Правдолюбивое слово.Philaletheslogos. Евсевий, с.Hierocl. II.

Они из кожи лезут вон, восхваляя своего Иисуса, как даровавшего зрение слепым и совершившего кой-какие чудеса в этом роде...

...Посмотрим, однако, насколько лучше и разумнее мы воспринимаем такого рода вещи и какое у нас мнение об одаренных людях... Эта цитата повторяется в главе 19.

...Уж не будем говорить об Аристее и Пифагоре, живших в древние времена, но во времена наших предков в царствование Нерона действовал Аполлоний Тианский, который с самого детства и когда он был в Эгах, в Киликии, жрецом человеколюбивого Асклепия совершил много чудес, из которых я большинство пропущу, упомянув о некоторых...

...Итак, зачем же я упомянул об этом? То есть о деяниях Аполлония. Чтобы можно было сопоставить наше трезвое и точное суждение по каждому пункту с тупостью христиан. Ведь мы того, кто совершил такие дела, считаем не богом, а лишь угодным богу человеком; они же из-за нескольких каких-то чудес объявляют Иисуса богом.

...И то стоит взвесить, что деяния Иисуса раструбили Петр и Павел и кое-какие другие близкие им лица — люди лживые, невежественные и шарлатаны, а деяния Аполлония — Максим из Эг, философ Дамис, живший с ним вместе, и афинянин Филострат, люди, выдающиеся по своему образованию и почитающие истину, из любви к людям не пожелавшие скрыть деяния благородного мужа, угодного богам.

Лактанций, Inst.div.V2

...Сам Христос, изгнанный евреями, собрал шайку из девяноста человек и занялся разбоем.

...Аполлоний совершил такие же или даже более великие дела.

...Аполлоний, когда Домициан захотел его наказать, внезапно исчез из судилища.

...Аполлоний кое у кого пользовался почитанием как бог, и в Ефесе воздвигнутая ему статуя под именем “Геракла — защитника от зол” почитается и поныне (но это — отдельные исключения; люди образованные не считают его богом).

...Я не говорю, будто Аполлония не считают богом потому, что он этого не хотел, но потому, что мы, по-видимому, умнее и из-за удивительных деяний не приписываем сразу (данному лицу) божественности, как вы, которые из-за незначительных знамений уверовали (в Иисуса) как в бога.

Анонимное сочинение конца третьего века против христиан.

Наряду с книгой Гиерокла Лактанций говорит о другом авторе, которого не называет по имени, изображая его лицемером, который проповедовал добродетель и бедность, рядился в плащ и носил длинные волосы, но дома у себя вел роскошную жизнь. По словам Лактанция, автор этот написал свой труд в 3 книгах из угодливости по отношению к императорам, преследовавшим христиан. Лактанций цитирует два небольших отрывка из этого сочинения, которое мы здесь проводим.

Лактанций, Inst. div.V2

Прежде всего долг философа — прийти на помощь людям в их заблуждениях и вернуть их на правильный путь, то есть к почитанию богов, воля и могущество которых правит миром; философ не может допустить, чтобы люди неопытные были обмануты какими-то шарлатанами и чтобы их простота послужила добычей и источником наживы для хитрецов. Поэтому я предпринял этот достойный философа труд, чтобы поднести невидящим светоч мудрости, чтобы они не только исцелились, усвоив почитание богов, но и, отказавшись от стойкого упрямства, избежали пыток и не захотели напрасно подвергать тело жестоким терзаниям.

...Благочестие и мудрость императоров проявились в числе прочего также в защите почитания богов; забота о людях выразилась в том, что благодаря прекращению нечестивого бабьего суеверия все люди могут отдаться законным религиозным обрядам и склонить к себе милость богов.

ЮЛИАН.

Флавий Клавдии Юлиан (331—363 гг.) — любопытная фигура на троне римских императоров. Ненависть, которую христианская церковь питала и питает к этому “отступнику”, разукрасила его образ, придав ему черты антихриста, сатанинского супостата и гонителя веры христовой. Русскому читателю этот образ Юлиана был известен по роману Мережковского. Гораздо ближе к исторической действительности Юлиан Ибсена; в его трагедии “Цезарь и Галилеянин” монологи Юлиана — почти буквальные цитаты из его писаний. Но и Ибсен наделил своего героя чертами величия, вовсе ему не свойственными. Юлиан был заурядным правителем, весьма посредственным философом и писателем. В своей политике Юлиан руководился прежде всего своими религиозно-философскими взглядами, совершенно не считаясь с реальным положением вещей, не учитывая ни сил, ни возможностей своих противников. Ему самому, конечно, не понять было, что он фактически является идеологом и орудием разбитых остатков древней сенаторской знати. Как и все идеологи этих групп, Юлиан думал, что путем восстановления древней религии можно будет удержать и старые порядки. Получив в свои руки императорскую власть, Юлиан решил, что можно путем риторических циркуляров повернуть колесо истории назад, что, восстанавливая запрещенный преемником Константина культ древних богов, он тем самым восстановит былое величие Рима времен Цезаря.

Юлиан имел и личные основания для вражды против христиан, у которых он был под надзором и фактически пленником. Сыновья Константина предусмотрительно перебили своих племянников, как возможных претендентов на престол. Юлиан и брат его Галл казались Констанцию пока что неопасными и избегли общей участи; но их поселили в глуши дальнего имения; после краткого пребывания в школе в Константинополе Юлиан был отправлен в Никомидию, где прожил безвыездно с 346 по 351 г. под столь строгим надзором, что лекции ритора Либания он мог читать только нелегально. В 354 г. Констанций распорядился убить Галла, и Юлиан понимал, что очередь за ним. В 355 г. Юлиан был объявлен цезарем и женился на сестре Констанция. Но это отнюдь не означало, что император примирился с его существованием. Напротив, Констанций умышленно посылал его в тяжелые походы, рассчитывая, что он оттуда не вернется. Однако вопреки ожиданию Юлиан одержал ряд побед и приобрел некоторую популярность в армии. Чтоб отвести от себя немилость подозрительного Констанция, Юлиан покривил душой и написал похвальное слово императору Констанцию и царице Евсевии. Однако в конце концов дело дошло до открытого конфликта, и только смерть Констанция в 361 г. дала конфликту естественное разрешение. Юлиан стал императором “по праву”.

Получив власть, Юлиан не открыл гонений против христиан, как это делали его христианские предшественники и преемники по отношению к “язычникам”. Христианская церковь была тогда уже слишком сильна. Он провозгласил свободу вероисповедания; единственный его враждебный христианам акт — запрещение христианам преподавать светские науки. Но это запрещение было изложено в весьма умеренных выражениях: “Преподаватели школьные должны превосходить других, во-первых, своим поведением, во-вторых — красноречием. Поэтому, поскольку я не могу быть лично в каждом городе, я приказываю, чтобы всякий желающий отдаться преподаванию не попадал на это дело без разбору и внезапно, но чтобы он получил одобрение властей и декрет куриалов, изданный в согласии с лучшими гражданами; этот декрет будет потом представлен на рассмотрение мне для того, чтобы (преподаватель) приступил к занятиям в городе, облеченный высшим почетным титулом на основании нашего заключения”. Конечно, Юлиан имел в виду просто не утверждать учителей-христиан и откровенно мотивировал это в одном из своих циркуляров тем, что преподаватель должен быть честен, а не двуличен; и поэтому христианин не может быть допущен к преподаванию Гомера и других классиков, которых он считает сынами сатаны. Но император вместе с тем не возражает, чтобы христиане в своих церквах преподавали своим единоверцам догматы христианской веры и занимались “толкованием Матфея и Луки”.

Однако такое поведение императора не умеряло гнева и ненависти к нему христианской знати, лишившейся своего значения и влияния. Христиане никак не могли удовлетвориться свободой исповедовать свою веру наряду с другими, они хотели монополии для себя при дворе, в управлении, в армии, сохранить свои привилегии, свои иммунитеты. Весьма правдоподобно поэтому предположение Либания. что копье, нанесшее императору смертельную рану в сражении с персами в 363 г., было пущено рукой христианина. Ведь христианская церковь всегда умела вовремя вооружить убийцу против неугодного ей противника.

Литературная деятельность Юлиана относится в основном к краткому периоду его правления (361—363 гг.) и носит на себе печать спешки. Его речь “О матери богов” написана в одну ночь, а его гимн Гелиосу— в три ночи. Работая часто в обстановке военного похода, он не мог отделать свои произведения как следует. Но, помимо того, его литературные способности были довольно ограниченны; его подражание великим мастерам античности содействовало лексической чистоте его языка, но приверженность старине не придала художественности его произведениям и оригинальности его философским взглядам.

Восстановление старой религии и победа над христианством были своего рода навязчивой идеей у этого юродствующего императора. Поэтому непримиримая вражда к христианству и христианам выражается прямо или косвенно во всех почти его произведениях и письмах последнего периода. Но прямой атакой против христианского вероучения является его специальный труд в 3 книгах—“Против христиан” (Cathachristianonlogoi), написанный во время его последнего похода в Персию. Это сочинение Юлиана, как и другие антихристианские книги первых веков христианства, до нас не дошло. Не сохранились также опровержения Юлиана, написанные Феодором из Мопсуестии и Аполлинарием Лаодицейским. Только из труда Кирилла Александрийского, написанного между 429 и 444 гг., сохранились отчасти на греческом, отчасти на сирийском языке первые 10 книг, в которых содержится полемика против первой книги труда Юлиана и многочисленные цитаты (редко—пересказы), почти целиком покрывающие первую часть сочинения Юлиана. На этом основании К. И. Нейман восстановил и издал эту часть. Из остальных двух книг восстановлены лишь скудные фрагменты, по которым невозможно установить даже приблизительное содержание утерянных книг.

Юлиан в своем сочинении против христиан не был оригинален; он повторяет в общем те аргументы, которые выдвинули до него Цельс и Порфирий. Написана его книга многословно, путано, стилистически и синтаксически небрежно, хотя он в некоторых отношениях весьма щепетилен и, например, тщательно избегает зияния. Первая книга, которая только и дошла до нас, содержит критику христианского учения главным образом с точки зрения иудаизма, то есть как раз наименее интересную для нас. Юлиан обнаруживает хорошее знакомство с Ветхим и Новым заветами, необходимо, однако, отметить, что библейские цитаты у него часто приводятся лишь приблизительно сходные с существующим ныне текстом. Судя по сохранившейся части, книга Юлиана написана не по строгому плану. Отступления, повторения довольно часты; чувствуется спешка в работе.

Кроме книги против христиан мы даем еще небольшой отрывок из “Цезарей” — произведения, стоящего несколько в стороне от прочих произведений Юлиана и представляющего явное, хотя и неудачное подражание Лукиану.