Юрганов - Преображение человека как событие истории (Монография)

вообще имеет лишь «вспомогательный», если не «иллюстративный» смысл1.

c) ключевой пункт различия: если для Кожева «точка негации и преображения» (Французская революция) оказывается Историей уже пройденной, то для Маркса и Ницше (даже предположив, что они говорят о разных событиях) эта «точка» есть дело, хотя и ближайшего с их точки зрения, но всё же

будущего.

В силу важности последнего пункта остановимся на нём особо. Дело в том, что Кожев (сознательно или нет), посредством включения в контекст своей интерпретации ФД интенций неклассической философии, вполне реальное событие, – Французскую революцию, – превращает в своего рода метафору для обозначения и выражения смысла того события («катастрофы»), которое, по мнению Маркса и Ницше, само стало возможным лишь после этой революции, а с другой стороны, став возможным, всё же так и не наступила в современную им эпоху, а только предвосхищалась ими. И поскольку суть реконструкции, как мы уже определили выше, заключается в помещении концепции Кожева в пространство взаимосоотнесённости учений Маркса и Ницше (что, собственно, и возможно лишь посредством идентификации Французской революции как «точки негации и преображения» у Кожева и этого, предвосхищаемого Марксом и Ницше, «катастрофического события» грядущей эпохи), то тут мы можем констатировать две вещи: во-первых, в этой идентификации мы следуем лишь за самим Кожевым, за той логикой, которую (сознательно или нет) предлагает именно его истолкование ФД; во-вторых, дабы при непосредственном осуществлении реконструкции избежать двусмысленности уже с нашей стороны, нам необходимо выделить и различить два этапа этой реконструкции. На первом этапе ведущая роль должна будет принадлежать самому содержанию, предложенной во «Введении» концепции Кожева (пространство же реконструкции должно быть лишь чем-то второстепенным, вспомогательным). На втором этапе, наоборот, акцент будет сделан на том пространстве, в рамках которого осуществляется реконструкция, благодаря чему, как представляется, нам удастся не только избежать свойственной

1 Хайдеггер М. Ницше: в 2 т. – СПб., 2006. Т. 2. – С. 79.

101

Кожеву неопределённости, но и верно истолковать вложенный им смысл в интерпретацию ФД, а именно: показать «Конец Европейской Истории» (Французская революция), как Начало осознанного движения Мировой Истории к схваченной Марксом и Ницше цели1.

II. Различение и конкретизация разных аспектов концепции Кожева посредством философии Маркса и Ницше

Под разными аспектами имеется в виду то, что сам Кожев обозначил как параллелизм «реальной» и «идеальной Истории» – приведем полностью: «Этот Человек живёт в Обществе и своим коллективным действованием создаёт Государство, преобразуя его путём последовательного отрицания складывающихся форм. Это преобразование Государства и, стало быть, ЧеловекаГражданина и есть реальная всеобщая История, описанию которой посвящена глава VI, заканчивающаяся Наполеоном и наполеоновской Империей.

Но, созидая Историю, Человек раскрывает сам себя в этом созидании и с его помощью. Последовательное самораскрытие Человеком себя себе самому составляет всеобщую идеальную Историю: Историю (прежде всего) религий, искусств, литератур. Она разбирается в главе VII, составляющей, таким образом, параллель главе VI, и подводит к философии самого Гегеля.

Эта последняя рассматривается в главе VIII, описывающей, стало быть, заключительный период Истории – совершенное само-понимание Человека»2. Если теперь мы положим, что «точка негации и преображения», которая у самого Кожева обозначена в качестве «идеи Смерти» (или феномена Негативности)3 и которая, как уже было сказано, по нашему мнению является эпицентром историко-философской двусмысленности его концепции, способна различить и, условно говоря, «синхронизировать» параллельное сосуществование

1 Впрочем, некоторое формальное отличие будет состоять в том, что сам Кожев обозначил эту цель в качестве «Мирового гомогенного государства». Однако негде так и не раскрыл смысл этого понятия по существу.

2Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 120.

3Там же. С. 657.

102

реальной и идеальной Истории, то в этом случае, во-первых, нам удастся внести определённость в сам этот феномен Негативности («идею Смерти») у Кожева, различив в ней, в соответствии с двумя данными типами Истории, аспект возможности и наличности; во-вторых, мы получим по существу полное структурное совпадение пространства реконструкции, образованного отношением философии Маркса и Ницше, и собственным концептуальным пространством философии Кожева:

Схема 1.

По отдельности рассмотрим теперь, с одной стороны, то, что из себя представляет у Кожева «реальная История», если за точку отсчёта для этого рассмотрения взять философию Маркса, которая, будучи объективной, «историцистской» по сути, потому и пренебрегает, впрочем, сущностной для человеческого самосознания темой Смерти1, а с другой стороны – «идеальную Историю», беря за ориентир философию Ницше, которая по самой своей сути имеет предметом «человеческое самосознание»

1 Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 716.

103

(напрямую определяемое через феномен Смерти), но совершенно пренебрегает связанными с ним темами Борьбы и Труда 1.

«Идеальная История» Кожева в свете философии Ницше

История у Кожева начинается с первой «смертельной схватки», с Борьбы за признание, которая порождает Господина и Раба. В соответствии с этим мы обнаруживаем и два типа Идеологии. Во-первых, это Языческая религия (Язычество в широком смысле), которая, с одной стороны, выражает способность Господина превосходить природу в себе самом (Война), а с другой стороны, его зависимость от неё же, но вне себя, поскольку он в отличие от Раба не трудится (впрочем, эта зависимость станет очевидной лишь в Конце Истории, когда Мир окончательно изменится). Соответственно, во-вторых, Христианская религия (Христианство) возникает как продукт подавленного («Страхом Смерти») Желания, Воли Раба, неспособного превозмочь в себе свою естественность, но в то же время оно выражает превосходство Человека над Природой как таковой, как внешней ему (Труд). Таким образом: «В отличие от Язычества, религии Господ, граждан-воинов, для которых подлинно значимым лишь всеобщее, то, что значимо всегда и для всех (риск собственной жизнью ради всеобщей цели), Христианство, религия Рабов... приписывает абсолютную значимость Единичности… тому, что здесь и сейчас (моя собственная жизнь)2. И соответственно с другой стороны Христианская религия – «это подлинная Религия, поскольку она признаёт потустороннее. Напротив, Язычество – это псевдорелигия, ограниченная посюсторонним, по сути, не что иное, как космология»3.

В связи с обозначенной антитезой Язычества и Христианства (и в то же время взаимодополнительностью по существу) возникают три главных вопроса: во-первых, каким

1Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. –С. 716.

2Там же. С. 242.

3Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 167.

104

образом и почему «дух Рабства», выраженный в Христианской религии, одерживает верх над «духом Господ», войновязычников: «…как Языческий Мир Господства мог стать Христианским Миром Рабства без Борьбы между Господами и Рабами, без того, что, собственно называется Революцией»1? Вовторых, – как и почему происходит уже самоотрицание Христианства, если оно схватывает и выражает истину превосходства Человека над Природой и самим собой как естественным существом? И, в-третьих, что из себя представляет Религия (Идеология), которая не являясь ни Язычеством, ни Христианством, в то же время сохраняет и удерживает в себе истину как Язычества, так и Христианства (подобно тому, как Гражданин воплощает в себе синтез рабочего и война)?

На первый вопрос Кожев отвечает следующим образом: «Действительно быть Господином – значит сражаться, рисковать жизнью, Граждане, которые больше не воюют, больше не Господа, и поэтому, они становятся Рабами… И также поэтому они принимают идеологию своих рабов: сначала Стоицизм, потом Скептицизм и, наконец, Христианство»2. Впрочем, если действительный Раб боялся за свою собственную единичную физическую Жизнь, то этот Псевдо-Раб боится за свою (частную) Собственность: «Господа и Рабы становятся Буржуа – христианскими Буржуа… христианин – это устрашённый собственник…»3.

Соответственно (ко второму вопросу), следующий этап декаданса открывает нам уже форму самоотрицания Христианства, субъекта, который уже не только не Борется, но даже не Трудится: «Эту идеальную эволюцию, подрывающую основы христианской Теологии, творит Интеллектуал… Этот Интеллектуал возможен только в христианском буржуазном Мире… потому что если он, в точности, как Буржуа, не Господин, по сути человек мирный и не борется, то отличается он

1Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 233.

2Там же. С. 239.

3Там же. С. 152.

105

от Буржуа тем, что ещё и не работает»1. Именно этот («теоретически») «автономный субъект» (Интеллектуал Просвещения, «наблюдающий Разум из главы V»2) сначала подменяет «божественные» ценности «человеческими», мирскими, а в конечном счёте обесценивает и их. Теоретический («пассивный»3) нигилизм, будучи доведённым до конца, оборачивается «нигилизмом деятельным»4, Революцией и Ужасом «робеспьеровского Террора»5, который, собственно, и «убивает Бога» вместе с тем, что его породило, вместе с его «местом», то есть «душой Раба» (Страх Смерти и Непризнанность): «…именно Ужас-Террор кладёт конец Рабству, …а значит (упраздняет) и Христианство… Абсолютная Freiheit – это, стало быть, наивысшее и последнее Bildung (образование), ставящее Человека лицом к лицу с его ничто… без каких-либо «компенсаций»… «не имеющая значения смерть, чистый ужас перед негативным»…»6. Именно этот Ужас-Террор заставляет «продумать до конца», а главное, принять «самую страшную мысль»7, «взять на себя неизбежное условие человеческого бытия: смерть, конечность»8. Но принять идею Смерти – значит принять также и идею абсолютной «бессмысленности» жизни, идею, согласно которой не существует никакой цели (смысла, ценности) вне, «по ту сторону» самой этой жизни.

Здесь мы вплотную подошли к ответу, который даёт Кожев на третий вопрос о новой Религии (Идеологии, Мировоззрении), которая, отрицая потустороннего Бога, не скатывается к

1Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 244.

2Там же. С. 171.

3Хайдеггер М. Ницше: в 2 т. – СПб., 2006. Т. 2. – С. 246.

4Там же. Т. 2. С. 246-247.

5Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 182-185, 246.

6Там же. С. 184-185.

7Зотова И.В. Новизна абсолютной науки: снятие исторических форм философии. Альманах Санкт-Петербургского общества классической немецкой философии. —

СПб., 2008. – С. 56.

8Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 232.

106

Язычеству (хотя и восстанавливает его истину), – в наиболее абстрактной, однозначной форме это звучит так: «Таким образом, восполнить ущербность христианской идеологии, освободиться от абсолютного Господина и от Потустороннего, осуществить Свободу и по-человечески жить в Мире, жить самостоятельно и свободно – всё это возможно, если принять идею смерти и, следовательно, атеизм, (авторский курсив)»1, – т.е. отрицание Теизма как в Языческой (космологизм), так и в Христианской форме. Но такой ответ равносилен его отсутствию. Даже уточнение Кожева о том, что, говоря об Атеизме, следует иметь в виду Антропотеизм, или Науку Гегеля, не то, что не вносит ясности, определённости, а вызывает ещё больше вопросов. Однако ответить на них – будет значить осуществить в том числе и акт реконструкции. Поэтому в завершении лишь приведём цитату, от которой мы оттолкнёмся впоследствии: «Ведь Человек

– и только он – превосходит… природный Мир и себя самого в качестве существа природного; стало быть, говоря о трансценденции, мы на самом деле говорим о Человеке; Христианин говорит о человеке, думая, что он говорит о Боге. Язычник же, думая, что он говорит о Человеке (и о богах), на самом деле говорит ни о чём ином, как о Природе»2.

«Реальная История» Кожева в свете философии Маркса

В Обществе существуют два основных типа отношений, каждый из которых обладает своей внутренней «самозаконностью», т.е. не редуцируется к другому, и в то же время опосредуется им: это отношение Человека к Человеку (Родовая жизнь) и отношение Человека к Природе (Естественная жизнь) и, соответственно, первая имеет своё выражение в существующем Государстве (продукте военных действий, Борьбы за признание), а второе – в продукте Труда, Капитале. У Кожева, как и у Маркса, История начинается с полного превосходства первого типа отношений над вторым, Господина над Рабом, Государства над Капиталом: «Но он – Господин над

1Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 233.

2Там же. С. 168.

107

Рабом только потому, что ранее освободился от природы (и от собственной природы в частности) когда рисковал жизнью в борьбе чисто престижного характера, в которой – как таковой – нет ничего «природного»»1. Однако, постепенно ситуация начинается меняться: вчерашний Господин-воин становится Частным Собственником (Буржуа). Происходит постепенное расслоение и раздробление Общества (Государства), утрачивается гармония Родовой жизни языческого периода в Истории: «…буржуазный Мир есть не более чем скопление множества отдельных Частных Собственников, между которыми нет подлинной общности»2. Но, освободившись от Государства как принципа этой общности, осознав, что оно является продуктом человеческой, а не божественной воли, Буржуа попадает в рабство к Капиталу: «Освобождаясь от Государства…, Буржуа думал, что освобождается как Отдельное лицо, ибо ему казалось, что Богатство сообразно с принципом Единичности. Но на самом деле… Богатство, вопреки видимости, враждебно Единичному… Богатство сделалось Gegenstand (объективной, внешней реальностью), которой Буржуа покоряется, как Язычник покорялся законам Государства… Богатство отчуждает его от себя самого, обрекая ярму Партикуляризма точно так, как Господин был обречён ярму своего одностороннего Универсализма»3. Постепенно накапливающиеся и нарастающие противоречия Буржуазного Мира, в конечном счете, и приведут к «разрядке» в виде Французской революции, посредством которой Капитал утратит свою языческую (отчуждающую) непосредственность для Человека: «К началу Революции настоящих дворян уже нет. Есть одни только Буржуа. Французская революция несёт гибель не Аристократам, но Буржуазии как таковой, восстанавливая (в Наполеоне и посредством Наполеона) значимость и реальность Государства (Всеобщего)»4.

1Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 26.

2Там же. С. 241.

3Там же. С. 163-164.

4Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 162.

108

Как и в случае Идеальной Истории, при отрицании Христианства, так и здесь, в случае отрицания Капитала, возникает видимость (впрочем, памятуя о специфике «диалектического синтеза», сущностная), будто происходит «отбрасывание назад», возвращение к началу (к Языческому Государству-Обществу). Однако, пишет Кожев, как в том, так и в другом случае, «…возврата назад нет. Вопреки видимости, постреволюционное Государство радикально отличается от дореволюционного Государства»1. Причина проста – изменился сам Человек, он осуществил ««синтез» Господина-воина и Рабатруженика»2 в Гражданине. Однако, что именно это значит в перспективе антитетического отношения между Государством и Капиталом, у самого Кожева определено неоднозначно.

III. Опыт содержательной реконструкции концепции Кожева

Предварительное замечание

Суть первого этапа реконструкции теперь заключается в том, чтобы увидеть оба аспекта философии Кожева (идеальную и реальную Истории) из точки «точки негации и преображения», как различающей и в то же время общей им обоим. Поэтому речь пойдет о Французской революции («катастрофе»), как о событии Конца Истории, ее свершенности. Поскольку у Кожева в большей степени прописан аспект именно идеальной Истории, то ее мы и возьмем за точку отсчета (хотя, очевидно, что то же самое можно осуществить, опираясь на ход и логику реальной Истории).

Первый этап реконструкции

Как мы уже выяснили, у Кожева как реальная, так и идеальная История завершаются «катастрофой» Французской революции, в и посредством которой потусторонний Христианский идеал воплощается в жизнь: «Иначе говоря, христианский синтез должен осуществиться не в потустороннем Мире, но здесь на земле, и не после смерти, а пока человек жив. А это значит, что Всеобщее потустороннее (Бог), в котором

1Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 184.

2Там же. С. 188.

109

обретает свое признание Единичное, должно уступить место такому Всеобщему, которое имманентно Миру. И для Гегеля этим имманентным Всеобщим может быть не что иное, как Государство. Именно в Государстве и посредством Государства в этом земном царстве должно осуществиться то, что как полагают, осуществил Бог в Царствии Небесном. И потому Гегель говорит, что «абсолютное» Государство, которое он имеет в виду (Империя Наполеона), есть воплощение христианского Царствия Небесного»1 (авторский курсив). С другой стороны, такое воплощение «христианской идеи» есть так же и последний этап «убийства Бога»2, окончательного и безвозвратного. Однако оно оборачивается не только возникновением мира, «который дает возможность появиться человеку, раскрывающему свою сущность из собственной ценностной полноты»3, но и появлением принципиально нового (по отношению к Язычеству (Природа) и Христианству (Бог)) типа Мировоззрения (Идеологии, Религии), которое провозглашает в качестве «высшей» соответствующую «ценностную полноту»: «… истина (пост-революционный результат) Просвещения … это атеизм, а точнее антропотеизм; ибо Гегель принимает идею (языческую) достигнутого полного Совершенства, однако он понимает это Совершенство как Gegenwart \присутствие\, «реальное присутствие» Духа в Мире, причем «Дух» – это и есть «целостный» Человек, каковым он стал по окончании Истории…»4 (авторский курсив). Более того, Человек становится Богом – именно в Науке Гегеля и с ее помощью. Религия (Языческая и Христианская), снятая в качестве Религии, или Теологии, посредством ее осуществления в Мире, есть абсолютная Наука Гегеля5. Схематично это событие можно попытаться представить таким образом:

1Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 243-244.

2Там же. С. 132.

3Хайдеггер М. Ницше: в 2 т. – СПб., 2006. Т. 2. – С. 70.

4Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. – С. 175.

5Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено. Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб., 2003. –. С. 267-268.

110