Экономия поглаживаний

В книге «Игры, в которые играют люди», говоря о стимульном голоде, Эрик Берн пишет: «Можно предположить, что существует биологическая цепочка, ведущая от эмоциональной и сенсорной депривации через апатию к дегенеративным изменениям и смерти. В этом смысле ощущение сенсорного голода следует считать важнейшим состоянием для жизни человеческого организма, по сути, так же как и ощущение пищевого голода».¹⁴Мне кажется, то, что человеку для выживания поглаживания необходимы так же, как пища, до сих пор не было достаточно акцентировано. Поэтому я подчеркиваю, чтопоглаживания так же необходимы для сохранения жизни, как удовлетворение других первичных биологических потребностей — в пище, питье и убежище. Так же, как и названные потребности, потребность в поглаживании, будучи неудовлетворенной, ведет к смерти индивида.

Как указывает Эрик Берн в главе, посвященной поглаживаниям, своей книги «Транзактный анализ в психотерапии», контроль стимуляции является более эффективным средством манипулирования поведением, чем наказание. Все меньше семей применяют физическую силу при воспитании детей, большинство же манипулирует поглаживаниями. Таким образом, поглаживания становятся средством социального контроля.

Вильгельм Райх, как и Эрик Берн, видел в глубине человеческой души «естественную общительность и сексуальность, спонтанное наслаждение трудом и способность любить». Он чувствовал, что репрессии по отношению к этому глубокому и плодородному слою человеческой личности пробуждают «фрейдовское бессознательное», где правят бал садизм, алчность, зависть, похоть и извращения всех видов. Вильгельм Райх изобрел термин «сексуальная экономика»: он интересовался политико-экономическим анализом неврозов. В соответствии с его теорией социальный контроль предполагает манипулирование сексуальной энергией. Оргазм или высвобождение сексуальной энергии освобождает и человеческую систему, где сексуальность до сих пор подавлялась.

«Связь между подавлением сексуальности и авторитарным устройством общества является прямой: развитие характера ребенка, чьи сексуальные проявления подавляются, подвержено уродствам; он неизбежно становится пассивным, боящимся любой власти и абсолютно неспособным сопротивляться». Иными словами, у ребенка развивается как раз такая структура характера, которая не дает ему освободиться (и даже желать освобождения). Первое деспотическое действие подготавливает почву для всех последующих тиранических актов. Райх заключает, что цель подобных репрессий — не нравственное воспитание (как считают традиционные религии) и не культурное развитие (как считал Зигмунд Фрейд), а формирование структуры характера, необходимой для сохранения репрессивного режима.

Райх при каждой возможности нападал на идеологию патриархального семейства, которое он расценивал как «фабрику авторитарной идеологии». Райх ощущал, что авторитарный режим и эксплуатация человека человеком поддерживаются авторитарным устройством семьи и что семья — их неотъемлемая часть, выполняющая функцию поддержки эксплуататоров путем подавления сексуальности молодежи.

Другой автор, который писал о связи между авторитарным строем и несчастливой жизнью человека, — Герберт Маркузе. По мнению Маркузе, современные люди живут в соответствии с принципом деятельности. Он имеет в виду образ жизни, навязываемый человеческим существам, который ведет к десексуализации тела как целого и концентрации эротизма в отдельно взятых частях тела (рот, анус, гениталии). Этот процесс, который Фрейд считал нормальным ходом развития, согласно Маркузе, приводит к уменьшению человеческого потенциала наслаждения. Концентрация удовольствия исключительно в эрогенных зонах ведет к формированию неглубокой, односторонней личности, лишенной человечности. Маркузе полагает, что концентрация наслаждения в эрогенных зонах имеет целью лишить наслаждения все остальное тело. Таким образом, авторитарное воспитание лишает человека (особенно мужчину) чувств, чтобы его можно было эксплуатировать в качестве машины для выполнения тех или иных задач. «Развитие генитальности привело к десексуализации частичных импульсов, что соответствовало требованиям социальной организации…»

Таким образом, Герберт Маркузе и Вильгельм Райх связывают социальные и психологические манипуляции одних людей другими (включая те, что происходят в лоне семьи) с существованием репрессивного общественного порядка. Я в своей теории экономии поглаживаний предпринял попытку показать, что свободный обмен поглаживаниями, который является естественной склонностью и человеческим правом, искусственным образом контролируется, чтобы вырастить молодое поколение, которое будет вести себя так, как желательно для «общественного блага», а не для их личного. Манипуляция с помощью поглаживаний, непреднамеренно практикуемая самыми широкими кругами общества, никогда не рассматривалась как стоящая на службе установившегося порядка, и поэтому у людей никогда не было возможности трезво оценить, до какой степени контроль над обменом поглаживаниями полезен для них лично, а до какой степени — вреден.

Чтобы понять, о чем идет речь, представьте себе, что при рождении каждому ребенку надевают маску, с помощью которой можно контролировать количество воздуха, которое он получает при дыхании. Поначалу отверстие в ней остается широко открытым, и ребенок дышит свободно. Однако по мере того, как ребенок подрастает и становится способен выполнять некоторые желательные действия, маску начинают закрывать и открывают только на то время, в течение которого ребенок делает то, чего от него хотят взрослые. Представьте себе, что он сам не имеет права манипулировать своей маской и что такое право имеют только другие люди. Такое положение делает людей очень отзывчивыми к нуждам тех, кто контролирует доступ воздуха. Более того, представьте, что страх сурового наказания не дает человеку возможности снять маску, даже если она легко снимается.

Возможно, некоторые люди все равно посмели бы снять свои маски, а общество назвало бы их «лицами с нарушением характера», «преступниками», «безумными» и «беспечными». Большинство людей стремились бы хорошо себя вести, чтобы гарантировать себе постоянный приток воздуха. Тем же, кто не хочет трудиться на благо общества и вести себя прилично, другие люди перекрыли бы кислород.

Людей, которые открыто выступают за снятие масок, обвинили бы в том, что они подрывают устои общества, которое сконструировало эти маски, так как человека без маски невозможно заставить отвечать требованиям общественных институтов. Человек без маски опасен, потому что ведет эгоистичный образ жизни, следуя только своим желаниям, а не желаниям общества. Люди без масок рассматривались бы как угроза обществу, и от них постарались бы избавиться. В обществе, где не хватает воздуха, но имеются «свободные экономические отношения», предлагались бы по высокой цене заменители воздуха, и некоторые люди за плату сообщали бы другим пути обхода закона, запрещающего свободно дышать.

Эта ситуация кажется вам абсурдной? А я считаю, что она полностью отражает положение дел с поглаживаниями. Вместо масок у нас строгие правила, регулирующие обмен поглаживаниями. Родители контролируют поведение детей, лишая их поглаживаний за нежелательные действия и вознаграждая поглаживаниями за желательные. Взрослые стремятся работать на благо общества и вести себя прилично, чтобы получать поглаживания. Большинство людей испытывают голод по поглаживаниям, и массажные салоны, Эсален, Американская табачная компания и «Дженерал моторс» продают поглаживания потребителям. («Имбирный эль — вкус любви», «Кока-кола — настоящая любовь».)

Люди, отрицающие правила экономии поглаживаний, считаются ненормальными, а когда много таких людей собирается вместе, их считают угрозой национальной безопасности, как это случилось в конце шестидесятых с «детьми цветов».

Большинство людей испытывают недостаток в поглаживаниях. Дефицит варьируется от умеренного до крайнего. Крайним примером голода по поглаживаниям для меня стал один алкоголик, который жил в ночлежке. По его собственным подсчетам, со вторника по пятницу он получал два поглаживания ежедневно от служащего при входе в ночлежку и приблизительно тридцать поглаживаний по понедельникам, когда он появлялся в клинике для алкоголиков и обменивался поглаживаниями со служащей в регистратуре и с медсестрой, которая выдавала ему лекарства. Раз в месяц он получал еще с дюжину дополнительных поглаживаний особенно хорошего качества от врача, который выписывал ему новый рецепт. Этот человек был истощен, как если бы он ничего не ел. Однажды он не пришел в клинику, видимо по причине апатии, которая одолела его от недостатка поглаживаний, и через некоторое время его нашли мертвым в своей комнате.

Жизнь голодающего человека — обусловлен ли этот голод отсутствием пищи или общения — кардинально отличается от жизни человека, который питается нормально. Человек, о котором я рассказал, мало чем отличался от автомата.

Однако большинство людей живут в условиях менее суровой «диеты», что ведет к депрессии и ажитации разной степени выраженности. Люди в состоянии умеренного голода по поглаживаниям демонстрируют такое же «поисковое поведение», как животные или человеческие существа в состоянии умеренного пищевого голода.

Так как люди вынуждены жить в условиях недостатка поглаживаний, поиск таковых занимает все время их бодрствования. Потребность распределить свое время так, чтобы получить максимально возможное число поглаживаний, является причиной структурного голода.

Так же как некоторые люди накапливают значительные суммы денег, не прилагая для этого больших усилий, другие люди получают большое число поглаживаний почти без всякого труда. Это происходит, так как им удается установить своего рода монополию на поглаживания. В экономии поглаживаний работают те же законы, что и в денежной экономике, — богатые становятся богаче, бедные — беднее, а большинство вынуждено каждый день бороться за то, чтобы свести концы с концами.

Психотерапевты, особенно те, что проводят групповые занятия, имеют все возможности для того, чтобы установить монополию на поглаживания. Викофф в главе 13 показывает, как мужчины устанавливают монополию на женские поглаживания. Родители часто заинтересованы в том, чтобы монополизировать поглаживания своих детей. Всякий, кому удается установить монополию на поглаживания, извлекает из нее выгоду и в то же время укрепляет установленные законы обмена поглаживаниями.