Глава 1

Брачный институт в период Хэйан

Законы и реальность

Чтобы лучше понять и оценить ситуацию, сложившуюся в интересующий нас период, обратимся к более раннему времени. Начиная со второй половины VII века императорский двор проводит широкомасштабное реформирование политической и социальной структуры государства, опираясь на китайские образцы. Основой реформ было законодательство. Правительство скопировало китайские гражданские (律, рицу) и административные (令, рё:) законы и адаптировало их, создав базу для формирования «правового государства» — рицурё: кокка (律令国家). Однако между идеальной политической системой рицурё: и реальной социальной ситуацией существовал большой разрыв.

Этот разрыв проявлялся, например, в несоответствии гендерной направленности действительной социальной ситуации и идеальной политики рицурё:. К началу формирования рицурё: кокка Япония не была еще патрилинейной, в генеалогии учитывались как предки по отцовской линии, так и по материнской²⁰, а насаждаемая китайская структура общества была исключительно патрилинейной. Эта реформа послужила причиной некоторой путаницы в документах. Если раньше родословная аристократа прослеживалась и по отцу, и по матери, то теперь стала указываться лишь отцовская линия. То есть перестали указываться отпрыски женского пола, из-за чего временами общая картина полностью не была ясна.

Заключение брака

В соответствие с законом вступать в брак могли юноши старше 15 лет, а девушки – старше 13 лет, примерно с середины эпохи Хэйан начали практиковать и более ранние браки. Брак начинался со сватовства будущих супругов через посредников (служанку, друзей). «Тайхо:рё:» (статья 25 закона 8) устанавливал не только необходимость сватовства, но и последовательность лиц, к которым следует обратиться во время сватовства. Если женщину собираются выдать замуж, то следует заранее обращаться к деду и бабке с отцовской стороны.

Затем уведомляют дядей и теток с отцовской стороны, родных братьев, а также деда и бабку по материнской линии.

Если дяди, тетки и двоюродные братья с материнской стороны не живут вместе с выдаваемой замуж женщиной и не имеют общего с ней имущества или если этих родственников нет, то дело поручается свату, выбранному по желанию самой женщины. По случаю помолвки семье невесты преподносились подарки в знак незыблемости принятого решения.

В день, заранее выбранный для заключения брака, мужчина посылал в дом невесты гонца с письмом, возвещающим о прибытии жениха. Проведя у женщины ночь, мужчина возвращался домой и рано утром отправлял к новой жене гонца кинугину-но цукаи с утренним посланием и дарами (вином, лакомствами и различными подарками).

Токоро-араваси (обнаружение места, 所現し). На третий день после первой брачной ночи новобрачным подавали особые лепешки, называемыми лепешки Третьей ночи (микаё-но моти, 三夜餅). Блюдо с лепешками красного и белого цветов ставилось к изголовью ложа новобрачных. Мужчина должен был съесть три таких лепешки, а женщина – сколько захочет. В этот же день в доме жены выставляли угощение для мужа и его свиты. Муж знакомился с семьей жены. С этого дня брак считался официальным и муж мог посещать дом жены в любое время.

По случаю бракосочетания и в честь третьей ночи в богатых и знатных семьях устраивались празднования.

Существовало поверье, что если первые дни тесть и тёща ложились спать, держа в руках обувь новоиспеченного зятя, он глубоко привязывался к их дочери.²¹

Типы браков

Одной из важнейших характеристик брака является его локальность (место проживания супругов). По этому принципу социологи и этнографы выделяют 5 основных типа браков:

• Вирилокальный – супруги поселяются в доме, где до свадьбы жил жених.

• Патрилокальный – супруги становятся частью семьи жениха и живут в доме его родителей.

• Уксурилокальный – супруги поселяются в доме, где до свадьбы жила невеста.

• Матрилокальный – супруги становятся частью семьи невесты и живут в доме ее родителей.

• Неолокальный - супруги поселяются в своем собственном доме.

Также существует наименее распространенный тип брака – дислокальный. При этом типе брака супруги живут раздельно, т.е., муж посещает жену, но не живет с ней.

Цель этой главы – показать, что в Японии периода Хэйан среди аристократии были распространены и дислокальный, и уксурилокальный, а вирилокальные и неолокальные браки почти не практиковались.²²

Все сведения относительно локальности браков можно получить из источников двух типов:

• официальные (законодательство, различные документы)

• художественная литература рассматриваемого времени (повести, дневники, написанные аристократами)

Однако в вопросе локальности браков информация из официальных источников существенно отличается от сведений, полученных из художественной литературы. Видимо, это связано с попыткой китаизации Японии в эпоху Нара: правительство, как это видно из сохранившихся частей кодекса Ё:ро:, пыталось способствовать созданию больших патриархальных семей по образцу китайских. В таких семьях невеста переезжала на постоянное жительство в дом мужа, где занимала крайне зависимое положение. Судя по всему, такие семьи существовали, но они, скорее, были исключением, чем правилом и образовывались лишь среди аристократов²³. Нормой же в то время, по мнению большинства ученых, были дислокальные типы браков, о чем свидетельствует множество песен из Манъё:сю:, в которых описывается горечь при расставании с любимой/любимым на рассвете.

Исследователи этого вопроса до сих пор не пришли к согласию, как относиться к этому несоответствию: некоторые придерживаются мнения, что браки были вирилокальными (по китайскому образцу), но отношения начинались с посещений женихом невесты. Другие настаивают на том, что наиболее распространены были дислокальные браки.

Так или иначе, в Хэйан вирилокальные браки были уже редкостью, а наиболее популярными были дислокальные и уксурилокальные браки. Доказательством этому служат многочисленные примеры из художественной литературы женского потока, в основном, дневникового жанра.

В «Кагэро: никки» главная героиня замужем за Канаиэ. Судя по тому, что он временами посещает ее, а утром спешит уйти, их тип брака – дислокальный. Точно так же многие женщины Гэндзи из «Гэндзи моногатари» находятся в дислокальном браке (главная жена Гэндзи, Аои и дочь принца Хитати).

В Японии на тот момент уже существовали такие институты, как: 家 (иэ) и氏 (удзи)²⁴. Удзи – патрилинейное образование, его члены носили одно родовое имя, часто погребались вместе. Однако к семье оно имело лишь косвенное отношение – функции удзи были, в основном, церемониальными и политическими. Иэ же, напротив, был матрилинеен, а его членов связывали крепкие семейные узы. Если члены удзи могли жить отдельно друг от друга, то члены иэ жили все вместе в одной усадьбе, переходившей по наследству исключительно по женской линии (см. ниже). Таким образом, родившиеся в иэ девочки оставались в нем, ожидая подходящей брачной партии, а мальчики еще в подростковом возрасте вступали в уксурилокальные или неолокальные браки и покидали дом, становясь членами удзи, к которому принадлежал их отец, дед, прадед…²⁵

Поскольку в Хэйан была распространено многоженство, часто получалось так, что мужчина состоял в браках нескольких типов: например, он жил в доме своей главной жены (уксурилокальный брак) и одновременно посещал еще нескольких женщин (дислокальные браки) или жил с одной из жен в неолокальном браке (пара жила в своем собственном доме), а других женщин «навещал» (дислокальный брак), как это делал Гэндзи.

Судьба второстепенной жены была незавидна – уделять ей больше внимания, чем основной жене, было неприлично. Поскольку первые браки заключались в 13-15 лет по сговору родителей (обычно это были браки по расчету), порой главная жена оказывалась нелюбимой, может даже ненавистной, а любовь приходила в лице одной из младших жен. Единственное, что могло повысить статус младшей жены по отношению к главной жене – плодовитость первой и бездетность второй. Особенно ценилось рождение сына-наследника. Однако мужчина мог развестись с главной женой и передать этот статус другой своей жене.

Развод

Кодекс Тайхо:рё: (статья 28 закона 8) предусматривал разводы в следующих случаях:

1. Жена бездетна

1. Развратна

2. Непослушна свекру или свекрови

3. Сплетница

4. Воровата

5. Ревнива

6. Больна дурной болезнью

Эти правила не действовали, если муж сам был развратен или болен дурной болезнью.

При разводе муж должен был вручить бывшей жене бумагу о причине развода. Близкие родственники обеих сторон должны подписать эту бумагу или поставить свои отпечатки пальцев.

Если женщина получила такую бумагу, она могла не покидать дома мужа в трех случаях:

1. Она помогала мужу во время траура по его родителям;

1. За время их брака он занял более высокое положение;

2. Ей было некуда больше идти²⁶.

Однако к середине периода Хэйан, как и в случае с заключением браков, эти законы перестают выполняться. Поскольку женитьба не была официальной в современном понимании (выше говорилось, что не всегда было ясно, был ли заключен брак), сложно определить время развода и даже был ли он вообще совершён.

Часто символом развода был возврат всех писем, написанных другой стороной, а в остальном многое зависело от типа конкретного брака. Наименее очевиден был развод в случае дислокальных браков – мужчина просто переставал посещать жену, а женщина отказывалась принимать мужа. Пример такого развода можно найти в художественной литературе: в «Дневнике эфемерной жизни» (Кагэро: никки, 蜻蛉日記) долгое время неясны отношения Митицуна-но-хаха и Канаиэ – то ли они женаты, то ли уже в разводе. Надо сказать, что этот вопрос мучил и самого автора дневника. Канаиэ то изредка посещал Митицуна-но-хаха, то не появлялся долгое время. Такое состояние неопределенности могло продолжаться до смерти одного из супругов или до тех пор, пока женщина не выйдет замуж за другого.

В случае с неолокальным или уксурилокальным браками ситуация была более понятной, так как эти типы браков предполагают совместное проживание, а развод – переезд одного из супругов в другое жилище. Однако и здесь могла возникать некоторая неопределенность, если мужчина переводил свой брак с первой женой в дислокальный тип. Все же во многих случаях переезд мужчины из дома жены мог означать окончание брака. Интересно, что случаев разводов, когда супруги жили в доме мужа, было намного меньше, чем если бы домом владела семья жены, так как жена в таком случае практически полностью зависела от мужа²⁷. Но если развод все же происходил, женщине приходилось покидать дом бывшего мужа. Так, например, жена принца Адзумити вынуждена была уехать, когда он привел в дом Идзуми Сикибу, и так же в «Гэндзи моногатари» первая жена Хигэкуро²⁸ уехала, когда он женился на Тамакадзура.

Существует распространенное заблуждение, что брак с главной женой был нерасторжим. Однако и история, и литература знают множество примеров обратного: первая жена Хигэкуро была главной, однако его развод с ней не был чем-то противоестественным.

Дети и семья

Если в современной Японии ядро семьи – муж и жена, то в Нара и Хэйан этим ядром были мать и дети, отец мог и не входить в состав семьи. Следовательно, все обязанности по воспитанию детей и уходу за ними полностью ложились на мать и ее семью. Это вполне очевидно при дислокальном браке: когда дети жили в доме матери, отец их временами навещал. Но даже в неолокальных и уксурилокальных браках, когда супруги с детьми жили в одном доме, семья мужа предоставляла право семье его жены брать на себя все заботы, касающиеся детей.

При разводе родителей дети в любом случае оставались с матерью. Они могли продолжать носить фамильное имя отца, а сыновья могли даже претендовать на наследство. Однако до заключения своего первого брака они продолжали жить в материнском доме. Дети также оставались жить в семье матери в случае ее смерти. К отцу дети попадали лишь в том случае, если у них не оставалось ни одного, пусть даже самого дальнего, родственника со стороны матери.

В «Отикубо-моногатари» мы читаем:

«На следующий год осенью Отикубо вновь родила прелестного мальчика. Госпожа свекровь сказала по этому поводу:

— Молодая наша не теряет времени даром. Каждый год у нее рождается красивое дитя. На этот раз я сама буду растить ребенка, — и перевезла внучка вместе с кормилицей в свой дворец.»²⁹.

В описанном выше эпизоде внука забрала его бабушка по отцу, потому что отношения Отикубо со своей семьей (отцом и мачехой) были крайне натянутыми – девушка сбежала из дома с возлюбленным, так как мачеха всячески издевалась над ней.

Однако обычно всеми материальными проблемами, связанными с воспитанием детей (различные ритуалы жизненного цикла, одежда, обучение и т.п.), занимались все же родители их матери. Родители по материнской линии не случайно играли такую важную роль в воспитании и материальном обеспечении детей своих дочерей: так как в Хэйан вступали в брак в возрасте 13 – 15 лет, зять, будучи еще сам ребенком, также оказывался на попечении у семьи своей жены.

Имущество

В поиске невесты экономическая подоплека была важна. Поскольку муж вступал в семью жены, бОльшая часть его бытовых расходов после свадьбы ложилась на жену и ее родню: они должны были шить ему одежду (начиная от окрашивания тканей и заканчивая непосредственно шитьем и вышивкой) на все случаи жизни³⁰, готовить дары для его слуг и всех тех, кого он должен был одаривать, создавать благовония, расписывать ширмы и веера и многое другое. Таким образом, зачастую именно от тонкого вкуса жены и ее умения шить и вышивать, окрашивать ткани зависела долговечность брака. Также от связей семьи жены зависела карьера мужчины.

«В наши времена такая уж мода, что молодой человек берет себе женушку с богатой и могущественной родней в придачу, чтобы о нем заботились и содержали его в роскоши.»³¹ — говорит кормилица Митиёри. «У госпожи Нидзёдоно, видимо, нет ни отца, ни матери. Молодой господин — единственная опора в жизни. А у дочери Правого министра богатая могущественная родня. Есть кому позаботиться о том, чтобы зять жил в роскоши и довольстве».³²

То есть это было нечто вроде взаимовыгодной сделки: семья жены ухаживает за мужчиной, обеспечивая его всем необходимым и помогая подняться по должностной лестнице. Взамен мужчина, становясь влиятельным лицом, оказывал помощь семье жены. Одновременно его высокое положение прославляло не только его отца, но и отца его жены. Несмотря на такие близкие отношения с семьей жены, наследство он, конечно, получал от своего отца.

По негласному правилу в Хэйан имущество переходило следующим образом: от матери к дочерям и от отца к сыновьям. Конечно, каждый волен был сам разделить свое имущество и определить, кому из родственников что отойдет.

Право на владение недвижимым имуществом обычно фиксировалось на бумаге, причем часто в документе не было прописано имя наследника – кто владеет этой бумагой, тот и наследник. В «Отикубо моногатари» по этой причине возник конфликт между Митиёри и отцом Отикубо. Однако, усадьбы, как правило, передавались по наследству по женской линии. В «Отикубо-моногатари» мы видим доказательство этому.

«Принцесса — мать Отикубо — некогда владела прекрасным дворцом Сандзёдоно, он должен был достаться в наследство ее дочери»³³

Кроме того, многие японцы того времени считали, что именно женщина должна владеть домом, в результате чего в неолокальном браке муж нередко передавал право на свою усадьбу жене. ³⁴

Женщине было необходимо иметь свой собственный дом, так как чаще всего именно мужчина переселялся в дом жены. Обычно женщины занимали одни и те же покои в одной и той же усадьбе долгие годы, часто всю свою жизнь. Поэтому их ообычно звали не по имени, а по названию флигеля, который они занимали. Вот перечень нескольких наиболее известных героинь хэйанской литературы, имевших такие прозвища:

• Фудзицубо (藤壺) – павильон глициний;

• Кирицубо (桐壺) – павильон павлоний;

• Отикубо (落窪) – каморка (девушка жила в каморке);

Жены и наложницы

Кодексы VIII века, написанные под влиянием китайских, проводили отчетливую границу между женой и наложницами. В эпоху Хэйан также было распространено многоженство³⁵, однако различие между женами и наложницами стало настолько размытым, что порой сложно определить статус интересующей нас женщины. Уильям Маккалоу предлагает 3 способа узнать главную (законную) жену:

• По званиям типа «кита но ката» (北の方), «кита но мандокоро» (北の政所), «тякусай» (嫡妻);

• Если она живет вместе с мужем (при неолокальных и уксурилокальных браках);

• Если ее сыновья занимают более высокое положение в обществе и при дворе, чем сыновья других жен ее мужа.³⁶

Обычно жена по первому браку и становилась главной, законной женой, причем ни ее смерть, ни развод не лишали ее сыновей положения, которое они занимали, и отцовского наследства. Видимо, так происходило потому, что социальный статус и положение при дворе зависели в основном от статуса отца, а не матери. То есть здесь действует система удзи (рода), принадлежность к которому определялась по отцовской линии. Родившись, мальчик автоматически становился членом отцовского удзи, и ничто не могло этого изменить, так же, как ничто не могло разорвать его родственные узы с отцом.

Количество женщин, с которыми мужчина был связан узами брака одновременно, обычно не превышало 2 – 3-х. Как говорила мать Митиёри своему сыну в «Отикубо моногатари», «Поверь мне, иметь много жен доставляет одни хлопоты и неприятности. Ты будешь очень несчастлив»³⁷. Если в дислокальном браке было несложно иметь нескольких жен, то имея одну жену в неолокальном или уксурилокальном браке, было трудно поддерживать серьезные отношения с другими женщинами. Но мужчины могли заводить себе любовниц из числа дам, служивших при дворе (обычно это были дамы ранга нё:бо: (女房) ), такие связи ни к чему не обязывали и служили в основном для развлечения и увеличения численности своего потомства.

Императорские наложницы имели свои звания и ранги и считались состоящими на службе у императора. Кодекс Тайхо:рё: предусматривал три категории наложниц императора:

1. Высшая категория, хи (妃). Эти наложницы по своему статусу уступали только императрицам и выбирались из принцесс крови. Хи могло быть не больше двух.

2. Средняя категория, фудзин (夫人). Эти девушки выбирались из дочерей вельмож третьего ранга, и их было три.

3. Низшая категория, химэ (姫). Химэ было четыре, и они должны были быть дочерями чиновников не ниже пятого ранга.

В конце VIII – начале IX вв. возникло новое звание – нё:го (女御), высочайшая наложница, вытеснившее всех остальных. Поначалу девушки, носившее это звание, были дочерями чиновников сравнительно невысоких рангов, но вскоре нё:го начали выбирать из принцесс крови, дочерей принцев крови и дочерей Великих министров. При благоприятном стечении обстоятельств, нё:го могла стать императрицей-супругой (особенно после рождения сына).

Следующим по значению после нё:го стало звание ко:и (сменяющая платье, 更衣). Нё:го и кои, имеющие детей или пользующиеся особой благосклонностью императора, назывались миясудокоро (御息所), служительницами императорской опочивальни. Так же назывались и наложницы наследника престола.

Из наложниц нё:го выбиралась императрица-супруга (тю:гу:, 中宮). Помимо императрицы-супруги существовали императрица-мать, ко:тайго: (мать правящего императора, 皇太后), и великая императрица-мать, тайко:тайго: (мать предыдущего императора, 大皇太后). Первоначально императрица-супруга называлась ко:го: (皇后), а слово «тю:гу:» (срединные покои) обозначало всех трех императриц, но со временем так (ко:го:) стала зваться жена отрекшегося императора, а тю:гу: – жена правящего императора.³⁸

Эндогамия

В японском обществе периода Хэйан практиковалась эндогамия – обычай заключения браков внутри одной родовой группы. Существовал небольшой круг родственных семей, членам которых не только не следовало выбирать себе супругу (-а) вне этой группы, но и надлежало брать в главные жены женщину из семьи близкой по статусу. Несмотря на то, что в VIII веке эта система была узаконена в одном из сводов законов, в Хэйан она уже не была законом, и насчитывается немало пренебрежений этим негласным правилом. Однако сочетаться браком с человеком равного социального и материального положения было настолько выгодно обеим сторонам что эта часть эндогамной практики пользовалась большой популярностью (мужчине было легче продвигаться по службе, имея поддержку родни жены, а для женщины брак с равным служил гарантией собственного благосостояния и благосостояния детей). Более того, она вышла за пределы того круга семей, в котором изначально развивалась, и распространилась среди всей хэйанской аристократии³⁹.

Пример этому можно найти в «Отикубо-моногатари». Правый Министр собирается выдать свою дочь за Митиёри, который уже женат на Отикубо, и рассуждает так:

«Правда, я слышал, будто у него есть возлюбленная. Но ведь она не из знатного рода, значит, ее не назовешь настоящей законной супругой, с которой стоит считаться»⁴⁰.

То есть, как бы ни любил Митиёри свою незнатную жену, для поднятия своего статуса ему следовало жениться на девушке своего круга.

Следующий вопрос имеет некоторое, хоть и косвенное, отношение к данной теме. Речь пойдет о кровосмесительных отношениях, инцесте. Информации о существовании браков между ближайшими родственниками (между родителями и детьми, братьями и сестрами) в рассматриваемый период нет. Зато из «Гэндзи-моногатари» мы узнаем об отношении к таким связям:

Сын Гэндзи, Ю:гири, затаив дыхание, подглядывает за Мурасаки, женой своего отца, мечтает о ней. Но не может, да и не думает, открыться ей – Мурасаки его мачеха (то, что она ему не кровная родственница, не имеет значение – главное, ее статус жены его отца). Более того, Ю:гири испытывает чувство вины за свою любовь к мачехе.

Похожая ситуация происходит и в отношениях Гэндзи и его приемной дочери Тамакадзура. Девушка отвергает настойчивые ухаживания приемного отца не потому, что он ей неприятен (наоборот, она часто любуется его красотой), а потому что он ее отец, хоть и приемный.

Точно так же Ю:гири, думавший поначалу, что он родной брат Тамакадзура, узнав правду, начинает ухаживать за ней (до этого он и помыслить о том не мог). В то же время настоящие братья девушки прекратили писать ей любовные послания, хоть и были ранее настроены серьезно.

Нужно упомянуть и связь Гэндзи со своей мачехой Фудзицубо. Женщина воспринимает свои отношения с Гэндзи как нечто ужасное, но, тем не менее, не прекращает их и, более того, рожает от своего пасынка сына.

Также вспомним упоминавшуюся в предыдущей главе связь бывшего императора Го-Фукакуса и его сестры по отцу принцессы Гайси. Госпожа Нидзё: ни слова не говорит о каком-либо смущении бывшего императора по поводу близкого родства с девушкой.

Таким образом, мы видим, что любовные отношения как между кровными родственниками, так и между теми, кто состоял в родстве лишь юридически, были под негласным запретом, считались постыдными. Однако они не исключались полностью.

Интересно, что этот негласный запрет относился лишь к связям родителей и детей, братьев и сестер и не распространялся на тетушек, племянниц и кузин. История знает множество подобных браков⁴¹.

Крестьянские семьи

Выше говорилось лишь о браках в аристократической среде. Крестьянские браки мы рассмотрим не так подробно – о них известно не так много. Но, судя по всему, они не сильно отличались от браков в аристократической среде. На протяжении периода Хэйан японские крестьяне, видимо, заключали в основном дислокальные браки.