Повесть н.С. Лескова “Очарованный странник”. Иван Флягин — один из правдоискателей земли Русской.

Иван Северьянович Флягин, главный герой повести Николая Семеновича Лескова “Очарованный странник”, - русский православный человек с очень непростой судьбой. Жизнь немало носила его по свету, много горя пришлось ему испытать, много людского зла увидеть, но он не ожесточился, не пал духом, не утратил веры, что когда-нибудь наступят для него, как и для всего народа, лучшие времена. “Мне за народ очень помереть хочется”, - признается Флягин. Страдание для него - это и искупление собственных прегрешений, и как бы способ хоть немного уменьшить сумму того зла, что может быть причинено другим людям. Герой “Очарованного странника” негромко совершает добрые дела. Он порой кажется чудаком, но на самом деле Флягин одухотворен любовью к человеку. Не к человеку или человечеству вообще, а ко всем тем конкретным людям, что встречаются ему на жизненном пути. Лесков полагал, что в человеке должна присутствовать “ежедневная доблесть”, чтобы он мог “прожить изо дня в день праведно долгую жизнь, не солгав, не обманув, не слукавив, не огорчив ближнего...” Флягин подобной доблестью наделен с избытком. В то же время писатель не идеализирует своего героя. Иван Северьянович порой буен и своеволен, периодами склонен к пьянству, но перевешивают в нем в конечном счете замечательные черты русского национального характера: широта души, отзывчивость к чужому горю, сила духа, приверженность христианским идиализмам.

Флягин начиная рассказ о своей жизни признается: “Всю жизнь свою я погибал и никак не мог погибнуть”. И в финале повествования Ивана Северьяновича лекарь говорит ему почти то же самое: “Экий ты, братец, барабан: били тебя, били, и все никак еще не добьют”. Разгадка здесь - в богатырстве Флягина, в его не только физической, но и духовной силе. Вот как описывает его автор: “Это был человек огромного роста, с смуглым открытым лицом и густыми волнистыми волосами свинцового цвета: так сильно отливала его проседь... Этому новому нашему сопутнику... по виду можно было дать с небольшим лет за пятьдесят; но он был в полном смысле слова богатырь, и притом типический, простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина и в поэме графа А.К. Толстого. Казалось, что ему бы не в рясе ходить, а сидеть бы ему на “чубаром” да ездить в лаптищах по лесу и лениво нюхать, как “смолой и земляникой пахнет темный бор”. И действительно, душа Ивана Северьяновича буквально разрывается между войной и богомольем. В финале он прямо заявляет, что полюбил монастырскую жизнь, поскольку “здесь покойно, все равно как в полку, много сходственного, все тебе готовое: и одет, и обут, и накормлен, и начальство смотрит и повиновения спрашивает”. И монастырь, и армия привлекают Флягина прежде всего твердо установленным порядком, размеренностью жизни. И хотя человек он богомольный, но собирается вскоре покинуть монастырь, потому что чувствует приближение войны. Герой “Очарованного странника” ощущает потребность самому идти сражаться за русский народ. Когда он сидит в монастырской яме за очередную провинность (все свои провинности и прегрешения Флягин относит к козням дьявола), то внезапно обретает дар пророчества: “...Стал я вдруг понимать, что сближается реченное: “егда рекут мир, нападает внезапу всегубительство”, и я исполнился страха за народ свой русский и начал молиться и всех других, кто ко мне к яме придет, стал со слезами увещевать, молитесь, мол, о покорении под нозе царя нашего всякого врага и супостата, ибо близ есть нам всегубительство. И даны были мне слезы, дивно обильные!.. все я о родине плакал”. Иван Северьянович душой болеет за Россию.

Флягин не испытывает зла против тех, кто его обижает или наказывает. И татарский плен, и заключение в монастырский погреб, и другие перипетии своей непростой жизни он переносит на удивление спокойно, с верой в Бога, который всегда поможет одолеть козни дьявола, с верой в то, что судьба еще повернется к нему благоприятной стороной. И на слова лекаря, что били его как барабан, герой “Очарованного странника” смиренно отвечает: “Что же делать? Верно, так нужно”. А игумен так и не может до конца понять, кто же такой Флягин, “просто добряк, или помешался, или взаправду предсказатель”. Как заключает автор, “провещания его остаются до времени в руке сокрывающего судьбы свои от умных и разумных и только иногда открывающего их младенцам”. Действительно, своим наивным и чистым восприятием окружающего мира Иван Северьянович напоминает невинного младенца.

Лесков видел, что даже лучших русских людей нередко одолевают дьявольские соблазны. Бог и дьявол ведут борьбу за душу Ивана Флягина, и не случайно в актерской труппе ему достается роль демона. Но доброе начало всегда одерживает верх в характере героя. Он даже грех убийства берет на себя лишь потому, что цыганка Груша, которой жить уже невмоготу, сама слезно просит о смерти. Но Иван Северьянович не ударил ее ножом в сердце, как того хотела несчастная, а столкнул с обрыва в реку, как бы испытывая Божью волю: возьмет ли Бог ее к себе или оставит на земле. Сам Иван Северьянович сомневается в том, действительно ли она погибла.

Писатель был уверен: “Между злом и добром, между ложью и правдой идет не только ежедневная, но и ежемгновенная борьба... Вникните в эту борьбу, и вы убедитесь, что она и необходима, и благотворна, и рано или поздно кончится решительным торжеством нравственных, благих начал... Эта-то борьба и есть лучшее доказательство, что мир человечества не неподвижен, что он не гибнет и не дряхлеет, а напротив, крепнет и растет как духом, так и телом... Но как бы продолжительна ни была такая борьба, исход ее известен и несомненен: зло, ложь и произвол уступят, будут побеждены...” Не неподвижен и характер Ивана Северьяновича Флягина. Постепенно из него уходит все дурное, безрассудное, остается лишь любовь к Богу и людям, стремление помочь ближнему. Лесков надеялся, что в этом же направлении будет эволюционировать и национальный характер русского народа.