Национальная литература

Литература на национальных языках никогда не исчезала совершенно, но по преимуществу носила фольклорный характер: старинные германские, кельтские, славянские саги и былины исполнялись и передавались изустно. В XII в. в придворной и городской среде стала появляться новая категория национальных авторов – образованные миряне, среди которых, что не менее важно, были женщины. Некоторые жанры этой литературы, особенно лирическая поэзия, развивались параллельно на национальном и латинском языках. Иногда специфически национальные сюжеты сначала получали литературное выражение на латыни, как, например, кельтские саги о короле Артуре, записанные валлийцем Готфридом Монмутским, и лишь затем – во французско‑нормандском варианте. Но не менее часто никакого латинского посредничества в создании литературного текста не было. Например, многочисленные chansonsdegeste (героические поэмы) о подвигах Карла Великого и его паладинов приобрели литературную форму в конце XI–XII вв.; многие из них были переведены на немецкий язык, ибо они столь же отвечали немецкому вкусу, сколь и французскому.

Эти «поэмы» оставались по преимуществу народной литературой; но существовали и более изысканные версии «рыцарских» поэм, воспевавших куртуазную любовь рыцаря к прекрасной даме, обычно замужней: в ее честь рыцарь совершал выдающиеся подвиги и почитал ее со всей страстью, несомненно, имитировавшей, сознательно или бессознательно, культ Девы Марии, который в те времена начинал приобретать популярность. Подобная литературная мораль была перевернутым отражением социальных норм, санкционировавших фактическое подчинение женщины мужчине. Не удивительно, что литературные условности «куртуазной любви» способствовали появлению пародий, а на рубеже XII в. – сочинений, описывавших со всей двусмысленной ироничностью социальные отношения и нравственные устои современного им общества.

Строительство и архитектура

Радульф Глабер, монах и хронист «эпохи весны» XI в., писал, что мир ныне примеряет «белую мантию церквей». По всей христианской Европе возводились приходские церкви, но с конца XI и в XII в. все больше появлялось новых кафедральных соборов, монастырей и церквей на путях паломников. Всплеск строительной активности был настолько удивительным и неожиданным, что историки не без основания говорят об «архитектурной революции». В основе этой «революции» лежали определенная система ценностей и соответствующая иерархия приоритетов. Значительная часть все еще весьма скромного прибавочного продукта общества использовалась на богопочитание и военное дело. С церковным строительством по масштабам могло сравниться лишь строительство замков. С убожеством индивидуальных домов контрастировало великолепие общественных зданий: Европа просто не могла позволить себе использовать материальные ресурсы и квалифицированный труд на что‑либо, помимо публичных построек, например для возведения комфортабельных частных жилищ. Элоиза так обобщала ситуацию в своих доводах против брака с Абеляром:

Разве можно найти человека, погруженного в размышления о Писании или о философии, который способен выносить крики новорожденного младенца, песни няньки, баюкающей дитя, непрестанное хождение прислуги по всему дому, постоянный дурной запах и нечистоту от детей? Ты скажешь, что богатые позволяют себе это. Это, конечно, так, но ведь у них есть уединенные комнаты в их дворцах и больших домах…⁷⁷

Дома большинства людей не имели изолированных комнат, и даже замки были (по современным меркам) крайне неудобны и не спасали от холода зимой.

Строительство общественных зданий требовало высокой квалификации и стало международным занятием, поскольку ни одна страна не могла обеспечить работой квалифицированных мастеров на протяжении всей их карьеры. Эти по сути дела международные архитекторы‑профессионалы создали в XI–XII вв. единый стиль европейской архитектуры, а каменщики, которых они нанимали на местах, вносили в постройки местный колорит. Новый стиль, получивший название романского (в Англии он часто назывался нормандским), с характерными круглыми арками, массивными колоннами и стенами, в наше время не пользуется большой популярностью, поскольку в XIX в. романтики воспели готику. Тем не менее он способен произвести впечатление и на современного зрителя, обладающего достаточной подготовкой. К романским постройкам относится эффектный Даремский собор, сооруженный в конце XI в. на высокой скале в крутой излучине реки Вир (открытый для обзора издалека и со всех сторон, он высится как символ мощи новой нормандской монархии и ее Церкви), величественные соборы Майнца и Вормса (Германия), разнообразные и элегантные французские (возведенные на пути паломников в Сантьяго де Компостела) и испанские соборы. Во внутренних аркадах монастырей, обычно окружавших сад с цветами и фонтанами, современный посетитель погружается в атмосферу покоя и безопасности, которые привлекали столь многих мужчин и женщин в те неспокойные времена.

Родиной романского стиля была Ломбардия, и в Италии он развивался иначе, чем в большинстве других стран Европы. Обилие мрамора для внешней облицовки, сохранившиеся во многих местах памятники римской архитектуры и почти не прерывавшаяся со времен поздней Римской империи строительная традиция – все это сближало итальянский вариант романского стиля с классической римской архитектурой. Экономический рост Италии XI–XII вв. привел к резкому увеличению числа новых зданий и их размеров. Самым знаменитым памятником того периода является комплекс в Пизе – собор, кладбище, баптистерий и колокольня. Подобно многим башням той эпохи, колокольню возвели на непрочном фундаменте, и сейчас она известна как Пизанская падающая башня.

Любовь к башням сделала силуэты итальянских городов похожими на Манхэттен – хотя, конечно, гораздо более скромного масштаба. Высокими башнями гордились не только церкви, ратуши и замки, как это было в Северной Европе. Могущественные городские семьи Италии также строили башни, которые служили укреплениями родовых владений в городе и свидетельствовали о высоком социальном положении владельцев. Тринадцать сохранившихся башен (в XII в. их было сорок восемь) в небольшом тосканском городе Сан‑Джиминьяно до сих пор представляют собой живописное зрелище.

Самый оригинальный стиль той эпохи сложился на Сицилии, где из сочетания нормандско‑романской, византийской и арабской традиций родились и пышное великолепие собора в Монреале с его богатыми мозаиками, и очарование небольших купольных церквей, таких, как Сан‑Джованни дельи Эремити, утопающая в вечнозеленых садах и апельсиновых рощах.