Лекция № 4. Уголовное право Франции, Германии, Англии и сша в период кодификации и гуманизации (вторая половина XVIII

В.,1764 г. - начало XX в.). Французский уголовный кодекс

(Code penal) 1810 года. Германский уголовный кодекс 1871

года

Во второй половине XVIII в. уголовное право Франции, Германии, Англии и США вступило в третий период своего развития - в период кодификации и гуманизации, который продолжался до начала XX в., до начала первой мировой войны 1917-1918 годов. Этот период характеризуется кодификацией, консолидацией и смягчением, либерализацией уголовного права. Началом периода гуманизации можно считать 1764 г., время опубликования фундаментальной работы итальянского криминалиста Чезаре Беккáриа «О преступлениях и наказаниях», содержавшей начала, которые легли в основу реформированного уголовного права периода гуманизации.

Классическая школа уголовного права

Переход к периоду кодификации и гуманизации был подготовлен классической школой уголовного права. Как обратная реакция, как ответ на крайнюю жестокость уголовного права во второй половине XVIII в. появилась критическая литература, проникнутая гуманными идеями. В ней подверглось критике существующее суровое уголовное право как несостоятельное, и были сформулированы новые начала уголовного права, более соответствующие новым потребностям времени. Представителями нового направления выступили французский мыслители Шарль Луи Монтескьé (1689-1755), Франса Мари Вольтéр (1694-1778), итальянский учёный правовед Чезаре Беккáриа (1738-1794), английские учёные Джон Говард (1726-1790) и Иерéмия Бентáм (1748-1832), немецкий учёный Ансельм Фейербах (1775-1833) и др.

Самым крупным реформатором уголовного права XVIII в. являлся итальянский криминалист Чезаре Беккáриа, опубликовавший в 1764 г. фундаментальный труд «О преступлениях и наказаниях». Основные положения труда Беккарии могут быть сведены к следующему:

1. Принцип равенства наказаний для всех, без различия сословий.

Это равенство было необходимо потому, что сословные привилегии способны разрушить в гражданах идею справедливости и долга и водворить на место последних право сильного, одинаково вредное, как для того, кто его применяет, так и для того, кто его терпит.

2. Наказания должны назначаться судьями только на основе закона и только за предусмотренные законом преступления.

«Власть толковать законы не может принадлежать судьям по одному тому, что они не законодатели… Нет ничего опаснее общепринятой аксиомы, что следует руководствоваться духом закона… Дух закона зависел бы от хорошей или дурной логики судьи, от хорошего или дурного его пищеварения».

3. Истинным критерием наказуемости различных преступлений должно быть не намерение преступника, а вред, причинённый обществу преступлением: «Единственным и истинным мерилом преступлений является вред, который они причиняют нации». Из этого положения вытекает: а) ненаказуемость некоторых преступлений против религии и нравственности, которые не причиняют вреда обществу, например, колдовство, ересь, богохульство; б) ненаказуемость множества безразличных действий, например, самоубийство; в) неравенство наказаний за различные по вредности действия.

«Должна быть соразмерность между преступлениями и наказаниями». Наказания должны быть соразмерны с тяжестью преступления. Одно и то же наказание - смертная казнь за охоту на чужого фазана и за убийство человека приводит к тому, что люди перестают различать эти действия, а, следовательно, теряют нравственные чувства. Дело в том, что одним из типичных проявлений неравенства перед уголовным законом в средние века была привилегия охоты. Привилегия охоты на зверей и птиц принадлежала только сеньорам. Сеньор имел право охоты на любой земле и в любом лесу, в том числе на земле, которую обрабатывали его крестьяне. Крестьяне же не имели права охоты. Они не имели права убивать дикого зверя и дикую птицу даже на землях, которыми пользовались, хотя бы это необходимо было для того, чтобы оградить свои поля от опустошения, а себя и свое семейство - от опасности. За убийство диких животных и птиц (например, фазана) крестьяне подлежали смертной казни. Жизнь фазана ценилась неизмеримо дороже жизни крестьян.

4. «Лучше предупреждать преступления, чем наказывать».

«Хотите предупредить преступление? Сделайте так, чтобы законы были ясными, простыми, чтобы вся сила нации была сосредоточена на их защите». Сделайте так, чтобы люди боялись законов - и только их одних. Предупреждение преступлений - главная задача хорошего законодательства, осуществляемая, прежде всего воспитанием и образованием, как лучшим средством предупреждения преступлений.

«Цель наказания заключается не в истязании и мучении человека… цель наказания заключается только в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь принести вред обществу и удержать других от совершения того же… для достижения цели наказания достаточно, чтобы зло наказания превышало выгоду, достигаемую преступлением». Всякая жестокость, всякое мучительство при этом безрассудны и бесцельны. Из этой цели наказания Беккариа первый подверг сомнению целесообразность смертной казни: «Смертная казнь не может быть полезна, потому что она подает людям пример жестокости… Пожизненное рабство, заменяющее смертную казнь, явилось бы, поэтому достаточно суровым наказанием, чтобы удержать от преступления и самого решительного человека».

Представители классической школы считали, что человек является носителем свободной воли, и преступление есть результат его произвольного выбора. В силу того, что лицо, обладая нравственной свободой, избирает зло, оно должно нести наказание за свой выбор. Процесс принятия решения о совершении преступления, по их мнению, носит рациональный характер. Человек совершает преступление лишь в случае, если считает его полезным для себя после взвешивания всех доводов за и против. Усиливая наказание, общество делает преступления менее привлекательными, что позволяет удерживать людей от их совершения. Искусство законодателя и его гуманизм заключаются не в том, чтобы ужесточение наказания проводилось по принципу «чем больше, тем лучше», а по принципу «ужесточать лишь настолько, чтобы сделать преступление непривлекательным». «Главное не то, чтобы было назначено строгое наказание».

Главными качествами наказания должны быть быстрота, мягкость, соразмерность и неизбежность.

О быстроте наказания Беккариа писал: «Чем скорее следует наказание за преступлением, чем ближе оно к нему, тем оно справедливее, тем оно полезнее». Чем скорее следует наказание за совершением преступления, тем оно справедливее, ибо сокращает для виновного срок мучительной неизвестности и предварительного заключения, которое, в сущности, есть то же наказание. Сверх того, быстрота наказания полезнее, ибо не дает возможности исчезнуть в душе человека ассоциации с идей преступления и наказания, благодаря которой преступление представляется причиной, а наказание справедливым и неизбежным его следствием.

О мягкости наказания Беккариа говорил так: тяжесть наказания должна быть самая поразительная для других и, по возможности, менее жестокая для того, кто должен страдать, ибо нельзя признать законным общество, не признающее стремления к наименьшей сумме страданий всех своих членов за непоколебимое начало своего существования. Другим качеством наказания должно быть соответствие наказания природе преступления, дабы возмездие наказания являлось противовесом побуждениям к преступлению. «Для достижения цели наказания достаточно, чтобы зло наказания превышало выгоду, достигаемую преступлением», - отмечал Беккариа.

Четвертым качеством наказания по Беккариа есть его неизбежность: «Уверенность в неизбежности хотя бы и умеренного наказания произведет всегда большее впечатление, чем страх перед другим, более жестоким, но сопровождаемый надеждой на безнаказанность». Не жестокость наказания, а его неизбежность есть одно из могучих средств, удерживающих от преступлений. Неизбежность наказания, хотя и умеренного, всегда производит бόльшее впечатление, чем страх жестокого наказания, соединенный с надеждой на безнаказанность.

Со времени Монтескье и Беккариа уголовное право повсеместно стало предметом преподавания в университетах, стала наукой, самостоятельной отраслью права. Глоссаторский метод изложения уступил место систематическому изложению уголовного права. В этот период появилась так называемая общая часть науки, которая не была известна средневековым юристам. Уголовное право стало делиться на общую и особенную части. Первая рассматривала общее учение о преступлении и наказании, а вторая - отдельные виды преступных деяний и соответствующие им наказания. В связи с развитием теории уголовного права с начала XIX в. в уголовных кодексах стали выделяться общая и особенная части.

Труды Монтескье, Беккариа и их последователей содержали, прежде всего, критику существующих институтов уголовного права, их анализ и выдвигали новые начала уголовного права. Новые учения уголовного права было необходимо привести в порядок, согласовать их со старыми учениями, дать всему объяснение, то есть построить систему нового уголовного права. Эту задачу выполнили главным образом университетские преподаватели уголовного права. Первенствующее значение принадлежало немецким авторам. Во Франции особого развития достигло догматическое комментирование существующего уголовного права, то есть глоссаторский метод не умер бесследно. Служа по преимуществу целям судебной практики, комментаторская разработка законодательства выдвигала на видное место вопросы о составе отдельных преступлений, то есть вопросы особенной части уголовного права, и тем самым создавала противовес увлечению общими и широкими проблемами в немецкой литературе. В первой половине XIX в. классическая школа уголовного права получила дальнейшее развитие. Идеи классической школы уголовного права не случайно получили название классических, так они до сих с некоторыми изменениями являются основой уголовного права. Со второй половины XIX в. к общему движению уголовной науки примыкают и русские ученые Н. С. Таганцев, А. Ф. Кистяковский, Н. А. Неклюдов, И. Я. Фойницкий и др.

Во второй четверти XIX в. возникли первые статистические исследования преступности, которые показали необходимость изучения факторов, влияющих на её рост или уменьшение. Перед наукой возникла проблема поиска путей эффективного воздействия на преступность. Во второй половине XIX в. в уголовном праве возникли два направления: антропологическое и социологическое, которые способствовали реформированию классического направления. Они привлекли внимание к необходимости проводить различие между различными типами преступников. Ещё в большей мере они указывали судьям на необходимость «индивидуализации наказания».

Под влиянием антропологического направления стали изучать типы преступников, факторы преступности, стали применять условное осуждение случайных преступников, неопределённые приговоры. Под влиянием социологического направления вредное краткосрочное тюремное заключение для случайных преступников стали заменять штрафами, принудительными работами без лишения свободы, условным осуждением. Представители социологического направления также поддерживали неопределённые приговоры. Для привычных преступников рекомендовалась строгость в наказании.