Заключение и общие выводы

Заключение и общие выводы

1. В целом четвертая волна опросов населения по проекту «Интеграционный барометр ЕАБР» подтвердила основные характеристики и тенденции изменения общественного мнения, выявленные в опросах 2012–2014 годов. Конфигурация стран

впространстве притяжения основных геополитических центров силы осталась

восновном неизменной. Если не учитывать некоторые конъюнктурные колебания общественных настроений, то серьезным изменениям подверглись лишь интеграционные настроения населения Украины, для которого тренд в сторону Евросоюза обозначился более радикально.

2. Обыденный политический «пасьянс» стран ПСП за прошедший год сохранил общий расклад и логику, однако существенно изменился в некоторых деталях. Попрежнему не прослеживается существенного разброса мнений между странами в оценках дружественности/недружественности государств, а также возможностей военно-политической помощи. Как и в прошлые годы, в большинстве стран население чаще всего называет дружественными странами бывшие республики СССР. Присутствует общая логика распределения ответов относительно субъектов и объектов военно-политической помощи: странам ПСП готовы как помогать, так и принять помощь.

Ожидаемым исключением являются Грузия и Украина, значимо ориентированные на США и Европу. Азербайджан в выборке этого года отсутствовал, но его уместно отнести к этой же группе, помня об устойчивой ориентации на Турцию. Молдова по многим параметрам занимает промежуточную, неустойчивую позицию.

Влияние российско-украинских событий на мнения жителей этих двух стран очевидно. Если в 2014 году можно было делать лишь осторожные выводы, то в 2015 году отрицательные или неустойчивые тренды стали более отчетливыми. В Украине усилилось зафиксированное годом ранее резкое снижение упоминаний России

вкачестве дружественной страны при одновременном росте ориентаций на страны Евросоюза и США. Параллельно с размыванием дружественного образа России

вУкраине растут и негативные оценки соседнего государства среди россиян. Однако на данном этапе сила конфликта не затрагивает частные интересы жителей других государств, чтобы резко изменить отношение и к России, и к Украине. Иными словами, российско-украинский конфликт в представлении многих жителей других стран региона СНГ остался именно российско-украинским конфликтом, без раскалывания других стран по двум противоборствующим лагерям.

3.Экономическое притяжение среди стран постсоветского пространства в целом отражает тенденции предыдущих волн проекта. Векторы эмиграционных и иммиграционных предпочтений в основном ограничены постсоветским пространством

итерриторией стран Евросоюза. Тогда как интерес к бизнес-партнерам, импорту товаров и технологий выходит за границы обозначенных территорий и в основном направлен на страны «остального мира», как правило США, Японию и Турцию.

133

Интеграционный барометр ЕАБР — 2015

Среди основных тенденций в блоке экономического притяжения можно выделить:

•сохранение ориентаций на Россию в вопросах импорта товаров, трудовой эмиграции и притока трудовых и финансовых ресурсов, а также научно-тех- нического сотрудничества в Таджикистане, Казахстане, Армении и в меньшей степени Молдове;

•повышение «открытости» населения Таджикистана и Кыргызстана для сотрудничества с представителями различных стран, но с сохранением существенного перевеса интересов в пользу России;

•рост автономистских настроений в России и Беларуси при сохранении для Беларуси доминирования ориентаций на регион СНГ;

•дальнейшее обособление населения Грузии и Украины с точки зрения векторов экономического притяжения: доминирование ориентаций на сближение с европейскими государствами и США, постепенное ослабевание желательности связей со странами ПСП.

4.Практика взаимодействия с разными странами определяет те или иные интеграционные ориентации. Пока сохраняются интенсивные личные коммуникации между гражданами разных стран (украинцы, белорусы, армяне, азербайджанцы в России, русские в странах Центральной Азии и Украине и так далее), в том числе на уровне родственников и друзей, как следствие прошлого пребывания в «общем доме» — СССР. К этим коммуникациям добавились «новые», сложившиеся на базе потоков трудовой миграции XXI века (жители Кыргызстана и Таджикистана в России, жители Молдовы в России и Украине, граждане Узбекистана в России и Казахстане). Указанные миграционные потоки (как временного «маятникового» характера, так и связанного с переездом на ПМЖ) существенным образом определяют векторы интеграционного притяжения для многих респондентов. В некоторых странах возрастное распределение показывает, что интерес к странам бывшего

СССР постепенно остается в прошлом, и молодежь все чаще более интересуется другими странами.

В целом можно выделить ряд закономерностей, характерных для сферы социокультурных связей:

•ориентация на Евросоюз преобладает у трех стран — Грузии, Молдовы, Украины;

•в странах Центральной Азии наблюдается большее предпочтение постсоветскому культурному пространству;

•население Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, России (члены ЕАЭС) проявляет в социокультурной сфере заметное разнообразие предпочтений;

•без учета России и Украины, связи между странами ПСП на основе познавательного интереса оказались в целом не слишком интенсивными;

•наблюдается интерес населения Кыргызстана к культуре Турции;

•налицо снижение уровня индикаторов социокультурного интереса у жителей Украины по отношению к России.

134

Заключение и общие выводы

5. Как можно видеть, по совокупности трех факторов — политика, экономика, культура — приоритетным вектором притяжения для относительного большинства стран региона СНГ является постсоветское пространство, и ключевым фактором такой группировки является политический. На постсоветское пространство по итогам опросов в 2015 году оказалось преимущественно ориентированным население пяти стран — членов ЕЭАС и кандидатов в это объединение — Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана. К этой группе стран по данным прошлых волн «Интеграционного барометра ЕАБР» можно отнести и Туркменистан с Узбекистаном (где в 2015 году опросы не проходили).

Азербайджан — страна с преимущественной ориентацией населения на Турцию («другие страны»), но и с высоким сохраняющимся уровнем притяжения к региону СНГ.

Украина упрочила тренд повышения предпочтений стран Евросоюза, хотя и с сохранением высокого разнообразия геополитических ориентаций и высоким уровнем автономистских настроений.

Интеграционное позиционирование России, Грузии, Молдовы существенно неопределенно и многовекторно. Эти страны попадают с точки зрения общественных настроений в зону неопределенности, хотя для Грузии и Молдовы сохраняется небольшое превышение предпочтений в сторону Евросоюза, а для России — в сторону

региона СНГ и стран «остального мира» (особенно — Китая).

Необходимо также отметить высокий уровень автономистских настроений, присущий населению России, Украины и существенно выросший за последний год

вМолдове и Беларуси.

6.Отношение населения стран, являющихся членами ЕАЭС, к межгосударственным альянсам, союзам и ассоциациям на евразийском пространстве является в целом позитивным, более того, оно демонстрирует тенденцию к улучшению. Напротив, в странах, не входящих в ЕАЭС, отношение к созданию союзов на массовом уровне ухудшается.

То же можно сказать и относительно представлений граждан о перспективах интеграционных процессов на постсоветском пространстве: в странах — членах ЕАЭС представления населения сравнительно более оптимистичны. В то же время нельзя не заметить, что отношение населения стран — членов ЕАЭС к межгосударственным союзам на евразийском пространстве является довольно сдержанным (несмотря на общий позитив); далеко не все граждане готовы к созданию общих институтов (валюта, армия, законодательство, органы управления). Очевидно, что формирование общих институтов должно проходить постепенно и сопровождаться информационной поддержкой.

7. Анализ закономерностей интеграционных предпочтений в зависимости от возрастных характеристик граждан на постсоветском пространстве показал, что возраст, безусловно, является важным дифференцирующим фактором интеграционных настроений во всех странах.

При этом в странах Центрально-Азиатского региона дифференциация между гра-

135

Интеграционный барометр ЕАБР — 2015

жданами разных возрастных когорт сравнительно ниже, чем в европейских странах (Беларусь, Молдова, Россия и Украина). По сути, исследование вновь продемонстрировало явление, обнаруженное и зафиксированное в опросах еще в 2009 году: в странах Центрально-Азиатского региона влияние семьи и старшего поколения на молодежь заметно выше, культура социализации молодежи серьезно различается. Отсюда и различия в уровне возрастной дифференциации интеграционных настроений: в центральноазиатских странах она сравнительно ниже, в европейских — выше.

8. Анализ внутристрановой дифференциации интеграционных настроений населения постсоветского пространства показал, что в больших странах (таких как Россия, Казахстан, Украина) она, безусловно, присутствует. Тем не менее, можно констатировать, что уровень территориальной дифференциации в России существенно ниже: общее информационное поле внутри страны обеспечивает общность интеграционных ориентаций граждан при наличии не очень значимых различий. В Казахстане различия выше, но также не превышают критического уровня.

Исключение составляет Украина, где территориальная дифференциация интеграционных предпочтений населения весьма существенна, даже при том, что в опросе 2015 года из генеральной совокупности были исключены Крым и Донбасс.

136