Zhukov

Перемышльский укрепленный район оборонялся 52 м и 150 м отдельными пулеметными батальонами и 92 м пограничным отрядом. Части укрепленного района заняли свои сооружения к 6 часам утра 22 июня, и им вместе с пограничниками и вооруженными отрядами рабочих и служащих пришлось первыми принять на себя огонь и атаки врага.

Несколько часов мужественные защитники города сдерживали натиск превосходящего по своим силам противника. Затем по приказу начальника 92 го погранотряда они отошли за город, где вновь задержали противника. Это позволило подтянуть к Перемышлю 99 ю стрелковую дивизию полковника Н. И. Дементьева. 23 июня совместно со сводным батальоном пограничников она перешла в контратаку и выбила фашистов из города.

23 июня немцы возобновили атаки, особенно сильные на рава русском направлении. Кое где вражеским частям удалось вклиниться в оборону 41 й дивизии, но благодаря твердому руководству генерала Г. Н. Микушева противник контратакой был вновь отброшен в исходное положение.

Однако к исходу этого дня немецкие войска нашли уязвимое место: они нанесли сильный удар на стыке Рава Русского и Перемышльского районов, который оборонялся 97 й и 159 й стрелковыми дивизиями. Последняя, находившаяся в стадии развертывания, имела в своем составе значительное количество солдат из необученного запаса. Не сумев выдержать атаку противника, она начала отход, создав тяжелую ситуацию для соседних частей. Предпринятые командующим 6 й армией генералом И. Н. Музыченко контрмеры положение не выправили, и к исходу 24 июня разрыв обороны достиг здесь 40 километров.

Укрепленные Рава Русский и Перемышльский районы все еще продолжали успешно отражать вражеские атаки. 99 я дивизия, нанося большие потери противнику, не сдала ни одного метра своих позиций. За героические действия она была награждена орденом Красного Знамени.

Так же успешно действовала и 41 я стрелковая дивизия. Лишь в связи с вклинением значительной группы вражеских войск на участке 159 й дивизии и угрозой обхода укрепленных районов в ночь на 27 июня командованием фронта она была отведена на тыловые рубежи.

Что касается 99 й стрелковой дивизии, то она удерживала Перемышль в течение 23—28 июня и только утром 29 июня по приказу командования оставила город.

25—26 июня боевые действия продолжались с нарастающей силой. Противник бросил сюда всю боевую авиацию. В воздухе и на земле происходили ожесточенные схватки. Обе стороны несли большие потери. Зачастую немецкая авиация не выдерживала смелых ударов наших летчиков и отходила на свои аэродромы.

В связи с выходом передовых частей противника в район Дубно генерал Д. И. Рябышев получил приказ повернуть туда свой 8 й корпус, 15 й механизированный корпус нацеливал основные силы в общем направлении на Берестечко и далее тоже на Дубно. В район Дубно направлялись и подходившие 36 й стрелковый и 19 й механизированный корпуса. Ожесточенное сражение в районе Дубно началось 27 июня.

Немцы сразу же усилили свои войска 55 м армейским корпусом. Это спасло дубненскую группировку врага от полного разгрома. Понеся большие потери, противник вынужден был снимать войска с других направлений и перебрасывать их к Дубно.

Нашим войскам не удалось полностью разгромить противника и приостановить его наступление, но главное было сделано: вражеская ударная группировка, рвавшаяся к столице Украины, была задержана в районе Броды—Дубно и обессилена.

В 17 часов 24 июня у меня состоялся разговор по “Бодо” с командующим 5 й армией генералом М. И. Потаповым.

Прежде чем изложить суть переговоров, хочу сказать, что Михаил Иванович был весьма опытный генерал, получивший хорошую практику в битвах на Халхин Голе. Это был смелый и расчетливый командарм, и не случайно 5 ю армию хорошо знало немецкое командование, не раз получая от нее чувствительные удары.

Кратко излагаю наш разговор, довольно типичный для первых дней войны.

У аппарата Потапов.

Жуков. Доложите обстановку.

Потапов. На фронте Влодава—Устилуг действует до пяти пехотных дивизий и до двух тысяч танков{46}. Главная группировка танков противника — на фронте Дубенка— Городло. От Устилуга до Сокаля — до 6 пехотных дивизий с 14 й бронетанковой дивизией. Главное направление этой бронетанковой дивизии — Владимир Волынский—Луцк. В стыке между 5 й и 6 й армиями — мехчасти неустановленной силы. Главный удар противник наносит в направлении Владимир Волынский—Луцк, вспомогательный — из Бреста на Ковель.

Докладываю положение частей нашей армии на 14 часов 20 минут 24 июня 1941 года.

Федюнинский занимает фронт Пулемец—Куснищи—Вишнев— Никитичи. Его 87 я стрелковая дивизия двумя полками занимает УРы в районе Устилуга и ведет бой в окружении; у нее ощущается недостаток боеприпасов.

О 124 й дивизии сведений со вчерашнего вечера не имею.

41 я танковая дивизия в районе Мацеюв—Ст. Кошары после боя приводит в порядок материальную часть.

135 я дивизия с 14.00 во взаимодействии с 19 й танковой и одним полком 87 й стрелковой дивизии при поддержке 1 й противотанковой бригады и всей артиллерии корпуса атакует в направлении Владимир Волынского.

Луцк имеет круговую оборону, но очень жидкую. Главное, чего я опасаюсь, это удара танковых частей противника с юга в направлении Луцка, что создаст угрозу борьбы на два фронта.

Парировать ударом в южном направлении у меня нет абсолютно никаких сил...

Прошу усилить помощь действиями бомбардировочной авиации, добиться недопущения переправы танковых частей на фронте Дубенка—Городло, задержать продвижение танковых частей с брестского направления и оказать помощь действиями штурмовой и истребительной авиации в уничтожении владимир волынской группировки противника.

У меня нет никаких резервов, 9 й мехкорпус может сосредоточиться, имея до двухсот старых танков, в районе Олыка не ранее как через двое суток.

Телефонная связь повсеместно разрушена, только восстановим — противник действиями авиации разрушает ее вновь. По радио имею устойчивую связь со стрелковыми корпусами...

Прошу указаний о дальнейших действиях.

Жуков. Первое. Сосед справа ведет бой в районе Пружаны—Городец.

Выход из Бреста на Ковель части сил противника является следствием недостаточно организованных действий Коробкова.

Вам надлежит завернуть фланг в брестском направлении и закрыть подходы к Ковелю.

Второе. Музыченко ведет успешные бои севернее Каменки Струмиловской, Равы Русской

идалее по госгранице. Противник, введя мощную группу танков, разорвал стык между 5 й

и6 й армиями и стремится захватить Броды.

Третье. Карпезо и Рябышев наносят контрудары в таких направлениях: Карпезо через Броды на северо запад, основные бои к настоящему времени проходят, видимо, километрах в пятнадцати северо западнее Броды; Рябышев левее — в северном направлении. Этим маневром вам будет оказана помощь.

Цель контрудара заключается в том, чтобы разгромить противника в районе Броды— Крыстынополь и далее к северу, дав возможность вам привести в порядок части и организовать устойчивый фронт... В район Луцка, севернее и южнее, будут выведены 19 й и 9 й мехкорпуса и два стрелковых корпуса, для того чтобы усилить вашу группировку.

В отношении авиации меры будут приняты.

По радио от вас ничего не получено и не расшифровано.

Надо будет выслать на самолете специалиста для выяснения технических разногласий в радиопередаче и в шифровании.

Повторяю: прочно закройте с севера подходы на Ковель, не бросайтесь со стрелковыми дивизиями в контратаки без танков, ибо это ничего не даст. Надо помочь снарядами и боеприпасами 87 й стрелковой дивизии. Подумайте, нельзя ли ночью вывести ее из окружения.

Как действуют ваши КВ и другие? Пробивают ли броню немецких танков и сколько примерно танков потерял противник на вашем фронте?

Потапов. Мне подчинена 14 я авиадивизия, которая к утру сегодняшнего дня имела 41 самолет. В приказе фронта сказано, что нас прикрывают 62 я и 18 я бомбардировочные дивизии. Где они — мне неизвестно, связи с ними у меня нет.

Танков КВ больших имеется 30 штук. Все они без снарядов к 152 миллиметровым орудиям.

У меня имеются танки Т 26 и БТ, главным образом старых марок, в том числе и двухбашенные.

Танков противника уничтожено примерно до сотни.

Ваш приказ мне ясен. Есть у меня опасение: успею ли я загнуть правый фланг Федюнинского и прочно закрыть подходы с севера. Ведь танки противника к настоящему времени находятся в районе Ратно. Во всяком случае, я сейчас немедленно приму все меры к тому, чтобы выполнить полученный приказ.

Жуков. 152 миллиметровые орудия КВ стреляют снарядами 09—30 гг., поэтому прикажите выдать немедля бетонобойные снаряды 09—30 гг. и пустить их в ход. Будете лупить танки противника вовсю. В остальном помощь организуем. Я на вас и Никишева крепко надеюсь. Ночью или завтра буду у вас. До свидания!..

Чтобы продолжить наступление на киевском направлении, немецкому командованию потребовалось перебросить из стратегических резервов значительную группу войск и сотни танков с экипажами на пополнение частей фон Клейста.

Если бы в войсках Юго Западного фронта была лучше организована сухопутная и воздушная разведка, более тщательно отработано взаимодействие и управление войсками, результат контрудара был бы еще значительнее.

В этих сражениях показали себя с самой лучшей стороны 22 й механизированный корпус под командованием генерал майора С. М. Кондрусева, 27 й стрелковый корпус 5 й армии генерал майора П. Д. Артеменко, 8 й мехкорпус Д. И. Рябышева.

Притом действия 8 го механизированного корпуса могли дать больший эффект, если бы комкор не разделил корпус на две группы и вдобавок не поручил командование одной из групп бригадному комиссару Н. К. Попелю), не имевшему достаточной оперативно тактической подготовки для руководства большим сражением.

15 й механизированный корпус генерала И.И. Карпезо выполнил свою задачу, к сожалению, не в полную меру своих значительных по тому времени возможностей.

Наша историческая литература как то лишь в общих чертах касается этого величайшего приграничного сражения начального периода войны с фашистской Германией. Следовало бы детально разобрать оперативную целесообразность применения здесь контрудара механизированных корпусов по прорвавшейся главной группировке врага и организацию самого контрудара. Ведь в результате именно этих действий наших войск на Украине был сорван в самом начале вражеский план стремительного прорыва к Киеву. Противник понес тяжелые потери и убедился в стойкости советских воинов, готовых драться до последней капли крови.

Небезынтересна оценка, которую дал этому сражению в своих воспоминаниях бывший командующий 3 й немецкой танковой группой генерал Гот:

“Тяжелее всех пришлось группе "Юг". Войска противника, оборонявшегося перед соединениями северного крыла, были отброшены от границы, но они быстро оправились от неожиданного удара и контратаками своих резервов и располагавшихся в глубине танковых частей остановили продвижение немецких войск. Оперативный прорыв 1 й танковой группы, приданной 6 й армии, до 28 июня достигнут не был. Большим препятствием на пути наступления немецких частей были мощные контрудары противника”.

Из переговоров в те дни по ВЧ с генералом Н. Ф. Ватутиным мне было известно, что на Западном и Северо Западном фронтах командующие и штабы пока еще не имеют устойчивой связи с командующими армиями. Дивизиям и корпусам приходится драться с врагом изолированно, без взаимодействия с соседними войсками и авиацией и без надлежащего руководства высших инстанций. Из сообщений Николая Федоровича мне стало ясно, что на Западном и Северо Западном фронтах сложилась почти катастрофическая обстановка.

Николай Федорович говорил, что И. В. Сталин нервничает и склонен винить во всем командование Западного фронта, его штаб, упрекает в бездеятельности маршала Г. И. Кулика. Маршал Б. М. Шапошников, находившийся при штабе Западного фронта, сообщил, что Г. И. Кулик 23 июня был в штабе 3 й армии, но связь с ней прервалась.

Однако через некоторое время с помощью различных источников Генштабу удалось установить, что крупные группировки бронетанковых и моторизованных войск противника прорвались на ряде участков этих фронтов и быстро продвигаются в пределы Белоруссии и Прибалтики...

Начались суровые испытания для советского народа.

В последние годы принято обвинять И. В. Сталина в том, что он не дал указаний о подтягивании основных сил наших войск из глубины страны для встречи и отражения удара врага. Не берусь утверждать, что могло бы получиться в таком случае — хуже или лучше. Вполне возможно, что наши войска, будучи недостаточно обеспеченными противотанковыми и противовоздушными средствами обороны, обладая меньшей подвижностью, чем войска противника, не выдержали бы рассекающих мощных ударов бронетанковых сил врага и могли оказаться в таком же тяжелом положении, в каком оказались некоторые армии приграничных округов. И еще неизвестно, как тогда в последующем сложилась бы обстановка под Москвой, Ленинградом и на юге страны.

К этому следует добавить, что гитлеровское командование серьезно рассчитывало на то, что мы подтянем ближе к государственной границе главные силы фронтов, где противник предполагал их окружить и уничтожить. Это была главная цель плана “Барбаросса” в начале войны. (Выделено мною. — Г. Ж.)

Рано утром 26 июня генерал Н. Ф. Ватутин сообщил мне на командный пункт в Тернополь:

— Дела в Прибалтике и Белоруссии сложились крайне неблагоприятно, 8 я армия Северо Западного фронта отходит на Ригу. 11 я армия пробивается в направлении Полоцка; для

усиления фронта перебрасывается из Московского военного округа 21 й механизированный корпус.

Товарищ Сталин приказал сформировать Резервный фронт и развернуть его на линии Сущево—Невель—Витебск—Могилев— Жлобин—Гомель—Чернигов—река Десна—река Днепр. В состав Резервного фронта включаются 19, 20, 21 и 22 я армии.

В основном это был тот рубеж, который мы с наркомом С. К. Тимошенко и группой работников Генштаба рекогносцировали в мае этого года, предполагая провести здесь командно штабные учения для проверки наших расчетов по организации управления войсками оперативного масштаба.

Надо прямо сказать, что ни командование фронтов, ни Ставка Главного Командования, ни Генеральный штаб в эти дни все еще не имели полных сведений о войсках противника, развернувшихся против наших фронтов. О танках, авиации и моторизованных частях Генеральный штаб получал с фронтов явно преувеличенные сведения. Сейчас, когда в наших руках имеются почти исчерпывающие сведения о группировках сторон, для полноты картины первых дней войны следует рассмотреть дислокацию советских войск приграничных военных округов, а затем и немецких войск, вторгшихся тогда в нашу страну.

По этому вопросу написано немало статей и книг, но в ряде случаев тенденциозно и без знания дела.

В этих работах сообщалось, что 170 наших дивизий накануне войны были рассредоточены на обширной территории: до четырех с половиной тысяч километров по фронту от Баренцева до Черного моря и на четыреста километров в глубину, не имея необходимой для отпора врагу плотности на основных направлениях.

Это не совсем так. Общее расстояние от Баренцева до Черного моря действительно составляет 4,5 тысячи километров, если считать не только сухопутные участки пяти приграничных округов, но и все морское побережье, которое прикрывалось лишь береговой обороной и Военно Морским Флотом.

Но дело в том, что от Таллина до Ленинграда на побережье Финского залива войск вообще не было. Поэтому 170 наших дивизий в действительности занимали всего лишь 3375 километров, а не 4,5 тысячи километров. На протяжении сухопутной границы советские войска находились в различных группировках далеко не равной плотности, в зависимости от местных условий и оперативно тактической значимости каждого данного участка.

Так, на Северном фронте (Ленинградский военный округ) протяженностью 1275 километров располагались всего двадцать одна дивизия и одна стрелковая бригада, в среднем на дивизию приходился почти 61 километр.

На сухопутных участках Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов и Одесского военного округа протяженностью 2100 километров дислоцировались 149 дивизий и 1 бригада. В среднем на дивизию на этом важнейшем участке приходилось немногим больше 14 километров. Таковы факты.

Эти силы накануне войны находились в следующих округах:

Прибалтийский особый военный округ (командующий генерал полковник Ф. И. Кузнецов, член Военного совета корпусной комиссар П. А. Дибров, начштаба генерал майор П. С. Кленов) имел 25 дивизий, в том числе 4 танковые, 2 моторизованные дивизии и 1 стрелковую бригаду.

Западный особый военный округ (командующий генерал армии Д. Г. Павлов, член Военного совета корпусной комиссар А. Ф. Фоминых, начштаба генерал майор В. Е. Климовских) имел 24 стрелковые, 12 танковых, 6 моторизованных, 2 кавалерийские дивизии.

Киевский особый военный округ (командующий генерал полковник М. П. Кирпонос, член Военного совета дивизионный комиссар Е. П. Рыков, начштаба генерал лейтенант М. А. Пуркаев) имел 32 стрелковые, 16 танковых, 8 моторизованных, 2 кавалерийские дивизии.

Одесский военный округ (командующий генерал лейтенант Я. Т. Черевиченко, член Военного совета корпусной комиссар А. Ф. Колобяков, начштаба генерал майор М. В. Захаров) включал 13 стрелковых, 4 танковые, 2 моторизованные и 3 кавалерийские дивизии.

Как видим, самая сильная группировка наших войск находилась в составе юго западного направления (КОВО и ОдВО). Она насчитывала 45 стрелковых, 20 танковых, 10 моторизованных, 5 кавалерийских дивизий.

Из числа 149 дивизий и 1 бригады четырех западных приграничных округов 48 дивизий входили в состав первого эшелона армий прикрытия и были расположены в удалении от государственной границы на 10—50 километров (стрелковые ближе, танковые дальше). Главные силы приграничных округов располагались в 80—300 километрах от государственной границы.

Фланги приморских военных округов прикрывались Военно Морским Флотом и береговой обороной, которая в основном состояла из артиллерии.

Непосредственно на границе находились пограничные части НКВД.

Из всего этого следует — никакой равномерной разбросанности вдоль всей нашей границы войск перед вражеским нападением У нас не было и, конечно, не в этом следует искать причины поражения наших войск в начале войны.

Основные причины состояли в том, что война застала наши вооруженные силы в стадии их реорганизации и перевооружения более совершенным оружием; в том, что наши приграничные войска своевременно не были доведены до штатов военного времени, не были приведены в полную боевую готовность и не развернуты по всем правилам оперативного искусства для ведения активной стратегической обороны.

Те меры, которые проводились, оказались полумерой. Все эти недостатки еще больше увеличили преимущества противника, который и без того превосходил наши войска в количественном и качественном отношении, а так как стратегическая инициатива находилась у противника — все эти факторы сыграли решающую роль в начале войны.

Ранее я уже говорил о некоторых обстоятельствах, обусловивших наши поражения в начале войны. О других фактах подобного рода речь пойдет впереди, но сейчас мне хотелось бы заметить, что ошибки, допущенные руководством, не снимают ответственности с военного командования всех степеней за оплошности и просчеты.

Каждый военачальник, допустивший неправильные действия, не имеет морального права уходить от ответственности и ссылаться на вышестоящих. Войска и их командиры в любой обстановке в соответствии с уставом должны всегда быть готовыми выполнить боевую задачу. Однако накануне войны, даже в ночь на 22 июня, в некоторых случаях командиры соединений и объединений, входивших в эшелон прикрытия границы, до самого последнего момента ждали указания свыше и не держали части в надлежащей боевой готовности, хотя по ту сторону границы был уже слышен шум моторов и лязг гусениц.

Итак, главное командование немецких войск сразу ввело в действие 153 дивизии, укомплектованные по штатам военного времени, из них: 29 дивизий против Прибалтийского, 50 дивизий (из них 15 танковых) против Западного особого, 33 дивизии (из них 9 танковых и моторизованных) против Киевского особого округа, 12 дивизий против Одесского округа и до 5 дивизий находилось в Финляндии. 24 дивизии составляли резерв и продвигались на основных стратегических направлениях.

Эти данные нам стали известны в ходе начального периода войны, главным образом из опроса пленных и из трофейных документов. Накануне войны И. В. Сталин, нарком обороны и Генеральный штаб, по данным разведки, считали, что гитлеровское командование должно будет держать на Западе и в оккупированных странах не менее 50 процентов своих войск и ВВС.

На самом деле к моменту начала войны с Советским Союзом гитлеровское командование оставило там меньше одной трети, да и то второстепенных дивизий, а вскоре и эту цифру сократило.

В составе групп армий “Север”, “Центр” и “Юг” противник ввел в действие около 4300 танков и штурмовых орудий. Сухопутные войска поддерживались 4980 боевыми самолетами. Войска вторжения превосходили нашу артиллерию почти в два раза, артиллерийская тяга в основном была моторизована.

Не раз возвращаясь мысленно к первым дням войны, я старался осмыслить и проанализировать ошибки оперативно стратегического характера, допущенные собственно военными — наркомом. Генеральным штабом и командованием округов — накануне и в начале войны.

Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не предполагался. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов.

Далее. Накануне войны 3, 4 и 10 я армии Западного округа были расположены в белостокском выступе, вогнутом в сторону противника, 10 я армия занимала самое невыгодное расположение. Такая оперативная конфигурация войск создавала угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гродно и Бреста путем удара под фланги. Между тем дислокация войск фронта на гродненско сувалковском и брестском направлениях была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорыва и охвата белостокской группировки.

Это ошибочное расположение войск, допущенное в 1940 году, не было устранено вплоть до самой войны. Когда главные группировки противника смяли фланги войск прикрытия и прорвались в районе Гродно и Бреста, надо было быстро отвести 10 ю армию и примыкавшие к ней фланги 3 й и 4 й армий из под угрозы окружения, рокировав их на тыловые рубежи — на угрожаемые участки, где они могли значительно усилить сопротивляемость действующих там соединений. Но этого сделано тогда не было.

Аналогичная ошибка повторилась и с армиями Юго Западного фронта, которые также с запозданием отводились из под угрозы окружения.

Вполне закономерно возникает вопрос: почему Главное Командование и командование фронтами так неосмотрительно руководили войсками в начале войны? Считаю, что во всем этом сказывалось отсутствие у всех нас тогда достаточного опыта руководства войсками в сложной обстановке больших ожесточенных сражений, разыгравшихся на огромном пространстве.

Следует указать и еще на одну ошибку, допущенную Главным Командованием и Генштабом, о которой я уже частично говорил. Речь идет о контрнаступлении согласно директиве № 3.

Ставя задачу на контрнаступление, Ставка Главного Командования не знала реальной обстановки, сложившейся к исходу 22 июня. Не знало действительного положения дел и командование фронтов. В своем решении Главное Командование исходило не из анализа реальной обстановки и обоснованных расчетов, а из интуиции и стремления к активности без учета возможностей войск, чего ни в коем случае нельзя делать в ответственные моменты вооруженной борьбы.

В сложившейся обстановке к исходу 22 июня единственно правильными могли быть только контрудары мехкорпусов против клиньев бронетанковых группировок противника. Предпринятые контрудары в большинстве своем были организованы крайне плохо, без надлежащего взаимодействия, а потому и не достигли цели.

Неблагоприятно на ходе сражений в первые дни сказывалось еще одно обстоятельство. Некоторые командармы, вместо того чтобы организовать твердое управление со своих командных пунктов и поддерживать связь с соседями, штабом фронта и ВВС, бросались в части и отдавали указания, не зная об обстановке на других участках армий фронта. Тем самым командиры частей и соединений ставились в трудные условия. Не имея устойчивой связи с вышестоящим командованием, они были вынуждены действовать по своему разумению, как им казалось целесообразным, и довольно часто в ущерб соседям.

Так, неорганизованный отход 3 й армии из района Гродно и 4 й из района Бреста резко осложнил ситуацию для 10 й армии, которой командовал генерал майор К. Д. Голубев.

10 я армия, не испытывая сильного давления противника, все еще дралась, опираясь на Осовецкий укрепленный район.

Прибывший туда заместитель командующего Западным фронтом генерал лейтенант И. В. Болдин возглавил конно механизированную группу в составе 6 го и 11 го механизированных корпусов и соединений 6 го кавалерийского корпуса.

23 июня был нанесен контрудар во фланг прорвавшейся группировки противника из сувалковского выступа, но успех не был достигнут. И. В. Болдину не удалось сосредоточить в нужных районах все соединения для контрудара. Причиной тому была разбросанность соединений и неудовлетворительная связь. Противнику удалось сковать инициативу наших войск.

Вэтот день здесь фактически активно действовал лишь 11 й механизированный корпус под командованием генерал майора Д. К. Мостовенко. 6 й механизированный корпус под командованием генерал майора М. Г. Хацкилевича. обороняясь в составе 10 й армии на реке Нарев, не мог своевременно сосредоточиться для контрудара. Пока его выводили из боя и собирали, время было потеряно. Части 6 го кавалерийского корпуса под командованием генерал майора И. С. Никитина, находившиеся под непрерывными ударами авиации противника, неся большие потери, задержались на марше.

Втечение 24 июня в районе Гродно развернулось ожесточенное сражение.

Несмотря на превосходство в воздухе, для противника в районе Гродно создалась сложная обстановка. Командование группы армий “Центр” было вынуждено бросить сюда еще два армейских корпуса и повернуть некоторые части 3 й танковой группы.

Кровопролитные бои продолжались и 25 го, но из за отсутствия должного материально технического снабжения войска контрударной группировки не смогли эффективно вести наступательное сражение. В ходе боев они понесли значительные потери и начали отход. Танкистам не удалось полностью вывести из боя материальную часть из за отсутствия горючего.

Из этого сражения не вернулся комкор М.Г. Хацкилевич. Это был хороший командир, смелый человек. С ним меня связывала многолетняя дружба еще со времен работы в Инспекции кавалерии в начале тридцатых годов. Не вышел из боя и генерал И.С. Никитин, который заслуженно имел репутацию умного, волевого и храброго командира кавалерийского корпуса.

Острие самой мощной группировки германских сухопутных и военно воздушных сил на нашем западном стратегическом направлении было направлено на Москву. Против Западного фронта действовали войска группы армий “Центр”, куда входили две полевые армии (4 я и 9 я) и две танковые группы (2 я и 3 я). Группу армий “Центр” поддерживал 2 й воздушный флот, в составе которого был целый корпус пикирующих бомбардировщиков. Войска группы армий “Центр” были хорошо оснащены артиллерией, моторизованными, инженерно строительными частями и сильной вспомогательной техникой.