Аммиан Марцеллин о выборах Дамасия

Дамасий и Урсин горели оба необузданным желанием завладеть епископской кафедрой. Распря между ними привела к стычкам, в которых были и убитые и раненые и которые привлекали с обеих сторон многочисленные подкрепления. Префект Вивенций не сумел овладеть положением и был принужден удалиться в предместье. Дамасий вышел в конце концов победителем при поддержке своих приверженцев. В результате столкновений в базилике Сицинина, где христиане обычно собирались на свои обряды, в один только день насчитали 137 трупов, и было потом трудно утихомирить плебеев, коль они так не на шутку разошлись.

Учитывая это состояние дел в городах, кажется мне несомненным, что немало соперников в погоне за властью всеми силами пытались истребить друг друга. Они были уверены, что смогут впоследствии обогатиться вкладами матрон, будут разъезжать в каретах, в изысканных одеждах и угощаться за столь обильно уставленными яствами столами, что с ними не сравнятся и царские пиры.

Уважение, которым они могли бы пользоваться, было бы совсем иным, если бы, презрев величие Рима, источника всяческих пороков, они подражали бы образом жизни некоторым провинциальным прелатам, воздержанным в еде и питье, скромно одетым, с покорно Потупленными долу взглядами, чистых и сдержанных перед вечным богом и его истинными служителями.

(Из книги XXVII, глава 3).

Чтобы придать большее значение своему правлению, Дамасий ввел в римскую церковную терминологию выражение «апостолический престол», которое было принято западными епископами и другими иерархиями как обозначение главенствующей епископской епархии. Но от своих восточных собратьев он добился лишь общих, неопределенных признаний. Тем не менее в 369 г. он собрал синод, чтобы привести к повиновению Никейскому собору иллирийских епископов, которые территориально относились к Востоку. Граница религиозной юрисдикции римского епископа проходила по реке По и обоим берегам Адриатики. В 375 г. Дамасий адресовал галльским епископам серию инструкций дисциплинарного порядка, которые были нацелены на введение римских обрядов крещения, богослужения и практики безбрачия.

К подобному вмешательству в дела епархий, которое, надо сказать, было обычным и со стороны других западных митрополичьих престолов (Карфагенского, Миланского, Арльского и позже Аквилейского), следует отнести также появление «Декреталий», которые в средние века использовались для утверждения главенства папы. Но пока еще все это далеко от реальных попыток переформировать каноническое право в интересах римского епископа.

Инициативу издания «Книги понтификов», или «Перечня житий первосвященников», невозможно возвести к Дамасию. Ее первая редакция, по-видимому, принадлежит какому-то безвестному священнику, жившему в эпоху епископа Симмаха в конце V — начале VI в. Речь идет, однако, о важном произведении, которое основывается на списках, составленных Егесиппом около середины II в., когда он посетил ряд общин того времени. Но на этой основе автор «Книги понтификов» пытается восстановить в какой-то последовательности имена римских епископов, пользуясь легендами и мифами разного происхождения вперемежку с относительно достоверными данными. От него мы узнаем, между прочим, что преемник Дамасия, епископ Сириций (384—398), побудил Феодосия издать в 389 г. декрет, осуждавший манихеев, которые все еще имели в Риме не только приверженцев, но и организационный аппарат, построенный по христианскому образцу. Это был тот самый Феодосий, который за девять лет до того, едва провозглашенный Августом Востока, желая охладить вожделения своих епископов, провозгласил решение исповедовать только религию, «которой учит апостол Петр и которую ныне проповедует в Риме епископ Дамасий», ниже добавив, правда, и упоминание об александрийском епископе, дабы не нарушать приличий.

С некоторого времени императоры взяли в обыкновение предоставлять епископам полицейские силы — «светскую руку», чтобы заставлять инакомыслящих следовать решениям церкви. Вслед за языческими книгами, обреченными на уничтожение, исчезли сотни христианских писаний, которые отныне отвергались официальными властями. В Сирии к середине V в. епископ Феодорет Кирский еще отмечал сокрытие верующими его епархии более чем двух сотен «неканонических» текстов и повелевал их уничтожить.

В итоге соединения двух документов, одного конца IV в. и другого конца V в., приписанных епископу Геласию (492—496), в Риме был также разработан новый весьма обширный, часто неясный, но крайне интересный перечень теологических и нравственных учительских сочинений, подлежащих осуждению и уничтожению. Это и есть пресловутый «Геласиев декрет», который лег в основу «Индекса запрещенных книг», превращенного в официальный закон в первой половине XVI в., когда началась протестантская реформа. Приведением его в исполнение занималось специально созданное тогда учреждение, функционировавшее до недавнего времени и печально известное под именем «Конгрегации святой канцелярии».

Важнейшие последствия повлекло за собой в христианской богослужебной жизни принятое в Риме решение, которое фиксировало дату рождения Иисуса — 25 декабря, в противовес празднику зимнего солнцеворота. По-видимому, это случилось во время епископства Юлия I (337—352). На Востоке утвердилась дата 6 января, связанная с античными ритуальными церемониями культа Исиды, особенно распространенного в Александрии. На Западе римский обычай быстро распространился, а праздник 6 января совместился с праздником епифании, или богоявления — явления миру спасителя.

По примеру западных епископств восточные отцы — Григорий Нисский и Григорий Назианский приняли в своих епархиях дату 25 декабря. Но в других восточных епархиях датой празднования рождества осталось 6 января.

В северных странах рождественские праздники ассоциируются с праздником священного дерева, ели и Деда Мороза, который был отождествлен со св. Николаем — героем восточных христианских районов, праздник которого приходился на декабрь. Не случайно также буддийский Новый год, очень похожий на праздник рождества, приходится на тот же зимний период.

КОНЕЦ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

Политическая изоляция Рима в V в. способствовала наращиванию в руках епископов обширных административных прав, которые распространялись из городской зоны на часть Центральной Италии. Таким образом, основы светской власти, которая сформировалась в зрелую структуру в эпоху усиления франков, закладывались уже в последние годы империи.

Не следует забывать, что в V в. Рим оказался трижды в осаде и трижды пережил разграбления: вестготы напали на Рим в 410 г., вандалы — в 455 г. и, в третий раз, в 472 г., Рим пострадал от рук Рицимера, светского военачальника, находившегося на службе у западного императора. Население города значительно сократилось. Часть жителей переселилась в сельскую местность, в долины Южного Лациума. Другая — группировалась вокруг новых религиозных и светских центров в излучине Тибра. Город был разделен на семь районов, каждый из которых поставлен под управление диакона. Тем самым расширялись административные права церкви, и, следовательно, росла ее власть.

Эту ситуацию хорошо передает легенда о епископе Льве Великом (440—461), который пришел в 452 г. к месту слияния рек По и Минцио, чтобы остановить наступление Атиллы силой «меча господнего» и защитить территории империи, брошенные на произвол судьбы. Об этом эпизоде Павел Диакон расскажет лишь через три столетия. Но сама по себе историческая обстановка воспроизведена им достаточно правдиво. Гунны отступили в Италию из Галлии после поражения в 451 г. в битве на Каталаунских полях с союзом франков, готов, бургундов и галло-римлян под командой римского полководца Аэция, служившего под началом западного императора Валентиниана III (425—455). Захват Рима удалось предотвратить. Но через три года город был разгромлен вандалами, которые оставили в языке память о своих систематических зверствах — «вандализме».

Не вызывает сомнений глубокая перестройка при Льве Великом всей структуры церкви как федерации самостоятельных епископов.

Уже в 422 г. Бонифаций I в письме епископам Фессалии напоминал, что церковь была основана Петром. И поскольку Петр пришел в Рим, положение римской церкви по отношению ко всем прочим подобно отношению «головы к членам». Восток не желал признавать этого положения, но на Западе оно встретило гораздо более благосклонный прием. Епископы на деле признали факт их зависимости от римского престола в силу переданной ему власти от апостола Петра и, начиная с правления епископа Льва, нареченного Великим римской церковной традицией, считали себя простыми местоблюстителями, получившими власть от Рима в соответствующих епархиях.

Диспуты V в. по поводу двойственной природы Христа, так и не выясненной соборами в Никее и Константинополе, дали Риму последнюю возможность непосредственно воздействовать на восточных епископов.

Центром этой распри оказалось соперничество александрийской теологической школы, которая стремилась выделить единственную божественную природу Христа (монофизитское течение), и константинопольской, которая подчеркивала его человеческую природу (несторианское течение). Епископ Лев Великий выступил против монофизитской тенденции с трактатом, известным под названием «Фомус и Флавиан», в поддержку высшего константинопольского духовенства тогда, когда связи между Византийской империей и Западной окончательно распались.

Последнему западному императору Ромулу, прозванному Августулом (475—476), наследовал германский кондотьер, скир Одоакр, который был преемником Атиллы и в 472 г. перешел в Италию на службу к римлянам. В 476 г. Одоакр отправил Зенону, правителю восточной части империи, знаки власти, объявив, что достаточно будет одного самодержца. После этого он совершенно самостоятельно правил Италией 17 лет (476—493).

Треть земель и доходов от них он раздал в качестве «царя» своим преданным рубакам — эрулам, готам, ругам и туркилингам. Элементы германского права начали проникать в Италию.

Римские епископы извлекали новые возможности для политического маневра из отношений, которые установились между пресловутыми варварскими государствами и церковью, а также из отсутствия всякой более или менее стабильной власти. К этой совокупности исторических обстоятельств восходят истоки папской власти не только в религиозной области, но также и в административной и политической сферах.