6. Учение об общественно-экономической формации к. Маркса

Общественно-экономическая формация— вмарксизме — стадия общественной эволюции, характеризующаяся определённой ступенью развития производительных сил общества и соответствующим этой ступени историческим типом экономических производственных отношений, которые зависят от неё и определяются ею[1]. Не существует формационных ступеней развития производительных сил, которым не соответствовали бы обусловленные ими типы производственных отношений[2]. В основе каждой формации лежит определённый способ производства. Производственные отношения, взятые в их совокупности, образуют сущность данной формации. Системе данных производственных отношений, образующих экономический базис формации, соответствует политико-юридическая и идеологическая надстройка. В структуру формации органически входят не только экономические, но и все социальные отношения между общностями людей, которые существуют в данном обществе (например, социальными группами, народностями, нациями и т.п.), а также определённые формы быта, семьи, образа жизни[3]. Коренной причиной перехода от одной стадии общественной эволюции к другой является несоответствие между возросшими к концу первой производительными силами и сохраняющимся типом производственных отношений.

В работе «К критике политической экономии»(1859) Карл Маркс выделил «прогрессивные эпохи экономической общественной формации», которые определялись по общественным способам производства, в числе которых были названы азиатский, античный (рабовладельческий), феодальный и капиталистический. Хотя завершённой теории общественно-экономических формаций Маркс не сформулировал, обобщение его высказываний позволило советским историкам (В. В. Струвеи др.) сделать вывод, что он выделял пять формаций, в соответствии с господствующими производственными отношениями (или формами собственности):

- первобытно-общинную;

- рабовладельческую;

- феодальную;

- капиталистическую;

- коммунистическую.

Советский историк В.П. Илюшечкин отмечал, что с одной стороны Маркс действительно вслед за ГегелемиСен-Симоном определял способы производства и формации по форме собственности, но с другой стороны он определил капиталистический способ производства по ступени развития производительных сил общества и соответствующему этой ступени историческому типу экономических производственных отношений — как диалектическое единство машинной ступени развития производительных сил и обусловленного ею в конечном счёте прибавочно-стоимостного типа экономически производственных отношений. «Трудно сказать, — отмечал Илюшечкин,— чем он[Маркс] руководствовался, допуская такую несуразность»[4]. Илюшечкин предложил, исходя из логики Маркса, выделять не пять, а четыре формации (феодальную и рабовладельческую формации он отнёс к одной сословно-классовой, как таковой, где ручному труду соответствовал потребительско-стоимостный тип производственных отношений).

В советской, а затем исторической науке после многочисленных дискуссий историки сошлись во мнении, что взгляды Илюшечкина «более адекватно отражают ход исторического процесса»[5].

7) Софиология

ИДЕЯ ВСЕЕДИНСТВА

У ее истоков стоят три великие фигуры русской культуры: Н.Ф. Федоров, Ф.М. Достоевский и В.С. Соловьев.

Она выражает отечественный идеал равно как личного, так и национального, и общечеловеческого, и космического бытия. Иными словами, всеединство должно стать началом и конечной целью всех человеческих стремлений, и практических, и познавательных.

С точки зрения русской философии, мир по своей внутренней, идеальной организации представляет собой органическую, внутренне дифференцированную целостность, полную божественного смысла и стремящуюся к гармонии. Его нынешнее состояние греховности, раздробленности и вражды есть следствие своеволия, материально-потребительского ослепления и гордыни "телесного", «оплотянившегося» человека, утратившего ведение о своей духовной сущности и «Небесной Родине». Задача человека как свободного и ответственного творца (вернее, со-творца Бога) - это последовательное восстановление всеединства мира через его собирание и одухотворение.

Линии такого восстановления полноты бытия разнообразны, но взаимодополнительны:

а) в космически-онтологическом плане это восстановление единства земного и надземного (божественного) слоев мирового бытия, а в природно-онтологическом плане- единение человека с окружающим природным целым;

б) в социальном плане это соборное, противостоящее крайностям тоталитарного обезличивания и эгоцентризма единение людей в масштабах семьи, народа, всего человечества в целом на базе единых духовных корней и целей деятельности;

в) в антропологическом плане- проявление каждым человеком своего потенциального богоподобия через личные подвижнические усилия и через телесное, душевное и духовное единение со своей противоположной (мужской или женской) половиной, - ведь единство начал отражает двуединую природу не только сотворенного, но, с известными оговорками, и самого Божественного Бытия;

г) в гносеологическом плане- интеграция различных познавательных способностей сознания, синтез сфер духовного творчества, то есть снятие искусственных жестких противоположений типа «вера-знание», «наука-религия», «интуиция-логика»;

д) в этическом плане преодоление разрыва между словом и делом, сердцем и разумом.

Уже само понятие Всеединого истинного знания (а никакое фрагментарное знание на Истинность с большой буквы претендовать не может) предполагает, что истинное знание должно быть нравственным. Нравственная же правда и правота, в свою очередь, не могут противоречить доказательному знанию при условии интегральности. Иными словами, истина не может быть аморальной и разрушительной, а нравственные установки алогичными и непрозрачными для разума.

Более того, всеединое истинное знание и всеединое истинное бытие совпадают, и именно к такому совершенному творческому смыслобытию - по убеждению русских философов - должны стремиться и отдельный человек, и человечество в целом. Образцы такой полноты бытия предстают перед нами в истории человечества в жизнях святых подвижников и праведников христианской веры.

Философская теория и практика всеединства имеют культурно-социальное воплощение и свое подтверждение во всемирной отзывчивости народов - собирателей других народов, их умении творчески учиться у других народов и культур и способности налаживать с ними продуктивный диалог. Наиболее наглядным примером может служить русский народ. Само многовековое существование многонациональной России-Евразии уже может служить доказательством ее глубинной приверженности духу соборного всеединения и всесогласия. Пафос индивидуализма и национальной гордыни, столь характерный для западной цивилизации, совершенно чужд духу отечественной культуры.

ИДЕЯ ЭВОЛЮЦИОННОГО ПРЕОБРАЖЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА

Воссоединение раздробленного и падшего мира есть процесс его всесторонней качественной трансформации, связанный с приходом новой эпохи Духа и преображения-просветления телесно-материальных оснований жизни. Показательно, что самому человеку, как важнейшей эволюционно-собирающей силе мирового бытия, суждено качественное - духовное и материальное - преображение.

В принципе, вся русская метафизика всеединства может рассматриваться как раскрытие знаменитого антропологического тезиса Св. Афанасия Великого, выражающего сущность православной веры: «Бог вочеловечился, чтобы мы обожились».

Эта идея с особой силой была развита в творчестве Н.Ф. Федорова, В.С. Соловьева, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского. Важнейшее средство преображения (обожения) человека - нравственное просветление его сознания, ибо только душевное сострадание, любовь ко всему сущему, бескорыстие и светлый помысел открывают перед смертным человеческим существом дверь в иные, более совершенные миры и лишь посредством такого духовного трудничества может просветлиться и утончиться его телесность. В этом плане заслуживают внимания мысли отечественных философов о том, что благородная и возвышенная мысль притягивает к себе высшие духоматериальные энергии Космоса, просветляющие и утончающие грубую человеческую плоть.

ИДЕЯ СОФИИ

Центральная философско-богословская категория отечественной философской мысли, позволяющая содержательно раскрыть принцип всеединства и обосновать целевую эволюционную установку человеческой деятельности. На философском языке София может быть названа единой духовно-материальной (или информационно-энергетической) субстанцией, в равной мере и материально-матерински порождающей, и идеально-информационно упорядочивающей все множество природных и психических форм в Космосе. Будучи деятельной посредницей между Богом и миром, София, скрытая от земного поверхностного взора, для внутреннего взора предстает как Мировая Душа, как подлинноеестество мироздания, все явления проявляющая внутри и через себя (благодаря своей невидимой простому смертному оку светоносной первоматерии – Materia Prima, в терминологии В.С. Соловьева) и вместе с тем бесконечно превосходящая в качестве совершенного Субъекта космической деятельности все свои конкретные порождения. В качестве такой Живой Личности, имеющей Лик Вечной Женственности, она выступает как Божественная София и включает в себя целую иерархию воспринятых от Логоса-Слова и подлежащих материальной объективации многообразных идей-первообразов(или энтелехий, в терминологии Аристотеля), венцом которой является идея богочеловечества. Это идеальное богочеловечество представляет собой предшествующее телесному воплощению соборное множество потенциально богоподобных человеческих душ-монад, где каждый элемент созвучен и со-вестен каждому, но, одновременно, неповторим в рамках единого софийного богочеловеческого «организма». Покидая царство Божественной Софии ради индивидуального свободного совершенствования, человек, отшлифовавший и закаливший свой творческий дух во время космических (и в том числе земных) странствий, должен будет туда когда-нибудь возвратиться, но уже не как бессознательный, а как сознательный со-творец Софии и полноправный субъект богочеловеческого братства.

Общая схема мирового космологического процесса, по учению русской софиологии, состоит в том, что Божественная София, в соответствии со своими идеями-эталонами, свободно и ответственно изнутри себя рождает видимый материальный мир (Софию Тварную)⁵ т. е. актуализирует свои материально-несущие потенции для воплощения идеально-сущих форм. В ходе естественного развития Космоса каждая вновь появляющаяся космическая форма (каждая реализовавшаяся в материи богософийная идея-энтелехия) создает естественные предпосылки для воплощения более высокой эволюционной формы-энтелехии, пока на вершине природной эволюции не появляется человек.

ИДЕЯ СЕРДЦА

Русская философия в отличие от западной сумела развить целостную «метафизику сердца». О сердце писали В.С. Соловьев, П.А.Флоренский и П.Д. Юркевич, Л.П. Вышеславцев и И.П. Киреевский, И.А. Ильин и В.Ф. Эрн, С.Л. Франк и Ф.Ф. Войно-Ясенецкий.

Функции сердца, по мысли отечественных мыслителей, оказываются исключительно разнообразными: это и носитель нашего глубинного, божественного"Я", и орган нравственного самосознания, и интегратор всех способностей (логических и интуитивных), и канал связи с высшими (богософийными) слоями бытия, и средство проникновенного понимания чужой души, и, наконец, единственная часть тела, которая самым тесным образом связана с жизнью нашего духа.

Сердце оказывается важнейшим средством укоренения в софийном естестве мира и органом его синтетического познания. Лишь «чистыми очами сердца» дано человеку видеть и понимать самые важные, скрытые от повседневного взора истины и ценности космической жизни. Недаром Христос поучает учеников в Нагорной проповеди: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят», формулируя тем самым основную максиму христианского жития; а апостол Павел уточняет, что подлинная религиозная вера, как особый тип знания, пишется «Духом Бога живого не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (2 Кор., 3, 3).

8) Основные идеи евразийства

Евразийство — идеология государственности. Все его геополитические, социокультурные, религиозные и иные аспекты вращаются вокруг проблемы власти. Государство почти тождественно культуре и церкви, государство — тот витальный центр, который позволяет идентифицировать «Россию—Евразию». Вспоминаются слова К. Леонтьева о том, что, утратив наш «византизм», т. е. монархичность и православность, Россия перестанет быть сама собой. Утратив вкус к государственности, Россия не будет Россией и тем более «Россией—Евразией».

Мировоззренческие амбиции евразийства достаточно велики — оно претендо-вало на осмысление многих проблем духа и бытия. Однако, несмотря на широту Охвата, в этих воззрениях прослеживается один ведущий аспект устремлений

идеологов евразийства: мысль о замкнутом, самодостаточном пространстве, носящем название «Россия—Евразия». Это обособленный географический и культурный мир, особая цивилизация. «Весь смысл и пафос наших утверждений сводится к тому— писали евразийцы,— что мы осознаем и провозглашаем существование особой евразийско-русской культуры и особого ее субъекта как симфонической личности. Нам уже недостаточно того смутного культурного самосознания, которое было у славянофилов, хотя мы и чтим их как наиболее нам по духу близких. Но мы решительно отвергаем существо западничества, т. е. отрицание самобытности и... самого существования нашей культуры»

9) Учение евразийцев о культуре и государстве

Неославянофильство

Первые русские славянофилыXIX века(Хомяков, Аксаков, Киреевский) настаивали на том, что русская (славянская, православная) цивилизация является уникальной и самобытной. Она нуждается в защите, сохранении и укреплении перед лицом Запада с одной стороны, и либерального модернизма (также идущего с Запада), с другой. Славянофилы утверждали ценность традиций, величие древности, любовь к русской старине и указывали на «темные стороны» прогресса, на тупиковость материализма и нигилизма, на чуждость многих аспектов западной модели для России. Поздние славянофилы (Данилевский, Леонтьев, В.И. Ламанский – ввел понятие «Евразии») считали, что Россия не просто должна отстоять свою самобытность, но и закрыться перед лицом Запада, общий баланс влияния которого на Россию расценивался как в целом совершенно негативный (в отличие от первых славянофилов, которые были в этих оценках осторожнее). Евразийцы унаследовали от этой философской школы позиции поздних славянофилов, еще более развили их тезис в смысле позитивной оценки влияний Востока. У евразийцев(Савицкий) русская самобытность не просто «нуждается в защите и изоляции», но должна быть активно противопоставлена романо-германской цивилизации и стать оплотом для освободительного движения всего человечества. Миссия России универсализируется.

Политическая платформа:

Идеократия

Государство, общество, народ, каждый конкретный человек должен служить высшей духовной цели. Материальные условия земного существования не могут и не должны быть самоцелью. Богатство и процветание, сильная государственность и эффективное хозяйство, мощная армия и развитая промышленность должны быть средством достижения высших идеалов. Смысл государству и нации придает только существование «идеи-правительницы». Политический строй, предполагающий постановку «идеи-правительницы» в качестве высшей ценности, евразийцы называли «идеократией» – от греческого «идея» – «идея» и «кратос» – «власть». Россия всегда мыслилась как Святая Русь, как держава, исполняющая особую историческую миссию. Евразийское мировоззрение и должно быть национальной идеей грядущей России, ее «идеей-правительницей». Этой идее-правительнице должны быть подчинены остальные аспекты политики, экономики, общественного устройства, промышленного развития и т.д.

Евразийский отбор

Россия-Евразия как выражение лесостепной империи континентального масштаба требует особой модели управления на основании особого «отбора». Этот «евразийский отбор» осуществляется на основании особой этике, соответствующей ландшафтным условиям. Это этика коллективной ответственности, бескорыстия, взаимопомощи, аскетизма, воли, выносливости, беспрекословного подчинения начальству. Только такие качества могут обеспечить сохранение контроля над обширными слабозаселенными землями евразийской лесостепной зоны. Правящий класс Евразии формировался на основе коллективизма, аскетизма, воинских добродетелей, строгой иерархии. Формализация этих принципов легла в основу свода законов Чингизхана – «Яса». Позже основные мотивы «евразийского отбора» воплотились в политическом устройстве Московской Руси. При любых идеологических фасадах реальный механизм управления Россией-Евразией естественно тяготеет к логике «евразийского отбора».

Демотия

Западная демократия сложилась в специфических условиях древних Афин и через много веков островной Англии. Эта демократия отражает специфические характеристики европейского «месторазвития». Эта «демократия» не является универсальным мерилом. Иные «месторазвития» предполагают иные формы соучастия народов в политическом управлении; все они различаются как по формальным, так и по сущностным признакам. Для России-Евразии копирование норм европейской «либеральной демократии» бессмысленно, невозможно и вредно. Соучастие народа России в политическом управлении должно называться иным термином – «демотия», от греческого «демос» –– «народ». Это соучастие не отвергает иерархии, не должны быть формализовано в партийно-парламентских структурах. «Демотия» предполагает систему земских советов, уездных и национальных (в случае малых народов) представительств. «Демотия» развивается на основах общинного самоуправления, крестьянского «мира». Пример «демотии» – выборность настоятеля Церкви прихожанами в Московской Руси. Если «демократия» формально противоположна автократии, то «евразийская демотия» вполне может сочетаться с «евразийским авторитаризмом».

Культура

В географической целостности Евразии заложены основы ее культурного единства. Категория «границы» оказывается важной для понимания существа евразийской культуры. Эта культура находилась по западную сторону рубежа, обособлявшего оседлую европейскую цивилизацию от чуждой ей по духу цивилизации Великой степи (кочевые народы), и по восточную — рубежа кон- фессионального, разделявшего христианство истинное (православие) и «еретиче- ское»(католичество и протестантизм). Русь осознавала себя одновременно и центром мира, и его периферией, ориентировалась одновременно и на изоляцию, и на интеграцию .

Пространственная обособленность позволяет выделить особый этнический тип, сближающийся на периферии как с азиатским, так и европейским типами, но не совпадающий с ними: «Надо осознать факт: мы не славяне6 и не туранцы (хотя в ряду наших биологических предков есть и те, и другие), а русские».

«Россия—Евразия» в первую очередь является продолжательницей культур- ных традиций Византии. Однако византизм — не единственный элемент евразийской культуры: заметный след в ней оставила также восточная волна, накатившаяся на Русь из монгольских степей в XIII веке. Таким образом, по своему духу евразийская культура представляется культурой-наследницей, осваивающей чужие традиции (когда центры возникновения последних уже угасли) и соединяющей их генеральной идеей — православием.

Отрыв евразийства от славянофильской (почвеннической) традиции проявля- ется здесь особенно очевидно. Дух степи и этническая динамика затмевают в концепции собственно славянскую традицию, перемены и историческое движение превалируют над стабильностью. Наконец, утрачивается само представление о русской национальной культуре, она растворяется в пестроте этнических волн, захлестывающих пространство Евразии.

10) Сходства и отличия евразийства и славянофильства

Общее у них:

в оценках влияния Запада на Россию, Петровских реформ - больше отрицательных, чем положительных

Положительное влияние Запада: Петр I создал великую империю, бурное развитие науки, техники, просвещение и образование.

Отрицательное влияние Запада: 1 российское общество раскололось на верхи и низы. Верхи жили по западным ценностям, образцам (французское влияние - женщины, говоря по-русски, уже картавили), а низы, многомиллионный русский народ, жил в русской культуре. Правящие слои настолько отделились от народа, что не смогли ими управлять. Отсюда и бунты (Пугачев, Разин, выступавшие не против царя, а за истинно русского царя).

Враждебное, негативное, пренебрежительное отношение правящих кругов к русской церкви, русской религии. Пожелание Чаадаева заменить православие на католичество. Опять же началось это с Петра Великого. Он делал ужасные вещи, приказывал переплавлять колокола в пушки и ядра, превращать монастыри в лазареты для солдат, всех священников приравнял к чиновникам, выплачивая им из казны жалование, контролируя их деятельность. Церковники считали Петра антихристом. Вместо симфонии (гармонического взаимодействия церкви и государства) государство стало институтом над церковью. Следующим логическим шагом уже в XX веке стало вытеснение церкви из общественной жизни (атеистическое советское государство).

Евразийцы выделяли и другие отрицательные последствия, о которых славянофилы не упоминали.

- под влиянием Запада Петр Первый и последующие императоры стали проводить политику насильственной русификации нерусских народов. Еще про Иване Грозном, его отце все русские прекрасно уживались со всеми народами (это была концепция симфонии). Когда правящие слои стали идентифицировать себя с Европой, тогда пренебрежительно стали относиться к азиатам. Быть инородцем стало не престижно, порой, даже опасно, карьеры им уже не сделать. Эта болезнь была заимствована с Европы.

- во внешней политике Российская империя под влиянием Запада стала участвовать в войнах не за свои, а за европейские интересы. К таким относятся турецкие войны (Турция для России опасности не представляла, но как сторонник Европы Россия вступила в войну). Евразийство называло это помутнением национального сознания, непонимание, где свои, а где чужие интересы, война против своих за интересы чужих.

Второе общее у славянофилов и евразийцев - это признание за Россией самобытности и самости ее культуры.

Славянофилы выделяли:

- православие (феномен России), по-другому называли – восточное христианство. Поскольку тысячелетиями существовало бок о бок с восточными религиями: исламом, буддизмом. Теперь у православия больше общего с восточными религиями, чем с католичеством и протестантизмом. Например, в простентантизме богатство рассматривается как любовь бога к человеку, значит оно важнее всего в жизни. В буддизме, богатство - это иллюзия, тлен, нужно стремиться к духовному богатству. Так же и в православии.

• богоизбранность русского народа. Идея «Москва- третий Рим» Филофея. Бог так сотворил, что правильная религия, пройдя долгий путь от Рима, потом Византии, пришла в Москву. Был первый Рим, был второй Рим (Византия), есть третий Рим (Москва), а четвертому не бывать. Эти идеи были в произведениях славянофилов, позднее их же мы находим и в произведениях евразийцев. Таким образом, и евразийцы, и славянофилы говорят о мировом предназначении, призвании России, ее исторической миссии. Чаадаев, истинный западник, говорил, что Россия показывает всему миру пример того, как не нужно жить. И он прав, правда, на это надо смотреть с другой стороны. Бог посылает страдания только тем, кого любит. Самый точный тому пример, это марксизм. Он появился на Западе, но реализовался именно в России, показав, что делать этого не стоит.

• особое общинное начало, заложенное в менталитете. Запад появился, когда появилась идея либерализма - выпячивание индивида. Это не прижилось в России, особенно у старшего поколения. Объясняется это географией. В Европе страны маленькие, чтобы сохранить свою индивидуальность, не смешаться, не затеряться приходится отгораживаться. На евразийских просторах другая опасность, одному не выжить, огромные пространства заставляют друг друга поддерживать, помогать. (Примечание: В деревне для погорельца собирались всем народом строить новый дом). Отношение к земле разное. В России земля – мать-кормилица, на Западе - просто территория.

Отличия:

1. Евразийцы отказались от западной идеи прогресса, т.е. единого пути развития для всего человечества, всех народов и всех стран.

2. Подвергли беспощадной критике деление народов на исторические и неисторические, передовые прогрессивные и отсталые дикие.

3. Евразийцы отстаивали равенство всех культур и цивилизаций.

4. Самобытность России как цивилизации видели в синтезе и сочетании европейских и азиатских начал при доминировании восточного компонента.

5. Россия должна была не противопоставлять себя Западу, а научиться сосуществовать с ним в качестве равноправной державы.

6. Россия во внешней политике должна взаимодействовать как с Европой, так и с Азией, причем быть мостом между ними, помогать им взаимодействовать друг с другом, выступать арбитром, налаживать отношения. В этом и состоит особая мировая миссия.

7. Во внутренней политике нужен демократический строй, сочетающий демократию снизу и жесткую централизацию сверху.

8. В экономике России необходимо разные формы собственности. Здесь Россия может быть наиболее западничествующей.