Юрганов Негативность СОЗНАНИЯ и НИЧТО желания

«Положительная негативность» Сознания у Гегеля и

«Отрицательное ничто» Желания у Кожева в рамках

«Феноменологии духа»

Юрганов Александр Александрович Воскресенская Валерия Валерьевна

Главным образом речь пойдет о концепции, которая оказалась одной из ключевых для развития современной французской (и не только французской) философской мысли. Однако, несмотря на это,

разработанность данной концепции остается крайне слабой. С полным основанием можно утверждать, что на сегодняшний день в России нет практически ни одного целостного исследования философии А. Кожева.

Можно насчитать лишь несколько работ, в которых отчасти рассматривается данное учение: Декомб В. «Тождественное и иное»; - а

также некоторые статьи: Тесля Е. «Философия А. Кожева и ее влияние на современную французскую философию»; Жубара А. «Идея конца истории: Вл. Соловьев и А. Кожев»; Визгин В. П. «Философия как речь

(историко-философская концепция Александра Кожева); Руткевич, А. М. «А. Кожев и Л. Штраус: спор о тирании» и др. - которые, к сожалению,

непосредственно не касаются центрального понятия как классической,

так и постклассической философских традиций, понятия Негативности.

В данной статье мы постараемся понять как соотносятся между собой в рамках «Феноменологии духа» Гегеля Негативность понятая как Ничто-

Желание (у Кожева) и Положительная негативность сознания (у Гегеля);

и тем самым понять, является ли антропологическая (и дуалистическая)

интерпретация «Феноменологии духа», предложенная Кожевым во

«Введении в чтение Гегеля», во-первых, имманентной мысли Гегеля, а,

во-вторых, альтернативной его монологическому принципу (который сам Кожев счел, «монистическим предрассудком» [2 С. 43]).

Для Кожева Сознание обладает лишь абстрактной, односторонней отрицательностью, отрицательностью абстрагирования, отделения

1

смысла от предмета, для которого всегда наперед необходим предмет

(как «до», так и «после» акта познания, абстракции он остается истиной Сознания) и Сознание в результате такого действия неспособно оказаться «по ту сторону» предмета, в его основании, а по сути, на его месте и тем самым стать объективным самосознанием:

«сколько бы мы не углублялись в анализ «мышления», «разума»,

«рассудка» и т.п. и вообще познавательного, созерцательного,

«поглощен» тем, что он созерцает… В созерцании раскрывается объект,

а не субъект» [2. С. 11].

Для Кожева немыслимо, чтобы сознание обнаружило себя на той стороне определенности Субъекта и Объекта, чтобы оно осознало себя истиной Предмета и самого себя, т.е. стало самосознанием посредством простого и «абсолютно пассивного» созерцания предмета. Диалектика такого созерцания, простой жизни сознания в Предмете дана Гегелем в разделе «А. Сознание» «Феноменологии духа», сущность которого выражается в подпункте третьей главы «Закон чистого различия, мир наизнанку» [1. C. 85]. Но во «Введении в чтения Гегеля» у Кожева практически полностью отсутствуют комментарии не только по данному подпункту, но и по всему разделу, за исключением лишь некоторых пассажей. Он по сути начинает свою интерпретацию с «Раздела В.

Самосознание», который у Гегеля стал возможен только во внутренней жизни самого (о)сознания. Но автор «Введения» предлагает другую логику прихода к Самосознанию и другую концепцию Самосознания.

Остановимся теперь лишь на ключевом понятии интерпретации Кожева,

понятии «Желания».

Желание в конечном счете всегда есть Желание чего-то, что есть ты сам. Оно есть поэтому осознание противоречия, поскольку моя самость,

сущность моей природы положена вне меня самого, т.е. в отличии от

2

того, что в себе и для себя есть простота тождественного. Сознание этой нехватки «меня» во мне и есть то, что и у Кожева, и у Гегеля имеется в виду под понятием Желания. А, следовательно, чтобы иметь хоть какое-

то Желание уже необходимо быть тем, что Желаешь. Поэтому, когда Кожев говорит о том, что человеческое «Я» есть «Я Желающее» и «Я,

возникающее посредством удовлетворения своего Желания» [2 С. 13], он говорит на самом деле не о различных сущностях, а об одной и той же; и

речь идет не «о возникновении», а возобновлении или, если угодно, о

воспроизводстве того, что уже было дано. Поэтому в тот момент, когда Кожев заявляет, что для того, чтобы «Животное Я» (самоощущение)

стало «Человеческим» (самосознанием) необходим некий

«сверхприродный» «неживотный» предмет желания, а таковым является только само это Желание [2 C. 13], то он совершает логический скачок.

Кожев сразу, в мгновение ока, предлагает начать с того, что делает человека экзистенцией и, собственно, Человеком, а не того, что делает

возможным его в качестве экзистенции:

«Для того, чтобы возникло Самосознание, необходим сверхприродный предмет Желания, что-то, что превосходило бы налично-данное. Но нет ничего, что выходило бы за рамки налично-данного, кроме самого Желания» [2. С. 13].

Скачок заключается в том, что для того, чтобы быть способным воз-

Желать некий сверхприродный предмет Желания, самому уже надо быть этим сверхприродным сущим, но как раз эту «сверхприродность» Человека (Человеческого Я) Кожев и не определил предварительно. И

только теперь посредством Желания он пытается ее получить. «Феноменология духа» Гегеля, как и концепция Кожева – это

философия свободы. Разница только в том, что у Кожева Свобода понимается как «чистое право Воли (Желания)», посредством которого он пытается обосновать даже то, что лежит в основании любого «права Воли» и Желания, - «абсолютную мощь» Негативного (Сознания).

3

Кожев забывает, что именно Самость (Я, Сознание) есть то, из чего

осуществляет себя «Воля» (Желание, Произволение), а не наоборот. (Точнее обратное происходит в силу наличия первого, а не наоборот)

Таким образом, понимание Сознания как Положительной Негативности ни сколько не противостоит дуалистическому (и

антропологическому) истолкованию «Феноменологии духа» сквозь призму Ничто-Желания, однако вполне способно решить возникающие внутренние противоречия и трудности такой интерпретации. Поэтому хотя и возможно (с выше обозначенными оговорками) «Феноменологию духа» Гегеля использовать для обоснования некой (предложенной Кожевым в качестве проекта) «дуалистической онтологии», но вот обратное оказывается уже невозможным. В этом смысле отношение между концептами Гегеля (Негативностью сознания) и Кожева (Ничто-

Желания) по существу такое же, как между целым и частью.

Таким образом, интерпретация Кожева является имманентной, но не является альтернативной.

Литература

4

1.Гегель, Г.В.Ф. Система наук. Ч. 1: Феноменология духа / Пер.

Г.Шпета. - Ред. коллегия серии «Слово о сущем»: В.М. Камнев,

и др. - СПб.: «Наука», 2002. – 611 с. - ISBN 5-02-028235-9.

2.Кожев, А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по

«Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе. Подборка и публикация Реймона Кено /

Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб.: «Наука», 2003. – 791 с.

5