Глава XIII

Сельская община и сословно-кастовая система

В социальной структуре индийского общества исключительное место принадлежало сельской общине — важнейшей ячейке, объединявшей основные слои свободного населения.! К. Маркс первый раскрыл значение этого института¹, существование ко­торого с глубокой древности считал главнейшей особенностью исторического развития Индии, во многом определившей его замедленные темпы и своеобразие.

Позднее вышли работы Г. С. Мэна и Б. Баден-Пауэлла, пол­ностью или в значительной мере посвященные данной теме (от­дельные переведены на русский язык ²). Большое внимание ей уделено в трудах нашего знаменитого соотечественника М. М. Ко­валевского³. Но названные авторы не были специалистами по древней истории Индии. В индологических же работахXIXв. об общине почти ничего не писалось. Лишь в новейший период некоторые индийские ученые оценили важность проблемы⁴и опубликовали ряд интересных исследований⁵. Появление их было знамением времени: в годы, когда колониальные власти проводи­ли куцые конституционные реформы и ссылались на то, что страна еще не доросла до самоуправления, национальная исто­риография задалась целью доказать наличие демократических институтов в Индии уже в далеком прошлом.

Однако и сейчас проблему сельской общины нельзя назвать достаточно изученной⁶. В качестве объективной причины этого нужно указать на малочисленность источников, причем и в них община со своим замкнутым мирком и стойкими традициями упоминается редко и преимущественно в случайной связи. Тем не менее в 70-80-е годы увидел свет ряд серьезных работ, по­священных данной теме, — советских индологов Л. Б. Алаева^т, М. К. Кудрявцева⁸, Е. М. Медведева⁹, ученых из ГДР М. Ше-телих и Е. Ричл¹⁰, индийских Л. Гопала¹¹, Б. П. С. Ядавы^и, Н. Н. Кхера¹³, Н. Вагле¹⁴, Р. С. Шармы¹⁵, Ромилы Тхапар" и др.

Родовая и сельская община. Как общественный организм сельская соседская община вырастает из родовой¹⁷. Это не зна-чкт, что генетически все сельские общины связаны с родовыми

292

той же территории: процесс был значительно более сложным. Он проходил одновременно с классообразованием, в обстановке оже­сточившихся межплеменных столкновений, миграций, не только естественного ослабления, но и насильственного разрыва родовых отношений ¹⁸. Родовая община являлась основой социальной структуры в доклассовом обществе. Сельская же, в которой опре­деляющими были вторичные связи (территориальные, производ­ственные, политические и пр.), хотя в ней всегда сохранялись родственные, возникает в период разложения первобытнообщин­ного строя и выступает составной частью классового общества.

В ряде случаев общины складывались из лиц, оказавшихся соседями и жителями одного поселения в ходе освоения новых ,шмель, которое иногда осуществлялось стихийно, иногда стиму-пировалось государством (Артх. II. 1). Разумеется, любые общи­ны — и выросшие из родовых, и возникшие в результате коопе­рирования земледельцев, осваивавших пустующие земли, и образовавшиеся из коллектива земледельцев, переселенных на цнрские земли, — не могли быть однотипными. Различными оказывались отношения между самими общинами и между ними и государством, темпы сложения и формы общин в тех или иных чнстях страны. Материалы этнографии^1Эпоказывают, что и в пнстоящее время в отсталых районах можно встретить и родовую и сельскую общину на самых разных стадиях их развития. Судя но данным античных авторов, в Северо-Западней Индии еще вIVв. до н. э. существовали племена, у которых сохранялись письма архаичные типы родовых общин^го. Аналогичная ситуа­ция была в лесных и горных районах. В главных центрах циви-низации длительный по времени переход к сельской общине в основном завершился, по-видимому, к серединеIтысячелетия до н. э., а к концу эпохи древности здесь (особенно вблизи боль­ших городов и торговых путей) связи и внутри сельской общины Пыли заметно ослаблены.

Форму семей, из которых она состояла, нельзя определить с достаточной точностью. В сутрах и шастрах чаще всего под­разумевается большая патриархальная семья. Но в этих же ис­точниках раздел ее объявляется добродетельным²¹. Поэтому, воз­можно, в самых развитых частях страны (в первую очередь в городах) большая семья уже распадалась. Деревню этот процесс штронул меньше.

Во всяком случае, о разделе земли при наследовании подробно пшорится только в поздних шастрах ²².

Как санскритские, так и палийские источники свидетельству­ют о том, что близкородственные семьи тесно взаимодействовали (руг с другом, например, в хозяйственной сфере — взаимопо­мощь, общее имущество, обязательства в определенных ситуаци­ях содержать бедных сородичей, право получения наследства после смерти родственника, преимущественное право на покупку юмельного участка и др. Такой коллектив мог принимать общие лишения и налагать наказание на любого из своих членов. Не

293

менее важной была и религиозная общность, скреплявшая род­ственников, прежде всего единый культ предков.

Из норм обычного семейного права центральным являлся принцип родовой экзогамии, т. е. запрещение браков между чле­нами одной готры (рода). По-видимому, сельские общины состав­лялись из патриархальных семей или кланов, и родственные связи, таким образом, дополнялись территориальными²³. Измене­ние занятий, экономического, социального или политического положения каждого общинника в какой-то степени (иногда значи­тельно) затрагивало всех членов родственного объединения.

Сложной была и структура больших семей. Во главе их стоял «домохозяин», «хозяин семейства» — «кулапати», как его назы­вают палийские буддийские тексты. Ему подчинялись жена, дети, нередко братья, приемные дети и более далекие родственники, а иногда, если верить источникам, всякого рода «помощники», «друзья семьи» и прочие патриархально-зависимые лица. К боль­шой семье причислялись слуги и рабы. Подобный характер этой низовой единицы сельской общины отражал особенности, прису­щие общине в целом, — наличие наряду со свободными, полноправ­ными членами различных категорий зависимых людей и даже рабов²⁴.

Новые исследования дали более подробный материал о иерар­хической структуре рассматриваемого института. Ядро образо­вывали полноправные члены, являвшиеся землевладельцами. Они далеко не всегда сами занимались сельскохозяйственным трудом, а порой и не жили в деревне, В «Артхашастре», например,[III. 10] говорится, что отсутствующий общинник-землевладелец мог получать доход со своих полей, очевидно сдавая их в аренду или нанимая для их обработки батраков. Источники (буддийские, шастры) пестрят упоминаниями о полузависимых работниках в чужих хозяйствах — батраках, издольщиках и т. д.²⁵. По-видимо­му, они образовывали значительную часть сельского населения и с точки зрения варно-кастовой принадлежности причислялись к шудрам; некоторые считались даже ниже шудр. Уравнитель­ные тенденции и взаимопомощь характеризовали главным обра­зом отношения родственников (действительных или потенциаль­ных), в то же время традиционные общинные отношения и си­стема взаимных обязанностей затушевывали экономическое и социальное неравенство внутри деревни, разнообразные формы эксплуатации.

Основы внутриобщинных связей. Даже там, где такие связи были ослаблены в наибольшей мере, община продолжала сохра­нять некоторые права на землю — была коллективным собствен-' никои пастбищ, и все жители деревни ими пользовались²⁶. Воз­делываемая земля находилась в частной собственности свободных общинников, обладавших правами владения, пользования и рас­поряжения своими наделами²⁷, но существовали и типичные для эпохи древности ограничения. Так, община контролировала' использование и отчуждение участка; определенный круг ее юге-

294

нов — родственники (джнати) и соседи (саманты) — обладали преимущественным правом на покупку в случае его продажи^2S; впрочем, наличие такого ограничения указывает, что земля про­давалась и прочим лицам.

Лишь имевший надел считался полноправным общинником; продавший его терял свои права. Внутриобщинные земли могли переходить к другим хозяевам и оказывались собственностью лиц, даже не живущих в деревне. Однако земельный фонд считался нерушимым, и потому новые собственники становились членами общины. Земли ее не могли быть конфискованы государством за неуплату налогов; очевидно, община платила налоги как единое целое. Это также содействовало упрочению связей в ней. Внима­ние, которое уделяется в шастрах разрешению споров о границе между деревнями^2fl, показывает, что каждая из них рассматри­валась как целостный территориальный коллектив³⁰.

Обрабатывалась земля преимущественно силами отдельных семей, но при тогдашнем низком уровне технической вооружен­ности и в специфических природных условиях Индии они долж­ны были поддерживать постоянные производственные контакты. Очищение площадей от деревьев и кустарников, борьба с навод­нениями, рытье колодцев и прудов, охрана жителей и домаш­него скота от хищных зверей и посевов от птиц, грызунов и тра­воядных животных, строительство дорог, возведение культовых сооружений — все это требовало совместных усилий значитель­ных масс людей. Источники (правда, очень скудные) содержат предписания относительно участия в таких работах³¹. Потреб­ность в коллективных действиях для успешного ведения хозяй­ства сдерживала тенденцию к дифференциации внутри общины.

Еще одно обстоятельство тормозило обогащение тех или иных семей: при совершении жертвоприношений, поминок, свадебных и прочих обрядов каждый общинник в соответствии с обычаями родо-племенной древности угощал и одаривал общину или обус­ловленную тем же обычаем часть ее. Это было непременной обя­занностью и, несомненно, способствовало некоторому перераспре­делению результатов труда.

Хотя индивидуальные хозяйства были в своей основе нату­ральными, они не могли обеспечить себя всем необходимым. Выгоды от разделения труда были очевидны — общинники занимались земледелием, а нужные инструменты, упряжь, утварь получали от специальных мастеров, живших на территории общи­ны. Особенность последней как производственного коллектива заключалась тем самым в том, что в нее входили и неземледель­цы, обслуживавшие общие и частные нужды ее членов. В ис­точниках упоминаются, например, пять деревенских ремеслен­ников (кару) — горшечник, кузнец, плотник, цирюльник, прач­ка ³². Указывается также на сторожа, пастуха, мусорщика, жре­ца-астролога ³³. Ремесленники и слуги общины земельных участков не имели и потому полноправными членами ее не являлись. Согласно нормам сословно-кастового строя, они отно-

295

сились обычно к варне шудр. Впрочем, и между ними существо вали различия: те, кто делал «чистую» работу, стоял выше, чем. например, мусорщики (они же уборщики падали и нечистот). презиравшиеся населением, ибо работы, которые они выполняли. считались ритуально оскверняющими³⁴; их старались поручить рабам, если таковые имелись в деревне³⁵. Иногда община в ки честве коллективного работодателя нанимала нужных ей лип на стороне. Мы не располагаем сведениями о вознаграждении общинных ремесленников и слуг. В средние века наиболееparпространенной формой была оплата натурой (каждое хозяйств выделяло определенное количество зерна в год); возможно, то же наблюдалось и в древности.

Община выступала и как самостоятельное «юридическое лицо-и могла заключать «законные» сделки и соглашения (Ману VIII. 219, 221); государство старалось воздерживаться от часто го вмешательства в ее внутренние дела и предпочитало прини мать во внимание нормы, которыми руководствовалась общинп (Артх.III. 7.10; МануVIII. 41, 46). Большинство споров, возни кавших здесь, разрешалось третейским разбирательством, собрл нием членов или старостой. Община имела право изгонять нару шителей и накладывать на них штрафы, которые поступали в е«-фонд³⁶. Только самые серьезные преступления рассматривались и царском суде³⁷.

Совместное проживание общинников и коллективный труд со действовали упрочению социальных связей между ними. Не очень полагаясь на охранительную силу государства, они сами заботи лись об обороне своей деревни и своего имущества — обносили селения деревянной оградой³⁸, содержали сторожей и готовы были постоять за себя³⁹. Это, конечно, не обеспечивало полное безопасности, но могло спасти в случае нападения разбойникоп и мародеров.

В немалой мере членов общины сплачивало участие в развле чениях и празднествах ⁴⁰, а также религиозное единство. Культе вая практика отличалась простотой; совершали обряды общинные жрецы. Для общих мероприятий использовались специальны!' помещения — шала, сабха, где проводились собрания, устраи вались празднества, разбирались спорные вопросы; сюда после трудового дня приходили селяне, чтобы побеседовать о дела>. послушать рассказы задержавшихся путников или бродячи монахов.

Общинная администрация. Система управления основывл лась на древних традициях: сохранялись многие старые формы. хотя и претерпевшие изменения. Деревенская сходка, например. становилась все более узким по составу собранием — на нем присутствовали лишь главы семей⁴¹. Важнейшим лицом в общине был староста, обычно уже не выборный; скорее всего должность эта стала монополией определенной семьи и передавалась по наследству. В общинах, возникавших на царских землях, сто роста, вероятно, назначался⁴² и оказывался как бы низшим

296

_я

Imhom налогового и административного аппарата (но и в более *|Ьтономные коллективы власти стремились в таком качестве Поправить угодных им лиц). Ему надлежало наблюдать за поряд­им в селении и сообщать о совершающихся там преступлениях⁴³.

го функции входило обеспечение безопасности деревни, орга-

тция охраны ее границ и содержание в порядке оборонитель-■ к укреплений. Староста выступал естественным руководителем

местных работ, разрешал споры, созывал сходку и даже ис-

1нял обязанности мирового судьи⁴⁴.

Важная роль в общине принадлежала писцу (лекхака). Он -"■'| учет налоговых взносов, земельных угодий, участков отдель­ных семей и в необходимых случаях оформлял документацию. и гуществовании общинных писцов мы знаем только из надписей, ■ и носящихся уже к первым векам нашей эры. Не исключено, ми эта должность действительно возникла сравнительно позд­но, в связи с бюрократизацией аппарата и усложнением отноше­ний как внутри общины, так и между нею и государством.

Большим влиянием пользовался деревенский жрец, часто быв-Н1ий и астрологом: он должен был не только присматривать за местным святилищем и совершать обряды, но и толковать распо­ложение планет, знамения и приметы. В серьезных делах общин­ник не предпринимал ничего без совета астролога — последний устанавливал время для начала полевых работ, возведения по­строек, день и час свадеб и т. д.

Место общины в древнеиндийском обществе. Наряду с арха­ичными формами, где преобладали коллективный труд, коллек-|и иная собственность и уравнительное распределение (они пред-iпмшяли первобытнообщинный уклад, элементы которого сохра­нились в стране вплоть до нового времени), на большей терри­тории уже к серединеIтысячелетия до н. э., видимо, распрост-[ншились сельские общины, также различавшиеся между собой⁴⁵. 11 изучаемый период община составляла естественную часть ра-Попладельческого общества, но особенности ее положения и важ-iitiiiроль в социально-экономической жизни позволяют говоритьmiобщинно-рабовладельческом укладе⁴⁶.

В значительной мере она была автономным самоуправляю­щимся общественным организмом и в условиях натурального ионяйства, при несовершенстве средств сообщения, слабых эконо­мических связях с городом и другими общинами, неразвитости государственного аппарата являлась институтом, освобождавшим центральную власть от необходимости создавать особые органы управления на местах.

Сельские общинники были основным податным населением, однако их не следует относить к эксплуатируемому классу⁴⁷. Государство не выступало собственником общинной земли, и пото­му выплачиваемый ими налог неправомерно считать рентой-на-иогом. Только на принадлежавших царю землях налог совпадалIIрентой; в этом случае речь могла идти о прямой эксплуата­ции — присвоении чужого труда собственником средств производи-

297

ства. Налогообложение, коль скоро отсутствует собственное! на средства производства, принадлежит сфере государственнс политики, а не производственных отношений.

Нужно учитывать, что государство обеспечивало полнопра! ным общинникам нормальную производственную деятельност| и безопасность от внешних вторжений, защиту личности, имуще ственных прав, удержание в повиновении рабов и прочего по; чиненного люда и т. д.

Присвоение части налоговых поступлений верхней прослойко| господствующего класса, использующей свое доминирующ* положение в социальной, политической и идеологической обл* стях, осуществлялось неэкономическим путем (получение синекз жалованья на государственной службе и привилегий, взимай] дополнительных поборов и т. д.).

В монархиях указанная прослойка, сохранив за сельской о( щиной известную административную автономию, постепенно от тесняла ее от активного участия в политической жизни. Ушл| в прошлое времена, когда власти должны были считаться с мга нием общинников, когда их старосты созывались царем на сов«| щания, присутствовали на церемонии коронации и даже назьш лись «делателями царей» (раджакартарами)⁴⁸. Общинников пер^ стали привлекать к несению военной службы, что 03Ha4ajснижение их социального статуса. Политическая изоляция эт! коллективов была отмечена Мегасфеном: «Земледельцы освобоз даютсяот военной службы, их работы не нарушаютсяничег они не ходят в город, не занимаются никакими другими делам! не несут никаких общественных обязанностей*⁴⁹.

Но благодаря своей исключительной живучести сельская oilщина в Индии смогла просуществовать до становления капитв листических отношений, приспосабливаясь к новым обстоятел] ствам и меняя характер. Правда, роль ее на разных этапах ист^ рии страны была неодинаковой. В ведийский период именно эте гражданский коллектив обеспечил хозяйственное освоение терр! тории, содействовал сложению цивилизованного общества. С рс> стом городов сельская община уступает им ведущее место, и хотя развивается в том же направлении,но с заметным отставанием Как замкнутый экономический и социальный организм, она сдер живала межобластное разделение труда, расширение товарного производства, торговли и способствовала общему замедлению тем пов развития страны. Столь же заметно менялось значениеof) щины в раннее средневековье.

Испытывая влияние города и государства, она, в свою очередь. оказывала воздействие на все стороны жизни общества. Древне индийские республики долго сохраняли многие признаки общин ной организации и даже назывались «общинными терминами» -«гана» и «сангха». По ее образцу строились городские корпорации ремесленников и купцов, а также буддийские и джайнскис общины. Сангхи джайнов, например, подразделялись на ганы ^&", а те — на более мелкие единицы — кулы (семьи). Община были

298

₁

носителем и передатчиком ряда лучших традиции, которые до «их пор живы и проявляются в наиболее привлекательных чертах индийского деревенского населения — духе коллективизма⁵¹, чунстве собственного достоинства, гостеприимстве и т. д.

Варны и касты. Община как сложный социальный организм лила теснейшим образом связана с сословно-кастовой структур |юп. Она (на что уже указывалось) охватывала и полноправных ниободных, и зависимые слои, принадлежавшие к низшим кастам. Функционирование ее в большой степени определялось комплек­ции традиционных прав и обязанностей. В магадхско-маурий-шсую эпоху сословно-кастовая система в результате роста мате­риального производства и городов, углубления процесса разделе­ния труда, развития рабовладельческих отношений, укрепления п>еударственности претерпела существенные изменения⁵². Основой дли оценки общественной значимости человека все в большей степени становилось не происхождение, а имущественное поло­жение и фактически занимаемое место в обществе. В источниках не раз восхваляется богатство, обладание которым способно ком­пенсировать недостаточную знатность, ученость, добродетель и прочие вызывающие уважение качества.

В самых разных источниках все чаще находит отражение попытка противопоставить принципу родовитости принцип при-опретенного духовного совершенства. В вероучениях, возникших И укрепившихся в то время в Индии (буддизм, джайнизм), эти установки легли в основу их этических учений ⁵³. Известные уетупки приходилось делать даже ревностным защитникам орто­доксальных воззрений.

Однако, чем больше трансформировались явления действи­тельности и чем меньше они отвечали древним предписаниям, тем упорнее брахманство цеплялось за них. Литература дхар-Масутр и дхармашастр пронизана идеей возвеличивания брахманов И принижения других варн.

Надо напомнить, что до начала XXв. изучение древней Ин­дии опиралось главным образом на материалы античных писа­телей и брахманских религиозных источников, причем эти мате­риалы нередко использовались некритически. Реально существо-навшим подчас считалось многое из того, что лишь прокламиро-вилось или было, с точки зрения авторов древних трактатов, желательным. В шастрах границы между варнами оказывались резкими, неравноправность шудр всячески подчеркивалась, о них говорилось с ненавистью и презрением. Зато брахманы чрезмерно превозносились, и их положение характеризовалось как исключительное. Вследствие этого древнеиндийское общество нередко изображалось как общество, которое возглавлялось жре­чеством, обладавшим неограниченной властью и исключительны­ми привилегиями⁵⁴.

Когда же ученые ближе познакомились и с другими источни­ками (буддийскими, джайнскими, эпосом и художественной лите­ратурой), выявилось, что сложившиеся представления не соответ-

299

ствовали действительности. Именно тогда стали высказывать мнение, что вся система деления общества на четыре варны была фикцией, результатом чрезмерной склонности древнеиндийских мыслителей к любого вида систематизации ⁵⁵. (Правда, это гипер­критическое мнение большинство исследователей не поддержали.) Между тем система варн не только существовала⁵⁶, но и рас­сматривалась индийцами как одна из главных особенностей, от­личавших их страну от соседних областей, где население дели­лось только на свободных и рабов и где «свободные становились рабами, а рабы — свободными*⁵⁷.

Фактическое положение варн в ту эпоху не вполне соответ­ствовало схеме, изложенной в брахманской литературе ⁵⁸. Даже в сутрах и шастрах указывается на обстоятельства, при которых отход от традиционной деятельности считался допустимым. Это относилось к членам всех варн, хотя и не в равной мере^5Э, — теоретически лишь представители высших могли посвящать себя некоторым занятиям низших, а не наоборот⁶⁰. У Ману (III. 150-167) перечисляются категории брахманов, которых не следует приглашать на поминки, и среди них лекари, торговцы, слуги, ростовщики, пастухи, актеры и т. д. В джатаке 495 упоминаются брахманы лекари, слуги, возницы, торговцы, земледельцы, ремес­ленники, охотники и т. д.⁶¹.

Подобные данные имеются и о членах второй Варны. Так, в джатаке 531 (V. 293-296) кшатрий становился сначала горшеч никои, затем садовником, поваром, причем все эти работы харак теризуются как достойные раба или наемного работника. В джа таке 464 (IV. 84) рассказывается о кшатрии-кулце, в 46 (IV, 169) — о слуге⁸². Но военное дело, государственная служб были все же для представителей этого сословия основным заня тием.

Обязанности вайшьев очерчены менее ясно и связываютс с самыми разными сферами экономической деятельности. В де ревнях к вайшьям по-прежнему относилась подавляющая масс полноправных общинников — земледельцев и скотоводов; в горо дах — купцы и ростовщики. Во второй половине Iтысячелети до н. э. — время расцвета ремесла (особенно городского) вайшьями, возможно, была некоторая часть ремесленников, за житочных и работающих в ритуально «чистых отраслях*, кото рые требовали высокой квалификации и были сопряжены с обе луживанием нужд царского двора (художественные ремесла, ору жейное дело и т. д.). Однако в большинстве своем ремесленник принадлежали, вероятно, к шудрам. «Услужение» (susrusa,seva) считавшееся в шастрах обязанностью последних, предполагал все виды работ, производимых не для себя и семьи, а для других под понятие «живущие услужением» подходили не только слуги но также наемные работники (постоянные или временные) ремесленники.

Интересные свидетельства о варнах приводят античные писа тели, опиравшиеся преимущественно на материалы Мегасфена

300

Он различал семь разрядов в индийском населении: мудрецы, юмледельцы, пастухи, ремесленники, воины, «наблюдатели» и царские советники⁶³. Его схема отражает деление скорее по роду ншятий, чем по сословиям⁶⁴. Возможно, это служит косвенным цокасательством того, что место человека в период ранних Маурь-он определялось прежде всего фактическим положением в обще-гтве, а не происхождением.

По всей вероятности, система варн в разных частях страны пыла не одинакова. Некоторые особенности были присущи ей, например, в древнеиндийских республиках. Там, где процесс классообразования еще не начался или находился в начальной стадии (в первую очередь в Южной и частично в Центральной Индии), она в законченном виде, вероятно, еще не сложилась. Наряду с варнами общество в рассматриваемую эпоху дели­лось на касты (джати), хотя окончательное оформление кастовой гистемы относится к более позднему времени. В раннебуддийских сочинениях часто встречается термин «джати» (jati), обозначав­ший и группы внутри варн, и два главных подразделения — иысшее (кшатрии и брахманы) и низшее (чандалы, корзинщики, охотники, колесничие и подметальщики). Иногда во вторую группу включались вайшьи и шудры⁶⁵. Судя по раннебуддийским текстам, в основе «системы джати» лежали преимущественно родственные отношения, хотя важным критерием были и профес­сиональные связи. Упоминание среди низших джати чандалов, издревле племенного образования⁶⁶, указывает на включение в кастовую структуру ряда неарийских племен — процесс, прохо­дивший особенно интенсивно в период сутр и шастр. Однако, говоря о чандалах и некоторых других племенах (скажем, ниша-~«х), буддийские и джайнские тексты помещают их вне варны шудр; статус их напоминает положение неприкасаемых, о кото­рых подробно известно из более поздних источников⁶⁷. Во многих жатаках подчеркивается «неприкасаемость» чандалов — они олжны жить вне города, исполнять грязную работу (кремация рупов, уборка улиц), принимать пищу иную, чем члены варн И джати. Считалось, что общение с ними оскверняет человека, приносит ему несчастья, связано с грехом⁶³.

Брахманы. В брахманских сочинениях настойчиво повторяется Мысль об исключительности этого сословия. Зачастую соста­вителям названных текстов изменяло чувство меры, и тогда по-нлялись такого рода восхваления: «Они (брахманы. — Лет.) мо-т делать богов из тех, кто не бог, и не богами тех, кто является >гом. Разгневавшись, они способны создать другие миры и дру-их властителей миров... Они боги богов и причина причин... 'ченый или неученый брахман — всегда великое божество...»⁶⁹. «Нрахман, рождаясь для сохранения сокровищницы дхармы, за-имает высшее место на земле как владыка всех существ. Все, то есть в мире, — это способность брахмана... Ведь люди живут о милости его... Только он один имеет право на всю эту землю»⁷⁰. Авторы сутр и шастр упорно настаивали на привилегиях дан-

301

ного сословия — его представители не облагаются налогами , не попадают в кабалу за долги, не подвергаются смертной казни ⁷³, телесному наказанию или пытке во время следствия; проступки против брахманов рассматриваются как тяжкий грех⁷³.

Впрочем, многое из того, на что претендовали члены этой варны, оставалось только претензиями. Имеются сведения, что они, подобно членам других варн, платили налоги (например, брахманы ремесленники, купцы и т. д.); если не посвящали себя традиционным занятиям⁷⁴, подвергались и смертной казни, и ка­лечению по суду⁷⁵; имущество их подлежало конфискации. Судя по буддийской литературе, брахманы могли заниматься земледе­лием (джатакиIII. 163, 293;IV. 276) и скотоводством; в медицин­ских трактатах говорится об обучении врачеванию их сыновей, что противоречило брахманским предписаниям. В джатаках упо­минаются брахманы пастухи, охотники, слуги^7Й. Патанджали (III. 4.69) писал о брахмане, работавшем дровосеком; по его сло­вам, среди лиц, принадлежавших к этому сословию, встречались очень бедные люди^7Г. Перечисленные в дхармашастрах наказа­ния для членов низших варн, оскорбивших брахманов словом или действием⁷⁸ (это приводится обычно в современной лите­ратуре для подтверждения мнения об их исключительности), не подтверждаются данными других источников^7Э.

Необходимо отметить, что в изучаемый период в Индии еще не было храмов, являвшихся в других странах основой полити­ческого влияния жречества и центрами его деятельности, а также храмовых хозяйств, игравших столь важную роль, скажем, в Вавилонии или Египте; очевидно, не было и какой-либо орга­низации брахманов даже в местном масштабе. Следовательно, отсутствовали экономические и политические предпосылки для реального главенства их в древнеиндийском обществе.

И тем не менее они продолжали занимать очень видное по ложение в качестве идеологов господствующего класса, храни телей и толкователей древних традиций, исполнителей культо вых действий. Их почитали как лиц, совершавших магически обряды, толковавших приметы и предзнаменования⁸⁰; нередк они выступали в роли деревенских знахарей и колдунов. Нако нец, именно они занимали должности в государственном аппа рате (особенно в суде), могли быть и сенапати — командующим армией⁸ⁱ.

Даже буддийские сочинения говорят о брахманах как о со ветниках правителей, называют их среди крупных чиновников -аматьев и махаматров. И не случайно селевкидский посол Meгасфен писал, что «их... используют цари в так называемом ве ликом совете, на который мудрецы сходятся в начале каждог нового года в царский дворец, и все, что каждый из них приду мал или заметил полезного для государственных учреждений излагается здесь публично* (СтрабонXV. 1.39).

Экономически некоторые группы брахманов тоже были весьм сильны — владели крупными земледельческими и скотоводчески

302

ми хозяйствами⁸², царь дарил им земельные участки и деревни (брахмадея)⁸³. Следует сказать, что высоким экономическим ста­тусом брахманы обладали прежде всего в монархиях⁸⁴.

Кшатрии назывались в брахманских сочинениях вторым по важности и значению сословием, но буддийская и джайнская литература отводила им обычно первое место^ss. Это, очевидно, имело серьезные основания (ведь у буддистов и джайнов было меньше причин восхвалять кшатриев, чем у брахманов — самих себя) и в целом соответствовало реальному положению вещей. Несмотря на определенную тенденциозность буддийских сочине­ний, они отражают дух эпохи. Будде приписываются слова о том, что кшатрии выше брахманов⁸⁶ и являются лучшей из четырех нарн^8Т. В одной из джатак (I. 19) приводится мысль о том, что будды рождались не в варне вайшьев (vessa) или шудр (sudda), п только в варнах кшатриев или брахманов. «И поскольку кшатрийская варна теперь высшая, я, — говорит Будда, — буду вновь рождаться представителем этой варныИ⁸.

Глава государства был, как правило, кшатрием; на высших правительственных постах (особенно военных) в центре и на местах находились кшатрии (кстати, на содержание армии и администрации шли основные доходы государства, поступления в виде налогов, пошлин и т. д.), они же получали львиную долю добычи после успешных сражений. Им нередко принадлежали крупные земельные поместья. Показательны, например, толкова­ния, которые дают понятию «кшатрий» «Дигха-никая» (III. 92— 93) и комментатор Буддхагхоша (СумангалавиласиниIII. 870): «Кшатрий — это владелец полей (khettanampati,khettasamino), и не только титул». По свидетельству Мегасфена (Арриан. Ин-дикаXII. 2-4), представители воинской группы, «если нужно сражаться, сражаются, когда же заключен мир, ведут веселую жизнь; от государства им идет такое жалованье, что на него они без труда могут прокормить и других». Иными словами, в руках кшатриев сосредоточивалась военная, политическая и экономическая власть, а потому можно сказать, что скорее брахманы зависели от кшатриев, чем наоборот.

В период распространения неортодоксальных систем (прежде всего буддизма и джайнизма) роль этого сословия усилилась и его представители стали претендовать на особые позиции и в идеологической сфере. Уже в упанишадах они порой выступают в качестве учителей и даже наставников брахманов (Чх.-уп. V.11; Ир.-уп.XI.1). В этих же текстах (например, Чх.-уп.VII. 1.2) кшатрии предстают знатоками «науки управления (ksatravidya). Надо полагать, что они были и создателями «науки об артхе».

Однако изменение общей обстановки в стране отразилось и на этой варне. Вероятно, уменьшалась ее численность. Многие кшатрийские роды, оттесненные на второй план более удачли­выми соперниками, постепенно хирели. Истинными кшатриями все чаще стали считать только тех, кто принадлежал непосред-

303

soroсословия —его представители не облагаются налогами⁷¹, не попадают в кабалу за долги, не подвергаются смертной казни ", телесному наказанию или пытке во время следствия; проступки против брахманов рассматриваются как тяжкий грех⁷³.

Впрочем, многое из того, на что претендовали члены этоп варны, оставалось только претензиями. Имеются сведения, что они, подобно членам других варн, платили налоги (например, брахманы ремесленники, купцы и т. д.); если не посвящали себл традиционным занятиям⁷⁴, подвергались и смертной казни, ика лечению по суду⁷⁵; имущество их подлежало конфискации. Суди по буддийской литературе, брахманы могли заниматься земледе лием (джатакиIII. 163, 293;IV. 276) и скотоводством; в медицин ских трактатах говорится об обучении врачеванию их сыновей, что противоречило брахманским предписаниям. В джатаках упо минаются брахманы пастухи, охотники, слуги⁷⁶. Патанджали (III. 4.69) писал о брахмане, работавшем дровосеком; по его ело вам, среди лиц, принадлежавших к этому сословию, встречались очень бедные люди⁷⁷. Перечисленные в дхармашастрах наказа ния для членов низших варн, оскорбивших брахманов словом или действием⁷⁸ (это приводится обычно в современной лите ратуре для подтверждения мнения об их исключительности),hi-подтверждаются данными других источников⁷⁹.

Необходимо отметить, что в изучаемый период в Индии еще не было храмов, являвшихся в других странах основой полити ческого влияния жречества и центрами его деятельности, а такж<' храмовых хозяйств, игравших столь важную роль, скажем, и Вавилонии или Египте; очевидно, не было и какой-либо орга низации брахманов даже в местном масштабе. Следовательно, отсутствовали экономические и политические предпосылки для реального главенства их в древнеиндийском обществе.

И тем не менее они продолжали занимать очень видное по ложение в качестве идеологов господствующего класса, храни телей и толкователей древних традиций, исполнителей культе вых действий. Их почитали как лиц, совершавших магические обряды, толковавших приметы и предзнаменования ⁸⁰; нередко они выступали в роли деревенских знахарей и колдунов. Нако нец, именно они занимали должности в государственном аппа рате (особенно в суде), могли быть и сенапати — командующими армией⁸¹.

Даже буддийские сочинения говорят о брахманах как о со ветниках правителей, называют их среди крупных чиновников — аматьев и махаматров. И не случайно селевкидский посол Meгасфен писал, что «их... используют цари в так называемом в<-ликом совете, на который мудрецы сходятся в начале каждого нового года в царский дворец, и все, что каждый из них приду мал или заметил полезного для государственных учреждений, излагается здесь публично» (СтрабонXV. 1.39).

Экономически некоторые группы брахманов тоже были весьма сильны — владели крупными земледельческими и скотоводчески

302

ми хозяйствами⁸², царь дарил им земельные участки и деревни (Гфахмадея)⁸³. Следует сказать, что высоким экономическим ста­тусом брахманы обладали прежде всего в монархиях⁸⁴.

Кшатрии назывались в брахманских сочинениях вторым по пижности и значению сословием, но буддийская и джайнская питература отводила им обычно первое место⁸⁵. Это, очевидно, имело серьезные основания (ведь у буддистов и джайнов было меньше причин восхвалять кшатриев, чем у брахманов — самих себя) и в целом соответствовало реальному положению вещей. Несмотря на определенную тенденциозность буддийских сочине­ний, они отражают дух эпохи. Будде приписываются слова о том, что кшатрии выше брахманов⁸⁶ и являются лучшей из четырех нпрн⁸⁷. В одной из джатак (I. 19) приводится мысль о том, что '"'удды рождались не в варне вайшьев (vessa) или шудр (sudda), и только в варнах кшатриев или брахманов. «И поскольку мнатрийская варна теперь высшая, я, — говорит Будда, — буду шювь рождаться представителем этой варны»⁸⁸.

Глава государства был, как правило, кшатрием; на высших правительственных постах (особенно военных) в центре и на местах находились кшатрии (кстати, на содержание армии и Администрации шли основные доходы государства, поступления и виде налогов, пошлин и т. д.), они же получали львиную долю добычи после успешных сражений. Им нередко принадлежали крупные земельные поместья. Показательны, например, толкова­ния, которые дают понятию «кшатрий» «Дигха-никая» (III. 92-(Kt) и комментатор Буддхагхоша (СумангалавиласиниIII. 870): • Кшатрий — это владелец полей (khettanampati,khettasamino), а не только титул». По свидетельству Мегасфена (Арриан. Ин-дикаXII. 2-4), представители воинской группы, «если нужно сражаться, сражаются, когда же заключен мир, ведут веселую жизнь; от государства им идет такое жалованье, что на него пни без труда могут прокормить и других». Иными словами, в руках кшатриев сосредоточивалась военная, политическая и вкономическая власть, а потому можно сказать, что скорее брахманы зависели от кшатриев, чем наоборот.

В период распространения неортодоксальных систем (прежде исего буддизма и джайнизма) роль этого сословия усилилась и •го представители стали претендовать на особые позиции и в идеологической сфере. Уже в упанишадах они порой выступают и качестве учителей и даже наставников брахманов (Чх.-уп.V.11; Ир.-уп.XI.1). В этих же текстах (например, Чх.-уп.VII. 1.2) кшатрии предстают знатоками «науки управления (ksatravidya). Надо полагать, что они были и создателями «науки об артхе».

Однако изменение общей обстановки в стране отразилось и па этой варне. Вероятно, уменьшалась ее численность. Многие кшатрийские роды, оттесненные на второй план более удачли-ными соперниками, постепенно хирели. Истинными кшатриями псе чаще стали считать только тех, кто принадлежал непосред-

303

ственно к царскому роду или приближался к нему по положи нию и происхождению. Остальные превращались в привилегиро ванных наемных солдат, гаремных стражников, телохранителей вельмож и т. д. Согласно Мегасфену (СтрабонXV. 1.47), они получали возможность жить за счет царской казны, т. е. перехо дили в разряд наемников. «Милинда-панха» среди обязанностей кшатриев перечисляет и обучение письму и счету (lekha-mudda)"¹'.

Некоторые кшатрийские кланы попадали в зависимость от других, что значительно ухудшало их общественное положении, Иногда кшатрии спускались еще ниже по социальной лестница и вынуждены были заниматься тем же, чем занимались члены более низких варн, — торговлей и ремеслом ⁹⁰. Они терялиcBoiiстатус, сливаясь в первую очередь с вайшьями.

Общий упадок родо-племенных отношений и традиций выра зился и в том, что заметно начала выдвигаться служилая знать, Наиболее красноречиво об этом свидетельствует появление цар ских династий из членов прочих варн⁹¹. Таковыми, например, были брахманская династия Канвов в Магадхе и шудрянскис династии Нандов⁹², а возможно, и Маурьев⁹³.

Вражда между брахманами и кшатриями отошла в прошлое, становилась все менее выраженной. Необходимость держаться вместе хорошо понимали и те, и другие. Недаром в «Законах Ману» (IX. 322) признается: «Без брахмана не преуспевает кша трий, без кшатрия не процветает брахман; брахман и кшатрий, объединившись, процветают и в этом мире, и в ином». Кау тилья также утверждал, что «власть кшатриев, укрепляемал брахманством, непобедима и побеждает навсегда» (I. 9).

В буддийских текстах часто подчеркивается особое положе ние кшатриев и брахманов. Будда, по традиции, объяснял царю Аджаташатру, что из четырех варн лишь эти две должны рас сматриваться как главные. Особо высоким статусом обладали кшатрии в республиканских объединениях.

Вайшьи. В изучаемый период их положение также измени лось. В большинстве своем они (особенно в деревне) были окон чательно отторгнуты от политической жизни, перестали влиять хоть в какой-то степени на государственные дела и превратились в главных плательщиков налогов. Изолированность общин стара тельно поддерживалась государством⁹⁴, Но вайшьи не предстап ляли собой однородного сословия. Расцвет городов и расширение торговли обусловили появление зажиточной верхушки, включал шей крупных купцов, ростовщиков, наиболее преуспевающи,\ ремесленников. Некоторые богатые вайшьи (шрештхины — «луч шие») занимают место в государственном аппарате (в джатаках неоднократно упоминается о шрештхинах на должности царских казначеев), становятся торговыми агентами царя, сборщиками пошлин, служащими в царском хозяйстве и т. д. Они тоже про бивались в верхи общества.

Буддийские сочинения ясно отразили процесс дифференциа ции этой варны: наряду с владельцами земельных участков и

304

днже поместий и богатыми шрештхинами, удачливыми ростовщи-иими и торговцами, упоминаются разорившиеся вайшьи, вынуж­денные заниматься «низкими* профессиями⁹⁵. В массе своей они ни статусу все более приближались к шудрам, хотя в пред­шествующий период как дваждырожденные наряду с брахмана­ми и кшатриями противостояли им. Теперь уже обозначается '«шденция рассматривать вайшьев и шудр вместе⁹⁶. Показательно, что в «Милинда-панхе» функции их не разделяются. Н. Ваг-Ж>, детально проанализировавший ранние буддийские сочинения, пришел к выводу, что четырехварновая схема иногда заменялась тройственным делением: на кшатриев, брахманов и домохозяев (ifahapati)⁹⁷. К последним причислялись вайшьи и, возможно, шудры, ведущие свое хозяйство.

Шудры. Сближение между двумя последними варнами проис­ходило в результате не только снижения общественного статуса мнйшьев, но и повышения общественного положения шудр. Ав­торы шастр всячески старались подчеркнуть приниженность пос­ледних. Однако и они отмечали ряд обстоятельств, позволяющих думать, что в действительности так было не всегда. По-прежнему считалось, что шудры должны служить дваждырожденным (осо­бенно брахманам), но это (даже в «Законах Ману») трактуетсяIIишь как выполнение религиозного долга с целью добиться на-ерады в будущих рождениях⁹⁸. Такой образ жизни вовсе не кналифицировался как единственно возможный для каждого представителя этого сословия. Подобно вайшьям, они были заня-■ш (пусть не в равной мере) во веек основных сферах экономи­ки. «Если шудра не может обеспечить свою жизнь обычными ■шнятиями (т. е. услужением трем высшим варнам), тогда для не­го допустимы торговля, скотоводство, ремесло» (Мбх.XII. 283.3); • |Дхарма] шудр — служение дваждырожденным, ведение хозяй­ства (vartta— земледелие, скотоводство и торговля), ремесло, профессия актера» (Артх.I. 3)". Сохранилось множество данных о независимом имущественном положении шудр¹⁰°. С точки зре­ния брахманов, обогащение их было явлением нежелательным^ш, но запретительные предписания принимали только форму поже­ланий; никто не мог остановить процесс обогащения ремеслен­ников и т. д. Источники приводят немало примеров того, что состоятельный шудра нанимал в качестве слуг других шудр и даже дваждырожденных, в том числе брахманов¹⁰².

Разумеется, все это не означает полного равноправия членов низшей варны с дваждырож денными. Шудрам значительно труд­нее было продвинуться по службе, для них существовали опре­деленные ограничения в выборе профессии и места жительства, устанавливались более суровые меры наказания по суду, они подвергались дискриминации в вопросах религии, при соблюдении обрядности, однако перегородки между высшими и низшими иарнами не были все-таки столь непреодолимыми. Согласно «За­конам Ману», брахмана, оскорбившего кшатрия, полагалось штрафовать на 50 пан, оскорбившего вайшью — на 25 и шудру —

305

на 12 пан ¹⁰³. За убийство кшатрия нужно было совершить че вертую часть того покаяния, которое полагалось за убийств брахмана, за убийство вайшьи — восьмую и за убийство шудры шестнадцатую^:04. Показательно, что различие во всех названии случаях только количественное¹⁰⁵. Более того, убийство шудр фактически начинает приравниваться к убийству кшатрия вайшьи¹⁰⁶, лишь убийство брахмана продолжает считаться пр ступлением более серьезным.

Весьма примечательны свидетельства «Артхашастры»: пр обсуждении вопросов наследства отличие статуса шудр от пол жения представителей других варн выражается лишь в том, ч сыну брахманкй достается четыре доли, сыну кшатрийки — тр сыну вайшийкя — две и сыну шудрянки — одна доля (III. 6 Тот же количественный принцип определяет наказания за пр дажу в рабство: за продажу несовершеннолетнего ария, если о шудра, с родственников взимается штраф в 12 пан, если о вайшья — 24, кшатрий — 36 и брахман — 48 пан (III. 13). Мно~ других сведений о положении шудр собрано и проанализирован Р. С. Шармой в его книге «Шудры в древней Индии».

В исторической науке долгое время держалось и отчасти дер жится до сих пор мнение, что варна шудр была варной рабов ¹⁰⁷ Даже данные, приведенные в главе, не позволяют согласитьс с этой точкой зрения. Шудры занимались, и притом по своем выбору, разными видами производственной деятельности (но са мым добродетельным брахманы, конечно, считали служени дваждырожденным); они могли быть независимыми в имуще ственном отношении и формально считались правоспособным членами общества; отмечалось постепенное сближение их с дваж дырожденными и даже появление царских династий из шудр

Рабами же могли стать члены всех варн, хотя, конечно, член" низших чаще оказывались в этом состоянии. Основной признак характеризующий раба, — это то, что он не пользуется результа тами своего труда и сам является собственностью другого. Боль шинство шудр не были рабами, хотя по своему фактическом положению и приближались иногда к ним ¹⁰⁸.

В древней Индии деление общества на рабов и свободны существовало одновременно с делением на варны. Если перво было классовым, то второе сословным. Конечно, они были тесн связаны друг с другом, но не совпадали. Человек, временно на ходившийся в положении раба, сохранял свою сословную при надлежность. В источниках неоднократно упоминается о том что хозяин должен был учитывать его варновый статус и н поручать ему такой работы, которая могла его осквернить ^10В.

Однако кроме временных рабов существовали постоянные рабы по рождению. Некоторые шастры относят к «рабскому сое ловию» шудр, некоторые же и «Артхашастра» причисляют чле нов всех четырех варн к ариям, свободным, а «предназначении ми к рабству» считают млеччхов — варваров, находящихся вн системы варн ^п0.