Особенности расследодвания преступлений / Aktualnye_problemy_primenenia_norm_ugolovno-protsessualnogo_prava_pri_rassledovanii_prestupleniy_2012

Т.И. Ширяева

Право потерпевшего на доступ к правосудию и проблемы его реализации в уголовном судопроизводстве

В соответствии с официально опубликованными данными Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации в период с января по август 2012 г. правоохранительными органами было зарегистрировано 1554,8 тыс. преступлений, что составило 94,4% относительно аналогичного периода 2011 г. (91,2% от количества зарегистрированных преступлений в январе-августе 2010 года)1. При этом количество лиц, потерпевших от преступных посягательств, в 2010 году составило 1785,2 тыс.2. То есть практически в каждом случае регистрации преступления имелось лицо, от него потерпевшее.

Указанное свидетельствует о том, что исследование проблем, связанных с реализацией права лиц, потерпевших от преступлений, на доступ к правосудию, закрепленного в ст. 52 Конституции РФ, является достаточно актуальным в настоящее время. Наличие сложностей в осуществлении указанного права было выявлено и в результате изучения автором правоприменительной практики по вопросам участия потерпевших в уголовном судопроизводстве3.

Указанное положение Конституции РФ получило развитие в отраслевом уголовно-процессуальном законодательстве. В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, является одним из назначений отечественного уголовного судопроизводства. В связи с реализацией данного принципа значительно изменилось регламентированное уголовно-процессуальным законом понятие потерпевшего по уголовному делу.

1 Состояние преступности в Российской Федерации [Электронный ресурс] // http://www.gks.ru/bgd/regl/b12_01/IssWWW.exe/Stg/d08/3-4.htm (14.10.2012).

2Число лиц, потерпевших от преступных посягательств [Электронный ресурс]

// http://www.gks.ru/bgd/regl/b11_13/IssWWW.exe/Stg/d3/10-05.htm (14.10.2012).

3Ширяева Т.И. Юридическое лицо как потерпевший и особенности его участия в уголовном судопроизводстве: дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2008. С. 208-212.

431

В отличие от УПК РСФСР, потерпевшим в уголовном процессе получило возможность выступать не только физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, но и юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации (ст. 42 УПК РФ). Данное нововведение оценивается положительно большинством юристов-практиков. Так при проведении интервьюирования среди правоприменителей было выявлено, что 68,6% опрошенных оценили положение УПК РФ о возможности признания потерпевшим юридического лица положительно, 34,3% – отрицательно, 2,1% – затруднились ответить1. Но, не смотря на существенное реформирование законодательства, закономерно повлекшее изменение положения потерпевшего как участника уголовного судопроизводства, отдельные положения закона все еще нуждаются в дополнении и уточнении.

Говоря о термине «потерпевший», необходимо отметить, что он известен не только уголовно-процессуальному праву, но и иным отраслям российского права, в том числе вопрос о понятии «потерпевшего» широко обсуждается в теории уголовного права2. Мы говорим в данном случае только об уголовном праве, так как, являясь самостоятельными отраслями российского права, уголовное и уголовно-процессуальное право в своей основе содержат общее – событие преступления. То есть, уголовно-процессуальные отношения возникают тогда и постольку, когда и поскольку имеется потребность установления и последующей реализации уголовно-правовых отношений3. При этом уголовно-процессуальное право регулирует общественные отношения, возникающие между осуществляющими судопроизводство государственными органами и иными лицами в

1 Указанные данные получены автором в результате интервьюирования по вопросам диссертационного исследования 150 дознавателей, следователей, прокурорских работников, судей, адвокатов в различных регионах Российской Федерации.

2Потерпевший в советском уголовном праве // Потерпевший от преступления / под ред. П.С. Дагель. Владивосток, 1974. С. 16-37; Вахрушев С.А. Потерпевший: уголовно-правовая и уголовно-процессуальные категории // Закон и право. 2002. № 4. С. 28.

3Гончан Ю.А. Функции уголовного процесса // Российская юстиция. 2007. №

10.С. 61.

432

связи с решением вопросов о совершении в конкретном случае преступления, о причинении общественным отношениям вреда, о лице, совершившем преступление и его виновности и т.п. То есть, его действие направлено на реализацию норм материального уголовного права.

Поэтому следует отметить, что в науке существует точка зрения, согласно которой, в силу тесной взаимосвязи уголовного и уголовнопроцессуального права, понятие потерпевшего следует признать единым для этих двух отраслей права1. По нашему мнению, с подобным предложением нельзя согласиться по нескольким причинам: во-первых, возникновение процессуальных правоотношений может быть не всегда детерминировано отношениями уголовно-правовыми (например, когда в силу ошибок при возбуждении, предварительном расследовании или судебном рассмотрении уголовного дела пострадавшее от преступления лицо может быть не признано потерпевшим в уголовном судопроизводстве, а лицо, не понесшее вреда в результате совершения преступления, может быть признано в уголовном процессе потерпевшим); во-вторых, функции понятий потерпевшего в уголовном праве и в уголовном процессе являются различными – так, в уголовно-процессуальном праве данное понятие необходимо для того, чтобы выделить потерпевшего среди других участников уголовного процесса, наделить его специфическими правами и обязанностями для достижения целей уголовного судопроизводства; в уголовном же праве оно необходимо для определения рамок уголовной ответственности, для ее дифференциации и идивидуализации.

Легальное понятие потерпевшего закреплено только в ч. 1 ст. 42 УПК РФ, и как принято считать в юридической литературе, оно содержит два основных признака: 1) уголовно-правовой; 2) уголовнопроцессуальный2. Так, первое предложение законодательного определения может быть рассмотрено как материально (уголовно)- правовой признак потерпевшего, а второе предложение – как процессуальный. При этом уголовно-правовой признак заключается в

1Потерпевший в советском уголовном праве // Потерпевший от преступления / под ред. П.С. Дагель. С. 17-18.

2Божьев В.К вопросу об обеспечении потерпевшему доступа к правосудию // Уголовное право. 2003. № 3. С. 80.

433

том, что наличие хотя бы одного из перечисленных в законе видов вреда и причинной связи между преступным деянием и наступившим вредом служит основанием для признания лица потерпевшим. Уголовно-процессуальный признак определяет условия, при которых лицо, пострадавшее от преступления, может стать участником уголовного судопроизводства – потерпевшим – и приобрести, соответственно, процессуальные права и обязанности.

Одной из составляющих уголовно-правового признака потерпевшего, наряду с наличием предусмотренного в ч. 1 ст. 42 УПК РФ вреда (для физических лиц – физического, имущественного или морального, для юридического лица – вреда имуществу и деловой репутации), является причинение одного из указанных в законе видов вреда непосредственно преступлением. То есть, для признания лица потерпевшим в уголовном судопроизводстве преступление и причиненный им вред должны соотноситься как причина и следствие.

В уголовном праве преступление и потерпевший являются соотносительными понятиями. Если нет преступления, то нет и потерпевшего в уголовно-правовом смысле. Вред же, как негативные последствия, входит в объективную сторону состава преступления. Учитывая это, о соотносительном характере понятий потерпевшего и вреда представляется возможным говорить и в сфере уголовного процесса. Так, в уголовном процессе потерпевшим может быть признано только такое лицо, в отношении причинения вреда которому имеются достаточные данные, на основании которых можно установить, что вред ему был причинен именно преступлением, а не вследствие каких-либо иных обстоятельств.

Также следует отметить, что в юридической литературе широко дискутируется вопрос о возможности признания потерпевшим лица, в отношении которого совершено неоконченное преступление1. По данной проблеме высказываются различные суждения. Существует мнение, что основанием для признания потерпевшим является не только реальное причинение вреда, но и угроза (попытка) его причинения. Сторонники данной точки зрения аргументируют свою позицию тем, что покушение или приготовление к преступлению само

1 Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. В двух томах. Т. 1. Общая часть. М., 2004. С. 272-278.

434

по себе является деянием вредоносным, т. к. посягательством ставятся

вопасность жизнь, здоровье, имущество, личные права человека, и уже возникновение такой опасности есть вред1.

Вподобных случаях предлагается использовать в качестве основания для признания потерпевшим психический вред2. Говоря о причинении вреда психического характера, следует рассматривать его

как нравственные страдания человека и отнести его, таким образом, к вреду моральному3, который является самостоятельным основанием для признания физического лица потерпевшим. Однако, юридическому лицу ни психический, ни моральный вред нанесен быть не может. В связи с этим причинение «вреда психического характера» или осознание лицом реальной опасности причинения ему вреда не могут служить критерием для решения вопроса о признании или непризнании юридического лица потерпевшим в случае совершенного

вотношении него приготовления к преступлению или покушения на преступление.

Представители противоположной точки зрения исходят из того, что потерпевший может участвовать в процессе только в случае, если ему в результате покушения был причинен какой-либо вред (например, при покушении на кражу, если преступник повредил имущество, но не успел им завладеть, может быть причинен

имущественный вред и т.п.). В тех же случаях, когда при покушении вред лицу причинен не был, нельзя признавать лицо потерпевшим4. Данная точка зрения нашла свое выражение в уголовнопроцессуальном законодательстве: из смысла положений,

закрепленных в ч. 1 ст. 42 УПК РФ, следует, что основанием

1 Булатов В.А. Обеспечение следователем прав, законных интересов и безопасности потерпевших и свидетелей: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 1999. С. 13; Василенко Н. Н. Правовое положение потерпевшего в уголовном процессе России: дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. С. 24 и др.

2 Яни П. С. Обеспечение прав потерпевшего в уголовном судопроизводстве: дис. … канд. юрид. наук. М., 1995. С. 149.

3Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда: постановление Пленума Верховного суда РФ от 20.12.1994 № 10 (ред. от 06.02.2007) // СПС КонсультантПлюс.

4Дубривный В.А. Потерпевший на предварительном следствии в советском уголовном процессе. Саратов, 1966. С. 18; Савицкий В.М., Потеружа И.И. Потерпевший в советском уголовном процессе. М., 1963. С. 8-10.

435

признания лица потерпевшим является реальное причинение ему вреда.

Следует отметить, что в период действия УПК РСФСР подобное решение указанной проблемы, применительно к физическим лицам, было предложено Верховным Судом СССР, который прямо указал: «...

При фактическом причинении морального, физического или имущественного вреда признание потерпевшим должно производиться и по делам о приготовлении к преступлению или покушении на совершение преступления»1. Аналогичная позиция по данному вопросу изложена и в действующем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», но ограничено случаями, когда неоконченное преступление было выражено в форме приготовления к тяжкому или особо тяжкому преступлению или покушения на преступление, при этом требуется установить, в чем выразился причиненный лицу вред. Не исключается возможность причинения такому лицу морального вреда в случаях, когда неоконченное преступление было направлено против него конкретно2.

Таким образом, при решении вопроса о возможности признания потерпевшим лица, на причинение вреда которому было направлено преступное посягательство, в случае приготовления или покушения на преступление, следует исходить из того, что уголовная ответственность в этой ситуации наступает в силу общественной опасности совершенного преступного деяния, основанием же привлечения лица к участию в деле в качестве потерпевшего является не сама по себе общественная опасность, а причинение ему реального вреда. То есть, при приготовлении к тяжкому или особо тяжкому преступлению или покушении на преступление, юридическое лицо, на причинение вреда которому было направлено преступное

1 О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве: постановление Пленума Верховного Суда СССР // СПС КонсультантПлюс.

2 О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 № 17 (ред. от 09.02.2012) // СПС КонсультантПлюс.

436

посягательство, может быть признано потерпевшим только при причинении ему вреда, предусмотренного УПК РФ. В остальных же случаях совершения неоконченного преступления в форме приготовления, даже при причинении физическому лицу физического, имущественного, морального вреда, а также вреда имуществу и деловой репутации юридического лица, признание их потерпевшими не предусматривается.

Представляется, что изменение позиции Пленума Верховного Суда РФ по рассматриваемому вопросу обусловлено декриминализацией приготовления к преступлению, отнесенного к категории небольшой или средней тяжести (ч. 2 ст. 30 УК РФ, в отличие от ст. 15 УК РСФСР, предусматривает уголовную ответственность за приготовление только к тяжким или особо тяжким преступлениям). Однако подобная точка зрения представляется не совсем верной, поскольку ограничивает доступ к правосудию определенному кругу лиц.

Думается, что в данном случае лицо, которому в результате совершения неоконченного преступления причинен предусмотренный законом вред, независимо от категории преступления, должно признаваться потерпевшим по уголовному делу. Закрепление подобного положения в уголовно-процессуальном законе (например, посредством дополнения ст. 42 УПК РФ соответствующей частью) позволило бы в полной мере реализовать назначение уголовного судопроизводства и гарантировать лицу, потерпевшему от преступления, осуществление им права на доступ к правосудию.

А.М. Шувалова Д.В. Шпилевский

«Мой дом – моя крепость», или к вопросу о необходимости получения судебного решения на производство

осмотра места происшествия в жилище

На стадии возбуждения уголовного дела при проверке сообщения о преступлении практически в ста процентах случаев возникает необходимость в проведении осмотра места происшествия с целью установления признаков криминального события, отыскания и изъятия следов и вещественных доказательств. Зачастую местом происшествия

437

является жилое помещение.

Несмотря на то, что УПК РФ действует более 10 лет, и за это время, казалось бы, в среде правоприменителей должны были сформироваться единые подходы к восприятию и толкованию содержания его норм, определяющих порядок производства отдельных следственных действий, материалы следственной и судебной практики продолжают свидетельствовать о существовании разногласий в этих вопросах среди следователей, дознавателей и судей.

Достаточно распространенным в следственной практике является вопрос о том, как необходимо поступать следователю в случае, если местом происшествия является жилище; требуется ли для производства такого следственного действия истребовать согласие проживающих в нем лиц, а при их возражении или отсутствии – ходатайствовать о разрешении осмотра перед судом, в том числе, если осмотр места происшествия проводится до возбуждения уголовного дела.

Достаточно дискуссионным и широко обсуждаемым этом вопрос является и в теоретическом плане. Ряд ученых, основываясь на буквальном толковании норм УПК РФ, склоняется к тому, что осмотр места происшествия является самостоятельным видом осмотра, для производства которого в жилище, закон не предусматривает обязательности получения судебного разрешения и каких-либо иных специальных правил, следовательно, нет необходимости испрашивать согласие лиц, проживающих в жилище, на производство данного следственного действия, а при отсутствии такого согласия – обращаться в суд за получением разрешения на его проведение1. Кроме того, бытует мнение, что на стадии возбуждения уголовного дела отсутствует процессуальная возможность для обращения следователя в суд с ходатайством о производстве осмотра места происшествия в жилище, так как, исходя из положений ст. 165 УПК РФ, судебный порядок получения разрешения на производство следственного действия возможен лишь на стадии предварительного

1 Семенцов В.А. О допустимости производства отдельных следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела // Российский следователь. 2010. № 12. С. 7-10; Исаенко В.Н. Следственные действия и полномочия прокурора по надзору за ними // Законность. 2003.

438

расследования.

В ряде регионов России подобный подход к толкованию норм закона в части производства осмотра места происшествия в жилище возведен в ранг официально рекомендуемого судебным органам и, следовательно, должен восприниматься следственными органами как должное. Так, в частности, из п. 2.2. «Информационно-методического письма о подготовке и направлении в суд в порядке ст. 165 УПК РФ ходатайств о производстве следственных действий и уведомлений о их проведении», утвержденного 17.05.2006 председателем Архангельского областного суда и 18.05.2006 – прокурором Архангельской области, следует, что в следственной практике встречаются случаи обращения в суды для получения разрешения на осмотр жилища, являющегося местом происшествия, однако, из анализа ч. 1 ст. 176 УПК РФ следует, что осмотр места происшествия и осмотр жилища – это разные следственные действия, поэтому на проведение осмотра места происшествия, являющегося жилищем, в том числе в случаях отсутствия согласия на осмотр проживающих в жилище лиц, судебного разрешения не требуется1.

Вместе с тем, существует и диаметрально противоположная точка зрения по данному вопросу, которая исходит из незыблемости принципа неприкосновенности жилища, закрепленного в ст. 25 Конституции РФ, и заключается в необходимости получения разрешения суда на производство осмотра места происшествия в жилище в тех случаях, когда отсутствует согласие лиц, проживающих в нем, либо такие лица отсутствуют, вне зависимости от того, на какой стадии уголовного процесса проводится данное следственное действие2.

Различие доктринальных подходов к толкованию норм закона, касающихся производства осмотра места происшествия в жилище, в отсутствии официальной позиции Верховного Суда РФ по данному вопросу, порождает неоднородность следственной практики. Причем

1 Электронный ресурс, размещенный на сайте Архангельского областного суда. // http://www.arhcourt.ru/?Documents/Crm/Gen/2006/200605171200.

2 Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учебник / под ред. А.В. Смирнова. М., 2008. СПС КонсультантПлюс; Рыжаков А.П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) // СПС КонсультантПлюс.

439

подавляющее большинство следователей склонно толковать УПК РФ

вэтой части буквально, в отрыве от Конституции РФ и общепризнанных принципов международного права.

Между тем вопрос о том, необходимо ли получать разрешение суда на производство осмотра места происшествия в жилище в случае, если проживающие в нем лица против этого возражают, не столь сложен с юридической точки зрения, как это кажется на первый взгляд, и, в принципе, не должен вызывать разногласий.

Всоответствии с ч. 1 ст. 1 УПК РФ, порядок уголовного судопроизводства на территории России устанавливается УПК РФ, основанным на Конституции РФ.

Статья 15 Конституции РФ провозглашает и закрепляет высшую юридическую силу Конституции РФ и прямое её действие на всей территории РФ. Иными словами, нормы Конституции РФ могут и должны непосредственно регулировать любые правоотношения, в том числе и уголовно-процессуальные.

Таким образом, в ходе уголовного судопроизводства необходимо руководствоваться как нормами УПК РФ, так и нормами Конституции РФ.

Осмотр – это следственное действие, направленное на собирание доказательств, в основном путем непосредственного наблюдения за объектом и отражения его результатов в соответствующем протоколе. В этом состоит главное отличие осмотра, в том числе осмотра места происшествия, от обыска, выемки. Сущность осмотра заключается не

впоиске и изъятии, а в обозрении и изучении обстановки (предметов, документов и т.п.).

Осмотр места происшествия как и любое другое следственное действие по общему правилу должен производиться после возбуждения уголовного дела в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Вместе с тем ч. 2 ст. 176 УПК РФ допускает производство осмотра места происшествия до возбуждения уголовного дела в случаях, не терпящих отлагательства.

Каких-либо иных специальных правил, касающихся производства осмотра места происшествия, УПК РФ не предусматривает, в том числе отсутствует детальная регламентация порядка производства осмотра места происшествия в жилище.

440