Энциклопедия. Том 1. 2006

Ш . ФЕРЕНЦИ

при соответствующем знании предмета и терпении аналитика он может быть приведен к естественному завершению. Эти идеи, нашедшие отражение в его публикации «Проблема завершения анализа» (1928), не могли не стать предметом осмысления со стороны З. Фрейда и, надо полагать, именно они стали отправной точкой реализации тех творческих задумок, которые легли в основу его работы «Конечный и бесконечный анализ».

Ш.Ференци было свойственно стремление к экспериментированию.

Вчастности, он предпринял попытку осуществления такого анализа, когда уделял одной пациентке столько времени, сколько та требовала от него. Он проводил с ней несколько сеансов в день, а если это требовалось, то и ночью. Встречи с пациенткой осуществлялись им не только по выходным дням, но и во время отпуска, т. е. пациентка сопровождала его во время отдыха. Лечение данной пациентки осуществлялось на протяжении нескольких лет. Смерть Ш. Ференци наступила до завершения лечения и поэтому трудно судить о результатах этого эксперимента. Хотя состояние пациентки заметно улучшилось, тем не менее, Ш. Ференци не был уверен до конца в результативности подобного метода лечения. Во всяком случае, в научном дневнике «Заметки и фрагменты» (1930– 1932) он писал о том, какие неожиданные для аналитика проблемы и трудности возникают в процессе такого лечения.

Терапевтическая деятельность Ш. Ференци сопровождалась глубокими раздумьями о соотношении между телесным и психическим, научным объяснением и психоаналитическим пониманием процессов, присущих жизнедеятельности человека. В науке и медицине того времени существовал разрыв между этими пластами знания. Этот разрыв давал о себе знать и в рамках психоанализа в форме различного рода несоответствий между его теорией и практикой. Пытаясь навести мосты в этой области, Ш. Ференци выдвинул идеи биоанализа, связанные с его пониманием эволюции видов, угрожающих жизни природных катастроф, возникновения и развития гениталий, символического выражения души и тела. В работе «Опыт на основе теории гениталий» (1924) он предпринял усилия к психоаналитическому рассмотрению взаимодействия органов и «к закладке краеугольного камня новой биоаналитической науки, которая методически переносит психоаналитические знания и практические приемы в естественные науки» [31, с. 569].

Его концептуальные построения основывались на методе, объединяющем между собой естественно-научный и психологический опыт, знания о внешнем и внутреннем мире, эмпирический материал точных наук и психоаналитические данные, полученные в процессе терапевтической практики. Он назвал этот метод «утраквистским», т. е. использующим возможности междисциплинарных исследований, сравнений и аналогий

81

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

с целью всестороннего, а не одностороннего подхода к столь сложному объекту и субъекту анализа, каким является человек. Применительно к психоаналитической практике «утраквистский» метод предполагал пристальное внимание аналитика как к эмоциональной, так и интеллектуальной деятельности пациента, вбирающей в себя разнообразные проявления, обусловленные работой психических механизмов, противоположными выражениями которых служат проекция и интроекция.

Очевидно, что идейное наследие Ш. Ференци, к сожалению, до сих пор недостаточно освоенное, представляет собой богатый по содержанию материал, способствующий лучшему пониманию специфики психоанализа, истории развития его теории и практики, трудностей и проблем исследовательского и терапевтического характера. Хотя его новации в сфере психоанализа до сих пор вызывают неоднозначную оценку среди зарубежных специалистов, тем не менее многие из тех, кто имел возможность работать с ним или ознакомиться с его идеями, отмечали его незаурядные способности как исследователя и клинициста. Так, даже официальный биограф З. Фрейда Э. Джонс, высказавший немало критических соображений в адрес венгерского психоаналитика, не мог не признать того, что «Ференци был талантливым аналитиком с замечательной способностью угадывать проявления бессознательного» [32, с. 273].

О. Ранк

Отто Ранк (Розенфельд) родился 22 апреля 1884 г. в бедной еврейской семье. Учился в ремесленном училище, работал в мастерской, самостоятельно изучал психологию, окончил Венскую школу искусств, проявлял особый интерес к мифологии и литературе. Взял себе фамилию доктора Ранка из пьесы Г. Ибсена «Кукольный дом». В 1906 г. познакомился с З. Фрейдом, представив ему рекомендательное письмо А. Адлера, являвшегося семейным врачом Розенфельдов, и рукописи трех работ, одна из которых легла в основу опубликованной в 1907 г. книги «Художник». Основатель психоанализа побудил его к получению университетского образования, в результате чего он закончил Венский университет и в 1912 г. получил степень доктора философии.

Внешне непривлекательный О. Ранк был трудолюбивым, высокоинтеллектуальным и остроумным человеком. Начиная с 1907 г., он стал одним из близких учеников З. Фрейда, его «приемным сыном», личным секретарем, а с 1912 г. — секретарем Венского психоаналитического общества, тщательно протоколирующим все заседания венских психоаналитиков. С 1912 г. — издатель «Международного психоаналитического журнала», с 1913 г. — член тайного комитета. В начале 1916 г. О. Ранку пришлось

82

О . РАНК

переехать в Краков, где он издавал официальный журнал австрийской армии. В конце 1918 г. он женился на красивой польской девушке Беате Толе Минсер. После возвращения О. Ранка в Вену, его жена была настолько благосклонно принята З. Фрейдом, что последующее рождение дочери у четы Ранков воспринималось основателем психоанализа, как чрезвычайно важное событие, а новорожденную девочку он считал родной внучкой. Несколько лет спустя, в 1923 г. по предложению З. Фрейда Тола Ранк выступила с докладом «Роль женщины в эволюции человеческого общества» в Венском психоаналитическом обществе» и стала его членом. Она помогала мужу издавать журнал «Имаго», записывала под диктовку

З.Фрейда письма для членов тайного комитета, которые подписывались им и О. Ранком.

Став первым аналитиком без медицинского образования, О. Ранк начал принимать пациентов, по примеру З. Фрейда устроив приемный кабинет в том же доме, где находилась его квартира. С 1919 по 1924 г. он возглавлял издательство, в котором осуществлялась публикация психоаналитических работ. На протяжении ряда лет он занимался исследовательской и издательской деятельностью, ведал управленческими и финансовыми делами психоаналитического сообщества, оказывал неоценимую помощь

З.Фрейду в организационных вопросах, был вице-президентом Венского психоаналитического общества.

Вначале 20-х гг. О. Ранк высказал ряд идей, которые предопределили его выход из числа членов тайного комитета и последующий разрыв

соснователем психоанализа. В 1924 г. по приглашению президента НьюЙоркского психоаналитического общества он ездил в США, где в течение нескольких месяцев излагал свои новые идеи перед американскими психоаналитиками, часть которых стала проходить у него краткосрочный анализ. В его отсутствие вице-президентом Венского психоаналитического общества стал П. Федерн, а он был назначен З. Фрейдом секретарем данного общества. Возвратившись в Вену, О. Ранк ушел с поста главного редактора психоаналитического журнала. В 1925–1926 гг. он дважды ездил на несколько месяцев в США, затем, вернувшись в Вену и посетив

З.Фрейда последний раз за три недели до его 70-летия, уехал в Париж.

В1929 г. О. Ранк подал в отставку, фактически предопределив окончательный разрыв с основателем психоанализа. В начале 30-х гг. он работал аналитиком в Париже.

В1935 г. О. Ранк переехал в США, занимался преподавательской, исследовательской и терапевтической деятельностью, сопровождавшейся выдвижением новых психоаналитических идей. Его жена, которая, пройдя семинары А. Фрейд по детскому психоанализу, начала работать с детьми в Париже, не последовала за мужем. Их официальный развод состоялся

83

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

в1939 г., после чего О. Ранк женился на своей американской секретарше,

аобосновавшаяся в Бостоне его первая жена стала практикующим аналитиком, преуспевшим в супервизионной работе с детьми. 31 октября 1939 г. в Нью-Йорке О. Ранк скончался в результате аллергической реакции на содержащее серу лекарство, которое он использовал при лечении инфекции горла. Примечательно, что это произошло чуть более месяца спустя после смерти З. Фрейда, последовавшей 23 сентября того же года.

О.Ранк опубликовал ряд психоаналитических работ, включая «Миф о рождении героя» (1909), «Сага о Лоэнгрине» (1911), «Инцестуальные мотивы в поэзии и саге» (1912), «Значение психоанализа в науке о духе» (1913, в соавторстве с Г. Заксом), «Психоаналитический вклад в исследование мифов» (1919), «Цели развития психоанализа. К вопросу о взаимодействии теории и практики» (1924, совместно с Ш. Ференци), «Травма рождения и ее значение для психоанализа» (1924), «Волевая терапия» (1936).

О.Ранк был одним из первых учеников З. Фрейда, уделившим особое внимание использованию психоаналитического метода исследования при изучении искусства, религии, поэзии, литературы. Обладая значительной эрудицией в области мифологии, он предпринял попытку психоаналитического осмысления различных мифов. В работе «Миф о рождении героя» (1909) им были подвергнуты критическому рассмотрению предшествующие исследования, авторы которых предлагали то или иное понимание происхождения мифов. Высказав возражения против возведения содержания мифов к различным астрономическим явлениям, О. Ранк выдвинул положение, в соответствии с которым открытие источника содержательной идентичности мифов всех времен и народов возможно лишь на основе их психологического анализа. При этом он отталкивался от осуществленной

вработе З. Фрейда «Толкование сновидений» (1900) интерпретации мифа об Эдипе, признания основателем психоанализа близкой связи между сновидением и мифом, возможности переноса метода психоаналитического толкования сновидений на соответствующее изучение мифов.

З. Фрейд установил, что между различными психическими явлениями (сновидения, фантазии), художественным творчеством и психическими расстройствами имеется нечто общее, относящееся к одной психической функции. Этим общим является человеческое воображение. Отталкиваясь от этого фрейдовского положения, О. Ранк воспринял способность к воображению в качестве универсального явления, характерного не только для человека, но и для человечества как такового. «Именно способность к воображению — человечества в целом, а не отдельного индивида — современная теория должна рассматривать как важный и, пожалуй, первостепенный фактор, благодаря которому изначально возникли все мифы» [33, с. 164].

84

О . РАНК

Обратившись к мифологическому материалу различных легенд, включая мифы о рождении Саргона, Моисея, Эдипа, Париса, Телефа, Персея, Гильгамеша, Тира, Тристана, Ромула, Геркулеса, Иисуса, Зигфрида и Лоэнгрина, О. Ранк выявил ряд единообразных черт, которые могут служить основой для построения стандартного сказания. Во всех мифах присутствует такое отношение героя к своим родителям, которое неизменно имеет нездоровый характер. По мнению О. Ранка, подобное отклонение обусловлено чем-то таким, что находит отражение в характере самого героя. Мотивы же отклонения становятся очевидными, если обратиться к психоаналитическому пониманию жизни ребенка, детской способности к воображению и тому начинающемуся отчуждению ребенка от родителей, которое в психоанализе получило название «семейного романа невротиков».

В 1906 г. З. Фрейд опубликовал статью «Семейный роман невротиков», где обратил внимание на такую ступень развития ребенка, когда он фантазирует об избавлении от своих родителей и о замене их теми, кто занимает более высокое социальное положение. На этой ступени развития ребенок еще не обладает знанием сексуальных предпосылок своего происхождения. Затем, когда появляется знание о сексуальных отношениях между матерью и отцом, наступает вторая ступень или фаза «семейного романа». Ребенок возвышает отца, но не ставит под сомнение свое происхождение от матери. В понимании З. Фрейда, «все стремление заменить настоящего отца более знатным есть лишь выражение тоски ребенка по утраченным счастливым временам, когда его отец казался ему самым благородным и самым сильным мужчиной, а мать — самой милой и самой красивой женщиной» [34, с. 136].

Представления З. Фрейда о «семейном романе» не только нашли свое отражение в работе О. Ранка «Миф о рождении героя», но и получили у него дальнейшее развитие. В частности, О. Ранк отметил, что мотивы брошенных и воспитанных другими родителями детей содержатся во многих мифах и сказаниях. Фантазии о чудесном спасении ребенка знатных родителей, перевоплощении божественного родителя в образ человеческого отца явственно присутствуют в большинстве мифологических построений. По мнению О. Ранка, мифы о героях и семейные романы включают в себя одну и ту же тенденцию, связанную со стремлением героя избавиться от родителей и аналогичным желанием, присутствующим в фантазии ребенка.

Рассматривая сходства между семейным романом детей и различными мифами, О. Ранк обратил внимание на то, что сюжеты мифов оказываются как бы перевернутой картиной семейного романа. Если в семейном романе ребенок освобождается от неприязненных чувств, испытываемых им по отношению к отцу, то во многих мифах повествуется об изгнании

85

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

ребенка из семьи знатного отца. «В невротическом романе ребенок избавляется от отца, тогда как в мифе отец пытается избавиться от ребенка. И как того требует сущность фантазии, естественным завершением становится спасение и возмездие» [35, с. 224].

Интересна одна деталь. В работе О. Ранка «Миф о рождении героя» почти дословно воспроизводятся рассуждения о «семейном романе», нашедшие отражение в статье З. Фрейда «Семейный роман невротиков». Создается впечатление, будто О. Ранк полностью включил в свою работу текст статьи, ранее опубликованной З. Фрейдом. Впрочем, сам он ссылается на «профессора Фрейда», любезно предоставившего ему разработки относительно психологии неврозов. Некоторые исследователи считают, что О. Ранк не являлся единоличным автором «Мифа о рождении героя» и что в эту работу включена статья З. Фрейда, пожелавшего сохранить инкогнито [36, с. 14]. Как бы там ни было на самом деле, тем не менее, можно говорить о том, что в период публикации «Мифа о рождении героя» З. Фрейд более чем благосклонно относился к О. Ранку.

Необходимо отметить и то, что в процессе психологического объяснения смысла мифа о рождении героя О. Ранк попытался выявить связи мифа с некоторыми психическими заболеваниями. В частности, он считал, что в своих основных чертах мифы о героях во многом соответствуют маниакальным представлениям психотиков, страдающих манией преследования или величия. Исходя из подобного понимания, им была выявлена тесная связь между мифом о герое и структурой мании у параноиков, а также дана характеристика мифа как параноидальной структуры.

Дальнейшее использование психоаналитического метода исследования мифов нашло свое отражение у О. Ранка в написанной совместно с Г. Заксом работе «Значение психоанализа в науках о духе» (1913). В этой работе подчеркивалось, что психоанализ предлагает особое разъяснение мифа, основанное на учете той роли, которую бессознательное играет при создании мифологических сюжетов. Благодаря использованию психоаналитических идей стало возможным смотреть на мифы, как на «измененные остатки желаний-фантазий целых наций». Миф является продуктом стремящихся к проявлению психических сил и их антагонистов. Задача психоаналитического разъяснения мифа состоит, следовательно, в восстановлении получившихся видоизменений, в раскрытии его бессознательного значения. «Психоанализ восстанавливает когда-то сознательно приемлемые, позже запрещенные и только в форме мифа допущенные к сознанию желания, отказ от которых дает толчок к созданию мифа» [37, с. 54].

Психоаналитические идеи использовались О. Ранком также в плане понимания природы религии. Высказанные З. Фрейдом в статье «Навязчивые действия и религиозные обряды» (1907), а также в работе «Тотем

86

О . РАНК

и табу» (1913), они получили свое дальнейшее развитие у О. Ранка и Г. Закса при рассмотрении религиозных ритуалов, церемониалов и других актов. Так, различные действия очищения и искупления рассматривались с точки зрения пронизывающего все религии чувства вины, в основе которого лежат вытесненные влечения человека. Анимизм в виде магии, мистика в виде спиритизма и оккультизм воспринимались как технические средства для покорения сверхъестественного мира, созданного из проекции бессознательного. Воскрешение Бога соотносилось с кровосмесительным желанием при помощи типичной фантазии, изображающей смерть в виде возвращения в утробу матери. Религия в целом понималась как вышедшая из отношения ребенка к родителям.

Психоаналитический подход использовался и по отношению к материалу, предоставляемому этнологией, фольклористикой, лингвистикой, философией, правом, педагогикой, этикой, эстетикой, психологией художественного творчества. Выдвигались, в частности, следующие положения:

•символика народных нравов и обычаев совпадает во многом с символикой сновидений;

•раскрытие существа бессознательного особенно ценно для понимания происхождения и первоначального развития языка;

•психологическая структура философа (интуитивный созерцатель, синтетический исследователь или аналитический мыслитель) может быть лучше осмыслена через призму психоанализа;

•сущность этики заключается в добровольном отказе от удовлетворения страстей;

•отцеубийство является прототипом преступления, а право приближается ближе к табу, чем к этике;

•педагогика может использовать из выводов психоаналитического исследования душевной жизни взрослого человека и ребенка много ценного и полезного, а психоанализ приобретает в области педагогики социальное значение в качестве позитивной воспитательной системы;

•из сублимированной инстинктивной силы эдипова комплекса почерпнуты мировые шедевры художественных произведений.

В целом подчеркивалось то положение, что психологические основы мифологии, религии, философии, этики, права, искусства и других гуманитарных дисциплин «никогда не будут достаточно выяснены, если в сферу исследования не будет включена и психология бессознательного» [38, с. 49].

На протяжении ряда лет О. Ранк последовательно развивал психоаналитические идеи З. Фрейда, который высоко отзывался об эрудиции и усердии молодого коллеги. Он стал незаменимым помощником основателя психоанализа, пользовался у него полным доверием и получал

87

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

от него всяческую поддержку. От имени З. Фрейда О. Ранк осуществлял обширную корреспонденцию, включая послания членам тайного комитета («письма по кругу»). Между ними установились такие отношения, что иногда основатель психоанализа делился с молодым коллегой своими сновидениями, а тот предлагал ему свое толкование. Дружеское общение между ними продолжалось долгое время и лишь в начале 20-х гг. стали обнаруживаться некоторые признаки напряжения в их отношениях, позднее приведшие к разрыву.

Вначале 20-х гг. О. Ранк и Ш. Ференци работали над совместным трудом, который был опубликован в 1924 г. под названием «Цели развития психоанализа. К вопросу о взаимодействии теории и практики». Публикация данной книги вызвала недоумение у многих членов тайного комитета, поскольку в ней содержались идеи, не совпадающие с теми, которые отстаивал З. Фрейд.

Во-первых, в ней высказывалась мысль о том, что анализ вытесненных влечений детства, на чем акцентировал внимание классический психоанализ, не должен заслонять собой выявление склонности пациентов

котреагированию на их бессознательные импульсы в настоящем. Проникновение в прошлое, в исторические источники детства рассматривалось в качестве важной составляющей части анализа, но только в качестве тех переживаний, которые являются актуальными для настоящего.

Во-вторых, из подобного понимания ценности настоящего логически вытекала идея о необходимости введения изменения в технику психоанализа. Если в понимании З. Фрейда аналитик должен выступать в качестве отстраненного наблюдателя, фиксирующего и раскрывающего вытесненные в детстве влечения пациента, то с учетом актуальности настоящего аналитику следует занять активную позицию в терапевтическом процессе.

Речь шла о новой технике «активной терапии».

Всовместно написанной с Ш. Ференци работе частично нашли свое отражение те идеи О. Ранка, которые он долгое время вынашивал в себе, не решался обсуждать вслух с коллегами, но, судя по всему, использовал в своей практической деятельности. Ему были известны сомнения некоторых аналитиков по поводу используемой им техники анализа. Так, один из тех, кто проходил у него анализ, был рекомендован им для прохождения дальнейшего обучения в Берлинском психоаналитическом институте. По возвращении в Вену он сообщил о том, что берлинские психоаналитики расспрашивали его о технике анализа, используемой О. Ранком, и, узнав о ней, выражали свое недоумение и сомнения. Поэтому для О. Ранка была крайне важна реакция З. Фрейда на опубликованную совместно

сШ. Ференци работу, с которой основатель психоанализа имел возможность ознакомиться до того, как она появилась в печати.

88

О . РАНК

Читая рукопись данной книги, З. Фрейд не предполагал, что в своих «независимых полетах мысли» О. Ранк и Ш. Ференци отступят от основ психоанализа. Однако последующее осмысление предложенных им идей заставило его критически отнестись к нововведениям обоих психоаналитиков, тем более, что, приехав в 1924 г. в США, О. Ранк выступил перед американскими психоаналитиками в качестве автора, предложившего новую технику анализа.

В 1924 г. О. Ранк опубликовал книгу «Травма рождения и ее значение для психоанализа», которая вызвала критическую реакцию со стороны членов тайного комитета и фактически предопределила его выход из него. В этой публикации он высказал новые идеи, давно интересовавшие его, но долгое время остававшиеся собственными раздумьями, не предназначенными для широкой огласки. Эти идеи касались факта рождения ребенка, привносящего в жизнь человека трудности и проблемы, связанные с появлением различного рода признаков беспокойства, страха, тревоги.

Стоит отметить, что в несистематизированном виде проблематика травмы рождения затрагивалась О. Ранком в его ранних работах, в частности, в книге «Миф о рождении героя». Именно тогда он высказал положение о том, что «роковая опасность», скрытая в представлении о рождении через изгнание, «в действительности присутствует в самом процессе рождения» [39, с. 228]. Однако только несколько лет спустя ему удалось оформить свои первоначальные догадки в концептуальные построения, привнесшие новое видение в понимание природы неврозов.

О. Ранк исходил из того, что момент появления на свет ребенка и отделения его от матери является травмирующим событием в жизни человека.

Травма рождения становится первым источником возникновения страха и тревоги. Она служит питательной почвой для образования невротических симптомов. На основе этой травмы у человека возникают различного рода фантазии, важное место среди которых занимает фантазия о возвращении в материнское лоно. Стремление к возвращению в чрево матери, к восстановлению предшествующего положения непосредственно связано с травмой рождения. Здоровые люди изменяют внешний мир в силу присущего им подобного стремления. Невротики сталкиваются с различными затруднениями, поскольку их соприкосновение с внешним миром оказывается проблематичным из-за ограниченности фантазий возвращения в лоно матери.

Во внутриутробном состоянии будущий ребенок органически соединен с матерью. Последующее нарушение этой гармонии между матерью и ребенком при рождении вызывает в нем тревогу. Незащищенность ребенка перед внешним миром может стать причиной того, что у него возникает стремление вернуться в первоначальное состояние, а невозможность осуществления этого ведет к появлению невроза.

89

ПЕРВЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКИ

Взрослый человек на бессознательном уровне в той или иной форме и степени тоже испытывает тоску по утраченной некогда гармонии. В состоянии коитуса у мужчины происходит как бы символическое приобщение к материнскому лону, а у женщины возникает желание вобрать в себя мужчину, чтобы таким образом слиться с ним в единое целое.

По мнению О. Ранка, невроз возникает на почве внутрипсихического конфликта между стремлением человека вернуться в первоначальное состояние дородовой гармонии и воспоминанием об ужасе рождения. Если травма рождения принимается в качестве главного фактора, предопределяющего дальнейшую судьбу человека и его невротизацию, то психоанализ должен быть нацелен на преодоление данной травмы. Одна из основных задач психоанализа как раз и состоит в устранении воспоминаний о травме рождения путем перевода бессознательных страхов пациента в его сознание и понимание того, что отделение ребенка от матери — неизбежный процесс психического развития.

О. Ранк исходил из того, что в своей книге «Травма рождения» попытался осуществить дальнейшее развитие психоанализа, вытекающее «из последовательного применения созданного Фрейдом метода и основанной на нем доктрины» [40, с. 44–45]. Тем не менее, из его понимания травмы рождения и ее последствий для жизнедеятельности человека вытекали важные следствия концептуального и терапевтического характера.

В концептуальном отношении речь шла о пересмотре основополагающих положений классического психоанализа:

•страх кастрации стал рассматриваться в плане символического выражения первичной травмы (рождение ребенка) и вторичной травмы (отлучение ребенка от материнской груди);

•комплекс Эдипа — с точки зрения осуществляемых человеком попыток возвращения в утробу матери (перенос внутриутробного удовольствия на заряженные тревожностью гениталии);

•страх инцеста и соответствующие запреты — как то, что противостоит

фантазиям о возвращении в матку.

Если запреты против инцеста выводились З. Фрейдом из истории первобытной человеческой орды и соотносились с фигурой отца, то О. Ранк обращался не столько к филогенезу, преломленному через призму психоаналитически понятого отцеубийства, сколько к онтогенезу, связанному с рождением ребенка. Страх инцеста стал восприниматься им как повторение страха рождения, основной фигурой оказывался не отец, а мать. Для О. Ранка отец является только предлогом для соответствующего перенесения страха, в то время как главным страхоубежищем становится именно мать.

В терапевтическом плане концепция травмы рождения вела к возможности сокращения сроков анализа.

90