Энциклопедия. Том 1. 2006

К . АБРАХАМ

дов и интерпретации различных сказаний. Данная попытка нашла свое отражение в его работе «Сон и миф» (1909), в которой он дал толкование мифа о Прометее по типу анализа сновидений, предпринятого З. Фрейдом в работе «Толкование сновидений» (1900). При этом он исходил из того, что сексуальная символика представляет собой психологическое явление, «сопровождающее человека в пространстве и времени». Такое понимание символики послужило исходной точкой доказательства того, что источником мифа о Прометее служит «не этическое, религиозное или философское воззрение, а сексуальная фантазия человека» и что этико-религиозные элементы данного мифа являются не чем иным, как позднейшими наслоениями, «продуктами процессов смещения и вытеснения» [8, с. 117–118].

Опираясь на фрейдовское учение о сновидении, К. Абрахам пришел к заключению, что миф представляет собой какую-то часть пережитой духовной жизни детства народов. В мифе в замаскированной форме содержатся детские желания народа, которые были подвергнуты вытеснению, в результате чего народ не понимает первоначального смысла своих мифов, точно так же, как человек не понимает истинного смысла своих сновидений. В мифе обнаруживаются следы сгущения, смещения и вторичной обработки, сходные с аналогичными механизмами работы сновидения, ранее выявленными З. Фрейдом. В мифе находит свое отражение переработка желаний народа в творение фантазии по типу того, как человек превращает свои желания в фантазии, воспроизводящиеся им в сновидении. Таким образом, как подчеркивал К. Абрахам, «миф — это сохранившийся отрывок духовной жизни народа, а сновидение — миф индивидуума» [9, с. 120].

Им была также раскрыта сексуальная символика числа «3», представленная в мифах и сказках. Так, рассматривая сказку «Столик, накройся!», К. Абрахам показал, что подарки, полученные тремя сыновьями по окончании обучения, имеют свое скрытое сексуальное значение. Подарок старшего сына (столик, накрывающийся по приказу желаемыми яствами) означает исполнение желания в области рта. Подарок среднего брата (осел, который по приказу вываливает из кишечника куски золота) — исполнение желания в области ануса. Подарок младшего брата (мешок, где хранится дубинка, которая по приказу выскакивает из мешка и бьет любого врага хозяина) — исполнение желания, связанного с гениталиями и олицетворяющего собой эрекцию, неограниченную потенцию.

Как подметил К. Абрахам, три исполнения желания соответствуют трем эрогенным зонам, причем в том же порядке, который был открыт З. Фрейдом в плане организации либидо — эрогенное значение рта, ануса и гениталий. Причем в данной сказке (старший сын теряет волшебный столик, у среднего сына крадут осла и только младший сын демонстрирует перед отцом свою мужественность) подтвержден отмеченный

61

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

классическим психоанализом опыт, в соответствии с которым мужчину создает примат гениталий, а не инфантильные фантазии орального и анального происхождения.

Размышления и выводы К. Абрахама о сходной природе и аналогичных механизмах образования сновидений и мифов, сексуальной символики и скрытых мотивов народных сказаний способствовали проявлению интереса ряда психоаналитиков к исследованию с психоаналитических позиций различного рода сказок, саг, религиозных ритуалов и верований. Данная исследовательская тенденция нашла свое отражение, в частности, в работах О. Ранка, Г. Закса, Т. Райка.

Неординарной была и высказанная К. Абрахамом идея о «социальном вытеснении» [10, с. 93] как процессе позднейшего заглушения естественных желаний и устранения инцестуозных отношений в раннюю пору жизни народов. Надо полагать, что подобная идея не ускользнула от внимания последующего поколения психоаналитиков. Во всяком случае позднее введенное Э. Фроммом понятие «социальное бессознательное» по своей сути напоминает размышления К. Абрахама о «социальном вытеснении», поскольку под «социальным бессознательным» немецкоамериканский психоаналитик, в 20-х гг. прошедший курс обучения в Берлинском институте психоанализа, понимал не что иное, как «вытесненные сферы, свойственные большинству членов общества» [11, с. 336].

В 1912 г. в журнале «Имаго» К. Абрахамом была опубликована статья «Аменхотеп IV (Эхнатон). Психоаналитический вклад в понимание его личности и монотеистического культа Атона». В 1939 г. вышла в свет публикация З. Фрейда «Человек Моисей и монотеистическая религия», в которой была предпринята попытка обоснования конструкции о египтянине Моисее, жившем в эпоху Эхнатона, после его смерти решившем встать во главе еврейского народа и принесшем ему монотеистическую религию Атона. Не исключено, что именно работа К. Абрахама о фараоне Аменхотепе IV послужила толчком к более поздним размышлениям основателя психоанализа о драматических событиях египетской истории, связанных с возникновением веры в одного-единственного Бога Атона и почитанием Солнца как символа божественной сущности, ниспровержением этой религии после правления Аменхотепа IV и восстановлением старой религии Египта, покоящейся на почитании бога Амона. На этих размышлениях основывалась гипотеза З. Фрейда о египтянине Моисее как вожде поселившихся в Египте евреев и их законодателе, давшем им новую религию. Психоаналитическое обоснование данной гипотезы позволило З. Фрейду выдвинуть предположение о том, что «религия, преподанная Моисеем еврейскому народу, была все-таки его собственной, одной из египетских религий, хотя и не общеегипетской» [12, с. 148].

62

Ш . ФЕРЕНЦИ

В целом исследовательская, терапевтическая и организационная деятельность К. Абрахама явилась важным источником институционализации психоанализа, способствовала становлению психоаналитического образования, послужила толчком к творческому развитию психоаналитических идей. Как справедливо отмечают некоторые исследователи, своими ссылками на труды немецкого психоаналитика и цитатами из них З. Фрейд отдавал должное К. Абрахаму, подчеркивая его вклад в развитие психоаналитической теории [13, с. 153].

Ш. Ференци

Шандор Ференци (Френкель) родился 7 июля 1873 г. в небольшом городке Мишкольце, расположенном в северной части Венгрии. Получил медицинское образование в Вене, где учился в период с 1890 по 1896 г. В последующие годы (1897–1907) работал в Будапеште, занимая должность ассистента врача в госпитале Св. Роха, помощника врача в приюте Св. Елизаветы, руководителя неврологической амбулатории в городской клинической больнице. В 1907 г. был назначен главным специалистом по неврологии в Судебной палате Будапешта. В дальнейшем проявил интерес к психоаналитическим идеям и занялся психоаналитической практикой.

Первое знакомство Ш. Ференци с работой З. Фрейда «Толкование сновидений» не вызвало у него никакого энтузиазма. Повторное прочтение данной работы в 1907 г. побудило его написать письмо основателю психоанализа, после чего состоялась их первая встреча в Вене в начале февраля 1908 г. Ш. Ференци произвел на З. Фрейда такое благоприятное впечатление, что последний пригласил его на двухнедельный летний отдых в Берхтесгаден, во время которого венгерский врач имел возможность ближе познакомиться и с семьей основателя психоанализа, и с психоаналитическими концепциями.

Несколько месяцев спустя З. Фрейд пригласил Ш. Ференци сопровождать его в поездке по США, которая состоялась осенью 1909 г. и во время которой основатель психоанализа и К. Г. Юнг прочитали лекции по психоанализу в университете Кларка в Вустере (штат Массачусетс). В конце лета 1910 г. З. Фрейд и Ш. Ференци совершили совместную поездку по Италии, что способствовало развитию дружеских отношений между ними и приобщению венгерского врача к тайнам психоанализа. В 1914 и в 1916 г. Ш. Ференци приезжал к Фрейду в Вену и каждый раз на протяжении трех недель проходил у него личный анализ.

Вместе с английским психоаналитиком Э. Джонсом, Ш. Ференци был инициатором создания тайного комитета, который был учрежден в 1913 г. с целью дальнейшего развития психоанализа и защиты его от про-

63

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

явления инакомыслия. В том же году Ш. Ференци основал Венгерское психоаналитическое общество, председателем которого он был на протяжении двадцати лет. В 1915 г. он перевел на венгерский язык работу З. Фрейда «Три очерка по теории сексуальности». В апреле 1919 г. Ш. Ференци стал первым профессором психоанализа в Будапештском университете, однако после победы контрреволюционных сил в Венгрии ранее созданная и просуществовавшая всего несколько месяцев кафедра психоанализа была упразднена.

В 20-е гг. Ш. Ференци написал ряд работ, в которых содержались идеи, вызвавшие нарекания со стороны основателя психоанализа. И если его «Популярные лекции о психоанализе» (1922) были охарактеризованы

З.Фрейдом как «ясные и совершенные по форме», представляющие собой лучшее «введение в психоанализ» [14, с. 171], то опубликованный совместно с О. Ранком труд «Цели развития психоанализа. К вопросу о взаимодействии теории и практики» (1924) вызвал у него неоднозначную реакцию.

З.Фрейд не во всем был согласен с содержанием данного труда, особенно

сидеями использования новой техники «активной терапии» и сокращения сроков анализа. По этому поводу он высказал свое критическое мнение в циркулярном письме (от 15 февраля 1924 г.) членам тайного комитета, где отметил, что с отклонением от «классической техники» связано много опасностей и что он не может поверить в то, будто в течение четырех или пяти месяцев «можно проникнуть в самые глубокие пласты бессознательного и вызвать длительные изменения в психике» [15, с. 345].

В сентябре 1926 г. Ш. Ференци совершил свою вторую поездку в США, куда он был приглашен для прочтения курса лекций в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке. В декабре того же года он выступил на собрании Американской психоаналитической ассоциации и в период своего пребывания в США, завершившегося в начале июня 1927 г., провел аналитическое обучение небольшой группы людей, бóльшая часть которых не имела медицинского образования, что вызвало недовольство среди американских психоаналитиков, выступавших против дилетантского анализа.

В начале 30-х гг. разногласия между Ш. Ференци и З. Фрейдом достигли своего апогея, что было связано с использованием венгерским врачом техники «изнеживающего анализа», предполагающей материнское отношение аналитика к пациентам. Вместе с тем они продолжали встречаться, обменивались письмами, содержание которых свидетельствовало о дружеском расположении друг к другу.

Несмотря на разногласия по поводу некоторых сторон техники психоанализа З. Фрейд хотел, чтобы Ш. Ференци стал в 1932 г. президентом Международного психоаналитического объединения, однако последний

64

Ш . ФЕРЕНЦИ

отказался от подобного предложения. В свою очередь после поджога рейхстага в Берлине Ш. Ференци советовал З. Фрейду уехать из Австрии в Англию, поскольку беспокоился о его дальнейшей судьбе. К тому времени Ш. Ференци болел злокачественной анемией, лечение которой осуществлялось с переменным успехом на протяжении двух лет, но завершилось внезапной смертью, последовавшей 24 мая 1933 г.

Ш. Ференци внес значительный вклад как в развитие теории и практики клинического психоанализа, так и в использование психоаналитических идей в сферах воспитания и криминалистики. В 1908 г. на первой международной встрече психоаналитиков в Зальцбурге он выступил с докладом «Психоанализ и воспитание», в котором констатировал обстоятельство, что практикуемое в то время воспитание часто оказывает вредное воздействие на развитие детей и способствует возникновению различного рода психических расстройств. По его мнению, чрезмерная тревога, страх смерти, ипохондрия, навязчивые действия и иные патологические явления, наблюдаемые у многих людей, являются результатом вытеснения либидо в процессе воспитания. Это становится возможным потому, что воспитание воспроизводит своего рода порочный круг: «Бессознательное вынуждает родителей неправильно растить своих детей, а неправильное воспитание, в свою очередь, закладывает в детях бессознательные комплексы» [16, с. 71]. Таким образом невротизируются не только дети, но и само современное общество, порождающее и поощряющее ненужные вытеснения.

Чтобы разорвать этот порочный круг, необходимо, как считал Ш. Ференци, осуществить коррекцию инфантильной амнезии и заняться просвещением взрослых, не знакомых с психоаналитическими идеями З. Фрейда. Опираясь на работы основателя психоанализа, прежде всего на «Три очерка по теории сексуальности» (1905), важно устранить «лицемерную таинственность» в сексуальных вопросах и обрести знания о процессах вытеснения и сублимации сексуальных эмоций ребенка. В этом отношении следует исходить из психоаналитического понимания того, что под воздействием воспитания, вынуждающего человека отрекаться от собственных мыслей и чувств, а следовательно, обманывать самого себя, вытесненные подобным образом из сознания желания человека не устраняются, но, накапливаясь в бессознательном, ведут к образованию опасных комплексов и антисоциальных тенденций.

Запрещающие приказы основанного на вытеснении морализирующего воспитания порождают «интроспективную слепоту» и способствуют возникновению «лицемерного эгоизма» и неврозов. Подобное воспитание не принимает во внимание истинную психологию человека, наделенного естественными влечениями и желаниями. Однако, замечал Ш. Ференци,

65

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

«не эгоизм человека следует осуждать (невозможно представить себе ни одно существо на земле без него), а его лицемерие, самый характерный симптом невроза современной цивилизации» [17, с. 76].

Ш.Ференци знал о высказываемых опасениях по поводу того, что освобожденные от оков морализирующего воспитания эгоистические желания человека могут подорвать основы человеческой цивилизации

ичто на подобных опасениях базировались упреки в адрес психоанализа, сторонники которого призывали к устранению излишнего вытеснения. В связи с этим он подчеркивал, что психоаналитические идеи о необходимости как освобождения от ненужных внутренних принуждений, так

иосознания бессознательного не только не подрывают устои человеческой цивилизации, но, напротив, предотвращают перерастание влечений человека в антисоциальные страсти. По его мнению, психоанализ ведет не к неограниченному правлению эгоистических инстинктов, а к освобождению от предрассудков, препятствующих самосознанию, выявлению бессознательных мотивов поведения и контролю над осознанными влечениями. И если исходить из того, что общество действительно невротично, то его болезнь не подлежит другому лечению, чем признание подлинной природы человека, эффективности психоаналитического метода работы с бессознательным и необходимости разгрузки сознания ребенка от бремени ненужных вытеснений. Профилактика болезни, замечал венгерский психоаналитик, — это «новое воспитание, основанное не на догме, а на инсайте, целесообразное воспитание, методики которого нам предстоит еще выработать в будущем» [18, с. 77].

Ш.Ференци одним из первых обратил внимание на феномен интро-

екции. Опираясь на исследования З. Фрейда, К. Г. Юнга и К. Абрахама в своей попытке выявить различия между паранойей и неврозом, он пришел к выводу, что параноик стремится отделить свой интерес от внешнего мира и проецирует свои тягостные переживания на него, в то время как невротик «вбирает» в себя большую часть внешнего мира и делает его предметом бессознательной фантазии. В отличие от проекции, к которой прибегает параноик, переносящий свое либидо на объекты, находящиеся вне его, невротик использует противоположный механизм, который Ш. Ференци назвал интроекцией. Эта идея была высказана им в работе «Интроекция и перенесение» (1909). Именно она лежала в основе его утверждения, что «параноидная проекция и невротическая интроекция — это два крайних случая психических процессов, первоначальные формы которых обнаруживаются у любого нормального человека» [19, с. 16]. У здорового человека значительная часть его интроекций протекает сознательно, в то время как у невротика подобные интроекции оказываются вытесненными, находящимися в бессознательных фантазиях.

66

Ш . ФЕРЕНЦИ

Внебольшой статье «К определению понятия интроекции» (1912)

Ш.Ференци внес уточнение в свое понимание данного феномена. Это было вызвано прежде всего тем, что швейцарский психоаналитик

А.Мэдер сравнил понятие интроекции с предложенным им понятием экстериоризации, пришел к выводу, что оба понятия означают одно и то же и, следовательно, психоаналитикам необходимо договориться о предпочтительности использования одного из них. Возражая против отождествления данных понятий, Ш. Ференци пояснил, что процесс интроекции описывался им как распространение аутоэротического интереса человека на внешний мир путем «втягивания» его объектов в Я. При этом он рассматривал способность к переносу в качестве интроецирования, расширения Я за счет объектной любви, что свойственно как нормальному человеку, так и невротику. Другое дело, что у невротика наблюдается чрезмерная склонность к переносу, бессознательное преувеличение механизма интроекции.

А. Мэдер описывал экстериоризацию как механизм, благодаря которому отдельные органы тела человека отождествляются им с предметами внешнего мира. По мнению Ш. Ференци, при рассмотрении экстериоризации А. Мэдер дал своеобразную интерпретацию исследуемому им процессу, в результате чего экстериоризация оказалась не чем иным, как частным случаем проекции. Сам он предложил иную интерпретацию, позволившую ему расценивать экстериоризацию А. Мэдера как процесс интроекции, а не проекции.

Не вдаваясь в тонкости выдвинутых Ш. Ференци и А. Мэдером теоретических конструкций, можно сказать, что концептуальная путаница подобного рода была обусловлена стремлением обоих аналитиков провести более четкие различия между паранойей и неврозом. При этом Ш. Ференци готов был расценивать «экстериоризирующих» параноиков, испытывающих интерес к вещам внешнего мира, как стоящих ближе к невротикам. И если экстериоризация воспринималась А. Мэдером в качестве проекции, то венгерский аналитик исходил из того, что данный процесс следует назвать специфическим видом интроекции и что соответствующее понятие «необходимо сохранить в научном обороте» [20, с. 47]. Кстати сказать, применительно к этапам развития ребенка Ш. Ференци назвал первую стадию его развития фазой интроекции (все опыты ребенка включены в его Я), а вторую — фазой проекции (ребенок отделяет от своего

Явсе то, что не подчиняется его воле).

Трудно сказать, как и каким образом полемика между Ш. Ференци и А. Мэдером способствовала уточнению и прояснению содержательного смысла введенных ими понятий. Можно лишь констатировать, что понятие интроекции стало широко использоваться в психоаналитических

67

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

исследованиях при описании психических процессов, ведущих к установлению таких отношений между человеком (субъектом) и другим человеком или предметом, при которых свойства и качества объекта (человека или предмета) переносятся субъектом вовнутрь. В то же время в психоаналитической литературе используется и понятие экстериоризации, или введенное К. Хорни в научный оборот понятие экстернализации, описывающее один из механизмов защиты, проявляющийся в стремлении человека воспринимать внутрипсихические процессы, силы, конфликты как протекающие вне его и являющиеся внешними по отношению к нему. Интересно отметить, что в работе «Наши внутренние конфликты» (1945) К. Хорни высказала мысль, что экстернализация напоминает собой проекцию, но охватывает более широкий круг явлений, связанных как с собственными недостатками человека, так и со всеми его чувствами.

Используя идеи З. Фрейда о переносе, содержащиеся в опубликованной им в 1905 г. работе «Фрагмент анализа истерии (история болезни Доры)», Ш. Ференци одним из первых психоаналитиков обратился к осмыслению данного феномена. В книге «Интроекция и перенесение» (1909) он высказал следующие соображения:

•все невротики имеют сильное желание переноса;

•перенос является характерным психическим механизмом, лежащим в основе большинства болезненных проявлений;

•он представляет собой частный случай свойственной невротикам склонности к «передвиганию»;

•перенос является не чем иным, как проявлением всеобщего свойства заболевания невротиков перенесением;

•психоаналитическое лечение представляет благоприятные условия для возникновения переноса; принимая во внимание перенос, психоанализ можно назвать «своего рода катализатором»;

•личность врача имеет значение «аналитического фермента», временно фиксирующего на себе отщепившиеся при разложении аффекты;

•пол врача сам по себе часто становится для пациентов поводом к переносу;

•психоанализ старается вскрыть и рационально направить перенос;

•перенос оправдывается коренящейся в душе древней верой, что

любовь может излечивать болезни.

Не исключено, что, наряду с клинической практикой, высказанные Ш. Ференци суждения о переносе послужили отправной точкой для последующих размышлений З. Фрейда о природе и специфике данного феномена, что нашло свое отражение в его статьях «О динамике переноса» (1912), «Замечания о любви в переносе» (1915) и в других работах. Во всяком случае книга Ш. Ференци «Интроекция и перенесение» не могла быть

68

Ш . ФЕРЕНЦИ

незамеченной основателем психоанализа, который в августе—сентябре 1909 г. находился в компании с венгерским психоаналитиком, сопровождавшим его во время поездки в США.

В работе «Интроекция и перенесение» Ш. Ференци обратился к осмыслению и такой проблемы, как гипноз. Известно, что возникновение психоанализа было связано с отказом З. Фрейда от гипноза и использованием им метода свободных ассоциаций. Ш. Ференци не мог не знать этого. Другое дело, что до встречи с З. Фрейдом он использовал гипноз в своей терапевтической деятельности. Прибегал к гипнозу он и после того, как познакомился с психоанализом. При этом Ш. Ференци пытался не столько совместить психоанализ и гипноз, сколько понять и объяснить с помощью психоаналитических идей природу гипноза, специфику переноса во время гипнотического воздействия на пациентов и ту власть, которую гипнотизер имеет над ними. В частности, основываясь на психоаналитических представлениях о роли бессознательных аффектов, играющих важную роль при осуществлении суггестивного воздействия на человека, он пришел к выводу, что «та безграничная власть, с которой мы, гипнотизеры, распоряжаемся психическими и нервными силами «медиума», есть не что иное, как проявление вытесненных инфантильных влечений гипнотизируемого» [21, с. 25].

Ш. Ференци провел внешнюю аналогию между гипнозом и неврозом и выдвинул предположение о том, что между психическим механизмом аутосуггестии и механизмом психоневротических симптомов имеется много общего. Вместе с тем он не отвергал возможность того, что между нахождением под гипнозом и невротическим состоянием имеются не только сходства, но и различия. Правда, обратив внимание на соответствующие сходства между природой гипноза и невроза, он в то же время не ставил перед собой цель выявить различия между ними. Судя по всему,

вто время венгерский психоаналитик не был готов к постановке и реализации подобной задачи. Не случайно он лишь отметил, что разобраться

вразличиях между гипнозом и неврозом — задача будущих исследований. Для Ш. Ференци очевидной была также аналогия между гипнозом и влюб-

ленностью. Он обратил внимание на то, что обычное состояние влюбленности может порождать психологическое явление, подобное гипнозу. И в том, и в другом случае влюбленный или подверженный гипнозу человек способен к совершению безвольных поступков. В обоих случаях склонность к бессознательной влюбленности восходит к детству, к дет- ско-родительским отношениям. В конечном счете, опираясь на данные психоанализа, Ш. Ференци определил гипноз как намеренное создание условий, при которых на личность врача-гипнотизера может переноситься бессознательная склонность пациента к слепой вере и некритическому

69

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

повиновению, склонность, уходящая корнями в сексуально-инфантиль- ную любовь к родителям и страх перед ними.

Всвоих размышлениях о природе гипноза Ш. Ференци отталкивался от ранних представлений З. Фрейда об амбивалентном отношении ребенка к родителям, силе внушения, сопротивлении и переносе в процессе аналитического лечения. Можно полагать, что, в свою очередь, эти размышления оказались инициирующими для основателя психоанализа, уделившего внимание проблемам гипноза, внушения и влюбленности в более поздних своих работах. Так, в его книге «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1921) содержались разделы, специально посвященные рассмотрению данных проблем. В частности, З. Фрейд подчеркнул, что от влюбленности недалеко до гипноза. Причем, и это весьма симптоматично с точки зрения влияния друг на друга психоаналитиков, именно в разделе о влюбленности и гипнозе З. Фрейд, ссылаясь на Ш. Ференци, использует его выражение «Я интроецировало объект», хотя дает иное, отличное от трактовки венгерского психоаналитика толкование, связанное с выявлением различий между идентификацией и влюбленностью [22, с. 296].

Врамках своей исследовательской и терапевтической деятельности

Ш.Ференци обратился к осмыслению проблемы алкоголя и его связи с психическими расстройствами. На основе опыта работы с пациентами он выдвинул утверждение, что алкоголь представляет опасность для тех, кто по внутренним причинам имеет повышенную потребность в достижении удовольствия внешними средствами и что симптомология опьянения обнаруживает сходство с психозом. Данное утверждение не было чем-то оригинальным, поскольку в научной литературе того времени высказывались сходные соображения или, во всяком случае, рассматривалась проблема связи алкоголизма, сексуальности и неврозов, как это имело место в статье К. Абрахама «Психологические отношения между сексуальностью и алкоголизмом» (1908). Однако другое утверждение Ш. Ференци было далеко не тривиальным, заслуживающим внимания и осмысления.

Так, в статье «Алкоголь и неврозы» (1911) он отметил, что, если рассмотреть отношения между алкоголем и неврозом через призму анализа антиалкоголиков, то обнаруживается любопытная картина, связанная с тем, что в некоторых случаях антиалкогольное рвение сопряжено

ссексуальной свободой. Абсолютный отказ от алкоголя оказывается другим видом аскезы, своего рода наказанием за проявление сексуальной свободы. В этом случае, как утверждал Ш. Ференци, бегство от алкоголя может быть невротической тенденцией, обусловленной бессознательным сопротивлением человека против реализуемого им в действительности или в фантазии проявления сексуальной свободы. «Алкоголик вытеснил свое либидо и может вновь

70