Тиунов О.И. Международное гуманитарное право.- М., 2000.- 328+XII c / B1646Part53-259

Международное гуманитарное право 259 :: 260 :: 261 :: 262 :: 263 :: 264 :: 265 :: 266 :: 267 :: 268 :: 269 :: 270 :: 271 :: 272 :: 273 :: Содержание § 3. Об особенностях решений Конституционного Суда

Российской Федерации в связи с жалобами граждан

на нарушение их конституционных прав и свобод

Реализация судебной власти Конституционным Судом России затрагивает обеспечение прав человека, в частности, посредством разрешения дел о соответствии Конституции Российской Федерации федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по определенному кругу вопросов. Вопросы обеспечения прав человека могут возникнуть при разрешении Конституционным Судом России дел, касающихся конституционности договоров между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, договоров между органами государственной власти последних. Права человека могут стать предметом обсуждения и защиты при рассмотрении судом конституционности не вступивших в силу международных договоров России. Вместе с тем в сфере защиты прав человека Конституция Российской Федерации наделяет Конституционный Суд России специальным правомочием. Речь идет о праве Суда по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверять конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, в порядке, установленном федеральным законом (ч. 4 ст. 125 Конституции). Согласно ст. 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" жалоба на нарушение законом конституционных прав и свобод допустима, если: 1) закон затрагивает конституционные права и свободы граждан; 2) закон Применен или подлежит применению в конкретном деле, рассмотрение которого завершено или начато в суде или ином органе, применяющем закон. Жалоба граждан, реализующих право на обращение в Конституционный Суд по поводу нарушения их конституционных прав и свобод, может быть не только индивидуальной, но и коллективной. В случае, если Конституционный Суд России признает закон, примененный в конкретном деле, не соответствующим Конституции Российской Федерации, это дело во всяком случае подлежит пересмотру компетентным органом в обычном порядке.

259

Следует проанализировать ряд решений Конституционного Суда, содержание которых связано с применением им основополагающих конституционных положений, касающихся основных прав и свобод человека.

"Все равны перед законом и судом" (ч. 1 ст. 19 Конституции Российской Федерации). Эта норма отражает требования Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г., где зафиксированы положения о том, что "все люди равны перед законом и имеют право без всякого различия на равную защиту закона", "каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случаях нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом". Данные положения закреплены также в Международном пакте о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 г., исходящем из того, что права человека и гражданина вытекают из присущего человеческой личности достоинства. При этом в Пакте подчеркивается, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира.

Положение о равенстве всех перед законом и судом отразилось во многих решениях Суда. В частности, это касается вопроса об осуществлении народом своей власти. С вопросами осуществления народом своей власти связано дело о проверке конституционности ч. 2 ст. 42 Закона Чувашской Республики "О выборах депутатов Государственного Совета Чувашской Республики" в редакции от 26 августа 1994 г. Конституция Чувашской Республики устанавливает общий численный состав представительного органа государственной власти республики — Государственного Совета, равный 47 депутатам. В результате выборов в данный орган государственной власти республики, состоявшихся в марте, мае и июне 1994 г., было избрано 33 депутата. Выборы прошли на основе Закона Чувашской Республики от 24 ноября 1993 г. "О выборах депутатов Государственного Совета Чувашской Республики" в редакции от 20 января 1994 г. С целью завершения формирования Государственного Совета на 27 ноября 1994 г. был назначен еще один тур выборов, а тот состав Государственного Совета, который был уже избран, принял 26 августа 1994 г. Закон "О внесении изменений и дополнений в Закон Чувашской Республики "О выборах депутатов Государственного Совета Чувашской Республики", согласно которому из ч. 2 ст. 42 было

260

исключено положение о том, что избранным по большинству голосов считается кандидат в депутаты, получивший при повторном голосовании не менее 25% от числа голосов граждан, внесенных в списки избирателей. Именно введение этой поправки в действие перед последним туром повторного голосования, изменившей порядок подведения его итогов в процессе проведения выборов, побудило заявителя — Президента Чувашской Республики обратиться с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации с требованием признать не соответствующей Конституции Российской Федерации указанную поправку. Конституционный Суд признал, что Государственный Совет Чувашской Республики был не вправе распространять действие новых норм на регулирование отношений по выборам в представительный орган государственной власти республики, который начал формироваться в марте 1994 г. в соответствии с прежним порядком. Однако правила подсчета голосов в процессе проведения выборов были изменены, а формирование Государственного Совета еще не завершилось.

В связи с этим для кандидатов, баллотировавшихся в Государственный Совет до внесения изменений в ст. 42 Закона, при повторном голосовании существовали одни условия, а для кандидатов, принимавших участие в следующем туре повторного голосования с учетом новой редакции Закона, — другие. Конституционный Суд пришел к выводу о том, что изменение правил подсчета голосов при повторном голосовании в процессе уже начатых выборов нарушило принцип равного избирательного права. Именно реализация этого принципа является необходимым условием свободных выборов и обеспечения народовластия. Как это определено ст. 3 Конституции Российской Федерации, носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ, который осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы. Эти положения Конституции корреспондируют п. "6" ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которой каждый гражданин должен иметь без какой бы то ни было дискриминации и без необоснованных ограничений право и возможность голосовать и быть избранным на подлинных периодических выборах, производимых на основе всеобщего и равного избирательного права при тайном голосовании и обеспечивающих свободное

261

волеизъявление избирателей. С учетом требований Конституции и норм международного права право гражданина участвовать в свободных выборах на основе всеобщего и равного избирательного права регулируется федеральным законодательством. Соответствующие положения должны быть отражены и в законах субъектов Федерации. Что касается законодательства Чувашской Республики, то в нем принцип равенства граждан оказался нарушенным. Как отметил Конституционный Суд, "изменения в процедуре выборов в Государственный Совет Чувашской Республики привели к неравенству граждан при осуществлении ими пассивного и активного избирательного права в ходе одних и тех же выборов. На их первом этапе к кандидатам в депутаты предъявлялись более высокие требования, что было обусловлено более жесткими нормами прежней редакции Закона относительно числа голосов, необходимых для избрания в Государственный Совет. В результате и избиратели не смогли в ряде случаев на равных основаниях реализовать свое право на представительство в законодательном органе Чувашской Республики"1.

Конституционный Суд признал порядок введения в действие ч. 2 ст. 42 Закона Чувашской Республики от 24 ноября 1993 г. "О выборах депутатов Государственного Совета Чувашской Республики" в редакции от 26 августа 1994 г. применительно к формированию Государственного Совета Чувашской Республики первого созыва — не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее ст. 15 (ч. 4), 17 (ч. 1), 19 и 32 (ч. 2). Это не ставит под сомнение легитимность Государственного Совета Чувашской Республики и не затрагивает полномочий депутатов, избранных до введения в действие положений указанной выше статьи.

Одним из характерных решений Конституционного Суда, в котором Суд опирался на конституционное положение о равенстве всех перед законом и судом, явилось также постановление от 5 февраля 1993 г. по делу о проверке конституционности правоприменительной практики, связанной с судебным порядком рассмотрения споров о предоставлении жилых помещений. Суд подчеркнул, что обыкновение правоприменительной практики выселения граждан из самоуправно

262

занятых жилых помещений (из домов государственного и муниципального жилого фонда) в административном порядке только с санкции прокурора не соответствует положению Конституции Российской Федерации, устанавливающей равенство всех перед законом и судом. До этого решения практика применения судами жилищного законодательства касалась выселения в судебном порядке лишь лиц, самоуправно занявших жилые помещения в домах жилищно-строительных кооперативов либо в принадлежащих гражданам на праве собственности, а также самовольно вселившихся в нежилые дома и помещения.

Право каждого на судебную защиту прав и свобод (ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации). На принцип судебной защиты прав и свобод, закрепленный в ныне действующей Конституции Российской Федерации (ч. 1 ст. 46), Конституционный Суд опирался при вынесении решения по делу о проверке конституционности абз. 2 ч. 7 ст. 19 Закона РСФСР от 18 апреля 1991 г. "О милиции" в связи с жалобой гражданина В. М. Минакова. Суд установил, что сотрудникам милиции, увольняемым по выслуге срока службы, дающего право на пенсию, не обеспечивается равная защита закона. Суды при разрешении споров на основании абз. 2 ч. 7 ст. 19 Закона РСФСР "О милиции" ограничивались лишь формальным установлением факта выслуги срока службы, дающего право на пенсию, без выяснения подлинных причин увольнения сотрудника милиции. Однако такой подход ущемлял право сотрудника на индивидуальный трудовой спор, предусмотренное ст. 37 Конституции, и приводил к существенному нарушению для сотрудников милиции права на судебную защиту, которое не может быть ограничено. Конституционный Суд в своем постановлении от 6 июня 1995 г. признал "положение абзаца второго части седьмой статьи 19 Закона РСФСР "О милиции" в той мере, в какой оно признается правоприменителем как допускающее увольнение по выслуге срока службы, дающего право на пенсию, по инициативе соответствующего руководителя органа внутренних дел, без согласия сотрудника и без обоснования причин, подтверждающих невозможность дальнейшего прохождения службы, которые могут быть проверены судом, не соответствующим статьям 19 (часть 1) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации".

В другом постановлении — от 23 июня 1992 г. по делу о проверке конституционности правоприменительной практики восстановления на работе, сложившейся при применении ч. 4 ст. 90 Основ законодательства Союза ССР и союзных

263

республик о труде и некоторых других норм трудового законодательства, Конституционный Суд обратил внимание на нарушение права граждан на судебную защиту (как и на нарушение принципа равенства всех перед законом и судом) уже в ином аспекте — вследствие ограничения возможности использования гражданами надзорного судопроизводства для защиты своих прав. Такое ограничение у граждан, обжалующих решения об отказе в восстановлении на работе, возникало вследствие применения к ним норм о пресекательных сроках. Конституционный Суд отметил, что наличие пресекательных сроков в трудовом законодательстве — это не только игнорирование возможности судебных ошибок, но и лишение судов права на их исправление. Введение срока, ограничивающего право граждан на обжалование в порядке надзора решений судов об отказе в восстановлении на работе, не соответствует требованиям Конституции.

Охрана законом прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью, а также обязанность государства обеспечить потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции Российской Федерации). В этом плане характерно постановление Конституционного Суда по делу о проверке конституционности ст. 21 и 16 Закона РСФСР от 18 октября 1991 г. "О реабилитации жертв политических репрессий" (в редакции от 3 сентября 1993 г.) в связи с жалобой гражданки 3. В. Алешниковой. Заявительница — гражданка 3. В. Алешникова, 1931 г. рождения, проживала вместе с родителями, которые в 1942 г. были повторно репрессированы в Сталинградской области. В связи с этим 3. В. Алешникова вместе с семьей была насильственно выселена с места своего проживания. В 1993 г. ее родители на основании п. "в" ст. 3 Закона РСФСР "О реабилитации жертв политических репрессий" были реабилитированы как лица, к которым необоснованные репрессии применялись непосредственно. В то же время сама 3. В. Алешникова была реабилитирована по другому основанию — согласно абз. 1 ч. 1 ст. 21 указанного Закона лишь как пострадавшая от политических репрессий. В связи с этим на нее распространялся более низкий объем компенсаций по сравнению с компенсацией родителям 3. В. Алешниковой. Обращение 3. В. Алешниковой в органы социального обеспечения, в Министерство юстиции РФ с просьбой признать ее необоснованно репрессированной и распространить на нее все компенсации, предусмотренные для данной категории лиц, положительного результата не дали.

264

Отказ в просьбе мотивировался тем, что к моменту окончания срока примененных к ее родителям репрессивных мер она не достигла 16-летнего возраста. Именно с этого возраста действовавшее в тот период законодательство разрешало применять соответствующий вид политических репрессий. Отказал в приеме заявления 3. В. Алешниковой о нарушении ее конституционных прав и народный суд. Конституционный Суд в результате рассмотрения дела пришел к выводу, что признание ч. 1 ст. 21 Закона РСФСР "О реабилитации жертв политических репрессий" детей, находившихся вместе с репрессированными родителями, только пострадавшими от политических репрессий, не отвечает цели данного Закона — реабилитации всех жертв политических репрессий, восстановлению их в гражданских правах, устранению иных последствий произвола и обеспечению посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба. Для детей, репрессированных вместе с родителями, возможность реабилитации, согласно положениям указанной статьи Закона, ограничивается, для них возникает иной по сравнению с реабилитируемыми правовой статус, в частности, уменьшается объем предусмотренных компенсаций. Хотя действовавшее в период применения репрессий законодательство формально не требовало вынесения решений о применении репрессий в отношении детей, которые не достигли 16-летнего возраста, фактически они подвергались мерам принуждения, т. е., по существу, репрессировались. "То обстоятельство, что к моменту необоснованного применения репрессий к родителям они не достигли возраста, позволяющего юридически привлечь их к ответственности, не имеет значения для оценки их правового положения и не может служить основанием для ограничения их прав и свобод в процессе реабилитации"2.

Такие дети, находившиеся в условиях явного лишения прав и свобод, должны быть в соответствии со ст. 1 Закона РСФСР "О реабилитации жертв политических репрессий" признаны репрессированными по политических мотивам, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Конституционный Суд признал положение абз. 1 ч. 1 ст. 21 Закона РСФСР от 18 октября 1991 г. "О реабилитации жертв

265

политических репрессий" (в редакции от 3 сентября 1993 г.), относящее детей, находившихся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении, к. пострадавшим от политических репрессий, а не к репрессированным, не соответствующим ч. 1 ст. 19 и ст. 52 Конституции Российской Федерации.

Недопустимость отмены или умаления прав и свобод человека и гражданина законом (ст. 55 Конституции Российской Федерации). Эта статья в ее полном виде содержит следующие положения г 1. Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. 2. В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. 3. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Еще в 1992 г., т.е. до принятия ныне действующей Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд рассмотрел дело о проверке конституционности постановлений Правительства Российской Федерации, касающихся приобретения гражданами, в том числе работниками Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, легковых автомобилей по целевым чекам и вкладам. Целевой чек предоставлял право на покупку вне очереди легковых автомобилей обусловленной модели и по установленной цене. Он выдавался вкладчику учреждением Сберегательного банка после накопления работником средств, достаточных для оплаты стоимости автомобиля. Отношения между вкладчиком и государством регулировались на основе договорных обязательств, предусматривавших, что гражданин выступает в качестве кредитора, а государство — должника. Правопреемником и гарантом по данным обязательствам государства выступали Правительство России в лице Сберегательного банка и Министерство торговли Российской Федерации. Однако сроки исполнения договорных обязательств государством были нарушены: отоваривание чеков работников БАМа на легковые автомобили было перенесено со второго полугодия 1991 г. на первое полугодие 1992 г., а Сберегательному банку РСФСР было предложено продлить срок действия названных чеков. Отсрочка отоваривания целевых чеков

266

явилась односторонним изменением государством условий исполнения обязательств. Она не диктовалась какой-либо чрезвычайной ситуацией или действием непреодолимой силы, а также какими-то другими исключительными обстоятельствами, которые могли бы служить основанием для одностороннего перенесения сроков исполнения договорных обязательств. В период действия отсрочки исполнения обязательств Президентом Российской Федерации был издан Указ от 3 декабря 1991 г. "О мерах по либерализации цен", отменивший со 2 января 1992 г. государственное регулирование цен на ряд товаров народного потребления, в том числе и на легковые автомобили. Граждане вследствие переноса на 1992 г. сроков исполнения договорных обязательств государства не смогли реализовать свое право на покупку легковых автомобилей по целевым вкладам и целевым чекам, так как розничные цены на автомобили резко возросли, а стоимость целевых вкладов многократно обесценивалась. Владельцы целевых вкладов лишились возможности получить автомобили по целевым чекам по первоначальной цене, в то время как последняя была существенным условием договорного обязательства государства перед гражданином. Последовавшие после либерализации цен меры Правительства, касавшиеся компенсации стоимости легковых автомобилей для держателей целевых вкладов и целевых чеков на территории Российской Федерации, не обеспечили покупательную способность вкладов граждан вследствие, в частности, их частичной индексации вместо полного возмещения убытков гражданам-кредиторам. В свете сказанного Конституционный Суд пришел к выводу о том, что допущено нарушение определенных конституционных прав и свобод граждан, включая имущественные, что привело к ограничению свободы экономической деятельности граждан как собственников.

Как указано в постановлении Суда, любые временные ограничения прав и свобод человека и гражданина в соответствии с Конституцией (в редакции от 9 декабря и 10 декабря 1992 г.) допускаются лишь в случае введения чрезвычайного положения на основаниях и в пределах, устанавливаемых законом Российской Федерации, а в данном случае такие обстоятельства отсутствовали.

В решении по другому делу — о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении от 27 января 1993 г. Конституционный Суд отметил, что конкретизация содержания права на полное возмещение ущерба,

267

причиненного личности незаконными действиями государственных органов и должностных лиц, при воспроизведении в нормах отраслевого законодательства возможна лишь с учетом специфики регулируемых общественных отношений. "Однако при этом не должны устанавливаться ограничения полного возмещения ущерба для граждан, чьи права и свободы были нарушены незаконными действиями государственных органов и должностных лиц"3.

Требования ст. 55 Конституции Российской Федерации были применены Конституционным Судом и при оценке правоприменительной практики в сфере жилищных отношений. При рассмотрении дела о проверке конституционности ч. 1 и 2 ст. 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л. Н. Ситаловой, считавшей, что в отношении нее была нарушена ст. 40 (ч. 1) Конституции Российской Федерации ("Каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища"), Суд исходил из того, что законодатель, регулируя данное конституционное право, обязан следовать требованию ст. 55 (ч. 2) Конституции о недопустимости умаления законами прав и свобод человека и гражданина, что имело самое непосредственное отношение к установленному в Жилищном кодексе РСФСР положению о вселении в жилое помещение. В ст. 54 Кодекса говорится о праве нанимателя на вселение других граждан в занимаемое им жилое помещение "в установленном порядке". Однако законодательство не содержит ответа на вопрос, какой орган и каким актом должен устанавливать этот порядок, что позволяло различным органам государственной власти "устанавливать порядок" по собственному усмотрению. Такая практика противоречит и ч. 3 ст. 55 Конституции, устанавливающей положение о том, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Что касается содержания, которое вкладывалось правоприменительной практикой в понятие "установленный порядок", касающийся процедуры вселения в жилое помещение, то оно связывалось исключительно с соблюдением положений о прописке. Это приводит к нарушению не только ст. 40 (ч. 1) и 55 (ч. 2

268

и 3) Конституции, о чем уже говорилось, но и к нарушению ряда других ее статей, в частности, ч. 1 ст. 27, где определено, что каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства. С учетом сказанного Конституционный Суд признал содержащееся в ч. 1 ст. 54 Жилищного кодекса РСФСР положение об "установленном порядке" как процедуре вселения в жилое помещение при условии соблюдения режима прописки не соответствующим по содержанию Конституции Российской Федерации. Другое дело о. проверке конституционности положений Жилищного кодекса РСФСР касалось его ч. 1 и п. 8 ч. 2 ст. 60, которыми предусматривается, что жилое помещение при временном отсутствии нанимателя или членов его семьи сохраняется за ними в течение шести месяцев, а в случае осуждения лица к лишению свободы на срок свыше шести месяцев жилое помещение за ним сохраняется лишь до приведения приговора в исполнение. Суд установил, что указанные положения Жилищного кодекса содержат ограничения конституционного права на жилище, а в случае осуждения лица к лишению свободы — имеют дискриминационный характер, что, в частности, противоречит ч. 3 ст. 55 Конституции. Суд признал, что "временное отсутствие гражданина (нанимателя жилищного помещения или членов его семьи), в том числе в связи с осуждением к лишению свободы, само по себе не может служить основанием лишения права пользования жилым помещением"4.

Несколько иной аспект применения ст. 55 Конституции имел место при рассмотрении соответствия Конституции запрета забастовок на предприятиях и в организациях гражданской авиации (дело о проверке конституционности ст. 12 Закона СССР "О порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)". Конституция признает право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая право на забастовку. Вместе с тем Конституция исходит из того, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Это

269

означает, что регламентация законодателем права на забастовку должна иметь ограничения. Она должна учитывать как защиту профессиональных интересов определенных категорий работников, так и обеспечение общественных интересов, прав и законных интересов других лиц. Следовательно, ограничения прав в целях защиты других прав не имеют абсолютного характера, они не могут быть беспредельными. Пределы же таких ограничений предусмотрены ч. 3 ст. 55 Конституции, согласно которой, как уже говорилось, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в то мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Таким образом, данная статья определяет рамки возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина, что касается и права работников на забастовку. Законодательство, связанное с регулированием права на забастовку, не должно выходить за пределы допускаемых Конституцией ограничений. Такое положение не противоречит нормам международного права, в частности, Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах, предусматривающему, что запрет права на забастовку допустим в отношении лиц, входящих в состав вооруженных сил, полиции и администрации государства, а в отношении других лиц ограничения возможны, если они необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности или общественного порядка или для ограничения прав и свобод других. Конституционный Суд пришел к выводу, что ч. 1 ст. 12 рассматриваемого Закона, не допускающая на предприятиях и в организациях гражданской авиации прекращения работы как средства разрешения коллективного трудового спора (конфликта), распространяет запрет забастовок на все эти предприятия и организации без исключения и не устанавливает дифференциации работников, относящихся к системе гражданской авиации, в зависимости от характера их деятельности, значимости выполняемых ими работ. Поэтому право на забастовку ограничивается у значительно большего круга работников, чем это необходимо для достижения целей, установленных Конституцией. В связи с этим при решении вопросов, касающихся законности или незаконности забастовок, ч. 1 ст. 12 Закона СССР "О порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)" следует применять с учетом требований ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции.

270

Несоразмерность положений законодательного акта и целей ст. 55 Конституции была установлена Конституционным Судом и в деле о проверке конституционности ч. 1 и 2 ст. 560 Гражданского кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина А. В. Наумова. Указанная статья допускала открытие наследства только при прекращении колхозного двора, в том числе после смерти последнего его члена, т. е. делала субъективное право наследования практически нереализуемым. Право наследования искажалось тем, что наследодатели и наследники лишались возможности осуществить свободное волеизъявление по завещанию и принятию наследства либо отказу от него, что несоотносимо с целями, перечисленными в ст. 55 Конституции. Эти цели не охватывают ограничение прав граждан, которые ввела ст. 560 Гражданского кодекса РСФСР. Таким образом, правила этой статьи ограничивают конституционные права наследодателей и наследников не соответствующим Конституции образом, ибо ст. 35 Конституции право наследования гарантирует.

Следует еще раз подчеркнуть, что все указанные выше положения Конституции, как составная часть основ правового статуса личности в Российской Федерации, применяются в контексте друг друга и в тесной связи с теми положениями Конституции, которые касаются отдельных прав человека и гражданина, нарушенных в конкретном деле. Эта взаимосвязь обозначена, например, в постановлении Конституционного Суда от 16 октября 1995 г. по делу о проверке конституционности ст. 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 г. "О государственных пенсиях в РСФСР". Согласно данной статье за время лишения пенсионера свободы по приговору суда выплата назначенной пенсии приостанавливается. Конституционный Суд пришел к выводу о том, что приостановление в данной ситуации выплаты пенсии по своей сути и правовым последствиям равнозначно лишению права на пенсию. Однако ст. 39 Конституции гарантирует каждому социальное обеспечение по возрасту в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом, а пенсионное обеспечение является важной составной частью социального обеспечения. Поэтому лишение пенсионера трудовой пенсии во время его нахождения в местах лишения свободы ограничивает его конституционное право на социальное обеспечение, и это ограничение не согласуется с ограничениями, установленными ст. 55 Конституции. Более того, подобное ограничение права пенсионера на трудовую пенсию приобретает

271

характер дополнительного наказания. Оно ограничивает и права иждивенцев пенсионера, что противоречит ст. 19 Конституции, согласно которой все равны перед законом и судом, а равенство прав и свобод человека и гражданина государство гарантирует. В случае же, если заключенный пенсионер должен возместить ущерб потерпевшим от преступления, а приостановление выплаты трудовой пенсии исключает возможность соответствующих удержаний из нее, нарушается ст. 52 Конституции, в которой, в частности, установлено, что государство обеспечивает потерпевшим компенсацию причиненного ущерба. В свете сказанного Конституционный Суд признал положение ст. 124 Закона "О государственных пенсиях в РСФСР" в той части, в какой она касается приостановления выплаты трудовых пенсий за время лишения пенсионера свободы по приговору суда, не соответствующим Конституции, ее ст. 19 (ч. 1 и 2), 39 (ч. 1), 52 и 55 (ч. 3).

Согласно Федеральному конституционному закону "О Конституционном Суде Российской Федерации" нормативные акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу. Решение Конституционного Суда является окончательным, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения. Оно действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Решения судов и иных органов, принятые на основе актов, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в случаях, установленных федеральным законом. Как уже говорилось, при признании Конституционным Судом закона, примененного в конкретном деле, не соответствующим Конституции, данное дело во всяком случае подлежит пересмотру компетентным органом в обычном порядке. Анализ показывает, что постановления Конституционного Суда в связи с обращениями граждан составляют значительную часть его решений. Признание Судом положений обжалуемых законов не соответствующими Конституции служит основанием для пересмотра дел лиц, обратившихся в Конституционный Суд с жалобой, в судах общей компетенции или соответствующими органами (например, органами социальной защиты населения) в установленном порядке. В необходимых случаях Конституционный Суд в своих решениях предлагает органу законодательной власти внести изменения в действующее законодательство, а также обязывает органы законодательной и исполнительной власти установить новый порядок решения вопроса, вытекающего из содержания жалобы.

272

Так, в постановлении по делу, касающемуся приостановления выплаты пенсий заключенным-пенсионерам, Конституционный Суд обязал федеральные органы законодательной и исполнительной власти определить порядок выплаты назначенной трудовой пенсии и удержаний из нее в период нахождения пенсионера в местах лишения свободы по приговору суда. Что касается целесообразности приостановления выплаты этим лицам другой разновидности пенсии — социальной, то Суд постановил, что этот вопрос подлежит решению законодателем с учетом целевого назначения и сущности этого вида пенсий.

В связи с другим постановлением Конституционного Суда, признавшим не соответствующими Конституции РФ ряд положений ст. 8 Федерального закона " О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию", так как они в определенных случаях по существу препятствовали выдаче гражданину России паспорта, удостоверяющего его личность за пределами РФ, Президентом РФ 4 мая 1998 г. был издан Указ (№ 488). Согласно Указу впредь до урегулирования вопроса соответствующим федеральным законом устанавливается, что на территории РФ ее гражданину, не имеющему подтвержденного регистрацией места жительства или места пребывания либо имеющему место жительства за пределами РФ, оформление и выдача паспорта, удостоверяющего его личность за пределами РФ, производится по заявлению этого гражданина органом внутренних дел по месту его фактического проживания на территории РФ.

Таким образом, решения Конституционного Суда оказывают влияние как на совершенствование законодательства, так и на действия органов исполнительной власти, а также на практику судов общей компетенции. В свою очередь это влияет на состояние законности, способствует развитию правосознания. Реализация Конституционным Судом своего правомочия проверять конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан — важный элемент формирования правового государства.

273

1 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10 июля 1995 г. по делу о проверке конституционности ч. 2 ст. 42 Закона Чувашской Республики "О выборах депутатов Государственного Совета Чувашской Республики" в ред. от 26 августа 1994 г. // Российская газета. № 134 от 13 июля 1995 г.

2 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности статей 21 и 16 Закона РСФСР от 18 октября 1991 г. "О реабилитации жертв политических репрессий" (в ред. от 3 сентября 1993 г.) в связи с жалобой гражданки 3. В. Алешниковой // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1995. № 2 — 3. С. 53.

3 Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1993. № 2 — 3. С. 60.

4 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности ч. 1 и п. 8 ч. 2 ст. 60 Жилищного кодекса РСФСР в связи с запросом Муромского городского народного суда Владимирской области и жалобами граждан Е. Р. Такновой, Е. А. Оглоблина, А. Н. Ващука // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1995. № 2 — 3. С 77.

259 :: 260 :: 261 :: 262 :: 263 :: 264 :: 265 :: 266 :: 267 :: 268 :: 269 :: 270 :: 271 :: 272 :: 273 :: Содержание