Б) раннефеодальное государство франков

В первой половине I тыс. на территории Западной Европы исторически за­явили о себе германские племена. Они постепенно распространились из своей прародины (между­речья Рейна и Одера) по территории северных провинций Рим­ской империи. Германские племена стали той внешней силой, ко­торая ускорила распад западно-римской государственности. На ос­нове новой политико-правовой общности выросла новая, фео­дальная государственность в Европе.

Германские племена вошли в активное соприкосновение с Рим­ской империей и народами Галлии в I в. Тогда они находились на стадии родового быта и формирования надобщинной администрации. Соприкосновение с более развитой империей, необходимость вести с нею постоянные войны, а затем сотрудничать на военной основе ус­корили становление у германских народов (не составлявших едино­го народа, а распадавшихся на союзы племен) протогосударственной организации. Эта организация сложилась без всякой опоры на горо­да, что стало важнейшей исторической особенностью германского пути к государственности.

Основой социальных отношений у германцев была родовая об­щина с коллективным владением основными средствами аграрного производства. Индивидуальная собственность была неизвестна, хотя использование родовых владений и имуществ было уже посемей­ным. В семейных хозяйствах применялся труд рабов (захваченных в плен иноплеменников или разорившихся соплеменников — не от­давших долг чести). Особую прослойку составляли вольноотпущен­ники, которых ни в коем случае не приравнивали к членам общины. Выделялась родовая знать, общественный вес которой основывался уже не только на военных заслугах, но и на традиционных преиму­ществах в землепользовании, в накоплении богатств.

оеобразие исторической ситуации сказалось на двойственно­сти протогосударственной структуры у германцев: правление родо­вой знати переплеталось с военно-дружинным правлением, а не­редко даже отступало перед ним. Во главе большинства племен и объединений стояли цари и, рядом с ними, военные вожди. Царская (королевская) власть была властью старейшины племени. Вожди же командовали ополчением племени или объеди­нения и избирались по принципу наилучшей пригодности и лич­ных заслуг на войне. Основное влияние в текущем управлении об­щественными делами оставалось за общинными институтами.

Общественные собрания были у германцев своеобразными: на них могли присутствовать только воины племени (союза племен).

Строй военной демократии вызвал к жизни еще одно явление - большое значение дружин, группировавшихся вокруг военных вождей. Эти дружины складывались по принципу личной преданности и были важнейшим элементом превращения власти родовых вождей в военных королей.

В IV-V вв. крупные перемещения варварских племен в Европе (стимулированные начавшимся из Азии т. н. Великим переселение народов) стали внешней причиной разгрома и затем распада Римской империи. На территории бывшей империи образовались варварские королевства. В конце V в. в Северной Галлии (со­временная Бельгия и Северная Фран­ция) сложилось раннее государство франков - наиболее мощного союза северных германских племен. Во второй половине IV в. франки поселились в Галлии на правах федератов Рима, постепен­но распространяя свои владения и выходя из-под власти Рима. По­сле падения Западной Римской империи франки (называвшие себя также салическими) захватили остатки римских владений в Галлии, разгромив образовавшиеся там самостоятельные полукоро­левства. На завоеванных землях франки селились в основном целы­ми общинами-родами, забирая частью пустующие земли, частью земли бывшей римской казны, частью - местного населения. Одна­ко в главном отношения франков с галло-римским населением были миролюбивыми. В ходе завоевания Галлии у франков возвысился вождь одного из племен - Хлодвиг. К 510 г. ему удалось уничтожить других вож­дей и объявить себя как бы представителем римского императора (номинальное сохранение политической связи с империей было од­ним из способов провозглашения своих особых прав). На протяже­нии VI в. сохранялись остатки военной демократии, народ еще уча­ствовал в законодательстве. Однако значение королевской власти постепенно росло. В немалой степени этому способствовало увели­чение доходов королей, которые установили регулярный сбор нало­гов в виде полюдья. В 496 (498 - ?) г. Хлодвиг со своей дружиной и частью соплеменников приняли христианство, что обеспечило рож­дающейся государственности подщержку галло-римской церкви.

Ранее государство франков было слабоцентрализованным. Страна подразделялась на графства, графства - на округа (паги), прежние римские общины; низшей единицей, но весьма важной, была сотня. Округа и сотни сохранили самоуправление: окруж­ные и сотенные народные собрания разрешали судебные дела, веда­ли раскладкой налогов. Граф не был общим правителем, он уп­равлял только владениями короля в графстве, ему принадлежали судебные полномочия и административные в отношении подвластного населения.

Основу государственного единства первоначально составляла преимущественно военная организация. Ежегодное собрание опол­чения - «мартовские поля» - играли весомую роль в решении го­сударственно-политических вопросов, в частности войны и мира, принятия христианства и др. К исходу VI в. они вышли из обыкно­вения. Но в VII в. восстановлены снова, хотя и обрели другое содер­жание. «Мартовские поля» стали по большей части смотрами военно-служилого населения.

К VIII в. произошло значительное усиление королевской власти. Она практически утеряла связь с институтом вождя военной демок­ратии. Центром государственного управления в VI в. стал королевский двор. Двор и ближайшее окружение образовывали королевский совет, который влиял на заключение договоров, назначения чиновников, земельные пожало­вания. Чиновники для особых дел, финансовые, торговые и тамо­женные агенты назначались королем и смещались по его усмотре­нию.

До двух раз в год происходили собрания знати (епископов, гра­фов, герцогов и др.), где решались общеполитические дела, главным образом церковные, и о пожалованиях.

Одним из важнейших полномочий королевской власти была вы­дача пожалований - земельных владений. В первую очередь такие пожалования коснулись королевских дружинников, которые из слу­жилых воинов стали превращаться в вассалов - в VII в. вошел в обиход и сам термин применительно к этому слою королевского окружения.

К концу VI - началу VII в. перемены коснулись положения графской власти. Графы стали основной фигурой местной админист­рации, к ним перешли полномочия по командованию гарнизонами, судебной власти, контроль над чинов­никами.

По своей природе раннее Франкское государство не было прочным. Текучий развал государства прежде всего вызвал ослабление ко­ролевской власти (тем более что еще в 511 г., деля власть между на­следниками Хлодвига, церковный собор декларировал своеобразное устройство в виде «долевого королевства»). В конце VII в. реальные полномочия оказались в руках королевских майордомов - прави­телей дворцов в отдельных областях. Майордомы взяли в руки дело земельных пожалований, а с этим и контроль за местной аристокра­тией и вассалами. Последние короли из Меровингов самоустрани­лись от власти (за что получили в истории прозвание «ленивых ко­ролей»).

С конца VII в. формирование государ­ства у франков началось практически заново, и пошло оно другим поли­тическим путем. Управление страной перешло к майордомам Австразии. В 687 г. майордом Пипин Геристальский был провозглашен майордомом всего условно объединенного королевства. Власть, по сути, королевского назначенца приобрела самостоятельный характер по отношению к королевской. Должность майордома королевства стала наследственной, и это не оспаривалось ни королями, ни знатью.

К началу VIII в. в землях Франкского королевства отчетливо проявился процесс формирования новых социальных сил. С одной стороны, это - крупные землевладельцы галло-римского происхож­дения и, меньше, германского (владения которых в большинстве были сформированы за счет королевских пожалований и охранялись иммунитетами). С другой стороны - немалочисленная категория зависимых крестьян, вольноотпущенников, вступивших в кабалу приобретших статус наподобие римских колонов. Крупнейшие земельные владе­ния сконцентрировались у католической церкви, которая стала иг­рать почти государственно-политическую роль в королевстве. Объ­ективной задачей нового государства было увязать новую социаль­ную структуру с политическими институтами - без такой связи любая государственность не вышла бы за пределы королевских дворцов.

Решение такой исторической задачи было осуществлено в ходе реформы Карла Мартелла (первая половина VIII в.), преемника Пипина. Сущность ее заключалась в том, что земельные пожалова­ния королей (по сути, майордомов) военно-служилым слоям стано­вились не полной и независимой, а условной собственностью. Это соответствующим образом перестраивало и военную организацию, в чем также настояла особая нужда, по­скольку франкская монархия вела активные войны с арабами в Ис­пании, с непокорными германскими племенами и полугосударства­ми на Востоке и с собственными мятежными магнатами. От имени короля значительный по размерам (но недостаточный для того, что­бы стать самовластным) участок земли жаловался в «благодеяние» (бенефиций). Жаловался он в пожизненное пользование на условиях выполнения бенефициарием определённых служб - прежде всего военной. В случае смерти бенефициария владение могло быть закреплено за его наследником на тех же условиях; при неисполнении служилых обя­занностей земля могла быть отнята королем, передана другому лицу. Земли для многочисленных пожалований были конфискованы у мятежных магнатов, а позднее была проведена частичная секуляризация церковных земель.

При сыне и преемнике Карла Пипине Коротком совершился другой существенный для государства политический переворот. Пипин Короткий низложил последнего из Меровингов и провозгла­сил себя официальным королем франков. «Ассам­блея всех франков», а по сути, собрание знати подтвердила избра­ние. К власти пришла новая династия Каролингов (751 - 987 гг.), получившей название по самому знаменитому ее представите­лю Карлу Великому.

В правление Карла Великого (768 - 814 гг.) территория коро­левства значительно увеличилась за счет успешных завоеваний. Владения Каролингов охватили большую часть Европы. Такое разрастание государ­ства, без всякой опоры на этническое и социальное единство, безус­ловно повело к ослаблению единой государственной структуры. Опорой новой монархии становились только расширявшиеся вассально-служилые отношения и выросший из королевского двора но­вый государственный аппарат. В 800 г., вследствие особого поли­тического давления Римской церкви (пытавшейся сделать из коро­левства орудие своих притязаний на гегемонию в Европе) государст­во было провозглашено империей. С этим значительно долж­ны были сократиться статус и независимость отдельных земель в го­сударстве.

Королевская (императорская) власть приобрела особый характер и полномочия. Власть и личность императора получили священное признание со стороны церкви, тем самым как бы и особое божественное содержание. Центральный государственный аппарат по-прежнему был сосредоточен в королёвском дворе. Он разросся, и в нем началась управленческая специализация.

После смерти Карла Великого и перехода власти к его наследникам, единство империи стало почти иллюзорным. Империя позволила окрепнуть крупным феодальным магнатам, которые не нуждались более в единой государственности. Согласно капитулярию 817 г., историческая часть империи вместе с императорским достоинством должны были наследоваться по принципу майората - одним из сыновей, ос­тальные получали обычные королевские титулы и права над осталь­ными частями бывшей империи. Доминирование империи над ос­тальными королевствами предусматривалось более политико-идей­ным, чем реально правительственным. Правда, вскоре капитулярий был отменен. И после нескольких лет политических споров сыновья Карла заключили Верденский договор 843 г. Согласно нему, Фран­кское королевство политически разделялось на три примерно рав­ные части. Каждый из братьев получил часть исторической территории Франкского государства, и далее раздел шел в основном по сложившимся королевствам: Карлу достались земли Франции, Людовику - Германии и Австрии, Лотарю - Германии, Италии и Прованс; Лотарь, как старший сын, сохранил за собою титул императора - уже чисто номинальный. С разделом Франкской империи было положено исто­рическое начало последующему становлению новых европейских го­сударств на национальной основе.

Однако даже образовавшиеся королевства были чрезмерно велики для государственных связей того времени, когда все они основывались по преимуществу на личных связях и отношениях вассалитета. Уже в середине IX в. Карлу Лысому пришлось заключать дополнительные соглашения о власти вначале со своими братьями, затем с крупными феодалами. С конца века восстановился избирательный характер ко­ролевской власти, возродилась номинально «генеральная ассамблея», которая на деле была только собраниями феодальной знати.

Королевские престолы стали орудиями в клановой борьбе между отдельными группировками феодалов. Начиная с 920 г. стали воз­никать самостоятельные автономные графства, герцогства, которые на основе традиционной самостоятельности администрации объявля­ли и политическую независимость. После несколь­ких десятилетий междуусобиц, смут в империи стабильность была достигнута только при совместном соглашении феодальной знати о будущем политическом устройстве. Коронация последних из Каролингов свершалась с оговоркой, что править они будут сообраз­но советам князей и главного из них герцога франков. Со смертью в 987 г. Людовика V династия Каролингов пресеклась. Феодальная ас­самблея выбрала новым королем западных французских земель представителя рода Робертинов - Гуго Капета.

Варварские королевства, которые сло­жились в Европе во второй половине I тыс. главным образом благодаря политическому становлению, германских народов, были различными по территориям и существовали весьма разное время - от полусто­летия до нескольких веков. В историческом родстве с такими государствами было и Англосаксонское государство. Несмотря на все внешние различия, это была государственность одного исторического типа и одной формы - все они были раннефеодальными монархиями, родственными по государственной организации, системе властных отношений в обществе и принципам осуществления государственной деятельности.

Основой политических отношений в новых государствах стали особые, обусловленные новыми формами поземельных отношений, феодальные связи, выросшие из военной службы и личных отношений прежних дружинников к своему вождю-королю. Эти связи образовали особую иерархию сюзеренитета-вассалитета, вы­ражавшуюся как в обладании земельными богатствами страны, так и в принципах военной службы и правовых основах государственно­сти. Одной из двух главнейших осей новой государственности была поэтому военная организация. Второй такой исторической осью бы­ла церковная организация, которая в большинстве раннефеодаль­ных монархий была не только важнейшим накопителем обществен­ных богатств и финансовым аккумулятором, но и реальной админи­стративной институцией, особенно важной тем, что по природе своей подчинялась единой власти римских духовных правителей. Церковь же привносила в новую государственность столь необходи­мую для формирования и существования ее новую государственную идею. Социально-правовой быт всех раннефеодальных государств основывался на принципах патроната, одновременно рожден­ного и германскими, и римскими правовыми традициями, но в но­вых условиях ставшего основой создания особого вотчинного мира. Раннефеодальная монархия характеризовалась в целом наличием слабого государственного аппарата, в основном он сводился к домениальному королевскому управлению. Это подразумевало непосред­ственное участие феодальной и служилой знати (равно германского и римского происхождения) в управлении, вплоть до того, что за­креплялись привилегии знати на наследственное за­нятие государственных должностей. В местных делах и на местном уровне государственного управления знать господствовала безусловно. Сама монархия - единоличная власть и связанные с нею институты - не носила общеполитического характера, а была патримониальной, неразрывной с полномочиями и правами короля в отно­шении своих собственных вотчин, где он выступал как наиболее могущественный и полновластный хозяин-патрон. В отличие от античного полиса раннефеодальная государственность с самого начала была начисто лишена каких-либо демократических традиций и ори­ентиров; сословный строй был оборотной стороной раннефеодальной монархии, и укреплялись они параллельно.

2. Особенности эволюции феодализма в странах Западной Европы: а) Развитие феодальной государственности во Франции

Формирование самостоятельного Фран­цузского государства не было едино­временно. Оно заняло почти два ве­ка - от формального распада империи Каролингов в середине IX в. до основания новой королевской династии в конце Х в. После обо­собления по Верденскому договору 843 г. Западно-Франкского коро­левства политическое дробление бывшей Галлии продол­жилось. В первой половине Х в. самостоятельными государствами стали южные герцогства. Под властью последних Каролингов оста­лись только территории северо-запада страны. После продолжитель­ных междуусобных войн и смерти последнего из династии Карла Ве­ликого французская знать избрала на престол основателя новой ди­настии Гуго Капета (987 г.) из владетельных графов Парижских. В Х в. за страной закрепилось и новое историческое название Фран­ция (по области вокруг Парижа - Иль де Франс).

Номинально находившаяся под властью королей из династии Капетингов, Франция в XI - XII вв. не составляла государст­венно-политического целого. По существу, она распадалась на не­сколько весьма значительных по территории герцогств, крупнейши­ми из которых были Нормандское, Бретань, Бургундское, Гаскон-ское, а также многочисленные графства. Владетельные герцоги и графы были практически независимыми, хотя и признавали себя вассалами общего короля.

Государственно-политическую раздробленность Франции предоп­ределяло и усугубляло, во-первых, состояние социально-экономических связей эпохи, а во-вторых - наличие по существу двух раз­ных народов, говоривших на разных языках (собственно француз­ском и провансальском), принадлежавшим разным культурам. Юг Фракции до XIII в. номинально числился в составе королевства. Власть Капетингов простиралась в основном по территории северо­французской народности.

Первые короли династии Капетингов были, по сути, крупными феодалами с особым титулом. Никаких полномочий государственно­го характера королевская власть не подразумевала. У них не было постоянного местопребывания. Государственное единство сводилось к общепризнанной феодальной иерархии ленных связей. Феодаль­ные иммунитеты и сеньориальные права во Франции получили наи­большее развитие.

С расширением королевского домена и возрастанием роли королевской власти стала формироваться государственная администрация. Администрация эта была в главном домениальнои, и ее значение напрямую зависело от отношений короля с великими сеньорами.

Королевская власть вначале сохраняла свои ленные основания. Еще в 869 г. франкский король Карл Лысый при коронации дал присягу в том, что будет защищать церковь, хранить верность в от­ношении грандов и народа, уважать правосудие, поддерживать мир. Эти добровольные ограничения повторяли впоследствии все Капетинги. Вместе с тем благодаря влиянию и поддержке церкви вырабо­талась идея об особых священных правах короля. Утвер­дился принцип единства и воспреемства власти в полном объеме. После споров, в 1223 г. закрепилось право первородства в престоло­наследии. С конца XII в. установился и порядок фамильного престо­лонаследия без формального участия грандов. В правление Филип­па-Августа II выросло число прямых вассалов короля (до 32 герцо­гов и графов, 60 баронов, 75 шателенов, владельцев замков, 39 го­родских коммун). Его власть стала рассматриваться как власть вы­сшего господина, а затем и особого повелителя. Король, да­же если приобретал земли, связанные с подчинением другому фео­далу (оммажем), был свободен от этих обязанностей (с 1124 г.). К XIII в. все жители в королевстве считались поддан­ными короля и должны были ему повиноваться; это распростра­нялось и на супругу и родных короля. С конца XIII в. короли закре­пили за собой право законодательствовать наряду с покровительст­вом подданных и правом суда.

Организация центральной администрации была взаимосвязана, однако, с феодально-ленной системой.

Основным учреждением был Королевский двор, который состав­ляли вассалы короля. Свое происхождение он вел от аналогичных советов эпохи Каролингов. Ассамблея собиралась по желанию коро­ля. Одной из основных обязанностей вассалов было участие в этом совете. Позванный лично был обязан присутствовать под угрозой конфискации имения. Курия играла роль в первую очередь поли­тического совета короля. Однако традиция не предусматри­вала обязанности короля следовать решению (до XIII в. Капетинги безусловно соблюдали советы курии). Во вторую очередь курия бы­ла королевским судом (обычно король вершил суд сам) в важных случаях. С конца XII в. в составе курии выделился Двор пэров Франции (из 6 духовных и 6 светских грандов — герцогов Нормандии, Аквитании, Бургундии и др.); они имели привилегию судиться только равными себе.

В XIII веке обозначившийся процесс централизации и усиления королевской власти был закреплен рядом реформ, проведенных в прав­де Людовика IX Святого (1226 — 1270). Реформы были тем более значительны, что опирались на новые явления в социальной жизни.

К середине XIII в. практически сгладились внутрисословные раз­личия между слоями средних и мелких феодалов; сформировалось многочисленное и единое сословие дворянства (до 50 тыс., что составляло около 2% населения страны). Его интересы разнились с социальной позицией грандов и более склонялись в сторону королевской власти. Оживле­ние экономической жизни вызвало рост городов и их борьбу за пра­вовую и политическую самостоятельность. В этой борьбе с сеньора­ми города опирались на поддержку королей, в свою очередь стано­вясь их опорой в борьбе с сеньориальным феодализмом. В XIII в. началось массовое освобождение французских крестьян от личной зависимости путем выкупа феодальных повинностей. В деревне формировалось новое сословие земледельцев, видевших в сеньорах главных своих противников.

Одной из важнейших попыток изменить феодально-сеньориаль­ный режим была военная реформа. Людовик IX запретил вообще (1258) вести любые частные войны, сюда же были причисле­ны дуэли и турниры. Запрет пришлось приостановить в 1272 г., его вводили снова, но в действие он не вошел ранее XIV в. Было введе­но правило, что вассальные обязанности и верность не действуют в случае выступления своего сеньора против короля. В городах начато формирование своей милиции (ополчения), находившейся под нача­лом королевских военных.

В ходе административной реформы был создан институт коро­левских следователей (1247). Им вменялось в обязанность контролировать на местах деятельность бальи, собирать других ко­ролевских уполномоченных в особые ассамблеи, расследовать обвинения и даже приводить приговоры в исполнение. В важных случаях они могли лично обращаться к королю.

На территории домена вводилась единая королевская монета и запрещалось хождение денег других сеньоров. В герцогствах и граф­ствах хождение королевской монеты также было обязательным (но не исключительным).

В 1260 г. было положено начало правильной организа­ции высшей юстиции путем выделения из королевской курии особого парламента.

Государственно-политические тенден­ции, наметившиеся в развитии власт­ных структур к XIII в., получили дальнейшее продвижение в XIV - XV вв.

К началу XIV в. королевский домен охватывал уже ¾ территории страны. Важнейшей предпосылкой возрастания роли королевской власти стала победа короля Филиппа IV в длительном конфликте с римскими папами за политическое верховенство. В течение почти века римские папы находились в прямой зависимости от французских королей (т.н. Авиньонсекое пленение пап 1309 - 1378 гг. по французскому городу, куда папы были вынуждены перенести свою резиденцию).

В XIV в. королевская власть приобрела новое политическое содержание. Статус короля основывался не на отношениях вассалитета, а на подчинении безусловного подданства. В XV в. был общепризнан принцип территориальной независимости и нераздельности королевского домена. Престол стал наследственным строго в роде царствующего монарха.

Содержа­ние королевской власти расширилось в правовом смысле. Согласно акту Карла V (1372), король полагался защитником публичного ми­ра в стране, а знать - королевскими слугами; его личность и права особым образом охранялись, а покушение на них составляло особый состав преступления («в оскорблении величества»). Королю принад­лежало право наказания за незаконное ношение оружия, за фаль­шивомонетничество, за нарушение ордонансов (которые тем самым становились общеобязательными). Исключительно королю принад­лежали привилегии определять сословный статус подданных: жало­вать права дворянства, узаконять внебрачных детей, давать статус горожанина-буржуа (причем вне зависимости от реального места проживания). Король приобрел правовые прерогативы: освобождать от ответственности в случае преступлений, издавать повеления, вводить новые налоги.

В наибольшей степени возросла законодательная власть короля. Согласно особому постановлению Филиппа IV, все должностные ли­ца обязывались без возражений исполнять королевские приказы; их исправление или изменение могло быть сделано только королем, не­выполнение приказов чиновниками должно быть объяснено. В XV в. королевские указы - ордонансы стали безусловными закона­ми для всего общества.

Законодательная власть короля не была неограниченной. Счита­лось, что существуют особые «фундаментальные зако­ны» королевства, которым нельзя не следовать. В большинстве они касались престолонаследия и домениальных прав (наследие только по мужской линии, по праву строгого старшинства, в возрасте и в со­стоянии духа, соответствующем короне, - в 14 лет и небезумным, законным наследником, при нераздельности домена и сохранении за королем права выкупа на земли). В XVI в. к этим законам прибави­лось безусловное требование принадлежности к католицизму.

Стремление короны к централизации и резкому усилению королевских полно­мочий вызывали оппозицию среди правящих сословий, особенно знати. В кризисные политические моменты общественное согла­сие - деланное или реальное - для короны стало острой необходи­мостью. Вследствие этого и во Франции возникло учреждение с чер­тами сословного представительства, характерное для сословной монархии и получившее наименование Генеральные штаты.

В 1302 г. французский король созвал сословия, чтобы те поддержали его в борьбе с римским папой, в 1308 г. - чтобы санкционировать ликвидацию богатого и независимого рыцарско-духовного ордена Тамплиеров. Эти ассамблеи созывались королем уже не как сеньором, а как главой Франции. С середины XIV в. за ним закрепляется название Генеральных штатов (сословий).

Между 1314 и 1328 гг. ассамблеи приобретают новый характер: король запрашивает у сословий согласия на новые субсидии, унификацию монеты, на пополнение истощенной казны. Особенно возросло значение Штатов в годы Столетней войны. Тогда, в результате резкого ослабления королевской власти сословия добились подписания королем Великого мартовского ордонанса в 1357 г. Согласно нему, решения Штатов должны были считаться окончательными и входить в силу без королевского одобрения. Финансовые субсидии могли бы расходоваться только на предписанные Штатами цели. Сословия записали за собой право собираться регулярно в любом месте для «устройства хорошего управления государством». Была сделана даже попытка поставить под контроль Штатов королевскую администрацию. Однако ордонанс продержался недолго и почти не применялся.

В XIV - XV вв. созыв Генеральных штатов определялся индиви­дуальными приглашениями короля к духовным и светским магнатам, городам, привилегированным корпорациям, университетам и т.д.

Единой организации работы Штатов долгое время не было. Каж­дое сословие заседало то по отдельным собраниям, то они заседали вместе. Программа сессии определялась королем, и депутаты лишь могли выразить свое мнение по королевским предло­жениям.

Компетенция Генеральных штатов была неопределенной. В ос­новном они высказывались по следующим вопросам: а) вотированию налогов, ежегодных и новых субсидий; б) мирным соглашениям или переговорам, изредка - по политическим решениям внутренних конфликтов; в) предложениям и просьбам от сословий королю.

В конце XV и в XVI вв. нередки были случаи, когда сословия от­казывались утвердить королевские предложения. Следствием этого бывали значительные перерывы в созыве представительства - по 20 или даже 70 лет. Созывать или не созывать сословия - это остава­лось полностью на усмотрении короля. Совершенно не влияли Шта­ты и на законодательство. В силу таких особенностей своего поло­жения Генеральные штаты лишь эпизодически противостояли коро­лю, а в целом действовали с ним заодно и стали даже весомым ору­дием в политике государственной централизации страны.

Укрепление королевской власти сопровождалось формированием новых принципов государственного управления: все власти, все решения зависят только от короля, но король не управляет один - существуют государственные дела и должности. К XIV в. большинство прежних домениальных и дворцо­вых чинов и должностей утратили свое значение. На их место воз­никли новые. Многие из них были качественно иными: назначение производилось королем или специальными ассамблеями пожиз­ненно. Так начала формироваться особая прослойка - «дво­рянство мантии» (т. е. получавшие дворянство не по военной, а по гражданской службе).

Единственный из прежней эпохи, кто сохранил свой статус, был канцлер (должность восстановлена в 1316 г.). Значение его даже возросло. Канцлеру подчинялась королевская канцелярия, он был хранителем печати, все королевские акты удостоверялись им. Канцлер представлял корону в Генеральных штатах, в дипломатических сношениях. По-прежнему он оставался главой коронной юстиции.

В центральной администрации появились и совсем новые долж­ности с новыми общегосударственными функциями. Для управления финансами созданы были чины государственных казначеев (для обычных дел) и генералов финансов (для эк­страординарных сборов). В королевской канцелярии с конца XIII в. появляются должности тайных секретарей, или секре­тарей-нотариусов, которые вели дела Королевского совета. Трое из них стали даже особо назначенными специалистами - пра­вителями дел Совета.

Основным органом принятия государственно-политических ре­шений стал Совет короля (сохранившаяся Королевская курия по­сле выделения из нее парламента). Совет не был постоянным по составу, в него призывали королевских администраторов, прелатов, городскую знать. После кризиса 1314 г. знать добилась права при­сутствовать в Совете. Собирался Со­вет раз в месяц. Однако с начала XV в. король переключил Совет преимущественно на разбор дел королевской юрисдикции. Со вре­менем политическое значение его упало (для выражения требова­ний сословий и знати были Генеральные штаты). В 1497 г. Совет окончательно был сделан учреждением юстиции и составлялся из чиновников. Наряду с Большим советом при дворе оформился Тайный совет короля, куда приглашались исключительно по королевскому желанию.

Усиление королевской власти в период сословной монархии подготовило государственно-политическую основу для дальнейшей централизации и национального объединения Франции. С середины XV в. королевская власть начала последовательно ликвидировать политические остатки феодализма в стране, территориальный и сословный сепаратизм.

Решительные шаги в национальном политическом объединении были сделаны в правление Людовика XI (1461 - 1483 гг.). Корона одержала победу в остром внутриполитическом единоборстве с союзом территориальных магнатов во главе с герцогами Бургундии -Лигой общественного блага.

Серьезный раскол, уже не по территориальному, а по более су­щественному - социальному и религиозному признаку, в королевстве наступил в середине XVI в. после распространения во Франции идей Реформации. Движение гугенотов (сторонников Кальвина) получило поддержку со стороны самых разных общественных сил, недовольных монархией. Вновь французская знать продемонстрировала свое двойственное отношение к росту значения королевской власти, даже при дворе сложились противоположные политические группировки.

Примирение в стране было достигнуто только в правление нового короля Генриха IV (1594 - 1610), основателя династии Бурбонов. Особый Нантский эдикт 1598 г. установил в королевстве условное равноправие двух вероисповеданий: католицизм объявлялся официальной религией, но протестанты получили гражданские права, свободу богослужений.

В XV - XVI вв. сформировалась единая система государствен­ных финансов. До XIV в. доходы короля были составлены из чисто феодальных по источнику поступлений: доходов от домена и сборов с вассалов. С 1439 г. был установлен постоянный (из года в год взи­маемый) королевский налог - талья - на содержание армии. Размер его основывался на обычае, но с конца XV в. право короля повышать налог реально не оспаривалось. Помимо этого, были осо­бые королевские налоги. Наиболее важным была личная талья , взимаемая с доходов разночинцев. Духовенство и дворян­ство ее не платили. В XV в. на юге был введен поземельный налог - также только с земель разночинцев. С этого же времени развивалась и система косвенных налогов.

В 1523 г., после финансового кризиса, была создана единая королевская казна. Ею руководил казначей, под­чинявшийся только королю. Казначей и генералы утратили право распоряжаться средствами. Распоряжаться могли только Совет или суперинтендант финансов (должность появилась в 1561 г.). В центральной администрации возросла роль королевского сове­та, который практически сосредоточил все нити государственного управления. Составляли его традиционно: I) принцы крови и пэры, 2) высшие должностные лица короля, 3) советники, избранные из низших администраторов. К концу XVI в. Совет все более специализиро­вался. Ранее других в нем выделился Совет дел (так по-ново­му стали звать прежний Тайный). В этом Совете, собиравшемся ежедневно, король проводил реальную работу по управлению госу­дарством; другим обязательно присутствующим здесь был канцлер. При Генрихе IV Совет особенно расширился: в него приглашали принцев, государственных секретарей. Другими частями Совета короля стали особые Государственный совет (здесь зани­мались финансами, должностями, местным управлением; король еженедельно утверждал его решения) и Совет финансов, образовывавшийся периодически. Юрисдикция Совета короля пере­шла к Совету партий, составленному только из чиновников под началом прокурора короля.

В административном окружении короля возникли новые должно­сти - 4-х государственных секретарей (с 1547 г.). Им поручались самые разные дела: надзор за посольствами, внешними делами, гу­бернаторами. Со временем их роль возросла именно в политической сфере. Королевские решения стали готовиться секретарями. Секре­тари постепенно становились министрами, зависевшими только от короля.

Окончательное укрепление королев­ской власти, завершение администра­тивной централизации и создание, по сути, новой в политическом отношении монархии связано с правле­нием первого министра и кардинала Франции А. Ришелье (1624 - 1642) в царствование Людовика XIII.

Ришелье обратил на себя внимание еще в 1614 г., участвуя как представитель духовенства в последних Генеральных штатах. С 1624 г. он занял место в Совете короля, а несколько позднее и со­зданный для него пост первого министра. Под руководством Ришелье были завершены важнейшие государственно-политические меропри­ятия: разгромлены войска гугенотов, ликвидирована их поли­тическая самостоятельность, разрешены сложные внешнеполи­тические кризисы. Руководствуясь идеей создания могущественного королевства («Моей первой целью, - писал Ришелье, - было вели­чие короля, моей второй целью было могущество королевства»), ми­нистр провел целый ряд правовых и административных реформ. Дво­рянству было запрещено иметь укрепленные замки и вооруженные свиты, под угрозой смертной казни запрещались дуэли, нарушения правил дворцовой и воинской службы. Орудием государственной ка­рательной политики стали суды, которым предписывалось сначала карать, а затем уже искать законные обоснования («Если во время разбора обыкновенных дел суд требует бесспорных доказательств, со­всем иначе в делах государства: здесь то, что вытекает из основатель­ных догадок, должно почитаться за явные свидетельства»).

Главной из административных реформ Ришелье было введение в местном управлении постоянных интендантов взамен всех прежних властей. Они становились основными представителями власти в провинциях, получив практически неограниченные полно­мочия. В центральной администрации при Ришелье особенно рас­цвела чиновная (потому противостоящая знати) бюрократия: число государственных служащих достигло 40 тысяч. Правовая политика Ришелье была, однако, намеренно враждебна интересам нарождаю­щейся буржуазии: подконтрольное королевской власти дворянство составляло цвет идеального общества, согласно Ришелье. Другой чертой нового государственного порядка должна быть строгая регу­лярность и регламентированность. «Все политики согласны в том, — писал он в своем «Политическом завеща­нии», - что если народ будет излишне своеволен, будет невоз­можно держать его в правилах его долга». Королевские ордонансы издавались по самым разным вопросам, касавшимся даже домаш­ней хозяйственной жизни.

В десятилетия правления Ришелье государство начало вмеши­ваться в новые социальные сферы и стремиться к их регламентации. На основе меркантилизма устанавливался контроль за тор­говлей и промышленностью; главной целью этого контроля было увеличение поступлений от них в казну. В 1629 г. была установлена монополия внешнеторговой перевозки товаров для французских ко­раблей. Наиболее жестко регламентировались производство и тор­говля продовольствием и зерном. Буквально на каждый продукт бы­ла создана своя «полиция». Ремесленное производство разрешалось только в составе корпораций-цехов. Основание мануфактур, начав­шееся в стране, разрешалось только на основе королевской привиле­гии. Чтобы воспрепятствовать рабочим уходить с предприятий, они освобождались от налогов.

Впервые государство стало активно и регулярно вмешиваться в жизнь науки и культуры, устанавливая не только админист­ративный, но и правовой контроль. В политической доктрине монархии Ришелье признавалось значение наук и искусств для процветания государства. Но также считалось необходимым де­ржать их под неусыпным надзором.

С завершением государственной и административной централи­зации в начале XVII в. во Франции не только установился автори­тарный административный режим. Завершилось перерастание со­словной монархии в новую - абсолютную монархию, расцвет ко­торой во Франции пришелся уже на эпоху Нового времени и кото­рая именно здесь приобрела свой классический вид.