Vlast_i_obschestvo_Sibir_v_XVII_veke_Novosibirsk_1991

тем, «чтобы впредь в Красноярске и повсюду всяких чинов люди жили смирно и никаких непотребных делов не каса­ лись»22.

Через полгода после начала восстания в Красноярске подобные события развернулись в Нерчинске. Русское на­ селение на дальневосточной окраине также состояло пре­ имущественно из служилых людей. Подробных данных о восстании в Нерчинске сохранилось, к сожалению, мало, но можно не сомневаться, что войско там находилось в иной, нежели в Красноярске, ситуации, которая отрази­ лась на его общественно-политической позиции. Нерчинские служилые люди в 1683—1689 гг. пережили тяжелую борьбу с маньчжуро-китайской агрессией, были свидетеля­ ми подписания трагического мирного договора с Китаем под стенами Нерчинска и не могли не опасаться своего со­ седа за Аргунью и Амуром. Известно, что в результате миграции русского населения с 1650-х гг. на Амуре образо­ вался целый район русского вольного заселения с центром в Албазине, который лишь формально находился под вла­ стью нерчинских воевод и до 1675 г. в своей внутренней жизни управлялся выборными приказчиками23. Перед оса­ дой маньчжуро-китайскими войсками в 1686 г. Албазина войсковой круг дал клятву обороняться до конца, «един за единого», и, несмотря на огромные потери, после пятиме­ сячной борьбы со славой отстоял крепость24. После подпи­ сания мира с Китаем русское население из Албазина было выведено, а его район объявлен незаселяемой зоной. Слож­ ная политическая обстановка сохранялась здесь и на про­ тяжении дальнейших 10 лет25, а потому нерчинское вой­ ско не могло не понимать, насколько опасно начинать со своим же правительством борьбу за казачье самоуправле­ ние. Кроме того, глава местного тунгусского ясачного насе­ ления князь П. Гантимуров был верным слугой правитель­ ства и войско рассчитывать на него не могло. Еще во вре­ мя войны с Китаем Гантимуровы были вызваны в Москву, крещены и записаны в дворяне по самому почетному, «мо­ сковскому», списку. Это были весьма немногие представи­ тели родоплеменной верхушки аборигенного населения всей Восточной Сибири, вошедшие в состав российского дворянства26.

На протяжении первой половины 1690-х гг. в Нерчин­ ске последовательно воеводствовали князь Матвей Петро­ вич Гагарин и Антон Тимофеевич Савелов, прославившие­ ся там среди всех слоев населения злоупотреблениями, взятками и грабежом, особенно на ниве развивавшейся в

300

те годы русско-китайской торговли27. Обострению ситуа­ ции в городе способствовало то, что смещенный воевода М. П. Гагарин пытался, по-видимому, не допустить к вла­ сти приехавшего Ант. Т. Савелова. Последнего поддержи­ вал князь П. Гантимуров, настрадавшийся от насилий М. П. Гагарина.

Оживление торговых связей с Китаем безусловно спо­ собствовало усилению обмена информацией между отдель­ ными сибирскими городами, через которые спешили пред­ ставители русских торговых кругов к китайской границе и обратно, «на Русь» с привозными товарами, прежде всего различными тканями. Можно не сомневаться, что майские события 1695 г. в Красноярске быстро стали известны в Нерчинске. В начале октября 1695 г. нерчинское войско и иные «всяких чинов» люди отказали Ант. Т. Савелову и посадили его под домашний арест. К восстанию присоеди­ нилась Читинская слобода, где служилые люди перехваты­ вали гонцов Ант. Т. Савелова, пытавшихся сообщить в Москву о происходивших событиях28.

Восставшие организовали собственное управление во главе с сыном боярским И. Аршинским и пятидесятником Ф. Свешниковым. Эти последние руководили ясачным сбо­ ром, отпускали гулящих и промышленных людей на про­ мыслы, получали дипломатическую почту из Китая, при­ нимали монгольских выходцев в русское подданство, от­ правляли торговые караваны, выдавали служилым людям жалованье, т. е. осуществляли все функции воеводского управления.

П. Гантимуров решительно отказался от «совета» с вос­ ставшими и в феврале 1696 г. откочевал от Нерчинска в степи29. Сведения о восстании в Нерчинске и об обидах, причиненных П. Гантимурову, которым русское прави­ тельство дорожило, были восприняты в Москве очень серь­ езно. Уже в феврале 1696 г. из Москвы отбыл новый нерчинский воевода С. Николев, которому поручалось чи­ нить Гантимурову по-прежнему «ласку» и провести ро­ зыск, но не прибегая к особым репрессиям. По-видимому, еще до приезда воеводы в Нерчинск туда из Енисейска прибыл «сыщик» сын боярский С. Карпов, посланный вое­

С. Карпов доносил, что местное ясачное население жалует­ ся на разорение от М. П. Гагарина, а служилые люди отка­ зываются признаваться в обидах, причиненных Гантимуро­ ву30. Коль скоро в своих лихоимствах Ант. Т. Савелов ни­ чем не отличался от М. П. Гагарина, позиция П. Гантиму­

301

рова определялась только стремлением отмежеваться от восставшего населения и воспрепятствовать сбору ясака с тем, чтобы обвинить затем выборное нерчинское управле­ ние в «крахе» ясачной казны. Так или иначе, но в 1696 г. сбор проводился без окладных ясачных книг.

В сложившихся условиях нерчинское войско не ставило вопроса о самоуправлении и удовлетворилось свержением «лихого» воеводы. Но, несмотря на приезд С. Николева в 1697 г., воеводская власть в Нерчинске, по-видимому, да­ леко не сразу обрела всю полноту своих полномочий. В приказной справке Сибирского приказа указывалось, что финансовая отчетность за 1696—1699 гг. из Нерчинска не прислана в Москву, «для того что не сделаны за многими его великого государя приказными и розыскными о измене и бунтовстве русских людей делами»3\

Вслед за нерчинским восстанием в январе 1696 г. нача­ лось восстание в Братском остроге. Его история была под­ робно исследована еще в 1937 г. А. П. Окладниковым32. Восстание в Братском остроге интересно тем, что в нем от­ разился несколько иной взгляд сибирского населения на систему местного управления. Внешне восстание ничем не отличалось от иных восстаний против «лихих» управите­ лей, но представляет интерес как по составу участников, так и по социальному существу.

Братский острог был центром сельскохозяйственной ок­ руги и управлялся приказчиками, присылавшимися ени­ сейскими воеводами. В 1696 г. острогом управлял X. Кафтырев, который по своему рангу письменного головы был помощником енисейского воеводы. За короткий срок X. Кафтырев довел до отчаяния все слои местного населе­ ния — окрестных крестьян, служилых, посадских и ясач­ ных людей.

В восстании проявилась активная взаимосвязь между русским и ясачным бурятским населением. Правда, при­ влечь к движению местное тунгусское население не уда­ лось, но оно беспрекословно признало выборное управле­ ние после свержения власти приказчиков. Бурятская родо­

как незадолго до Братского восстания между X. Кафтыревым и отдельными кругами ясачной верхушки в Балаганском остроге произошло резкое столкновение, которое, од­ нако, не повлияло в дальнейшем на отношения между ней и местной администрацией33. Тем более показательны уча­

302

стие в восстании широких слоев ясачных людей и их связь с русским населением. Фактически при всех путах родо­ племенных отношений рядовое ясачное население высту­ пило и против своей верхушки, не пожелавшей бороться с местной администрацией в союзе с русским населением.

В восстании четко проявилось также мирское начало в организации нового, выборного управления, которое, что принципиально существенно, строилось при участии пред­ ставителей всех категорий местного населения. В Братске, в отличие от Красноярска, где отстаивался приоритет ка­ зачьего войска в управлении, отразился сословно-предста­ вительный принцип, который все восставшее население противопоставлял административной системе воеводского правления.

При организации нового управления во главе его ока­ зались «судейками» служилые люди — казачий десятник Л. Кириллов и казак Д. Терентьев. «Выбор» им подписы­ вали своеобразные уполномоченные от всех слоев населе­ ния — 9 казаков, 3 посадских людей, 4 пашенных крестья­ нина и 10 ясачных бурят. Этот «выбор», т. е. документ, определявший для «судеек» круг обязанностей по админи­ стративному управлению острогом и его округой, был по­ всеместно известной формой, на основании которой миры организовывали свое управление. Составлением «выбора» восставшие подчеркивали право мира учреждать такое уп­ равление. В Братске особенно четко проявилось представ­ ление о необходимости соблюдать в управлении представи­ тельство всех слоев населения, несмотря на то, что органи­ зующим элементом восставших явились, как и в других го­ родах, служилые люди. Как писали сторонники X. Кафтырева, «все пашенные крестьяне и всяких чинов люди ходят в Брацком остроге и по улицам и становятца кругами и кличют друг друга атаманами-молодцами, а собираютца в трапезе неведомо для чего и заводят бунт»34. Отметим тра­ диционные в XVII в. термины казачьего самоуправления: «круг», «атаманы-молодцы», примененные к другим сосло­ виям.

Социальный смысл движения, отразившийся в выбор­ ности управления при представительстве мирских органи­ заций разных слоев населения, понимали и X. Кафтырев, и сами восставшие. Стремясь себя обелить, X. Кафтырев убеждал енисейского воеводу М. И. Римского-Корсакова: «мне...отказали не за обиды и налоги, а для того, чтоб им повольно было воровать»35. Вместе с тем при свержении приказчика один из восставших, Т. Бессонов, отстаивал

303

приоритет мирского права да*е перед царской волей — «как-де мир востанет, так-де / царь ужаснет»36.

Восстание было неплохо^ подготовлено. Бурятское насе­ ление оказалось заранее 1шформировано о дне выступле­ ния и необходимости приезда в острог, а крестьяне даже самых дальних деревень составили «обидную роспись» с перечислением злоупотреблений приказчика37. День вы­ ступления, 6 января 1696 г., был приурочен к празднику Богоявления, когда в острог съезжались жители уезда, ко­ торые для ежегодных мирских служб избирали старост и целовальников. Поэтому X. Кафтыреву многолюдное скоп­ ление не могло показаться подозрительным. Но обычный праздничный ритуал оказался нарушенным. Неожиданно для приказчика был собран общий мирской совет с представителями всех миров уезда, более 150 чел., кото­ рый отказал X. Кафтыреву от правления. По его утвержде­ нию на сыске, восставшие прекрасно знали о событиях в Красноярске и Нерчинске и ссылались на них, свергая приказчика38.

X. Кафтырев был осажден на приказчичьем дворе, при­ чем наиболее активные элементы готовы были разнести двор «по бревну», а его обладателю приготовить «пролуб». После трехдневной осады X. Кафтырев согласился не упор­ ствовать, выговорил себе сохранение жизни и имущества и дал клятву не сообщать о восстании енисейскому воеводе. После этого его отвели на постоялый двор, к которому был приставлен караул, а затем отпустили в его деревню, что в

его инициативе группа поддерживавших его енисейских казаков написала челобитную, которая вместе с приказ­ чичьей отпиской была заклеена в «дорожную подпиральную палку» и отправлена «тайным обычаем» в Енисейск. Однако восставшие установили контроль над всеми доро­ гами. Кежемские крестьяне перехватили гонцов Кафтырева и передали их активному участнику восстания Г. Рыбни­ кову, назначенному судьями приказчиком в Кежмах. Он «вымучил» у них отписки и доставил их в Братский острог.

Восставшие сами составили челобитную на X. Кафты­ рева с перечислением всех его «насильств», и 14 февраля 1696 г. «выборные люди»— посадский человек И. Тупица и крестьяне Б. Бахаров и Л. Караченец — передали ее енисейским властям. Челобитная была написана от имени всех жителей острога, ясачных людей и даже строителя и

304

братии Спасовой пустыни, также потерпевших от приказ­ чика39.

В апреле 1696 г. в Братский острог приехал из Ени­ сейска новый приказчик сын боярский А. Галкин, которо­ му, согласно наказу, предписывалось сыскивать о бунте в остроге и уезде, в деревнях и «братских» улусах. Несмотря на эти полномочия, А. Галкин относился к восставшим со­ чувственно, и X. Кафтырев в завязавшейся ведомственной полемике обвинял его в одностороннем ведении сыска: «Алексей Галкин сыскивал ими ж, ворами, которые в том деле на меня, холопа твоего, челобитчики». Приняв офи­ циально власть в остроге, А. Галкин фактически ею не об­ ладал и находился в зависимости от местного населения, продолжавшего проявлять ненависть к Кафтыреву и его подручным. Уже после приезда А. Галкина X. Кафтырев попытался послать енисейских казаков за «харчем» в Кежмы, но местные крестьяне их там избили40. Таким обра­ зом, «утишить» Братское восстание енисейские власти смогли не скоро, тем более, что его участники имели связь с восставшими в феврале—марте 1696 г. забайкальскими острогами и с Илимском, поднявшимся против воеводы стольника Б. А. Челищева в июне 1696 г.

Восстания в забайкальских острогах и в Илимске также имели свои особенности. Возмущение, охватившее забай­ кальские остроги — Удинский, Селенгинский, Ильинский и Кабанский, а затем Баргузинский, смыкало в единую цепь социальный протест сибирского населения от Нерчин­ ска до Красноярска.

Забайкалье начало входить в состав России со второй половины 1640-х гг. На протяжении 1660-х гг. там возник­ ла целая система острогов — опорных военно-администра­ тивных пунктов, населенных преимущественно служилыми людьми, охранявшими пограничную с кочевыми монголь­ скими племенами полосу. С 1660-х гг. происходило и хо­ зяйственное освоение русским населением Западного За­ байкалья; около острогов возникали пашни, разводился скот, основывались соляные варницы. Административным и экономическим центром этого района стал основанный в 1666 г. на «краю» степи Удинский острог. Другой крупный острог — Селенгинский — был расположен в степи неда­ леко от «мунгальского» рубежа и имел особо важное стра­ тегическое значение. Остроги в Западном Забайкалье были подведомственны иркутским воеводам.

В 1680-х гг. эти остроги сыграли решающую роль в от­ ражении попыток монгольских ханов, союзников Китай­

305

ской империи, вторгнуться в русские владения и нарушить коммуникации с Приамурьем^ После заключения с Китаем мирного договора в 1689 г /в Нерчинске гарнизоны забай­ кальских острогов были усилены прибывшими из Западной Сибири служилыми людьми. Поэтому русское население Забайкалья состояло преимущественно из служилых лю­ дей. В 1692 г. проезжавший через Сибирь в Китай русский посланник Избранд Идее отмечал бедственное положение служилых людей в Восточной Сибири из-за постоянных задержек в выплате жалованья. Воеводские злоупотребле­ ния усугубляли это тяжкое положение.

Восстание в забайкальских острогах, вызванное общей для Сибири ситуацией, приобрело ярко выраженные фор­ мы казацкого движения, направленного, как и в Краснояр­ ске, на установление войскового самоуправления. Оно про­ должалось почти три года и было одним из самых длитель­ ных и целенаправленных сибирских восстаний 1690-х гг. Многочисленные сохранившиеся документы правительст­ венного розыска 1699 г., вышедшие из лагеря восставших, что особенно ценно, позволяют последовательно просле­ дить отдельные этапы восстания, намерения и обществен­ ные взгляды его участников.

Еще в 1695 г., когда иркутский воевода Афанасий Ти­ мофеевич Савелов торжественно объезжал свои «владения» и под пушечную пальбу прибыл на Селенгу, ему били че­ лом бурятские шуленги и местные служилые люди на при­ казчика Ильинской слободы Г. Турчанинова, взвинчивав­ шего цены на хлеб и спекулировавшего им. Челобитная успеха, конечно, не имела. Казаков били кнутом, а ясач­ ные люди начали откочевывать в Монголию. Такой же безуспешной была попытка послать челобитную верхоленских ясачных и служилых людей, которую Аф. Савелов за­ держал и не отпускал в Москву. Жалобы пашенных кре­ стьян, разорявшихся от подводной повинности на воеводу, также остались без ответа41.

По всей вероятности, в это время началась подготовка

квосстанию. Как показал на следствии казачий десятник

В.Шемянский, в 1695 г. группа казаков, «съехався для до­ брого совету» в Ильинском остроге, составила и разослала «письмо вместо грамотки» в Кабанский, Удинский и Селенгинский остроги и по казачьим заимкам. Судя по даль­ нейшим событиям, эта «грамотка», разосланная после «до­ брого совета», призывала к «общему сбору» все забайкаль­ ское войско4^. В последующем связь между служилыми людьми разных острогов постоянно поддерживалась с по­

306

мощью «грамоток». Эти письменные документы, с по­ мощью которых координировались действия восставших, свидетельствовали об организации войскового единства.

В начале 1696 г. селенгинские казаки отправили к Аф. Савелову челобитную и просили выдать им жалованье на 1696 г. сполна. Челобитная удовлетворена была не пол­ ностью; воевода выдал только часть жалованья, причем «покорыстовался», потребовав в свою пользу значительный процент его. После этого войско почувствовало себя вправе выступить против воеводской власти. Инициативу взяли на себя казаки Селенгинского острога. В феврале после ряда «советов» на заимках между селенгинскими и удинскими казаками было принято «договорное письмо о добром де­ ле», которое, как сообщал во время сыска пятидесятник С. Сенотрусов, хранилось в «войсковой коробье»43. Другие служилые люди, привлеченные к сыску, свидетельствовали не только об этом соглашении, но и об общем замысле и целях выступления — «быть им меж собою в совете и бить челом великому государю о всяк[их делах] заодно. И ... от всякого дурна, и от зерней, и от питья унимать, и чтоб у начальных людей не было ушников. А буде де начальные люди не станут челобитья их слушать, и чтоб таких людей выискивая смирять войсковым смирением всем войском». При этом казаки подтверждали «великому государю слу­ жить верно всем заедино»44. Таким образом, сразу же ста­ вился вопрос о сохранении верности царской власти, но при полном праве войска разрешать свои внутренние дела,

Аф. Савелова полностью выдать жалованье, селенгинские казаки начали действовать. Они хорошо были осведомлены об отправке из Иркутска в Джунгарию каравана с личны­ ми товарами воеводы. В начале марта 1696 г. казаки пере­ хватили караван у Байкала, около Посольского мыса, при­ везли товары в Селенгинск и опечатали. Затем собравшие­ ся служилые люди во главе с сыном боярским П. Арсенье­ вым, пятидесятниками А. Березовским, Д. Таракановским и другими объявили на Аф. Савелова «государево дело» в продаже за рубеж «заповедного» товара (оружия). Восстав­ шие по «донскому обычаю» вынесли знамя, поместили его около угловой башни в круге, выбрали «набольшим» А. Березовского и постановили разделить на «паи» имуще­ ство воеводы. Несколько казаков, присвоивших себе до де­ лежа часть этого добра, были избиты. При этом «дуване»

307

паи были отложены также для казаков Кабанского и Иль­ инского острогов. Верхушка селенгинских служилых людей после специального «совета» постановила поддержать дви­ жение казачьей массы и паи приняла, объясняя это реше­ ние стремлением помочь «недостаточным», чтобы им за «хлебной скудостью службы не отбыть»45.

Восставшие немедленно связались с казаками Удинска. Уже 12 марта Г. Турчанинов из Ильинского острога пре­ дупреждал Аф. Савелова об опасных «заводах» в Удинске46. Действительно, 17 марта в Удинск прибыл из Селенгинска казак В. Творогов с грамотой. На следствии в 1699 г. казаки упорно утверждали, что грамота была с призывом идти в поход на «немирных иноземцев». Только один из них выдал содержание грамоты. По его словам, в ней было написано, что Аф. Савелов велел казакам искать жалованье «в кусте», поэтому селенгинцы захватили его «животы» и советовали удинцам действовать «как уме­ ют»47. После нескольких «советов» за острогом о «своей нужде», недостатке хлеба и невыплате полностью жало­ ванья служилые люди решили вознаградить себя захватом мехов якутского воеводы М. Арсеньева, хранившихся на постоялом дворе.

Как и в других сибирских городах, в частности в Селенгинском остроге, жизненные проблемы приводили удинских служилых людей к необходимости борьбы за осущест­ вление своих общественно-политических представлений, в данном случае — за казачью демократию. Войсковая вер­ хушка и «домовитые» казаки были единодушны с основной массой войска в борьбе за этот основной пункт программы, но сплошь и рядом придерживались более умеренных взглядов на тактику борьбы. Поэтому внутри войска шли постоянные споры, разрешавшиеся в круге открытыми столкновениями и экзекуциями. На следствии некоторые «старые» казаки пытались даже свалить на новоприборных ответственность за начало восстания, уверяя, что грамоту, привезенную из Селенгинска В. Твороговым, они не чита­ ли, так как будто бы инициаторы движения их «опасались и во всем скрывались»48.

Восстание в Удинске началось 18 марта, на следующий же день после присылки грамоты из Селенгинска. Местный приказчик А. Бейтон был лишен власти, а на круге нача­ лась борьба за выбор руководителей. Новоприборные слу­ жилые люди выдвигали десятника Моисея Борисова, дру­ гие же поддерживали пятидесятника Максима Посельского. Спор был разрешен компромиссом, и круг утвердил обоих.

308

Однако вскоре новоприборные люди, по-видимому, спрово­ цировали холопа М. Посельского Г. Беспутина выдвинуть против своего хозяина «государево дело». Любопытно, что, борясь за установление войского управления, казаки вовсе не отрицали возможность обвинения в государственном преступлении, тем самым признавая над собой юрисдик­ цию верховной власти. Несмотря на сопротивление «ста­ рых» казаков, отказавшихся подавать голос за одного

М. Борисова, круг утвердил его единолично на «приказе»,

аМ. Посельского «отлучил». Пятидесятник С. Сенотрусов на следствии даже утверждал, что М. Борисов сидел «само­ вольством», а «старым» казакам участники круга грозили «смертным убойством и хотели садить в воду»**.

Показания казаков на следствии свидетельствовали о том, что после перехода власти в руки круга управление осуществлялось по нормам казачьей демократии со свойст­

венной ей атрибутикой. Вопросы, которые ставились на круге, первоначально обсуждались на «совете» в узком со­ ставе, к которому «не припускали» лиц, вызывавших недо­ верие, решения круга регистрировались письменно, и им обязаны были все подчиняться. В случаях, когда меньшин­ ство настаивало на своем мнении, упорствовавших били палками тут же, в круге. Наказанию по решению круга подвергались и лица, обвинявшиеся в каких-либо проступ­ ках. Осуществлять наказания обязаны были все участники круга, демонстрируя тем самым свое согласие с его реше­ нием. С. Сенотрусов свидетельствовал, что «утверждение у них было, кого доведетца в кругу у них бить, по три удара всякому человеку, а хто у них в кругу не похочет бить, и тем людем угрожали самех в круг имать и картами (пал­ ками.— Лет.) бить»50. Против этого порядка судопроиз­ водства стали возражать «старые» казаки, увидевшие в нем «дурное дело» и склонявшиеся к приказному, «по го­ судареву указу» судебному разбирательству. Возражения против старого, сохранившегося в памяти казачьего обычая были, по всей вероятности, сильны, и М. Борисов вынуж­ ден был с ними согласиться. Всякие войсковые расходы осуществлялись из средств, хранившихся в «войсковой коробье».

На следующий день после начала восстания, 19 марта, казачий круг на базарной площади Удинска начал дележ имущества М. Арсеньева на «паи», полагавшиеся каждому казаку. Племянник воеводы В. Арсеньев, находившийся при этом имуществе, едва спасся бегством51. «Домовитые» казаки попытались «разговорить» (т. е. отговорить) вос­

309