Zhukov

Уже в начале наступления ему удалось осуществить глубокие прорывы в районах Полоцка, Витебска, севернее и южнее Могилева. Наши войска правого крыла Западного фронта вынуждены были отступить к Невелю.

Четыре пехотные дивизии, танковая дивизия, полк “Великая Германия” и другие немецкие части наступали на Могилев. Соединения 13 й армии, упорно оборонявшие Могилев, оказались в окружении.

Круговую оборону города держал 61 й корпус генерала Ф. А. Бакунина. Особенно отличилась в боях за Могилев 172 я стрелковая дивизия под командованием генерал майора М. Т. Романова. Около 45 тысяч жителей Могилева вышли на строительство оборонительных сооружений. Две недели отбивали атаки врага мужественные защитники города. Совместно с правофланговыми дивизиями 21 й армии, проводившими контратаки в направлении Могилева с юга, они сковали часть сил 46 го и 24 го моторизованных корпусов 2 й немецкой танковой группы и нанесли им значительные потери.

В то время, когда противник вел наступление к востоку от Днепра, части 21 й армии (командующий генерал Ф.И. Кузнецов) форсировали 13 июля Днепр, освободили Рогачев и Жлобин и с боями двинулись в северо западном направлении на Бобруйск. Главный удар осуществлял 63 й стрелковый корпус, которым командовал генерал Л. Г. Петровский. Через несколько дней он погиб смертью героя. Я хорошо знал Л. Г. Петровского как одного из талантливейших и образованных военачальников и, если бы не преждевременная гибель, думаю, что он стал бы командиром крупного масштаба.

Этим контрударом войска 21 й армии сковали восемь немецких дивизий. В то время это имело очень большое значение.

Упорная оборона 13 й армии в районе Могилева, наступательные действия 21 й армии под Бобруйском значительно затормозили продвижение врага на рославльском направлении. Немецкому командованию группы армий “Центр” пришлось перебросить в район действия 21 й армии несколько дивизий с других участков.

В центре фронта продолжались упорные бои с рвавшейся к Смоленску крупной группировкой противника. Части 20 й армии, непрерывно атакуя врага и обороняясь на широком фронте, не смогли сдержать натиск 29 й немецкой моторизованной дивизии 2 й танковой армии, которая обошла нашу армию и ворвалась в южную часть города.

16 июля 1941 года Смоленск был занят вражескими войсками, 16 я и 20 я армии оказались окруженными в северной части города. Однако они не сложили оружия и сопротивлялись еще почти десять дней, задержав тем самым наступление немцев на московском направлении.

Падение Смоленска было тяжело воспринято Государственным Комитетом Обороны и особенно И. В. Сталиным. Он был вне себя. Мы, руководящие военные работники, испытали тогда всю тяжесть сталинского гнева. Приходилось напрягать волю, чтобы смолчать и не возмутиться против несправедливых его упреков. Но обстановка требовала от нас пренебречь своим “я” и вести себя так, чтобы помочь Западному фронту преодолеть тяжелую обстановку.

И. В. Сталин не разрешил Совинформбюро до особого его распоряжения оповестить страну о сдаче Смоленска и потребовал вернуть город любой ценой. Это требование Верховного в сложившейся обстановке не могло быть выполнено, так как войска, дравшиеся под Смоленском, были окружены и вели бои в неравных условиях.

Вернуть Смоленск нам так и не удалось. О сдаче города было объявлено только тогда, когда нашим войскам удалось выйти из окружения и соединиться с главными силами фронта. Это было, если мне не изменяет память, в первой половине августа 1941 года.

Однако бои в районе Смоленска не только не затихли, наоборот — они разгорелись с новой силой. Ставка срочно создала новый фронт обороны, развернув его в тылу Западного фронта.

Еще в период боев на подступах к Смоленску 14 июля был развернут новый резервный фронт в составе 29, 30, 24, 28 й и 31 й армий под командованием генерал лейтенанта И. А. Богданова; большинство этих войск было передано потом в состав Западного фронта.

Армии нового фронта развертывались на рубеже Старая Русса—Осташков—Белый— Ельня—Брянск. С целью прикрытия Москвы на дальних подступах к ней 18 июля было принято новое решение — развернуть новый фронт на можайской линии обороны, куда предполагалось включить формируемые 32, 33 ю и 34 ю армии.

В ходе битвы за Смоленск для ликвидации создавшегося опасного положения Ставка решила передать командующему Западным фронтом маршалу С. К. Тимошенко 20 стрелковых дивизий из армий Резервного фронта. Эти дивизии вошли в состав пяти армейских групп, которыми командовали генерал майор К. К. Рокоссовский, генерал майор В. А. Хоменко, генерал лейтенант С. А. Калинин, генерал лейтенант В. Я. Качалов, генерал лейтенант И. И. Масленников.

Маршал С. К. Тимошенко по указанию Ставки поставил этим группам задачу — нанести контрудары из районов Белый—Ярцево—Рославль в общем направлении на Смоленск, ликвидировать прорвавшиеся войска противника и соединиться с основными силами войск фронта, упорно дравшимися в окружении в районе Смоленска.

Во второй половине июля бои в районе Смоленска и восточнее его приобрели крайне ожесточенный характер. На всем фронте враг наталкивался на активное противодействие частей Красной Армии.

23 июля начали наступление войска 28 й армейской группы из района Рославля, а 24 и 25 июля — из района Белый—Ярцево, обходя Смоленск с севера и юга, начали наступление войска 16 й и 20 й армий. Противник сразу же подтянул в район Смоленска дополнительные силы и пытался здесь разгромить окруженные войска 16 й и 20 й армий Западного фронта. Сражение носило крайне ожесточенный характер. При помощи войск группы К. К. Рокоссовского, в составе которой были и танковые части, большинству частей 16 й и 20 й армий удалось с боями вырваться из окружения южнее Ярцева и выйти на восточный берег Днепра, где они соединились с главными силами фронта и перешли к обороне.

Против армейской группы В. Я. Качалова, состоявшей из трех дивизий и двигавшейся из района Рославля на Смоленск, противник бросил группу войск в составе 9 дивизий. В их

числе был один мотокорпус. Противник с ходу захватил Рославль и окружил группу В. Я. Качалова.

Силы и здесь были далеко не равными. Группа В. Я. Качалова оказалась в тяжелом положении, не многим удалось отойти и соединиться со своими. В этих сражениях пал смертью героя командующий группой генерал В. Я. Качалов.

46 й мотокорпус противника захватил Ельню и пытался развить удар на Дорогобуж, но был остановлен 24 й армией Резервного фронта.

Для обороны гомельского направления Ставка образовала 24 июля Центральный фронт, включив в него 4, 13 ю и 21 ю армии Западного фронта, дравшиеся на рубеже Сеща— Пропойск и далее на юг по реке Днепр.

Смоленское сражение занимает важное место в операциях лета 1941 года. Хотя разгромить противника, как это планировала Ставка, не удалось, но его ударные группировки были сильно измотаны и ослаблены. По признанию немецких генералов, в Смоленском сражении гитлеровцы потеряли 250 тысяч солдат и офицеров.

30 июля гитлеровское командование отдало приказ группе армий “Центр” перейти к обороне. Советские войска закрепились на рубеже Великие Луки—Ярцево—Кричев— Жлобин.

В ходе Смоленского сражения войска Красной Армии, жители города и его окрестностей проявляли величайшую стойкость. Ожесточеннейшая борьба шла за каждый дом и улицу, за каждый населенный пункт. Задержка вражеского наступления в районе Смоленска явилась крупным стратегическим успехом. В результате его мы выиграли время для подготовки стратегических резервов и проведения оборонительных мероприятий на московском направлении.

Под Смоленском родилась советская гвардия. Здесь 14 июля 1941 года в боях под Оршей батарея капитана И. А. Флерова впервые применила установки реактивных минометов — легендарные “катюши”.

Смоленское сражение длилось почти месяц. Обе стороны понесли большие потери в людях и боевой технике.

Надо отдать должное маршалу С. К. Тимошенко. В те трудные дни он твердо руководил войсками, мобилизуя все силы на отражение натиска врага и организацию обороны.

Гитлеровское военно политическое руководство, командование и сами немецкие войска убедились в мужестве и массовом героизме советских солдат и в том, что чем дальше они продвигались в глубь страны, тем труднее для них становилась борьба.

Когда войска фронта закрепились на новом рубеже, С. К. Тимошенко был вызван в Ставку.

В конце июля мне позвонил А. Н. Поскребышев и спросил:

— Где находится Тимошенко?

—Маршал Тимошенко в Генеральном штабе, мы обсуждаем обстановку на фронте.

—Товарищ Сталин приказал вам и Тимошенко немедленно прибыть к нему на дачу, — сказал А. Н. Поскребышев.

Мы считали, что И. В. Сталин хочет посоветоваться с нами о дальнейших действиях. Но оказалось, что вызов имел совсем другую цель.

Когда мы вошли в комнату, за столом сидели почти все члены Политбюро. И. В. Сталин, в старой куртке, стоял посередине комнаты и держал погасшую трубку в руках — верный признак плохого настроения.

— Вот что, — сказал И. В. Сталин. — Политбюро обсудило деятельность Тимошенко на посту командующего Западным фронтом и считает, что он не справился с возложенной на него задачей в районе Смоленска. Мы решили освободить его от обязанностей. Есть предложение на эту должность назначить Жукова. Что думаете вы? — спросил И. В. Сталин, обращаясь ко мне и к наркому.

С. К. Тимошенко молчал. Да и что, собственно, он мог ответить на это несправедливое обвинение?

— Товарищ Сталин, — сказал я, — частая смена командующих фронтами тяжело отражается на ходе операций. Командующие, не успев войти в курс дела, вынуждены вести тяжелейшие сражения. Маршал Тимошенко командует фронтом менее четырех недель. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, увидел, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что никто другой больше не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное. Я считаю, что сейчас освобождать его от командования фронтом несправедливо и нецелесообразно.

М. И. Калинин, внимательно слушавший, сказал:

— А что, пожалуй, Жуков прав.

И. В. Сталин не спеша раскурил трубку, посмотрел на других членов Политбюро и сказал:

—Может быть, согласимся с Жуковым?

—Вы правы, товарищ Сталин, — раздались голоса, — Тимошенко может еще выправить положение.

Нас отпустили, приказав С. К. Тимошенко немедленно выехать на фронт.

Когда мы возвращались обратно в Генштаб, С. К. Тимошенко сказал:

— Ты зря отговорил Сталина. Я страшно устал от его дерганья.

— Ничего, Семен Константинович, кончим войну, тогда отдохнем, а сейчас скорее на фронт.

С тем С. К. Тимошенко и уехал.

Этот случай был не единственным. И. В. Сталин не всегда был объективен в оценке деятельности военачальников. Я и сам это испытал. И. В. Сталин не выбирал выражений; он мог легко и незаслуженно обидеть человека, даже такого, который всеми силами стремится сделать все, на что он способен.

Конечно, Семена Константиновича серьезно обидели высказанные замечания. Но на войне ведь бывает всякое — не всегда есть возможность при решении больших и сложных вопросов учитывать личные переживания.

На западном направлении после тяжелейших сражений в районе Смоленска бои временно стихли. Обе стороны приводили войска в порядок и готовились к грядущим событиям. Сражения не прекращались только в районе Ельни. Ельнинский выступ, захваченный немецкими войсками, был очень выгодным исходным плацдармом для удара на Москву. Немцы стремились удержать его во что бы то ни стало.

На ленинградском направлении противник продолжал наступательные действия. Но, несмотря на успехи, ему не удалось с ходу прорваться через оборону советских войск и выйти на ближние подступы к Ленинграду.

В период Смоленского сражения группа немецких армий “Север” пыталась подойти к Ленинграду через Лугу. 12 июля 41 й моторизованный корпус врага прошел вдоль Ленинградского шоссе к Луге, но был остановлен. Однако, нащупав слабое место в обороне в районе Кингисепп—Ивановское, войска 4 й танковой группы противника быстро перегруппировались из района Луги и прорвали нашу оборону, но были остановлены подошедшими резервами.

Другая группа войск противника, пытавшаяся выйти к Новгороду и далее на Чудово, встретила упорное сопротивление и успеха здесь не достигла. Наступавший моторизованный корпус противника был атакован частями 11 й армии в районе Сольцы. Контрудар 11 й армии был хорошо организован. Его поддержала авиация. От неожиданности противник повернул вспять и начал поспешный отход. Преследуя вражеские войска, части 11 й армии нанесли им большие потери. Если бы не помощь подоспевшей 16 й немецкой армии, 56 й мехкорпус Манштейна был бы уничтожен. С подходом дополнительных сил противника 11 й и 27 й армиям Северо Западного фронта пришлось отойти на рубеж Старая Русса—Холм.

В Эстонии все это время упорно оборонялись войска 8 й армии. Только после ввода немцами в сражение дополнительных сил войска 8 й армии отошли к Нарве, а ее 10 й стрелковый корпус отошел к Таллину, где вместе с Балтийским флотом и вооруженными отрядами рабочих города Таллина героически защищал подступы к городу.

Группа армий “Север”, наступавшая в составе двух армий и одной танковой группы, встретив упорное сопротивление на Лужском укрепленном рубеже, в районе Дно, на рубеже Старая Русса Холм, а также в районе Кингисепп—Сиверский, понесла большие потери и без дополнительного усиления уже не могла наступать на Ленинград.

Итоги Смоленского сражения, возросшая активность и сила сопротивления войск Северного, Северо Западного фронтов. Балтийского флота и авиации знаменовали собой серьезную брешь в плане “Барбаросса”.

Что же происходило в это время на Украине, где вели ожесточенные оборонительные сражения войска юго западного направления?

Захват Украины имел особенно важное значение для немцев. Гитлеровцы стремились быстрее захватить Украину, чтобы лишить Советский Союз крупнейшей промышленной и сельскохозяйственной базы и одновременно подкрепить свою экономику криворожской рудой, донецким углем, никопольским марганцем и украинским хлебом.

Со стратегической точки зрения овладение Украиной обеспечивало поддержку с юга центральной группировке немецких войск, перед которой по прежнему стояла главнейшая задача — захват Москвы.

Спервых же дней войны ход событий и на Украине развивался не так, как это было предусмотрено гитлеровским планом молниеносной войны. Отходя под ударами немецких войск, Красная Армия мужественно сопротивлялась, несмотря на тяжелые потери.

Сбольшим упорством, умением и отвагой дрались 5 я армия под командованием генерала М. И. Потапова, 26 я армия генерала Ф. Я. Костенко и 6 я армия генерала И. Н. Музыченко.

Мне особенно приятно назвать этих выдающихся командующих еще и потому, что они были командирами полков 4 й Донской казачьей дивизии легендарной Первой конной армии.

Встретив упорное сопротивление Киевского укрепленного района, немецкие войска резко повернули на юг с целью выхода в тыл нашим 6 й и 12 й армиям, отходившим с линии Бердичев— Староконстантинов—Проскуров. Частью сил противник вышел южнее Киева на участок 26 й армии. Но этот выход существенного значения не имел, так как главная группировка противника армий “Юг” спускалась южнее. Предстояла особенно тяжелая схватка наших 6 й и 12 й армий с этой выходившей им в тыл группировкой противника.

Положение усугублялось еще и тем, что 11 я немецкая армия, прорвав оборону Южного фронта, наносила удар через Могилев Подольский и выходила во фланг и тыл этим трем армиям.

Войска Юго Западного фронта во взаимодействии с Южным фронтом контрударами пытались задержать продвижение противника. Они нанесли ему большие потери, но остановить не смогли. После некоторой перегруппировки своих сил немцы вновь ударили по отходящим войскам 6 й и 12 й армий, которые на этот раз оказались в тяжелом положении.

Из за отдаленности и сложности управления этими армиями Юго Западный фронт просил передать их под управление командования Южного фронта. Ставка согласилась, и 6 я и 12 я армии были переданы в состав Южного фронта, которым в то время командовал генерал армии И. В. Тюленев.

Значительная часть отходящих соединений этих двух армий во время передачи Южному фронту была окружена. Будучи тяжело раненным, попал в плен командующий 6 й армией генерал И. Н. Музыченко. Не избежал участи пленения и командующий 12 й армией генерал П. Г. Понеделин. В этот период на Южном фронте сложилась также тяжелая обстановка, 9 я армия этого фронта, отходя, вела бои в полуокружении. Армия понесла большие потери. Сохранившиеся ее части отошли на реку Ингулец.

Выход противника на Днепр, прорыв к Запорожью, Днепропетровску и Одессе серьезно осложнил положение советских войск на всем юго западном направлении. Однако и немецким войскам дорого обошлась эта победа. Они были основательно измотаны и понесли большие потери

Все описываемые события с момента моего возвращения в Москву с Юго Западного фронта я видел с позиций начальника Генштаба и именно в этой роли принимал в них участие, разделяя ответственность членов Ставки, горечь неудач и радость редких побед наших войск. Поэтому я прежде всего хочу специально остановиться на деятельности Ставки Верховного Главнокомандования и в пределах возможного осветить ее роль, организацию и характерные черты в управлении вооруженными силами в ходе войны.

По вполне понятным причинам мною не будут затронуты вопросы, раскрытие которых может нанести вред обороне страны. Кроме специальной главы, с которой теперь предстоит познакомиться читателю, деятельность Ставки по подготовке и осуществлению операций и военных кампаний, а также непосредственно Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина будет освещена еще неоднократно и в других разделах книги.

Глава одиннадцатая. Ставка Верховного Главнокомандования{49}

Ставка Главного Командования была создана 23 июня 1941 года. Ее состав несколько отличался от проекта, предложенного Наркоматом обороны. В нее вошли: народный комиссар обороны С. К. Тимошенко (председатель), начальник Генерального штаба Г. К. Жуков, И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, Н. Г. Кузнецов.

Следовало бы принять наш проект, в котором предусматривалось назначение Главнокомандующим И. В. Сталина. Ведь при существовавшем тогда порядке так или иначе без И. В. Сталина нарком С. К. Тимошенко самостоятельно не мог принимать принципиальных решений. Получалось два главнокомандующих: нарком С. К. Тимошенко

— юридический, в соответствии с постановлением, и И. В. Сталин — фактический. Это осложняло работу по управлению войсками и неизбежно приводило к излишней трате времени на выработку решений и отдачу распоряжений.

Предлагали мы также в состав Ставки включить первого заместителя начальника Генерального штаба Н. Ф. Ватутина. Но И. В. Сталин не согласился.

При Ставке была образована группа советников по различным вопросам. Практически группа играла номинальную роль, поскольку все советники вскоре получили другие назначения, а замена их не состоялась.

На протяжении всей войны Ставка находилась в Москве. Это имело большое моральное значение. В связи с угрозой вражеских ударов с воздуха в начале июля из Кремля она

была переведена в район Кировских ворот в небольшой особняк с надежным рабочим помещением и связью, а через месяц поблизости, на перроне станции метро “Кировская”, расположились и операторы Генерального штаба — рабочий орган Ставки.

30 июня 1941 года по образцу ленинского Совета Рабочей и Крестьянской Обороны в период иностранной военной интервенции и гражданской войны по решению Политбюро ЦК ВКП(б) был создан чрезвычайный орган — Государственный Комитет Обороны во главе с И. В. Сталиным.

ГКО стал авторитетным органом руководства обороной страны, сосредоточившим в своих руках всю полноту власти. Гражданские, партийные, советские организации были обязаны выполнять все его постановления и распоряжения. Для контроля за их исполнением в краях и областях, военно промышленных наркоматах, на главнейших предприятиях и стройках ГКО имел своих представителей.

На заседаниях ГКО, которые проходили в любое время суток, как правило, в Кремле или на даче И.В. Сталина, обсуждались и решались важнейшие вопросы. Планы военных действий рассматривались Политбюро Центрального Комитета партии и Государственным Комитетом Обороны. На заседания приглашались народные комиссары, которым предстояло принять участие в обеспечении операций. Это позволяло, когда появлялась возможность, сосредоточить огромные материальные силы на важнейших направлениях, проводить единую линию в области стратегического руководства и, подкрепляя ее организованным тылом, увязывать боевую деятельность войск с усилиями всей страны.

Очень часто на заседаниях ГКО вспыхивали острые споры, при этом мнения высказывались определенно и резко. Если к единому мнению не приходили, тут же создавалась комиссия из представителей крайних сторон, которой и поручалось доложить согласованные предложения на следующем заседании.

Всего за время войны Государственный Комитет Обороны принял около десяти тысяч решений и постановлений военного и хозяйственного характера. Эти постановления и распоряжения строго и энергично исполнялись, вокруг них закипала работа, обеспечивавшая проведение в жизнь единой партийной линии в руководстве страной в то трудное и тяжелое время.

10 июля 1941 года, в целях улучшения руководства вооруженными силами, решением Государственного Комитета Обороны Ставка Главного Командования была преобразована в Ставку Верховного Командования, а 8 августа ее преобразовали в Ставку Верховного Главнокомандования{50}. С тех пор и до конца войны И. В. Сталин являлся Верховным Главнокомандующим.

С образованием Государственного Комитета Обороны и созданием Ставки Верховного Главнокомандования, во главе которых находилось одно и то же лицо — Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) и Председатель Совета Народных Комиссаров, было завершено создание структуры государственного и военного руководства войной. Центральный Комитет партии обеспечивал единство действий всех партийных, государственных, военных и хозяйственный органов.

Теперь я начал работать непосредственно с И. В. Сталиным. Раньше мне не приходилось так близко с ним соприкасаться, и первое время я чувствовал некоторую скованность в его

присутствии. К тому же сказывался мой недостаточный опыт в стратегических вопросах, и я не был уверен в точности своих прогнозов.

На первых порах И. В. Сталин разговаривал со мной мало. Чувствовалось, что он внимательно приглядывается ко мне и твердого мнения обо мне как начальнике Генерального штаба, у него пока еще не сложилось.

Но по мере того как накапливался опыт, я стал смелее и увереннее высказывать свои суждения и замечал, что И. В. Сталин начал к ним все больше прислушиваться.

19 июля 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР И. В. Сталин был назначен и народным комиссаром обороны.

Надо сказать, что с назначением И. В. Сталина Председателем Государственного Комитета Обороны, Верховным Главнокомандующим и наркомом обороны в Генштабе, центральных управлениях Наркомата обороны, Госплане СССР и в других органах правительства и народного хозяйства сразу же почувствовалась его твердая рука.

Каждый член ГКО получил конкретное задание и строго отвечал за выполнение планов народного хозяйства. На одного из них возлагалась ответственность за выпуск танков, на другого — артиллерийского вооружения, на третьего — самолетов, на четвертого — снабжение боеприпасами, продовольствием и обмундированием и т.д. Командующих родами войск И.В. Сталин лично обязал подключиться к членам ГКО и помогать им в работе по выполнению программы производства определенной военной продукции точно в назначенное время и нужного качества.

Под воздействием партийно политической работы, повышения искусства управления войсками, накопленного опыта вооруженной борьбы усиливался отпор врагу. Воины всех родов войск и видов оружия действовали в боях героически и самоотверженно. В войсках заметно поднялась воинская дисциплина.

Однако, несмотря на энергичные меры Ставки и командования фронтов, положение на фронтах продолжало обостряться. Под давлением превосходящих сил противника наши войска отходили в глубь страны. Выше я уже говорил, что наиболее тяжелая обстановка сложилась в первые месяцы войны на западном и северо западном направлениях. В условиях неблагоприятного для нас развития военных событий складывалась и стратегическая оборона Советских Вооруженных Сил. Она отличалась весьма активными формами и упорством борьбы.

ЦК ВКП(б) и ГКО проявили серьезную озабоченность состоянием противовоздушной обороны страны, так как немецко фашистская авиация действовала очень активно. Враг возлагал большие надежды на люфтваффе. Он рассчитывал ударами авиации сорвать мобилизацию в западных районах нашей страны, дезорганизовать работу ближайшего тыла, транспорта и государственного аппарата, подорвать волю народа к сопротивлению. Гитлер осыпал воздушных разбойников и их главаря Геринга милостями и наградами.

Анализируя создавшуюся обстановку и учитывая неблагоприятные прогнозы в отношении защиты с воздуха главнейших объектов государства, Верховный Главнокомандующий с присущей ему энергией взялся за укрепление боеспособности противовоздушной обороны. Он пригласил к себе группу руководящих работников ПВО и строго потребовал в

двухдневный срок представить принципиальные соображения по усилению противовоздушных сил и средств, улучшению их организационной структуры и управления. Своими советами большую и полезную помощь оказали ему командующий артиллерией Красной Армии генерал Н. Н. Воронов, генералы М. С. Громадин, Д. А. Журавлев, П. Ф. Жигарев, Н. Д. Яковлев и другие.

Главнейшей задачей ПВО тогда было прикрытие Москвы, Ленинграда и других крупных промышленных центров, где производились танки, самолеты, артиллерийское вооружение, добывалась нефть и находились важнейшие железнодорожные коммуникации, объекты энергетики и связи.

Самая мощная группировка сил и средств ПВО была создана для обороны Москвы. В июле она уже насчитывала 585 самолетов истребителей, 964 зенитных орудия, 166 крупнокалиберных зенитных пулеметов, до 1000 прожекторов и большое количество аэростатов заграждения.

Эта организационная структура ПВО целиком себя оправдала. Фашистская авиация, предпринимая массированные действия, несла громадные потери, но прорваться большими силами к Москве все же не смогла. В общей сложности в налетах участвовали тысячи бомбардировщиков, но лишь считанным из них (два три процента) удалось проникнуть к городу, да и те вынуждены были сбрасывать свой смертоносный груз где попало.

Во время налетов вражеской авиации на Москву Верховный неоднократно появлялся в подземном помещении командного пункта ПВО столицы и лично наблюдал работу по отражению воздушных сил противника. Здесь спокойно и четко руководил генерал Д. А. Журавлев. После налета И. В. Сталин обычно задерживался и беседовал с офицерами операторами. Он расспрашивал их о том, что, по их мнению, еще должна сделать Ставка, чтобы противовоздушная оборона была способна выполнять свои задачи, в первую очередь для обороны Москвы.

В последующие годы войны противовоздушная оборона продолжала совершенствоваться и внесла достойный вклад в общее дело разгрома гитлеровских агрессоров.

Я до сих пор с большим уважением и благодарностью вспоминаю личный состав ПВО Ленинграда и Балтфлота: бойцы и офицеры этих войск героически, с подлинным мастерством отражали массовые, почти ежедневные налеты вражеской авиации на город и флот.

Конечно, процесс создания органов советского стратегического руководства занял определенное время и претерпел ряд принципиальных изменений, диктуемых ходом войны и характером военно стратегической обстановки. Но постепенно советская военная наука, руководствуясь опытом вооруженной борьбы, накопленным еще до Великой Отечественной войны, достигла по вопросам управления войсками значительных успехов.

Люди — командно политический состав и штабные кадры оперативно стратегического звена — в основном были подобраны хорошо, притом из числа молодых, энергичных и способных офицеров и генералов. Они горячо взялись за дело, повседневно совершенствуя свои знания в области стратегии и оперативного искусства. Генеральный штаб, Главный штаб Военно Морского Флота, органы Наркомата обороны, командующие