате светские феодалы были превращены в единое

сословие, получившее при Петре I название "шляхетства", а в дальней-

шем именуемое дворянством. Все командные должности в государст-

венном аппарате замещались представителями дворянства.

Укрепление господства феодалов, а также положения купечества

шло за счет нещадной эксплуатации трудящихся масс и приводило к

обострению классовой борьбы в стране. Восстания крестьян, выступле-

ния низов посадского населения, борьба угнетенных народов - все это

заставило господствующий класс перейти к созданию абсолютной мо-

нархии, при которой он мог эффективнее подавлять любые выступления

народа. Для этого абсолютистское государство широко использовало

армию, полицию, суд и другие государственные органы. Обстоятельст-

вом, способствовавшим окончательному становлению абсолютизма, бы-

ла борьба внутри самого господствующего класса феодалов, между ду-

ховными и светскими феодалами, между боярами и дворянами.

На важность фактора классовой борьбы в изменении организации

государства указывал В.И. Ленин: "Классовая борьба, борьба эксплуа-

тируемой части народа против эксплуататорской лежит в основе поли-

тических преобразований и в конечном счете решает судьбу всех таких

преобразований" . Причем необходимо иметь в виду следующее обстоя-

тельство: противоречия внутри класса феодалов были неантагонистиче-

скими, в то время как борьба народных масс против феодалов носила

антагонистический характер.

Установление абсолютизма в России было вызвано и внешнеполити-

ческими причинами: необходимостью борьбы за политическую и эконо-

мическую независимость страны, за выход к морю. Абсолютная монар-

хия оказалась более приспособленной к решению этих задач, нежели

сословно-представительная монархия. Так, двадцатипятилетняя Ливон-

ская война (1558-1583 гг.) закончилась поражением России, а абсолют-

ная монархия в результате Северной войны (1700-1721 гг.) блестяще

справилась с решением этой проблемы. |1

Абсолютизм в России возник и развивался в специфических услови-r I

ях существования крепостного права и сельской общины, подвергнутой 1

уже значительному разложению. Определенную роль в становлении аб-

солютизма сыграла и политика царей, направленная на усиление своей

власти.

Таким образом, возникновение абсолютной монархии в России было

вызвано всем ходом общественно-экономического развития, зарождени-

ем буржуазных отношений, усилением классовых противоречий и клас-

совой борьбы, внешнеполитическим положением России в то время.

Абсолютизм в России возник во второй половине XVII в. Именно с

этого времени перестали созываться Земские соборы, которые в опре-

деленной степени ограничивали власть царя. Теперь он уже обходился

без них. Однако еще происходили государственные совещания с пред-

ставителями отдельных сословий по различным вопросам: о ценах на

товары, о денежной системе, об условиях договора о торговле с армян-

скими купцами, о местничестве и т.д. (1660, 1662, 1667, 1682 гг. и т.д.).

Укреплялась приказная система управления, подчиненная непосредст-

венно царю. Было создано постоянное царское войско. Монарх стал

менее зависимым от дворянского войска, которое, например, в 1681 г.

насчитывало лишь 6 тыс. человек. В то же время постоянное войско

состояло из 82 тыс. стрельцов, рейтаров, драгун, солдат.

Царь приобрел значительную финансовую самостоятельность, полу-

чая доходы от своих вотчин, сбора подати с покоренных народов, от

таможенных сборов, возросших в связи с развитием торговли. Важное

значение имели налоги (стрелецкие, ямские и т.д.), царская монополия

на изготовление и продажу водки, пива, меда. Это давало возможность

создавать и содержать все увеличивающийся государственный аппарат.

С ослаблением экономической и политической роли бояр снизилось

значение Боярской думы. Изменился и ее состав, пополнившийся дво-

рянами. Так, в 1688 г. из 62 членов Боярской думы лишь 28 принадле-

жали к старым боярским родам, остальные же были выходцами из дво-

рян и даже купечества. Боярская дума редко созывалась, ее место стала

Абсолютизм получает в этот период идеологическое обоснование в

труде Феофана Прокоповича "Правда воли монаршей", написанном по

специальному указанию Петра I. Ф. Прокопович оправдывал необходи-

мость власти абсолютного монарха

занимать так называемая "Тайная" или "Ближняя" дума из небольшого

числа близких царю лиц, с которыми он решал основные вопросы. Об

упадке Боярской думы свидетельствовало и резкое увеличение числа

именных указов, изданных царем без совещания с Думой. Царь Алексей

Михайлович издал 588 именных указов, в то время как указов, одоб-

ренных Боярской думой, было лишь 49.

Происходил интенсивный процесс подчинения церкви государству.

Конфликт между царем Алексеем Михайловичем и патриархом Нико-

ном закончился поражением церкви и низложением патриарха.

Таким образом, во второй половине XVII в. в России возник абсо-

лютизм, который, по выражению В.И. Ленина, характеризовался как

абсолютизм "с боярской Думой и боярской аристократией..."1.

Окончательно он оформился в первой четверти XVIII в. при Петре I.

Земские соборы не созывались с 1653 г. В первые годы царствования

Петра I Боярская дума формально существовала, но никакой власти не

имела, сократилось и число ее членов. В 1701 г. функции Думы пе-

решли к "Ближней канцелярии", объединявшей работу важнейших го-

сударственных органов. Лица, состоявшие в ней, именовались минист-

рами, а их Совет затем получил название Конзилии (или консилии) ми-

нистров (количество ее членов колебалось от 8 до 14 человек). Совету-

ясь с Конзилией, монарх решал важнейшие государственные вопросы.

Конзилия не имела аристократического характера, как Боярская дума, а

являлась обычным бюрократическим органом, имевшим регламент сво-

ей деятельности и состоявшим из чиновников, которые назначались ца-

рем и были непосредственно ему подчинены. С учреждением в феврале

1711 г. Сената окончательно перестала функционировать Боярская ду-

ма. Исчез последний орган, который в определенной степени ограничи-

вал власть монарха. Царь стал неограниченным правителем страны. В

первой четверти XVIII в. были созданы разветвленный бюрократический

государственный аппарат, а также постоянная регулярная армия, непо-

средственно подчиненные царю. Произошло и определенное подчинение

церкви государству.

В первой четверти XVIII в. абсолютная монархия получила законо-

дательное закрепление. В толковании к артикулу 20 Воинского устава

(1716 г.) говорится следующее: "... его величество есть самовластный

Монарх никому на свете о своих делах ответу дать не должен; но силу

власть имеет свои Государства и земли, яко Христианский государь по

своей воле и благомнению управлять".

В Регламенте, или Уставе, духовной коллегии Петр I вновь прово-

дит мысль об абсолютной власти монарха: "Монархов власть есть само-

державная, которым повиноваться Сам Бог за совесть повелевает".

концу XVII в. в России начинает складываться абсо­лютная монархия, которая возникла не сразу после об­разования централизованного государства, установле­ния самодержавного строя, т.к. самодержавие еще не есть абсолютизм. Для последнего требуется ряд условий и предпо­сылок.

Для абсолютной монархии характерно максимальное со­средоточение власти (как светской, так и духовной) в руках одной личности. Однако это не единственный признак. Со­средоточение власти осуществлялось египетскими фараона­ми, римскими императорами и диктаторами XX в. И все же это не было абсолютной монархией. Для возникновения пос­ледней необходим переходный период от феодальной к капи­талистической системе. Этот переход в разных странах про­исходил в разные исторические периоды, сохраняя при этом общие черты.

Для абсолютной монархии характерно наличие сильного, разветвленного профессионального бюрократического аппа­рата, сильной постоянной армии, ликвидация всех сословно-представительных органов и учреждений. Все эти признаки были присущи и российскому абсолютизму. Однако у него были свои существенные особенности:

если абсолютная монархия в Европе складывалась в ус­ловиях развития капиталистических отношений и отмены старых феодальных институтов (особенно крепостного

права), то абсолютизм в России совпал с развитием крепост­ничества;

если социальной базой западноевропейского абсолютиз­ма был союз дворянства с городами (вольными, имперски­ми), то российский абсолютизм опирался в основном на кре­постническое дворянство, служилое сословие.

Установление абсолютной монархии в России сопровож­далось широкой экспансией государства, его вторжением во все сферы общественной, корпоративной и частной жизни. Экспансионистские устремления выразились, прежде всего, в стремлении к расширению своей территории и выходу к морям. Другим направлением экспансии стала политика даль­нейшего закрепощения, принявшая наиболее жестокие формы в XVIII в. Наконец, усиление роли государства про­явилось в детальной, обстоятельной регламентации прав и обязанностей отдельных сословий и социальных групп. На­ряду с этим происходила юридическая консолидация правя­щего класса, из разных феодальных слоев сложилось сосло­вие дворянства.

Идеология абсолютизма может быть определена как «пат­риархальная». Глава государства (царь, император) представ­ляется как «отец нации», «отец народа», который любит и хорошо знает, чего хотят его дети. Он вправе их воспиты­вать, поучать и наказывать. Отсюда стремление контролиро­вать все, даже малейшие проявления общественной и част­ной жизни: указы первой четверти XVIII в. предписывали населению, когда гасить свет, какие танцы танцевать на ас­самблеях, в каких гробах хоронить, брить или не брить боро­ды и т.п.

Государство, возникшее в начале XVIII в., называют «по-лицейским»не только потому, что именно в этот период была создана профессиональная полиция, но и потому, что госу­дарство стремилось вмешиваться во все мелочи жизни, регла­ментируя их.

В отдельные периоды существования абсолютной монар­хии ее идеологией становилась идеология «просвещения»:

возникали правовые формы, напоминающие западноевро­пейские (французские, английские), предпринимались по­пытки создания правовых основ государственности («право­вого государства»), конституции, культурного просветитель-

ства. Эти тенденции были об) словлены не только личностью того или иного монарха (Екатерины II, Александра I), но и социально-экономической и политической ситуацией. Часть дворянства отказывалась от традиционных и консерватив­ных методов хозяйствования и политики, искала более гиб­кие формы. Этому способствовало культурное и промышлен­ное развитие страны. «Просвещенный»абсолютизм возникал в периоды, когда старые (полицейские и патриархальные) методы управления становились неэффективными. Однако в любой момент мог быть осуществлен возврат к старым при­емам (либеральный период правления Екатерины II заканчи­вается после крестьянской войны Пугачева).

Для системы властвования, установившейся в эпоху абсо­лютизма, характерны довольно частые дворцовые переворо­ты, осуществляемые дворянской аристократией и дворцовой гвардией. Означало ли это ослабление и кризис системы аб­солютной монархии? Видимо, нет. Легкость, с которой про­исходила смена монархов, свидетельствует о том, что в уста­новившейся и укрепившейся системе абсолютистской монар­хии личность монарха уже не имела особого значения. Все решал сам механизм власти, в котором каждый член общества и государства был только «винтиком».

Для политической идеологии абсолютизма характерно стремление к четкой классификации социальных групп и ин­дивидов: личность растворяется в таких понятиях, как «сол­дат», «заключенный», «чиновник»и т.п. Государство с помо­щью правовых норм стремится регламентировать деятель­ность каждого подданного. Поэтому для абсолютизма харак­терен еще один признак — обилие писаных юридических актов, принимаемых по каждому поводу. Государственный ап­парат в целом, отдельные его части действуют по предписа­нию специальных регламентов, иерархию которых замыкает Генеральный регламент.

В сфере экономической идеологии господствующей ста­новится философия меркантилизма, ориентирующая эконо­мику на превышение экспорта над импортом, накопление, бережливость и государственный протекционизм.

Областью зарождения капиталистических элементов (без проявления которых невозможно установление абсолютиз­ма) в России стали мануфактурное производство (государст-

Складывается всероссийский рынок, центром торговых связей остается Москва. В состав торговцев входят купцы, помещики и крестьяне. Характерно отношение законодателя к торгующим крестьянам — наряду с установлением разреше­ний и льгот для них закон постоянно склонен ограничивать эту деятельность. В 1711 г. установлены льготы крестьянам, торгующим в городах, но уже в 1722 г. деревенским торговцам запрещается торговать в городах, в 1723 г. устанавливаются ограничения для записи крестьян в посад. С 1726 г. начинает­ся выдача паспортов крестьянам-отходникам. В 1731 г. крес­тьянам запрещается торговать в портах, выпускать промыш­ленные товары и брать подряды. В 1739 г. вводятся серьезные штрафы за деятельность неразрешенных мануфактур. Крес­тьянам не разрешается записываться добровольцами в армию (1727 г.) и приносить присягу (1741 г.). В 1745 г. издает­ся Указ, разрешающий крестьянам торговать в селах, а в 1748 г. они получают право записываться в купечество.

Черносошные крестьяне, жившие общиной, сохраняли право собственности на пашни, покосы и угодья, которые они обрабатывали, могли продать, заложить, отдать в прида­ное. Они уплачивали государству денежный оброк и выполня­ли натуральные повинности. Крестьяне нерусского населе­ния Поволжья и Приуралья, кроме того, уплачивали ясак (на­туральную дань) государству. Особую группу государственных крестьян составляли однодворцы (не попавшие в состав дво-рянства-шляхтества, выходцы из московских служилых людей). Они платили подушную и оброчную подати, с 1713 г. служили в ландмилиции, выполнявшей полицейские функ­ции вплоть до 1783 г

Частновладельческие крестьяне составляли в XVIII в. большинство крестьянского населения. Дворцовые крестья­не, проживающие на дворцовых землях, находились в управ­лении дворцовой канцелярии (с 1775 г. — казенных

Наиболее многочисленной была группа помещичьих крестьян. К источникам закрепощения относилось рожде­ние, запись по ревизии, закрепление незаконнорожденных подкидышей воспитателями, военнопленных нехристианского происхождения

Прекращение крепостного состояния связывалось с: от­быванием рекрутской повинности (освобождались также жена и дети рекрута), ссылкой крепостного в Сибирь, отпус­ком по отпускной грамоте или духовному завещанию, выку­пом, отобранием имения помещика в казну, возвращением крепостного из плена, бегством в отдаленные окраины и за­писью в государственные волости, фабрики и заводы (с 1759 г.).

Покупку недвижимости крепостной мог осуществлять только на имя помещика. Имевший лавку или завод крепост­ной уплачивал помеыщку поземельный сбор. Крестьянское имущество наследовалось только по мужской линии и по со­

гласованию с помещиком. На имя помещика крестьяне могли приобрета

В 1721 г. был издан указ, разрешавший купцам и заводчи­кам приобретать населенные деревни, чтобы обеспечивать рабочими руками создаваемые предприятия. В 1752 г. указом было определено число крестьян, которых можно было при­обретать для работы на заводах, но уже в 1762 г. такая покупка была запрещена: на фабриках могли работать только вольно­наемные люди по паспортам. Затем последовало (в 1798 г.)

Дифференциация крестьянства приводила к выделению из его среды мануфактуристов, ростовщиков и купцов. Про­цесс этого выделения наталкивался на многие препятствия социально-психологического, экономического и правового характера. Крестьянский отход ограничивался владельцами, заинтересованными в эксплуатации крестьян на барщине. Вместе с тем возрастание сумм оброка стимулировало поме­щиков к использованию труда крестьян на стороне, в отхо­дах. Запрет продавать крестьян без земли и в розницу (1721 г.) затруднял для промышленников использование их труда на предприятиях и мануфактурах. В том же 1721 г. купцы получи­ли право покупать крестьян целыми деревнями и приписы­вать их к мануфактурам. Управление этими крестьянами осу­ществлялось Берг-Коллегией и Мануфактур-Коллегией. Про­дажа этих крестьян разрешалась только вместе с мануфакту­рами. Такая организационная мера была возможна только в условиях крепостнического режима и по характеру напоми­нала прикрепление посадского населения к посадам, а крес­тьян — к земле, произведенное Соборным Сложением 1649 г. Она препятствовала перераспределению рабочей силы внут­ри отрасли и за ее пределами, не стимулировала повышение производительности труда и его качества. С другой стороны,

Таможенный устав 1653 г. и Новоторговый устав 1667 г. предоставили торговым людям посада право свободной тор­говли. На купечество стали возлагаться новые управленчес­кие и финансовые обязанное ги, например взимание «стре­лецкой подати»(1681 г.) или участие в работе Корабельной палаты.

В городах стали формироваться органы самоуправления:

посадские сходы, магистраты. Стало юридически оформлять­ся городское сословие. По регламенту Главного магистрата 1721 г. оно пало делиться на регулярных граждан и «под-лых»людей. Регулярные, в свою очередь, подразделялись на первую гильдию (банкиры, купцы, доктора, аптекари, шкипе­ры купеческих судов, живописцы, иконописцы и серебряных дел мастера) и втор)ю гильдию (ремесленники, столяры, портные, сапожники, мелкие торговцы). Гильдии управля­лись гильдейскими сходами и старшинами.

В интересах дворянства продолжался процесс дальнейше­го закрепощения крестьян. В 1722—1725 гг. была проведена перепись, которая дала основу для закрепощения категорий крестьянства, имевшего до этого иной статус. В 1729 г. были прикреплены кабальные (лично зависимые, но не крепост­ные) и «гулящие»люди. Делались неоднократные попытки распространить крепостную зависимость на казаков и одно­дворцев, однако эти группы продолжали занимать промеж­уточное место между государственными крестьянами и слу­жилыми людьми.

С 1714 г. устанавливается обязательное начальное обуче­ние для дворянских детей. Создаются специальные морские и военные школы, вводятся зарубежные командировки для обучения молодых дворян, претендующих на офицерское звание. В гвардейских полках (Семеновском и Прео

Дворяне составляли значительную часть в структуре на­рождающегося бюрократического класса: в верхних его слоях (сенаторы, руководители коллегий, канцелярий, при­казов, губернаторы, вице-губернаторы) они были монополис­тами. Подавляющее большинство высших чиновников (от коллежских советников до асессоров) также состояло из дво­рян. Нижние чиновники в массе своей были выходцами из разночинных слоев.

Оформление новых социальных групп проходило на фоне ломки старых сословно-представительных учреждений. Последний Земский собор проходил в середине XVII в. После этого созывались сословные собрания, на которых обсужда­лись различные вопросы: о денежной системе, ценах, местни­честве и пр. (60—80-е гг. XVII в.). Ликвидация сословно-пред­ставительных органов была обусловлена позицией централь­ной администрации, реформой финансовой системы и во­оруженных сил.

Централизация власти, формирование профессиональ­ной бюрократии, с одной стороны, и усиление крепостничес­кой системы (т.е. ликвидация остатков крестьянского самоуп­равления) , с другой — разрушали систему земского представи­тельства. Дворянство становилось единственным правящим сословием, захватив в центре почти все места в государствен­ном аппарате и армии, а на местах став полноправным хозяи­ном над крестьянами. Почти столь же сильные позиции дво­рянство имело и в городах.

Существенные перемены в социальной структуре общест­ва конца XVII в. — начала XVIII в. выявились в ходе военных реформ. В конце XVII в. основу войска все еще составляла дворянская конница. Все сильнее она начинает дополняться, а затем и оттесняться новыми формированиями: стрелецки­ми частями и полками «иноземного строя» (рейтарскими и драгунскими). Эти части, находившиеся на жалованьи, чис­ленно превосходили дворянский контингент: в 1679 г. «по прибору» служили около семидесяти тысяч человек, в 1681 г. —уже свыше восьмидесяти тысяч. Дворянская конни­ца в то же время насчитывала не более шести тысяч. К 1681 г. восемьдесят девять тысяч из ста шестидесяти четырех были

переведены в «иноземный строй». Если стрельцы были еще полурегулярным войском (и были привязаны к своим дворам и огородничеству на посадах), то полки «иноземного строя»были зародышем профессиональной армии. Офицер­ский корпус уже в конце XVII в. быстро пополнялся иностран­ными специалистами. Этот путь военных реформ позволял центральной власти стать независимой от дворянства в деле формирования вооруженных сил, одновременно используя служилую роль дворянства при создании офицерских кадров.

В финансовой сфере конец XVII в. отмечен интенсивным преобразованием всей податной и налоговой системы. Оста­вавшаяся основным видом обложения «соха»пополняется длинным рядом дополнительных налогов. Важнейшим из них были таможенный сбор, кабацкие (косвенные налоги), данные (прямые налоги), оброчные, ямские, стрелецкие, неокладные сборы, соляной и табачный акцизы. Налоговые преобразования опирались на организационные меры, при­званные упорядочить, централизовать и регламентировать эти мероприятия. В конце XVII в. «соха»как единица обложе­ния уступает место новой единице — «двору». Происходит перенос фискального внимания с обезличенной территории на субъект, обложение начинает приобретать все более пер­сональный характер. В 1646 г. проводится подворная пере­пись, а в 1678 г. составляются переписные книги. В 1679—1681 гг. произошел переход от поземельного к подворному обло­жению.

В 1718 г. была проведена подушная перепись, и финансо­вые службы перешли к подушному обложению населения. В результате этой акции были выделены группы неподатных сословий (дворянство и духовенство) и фактически уравне­ны в податном отношении различные группы крестьянского населения (государственные, владельческие, посессионные,

• Церковная организация. Церковное право в 15-17 веках.

В XV в. церковь была важным фактором в процессе объеди­нения русских земель вокруг Москвы и укрепления централи­зованного государства. В новой системе власти она заняла соответствующее место. Сложилась система органов церков­ного управления — епископаты, епархии, приходы. С 1589 г. в России было учреждено патриаршество, что усилило при­тязания церкви на политическую власть. Они вылились в кон­фликты патриарха Никона с царем Алексеем Михайловичем, а на более широком уровне — в раскол, столкновение старых и новых политических позиций церкви.

Высший церковный орган — «Освященный Собор» — в полном составе входил в «верхнюю палату» Земского собора. Духовенство как особое сословие наделялось рядом привиле­гий и льгот: освобождением от податей, телесных наказаний и повинностей.

Церковь в лице своих организаций являлась субъектом земельной собственности, вокруг которой уже с XVI в. разго

релась серьезная борьба. С этой собственностью было связа­но большое число людей—управляющих, крестьян, холопов, проживающих на церковных землях. Все они подпадали под юрисдикцию церковных властей. До принятия Соборного Уложения 1649 г. все дела, относящиеся к ним, рассматрива­лись на основании канонического права и в церковном суде. Под эту же юрисдикцию подпадали дела о преступлениях про­тив нравственности, бракоразводные дела, субъектами кото­рых могли быть представители любых социальных групп.

Власть патриарха опиралась на подчиненных церковным организациям людей, особый статус монастырей, являвших­ся крупными землевладельцами, на участие представителей церкви в сословно-представительных органах власти и управ­ления. Церковные приказы, ведавшие в опросами управления церковным хозяйством и людьми, составляли бюрократичес­кую основу этой власти.

Свою судебную власть церковь осуществляла через суды епископов, своих наместников и монастырские суды во главе с игуменом. Епископ назначался митрополитом или госуда­рем.

В конце XV в. место духовных судей начинают занимать чиновники — архирейские и митрополичьи бояре, наместни­ки и дьяки. Мелкие дела рассматривали десятинники.

Юрисдикция церковного суда распространялась на духо­венство, церковных крестьян и монашество.

Все дела, рассматриваемые духовными судами, делились на церковные и светские. В число первых включались «гре­ховные» дела и рассматривались они епископом с архиманд­ритами и игуменами без участия митрополичьих бояр, т. е. светских чиновников. Суд вершился на основании Новокано-на, церковных правил. Светским судам прямо запрещалось вторгаться в эту сферу, что подтверждали судебники и Сто-глав(сборник постановлений церковного Собора 1551 г.), за исключением наиболее тяжких уголовных правонарушений.

К светским делам относились гражданские и малозначи­тельные уголовные дела духовных лиц, а также споры, связан­ные с семейным правом. Суд вершили светительские бояре и десятинники, поповские старосты и целовальники, избран­ные населением.

Из подсудности духовному суду постепенно был изъят

целый ряд дел: «татины», разбойные и убийственные дела, 1^ святотатство, споры о земле, споры между лицами разной подсудности. С середины XVI в. десятинники уже не могли вести расследование единолично — им помогали поповские старосты и десятские священники. Деятельность наместни­ческого духовного суда также контролировалась поповскими старостами, пятидесятниками, градскими старостами, цело-вальниками и земскими дьяками, т. е. представителями мест­ного самоуправления.

С 1589 г. центральным судебным органом церкви стано­вится суд патриарха. В XVII в. разбором церковных дел зани­мались Патриарший двор, Тиунская изба или Приказ церков­ных дел. Гражданские дела принял на себя Приказ Большого дворца, ведавший до 1625 г. монастырскими и церковными имуществами. Позже из него выделяются Монастырский приказ, на который было возложено рассмотрение граждан­ских дел всех духовных лиц и организаций. Апелляционной инстанцией приказа была Боярская Дума.

Церковь в своей деятельности опиралась на целую систе­му норм церковного права, содержащихся в Кормчей книге, Правосудье митрополичьем и Стоглаве.

Семейное право в XV—XVI вв. в значительной мере осно­вывалось на нормах обычного права и подвергалось сильно­му воздействию канонического (церковного) права. Юриди­ческие последствия мог иметь только церковный брак. Для его заключения требовалось согласие родителей, а для кре­постных — согласие их хозяев. Стоглав определял брачный возраст: 15 лет для мужчин, а для женщин — 12 лет. «Домо­строй» (свод этических правил и обычаев) и Стоглав закреп­ляли власть мужа над женой и отца над детьми. Устанавлива­лась общность имущества супругов, но закон запрещал мужу распоряжаться приданым жены без ее согласия. Влияние обычая сказывалось на такой особенности имущественных отношений супругов, как семейная общность имущества. При этом общее право супругов распространялось на имущество, предназначенное на общие цели семьи, а также совместно приобретенное супругами в браке. Независимо от источника (принесенное супругами в семью или совместно нажитое в браке) семейное имущество подлежало сохранению и после­дующей передаче детям-наследникам. Имущество, ранее при-

надлежавшее одному из супругов, будучи включенным в ком­плекс семейного имущества, меняло свой характер и станови­лось общим. В интересах общего семейного бюджета, чтобы гарантировать сохранность приданого, принесенного женой, муж вносил своеобразный залог — «вено», обеспечи­вая его третьей частью своего имущества. После смерти мужа вдова владела веновым имуществом до тех пор, пока наслед­ники мужа не выплачивали ей стоимость приданого.

После XV в. актом, обеспечивающим сохранность прида­ного, становится завещание, которое составлялось мужем сразу же после заключения брака. Имущество, записанное в завещании, переходило к пережившей супруге, чем и компен­сировалась принесенная ею сумма приданого. В случае смер­ти жены к ее родственникам переходило право на восстанов­ление приданого. При отсутствии завещания переживший супруг пожизненно или вплоть до вступления во второй брак пользовался недвижимостью, принадлежавшей покойному супругу.

В течение брака приданое оставалось в общем распоряже­нии супругов. Общность имущества подтверждал также уста­новленный порядок распоряжения им, при котором все за­ключавшиеся с этим имуществом сделки подписывались одновременно обоими супругами.

Преступления против церкви до середины XVII в. состав­ляли сферу церковной юрисдикции. Наиболее тяжкие рели­гиозные преступления подвергались двойной каре: со сторо­ны государственных и церковных инстанций. Еретиков стега­ли по постановлению церковных органов, но силами государ­ственной исполнительной власти (Разбойный, Сыскной при­казы).

С середины XVI в. церковные органы своими предписа­ниями запрещают светские развлечения, скоморошество, азартные игры, волхование, чернокнижие и т. п. Церковное право предусматривало собственную систему наказаний: от­лучение от церкви, наложение покаяния (епитимья), заточе­ние в монастырь и др.

Внутрицерковная деятельность регулировалась собствен­ными правилами и нормами, круг субъектов, им подчинен­ных, был достаточно широким. Идея о «двух властях» (духов­ной и светской) делала церковную организацию сильным

конкурентом для государственных органов: в церковном рас­коле особенно очевидно проявилось стремление церкви встать над государством.

Эта борьба продолжалась вплоть до начала XVIII в

47